Текст книги "Белый слон (СИ)"

Автор книги: Валерий Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Она прекрасно знала ответ на этот вопрос. Да и вообще всё, что только можно было выяснить о деле Гектора Дуарте без личного разговора с Кёнингом.

– Он – единственный постоялец «Парка», который находится в себе, – ответил Маркус. – При этом среди особо буйных сумасшедших и умалишённых преступников ментально здоровый парализованный старик кажется самым далеко поехавшим и опасным.

– Мне, наверное, никогда не понять, как совершавший такое может быть психически здоровым, – призналась Эванс.

– Грань тонка, – согласился Маркус. – Выпотрошить человека может как впавший в делирий, так и трезво мыслящий. Разница в том, что второй будет делать это точно так же погружённо в процесс, как я веду машину.

– Умом я понимаю, – сказала Николь. – Но, Господи, как такое хладнокровие не может быть отклонением?

– С точки зрения работы мозга, его биохимии, у таких убийц всё в порядке, просто живут они немного в другой реальности, – продолжал детектив. – Коллекционеры скальпов в индейских племенах любили своих детей, защищали семьи, заботились о животных и даже презирали насилие, а кожа с черепов в их коллекции беспокоила их только с точки зрения количества – никому не хотелось выглядеть перед соседом менее мужественно.

– Убийство ради статуса – тоже ненормально, – возразила Эванс.

– Ну почему сразу убийство? – усмехнулся Маркус. – Люди всегда прибегали к хитростям и могли, например, воровать скальпы или снимать их с мертвецов.

– Это ещё хуже.

– Ага, видишь? – воодушевился Кёнинг. – Вот даже в твоей правильно работающей голове сложилась мысль, что лучше убить человека, чем откопать мёртвого.

– Я совсем не это… – начала Николь. – Чёрт, а ведь по логике звучит, будто это и имела в виду.

– Вот и Гектор не сумасшедший, – закончил Маркус. – Неприятный? Да. Кровожадный? Конечно. Опасный? Бесспорно. Но при этом ум его крепче наших с тобой. В шахматах, правда, он слабоват.

– Вы ведь это не серьёзно? – спросила помощник детектива. – Не играете же вы с ним…

Маркус потянулся к заднему сиденью и взял с него сложенную шахматную доску. Потряс. Внутри дробно прошумели деревянные фигуры.

– Безумие…

– С другими играть не интересно, – сказал Кёнинг и замолчал. – Потому что мы с ним одинаковые.

Свет предзакатного солнца, пробивающийся между зданиями и столбами, неровно освещал его сосредоточенное на дороге лицо. Прыгающие по нему тени делали его даже жутким.

– В каком смысле одинаковые? Не убийца же вы...

Кёнинг оторвался от дороги и поглядел на помощницу так, словно она произнесла что-то лишнее.

– Мы с ним думаем сходным образом, – пояснил детектив. – Только мои жертвы мучаются за решёткой и заслуживают этого.

– Может, не стоить тратить на них налоги?

– Что, прониклась безумием? – спросил Кёнинг.

7. Диктофонная запись Николь К. Эванс 06_2010/075

от 14.06.2010

Длительность: 00:40:34

Транскрибация: прилагается (на 7 стр.)

Пояснение:

Запись сделана по пути от машины Маркуса Й. Кёнинга к палате 909 специализированной психиатрической лечебницы «Безмолвный парк». Исходя из слов Гектора Дуарте и поведения Николь К. Эванс можно сделать вывод о её склонности к совершению преступлений насильственного характера.

Отсканируйте код файла в системе для прослушивания.

Транскрибация записи 06_2010/075 из материалов уголовного дела №XR-213//ma//12-07-2010, стр. 1

Говорящие: Маркус Й. Кёнинг (К); Николь К. Эванс (Э); Посторонние (П), позже Гектор Дуарте (Д).

Территория «Безмолвного парка» утопала в опушке Вествудского леса, поэтому глухой кирпичный забор с колючей проволокой наверху, с трех сторон обжимающий внутренний двор спецлечебницы, с подъезда заметен не был. Фасадная часть ограды состояла из кованных секций, расположенных между каменными столбами. Местами их оплетали вьющиеся растения – плющ, дикие огурцы и более редкие виды.

Само здание клиники походило скорее на классический европейский особняк высотой в четыре этажа с покатой крышей.

Лужайки только недавно подстригли, а кустарникам придали благовидную форму. С одним из них садовник как раз заканчивал, складывая удалённые части веток в тачку. По всему было видно, что дело своё мужчина знал и совершенно никуда не торопился.

Если бы не вывеска с названием лечебницы, Николь могла бы подумать, что они заехали куда-то не туда и очутились перед домом какого-то потомственного богача.

Изучив удостоверения детектива с его помощницей, смотрящий на них сверху вниз из окошка КПП охранник нажал на кнопку и поднял шлагбаум. Механизм неспешно потянул скрипящие ворота внутрь двора. Брусчатка застучала под колёсами малолитражки.

Маркус свернул с центрального проезда, огибающего круглый фонтан, и покатил к зданию по второстепенному.

Эванс поняла причину изменения маршрута, но подумала, что пока не лучшее время расспрашивать Кёнинга о его особых отношениях с водой.

Остановившись между двумя неприметными чёрными седанами, судя по классу, принадлежащими кому-то из руководства учреждения, Маркус заглушил двигатель.

– Дуарте может пугать, – предупредил детектив. – Но совершенно безобиден – у него отнялось всё ниже подбородка после перелома позвоночника, даже голову поворачивать не способен.

Они выбрались из машины. Маркус открыл заднюю левую дверь, на которой белело внушительно пятно сбитой краски, и прихватил с собой шахматы. После этого он помахал кому-то рукой. Николь поискала взглядом, с кем он здоровался. Детектив смотрел на площадку, огороженную сетчатым заборчиком у дальнего крыла здания. Внутри неё хаотично по одному и небольшими группами гуляли постояльцы в одинаковых синих костюмах. Кто-то лысый повис на ячейках и глядел на Николь с Кёнингом. Санитару-коротышке пришлось с усилием оттаскивать его в сторону.

– Гектора держат на четвёртом этаже, вон два окна с решётками, – проговорил Маркус, запрокидывая голову перед ступенями. – Так, на всякий случай.

Администратор за стойкой справа от входа поздоровалась с Кёнингом. Видно, он бывал здесь довольно часто. На креслах у стен между автоматами с едой и напитками сидели несколько пациентов, провожающих посетителей. От стены к стене, следя за порядком, бродили три санитара и один вооружённый охранник. Николь посчитала, что, учитывая контингент учреждения, в случае ЧП этого могло оказаться недостаточно. С другой стороны, особо буйным свободное перемещение по территории было запрещено, и их наверняка охраняли куда серьёзнее.

Кёнинг нажал на кнопку вызов лифта. У дальней стены под цветным витражом, изображающим сцену из Эдемского сада с тянущейся к алому яблоку Евой, скрипнула дверь. В холл вышел тот самый постоялец, которого пришлось оттаскивать от забора. Это был совсем молодой бледный парень неправдоподобного роста и какой-то болезненной худобы. Юноша замер и уставился на детектива. Все присутствующие оказались едва ли не ниже его локтей. Николь поняла, что уводящий его санитар вовсе не был коротышкой.

– Почему он так смотрит на нас? – спросила она.

Маркус метнул к парню безразличный взгляд. Осветители под потолком коротко проморгали, но ни персонал, ни постояльцы, на это не обратили внимания.

– Мачта? Не обращай внимания, он всегда так на меня реагирует, говорят, напоминаю ему кого-то, – ответил он. – Да что с лифтом…

Детектив ещё несколько раз постучал по кнопке. Тот, кого он назвал Мачтой, осторожно двинулся в их сторону. Несмотря на заверения Кёнинга, что в его поведении нет ничего опасного, Эванс напряглась.

– Маркус?.. – позвала она и на всякий случай расстегнула пиджак, облегчая доступ к кобуре с пистолетом.

Оказавшись к лифтам ближе санитаров, великан вдруг побежал. Прежде, чем Николь успела выхватить оружие, Кёнинг перехватил её руку. Раздался электрический треск, и потерявший сознание ещё в движении Мачта рухнул на каменный пол, оказавшись у самых ног Эванс. Глядя на его неестественно белую лысину, она поняла, что мужчина в добавок к высокому росту был ещё и альбиносом.

Охранник вернул в кобуру пистолет электрошокера. Взволнованные посетители с криком покинули фойе.

– Я же просил не реагировать, – возмутился Маркус. – Перестань без дела хвататься за пушку, он просто хотел поздороваться.

Кёнинг кивнул охраннику, а тот осуждающе покачал головой, глядя на Николь, и начал отсоединять электроды от стонущего Мачты с разбитым при падении подбородком. Помощница детектива вдруг поняла, что юноша получил разряд из-за неё – охранник хоть и был одиночкой, но оказался профессионалом, сумевшим по её движениям определить, что она намерена воспользоваться оружием. Электрошок тот применил, чтобы она не застрелила несчастного. При этом сама Эванс не была уверена, что успела бы выхватить пистолет, если бы на неё действительно нападали. В отделе по борьбе с организованной преступностью оружие носили на поясе, и Николь вместо того, чтобы прислушаться к детективу, задумалась, не вернуться ли к более привычной практике открытого ношения табельного оружия.

Санитары уложили Мачту на носилки и понесли в правое крыло. Прозвенел прибывший лифт. Двери разъехались. В кабине, осматривая внутренности открытого пульта управления, стоял электрик.

– Пешком, пешком! – раздражённо сказал он.

Ткнув куда-то отвёрткой, ремонтник запер створки и отправился наверх.

– У нас перебои с электричеством, – сказала уборщица, протирающая шваброй пол от крови Мачты. – Лучше и правда пройтись, если не хотите застрять.

Маркус отвернулся увидев, как женщина опустила веревочную швабру в моп и надавила. Прорычавший механизм выжал из неё грязную воду. Эванс поспешила к дверям на лестницу, в которых уже скрылся детектив.

Лестница была излишне узкой и крутой, что говорило в пользу предположения Николь о перестройке жилого здания в лечебницу. Когда она начала подниматься, Кёнинг был уже на полтора пролёта впереди, однако догнать и перегнать его ей не составило труда.

Несмотря на то, что признаков физической усталости у детектива не наблюдалось, он всё равно задыхался. На каждом шаге слышался свист его напряжённых лёгких. На втором этаже Николь подождала детектива.

– Вы, наверное, много курили? – предположила Эванс.

– Никогда, – возразил он. – Мне и своей травмы достаточно.

– Огнестрел?

– Песок, – пробормотал детектив и двинулся дальше.

На третьем этаже им пришлось уступить дорогу санитарке, несущей комок грязного белья. Она тоже поздоровалась с Маркусом.

– Да вас тут все знают, – заметила Николь. – Вы тут что, каждый день бываете?

– Можно сказать, почти пациент, – уклончиво ответил Кёнинг.

Было непонятно, серьёзно ли он говорил, или шутил. Детектив приложил усилие для последнего рывка и, вынырнув в коридоре четвёртого этажа, опёрся на стену, чтобы отдышаться. Глядя на древесные двери палат, можно было бы подумать, что они находились в гостинице. Левый конец этажа от правого был отделён решёткой и постом дежурного. Охранника на месте не оказалось. Решётку также не заперли.

– Говорить с ним буду я, – предупредил Кёнинг. – Придержи своё любопытство, мы тут не ради твоей книги.

Маркус взял из кармашка у единственной находящейся за решёткой двери пластиковую ключ-карту и отпер замок. Механизм пропищал. Красный индикатор сменился зелёным. Детектив толкнул створку внутрь.

Настроившая себя на встречу с чудовищем Николь всё равно вздрогнула от неожиданности, увидев прямо напротив двери сидящего за столом на инвалидном кресле широкоплечего старика в голубом больничном одеянии. Даже несмотря на возраст и своё физическое состояние он выглядел огромным. Не таким как Мачта. И не похожим на культуриста. Рост его казался выше среднего, и вряд ли Гектор когда-то занимался на тренажёрах, но всё же телосложение его было по-спортивному крепким.

Остатки седых волос обжимали неестественно округлый, оплетённый бугристыми сосудами череп. Морщины на лице маньяка были глубокие, точно следы от порезов, но кожа при этом не обвисла. Узкие губы почти сливались по цвету с кожей, а тонкий нос с продолговатыми ноздрями придавал мужчине что-то от рептилии.

Весь он оставался мертвенно неподвижным. Одни только светлые, почти сливающиеся с белками зрачки скользили по Эванс. Он не просто рассматривал её, а точно гладил взглядом, прорисовывал контуры. И вдруг он резко посмотрел прямо в её глаза. Николь на физическом уровне почувствовала пронзающий её холод, от которого захотелось не просто отвести взгляд, а отвернуться. И всё же она выдержала контакт.

Убийца разомкнул губы. С чвакньем из уголка рта Дуарте в лужицу на столешнице упал сгусток слюны. Только после этого он начал говорить.

– Красивый шрам, – заметил он.

Его голос оказался настолько мягким, что вводил в ступор. Такой голос можно было ожидать услышать от молодого солиста какого-нибудь бойз-бэнда, но никак не от состарившегося одного из самых кровожадных маньяков в истории. Глаза старика медленно проследовали вдоль шрама Эванс от самой брови до краешка губ. Он точно не рассматривал, а прорезал его. Помощнику детектива даже показалось, что шрам отозвался жжением.

– Откуда он у тебя? – поинтересовался серийный убийца.

Поглядев на Маркуса, она не стала отвечать. Ей по-прежнему было неуютно от прошивающего насквозь взгляда потрошителя, но внешне она старалась не показывать этого.

– А, завёл себе нового птенца? Где же тот смуглый горлопан? – спросил Дуарте у Маркуса. – Неужто так много трещал, что случайно позвал по имени собственную могилу, которую годами дразнил аппетитными для неё словами?

Уже по одному этому вопросу лейтенанту стало понятно, что мысли в голове у Гектора строились по каким-то нетипичным для других людей законам. Подобный образ лично она не смогла бы придумать даже намеренно.

– Хьюго жив и полон энергии, – ответил Кёнинг, присаживаясь напротив и раскрывая шахматы. – Передавал тебе привет.

– Прискорбно слышать, – сказал убийца. – Но зато твоя новенькая мне нравится больше.

Кёнинг извлёк из нагрудного кармана пиджака носовой платок, утёр Гектору слюну. Тот сощурился и одними глазами проследил за отошедшей чуть в сторону Эванс.

– Два или три? – спросил он у неё.

– О чём он, Маркус?

Николь пока не хотела напрямую общаться с Дуарте. Для начала ей требовалось понаблюдать за ним, однако он продолжал навязывать ей своё внимание.

– Пули, – сам ответил Гектор. – Ты поймала две или три?

– Одну, – спокойно сказала Николь, хотя не поняла, каким образом он узнал о её ранении.

– Большой калибр, – констатировал Дуарте.

Кёнинг, похоже, вообще не слушал их. Он, с видом увлечённого ребёнка, отстранённо расставлял на столешнице фигуры в две группы по цветам.

– В чём фокус? – поинтересовалась Эванс. – Или пальцем в небо ткнул?

– Пальцы у меня не работают, а фокусы мне показывать нечем, – заявил Гектор. – По взгляду человека сразу видно, насколько сильную боль он пережил, уж поверь мне.

– Невозможно понять это по глазам…

– Почему же? – возразил Дуарте. – Маркус вон однажды клинически погиб. Он не рассказывал?

Кёнинг, до этого молча по памяти расставлявший фигуры на доске для продолжения незавершённой игры, вдруг остановился. Он осудительно взглянул на разговорившуюся помощницу.

– Ого, да вам контакт ещё налаживать и налаживать. Что же, ты ей и про убийство не рассказал? – удивился Дуарте. – Маркус ведь у нас не такой светлый, каким его считают. Мы начали примерно в одном возрасте…

– Довольно шуток, – оборвал его Кёнинг. – Вернёмся к партии.

По выражению Маркуса было невозможно понять, правду ли говорил Гектор или нет. Николь прошла вглубь комнаты и задержалась возле кровати с подъёмником. Кнопки на пульте управления положением подушки были вытерты. Похоже, маньяк часто просил приподнять или опустить его. С изголовья на кронштейне свисал проводной однокнопочный пульт. Судя по следам, чтобы вызвать санитарку, убийце приходилось кусать его.

Рядом с постелью располагалась приоткрытая дверь в санузел. Там располагались низкая ванная, раковина и унитаз. И если ванну Гектору помогали принимать санитарки, то остальным он, конечно же, не пользовался. При этом жалости вид жилища маньяка у Николь не вызвал.

– Пешка была на g3, – подсказал Маркусу Дуарте. – Ты съел своей башней моего коня на c3 и подставил даму под удар.

– Верно, – согласился Кёнинг. – Ну что, начнём?

– Пешка на h4, – сказал Гектор. – Забираю даму.

В ванной комнате так же имелся небольшой вещевой шкафчик. Эванс открыла его и увидела висящие на плечиках классический и спортивный костюмы, внизу стояли кожаные ботинки, беговые кроссовки и зелёная обувная коробка. На полочках лежали пара футболок, синий свитер и водолазка. Всё идеально чистое и совершенно ненужное. Скорее всего, этот набор использовали, чтобы переодеть Дуарте на время каких-то официальных мероприятий или праздников.

Помощник детектива вдруг почувствовала ярость – Дуарте замучил до смерти столько людей, а сам вместо наказания в своём костюмчике наверняка задувал свечки на испечённом местными поварами торте в свой день рождения.

– Мне всегда было интересно, – проговорила она, закрывая шкаф. – Как серийные убийцы умудряются не замараться, пока кого-то расчленяют, и потом чистенькие и никем не замеченные едут спокойно домой в общественном транспорте? А если дело осенью или весной, когда кроме крови всюду ещё и грязь? Как скрываете всё это?

– А скрывать и не нужно, – ответил Гектор. – Люди настолько заняты собой и своими проблемами, что ничего вокруг не замечают. Дама на d2, забираю башню.

Детектив привстал и ещё раз утёр рот маньяку носовым платком. При этом он покашлял и опять грозно посмотрел на лейтенанта.

Николь опустила взгляд на доску. В шахматах она не особо разбиралась, лишь знала, как ходят фигуры, но пока всё выглядело так, будто Кёнинг проигрывал. За последнюю минуту он потерял уже вторую сильную фигуру. Может, он польстил себе, назвав Дуарте плохим шахматистом?

– Внимание обращают только на нервных, – продолжил Гектор. – А меня кровь наоборот успокаивает.

Маркус передвинул своего чёрного офицера и съел аналогичную фигуру Дуарте.

– Дама на g2, – сказал убийца.

Кёнинг переставил его фигуру и сразу же передвинул свою башню с c3 на h3. Сидящий на значительном удалении от доски Дуарте сощурил глаза и оглядел свои фигуры, сгрудившиеся в правом нижнем углу вокруг короля.

– Вынужден признать, что мне придётся сдаться, – сказал он. – Красивая жертва королевы. Ты никогда не думал, что и твоя настоящая жертва тоже не была напрасной? Она сделала тебя тем, кто ты есть, и привела сюда. Скажи ей, кого ты убил…

– Твою победу, – невозмутимо ответил Кёнинг.

– Главная партия всё равно останется за мной, я пока разминаюсь, – проворчал Гектор. – Ещё разок?

Маркус начал заново расставлять фигуры. Гектор поочерёдно рассматривал то детектива, то его помощницу.

– А она куда больше тебя убила, Маркус, – сказал Дуарте. – Только она не такая, как мы с тобой, для неё это просто ремесло…

– Хватит лепить из меня монстра! – взъярила Эванс. – Да, мне приходилось убивать, но не ради удовольствия, а для защиты общества, потому что это моя работа!

– О том и толкую, – ровным тоном продолжил Гектор. – И это нормально. Одни создают шедевры по призванию, а другие пишут картины ради денег… Конь на f3.

Кёнинг переставил фигуру и зеркально разместил своего коня на f6.

– Я пошла в полицию не ради заработка!..

– Ты не любишь убивать, – перебил её Дуарте. – Но и не избегаешь этого, а просто делаешь.

– Представь, есть в этом мире что-то, не связанное со смертями!

– Да? – воодушевился убийца. – Например?.. Пешка на c4.

Маркус переставил пешку и, поглядев на напарницу, устало покачал головой.

– Поскольку мы смертны, со смертью связано всё, что мы делаем, – вдруг сказал он, отправляя свою пешку на g6. – Но одно дело жить в таких условиях, а другое – усугублять их. И в этом мы с тобой всё же отличаемся.

– Поэтому ты и здесь, – сказал Гектор. – Конь на g3.

Детектив было потянулся к стоящему на f3 коню, но быстро понял, что тот не встанет на g3, и взялся за ещё не ходившего коня.

– Чего ты хочешь за услугу? – спросил Кёнинг. – У нас появился некто, способный потягаться с тобой в этом искусстве.

– Это уж вряд ли, – скривил брезгливое лицо Дуарте, оставив вопрос без ответа.

– Он выкачал кровь одной жертвы и утопил в ней вторую, – как бы между делом пробросил Кёнинг, передвигая своего офицера на g7.

– Какая скучная смерть, – в голосе Гектора даже послышалось разочарование. – Никакой фантазии у молодёжи… Пешка на d4.

Маркус переместил фигуру и в очередной раз вытер капающую слюну серийного убийцы.

– И кровь он забирал у человека, усыплённого медикаментами, – добавил детектив. – Прямо противоположность тебе, не правда ли? Ты пытал, а он словно жалеет их.

– Тоже мне жалость… – сквозь зубы пробормотала Николь.

Детектив сделал рокировку, сдвинув ладью на f8, а короля – на g8.

– И у него в отличие от тебя есть визитные карточки, – Кёнинг поднял глаза на Эванс и, пока Дуарте отвлёкся на шахматную доску, подмигнул ей.

Та быстро поняла, что нужно делать.

– Очень смышлёный убийца, – добавила она. – Так уверен, что мы его не поймаем, что играет с нами и оставляет послания от предыдущих жертв на следующих.

– Раз вы здесь, успехи у вас действительно не очень, – хмыкнул Гектор. – Слон на f4.

Николь сама поставила офицера на названную клетку и приблизила лицо к Дуарте. От него отталкивающе пахло старческим потом и слюной.

– Как будто ты сможешь его перехитрить, – сказала она.

– А мне оно и не нужно. Это ваша возня, – устало выдохнул убийца. – Я знаю себя и знаю, почему я убивал. Мог бы – убивал бы дальше. Но до невменяемых садистов мне дела нет.

Кёнинг переставил чёрную пешку на d5.

– Он убивает копов, – сказал Маркус. – По иерархии от младших к более значимым, и у него будет определённое количество жертв.

– Это уже занятно, – пробормотал Гектор. – И кто же его финальная цель?

– Я.

– Ты? – одновременно выпалили Эванс и Дуарте.

– Почему это вдруг ты? – вырвалось у Эванс.

Она поняла, что зря показала перед маньяком своё удивление, но было уже поздно.

– И правда, – поддержал её вопрос тот. – Может, ваш главный?

– Если бы целью был Сезар Гарсиа, первая жертва оказалась бы более значимой, – ответил Кёнинг. – Плюс к этому, фигурки слонов – личное послание для меня.

– Ты любишь слонов? – хмыкнул Гектор.

– Подобные наборы были популярны в ГДР, откуда я родом, – пояснил детектив. – Человек, который оставляет подсказку в виде отличающегося на полтона шнурка, не сделает визитки случайными, и с его подходом дело было обречено попасть именно ко мне.

– Спасать тебя у меня желания как-то особо нет, – проговорил Дуарте. – Да и скучать по тебе я, конечно, не стану. Сам бы с тобой с удовольствием разобрался.

– Думаешь, у тебя здесь появится более выгодное предложение? – спросила Николь.

Детектив жестом прервал её.

– И что же, отдашь меня какому-то бездарю? – спросил он. – А если согласишься помочь, будешь видеть материалы дела и сможешь заказывать нормальную еду.

– Чёрт с ней с кормёжкой, – не согласился убийца. – Я буду видеть и материалы, и вскрытия, без них мне его потуги неинтересны.

– Наш медик не записывает на видео процедур… – возразил Маркус.

– Ну значит, пора начинать. Только пусть в кадре будет всё от макушки до пяток. Камеру, если это не широкоуголка, нужно будет повесить на метр девяносто пять над столом. Дама на b3.

Узкие ноздри Дуарте неестественно раздулись, превратившись в округлые. Он точно пытался унюхать ими запах воображаемой крови, как изголодавшийся хищник, почуявший рядом раненого зверя.

– Ещё что-то? – спросил Кёнинг, съедая своей пешкой стоявшую на c4 пешку Гектора.

– Да, – протянул тот. – Приводи с собой эту малютку, она мне нравится.