Текст книги "Белый слон (СИ)"

Автор книги: Валерий Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Нет, – выдохнула Эванс.

– Познания в медицине – не определяющий навык, – подытожила Барбара. – Однако вам точно нужен физически крепкий мужчина-правша ростом где-то между ста восьмьюдесятью и ста восьмьюдесятью пятью сантиметрами.

8. Из рабочих черновиков Николь К. Эванс

Наброски к книге «Изнутри Кёнинга»

Пояснение:

В записях наблюдается повышенный интерес Николь К. Эванс к личности и прошлому Маркуса Й. Кёнинга.

Маркус Йенс Кёнинг – выходец из семьи немецких мигрантов, перебравшихся в Республику Дайяр сразу после падения Берлинской стены. До раннего подросткового возраста рос в ГДР. Семья жила на побережье Балтийского моря в общине Зеллин, располагающейся в земле Мекленбург-Передняя Померания на острове Рюген.

О германском периоде жизни Маркуса известно мало. Первые подробности в биографии появляются с прибытием в Дайяр, где мальчик сразу же теряет интерес к своему хобби – плаванию, хотя в ГДР участвовал в соревнованиях и занимал призовые места.

Кёнинги разместились в Штате Рош-Аинд, однако выбрали для себя не мегаполис, а небольшой горный городок Роутер-Пик.

Там-то у подрастающего Кёнинга и появился интерес к профессии полицейского. Мальчик напрашивался в полицейский участок на экскурсии, целыми днями сидел в библиотеке и читал специальную литературу.

Незаурядные аналитические способности Маркуса отмечали учителя, коих восхищала лёгкость, с которой тому давались точные дисциплины. Кёнингу прочили будущее в науке, и родители даже подумывали направить его на учёбу в исследовательский институт, открытый при тогда только становившейся на ноги компании Emersize. Однако мальчик выбрал себе другое будущее.

И вот спустя годы никому неизвестный Emersize вырос в панконтинентального гиганта Emersize Industry, а Маркус Кёнинг – в живую легенду, распутавшую такие резонансные случаи, как «Дело девочки с голливудской улыбкой», «Дело Рошемского пиромана», и, конечно, «Дело Гектора Дуарте».

Далее в этом труде, основываясь на реальных материалах уголовных дел и фактах, полученных от самого Маркуса Кёнинга, мы подробно разберём каждое расследование и взглянем на него по-новому, уже не посторонним взором, а изнутри самого Кёнинга, поймём, что движет детективом и как устроено его пытливое мышление.

9. Диктофонная запись Николь К. Эванс 06_2010/046

от 04.06.2010

Длительность: 00:16:04

Транскрибация: прилагается (на 3 стр.)

Пояснение:

Запись сделана в рабочем кабинете Маркуса Й. Кёнинга. Диалог происходит между Маркусом Кёнингом и Николь Эванс. Позже появляется Роберт Р. Рождерс. Запись указывает на вероятное происхождение взрывчатки и наличие у подозреваемой доступа к ней.

Отсканируйте код файла в системе для прослушивания.

Транскрибация записи 06_2010/046 из материалов уголовного дела №XR-213//ma//12-07-2010, стр. 1

Говорящие: Маркус Й. Кёнинг (К); Николь К. Эванс (Э); Роберт Р. Роджерс (Р).

Э: Детектив, почему вы уверены, что эта фигурка имеет значение? Разве не могла она оказаться там случайно?

К: Потому что это немотивированное изощрённое убийство с элементами представления. Тут следует держать на виду все случайности.

Э: Мы будем искать серийника?

К: Мне бы этого не хотелось, но всё указывает на то, что будут другие убийства. С этим же пока не ясны несколько моментов: зачем убийца наряжал тело и старался оставить его чистым; откуда у него такой опыт работать без следов и, главное, кровь. Для чего она ему? Проверь в базе дела с кровопусканиями – как давно и где они были, кого поймали и подозревали, жив ли из них кто-то, на свободе ли.

Э: Сектанты? Поехавшие на вампирской тематике?

К: Вряд ли, тут чувствуется опыт, а опыт – штука хладнокровная, с идеями несовместима. Но можешь захватить вторым кругом для разминки.

Э: Ладно, но зачем зарываться в бумаги? Вы же говорили, что убитый, скорее всего, знал убийцу…

К: Кругом Дарена занимаюсь я, а ты работай с базами. Кое-что из неоцифрованного я уже запросил у Роджерса. Как закончишь – сопоставим с тем, что выясню я, и выявим пересечения. Если они вообще будут.

Э: Вы когда-нибудь с подобным сталкивались?

Прозвучал одинокий удар в дверь, и та сразу же открылась. Внутрь заглянуло рыхлое лицо Боба Роджерса.

– Принёс? – спросил Кёнинг.

– Позже, Маркус, ты мне нужен по другому вопросу, – проговорил он и, увидев Николь, застыл в нерешительности. – С глазу на глаз.

– Это моя новая помощница, Николь… – Маркус вновь замялся с фамилией напарницы.

– Привет, Боб, – поздоровалась та.

Громила расплылся в добродушной улыбке, осознав, что перед ним старая знакомая.

– Николь! А ты изменилась за эти пару лет, не признал, – сказал он, заходя в кабинет.

Он пошарил пальцами под ручкой, запер замок, а затем запустил руку в боковой карман пиджака и поочерёдно поглядел на присутствующих полным сомнения в своих дальнейших действиях взглядом.

– Ну что там у тебя, не томи – выкладывай, – поторопил Кёнинг.

Роджерс в два шага подскочил к столу и выложил. А точнее, громыхнул, что было мочи, об стол чем-то тяжёлым. Нечто зелёного цвета перекатилось, простучав по столешнице своим оребрением, и остановилось, звякнув кольцом чеки.

Николь с Маркусом инстинктивно подались в стороны. За компанию дёрнулся и Боб. Правда, случись неблагоприятное, никто из них не сумел бы спастись в таком крохотном помещении.

– Что это за хреновина, Боб?! – вскрикнула Эванс.

Хотя она прекрасно понимала, что именно тот приволок на работу. Просто её мозг отказывался верить в подобную безалаберность со стороны архивариуса детективного отдела и требовал подтверждения увиденного или его опровержения.

– Это оборонительная граната «Ф-1», – будничным тоном проговорил Роджерс. – Радиус разлёта осколков – двести метров.

В кабинете повисла тишина. Николь поймала себя на мысли, что стоит в нелепой позе одной ногой на поваленном стуле и переглядывается с вжавшимся в стену Маркусом, точно они – угодившие в передрягу подельники из какого-нибудь старого вестерна, между которыми дымилась шашка динамита. Один лишь Боб переминался с ноги на ногу и, похоже, даже не замечал, какой переполох устроил.

– Муляж ведь? – пыталась успокоить себя Николь.

Взгляд Маркуса говорил: нет. Он отлип от стены, поправил перекошенное кресло и уселся обратно. Остановил пальцем покачивающееся кольцо. Детонации не произошло. После этого рискнула пошевелиться и лейтенант.

– Это «Ф-1», – повторил Боб.

– Я вижу, – ответил Маркус. – Ты решил взорвать меня в собственном кабинете?

Он осторожно двумя пальцами пододвинул гранату в сторону громилы, будто такое её положение было безопаснее. На корпусе виднелись несколько свежих сколов.

Николь подняла стул, но садиться не спешила. Опыт подсказывал ей, что после такого мощного выброса адреналина расслабляться не стоит – пригвоздит намертво, потом не поднимешься. Именно поэтому она нарочно начала прерывисто дышать, в тщетной попытке распалить угасающее возбуждение.

– Вчера вечером моя старушка попросила меня высадить петунии, – начал рассказывать Боб. – Я вынес на улицу горшки, выбрал место подальше от яблони… У меня же теперь яблоня появилась, посадил вот перед кухней… Петунии тень не любят. Взял, значит, лопату, но стоило мне опустить штык в грунт сантиметров на десять, как я услышал звук «бдзынь».

Маркус покосился на многочисленные повреждения корпуса.

– Боб, сколько раз ты услышал звук «бдзынь», прежде, чем понял, что нашёл не клад? – уточнил он.

– Четырежды! – хохотнул Боб. – Да ладно вам, она прочная! Глядите...

С этими словами он было потянулся к гранате, чтобы продемонстрировать нечто ещё более безрассудное, чем желание похвастаться находкой с коллегой в полицейском участке, однако Маркус опередил его и схватил лимонку.

– У меня она будет менее опасна, Боб, – сказал Кёнинг. – Почему ты не вызвал сапёров?

– Да чего я, с гранатой что ли не совладаю? – хмыкнул всё ещё не осознающий проблемы Роджерс.

– Ты ведь понимаешь, что твоё разрешение на оружие распространяется только на табельное? – уточнил Детектив. – У меня в руках сейчас незаконный и крайне опасный предмет, а на нём – наши с тобой отпечатки и потожировые следы, содержащие ДНК. Что прикажешь мне делать с этой гранатой?

– Да давай её бахнем, Господи… – замялся Боб.

– Я подумаю, как отправить сапёров проверить твой участок, – смягчился Кёнинг. – Но вот с этим…

Он повертел в руке гранату и проверил крепление чеки.

– С этим мне придётся повозиться, – продолжил он. – Никому ни слова о гранате. Ясно?

Кёнинг поглядел и на Николь. Та кивнула.

– Ступай, Боб, – выдохнул детектив, – и принеси мне уже дела, которые я просил.

10. Выдержки из дневника Николь К. Эванс

за 31.05.2010 – 06.06.2010

Пояснение:

Фрагмент свидетельствует о возможном чувстве морального и интеллектуального превосходства у Николь К. Эванс по отношению к Маркусу Й. Кёнингу.

Суббота

Убийство курсанта Полицейской академии Рош-Аинда оказалось не таким простым, как можно было подумать изначально. Парень – максимально невзрачная жертва из всех возможных, будто и выбирали его специально по степени серости, если, конечно, здесь нет места случаю.

Дарена Маковски можно было назвать прилежным учеником – трудился в меру своих не слишком выдающихся способностей, в конфликты ни с кем не вступал, у преподавателей не вызывал ни восторга, ни презрения. Про таких обычно говорят «с серединки на половинку». Он не показывал ничего ни положительного, ни отрицательного, а от него ничего и не ожидали.

Причём статичным его воспринимали не только в стенах Академии, но и за её приделами – соседи, знакомые, живущие в Коулридже родные и друзья также не могли охарактеризовать его ничем более глубоким, нежели «нормальный малый, порядочный» или «Это Маковски-то? Ай-ай-ай».

Реконструкция его последнего дня показала следующее: Во вторник Маковски проснулся около 7:30. Сорок минут был занят утренней рутиной. В 8:10 покинул свою съёмную каморку и направился в сторону системы транспортных капсул. Путь занял три с половиной минуты. По дороге он ни с кем не встречался и ни на что не отвлекался. На болиде добрался из Восьмёрок до Фокуса к 8:14. Путь до Академии от посадочной платформы занял ещё пять минут. В 8:19 вошёл в Академию через центральный вход. Семь минут провёл в туалете, после чего сразу направился в аудиторию. Занятия начинались в 8:30. Первая лекция закончилась в 10:00. Двадцатиминутный перерыв провёл с сокурсниками в кафетерии, беседовали о грядущих зачётах. С 10:20 по 11:50 – второе занятие. Десятиминутный перерыв прямо в аудитории. 12:00-13:30 – лекция приглашённого сотрудника полиции (стопроцентное алиби, непричастен). Большой перерыв на полчаса посвятил наблюдению за игрой товарищей в мяч. 14:00-15:30 – четвёртая пара. Перерыв 15 минут в коридоре за просмотром соцсетей. 15:45-17:15 – практическое занятие по огневой подготовке. Справился удовлетворительно. Обратный путь до транспортных капсул и от платформы до дома – девять минут. В 17:24 Дарен спускается в полуподвальную комнатушку и запирает дверь. Самостоятельно открывает её убийце в неустановленное время. В период с 5:00 по 5:30 среды медленно умирает. Тело обнаруживает сокурсник, заглянувший в двадцатиминутный перерыв после первой пары к нему, чтобы выяснить, почему тот пропустил занятие и не отвечает на звонки.

В телефоне и социальных сетях Дарена нет никаких подозрительных контактов. Камеры наблюдения, стоящие на углу напротив посадочной платформы в Восьмёрках и на всём протяжении пути от транспортных капсул к Полицейской Академии в Фокусе ни накануне убийства, ни в течение недели до него не запечатлели слежки или неординарных событий.

Убийца сделал не сопротивляющемуся курсанту инъекцию препарата, который обездвижил его. После этого откачал из тела кровь. Одежду, в которой обнаружили Маковски, на него надели уже после гибели. Из жилища пропала только курсантская форма. Соседи ничего не видели. Каким путём пришёл и скрылся убийца – неизвестно.

Подняв старые дела, обнаружили несколько эпизодов с обескровливаниями.

Проходивший по одному из них душевнобольной несколько раз пробовал во сне выпустить кровь своим родственникам, но те чудом спаслись и после второй попытки обратились в полицию. Парня обследовали и быстренько сдали, куда требуется. Он до сих пор находится на лечении. Психотерапевт Отто Голдхабер, проводивший экспертизу после задержания, беседовать с полицией отказался.

Второй случай касается братьев Люм, которые проворачивали замещение крови водой у бездомных собак и кошек из садистских побуждений. За жестокое обращение с животными отправились за решётку. Старший из Люмов совершил нападение на другого заключённого во время прогулки и насмерть загрыз его зубами. Вменяем. Мотивировал действия тем, что убитый «брал его на понт», а ему «было не слабо». Младший освободился год назад, работает забойщиком скота на мясокомбинате, в ночь убийства был на смене, по его словам, «хлопнул 64 бычка». На хорошем счету у начальства, выполняет работу за двоих и получает полторы ставки. Собирается жениться. Невеста не воспринимает прошлое избранника всерьёз.

Маркус уверен, что убийство Маковски – лишь эпизод серии, и нам необходимо ждать очередного тела. Иными словами, надеяться на промах маньяка. Даже если так, мне подобное ожидание видится следствием бессилия перед хитростью убийцы. Да и сколько ещё раз придётся ждать, если маньяк не допустит проколов? Наивно полагаться на его глупость.

Уголовное дело №XR-213//ma//12-07-2010//Том 2

Подозреваемый – Николь Катрин Эванс, Ж, 28 лет, РД, ш. Рош-Аинд, г. Рош-Аинд, Фокус, ул. Ренли-Уолтерса, д. 24/12, кв. 91. Обвинение по ст. 109 УК РД, предумышленное убийство.

Пояснительная записка:

«Для внутреннего пользования. Чтобы получить представление о хронологии произошедшего и мотивах подозреваемой, рекомендую знакомиться с материалами в приведённом ниже порядке. Просьба сохранить конверт с пояснением и по возможности не нарушать последовательность файлов».

1. Стенограмма входящего вызова на телефон Единой Диспетчерской Службы 10.06.2010 в 16:42 из материалов по уголовному делу №MR-451//ke//10-06-2010

Пояснение:

Приведённые стенограмма и последующие показания экипажа кареты скорой помощи содержат указание на вероятную причастность Николь К. Эванс к серии убийств, расследуемых в рамках уголовного дела №SR-451//ke//10-06-2010, напрямую связанного с убийством по расследуемому делу №XR-213//ma//12-07-2010.

Примечание: телефон звонившего – +3(754)-812-09-15, зарегистрирован на Бертруду С. Шонэси, проживающую по адресу: РД, ш. Рош-Аинд, г. Рош-Аинд, Фокус, п-кт Бьюри, д. 24/16, кв. 12.

Оператор: «Единая Диспетчерская Служба».

Абонент: «Кровопийца! Насосалася, щёки лоснятся, и спит!»

Оператор: «Пожалуйста, помедленнее и с самого начала. Что у вас произошло?»

Абонент: «Упыриха! Коп-кровососиха! Заснула в машине на проспекте Бьюри в проулке у закрывшейся пиццерии в доме двадцать четыре дробь шестнадцать! Пошлите хельсингов!»

Оператор: «Простите?»

Абонент: «Охотников на нечисть! Я наблюдаю за ней!»

Оператор: «Вы видели, как женщина-полицейский напала на кого-то?»

Абонент: «Убила! Зубами в шею и выпила всего! Прямо в машине, когда я мимо проходила!»

Оператор: «Скажите, как я могу к вам обращаться?»

Абонент: «Миссис Вуддс, Гретта Вудс. Я за ней слежу!»

Оператор: «Миссис Вудс…»

Абонент: «Я – мисс, и никогда не была за мужем».

Оператор: «Хорошо, мисс Вудс, оставайтесь на месте, мы пришлём помощь».

2. Показания экипажа кареты скорой помощи, направленной оператором Единой Диспетчерской Службы по адресу: п-кт Бьюри, д. 24/16 из материалов по уголовному делу №MR-451//ke//10-06-2010

Нижеподписавшиеся старший фельдшер Томас Ш. Уимберли, фельдшер Кэттрин А. Райс и водитель Маверик Джей-Пи Исайя 10.06.2010 выполняли вызов по указанному Единой Диспетчерской Службой адресу в Фокусе.

Оператор отмечала, что нас ожидает женщина в возрасте, находящаяся не в себе. Мы должны были осмотреть звонившую и, в случае подтверждения ментальных нарушений, оповестив оператора ЕДС, доставить женщину в Центральную больницу Рош-Аинда для более глубокого обследования.

Однако по прибытии на место не сумели обнаружить поблизости звонившую. Возможно женщина спряталась где-то от дождя.

В указанном оператором проезде рядом с бывшей пиццерией стоял синий автомобиль «Сеал „Бриз“» с номерами штата Рош-Аинд. Внутри находился не подающий признаков жизни дорожный инспектор. Полицию, в нарушение инструкции, мы вызывать не стали из-за появления на месте женщины в гражданской одежде с удостоверением Центрального Полицейского Управления, которая представилась детективом Эванс.

Дворники не справлялись с интенсивностью бегущего по лобовому стеклу потока. Заглушая тарахтящий двигатель, крыша легковушки гремела под дробью напирающего ливня, от которого на улице стало настолько темно, что автоматика запустила ночное освещение, и теперь фонари, висящие на мачтах столбов вдоль всего проспекта Генриха Бьюри, бесполезно тлели над бегущей между бордюрами рекой. Стоки ливневой канализации захлёбывались.

Двигаться в таких условиях рисковали единичные водители – да и те еле тащились, толкая бамперами перед собой волну грязной воды. Большая же часть поступила иначе – остановилась у обочины с запущенной аварийкой. Машин скопилось так много, что они подпёрли друг друга, и теперь тронуться могли только сообща.

Едва вернувшаяся в салон Николь сбросила плотный капюшон и усилила поток печки. Мотор пока ещё не успел прогреться как следует, и поэтому из дефлекторов в неё ударил прохладный воздух, принесший с собой пыль с мелким мусором и облепивший ими весь прорезиненный дождевик помощницы детектива.

Вспыхнувшая молния подсветила проспект до перекрёстка, открывая картину произошедшей там аварии из четырёх-пяти автомобилей. Видно, водители решили положиться на свой опыт и рискнули миновать перекрёсток, не полагаясь на забарахлившие светофоры. На полпути к месту ДТП стоял с открытой дверью служебный автомобиль дорожного инспектора.

Если бы не старый «Сеал» в проулке справа, Эванс могла бы себе позволить совершить дорожное нарушение и, переехав через пустующую пешеходную дорожку, пробраться между зданиями на параллельную улицу, однако ржавый драндулет перегородил всю проезжую часть. Оставалось только дожидаться окончания стихии вместе с другими застигнутыми врасплох автомобилистами.

Между перемаргивающимися аварийными огнями автомобилями и зданиями прямо по тротуару мимо Николь проползла карета скорой помощи с включёнными проблесковыми маячками. Звука сирены сквозь дождь почти не было слышно. Фургон свернул к старому «Сеалу» и, упёршись в него почти бампер в бампер, остановился.

Боковая дверь немного приоткрылась, и, накрывая голову расстёгнутой бардовой курткой, наружу выскочил фельдшер, угодив ногами в стремительный поток. Бурля и пенясь, тот поднимался почти до его колен. Противостоя потоку, мужчина двинулся мимо легковушки. Выглянувшая ему вслед коллега, так и не решившаяся выйти, захлопнула дверь.

Медик прошёл вдоль стены до мусорных баков, заглянул за них и поплёлся обратно. Проходя мимо «Сеала», он вдруг остановился и прильнул к стеклу. Протёр его. Постучал. Беззвучно для Эванс что-то прокричал. Его слова растворились в раскате грома. Очередная вспышка молнии показала, что на переднем пассажирском сиденье кто-то был.

Перепуганное лицо фельдшера дало понять, что этот «кто-то» находился не в самом приятном даже для работника скорой виде. Николь потянула ручку и толкнула дверь. Набегающий поток подхватил створку и потянул за собой. Грязная жижа устремилась в салон через порог.

Поспешив выпрыгнуть в ледяную воду, помощник детектива с силой закрыла дверь, запустив волну на сиденье.

– Просто блеск, – бросила она.

Рядом со скорой Николь оказалась как раз в тот момент, когда фельдшер начал что-то говорить высунувшемуся в окно водителю.

– Помощник детектива Эванс! – одновременно с громовым раскатом сказала она, демонстрируя удостоверение.

– Быстро вы, детектив! – проорал водитель, ловким движением возвращая обратно на станцию тангетку, которую было только подцепил. – Жмур ещё не остыл!

– Жмур?! – не поняла Николь, взглянув на фельдшера. – Вы как это проверили, через стекло?

С этими словами, противостоя набегающему со стороны «Сеала» потоку, она двинулась к машине.

– Для этого достаточно просто взглянуть! – фельдшер пытался перекричать шум ливня.

Подойдя к пассажирской передней двери, Эванс смахнула со стекла рукавом капли и увидела посиневшее лицо человека в чёрно-жёлтой форме дорожного инспектора. Подбородок, шея и грудь полицейского были залиты кровью, точно его ею рвало.

Набросив рукав на пальцы, помощник детектива потянула за ручку, однако та не поддалась. Взвыла сигнализация.

– Никуда не уезжайте! – ткнула она пальцем в фельдшера. – У вас возьмут показания.

Задержавшись возле номера авто, она прочла: «12046ГР». Достав из-под дождевика мобильник, Эванс вернулась к фургону и забралась внутрь через боковую дверь.

– Здрасьте, – поприветствовала её сидящая внутри фельдшер.

– Добрый вечер, – кивнула Николь, подставляя трубку к уху. – Говорит лейтенант Эванс, обнаружен труп, срочно пришлите группу криминалистов на проспект Бьюри, двадцать четыре шестнадцать, рядом с бывшей пиццерией «Онестаментэ»…

Перед её глазами вспыхнул фонарик. Помощник детектива отмахнулась от него, отбивая руку фельдшера.

– Вы что делаете?! – нахмурилась Николь и вернулась к разговору. – Тело находится в машине «Сеал „Бриз“», госномер один-два-ноль-четыре-шесть-Гарри-Ребекка, штат…

Эванс поймала на себе напряжённый взгляд фельдшера, которая набирала какой-то препарат из пузырька в шприц. Всё в женщине говорило о том, что укол она задумала сделать Николь, причём без предупреждения. Подобные выражения корчили бандиты прежде, чем выхватить оружие. Помощник детектива на секунду задумалась, что показать медику – полицейский жетон или же сразу пистолет. Всё же решила остановиться на первом варианте.

– Штат Рош-Аинд, – закончила Николь и сбросила вызов.

Она продемонстрировала фельдшеру своё удостоверение, и та осела обратно в кресло.

– Ой, простите, пожалуйста, – покраснела женщина. – Мы должны были забрать невменяемую, я подумала…

Не дослушав, Эванс отодвинула дверь и выбралась обратно под дождь. Он немного стих, однако грязный поток под ногами по-прежнему оставался интенсивным – его пополняли водосточные сливы с крыш зданий.

Помощник детектива вернулась к легковушке и, ещё раз протерев стекло, внимательнее изучила погибшего. Судя по телосложению, это была девушка. Форма дорожного инспектора на ней выглядела настоящей, однако наверняка утверждать это было нельзя.

Серия грозовых вспышек напомнила о полицейском авто, находившемся чуть ниже по улице. Поскольку самостоятельно вскрывать дверь «Сеала» Эванс не могла, а в такую погоду скорого прибытия криминалистов ожидать не приходилось, она решила проверить свою догадку.

Едва Николь спустилась к проспекту Генриха Бьюри, её тут же окатил волной проносящийся мимо грузовик с логотипом компании «Эмерсайз» на борту.

– Осторожнее! – проорала она вслед ему.

Грязь ручьями стекала с неё. На плечо налип кусок старой газеты. Из-за раскисшей бумаги снять его оказалось непросто – он распадался и скатывался в кашеобразную массу. От ледяного потока, полностью скрывшего щиколотки, ног Николь уже почти не чувствовала.

Мимо неё, фыркая, проплыла сосредоточенная на процессе собачонка. Уставший хозяин в вымокшей до нитки одежде шлёпал сзади и безуспешно пытался подхватить тянущуюся за псом красную лямку поводка.

Через открытую дверь патрульной машины внутрь заливала вода. Она уже наполовину скрыла педали. Остановившись рядом, Эванс заглянула в салон. Установленный на кронштейне ноутбук высвечивал данные по автомобилю «Сеал „Бриз“» голубого оттенка с госномером «12046ГР». Владельцем числился некий Герберт Форс.

Фотографируя дисплей компьютера, Николь заметила, что вся остальная аппаратура в автомобиле была выключена – и рация, и система геолокации. Точно кто-то нарочно оставил данные об автомобиле с телом инспектора внутри, при этом затруднив поиск патрульной машины. Трогать здесь помощник детектива также ничего не решилась.

За спиной провыла полицейская сирена. Обернувшись, Эванс увидела проблесковые маячки, сворачивающие к закрытой пиццерии. За ними ливень рисовал очертания фургона. Наверняка криминалисты.

Она ещё раз заглянула в патрульное авто и извлекла из держателя на водительском козырьке пропуск на полицейскую парковку управления Фокуса. Карту выдали на имя Ванессы Руж. Со снимка на неё смотрела миловидная женщина со светлой длинной косой. Уже давно не курсантка.

К моменту, когда Николь вернулась к «Бризу», криминалисты растянули над ним тент, чтобы не позволить брызгам проникнуть внутрь салона и повредить улики. Все четыре двери уже оказались вскрыты. Служебный пёс, давно проверивший их на наличие взрывчатки, сидел внутри подъехавшего с другой стороны проулка фургона сапёров и терпеливо наблюдал за действиями криминалистов.

Продемонстрировав жетон, она подошла ближе, и за её спиной тут же протянули пёструю оградительную ленту. Среди криминалистов она приметила уже знакомого ей Майка. Судя по возникшей от уха до уха улыбке, узнал и он её.

– Да иди ты к дьяволу… – бросила Эванс, двигаясь ему навстречу. – Здравствуйте, Майк.

Она обозначила дистанцию, остановившись в паре шагов и протянув руку. Отдёрнула её, не позволив Майку поцеловать свои пальцы.

– Надеюсь, свою работу вы выполняете с таким же рвением? – спросила она.

Наклонившись к телу через открытую дверь, Николь инстинктивно подалась назад. Труп уже начал попахивать, чему, похоже, поспособствовала работавшая в салоне печка. Её по какой-то причине пока никто не удосужился выключить.

– Она не отключается, – пояснил Майк, ловя её взгляд. – Старая бричка, электронике давно хана. А запах не от погибшей, а от крови, в которой её утопили.

– То есть как это? – не поняла Эванс.

– Погибшая захлебнулась в старой подгнившей крови постороннего, – ответил криминалист. – Конечно, в неё что-то подмешали, чтобы сохранить жидкой.

В посиневшем лице убитой не было совершенно ничего общего с той миловидной женщиной на пропуске. Николь даже задумалась, а точно ли перед ней Ванесса Руж? И всё же сомнения были излишними. Она предприняла повторную попытку поближе рассмотреть тело и заметила подтёк запёкшийся крови за ухом, тянущийся из-под фуражки инспектора.

– Дайте вашу руку, – попросила она Майка.

– Не переживайте, я буду рядом… – начал он.

Эванс дёрнула его за запястье, сжала обтянутые латексной перчаткой пальцы на козырьке фуражки. Криминалист догадался, чего та хотела, и осторожно снял с трупа головной убор.

Под ним скрывалась бледная кожа лысины. Редкие клоки волос торчали местами. Между ними темнели порезы от неаккуратного бритья.

– Кто-то остриг её и попытался побрить наголо… – озвучил очевидное Майк. – Интересно, она – настоящий коп?

– Да, – ответила Николь, протягивая ему пропуск на парковку. – Её машина стоит ниже ближе к пересечению с улицей Генерала Орингтона.

Оглядев салон, помощница детектива не заметила больше ничего подозрительного. Разве что…

– Водительское кресло как-то слишком близко к рулю, не находите? – спросила она у криминалиста.

Тот пожал плечами и как-то излишне близко просунулся сквозь проём внутрь салона, прижав Эванс почти к лицу покойной. Она даже слышала, как сгустки чёрной зловонной крови с чавканьем капали изо рта Ванессы ей на грудь.

– Не всем так повезло с ростом, как мне, – хохотнул Майк.

Проигнорировав слова коллеги, Эванс оттеснила его в сторону и достала телефон.

– Куда же ты? – обиделся он. – Я думал, это станет нашим с тобой совместным делом.

– Судя по тому, что убитая – полицейский, это дело наше с Кёнингом…

Её слова оборвал смех Майка.

– Что тебя веселит? – нахмурилась Николь.

– Маркус не приедет в такую погоду, – ответил он. – Так что шуршать будем вместе, щека к щеке.

– Он по-твоему что, грозы боится? – отмахнулась помощник детектива. – Или растаять, потому что сахарный?

– Можно сказать и так… – проговорил криминалист, возвращаясь в салон «Сеала».

Эванс поднесла трубку к уху, но так и не услышала гудков из-за шлёпающего по непромокаемому тенту дождя.

– Шумно, я перезвоню! – крикнула она, затыкая второе ухо пальцем.

Так и не было понятно, успел ли Кёнинг взять трубку.

Свернув за угол, Николь споткнулась об обломок доски. Он соскочил с края бордюрного камня и, вода, подхватив его, понесла к проспекту. Такими же досками были заколочены окна пиццерии и главный вход. Оглядев здание, помощник детектива заметила на ступеньках двери, выводящей в подворотню, ещё одну доску с торчащими в разные стороны гвоздями. Судя по яркому цвету древесины вокруг них, её выворотили из дверного проёма совсем недавно.

Николь подошла к запасной двери и увидела, что нижняя её половина отсутствовала.

– Майк! – позвала она. – У тебя есть фонарь?

Пальцы ловко ухватили его на лету. Кнопка поддалась с усилием. Внутри плотный слой пыли был взрыт следами, среди которых что-то блеснуло на свету.

Эванс пробралась внутрь и, распрямившись, покрутилась, оглядывая пол вокруг. Наконец среди мусора проскользнул повторный золотой отблеск. Это оказался полицейский жетон. Сомнений в том, что он принадлежал инспектору Руж, у Николь не было.

Шума дождя в пахнущем пылью и чем-то испорченным помещении почти не было слышно, поэтому громогласно раскатившийся эхом по комнате звук телефонного звонка застал помощника детектива врасплох. Она поспешила принять звонок.

– Детектив! Похоже, у нас новое убийство полицейского… – начала она.

– Почему вы уверены, что это убийство связано с нашим? – прервал её Маркус.

Николь оглядела уставленный пыльными коробками коридор и прошла в кухню.

– Потому что оно странное, – проговорила она. – В предыдущем у парня откачали кровь, а в этом дорожного инспектора утопили в…

Эванс застыла в проходе, глядя на стоящее посреди пыльной кухни деревянное, явно самодельное кресло с кожаными ремнями фиксации для рук и ног на подлокотниках и ножках. Внешне оно чем-то даже напоминало электрический стул. Пол вокруг был залит чёрной неприятно пахнущей кровью. Здесь же стояла красная канистра, носик которой был накрыт окровавленной воронкой.

– Вы должны приехать, – сказала Эванс.

– Не вижу причин, – отрезал детектив.

Николь посветила фонарём на сиденье кресла. На нём стояла фарфоровая фигурка белого слона.

– Здесь есть статуэтка слона, – добавила она. – Это точно наш случай.

– Не трогай его, – потребовал Кёнинг. – Я приеду сразу же после дождя.