Текст книги "Психикон (СИ)"

Автор книги: Валерий Муллагалеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Не могу ничего утверждать. Однако эта трансляция подкинула мне гениальную идею.

– Какую же?..

– Помнишь, я говорил, что хочу сделать программу, которая будет показывать то, что происходит с Аркадием в Психиконе? Так вот, я думаю сделать что-то вроде такого стрима! Как тебе?

– Ты издеваешься?

– Что такое?

– Это же я тебе говорила! Я! Моя идея!

– Разве? – Кирилл успокаивающе поднял ладони. – Не припомню… может, как-то иначе сформулировала?

Кристина сдавленно заворчала и потянула пальцы к его горлу.

Глава 17. Орден

Тому, кого объявили мятежником, разбойником, чернокнижником и нехорошим человеком, не полагается ездить поездом – повяжут на первой же станции. В вагонах блюдут порядок охранники от железнодорожной службы, да и контролер – не только служащий, проверяющий билеты, но и рука закона. Вооруженная рука.

Но я все равно поехал.

Путь был неблизкий, а круглосуточно скакать верхом, пусть даже на эфирном коне, я не собирался. Игровые условности исчезли – несколько часов в седле довели меня до такой ругани, что Розет сбежала в дальние уголки подсознания и затаилась, словно кошка, пережидающая грохот перфоратора.

Я летел сквозь ночь на коне вдоль железнодорожных путей на восток, когда наконец-то услышал далекий стук колес. Вскоре в нос ударил запах угольного дыма, я различил впереди, как по насыпи прыгают отсветы света из вагонов. Я подхлестнул коня и припал к гриве, спасаясь от свистящего ветра, что норовил вырвать из седла. Но несправедливо обвинять ветер, когда создаешь его собственной скоростью!

Чем сильнее конь ускорялся, тем меньше напоминал нормальное животное. Глаза полыхали фиолетовым огнем, копыта оставляли во тьме огненные росчерки, как бенгальские огни. Шкура странно блестела, похожая скорее на чешую. Услыхав рык, я глянул на морду и удивился, как он еще не перегрыз удила, – зубы превратились в длинные острые клыки, пасть выглядела страшнее крокодильей!

На полном скаку я поравнялся с последним вагоном. Он заканчивался тормозной площадкой, похожей на небольшое крыльцо. Площадку окружали перильца, на торце вагона была дверь – разумеется, запертая, но внутрь я и не собирался.

Копыта возничего духа, что только притворялся животиной, не касались поверхности земли, так что он без проблем скакал прямо по шпалам.

Пора!

Конь продолжал идеально ровный бег, когда я вынул ноги из стремян и встал ему на спину. Внизу смазанное мельтешение шпал сливалось с грохотом колес в страшный сон. Площадка маячила передо мной как маленький плот посреди потока хаоса. Ветер бил в лицо, стремился столкнуть. Глаза слезились, но я не отрывал взгляда от площадки.

Я прыгнул.

Такой трюк я исполнял впервые, так что не нужно критиковать мое приземление с эстетической стороны. Я приземлился на площадку с грацией робокопа, которого заставили танцевать брейк. Распластавшись и вцепившись пальцами в бортики, я кое-как погасил инерцию, что норовила выкинуть меня и размазать по рельсам. Прижимаясь щекой к росистым доскам пола, я облегченно выдохнул. Плюс один пассажир! Лишенному игровых компонентов миру не хватало музыки, и я напел песню сам: "I am the passenger and I ride and I ride…"

Ехал я не в Бовангру. Перед визитом к Магистру я решил разобраться, на каком же этапе игры нахожусь. Ведь что бы со мной ни происходило, каким бы бредом я ни страдал, но я нахожусь в мире, построенном на моих впечатлениях от игры "Сандарум Онлайн".

Когда я состыковывал воспоминания, то заметил, что в этом сне уровень моего персонажа не соответствует тому, что был перед отключкой. В игре я добился куда большего. Нынешний одиннадцатый левел – ерунда! Я отчетливо помнил, как шаг за шагом поднялся до сорокового уровня, руководил целыми дивизиями в сражениях с раскольниками. Вот откуда взялось то чувство гадкого дежавю. Все это я уже проходил, когда играл и вел стрим, давным-давно. Почему-то подсознание поместило меня на ранний этап игры.

До того, как превратиться в странную сущность с моим лицом, Магистр неделю назад как раз выдал квест на постройку форта, который должен обеспечить победу ординаторов над раскольниками. Он и обеспечил. Я помнил, как я расчистил территорию, выполнил сопутствующие квесты и отгрохал в диких землях величайшую твердыню – замок Рорк. Я нахмурился. Форт как раз стал причиной раздора между мной и компанией.

Что-то здесь было не так! Поэтому я решил навестить то самое место за границей Луарции, куда меня откомандировал Великий магистр. По игровой логике, сейчас в том месте пусто. В то же время, учитывая, что я изгнан из Ордена Совершенства, фортом занимается кто-то другой, ведь это важная стратегическая точка: форт станет звеном между Луарцией и Нааром, точнее, между орденом и рыцарским университетом, откуда к нам приходят сквайры. Сейчас я очень хотел взглянуть на Присвилл и его окрестности, где суждено появиться форту.

Дикие земли на то и дикие – железная дорога оборвалась на одном из провинциальных поселений. Я вздремнул в гостинице, которая больше походила на старый добрый трактир, и утром следующего дня снова пересел на скакуна.

Граница Луарции осталась за спиной. Стало теплее и суше, густые леса европейского типа сменились солнечными полями и рощами южных деревьев. Небо выцвело и стало горячим, как сковородка. Я познал настоящую жажду и порадовался, что затарился в поселке провиантом. Игровые привычки помогали все меньше, приходилось приспосабливаться к реальному выживанию.

Умники говорят, что важна не цель, а процесс ее достижения. Умники, желающие выделиться на фоне умников, добавляют: "Важно не куда и как ты идешь, а с кем". Моей неизменной спутницей стала Розет, так что даже в путешествии через безлюдные земли мне было с кем поговорить. Флирт, болтовня и гениальные размышления о жизни неизбежно перебивались насущной темой о Магистре.

– Розет, кто же он все-таки такой? – спросил я, предварительно задобрив ее комплиментами.

– Не могу сказать, – ответила она устало.

– Зачем ты нагоняешь таинственности, женщина?! Ну сколько можно?

– Понимаешь… он не такой, как все остальные здесь. Он чем-то похож на меня, но… как бы объяснить… он выше меня, сложнее. Понимаешь? Малое не может объяснить более крупное, я его не осознаю.

– Я размышлял, почему он выглядит, как я. Может, он, как это называется, моя Тень? Типа как Дарт Вейдер. Знаешь о таком?

Розет фыркнула с таким пренебрежением, что я прикусил язык.

– Не пори чушь! Тень – это очень просто, даже для меня. Ты обуздал свою Тень еще когда играл в бета-версию, это банальность, которая только для новичков кажется каким-то достижением. Не пройди ты этот этап, мы бы с тобой вообще не познакомились. Но теперь все намного серьезнее. Магистр – это другая сила, огромная и страшная. Я едва не обсыкаюсь от страха, чтоб ты понимал!

– Оу… спасибо за откровенность, но впредь воздержись от таких подробностей… и действий, если уж на то пошло.

– Вот так всегда! Только раскрою свои чувства, поделюсь переживаниями, как тут же осуждаешь!

– Вульгарная женщина!

– Абьюзер и ханжа.

Она добавила еще несколько слов, которые редко произносят в приличном обществе.

Я вздохнул и оглядел местность. Места были знакомые, и я направил коня южнее, даже не сверяясь с компасом. В игре я пробегал весь маршрут без остановки, но теперь нужно было присмотреть место для ночлега. Впереди как минимум два дня дороги.

Как я и ожидал, каменистый холм оказался пуст. Я прищурился, буквально вспоминая будущее: выросли гранитные углы бастионов на подступах, ощерилась зубцами стена, взметнулись в небо пять башен по краям – затрепетали на вершинах мои знамена, а в центре расцвел дивный замок с центральной башней, пронзающей облака. Рорк! Я помотал головой, отгоняя видение. Розет что-то заверещала – то ли от восхищения видом, то ли от встряски.

За мной горизонт вздыбливался, огромный массив леса Ружфур застыл на кромке прохладной полосой тумана, склон усеивали одиночные деревья, похожи отсюда на россыпь чупа-чупсов. Впереди на востоке в голубоватой дымке виднелись Барзэльские горы, светло-коричневые и приземистые. Там одну из речушек облепили домики поселка Присвилл. Ох и намаялся я с тамошними жителями.

Наконец, долину между моим холмом и поселком покрывали шатры – как из простого брезента, так и цветастые, подобающие знатным аристократам. Я приложил руку козырьком и разглядел людей. Рыцарей. Их были сотни. Я достал из-за спины чехол с Люсией – чудо-винтовка явно томилась без дела! – и принялся рассматривать рыцарей в оптический прицел.

По разным краям долины встали лагерем ординаторы и раскольники. Первые щеголяли в сияющих выпуклых кирасах, сколь красивых, столь и бесполезных. Вторые во всем проявляли нарочитую аскетичность, но за оружием ухаживали как за святыней – на солнце блестели не только клинки, но и стволы карабинов. Земля носила отметины баталий.

Прямо сейчас боевых действий не наблюдалось, в лагерях поднимались струйки дыма от костров, большинство рыцарей маялись рутинными делами, кони паслись на лугах.

Однако кое-что привлекло мое внимание.

Я прилип глазом к прицелу. Из обоих лагерей выехали отряды: лорды со свитами. Я приметил парадный доспех парламентера – яркий и пафосный, с белым плащом, ниспадающим с широких наплечников, словна портьера. Сам такой носил, помню.

Бывает, человек оказывается "не в то время не в том месте", а иногда случается и наоборот. Да, чаще всего вообще ничего не случается, но у героев всегда одно из двух: либо вляпался, либо повезло. А я как раз по профессии герой! Я почувствовал щекотливое ощущение удачного стечения обстоятельств, словно бабочка села на лоб и затрепетала крыльями, осыпая меня волшебной пыльцой.

Будут вам переговоры!

Я свистнул коня, который с душераздирающим скрежетом обгрызал торчащую из земли скалу. Он рыкнул и одним прыжком оказался рядом. Я прыгнул в седло, поддал шпорами, и едва успел прижаться к алой гриве, как судьба рванулась навстречу, словно нимфоманка после долгой разлуки.

Меня заметили издали, но ничего предпринять не успели. Вот караульный указал на меня пальцем, а в следующий миг я влетел в гущу собрания. Кажется, никого не затоптал, однако стол, за которым расположились командиры, опрокинул. Переднее копыто коня прожгло столешницу насквозь, вспыхнула военная карта, и ветер разметал хлопья сажи по лицам и белым плащам. Через мгновение возничий дух выглядел как обычный конь, только морда была подозрительно хитрая.

На меня уставились дула карабинов и пистолетов, с резким шипением один за другим выскакивали из ножен клинки – все пространство превратилось в острый металл. Укоризненно цокали взводимые курки.

Я воздел пустые руки и сказал:

– Я пришел с миром!

– Да ты издеваешься! – воскликнул парламентер со стороны ординаторов. Голос был знакомым, но лицо скрывал шлем.

– Как посмел?!

– Ты кто?

– Сдай оружие, наглец!

– Кто тебя послал?

– Приказываю спешиться!

Из всех реплик я выбрал ту, которая понравилась, и ответил:

– Мое имя – сэр Карахан. Я приор Ордена Совершенства, Советник Капитула и обладатель пяти перстней. Бывший.

Новый поток восклицаний, угроз и вопросов оказался столь обильным, что смысл растворился в эмоциях.

– Я тебя помню, – сказал командир ординаторов, снимая шлем. Увидев старческое лицо, длинное и строгое, словно кафедра лектора по юриспруденции, я тоже его узнал – сэр Мармиллион. Несмотря на глубокие морщины выбрит идеально, серые волосы спускаются на плечи гладкой волной. Он продолжал:

– Помню тебя с начала твоей офицерской карьеры… славное было время. Но! – Сэр Мармиллион поднял костлявый палец. – Ты объявлен вне закона как разбойник и приговорен к повешенью как практик темных искусств. Не иначе как явился с повинной, сэр Карахан?

– Я не допущу, чтобы мой дядя болтался на виселице! – воскликнул предводитель раскольников, делая шаг вперед. Лицо с крепкими скулами, но добродушное, а торчащие волосы напоминают причесанное ветром пшеничное поле.

Я чуть не свалился с коня. Мы играли с племянником Жорой, сражаясь за разные фракции, и он тоже стал командиром, все верно… однако мы ведь не в игре. "Розет, а он… кто?" – спросил я мысленно. "Никто", – ответила она безо всякого интереса. Сэр Георгий сказал:

– Сэр Карахан, покайтесь и вступайте в наши ряды! Мы отложим суд над вами до окончания войны.

На секунду я даже растерялся.

– А потом? – спросил я.

Племянник развел руками:

– Мы проведем честный суд и осуществим благородную казнь через обезглавливание. Долг рыцаря Ордена Совершенства – способствовать торжеству Истины.

– Понятно, – сказал я. – Что ж, я выслушал ваши предложения, уважаемые сэры, а теперь послушайте меня.

Раздался ропот. Сэр Мармиллион призвал всех к спокойствию и дипломатично сказал:

– Пусть говорит! Будем считать это правом на последнее слово.

Раскольники проигнорировали его слова. И только когда кивнул сэр Георгий, они опустили оружие.

– Покорнейше благодарю, сэр Мармиллион, – сказал я. – Но боюсь, что мое последнее слово прозвучит еще не скоро. Я пришел сказать, что все вы заблуждаетесь, братцы-рыцари. Обе стороны неправы.

Я поднял руку и взялся за рукоять меча. Медленным движением я потянул меч из ножен. Даже в полутьме клинок умудрялся раскидывать блики света, а уж сейчас, в ясный полдень, он и сам превратился в солнце! Я поднял легендарный меч над головой как знамя. Рыцари ахнули.

– Светоч Истины!

– Меч Вечного хранителя Дерека!

– Завет первого рыцаря!

– Легенда!..

Выслушав благоговейные восклицания и перечисление каноничных эпитетов, я подождал, пока понимание дойдет до каждого, начал речь:

– Никому не дано было войти в Кроткую пещеру сотни лет, никто не был достоин меча хранителя Дерека. Провидение иронично. Достойным оказался я – изгнанный из ордена рыцарь, обвиненный в самых тяжких грехах и преступлениях. Может, я не такой уж и плохой? Вряд ли. Но, видать, я лучше всех вас! А почему? Потому что вы сражаетесь друг с другом, а это худшее вероломство для рыцаря. Вы потеряли истину. В этом конфликте каждый – заведомо проигравший уже потому, что участник. Но пришло время все изменить. Не обновить орден, не провести реформу, не решить, кто из вас прав, не вернуться к истокам, ничего из этого. Пришло время нового.

Не знаю, откуда пришли нужные слова. Просто начал – и понесло. Вроде так должны изъясняться всякого рода пророки, духовные вожди и мотивационные спикеры. Нюанс в том, что во время речи я и сам прослезился.

Я говорил еще долго, вспоминая разные положения рыцарского устава и призывая исполнить должное. Закончил я убойным аргументом, который вычитал в книжке о приключениях Бремера:

– Следуя священной рыцарской традиции, я вызываю на дуэль…

Я медленно повел взором по лицам рыцарей. Уже никто не направлял на меня оружие. Все слушали. Наконец, кто-то не выдержал и воскликнул:

– Кого?!

– Каждого, – ответил я. – Я вызываю на дуэль каждого из вас и всех рыцарей в этой долине, кто не согласен присоединиться ко мне в борьбе против проклятого Магистра и возродить Орден Совершенства. Кто?! Кто из вас решится скрестить свой меч с мечом Вечного хранителя Дерека и этим опозорить весь свой род, предав идеалы ордена?! А заодно бесславно погибнуть.

Высказавшись, я уже знал, как поступлю с принявшим вызов. Его удар я приму на плоскость клинка, а затем вскину меч в высокую позицию и серией горизонтальных ударов справа и слева, словно пропеллер, нарежу клинок противника на десять кусочков. Открыв рот, он уставится на обломок меча в своих руках, а зрители затаят дыхание. Я нанесу смертельный удар, но в киношном жесте остановлю клинок перед шеей врага и предложу ему сдаться. А он образумится. Или подло кинется на меня, а я его прикончу… А потом все остальные примут мои условия… А вдруг не примут?!

Мне пригрезилось, как рыцари встают в очередь длиной в тысячу человек. Извилистая колонна отборных воинов – хвост ее теряется за горизонтом. Я провожу дуэль за дуэлью, и вот уже солнце клонится к закату, тени рыцарей удлиняются на багровом фоне, и вся долина погружается во мрак. Я бьюсь при свете факелов, словно это не священная дуэль, а первобытный ритуал. Я забрызган кровью с головы до ног, а рыцари сменяют друг друга снова и снова, и вот уже рассветные лучи освещают долину. Рано или поздно я упаду, обессилев или поскользнувшись на росе. А если выстою и убью всех, то на кой мне такая победа?!

Все эти мысли пронеслись у меня в голове, когда я, тяжело дыша после длинной тирады, смотрел на собравшихся. Не важно, как сложится дуэль. Я был готов.

Раздался металлический лязг. На мгновение я подумал, что сейчас они нападут все разом, и тогда никакой меч меня не выручит. Но тут я увидел, что рыцари – и ординаторы и раскольники, все до одного – падают на одно колено и решительным жестом ставят перед собой оружие – кто шпагу, кто меч, кто кавалерийский карабин.

У меня пересохло в горле, а глаза заволокло пеленой. Я судорожно вздохнул и закусил губу, скользя взглядом по коленопреклоненным рыцарям. Это не игра. Можно сказать, что это и не реальность, но что может быть реальнее, чем мы сами? А я находился среди самых близких мне людей. Ближе не бывает.

Глава 18. Поединок

Вот она, настоящая сила меча Дерека!

Я наивно полагал, что его главное свойство – абсолютный урон, благодаря чему можно сразить любого противника и уничтожить любую вещь, однако это лишь грубая и прямолинейная сила. Самое большее, что можно с помощью нее сделать, – убить. Насколько великое это достижение? Кроме того, любое оружие можно выпустить из рук во время схватки или потерять, его могут украсть или отобрать, и тогда сила его станет служить другому.

Меч Дерека давал нечто иное – достаточно взглянуть на долину, заполненную верными рыцарями, чтобы понять это. Однако власть здесь тоже ни при чем. Я убедился в этом, когда объявил дуэль. Основа власти – прямая или опосредованная угроза насилием, однако рыцари, даже погрязшие в коррупции и роскоши ординаторы, присягнули мне отнюдь не из страха. Драться они любили, да и могли изрешетить меня ружейным залпом, если бы командир дал команду.

Но они пошли за мной добровольно.

Оброни я меч в бою – каждый из них вернет его мне. Никто из них не станет плести интриги, стремясь заполучить мою власть. Все рыцари последовали за владельцем меча Дерека с радостью, поскольку он оживил мечту и принес им смысл. С силой подобного рода не может сравниться даже ядерный взрыв.

Вместе с командирами и приорами отрядов мы переместились в лагерь ординаторов и в штабной палатке устроили совещание. Было слышно, как снаружи матерчатых стен рыцари носятся по лагерю и разносят весть о чудесном объединении ординаторов и раскольников: легенды прошлого ожили, чтобы изменить настоящее и создать будущее, которого никто не предсказывал. На душе было приятно, словно помирил двух лучших друзей.

На грубо сколоченном столе развернули карту северо-восточного региона. Сэр Мармиллион выставлял на позиции деревянные фигурки воинов торжественно, словно сервировал праздничный стол. Для него это и был праздник. Он то и дело потирал руки так яростно, что узловатые костяшки пальцев похрустывали. Глаза блестели, на бледном вытянутом лице выступил румянец. В эти моменты он выглядел моложе сэра Георгия!

Выяснилось, что Магистр направляется сюда лично. Он собирался пройти маршем через Барген, собирая там иностранных рыцарей ордена. Ординаторы ожидали его прибытия с северо-запада. Точный маршрут никто не знал, но на карте мне показали, что, двигаясь сюда из Баргена, Магистр вынужден либо идти через горы Вестмонд, либо пересечь реку Нарр Уфер.

Сэр Мармиллион и сэр Георгий (называть псевдоплемянника Жорой у меня язык не поворачивался) авторитетно заявили, что перебрасывать крупный отряд через горы глупо и Магистр поведет подкрепление через реку. Такой крюк оправдан, потому что Нарр Уфер – крупнейшую реку в Северном Сандаруме – пересекает превосходный мост, кроме того, из Баргена в сторону Эббы ведут удобные широкие тракты. На мосте никак не получится разминуться, и я заявил, что встречу Магистра там.

Я планировал выехать в одиночку и прямо на месте завербовать его рыцарей так же, как здесь, или сразу вызвать Магистра на дуэль, однако мои соратники покачали головами.

– Магистр не допустит, чтобы ты заговорил с его воинами, – сказал сэр Мармиллион. – Он не станет вести официальные переговоры с преступником, а сразу прикажет убить. Только благодаря чуду я не поступил так же!

– И разве останемся мы в стороне, когда носитель меча Дерека пойдет на битву?! – воскликнул сэр Георгий. – Мы пришли сюда сражаться за правое дело и продолжим!

– Кроме того, – сказал сэр Мармиллион, бросив на недавнего противника снисходительный взгляд, – Магистр в последнее время… странный.

– А об этом поподробней, пожалуйста, – сказал я. – Наша последняя встреча была более чем странной, и странность эта мне отнюдь не понравилась.

Старый рыцарь вздохнул.

– При моей жизни орден много раз менял главнокомандующих, каждый из которых добавлял что-то от себя, но теперь… За последние недели Магистр полностью сменил политику ордена. К нему на прием приезжал понтифик Наара, а уж местный понтифик заглядывает в собор чуть ли не каждый день. И должен сказать, это не покровительственные визиты, как бывало прежде, а наоборот. Магистр стягивает на себя власть отовсюду.

– До меня дошли слухи, что он собирается стать королем Луарции! – сказал сэр Георгий, требовательно глядя на сэра Мармиллиона. – Это правда?

– Юноша, вы должны понимать, что королем нельзя стать просто так – нет таких законов. Но Магистр и правда заявил в парламенте, что хочет стать регентом, пока монарх еще слишком молод. Если ему это удастся, то влияние культа, сила ордена, власть государства – все окажется в его руках! Тогда на обоих континентах вряд ли найдется фигура влиятельнее…

Я ощутил холодок по спине. Как только я делаю успехи, так сразу вырастает и сила Магистра. Он всегда остается на голову выше в прямом и переносном смысле. Сейчас я достиг своего предела во всех отношениях: я осознал, что происходит, у меня сильнейший во вселенной меч, лучшая винтовка, теперь еще и союзники – немыслимое объединение двух сильнейших боевых фракций. А есть ли предел у Магистра? Вдруг он будет расти, пока не станет властелином мира?! Нужно разобраться с ним поскорее, иначе я стану одним из тех героев, что ведут повстанческую борьбу со Злом всю жизнь, а у меня нет на это времени. Вместо марафонского забега я готов надеть шлем и сесть в чашу катапульты!

– Я слышал, – сказал сэр Мармиллион, понизив голос, – что Магистр развернул исследование в области темных искусств. Это происходит под благовидным предлогом, но… теперь мне нечего скрывать, и я скажу прямо: тучи сгущаются.

– И это не мешало вам сражаться за него, – сказал сэр Георгий, качая головой.

– Я всегда выполняю приказы сюзерена, – сухо ответил старый рыцарь. – Бунтовать в моем славном роду не принято, юноша.

– А сейчас? – прищурился сэр Георгий.

Я ударил кулаком по столу и сказал:

– А сейчас все мы сражаемся за правое дело против одержимого узурпатора и потенциального тирана. За то, что Магистр – чернокнижник, я могу поручиться. На своей шкуре испытал.

Я наткнулся на два внимательных взгляда, читался невысказанный вслух вопрос.

– Теперь у меня есть меч хранителя Дерека, а с темными искусствами я завязал! Считайте, что я изучал их на практике, чтобы лучше узнать врага. Так что даже хорошо, что так все сложилось. Все к лучшему. Таково провидение. Да? Да.

– Воистину, – сказал сэр Георгий неуверенно.

– Когда намерены выступать, сэр Карахан?

– Сворачивайте шатры. Не будем терять времени – явимся на место заранее и встанем лагерем у моста. Там все решится. Очень скоро, – сказал я, поднимаясь.

Рыцари поднялись вместе со мной, и пространство вздрогнуло от концентрированной воли.

***

Он снова опередил меня. Когда мы ясным полднем подходили к мосту на реке Нарр Уфер, Магистр уже был там. Шатры его войска стояли на западном берегу, будто он следовал моему собственному плану. Дожидался ли он здесь подкрепления или действительно ждал меня – неважно, как неважно и то, есть ли в моем окружении шпионы. Все отошло на второй план в сравнении с моментом нашей встречи.

До моста оставался один полет стрелы. Я распорядился ставить лагерь, а сам вышел на передний край и достал из-за спины Люсию. Рассматривать врага в оптический прицел дальнобойной винтовки намного приятнее, чем в подзорную трубу! Я улегся на пригорке, пристроил конец ствола на выемке коряги, словно снайпер, и прильнул глазом к объективу. Мелькнули зеленоватые волны реки, искрящиеся на солнце, основание моста из светло-серого камня. Я опустил приклад чуть ниже – на фоне шатров мелькнули ординаторы в полном вооружении, кони и передвижные митральезы, называемые также картечницами, – грозное оружие.

Я вздрогнул. В объективе показался Магистр. В голове тихонько вскрикнула Розет и пропала, словно зажала себе рот ладошками и спряталась под кроватью. На голову выше всех прочих, Магистр был в красном чешуйчатом доспехе, словно раскаленный докрасна брусок металла, однако без шлема. Я вгляделся в собственное лицо. Неприятное чувство.

Магистр, шедший широким шагом, замер. Голова медленно повернулась в мою сторону. Наши взгляды как будто встретились. Возможно ли, что он он заметил меня на таком расстоянии? Впрочем, это отличный шанс решить наши разногласия без лишних церемоний. Я сделал вдох и на медленном выдохе стал медленно сгибать палец на спусковом крючке.

Магистр вытянул в мою сторону растопыренную пятерню в красной латной перчатке и резко сжал кулак. Раздался стеклянный хруст, изображение пропало. Я отпрянул от прицела и увидел, что линза треснула. В следующую секунду я отбросил и саму винтовку. По ней расходились пятна ржавчины, ствол изогнулся и с противным скрипом скрутился в форму поросячьего хвостика, полированный деревянный приклад почернел, а затем вспыхнул огнем. Через минуту от лучшей в мире винтовки осталась кучка металлических струпьев, исходящих зловонным дымом. Люсия погибла.

Пораженный, я медленно поднял взгляд и, прищурившись, увидел, как Магистр в полном одиночестве вышел на каменные плиты моста. Его высокая фигура двигалась в нашу сторону уверенным шагом. Что ж, это явно не предложение провести переговоры. Наша дуэль уже началась.

Его поведение обескураживало. Пусть он смог уничтожить винтовку, но что он будет делать, если я встречу его со всеми своими воинами или вообще решу смести его пушечным ядром? Магистр шел так, словно перечисленное выше ничем не могло ему повредить, и эта самоуверенность пугала. Я ощутил неприятный холодок в желудке – не от страха, а от того гадкого чувства, когда чуешь подвох, но не понимаешь, в чем проблема. Обычно после такого следует внезапное осознание, а потом – такое же внезапное поражение.

Ко мне подъехали верхом Мармиллион и Георгий. Оба в полном вооружении, серьезные и торжественные, седая строгость первого контрастирует с юношеской пылкостью второго. Сэр Мармиллион отнял от лица подзорную трубу и сказал:

– Какие будут приказания, сэр Карахан?

Среди ясного неба раздался гром. Кони присели на задние ноги и заржали, тревожно озираясь. Рядом с Магистром мелькнула вспышка зеленого света, похожая на трещину в пространстве. Я выругался и сказал:

– Хорошая новость в том, что нам не придется сражаться против братьев-рыцарей. Плохая новость – к нам летит рапинай. – Видя растерянность на лицах командиров, я пояснил: – Хищный дух. Заряжайте карабины и картечницы серебряными монетами. Огненный стрелы тоже должны помочь.

– Все как в героических песнях Четвертой эпохи! – воскликнул сэр Георгий радостно.

Его дальнейшие слова унес поднявшийся ветер, доносящий полный ненависти мистический вой. В нашу сторону летел монструозный череп, оставляя за собой эфирно-огненный след.

Я по привычке схватил заткнутую за пояс подкову с зачарованием, но вспомнил о предубеждениях своих соратников и побежал в сторону моста бегом.

– Обороняйте лагерь! У меня дуэль! – крикнул я, обернувшись.

При первой возможности я вызвал возничего духа. Должно быть, соратники видели, как я пропал из поля зрения за пригорком, а затем вылетел оттуда уже верхом на черном коне с алой гривой. Мой зверь не испугается рапиная – кто знает, может, они родом из одного измерения и по вечерам рассказывают друг другу байки о людишках. Я направил коня наперерез летящему над землей рапинаю, доставая из ножен меч Дерека. Если хищный дух доберется до войска – едва ли уцелеет половина рыцарей.

Невозможно представить безумца, который сам гонится за рапинаем! Впрочем, продолжалось это недолго. Завидев меня, Магистр приказал духу атаковать, и тот сменил траекторию. Теперь мы неслись друг на друга как две ракеты. Я стиснул зубы до хруста. Никто не выдержит удар мечом Дерека, но в грядущем столкновении хотелось бы выжить и самому.

"Розет, сделай все четким и медленным, – попросил я, – как тогда". Она не тратила времени на ответ и сразу отреагировала. Бешеная скачка превратилась в моем восприятии в плавный процесс, осознаваемый до мельчайших деталей. Я был предельно собран, но отстранился от происходящего так, словно сидел за экраном монитора, анализируя когда-то проведенный бой: голова ясная, видны все нюансы, спешить некуда.

Вблизи я увидел, что этот рапинай втрое крупнее тех, что мне доводилось видеть. На облезлом черепе виднелся обруч короны с корявыми зубцами и сияющими самоцветами. Монстр раскрыл пасть – поток встречного ветра донес до меня жар огня и трупную вонь. Я привстал в стременах и занес меч для удара.

В последнюю секунду рапинай внезапно раскрыл пасть шире, челюсть распахнулась как у крокодила, а затем и вовсе превзошла ограничения физиологии: на меня летела бездонная воронка – портал в иное измерение, гибнущее в эфирном огне. Только благодаря ускоренной реакции я успел прыгнуть вверх, покидая седло коня. Изогнувшись в полете, я рубанул клинком под собой, но, кажется, тот не встретил сопротивления.

Эфирный хаос пронесся снизу, я рухнул на обожженную землю, перекатился и оглянулся. Мой бедный конь пропал в бездонной глотке. Рапинай обернулся. Огромное демоническое лицо древнего старца источало абсолютную ненависть к каждому атому этого мира. Я вскочил на ноги и выставил меч, но напрасно. Королевская корона вдруг распалась на две половинки, падая слева и справа от головы, поперек лба засветился след от меча, стремительно расширяясь. Рапинай поднял глаза ко лбу, от его крика в меня полетела вырванная с корнем трава. Дух вывернулся наизнанку, скомкался и втянулся в одну точку, словно в процессе взрыва в обратной перемотке.