Текст книги "Вик Разрушитель 8 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– Да, у меня в кармане был диктофон, который я сразу же включила, как только Прозоровский пригласил меня к кураторам.

– Они даже не проверяли наличие аппаратуры записи с помощью сканера? – поразился я, едва не расхохотавшись.

– Благородные мужчины никогда не позволят себе усомниться в честности девушки из княжеского рода, – Голицына потупилась и мило захлопала ресницами. – Тем более, я держала в руках телефон, и сразу начала показывать безобразие, происходившее на ристалище. Наверное, это их и расслабило.

– Ты молодец, – похвалил я Арину. – Теперь эта шайка у нас в руках. Какой срок они дали?

– Дали понять, что до конца года ждут компенсации. Значит, полтора месяца. Андрей, ни при каких условиях не подписывай договор на вступление в «Железную Лигу», – предупредила девушка. – Иначе все деньги, которые ты будешь зарабатывать на боях, пойдут в счёт оплаты долга.

– И не собирался, – фыркнул я. – Тот контракт, который подписал, отработаю до конца, а дальше пусть обломятся. Мне не нравится, когда чужие проблемы решаются за счёт моего кармана.

– Правильно, Андрюха, – неожиданно поддержал меня Ворон, всё это время слушавший наш разговор. – Нельзя идти у них на поводу.

– У меня найдётся такая сумма… – попробовал заикнуться Арина, но я приложил палец к её губам.

– Ни слова об этом. Даже не вздумай возвращать эти деньги. Начнут быковать, я поступлю так, как Арабелла Стингрей поступила со своими шантажистами.

– А что она сделала? – в глазах княжны зажглось любопытство.

– Да ничего особенного… Разнесла в клочья штаб-квартиру одного магната, – пожал я плечами.

* * *

Отправив фургон с бронекостюмом и Гену с помощниками домой, я решил сопроводить «Сенатор» Арины до самого родительского особняка. Пусть с ней и были Терентий с Вальтером, но сердце у меня тревожно ёкало. Я же видел испуг в глазах княжны, когда она рассказала мне о встрече с кураторами. Можно сколько угодно бодриться и демонстрировать бесстрашие, но против людей, завязанных на огромных деньгах, идти в лоб – смертельная ошибка. И запросто отдавать огромную сумму за якобы за сорванные договорённости, к которым ни я, ни Арина не имели никакого отношения, означало лишь одно: нам обоим поставили «вилку», говоря шахматным языком. Откажемся – есть опасность, что кураторы придадут общественной огласке вовлечённость Арины Голицыной в азартные игры, грозящую исключением из лицея; об университете можно будет забыть. А ещё могут применить физическое воздействие.

Если же заплатим – покажем свою податливость. Значит, нас можно нагибать при каждом удобном случае. Поэтому брачный союз с Ариной становился невозможным. Над такой семейкой будут похохатывать и тыкать пальцем.

Куда бы ситуация не повернула, девушке нужно заканчивать с азартными играми. Это моё мнение.

Да, нам противостояли очень неприятные и мощные фигуры из княжеского рода Оболенских, владевших концерном «Экзо-Сталь», хотя на виду всегда был управляющий директор: некто Клыков Константин Павлович – тверской промышленник, ушлый, как весь цыганский табор разом. Он подгрёб под себя менее удачливых коллег-предпринимателей, и развернулся во всю ширь, став крупным строительным подрядчиком и поставщиком металлопроката. Через несколько лет Клыков запустил предприятие по изготовлению УПД, и, начав с малого, раскрутил производство до пяти тысяч бронекостюмов в год. Это был серьёзный успех для никому неизвестной «Экзо-Стали». Вот тогда его успехами заинтересовались Оболенские и предложили Клыкову очень хорошие условия по расширению завода. Но с одной оговоркой: истинными владельцами становятся они, а сам Константин Павлович переходит на должность главного управляющего. Смекнув, что подобными предложениями не разбрасываются (а попробуй сделать иначе – сожрут даже его, не подавятся), он согласился. И не пожалел. Последние пятнадцать лет концерн демонстрирует устойчивую динамику роста, пусть и небольшую, но зато стабильную. Линейка бронекостюмов у «Экзо-Стали» была обширной и пользовалась успехом: учебные разных модификаций, броня для полиции, тюремного департамента, силовых структур.

Почему Оболенские решили пойти на такой рискованный шаг, как поставка ППД для армии, я не понимал. У разработчиков концерна не было опыта в изготовлении полевых доспехов, предназначенных для активных боевых действий, и любая критическая ошибка могла стоить владельцам серьёзного финансового краха, если не прокурорской проверки.

Поэтому я очень и очень беспокоился за Арину. Прозоровский не станет прикрывать дальнюю родственницу, а Оболенские могут пойти на радикальные меры. Похитить, к примеру. Действенный и очень стимулирующий метод для упирающихся. Я, можно сказать, стал спецом в области. Сначала – как заложник, а потом – как освободитель.

Наш внедорожник старался не приближаться к мелькающему габаритами «Сенатору», Влад уверенно держал дистанцию, и где надо, прибавлял или снижал скорость. Когда наш фургон свернул в сторону Сокольников, я приказал ехать за княжной. Через несколько минут раздался звонок на моём телефоне.

– Я не поняла, Мамонов, а почему ты едешь за нами? – удивлённо спросила княжна.

– Да решил по вечерней Москве покататься, – отшутился я. – Как ты умудрилась обнаружить мой внедорожник?

– А это не я, а Вальтер. У него нюх на такие вещи.

– Смеётся сейчас, наверное, – предположил я. – Щенком неопытным обзывает.

– Ну, не так радикально, – рассмеялась Арина, а потом её голос посерьёзнел. – Ты за меня беспокоишься?

– Да. Мне не нравится настрой кураторов. Возможно, ещё и «Техноброня» попытается снова на тебя выйти с переговорами по поводу продажи моего бронекостюма. Со всех сторон обложили.

– Я думаю, ты преувеличиваешь степень опасности. Ну что они со мной сделают? Начнут шантажировать – отдам эти чёртовы деньги.

– Ничего не делай первой, – предупредил я, поморщившись. – Дождёмся их хода, а потом сами ударим. Ей-богу, если хоть одна сволочь начнёт угрожать тебе, я разнесу в клочья их вонючие офисы. И «Железной Лиге» достанется.

– Спасибо, Андрюша, я тронута твоей заботой, – голос девушки дрогнул. – Право слово, не стоит так радикально реагировать. Есть ГСБ, есть спецслужбы, полиция. Да и папа не даст в обиду.

– Конечно, – согласился я, рассеянно поглядывая на залитую электрическим светом столицу, летящую мимо меня. – Главное, ничего не бойся. Я всегда рядом, только позвони. Надеюсь, мой телефон ты поставила в приоритет?

– После того, как ты лихо разобрался с бандитами, напавшими на твоих родственников, я сразу же так и сделала, – вроде как пошутила Арина. – Да, твой номер в приоритете.

Мы поболтали на отвлечённые темы, пока не доехали до особняка Голицыных, где Арине уже ничего не могло грозить. Влад мигнул фарами, лихо развернулся и помчался в обратную сторону. Вернулись домой в десятом часу вечера. Убедившись, что фургон с инженерами, аппаратурой и «скелетом» уже в усадьбе, я устало поднялся по лестнице, где меня поприветствовали охранники из группы Петровича. У меня даже сил не было рукой махнуть, кивнул в ответ.

Куан стабильно находился в столовой и о чём-то разговаривал с Оксаной и Маринкой. Увидев меня, кухарка с помощницей вскочили.

– Ой, Андрей Георгиевич! Что же так поздно? – Оксана всплеснула руками. – Ужин давно остыл! Давайте подогрею…

– Чуть позже, – отмахнулся я. – Приму душ, потом поем. Где-то через полчасика. Куан, как обстановка?

– Всё тихо, – наставник показал взглядом, что хочет поговорить со мной.

Зайдя в гостиную, я рухнул в кресло, Куан остался стоять.

– Наши ночные гости периодически заглядывают в бордель, – сказал он. – Но двое из них имеют постоянных подружек и живут у них, когда уходят с базы. Хочешь, наведаемся к ним?

– Не стоит рисковать из-за шавок, – я задумался. – Зося сбросила мне на почту интересную информацию. Удалось спецам кое-что разузнать. Оказывается, наёмники контактировали с неким Пастуховым. Он в системе «Техноброни» отвечает за безопасность, а заодно курирует агентов по технологическому шпионажу. Это он вышел на «Стальной Коготь» и предложил им «непыльную» работёнку. Генеральным директором концерна является промышленник Шульгин Герман Викторович. Если кого щемить, так его.

– Тогда можно навестить этого человека, – Куана, кажется, всерьёз задело нападение на усадьбу. И разобраться с обидчиками для него стало приоритетом. – Я прослежу за его перемещениями, где бывает, с кем встречается, когда дома ночует.

– А смысл? – я пожал плечами. – Мне и так понятен мотив этой акции. Шульгину нужны линейные двигатели. Он послал переговорщиков, но я им отказал. Тогда ребята решили просто украсть чужую вещь. Опять не вышло. Меня больше напрягает, кто напал на Гусаровых. До сих пор тихо, как на кладбище. Дядька Матвей ничего сказать не может, волнуется. Ведь нападение может повториться, а полиция не чешется.

– Тогда что ты будешь делать?

– Сейчас меня больше всего волнует безопасность княжны Арины, – я махнул рукой на конспирацию; наставник был частью моей семьи, опытным и много чего повидавшим на свете человеком, и скрывать от него надвигающуюся неприятность не считал нужным, поэтому и рассказал Куану о случившемся во время боя с Лосем, и о разговоре с господином Колывановым.

Куан, как всегда, слушал с бесстрастным лицом. Но, как раз сегодня, я хотел видеть на нём хоть какие-то эмоции. Непонятно, то ли осуждает меня за произошедшее, то ли одобряет неуступчивость молодого балбеса.

– Я правильно понял, на тебя хотят повесить пятьсот тысяч рублей за срыв криминальной договорённости?

– Так и есть. Я должен был проиграть бой, который снимался на камеру. Потом фильм планировали порезать на куски и смонтировать нужные рекламные ролики для армейских чинов, – киваю в ответ. – Но беда в том, что ППД от «Экзо-Стали» чудовищно проблемный. Стоит хоть кому-то прознать, что броня у него усилена только спереди и сзади, а боковые сочленения очень тонкие, у наших воюющих пилотов начнутся проблемы. Представляешь, скольких воинов мы потеряем?

– Тогда ты всё сделал правильно, – услышал я к своему облегчению вердикт наставника. – Горжусь тобой, мой господин.

– Ой, только без пафоса давай, – я поморщился. – Делать-то что будем? Арина упёрлась, и не хочет называть мне фамилии людей, с которыми она разговаривала. Я бы уже давно посетил их и поговорил по душам.

– Так узнай, – хмыкнул Куан и посмотрел на огромные напольные часы в дорогом корпусе из орехового дерева, оставшиеся в наследство от Ушатых. Они так и стояли в углу справа от камина, исправно показывая бездушное к людской суете и страстям время. – Ещё не поздно поговорить со своей будущей супругой.

– Я буквально час назад проводил её, зачем снова тормошить?

– Затем, что мы навестим этих людей и вежливо попросим отказаться от своих требований.

Порой Хитрый Лис меня поражал нестандартностью решения проблем. Вот так просто прийти в гости к одному из доверенных лиц князей Оболенских и сказать ему, что тот был неправ, надо бы пересмотреть вопрос с возвратом денег. Впрочем, я бы тоже так поступил, только более радикально. На новом экзоскелете есть крепления для разных приблуд. Гене ничего не стоит нацепить направляющие, на которые потом лягут пулемётные или гранатомётные стволы. Осталось только их достать, ну и боеприпасы тоже не помешают. И я знаю, кто мне даст всё это добро. Дядя Матвей. Гусаровых я спас? А «спасибо» в карман не нальёшь, как говориться. Должны помочь. У них же в отряде есть пилоты, а значит, присутствует вся номенклатура боевого вооружения для ППД.

– Ну и чего задумался? Звони, – поторопил меня Куан.

Я вздохнул и набрал номер Арины. Та откликнулась мгновенно, как будто и в самом деле ждала моего звонка.

– Да, Андрюша? Ты уже дома или что-то случилось? – в её голосе слышалось волнение и тревога.

– Всё в норме, не переживай. Хотел пожелать спокойной ночи…

– Да-да, ты же просто так никогда не звонишь, всё по делу.

Я стукнул себя по лбу, вдруг осознав, что отношения с деловыми девушками строятся не только на бизнесе. Иногда слабому полу хочется романтики, далёкой от жестокого мира финансов и коммерции.

– Я исправлюсь, честно. Извини, но сейчас не тот момент. Всё-таки я настаиваю, чтобы ты назвала мне хотя бы одного человека, плотно связанного с Оболенскими. Постараюсь решить проблему мирным путём.

– Мамонов, ты чего задумал-то? – нерешительно рассмеялась Арина. – Ты войну собрался развязывать?

– Нет, пока переговоры. Арина, лапочка моя, доверься мне. Слей мне этого посредника. Иначе нам жизни не дадут.

– Лапочка? – девушка услышала то, что хотела услышать, и мгновенно растаяла. – Ну что ж, ты дал слово. Не представляю, как будешь выкручиваться. Представитель Оболенских в Москве – Измайлов Михаил Тимофеевич. Он владеет землями в Тверской губернии, во Владимире у него есть оптико-механический завод «Луч», поставляющий продукцию «Экзо-Стали» на оборонные предприятия и в армию. Как я понимаю, это бинокли, приборы ночного видения, тепловизоры, оптические системы для артиллерии. Я не особо разбираюсь в мужских игрушках, но то, что он делает, имеет большое значение для безопасности Империи. Измайловы – довольно крепкий Род. Сам Глава с семьёй живёт в столице, один из его братьев тоже здесь находится, а младший и две сестры присматривают за всем хозяйством в Твери и Владимире. Теперь ты понимаешь, насколько крупная акула вцепилась в нас? Лучше пойти на уступки.

– Да дешёвки они, – сердито бросил я. – Могли бы простить эти полмиллиона красивой и умной девушке.

– Ой, льстец! – рассмеялась Голицына. – Для таких хищников нет разницы, кого рвать.

– Я так понял, Измайловы проживают в своей усадьбе, как и прежде? – я решил уточнить, так ли это на самом деле. Порой с этими землями происходили невероятные вещи. Будучи истинными хозяевами, они вдруг продавали усадьбу и переезжали в другое место, а потом, через сто-двести лет возвращались обратно. Измайловых дважды «просили» покинуть родовое гнездо, обустроенное на острове, как настоящая крепость, но те всё равно получали обратно то, что теряли. Правда, последнее возвращение ознаменовалось повелением императора – деда нынешнего государя – уничтожить все крепостные стены и впредь не возводить их. Есть современные магические системы защиты, вот их использовать можно. Понятно, ради чего срывались укрепления. Предки Михаила Тимофеевича были те ещё бунтари, выступали как против Рюриковичей, так и против Мстиславских. Недавно остепенились, во что я слабо верю. Кровь – не водица, она рано или поздно начинает проявлять свой норов. Да, Арина права. Измайловы – акулы, не связанные никакими условностями и договорами с московскими князьями. Противостоять им может только Род Мамоновых, такой же нахальный и цепляющийся за каждый бесхозный кусок крепкими челюстями. Для отца столкнуться с Измайловыми ничего не стоит. Если Мстиславские могли начать искать противовесы и компромиссы, то князь Мамонов никогда на это не пойдёт. Хотя… теперь здесь живу я, и возникает интересный вопрос: а беспокоится ли папаня за меня так, как за своих старших детей?

– Конечно, куда они денутся? – удивилась Арина. – Там же, на своём острове. Только не говори, что будешь штурмовать его. Ты, конечно, бесподобен на арене, но у Измайловых есть достаточно огневых средств, против которых твой экзоскелет всего лишь игрушка.

– Я понял тебя. Спасибо, лапонька.

– Вот так лучше. Можешь и впредь называть лапонькой, – снова рассмеялась Голицына.

– Спокойно ночи, целую! – и не захочешь, да улыбнёшься.

– И тебе тоже. Хм… ну и поцелуй от меня.

В динамике послышалось чмоканье, а потом смех княжны, прерванный гудками.

– Куан, это Измайловы представляют интересы Оболенских, – посмотрел я на корейца. – Кстати, наши соседи. Всего пять километров по прямой. Сходим?

Куда-то враз делась усталость и растерянность от сложившейся ситуации с кураторами. Отступать и давать слабину я не собирался, как бы не повернулось дело. Запись Арины будет последним аргументом, который я предъявлю Мстиславским, если на меня начнут давить.

– Сейчас пойдём? – Куан оживился. Вот же прохвост. Подозреваю, он по ночам в облике серебристого Лиса прогуливается по округе, заодно и разведку ведёт. Спроси его сейчас о моих соседях, выложит полную информацию.

– А чего откладывать? – я почувствовал возбуждение от предстоящего мероприятия. После аляскинских приключений у меня что-то щёлкнуло внутри, и теперь я готов влезть в любую заварушку, связанную с моими интересами. – Сейчас переоденусь в камуфляж – и пойдём.

– Буду ждать тебя на улице, – кивнул наставник.

Через несколько минут я уже стоял на веранде и с удивлением глядел на Петровича, кривоногого Рахимбека и моего тёзку Нечаева. Куан, находившийся тут же, пояснил:

– Рахимбек и Нечай пойдут с нами. Будут приглядывать за флангами и тылом, чтобы со спины никто не подобрался.

В чёрных толстовках, с накинутыми на голову капюшонами, они походили на молодых людей, толпами гуляющих в таких одеждах по улицам Москвы. Если не приглядываться, то и не поймёшь, кто там шныряет по кустам.

– Оружие взяли? – я не стал возражать. Давно перестал. Если у меня служит русский ниндзя Петрович, зачем ему противоречить? Старики-разбойники – люди опытные, отвечающие за свои слова и поступки. Добровольно согласились – значит, вся ответственность за собственную жизнь лежит на них.

– С нами, – похлопал по бёдрам Нечай. – Силовая акция или разведка?

– Сначала разведка, – подумав, ответил я. – Если удастся проникнуть на территорию усадьбы, то хочу навестить одного человека.

– Нормально, – кивнул тёзка. – Я бинокль взял.

– Тогда чего стоим? Пошли.

– Пойдём через парк, – сказал Куан. – Улица просматривается людьми Мстиславских. Они арендовали дом купца Барашкина и теперь круглосуточно караулят нашу усадьбу.

– Давайте через заброшенный участок, – я не стал возражать. Мне уже хотелось надрать задницу и Измайловым, и Оболенским, но приходилось сдерживаться. Без грамотной и глубокой разведки можно так накосячить, что Мстиславские точно запрут меня в подвалах Особой Канцелярии. А у меня большие планы на ближайшие годы.

Глава 5

1

В свои шестьдесят пять лет Михаил Тимофеевич Измайлов добился многого и был чрезвычайно горд тем, что продолжает развивать Род в правильном направлении, как завещал ему отец, отошедший сейчас от дел, и живущий под Тверью, мирно занимаясь своими пчёлами. Пасека у Измайловых была огромной, мёд реализовывался через сеть личных магазинов, да и детей с внуками «пенсионер» не забывал. Каким бы ни был Тимофей Григорьевич крепким, но пришлось передавать бразды правления старшему сыну. И Михаил не подвёл старика.

Закурив сигару, Глава старинного боярского рода вышел из кабинета прямо на террасу, где у него был релаксирующий уголок с парой мягких кресел и столиком. Шахматная доска из ценных пород дерева и хрустальные фигурки, расставленные в какой-то позиции, дожидались хозяина. Михаил Тимофеевич пыхнул дымом и с прищуром поглядел на доску. Он играл очередную партию по телефону с князем Артемием Оболенским вот уже вторую неделю, и ставкой был деревообрабатывающий завод под Москвой против текстильной фабрики в Твери. Ничего не значащие с точки зрения стратегического развития, эти предприятия с лёгкостью меняли своих хозяев.

Оба упорные и умелые игроки, Измайлов и Оболенский получали удовольствие от дистанционного соперничества. Но ещё больше им нравилось влиять на политическую и экономическую составляющую Русской Империи. Артемий Степанович благоразумно находился далеко от бдительного ока Мстиславских, поручив множество мелких дел своему другу и соратнику Михаилу Тимофеевичу. И надо сказать, тот справлялся.

Сегодня Измайлов получил несказанное удовольствие, макнув в грязь княжескую дочку из Рода Голицыных. Он всегда испытывал желание досадить финансистам, не раз перекрывавшим ему возможность скупать неликвидные предприятия, считая эти операции мошенничеством. Что ж, теперь Михаил Тимофеевич посмотрит, как выкрутится доченька Василия Голицына из дурацкой ситуации, в которую её вогнал мальчишка-идиот, вставший в позу и не захотевший принять условия почётного проигрыша.

На самом же деле Михаил Тимофеевич давно и пристально следил за Ариной Васильевной. Он знал, какой Дар пестует девочка. Отличных финансистов, акул цифр и статистических расчётов в России хватало, но вот таких, как княжна Голицына, было очень мало, пять-шесть человек на всю Империю, не больше. И всех их Измайлов знал. Арина лихо срывала ставки не только на нелегальных боях, но и великолепно ориентировалась в скачках, футболе, русском хоккее. Что именно ей помогало быть настолько успешной в рискованных играх на деньги, знали, наверное, только боги. Но, скорее всего, Дар Калиты помогал ей просчитывать выигрышные комбинации, которые могли не сыграть из-за плохой погоды, к примеру, или лошадь-фаворит вдруг испугалась суслика, выскочившего на беговую дорожку… Причин проиграть деньги было множество. Княжна Голицына проигрывала, и довольно много, об этом известно. И лишь когда полностью увлеклась нелегальными боями экзо-пилотов, попёр фарт, как выражаются опытные игроки. В «Железную Лигу» её привёл князь Прозоровский-Голицын, дальний родственник. Арина тогда удивила кураторов, за несколько минут найдя кучу недочётов в финансовой системе, и предложила рекламировать бои через медиаструктуры, но завуалировано, чтобы не дразнить гусей, то бишь полицию и Третий отдел ГСБ, занимающийся финансовыми махинациями.

Вот тогда Измайлов и восхитился этой девицей. А позже, когда она взяла под своё покровительство молодого пилота Волхва, под чьим прозвищем скрывался княжич Мамонов, любая её ставка стала приносить прибыль. Михаил Тимофеевич, который помогал некоторым пилотам «Лиги», выступавшим в группе «альфа» в бронекостюмах от «Экзо-Стали», заинтересовался необычайной везучестью мальчишки. Вряд ли здесь были подставы и намеренные сливы. Все пилоты дрались на арене яростно и вдохновенно, чтобы попасть на вершину, которая сулила им хорошие деньги. Просто… это было странно. Волхв никак не мог быть опытным бойцом, он выступал в механическом экзоскелете, совершенно не применял магию, но уверенно укладывал матёрых пилотов на песок ристалища.

У Главы Рода Измайловых было несколько внуков, и одного из них он намеревался женить на Арине Голицыной. Виталию сейчас исполнилось двадцать три, парень в расцвете сил, крепкий, красивый, голубоглазый шатен. Девки на него заглядываются, как на кинематографическую знаменитость. Соответственно, характер у внука стал портиться от вседозволенности. Михаил Тимофеевич не мог позволить, чтобы кто-то из славного семьи Измайловых страдал хренью. Здесь работали все, приносили пользу и укрепляли славу Рода. Виталик тоже работал – на оптико-механическом заводе «Луч». Ему не обязательно было постоянно находиться во Владимире, так как должность заместителя директора по оптовым поставкам позволяла ему вести процесс из Москвы по Сетям. Вот отучится ещё два года, тогда можно будет дать ему руководить какой-нибудь компанией. В любом случае, все Измайловы до тридцати-тридцати пяти лет ходили в подмастерьях, если так можно выразиться. Зато потом, отрастив зубы, они не давали конкурентам ни малейшего шанса. Жрали всё, что плохо лежит, а порой и с руками отрывали.

Измайлов задумчиво глянул на доску и сдвинул пешку на одну клетку.

– Дай сообщение Оболенскому, – сказал он молчаливому охраннику, постоянно сопровождавшему Главу, где бы тот не находился.

Телохранитель кивнул, вытащил телефон, записал ход и отправил сообщение по адресу.

Михаил Тимофеевич усмехнулся. Детишки сами себя загнали в ловушку. Про Волхва он уже знал довольно много, и когда предложил Прозоровскому уговорить свою молодую родственницу слить бой с Лосем, он предполагал, что княжич Мамонов согласится. Приютские редко меняют свою психологию, и для них честь рода, семьи, некие принципы благородства ничто перед осязаемым финансовым благополучием. Тем более, мутная история с обретением родителей Измайлова мало тронула. Пацан уже показал свой норов и решительно отказался уезжать в Якутию, где проживал Род Мамоновых. Это ведь тоже характер, признавал Михаил Тимофеевич.

Сначала он думал, что мальчишка набивает себе цену, гордо отказавшись слить бой, но подтвердил своё слово в бою, раскрошив изделие «Экзо-Стали» на виду почтенной публики, заодно сорвав возможность выставить ППД на конкурс в Военной Приёмке. Что ж, «сирота» слишком быстро впитал в себя аристократические ценности. Тем же хуже для него.

Измайлов перевёл полмиллиона кураторам «Железной Лиги», ожидая от них расторопности и правильного подхода к делу. Когда стало ясно, что мальчишка не собирался проигрывать Лосю, у них был очень бледный вид. Ведь деньги были переведены задолго до решения вопроса, поэтому уже разлетелись по счетам и вложены в разнообразные акции, а то и потрачены на какие-то дорогостоящие покупки. Тимофей Михайлович узнал об этом только после своего требования вернуть означенную сумму назад. Кураторы замялись, боясь жёсткой реакции Измайлова, но признались в невозможности возврата денег. В таких случаях он действовал стандартно: дал срок Прозоровскому и его приятелям исправить свою ошибку, и неважно, каким образом деньги вернутся обратно. Пусть хоть княжну Арину шантажируют, заставив её выплатить пятьсот тысяч.

Жалко ли ему было девушку (фактически, сделав её жертвой), пусть она и не виновата, по сути, в этой ситуации? Нет, если честно. Крутясь в мире нелегальных денег, всегда держи ухо востро. Огромные денежные и репутационные потери ходят рука об руку с победами и шелестом бешеных купюр. Измайлова интересовала больше реакция княжны на требование кураторов. Сумеет ли она найти выход?

Девушка держалась храбро. Она даже грозила передать в ГСБ запись боя, на котором Лось пытался использовать несанкционированные приспособления, вроде каких-то странных шипов. Наивная девочка. Чтобы добиться «справедливости» в жестоком бизнесе, надо быть верткой, сильной и неуловимой акулой. И уметь договариваться с охотниками на акул.

Если через десять дней пятьсот тысяч не вернутся в карман Измайлова (а они не вернутся, была стопроцентная уверенность), он лично поедет к князю Василию Голицыну и раскроет всю подноготную его дочери. Маленький шантаж и угроза заставят любящего отца согласиться на брак Арины с Виталиком. Таким образом, Дар Калиты будет работать на семью Измайловых, ну и Оболенские внакладе не останутся. Тем плевать, какая возня происходит между воротилами концернов, выпускающих бронекостюмы.

– Что там такое? – Михаил Тимофеевич поднял голову и вгляделся в густую чащу дикого парка, примыкавшего к Серебряному пруду. Искусно спрятанные в кустах фонари мягко освещали всю территорию усадьбы вплоть до реки, и там происходила какая-то суета. Вооружённая охрана то и дело перебегала дорожки и углублялась в лес, проехал внедорожник. – Захар, проверь.

Молчаливый охранник отошёл в сторону и что-то начал спрашивать, благо у него была гарнитура связи. Через минуту вернулся к столику и доложил:

– Лиса проникла на территорию усадьбы. Сейчас её ловят.

– Зачем? – удивился Измайлов. – Пусть бы бегала до утра, потом бы вызвали егерей и застрелили.

– Она может укусить кого-нибудь из охраны. Вдруг бешеная?

– Что это за охранник, который позволяет укусить себя какой-то лесной зверюшке? – Михаил Тимофеевич выпустил клубы дыма в холодную темноту. – Подумаешь, лиса. Давеча к нам кабан забрёл, вот потеха была…

– Осмелюсь доложить, охрана утверждает, что лиса какая-то необычная, – замерев на мгновение, произнёс Захар. – У неё белая шерсть. Кажется, альбинос.

– Или старая, – добавил Измайлов. – Поседела уже, с ума выжила. Скажи этим идиотам, чтобы прекратили бегать под окнами. Я иду спать. Если кто вздумает стрелять, лично утоплю в реке. С бетонной подушкой на ногах.

Захар флегматично кивнул и передал приказ Главы. Через несколько минут шум внизу затих. Справедливости ради, охрана и не буйствовала в ревностной службе. Передвигались они тихо, переговоры вели через гарнитуру, которая была у каждого. Но на всякий случай Измайлов нагнал жути. Спал-то он всегда прекрасно, из пушки не разбудишь, да и муки совести его не мучили.

Потушив сигару в хрустальной пепельнице, он пересёк коридор, который разделял террасу и жилые апартаменты, зашёл в кабинет, проверил стол, чтобы на нём не оставалось ни единого документа, заодно и магическую печать на сейфе – и только потом пошёл в спальню. Катя, наверное, уже спит, лучше не шуметь. А то утром у неё плохое настроение будет. Ворчливая жена с утра – испорченный день. Этого правила Измайлов старался избегать.

Он немного ошибся. Екатерина не спала. Более того, жена сидела в кровати с кляпом во рту, связанными руками натянув одеяло до подбородка. Рядом с ней стоял какой-то азиат с неприятным лицом, больше похожим на маску убийцы, а по другую сторону – ещё какой-то мужик в чёрной шапочке с прорезями для глаз и рта. Но больше всего его поразил парень, спокойно сидящий на стуле прямо посреди спальни, спиной к кровати. Он закинул ногу на ногу и обхватил колено руками.

Михаил Тимофеевич среагировал мгновенно. Выбросив раскрытую ладонь перед собой, он толкнул сформированный конструкт с атрибутом Льда. Острые серебристые шилья полетели в мальчишку, которого Измайлов, конечно же, сразу узнал. Ну что ж, сам виноват. Нечего лезть в чужой дом и женщин пугать.

Шилья с хлопком рассыпались мелкими кусочками на полу, а княжич Мамонов как сидел, так и остался сидеть со спокойным лицом.

– Вечер в хату, Михаил Тимофеевич, – нарочито развязно произнёс парень, и тут же перешёл на нормальную речь. – Прошу простить за нахальное проникновение в ваш дом. Но я не вижу иного варианта обговорить с вами один щепетильный вопрос.

– Что с моей женой? – Измайлов посчитал нужным не кричать «на помощь». Это было ниже его достоинства, но озадачила возможность щенка играючи отбить магическую атаку.

– Мы не причинили ей вреда, только вот кляп пришлось затолкать, чтобы Екатерина Ярославна не закричала и не всполошила весь дом, – Мамонов продолжал сидеть в той же позе, сверля глазами Измайлова. – Итак, можем говорить?

– Можно. Какой вопрос вы хотели обсудить, княжич?

– Узнали меня? – парень не удивился. – Очень хорошо. Я здесь для того, чтобы вы забрали свою угрозу, которую высказали в отношении княжны Арины Голицыной. Те пятьсот тысяч, которые вы влили в «Железную Лигу» ради одного боя, она не будет вам возвращать. Это ваш косяк, требуйте деньги от кураторов.

– А не много ли ты берёшь на себя, сопляк? – Измайлов втянул в себя воздух через нос, отчего ноздри у него сузились.