Текст книги "Кровник (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Молодой мужчина в штатском, скромно сидящий на дальнем углу стола, смущенно кашлянул и встал.

– Можно включить проектор? – попросил он. Голос у биолога был сочный, громкий. Сразу видно, что человек привык вести лекции. Дикция отменная, уверенно держится на людях. – Спасибо.

На белый экран спроецировали увеличенную фотографию чужака на поляне. Биолог встал с боку, чтобы все видели детали, и начал:

– Насчет «удивить» это было сказано сильно, товарищ полковник. Удивлены, скорее, мы. Никогда бы не подумал, что фантастика стала реальностью, но только жестокой и кровавой. Кхм! Судя по снимку, мы имеем дело с особью, входящей в семейство гоминидов, род, близкий к человеку. Скажу сразу, что это только предположения и гадания на кофейной гуще. Нужен образец для изучения…. Дальше что? Очень крупная особь, два десять – два двадцать рост, имеет шесть конечностей, средние из которых – явно выраженный атавизм, рудиментарные отростки, используемые для различных вспомогательных работ и действий. Наличие пальцев показывает на умение захватывать какие-то предметы, а в случае боевых действий возникает фактор неожиданного удара. Нелегко драться с существом, у которого такой преобладающий аргумент. Верхние конечности удлиненные, с семью пальцами на каждой руке. Непонятно, зачем столько. Пяти хватило бы за глаза. Череп покрыт волосяным покровом и характерно удлинен, но на деформацию не похож. Скорее, особенности развития на своей планете. Мы же не знаем, какая там гравитация и как твари переносят силу тяжести на Земле.

– А это может повлиять на их действия и быстроту? – заинтересовался Цыренов.

– Не могу сказать точно, но судя по архивным записям и докладам, с которыми я познакомился с любезного разрешения Леонида Ивановича, – кивок в сторону полковника, – не сильно-то и мешает. Скорость мышечной реакции поразительна, а скорость передвижения по пересеченной местности так просто удручает, – биолог вздохнул и указкой обвел нижние конечности. – Будем считать, что нижние конечности – это ноги или лапы, способные при определенных ситуациях служить толчковыми механизмами. Проще скажу: тварь периодически может принимать горизонтальное положение, что снижает давление на позвоночник, не дает развиваться определенным болезням, свойственным человеку. Предполагаю, что твари, хоть и плотоядные, но человечиной не питаются. Зубы характерны для перетирания жесткой пищи, но меня смущает их острота. Так и хочется высказать версию, что они ими прокалывают у жертвы вены и артерии. Или это у меня воображение разыгралось.

– Час от часу не легче, – пробурчал Тимохин, вытерев платком внезапно вспотевший лоб. – А что по внутреннему строению?

– Это вообще загадка, – пожал плечами биолог и виновато улыбнулся. – Можно предположить что угодно, но без детального изучения внутренних органов я мало что могу сказать.

– Печально, – развел руками полковник, – но хотя бы версии?

– Версии? – пожал плечами Анатолий. – Твари прекрасно себя чувствуют, а значит, живут они на планете земного типа с аналогичным составом воздуха, ну, может, с небольшим отклонением в ту или иную сторону какого-нибудь компонента. Для них это не критично. А раз присутствует какая-то схожесть, можно фантазировать. Объем крови не меньше шести-восьми литров; способность поддерживать скорость передвижения на постоянно высоком уровне наводит на мысль о хорошо развитой дыхательной системе. Возможно наличие второй, резервной дыхательной камеры, что ли…. Даже выскажу дикую мысль, что у твари может быть два сердца.

– Об этом я уже три года назад говорил, – пробурчал Завьялов, – но меня никто не послушал, посмеялись. Как объяснить, что чужак с обильным кровотечением и ранами уходил от погони, играючи, с форой несколько километров?

– Какие еще мысли, товарищи? – оглядел офицеров Тимохин. – «Эксперт» по оружию, капитан Синицын!

Это было сказано таким тоном, что у сидящих возникли мимолетные улыбки. Худощавый Синицын был известным любителем всяких огнестрельных игрушек, бредил ими, и при случае старался изучить ТТХ, а если удавалось заполучить новый ствол, то от стрельбища его оттаскивали за уши.

Капитан вскочил, словно заполошенный, одернул форму и быстро затараторил, словно боялся, что его могут остановить:

– Чужаки используют кардинально другое оружие, отличное от нашего, земного, в области технического исполнения. Судя по фотографии, тварь держит пистолет или автомат, стреляющий плазмой. Характерен ствол для такого вида стрельбы. Накопитель энергии – это что-то в виде вот этой коробки вместо магазина. Не буду углубляться в детали, а сразу скажу, что ничего принципиально нового враг не придумал. Как и стрелял в прошлый раз плазменным разрядом, так и будет им пользоваться. Меня удивляет странный набор оружия. Помимо современного, пришельцы используют мечи – рукоятка торчит над плечом – боевые ножи и какие-то фрезы. Они, я полагаю, отделяют ими головы жертв.

– Где вы увидели фрезы? – заворчал Тимохин.

– Увеличьте изображение, – попросил Синицын и подошел к экрану. Вгляделся в него и ткнул указкой, взятой у биолога, который так и продолжал стоять рядом, в нужную точку.

– Вот, на поясе, чуть ниже средних конечностей, есть кармашки на комбинезоне. Из кармашка торчит фреза. Наподобие сюрикенов у ниндзя. Пара штук у него точно есть. Могут использоваться как метательное оружие. Не ошибусь, если под одеждой есть еще несколько сюрпризов.

– Разглядел, черт глазастый! – не удержался полковник.

«Черт глазастый» улыбнулся, польщенный, и продолжил:

– В основном, вооружение превосходит наше только по степени поражения. А так, я бы не сказал, что у них есть что-то запредельное, в виде бластеров и тактических атомных пуль….

– Шутник, – проворчал Тимохин, – есть конструктивное предложение помимо этих фантазий?

– Есть, – кивнул капитан, – предлагаю использовать пули с насечкой, чтобы при попадании тушку рвало изнутри. Будут шикарные раны, от острой кровопотери быстрее сдохнет. А также РПГ, чтобы наверняка. Понимаете, товарищ полковник, мы перед их физической мощью и оружием – салажата. Они освоили космическое пространство, приезжают к нам, как на сафари, режут головы на трофеи, а мы должны их из «Калашникова» калибром 7,62 уничтожать? Здесь танк нужен! Огневая поддержка с воздуха! "Кордом" или КПВТ! Чтобы наверняка! И ни в коем случае не вступать в плотный физический контакт! По всем показателям нам в рукопашке или в ножевом бою не выдюжить.

– Предлагаешь устроить боевые действия в российской глубинке? – вздернул брови Тимохин. – Да ты агрессор, Синицын! Сядь-ка, не доводи до крайностей! Но за идею с РПГ я подпишусь. Или за автоматы с подствольниками. Вот и поручаю тебе скомплектовать вооружение наших спецов.

– Есть, товарищ полковник! – Синицын пошел на место.

– И вы, Анатолий Сергеевич, садитесь! Спасибо за нужные подсказки.

– Рад был помочь, – биолог кивнул головой.

– Теперь главное, товарищи, – постучал пальцами по столу полковник, – надо согласовать эвакуацию людей по маршруту пришельцев. Все таежники, охотники, лесники, артельные хозяйства, прииски – все должны быть в кратчайшие сроки вывезены в безопасное место. Товарищ майор, вы сможете организовать такую операцию в течение нескольких дней?

– Технически это несложно, – Цыренов задумался, – но нет гарантии, что кто-то сейчас не бродит по тайге. Идут заготовки на зиму. Орехи, ягода, рыба – это основное, чем кормятся люди в деревнях и поселках. Уверен, что все взрослое население кроме стариков и маленьких детей сейчас в тайге. Учтите это, товарищ полковник. А в каждое село не поставишь роту спецназовцев, чтобы отогнать тварей в лес. Да и не будут они прятаться особо, судя по внешнему виду. Это бойцы. Мы начнем эвакуацию с завтрашнего дня. Твари, если судить по их продвижению, уже вошли в те места, где людей не так уж и много, поселков и деревень очень мало. Район безлюдный. Мы начнем с лесных хозяйств.

– Отлично, – Тимохин налил себе воды из пластиковой бутылки и залпом выпил, после чего внимательно оглядел сидящих офицеров, – примерный курс выявили, теперь пора запускать беспилотники. С раннего утра до темноты гоняйте аппараты, чтобы вычислили этих мразей. Не давайте им покоя. Пусть почувствуют, что разгуляться им особо не дадут.

Хребет Улан-Бургасы. Охотники. Заложники

Шаман проснулся от неясного ощущения чужого взгляда. Медленно открыв глаза, он сначала увидел сидящих возле костра тварей. Двое расположились на земле и тупо пялились в костер, словно он их чем-то завораживал. Еще один чужак находился в полутьме между деревьями и присматривал за парнями. Его-то взгляд и сверлил лежащих на ветках елового лапника заложников, и было в нем нечто запредельно зловещее, словно тварь мечтала уничтожить их. Шаман с тоской подумал, что еще никогда не влипал в такую дурную историю. Лучше бы он сидел дома, пил пиво в парке или шлялся с девками по кабакам. Все веселее и безопаснее. Здесь, сколько бы раз он не прокручивал варианты спасения, ничего путного не выходило. Их охраняли очень тщательно, не расслабляясь при переходах, любой шаг с тропы в сторону сразу пресекался жестким образом. У Шамана уже на спине живого места не осталось. Били прикладами своего странного оружия и вот этими непонятными отростками, внезапно вырастающими из боков. Лупили со всей дури, не обращая внимания на возмущение людей. Вот таким образом он понял, что убежать на марше не удастся. Даже на стоянках кто-то из пришельцев обязательно смотрел за друзьями. Откуда вообще они взялись, чертовы великаны? Первое время Шаман подозревал, что дурь, которую они скурили, была очень сильной, вот и привиделось всякое, но вот уже три дня им не удается «забить косяк», мозги проветрились на свежем таежном ветру. А великаны остались.

Шаман пошевелился, перевернулся на другой бок, оказавшись лицом к лицу с Галсаном. Товарищ тоже не спал, и в его глазах отражались языки костра.

– Что за «Чертово урочище»? – спросил шепотом Шаман. – Почему они туда рвутся?

– Это эвенкийское запретное место, – также шепотом ответил Галсан, – мне моя бабка рассказывала о нем. Там погребено чудовище, которое приносило несчастье эвенкам, убивало лучших охотников, отрезало им голову и делало из черепов ожерелье. Но потом люди объединились и убили эту тварь. Заманили под гору и устроили обвал. Большие валуны погребли под собой великана. Пять лет никто не подходил к камням, пока не пришло время убедиться, что убийца там и сгнил.

Галсан замолчал, вглядываясь в согнутые перед костром фигуры, такие же неподвижные, как и полчаса назад, как и час назад. Спят?

– А дальше что? – поторопил Шаман. Рассказ его заинтересовал. Какая-то мысль мелькнула в голове, что-то такое, что могло дать ответ на вопрос, почему твари рвутся туда.

– Дальше просто, – почесал макушку Галсан, – убедились, что великан сдох и кости его белеют под грудой камней. Завалили снова, поставили охранные знаки, чтобы к этому месту никто из местных и чужаков не ходил под страхом смерти. Из всех родов выбрали самого лучшего воина и наказали ему охранять урочище. До самой старости. Это было почетное дело. Потом постаревшего воина сменял молодой, пройдя необходимое обучение. Так и до сих пор все идет.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросил Шаман. – Ты же бурят, не эвенк!

– Моя бабка из эвенков! – мелко засмеялся Галсан. – А знает она эту историю, потому что брат ее отца был таким охранником. Всю жизнь с карабином в лесах прожил, не пускал никого, даже золотодобытчиков отгонял. Нельзя тревожить прах великана….

– Это когда все было? – озадачился Шаман. – Может, одна из легенд?

– Точно не помню, врать не буду, – пожал плечами Галсан, – после первой революции, тогда еще Тунгусский метеорит упал.

– Жертва ЕГЭ, – хмыкнул Шаман, – это где-то в 1908 году было. Ясно, глубокая древность! Я же говорю – легенда!

– Сам ты жертва! – запоздало обиделся Галсан и засопел носом. – Лучше скажи, что нам делать? Нельзя этих козлов туда пускать! Они всех в округе перережут! Видел, какие у них клинки! Дух твари проснется, худо будет!

– Боюсь, что дух уже проснулся, – заскрипел зубами Шаман. – Черт! Никогда бы не подумал, что с инопланетянами свяжусь!

Он осторожно поднялся с лежака, сигнализируя охраннику, чтобы тот сдуру не пальнул в него из своего дырчатого ствола. Чужак проскрипел:

– Куда?

– Отлить надо, – нарочито грубо произнес Шаман, – в штаны мочить, что ли?

Откуда-то вынырнула фигура Сутулого. Он внимательно посмотрел на вставшего Шамана и коротко кивнул. Но глазах его не было ни капли доверия к человеку. Жестом верхней конечности он приказал своему помощнику следовать за Шаманом. Пожав плечами, парень перешагнул через спящего Лысого – вот кому все по барабану! – и углубился в заросли малинника. Сзади сопел чужак.

– Да отвали ты! Никуда я не убегу! – разозлился Шаман, с треском дергая «молнию» штанов вниз. Он подозревал, что пришельцы очень хорошо понимают человеческую речь, хотя сносно разговаривает лишь один Сутулый.

– Я смотрю за тобой, – гулко произнесла тварь и сделала пара шагов назад.

Облегчившись, Шаман снова вжикнул «молнией» на прорехе, и чуть не заорал от страха. Его рот плотно обхватила чья-то рука, а в ухо жарко зашептал мужской голос:

– Молчи! Я – капитан Карев, спецназ! Только тихо!

Шаман кивнул, чувствуя облегчение. Свои! Теперь-то парни покажут этим сволочам, что такое русский спецназ! На глазах даже слезы навернулись. Шаман и не подозревал о своей сентиментальности.

– Куда идете? – Карев убрал ладонь.

Шаман попытался было рассмотреть капитана, но видел перед собой лишь темное пятно.

– Чертово урочище, знаете?

– Это где?

– Точно не скажу, но, кажется, надо идти вдоль Витима. Эвенкийские стойбища. Мой корефан говорит, что где-то там эвенки охраняют инопланетную реликвию. Кажется, за ней твари и идут.

– Поня-яяа-тно, – протянул Карев. – Слушай, парень, внимательно! Никакой самодеятельности, никаких попыток самим решить проблему! Не вздумайте дергаться, убьют на раз! Усыпляйте их бдительность, соглашайтесь на все условия, и самое главное, постарайтесь вести гадов по безлюдным местам! Я буду идти за вами….

Капитан исчез так же внезапно, как и появился. Шорох за спиной Шамана возвестил о том, что чужак, забеспокоившийся о долгом отсутствии пленника, решил проверить, там ли он на самом деле.

Шаман, широко улыбаясь, вышел из малинника, демонстративно показывая, насколько ему стало легче.

– Ну, не наложил в штаны от страха, что я убегу? – пошутил он и тут же согнулся от удара в живот. Чужак схватил его за шиворот старой брезентовой куртки и рывком бросил к лежаку. Хороший получился бросок. Шаман упал на Лысого, придавив тому причинное место. Друг взвыл от неожиданности и подскочил.

– Сдурел, что ли? – заорал он от боли.

Твари подскочили к заложникам и растащили каждого по разным местам. Даже едва продравший глаза Тунгус был уволочен в сторону. Сутулый вышел на середину становища и угрожающе заворчал:

– Я плохо выразился? Почему шумите? Быстро заткнули свои пасти! Еще одно замечание – срублю башку одному из вас!

* * *

Еле угомонил этих несносных хруттов. Что-то я стал уставать от их присутствия. Хочется взять в руки ритуальный меч и срубить им головенки. Но нельзя. Это моя последняя на Оксигенусе охота, и я использую все возможности, чтобы потомки говорили о ней с придыханием и восторженными воплями. А значит, надо терпеть и ждать, когда появятся те, с кем я хочу померяться силами. Вот с ними мне нравится биться; это достойно моего статуса!

Успокоив людей, я присел возле костра. Ко мне подошли близнецы и почтительно попросили разрешения присоединиться. Я благосклонно наклонил голову, вытащил клинок и стал рассматривать лезвие в отблесках пламени. Завораживающее зрелище. Словно кровь перетекает с рукояти на кончик клинка, незаметно меняя цвет с красного на желтовато-фиолетовый. Любовно погладив холодную сталь, я закинул меч в ножны.

– Ааргис еще не возвращался? – спросил я, не глядя на близнецов.

– Нет, Высший, мы не видели его, – ответил Вилдс, или его брат. Адское пламя! Я никак не могу различить их! Надо было одного брать!

Братья с восторгом смотрели на мои манипуляции с мечом. Напоенный кровью врагов, он уже стал реликвией, и после моей смерти займет достойное место в Стае на стене Героев. Что ж, я это заслужил уже даже после демонстрации черепа хрутта-воина. Бок до сих пор болит, как только меняется атмосферное давление. Широкое лезвие человечьего ножа чуть не выпустило мои кишки, но я сумел с тяжелой раной победить спеца и снять его голову.

Где-то за спиной послышался едва слышный шорох, словно кто-то крадучись подбирался к костру, или порыв ветра сорвал высохшие ветки с деревьев и уронил на землю. Резко развернувшись, я выставил клинок в темноту, и Ааргис застыл на месте, глядя на широкое жало, клюнувшее его под ребро. Легонько так, прорезав ткань комбинезона, и застыв рядом с плотью.

– Неосмотрительно, – проворчал я и жестом показал, чтобы Ааргис сел. Клинок ушел в ножны.

Ааргис выглядел смущенным. Я видел по его лицу, что у него есть новости, и сюда он спешил поделиться ими, но маленький конфуз сбил его настроение.

– Говори, – разрешил я.

– За нами следят, – сразу ответил Ааргис, с треском распахивая ворот комбинезона, подставляя морщинистую шею холодному ветерку. – Я обнаружил присутствие хрутта, но сделал вид, что не заметил его.

– Кто он?

– Я думаю, о нас уже знают и целенаправленно выслеживают, – задумался Ааргис. – Он сливался с местностью, но я увидел, как он пошевелился. Придал комбинезону режим невидимости и решил понаблюдать за ним. Ты сам говорил, Высший, что в нашем деле нет случайностей. Так оно и произошло. Хрутт делился с кем-то информацией, смотрел карты, составлял маршрут.

– Где сейчас хрутт? – я был доволен. Местные охотники, наконец, зашевелились. Но меня смущал тот факт, что как-то уж слишком быстро кто-то из них оказался рядом с моей группой. Создалось впечатление, что нас ждали. Я помотал головой, отгоняя эту мысль.

– Он ушел в горы, в западном направлении, – Ааргис разбирался в земных названиях сторон света, и легко ориентировался в таком вопросе.

– Проследил за ним?

– Несколько километров шел за ним, – кивнул Ученик. – Меня он не заметил, и упорно продвигался к какой-то точке. Потом я решил, что достаточно проследил за ним, и вернулся.

Задумываться о причинах такого поведения хрутта мне не хотелось. Логичнее было бы идти вдоль тропы, отслеживая наше перемещение, но он перестал этим заниматься. Не воин? Просто ищейка? Кто бы он ни был, его присутствие не напрягало меня. Завтра надо задать хороший темп, чтобы выйти из тайги. Проводник попался покладистый, ведет в нужном направлении, не старается завести в дебри. Понимает, что любая его ошибка будет стоит жизни товарищей.

– Ааргис и Чайс – спать, – распорядился я, – Вилдс меняет Стохса. Следи за хруттами. Эти недомерки могут придумать каверзу, чтобы сбежать.

Я сжался, концентрируя тепло в теле, и сразу задремал. Шерстяной покров сможет защитить меня от ночного холода, пока еще не настолько критичного, чтобы начать мерзнуть по-настоящему. Приоткрыл глаз и увидел, что Ааргис и Чайс последовали моему примеру. Молодцы, учатся. А то в первую ночь они изрядно переполошились, стали вытаскивать из своих мешков термонакидки, но я их обругал, заставив спать именно так, как я сейчас. Каковы слюнтяи!

Расслабив все конечности, я привалился к дереву и уснул до самого утра.

Проснулся в плохом настроении. То ли нависшие над верхушками деревьев тяжелые тучи, грозящие вылить на нас огромную массу воды, то ли едва шевелящиеся хрутты, готовящие себе завтрак – все это вызывало раздражение. Темные кроны хвойных деревьев еще больше придавали пейзажу унылость и неотвратимость надвигающихся событий, причем далеко не веселых. Медленно, все очень медленно! Мы теряем темп из-за усталости никчемных людишек, не умеющих быстро передвигаться по лесу. И я знаю, что они не притворяются, а так и есть на самом деле. Мы, фомальпасцы, очень выносливы, но, если требуется сохранить скорость передвижения, принимаем особые стимуляторы, разработанные специально для воинов. Давно уже эти таблетки используют гражданские лица, отмечая высокую работоспособность после начала действия препарата. А что, если дать хруттам таблетку? Мысль показалась мне не лишенной смысла, только следовало учитывать массу их тел, чтобы не случилось передозировки. Все кишки выплюнут. Я достал из кармашка блистер с «ускорителем», выдавил из него две темно-бурые таблетки, подумал и разделил их пополам, просто разломив пальцами. Можно было и четвертинку, но я решил рискнуть. Мне жизни хруттов ни к чему, если и сдохнут – плакать не буду.

Подойдя к сидящим у костра землянам, я протянул им препарат, и, глядя в их удивленные глаза, пояснил:

– Надо съесть. Не жуйте, запивайте сразу.

– Отрава? – спросил один из хруттов, по имени Шаман.

Я уже давно различаю их по именам. Мы ведь в каком-то роде схожи по некоторым физиологическим и антропоморфным аспектам. Есть что-то общее на уровне догадок, но я не собираюсь их обдумывать.

– Это стимулятор, – решил объяснить я, снизойдя до хруттов, так что пассаж Шамана не вызвал у меня злости, – меньше уставать будете.

– Охренеть, заботливый какой, – буркнул Лысый.

А вот этого я стерпеть не мог. Пнул по его кружке носком сапога. Темная дымящаяся жидкость, называемая хруттами «чаем», выплеснулась ему на руки и на лицо. Кружка улетела куда-то в кусты. Лысый вскочил и заорал, стряхивая с себя дымящийся напиток. Казалось, еще мгновение, и он бросится на меня. Но, видимо, еще не потерял здравого смысла, увидев, что я только и жду, когда появится повод кого-то убить, как-то сразу сгорбился, пошел за своей кружкой, а я еще раз повторил:

– Надо съесть. Заканчивайте и собирайтесь.

* * *

– Сука! – зло и обиженно пыхтел Лысый, потирая обожженное чаем лицо, – разорву, падлу!

Он спотыкался о корни, терял равновесие и то и дело налетал на спину Тунгуса. Тому надоело каждый раз выслушивать стенания своего товарища, и после очередного тычка, рыкнул:

– Да угомонись ты уже, вояка! Чего раньше ждал? Иди и разорви! Задолбал, блин! Топай и не рогози! Иначе всех закопают!

Шаман шел задумчивый. Или странная таблетка начала действовать, или у него открылось второе дыхание, но шагалось легко. Да и вся колонна заметно ускорила шаг. Тропинка, вихляя, вывела в распадок, где шумел холодный ручей, постепенно размывая берега, заросшие травой. На дне ручья виднелись обкатанные течением большие камни, метались в токах воды водоросли. Быстро попили воды, студеной до ломоты в зубах, обмыли потные лица. Даже чужаки решили устроить водопой. Отдыхали недолго, сразу втянувшись в быстрый марш. Натоптанная тропа постепенно суживалась, вокруг смыкались пожелтевшие кустарники, под ногами уже не было корней, но хлюпало изрядно. Шаман порадовался, что на ногах у него сапоги, а не кроссовки, которые он любил одевать после дневной работы с колотом. Так ноги отдыхали от тяжелых сапог. И теперь ему было плевать, что болотистая вода то и дело оказывалась среди мшаника или прямо в траве. А вот Лысый и Тунгус страдали в своих кроссовках, уже полных воды.

Поглядывая на небо, Шаман больше беспокоился о возможном дожде, а еще хуже – если снег упадет. В горах он ранний, и в их положении это было бы второй плохой новостью. Первая материализовалась в виде пришельцев, с каким-то упорством ведущих их по лесу к таинственному урочищу. И Галсан тоже проявляет упрямство, продираясь сквозь кустарники, отрешенно глядя вперед. Совсем с лица спал, мучается от сознания своего бессилия; мысль, что лично ведет врагов к запретному месту, гложет его, выгрызает изнутри. Подбодрить бы его, да только от слов мало толку будет.

Тропа вдруг исчезла из вида, колонна застопорила ход, и Сутулый что-то спросил у проводника. Тот пожал плечами и стал вертеть головой.

– Дальше я не ходил, – сказал он угрюмо. – Знаю, что где-то ниже есть охотничья заимка.

Словно в подтверждении его слов в лесу раздался звонкий лай собаки. Он действительно шел откуда-то снизу, раскатывался вокруг, и по нему нельзя было понять, где находится зверь. Галсан ускорил шаг, и Шаман забеспокоился, что задумал кореш. Сутулый знаком показал одному из своих помощников, чтобы тот не отставал от проводника.

Заимка показалась неожиданно. Вот еще ничего не было, кроме толстых стволов сосен, кедров и редких вкраплений осинника, как вдруг, словно по взмаху руки волшебника, проявилась поляна с вросшей в землю избушкой. Возле нее бегала пушистая лайка и гоняла наглых бурундуков, снующих между деревьев в поисках еды. Шагах в десяти от заимки потрескивал костер, а на таганке висел закопченный котелок. Галсан с тревогой завертел головой, отыскивая людей. Собака рыкнула, увидев незнакомцев, сделала попытку отогнать их от избушки, но передумала. Вместо этого она встала, упершись лапами в землю, перегородила дорогу и зло залаяла. Распахнулась дверь, и, пригнувшись на выходе, появился мужичок в ватнике, в напяленной на голову шапочке.

– Забияка! Тихо! На кого ты там кидаешься?

Он с нескрываемым удивлением стал рассматривать появляющихся на поляне странных гостей. Если четверка Шамана его не насторожила, то высоченные пришельцы заронили в нем тревогу. Его руки забегали по поясу, где висел нож в ножнах, словно мужичок не знал, что ему делать.

– Беги, зема! – заорал Галсан и прыгнул в сторону. – Вали, нахрен, отсюда! Убьют!

За Галсаном бросился один из пришельцев, и в два шага догнал его. Мощный удар в спину уронил Галсана на землю. Затем руки чужака взметнули проводника вверх и швырнули в заросли черничника, росшего рядом с избушкой.

В глазах охотника плеснулось недоумение, но он среагировал молниеносно, скорее, не на слова парня, а на его тревожный крик. Он метнулся внутрь и тут же показался с карабином. Лайка с остервенением бросилась на Ааргиса, словно сторожевой пес. В руке пришельца мелькнул нож, которым он ударил собаку, вздернул вверх и отбросил в сторону. Лайка пронзительно взвизгнула и упала в траву, орошая ее кровью. Белая шерсть тоже окрасилась красным.

– Гнида! Собаку за што? – заревел мужичок и вскинул карабин. Грохнул выстрел и раскатисто ушел гулять по распадку.

Пуля ударила в правое плечо Ааргиса, слегка развернула его, но чужак сумел выстоять, молниеносно выхватил меч и прыгнул навстречу мужичку. Тот был обречен, понимал это и попытался сделать второй выстрел. Но не успел. Клинок с умопомрачительной скоростью рассек шейные позвонки человека, но застрял на полпути. Ааргис сделал попытку выдернуть клинок, но слишком уж суетливо при этом действовал. Охотник еще был жив, заливаемый кровью, и стоял на ногах, лишь поддерживаемый мечом пришельца.

Оцепеневшие от ужаса парни смотрели, как Сутулый подошел к этой чудовищной композиции, нарочито медленно вытащил свой нож, и коротким замахом ударил в сердце охотника. Затем отпихнул Ааргиса, легко выдернул клинок, и пока тело человека валилось на землю, успел резким и едва уловимым движением срубить голову. Точно по первому разрезу.

– Пацаны, мля! – затрясся Лысый, – нам конец!

* * *

Я с раздражением стряхнул с клинка капельки крови и кинул оружие Ааргису, застывшему в стороне, совершенно не заботясь, поймает он его или нет. Поймал, аккуратно вложил в ножны.

– Плохо, – сказал я, делая шаг в его сторону. Поднял руку и хлестко ударил ладонью по щеке. Ладонь у меня тяжелая. Голова Ученика метнулась в сторону, но сам Ааргис почтительно вытянулся в струнку, не делая попыток сказать что-то в свое оправдание. Я сознательно пошел на его унижение в присутствии хруттов, намочивших в штаны от страха. Впредь умнее и порасторопнее будет. – Плохо, Ученик! Если ты не уверен в своих действиях и в силе своей руки – никогда не руби голову живому хрутту! Лучше убей его сначала и только после отдели голову от тела! Твое позорное неумение бросает на меня тень, и я очень зол!

– Прости, Высший! – Ааргис моргнул и преданно уставился на меня, и тут же упал на колени. – Можешь взять мою жизнь! И череп врага – твой!

– Мне он не нужен, – ответил я холодно, – я достаточно наделал глупостей, будучи Учеником Зенга, и поэтому счел нужным повторить тебе прописные истины. Пусть этот череп будет твоим трофеем, чтобы напоминать тебе, как нельзя убивать! Это Охота, Ученик, и в ней должен соблюдаться ритуал!

– Я понял, Высший! Ритуал – это свято для Охотника!

– Ритуал – это свято! – хором повторили Стохс и близнецы, стоя рядом с хруттами.

Потом резкими ударами по ногам заставили их упасть на колени, всех четверых. И так и застыли двухметровыми колоссами.

Я медленно подошел к стоящим на коленях человичишкам, трясущимся от страха, раздвинул губы в улыбке, которую посторонний посчитал бы страшным оскалом, потянул из ножен свой меч. Клинок с тихим шипением мягко вышел наружу, и я даже почувствовал его нетерпение и жажду крови. Пришлось задуматься. Кого выбрать в качестве показательной жертвы? Легонько похлопывая сталью по плечам хруттов, буквально вжавшихся в землю, я ходил из стороны в стороны и делал вид, что мучительно выбираю. Казнь была необходима как воспитательная мера, но именно сейчас я не ощущал потребности осуществить ее. Странное противоречие. Я даже прислушался к себе с удивлением.

– Это была последняя ошибка с вашей стороны, хрутты! – медленно, чтобы, наконец, до этих тупоголовых дошло, произнес я. – Вы должны идти туда, куда идем мы, делать то, что скажу я и не открывать свой поганый рот без разрешения! Всосали?

Я намеренно ввернул это странное слово, которое почему-то на нормальном языке хруттов означало всего лишь понимание ситуации, а не то, чем являлось на самом деле.

Головы хруттов синхронно наклонились еще ниже.

Я продолжал похлопывать клинком по плечам людей, и чем дольше затягивал это развлечение, тем ниже сгибались их спины.

– Чтобы мои слова дошли до ваших загаженных мозгов, я вынужден буду закрепить эти правила одним простым действием.

И клинок с радостным свистом отсек правое ухо у Тунгуса.

Хрутт заверещал, схватившись за свой огрызок, и повалился на землю. Сквозь пальцы текла кровь, которую он тщетно пытался остановить. Лысый, находившийся рядом, побледнел и согнулся в позывах рвоты.

– Слабаки, глупцы и никчемный набор генов! – скривился я, пряча меч в ножны. – Встали и пошли!

Мои помощники без лишних церемоний подняли хруттов и пинками попытались соорудить походную колонну. Кажется, люди от страха потеряли свойство рассуждать. Они толкались между собой, полностью деморализованные происходящим. А вот взгляд Шамана, на мгновение, встретившись с моим, мне не понравился. В глазах хрутта застыл лед. Такое я уже видел, и знал, на что способен человек с побелевшими глазами.