Текст книги "Кровник (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Пошли, Шарик! – поднялся Гугдауль с места, закинул походный мешок за спину – путешествие могло затянуться до самого вечера – взял карабин и упруго зашагал по тропке в сторону, откуда летел вертолет.

В двух километрах от хижины у стражника была заготовлена еще одна лежка, с которой он мог обозревать подходы с северной стороны. Наблюдательный пункт находился между двумя гранитными плитами, на которые навалился огромный ствол старой пихты, да так и остался лежать, удобно прикрывая Гугдауля своими высохшими от старости ветками. От дождя и снега она, конечно, не спасала, но как защита от солнца – это было незаменимое место. И самое главное – отлично просматривалась дорога в урочище.

Вот по ней и шли несколько человек в военной форме и вооруженные автоматами, и среди которых Гугдауль с удивлением узнал дядю по матери – Тукарчэ. Ему-то что понадобилось здесь? Неужели армейские чины решили устроить охоту на запретной территории? Они прекрасно видели шесты с черепами оленей и козлов, шаманские рисунки на камнях – и все равно ступили на эту землю! Или что-то изменилось за время долгого отсутствия стражника среди людей?

Тукарчэ шел медленно, в силу своих преклонных лет, но его никто не торопил. Военные, которых было четверо, с настороженным любопытством поглядывали по сторонам, но автоматы держали на согнутых руках, и в целом, не вызывали отторжения у рассматривающего их стражника. Кажется, это был тот случай, когда не следовало торопиться и выгонять чужаков из урочища, даже если с ними его сородич.

В мире что-то произошло. Именно такая мысль стукнула в голову Гугдауля.

Наконец, группа подошла к какой-то невидимой черте и остановилась. Наверняка, это дядя Тукарчэ предупредил их о последствиях опрометчивых шагов. Он выступил вперед, приставил ко лбу ладонь и долго смотрел в сторону лежки стражника. Знал, что тайный пост племянника находится на вершине небольшой сопки, и теперь выжидал сигнала, что можно идти.

– Беги, Шарик! – толкнул пса Гугдауль. – Скажи дяде – пусть проходят.

Лайка вскочила и стремглав бросилась по склону вниз, словно и в самом деле стремилась передать разрешение своего хозяина. Сам Гугдауль еще долго зорко высматривал, как по извилистой тропинке гости заворачивают за сопку. Ну что ж, пришла пора привечать гостей, даже если несут они плохие вести.

Стражник легко потрусил вниз по обратной стороне горы, чтобы встретить военных на подходе к своему жилищу.

Тимохин, Сорокин, Гугдауль. Чертово урочище

– Так вот оно какое, ваше Чертово урочище, – оглядывая в бинокль окрестности, сказал Тимохин, – только я не вижу могилу пришельца.

– Она левее ручья, – протянул руку Гугдауль в нужном направлении, – где осыпь, поросшая еловым молодняком. Видишь?

– Да, нащупал, – кивнул полковник, не отрываясь от бинокля, – а дальше?

– От этой осыпи возьми прямо сто шагов и найди гранитную стену, вроде осыпавшегося столба.

– Нашел!

– Вот под ней и лежит скелет чудища, – стражник кинул взгляд на полыхающий костер, на котором два бойца, пришедшие с большими начальниками, готовили ужин из его мясных запасов. Хорошо, что три дня назад козла подстрелил, как чувствовал, что придется угощать гостей.

– Хорошо бы посмотреть, – мечтательно проговорил Сорокин, стоя рядом и тоже не отставал в созерцании раскинувшегося под ними священного места.

– Этого нельзя делать! – сразу воскликнул Тукарчэ, кутаясь в длинную куртку из оленьей шкуры. – Дух злобного зверя выйдет наружу и призовет на помощь!

– Да я просто так сказал, – смутился подполковник, – в плане как лучше засаду сделать. А этих тварей я вживую видел, что мне эта столетняя рухлядь! Только вот насчет помощи опоздали мы все! Идет сюда потомок головореза, продирается через тайгу!

Гугдауль уже был в курсе произошедших событий, и его мозг напряженно работал. Нужно ставить капканы на возможных направлениях появления чудовища или изготовить такую ловушку, из которой он не выберется. Правильно сделал дедушка Хадиуль, что позволил военным оказать им помощь. Без сильного оружия эвенкам одним не справиться. Впервые стражник почувствовал облегчение. Большая помощь пришла, и от нее отказываться не стоит, даже несмотря на стародавние запреты старейшин и шаманов не пускать никого в урочище.

– Что думаешь, Андрей Викторович? – Тимохин, наконец, оторвался от бинокля. – Мысли появились?

– Очень сложный рельеф, – ответил Сорокин и ткнул пальцем в сторону гольцов, – и наш гость может появиться откуда угодно. Нам не перекрыть всех направлений, а значит, придется гадать с засадой.

– По последним данным беспилотников чужака засекли в восьмидесяти километрах отсюда, и если учитывать расположение урочища, то ждать его надо с юго-востока, – Тимохин подошел к костру и уселся на деревянный чурбак. – Как там ужин, бойцы?

– Пять-десять минут, товарищ полковник, – откликнулся один, шуруя угли палкой.

– Скорость передвижения объекта примерно тридцать пять километров в день, – Сорокин тоже решил сесть, только на расстеленную Гугдаулем шкуру, на которой уже грелся старый Тукарчэ. – Значит, ждать нам его надо уже через два дня. Успеем?

– Завтра с утра нам придется хорошо поработать, – усмехнулся Тимохин и посмотрел на стражника, – вместе с уважаемым Гугдаулем. Как ты на это смотришь? Ты здесь прожил столько лет, знаешь все потаенные места.

– Есть только несколько мест, откуда может прийти чужак, – эвенк сосредоточенно набил табаком трубку, – и я покажу их вам. Я бы и сам так шел.

– Но тварь не знает этих мест, и его решение в выборе направления может быть спонтанным, – возразил Сорокин, – и здесь мы можем тактически проиграть.

– Всегда можно исправить ошибку, – тут же откликнулся Тимохин, – и просто заложить хороший заряд тротила возле могильника. Взорвать его к е…ни матери!

– Это мы в первую очередь сделаем, – спокойно кивнул подполковник, поглаживая по голове Шарика, нахально улегшегося между ним и Тукарчэ, – но не будем забывать о заложнике. Вот если его отобьем – полдела сделано.

– Ужин, товарищи командиры, – объявил боец.

Насытившись походной кашей с мясом и горячим крепким чаем, все умиротворенно смотрели на потемневшие гольцы, из-за которых вставала луна. Холодный ветер пронесся по вершинам сопок, взвихрил костер, разбрасывая искры во все стороны. Природа медленно засыпала, и ей не было дела до трагедии, разыгрывающейся на большой территории, покрытой безбрежной суровой тайгой.

Ранним утром звонкий лай Шарика разнесся по окрестностям. Он заполевал неповоротливого тарбагана, которые в изобилии водились возле подошвы горы, и теперь в отчаянии облаивал нору, в которой скрылся зверек. Жирный зад тарбагана еще торчал в норе, когда Шарик начал расширять проход передними лапами. Но не успел. Тарбаган ушел глубоко, где, наверное, перевел дух и успокоился.

Гугдауль свистнул собаку и повел вчерашних гостей на осмотр территории. Возле хижины остался только Тукарчэ, а все военные пошли со стражником. Сорокин держал в руках офицерский планшет и карандашом наносил на лист бумаги какие-то нужные ему пометки.

Сначала осмотрели южное направление. Гугдауль пояснил:

– Сюда уходит ручей и прячется под горой. Проход здесь трудный, очень много камней, опасные осыпи. А внизу – болотина. Завязнет, устанет. Если и уткнется в это место, я думаю, не станет идти здесь.

– Поставим «сигналки», – решил Тимохин, – на всякий случай. Наткнется на них – сразу определим его выход в урочище.

– Я предлагаю ставить «сигналки» по всему периметру, – кивнул Сорокин, – это будет рационально и оправданно. Гугдауль, ты бы не пошел здесь, так?

– Конечно, – стражник огляделся, – это плохая дорога, но здесь можно поставить пулемет, вон там!

Палец эвенка показывал на естественное нагромождение валунов, нависавших над дорогой. При появлении чужака его можно было прижать огнем, нисколько не рискуя жизнью пулеметчика.

Сорокин удовлетворенно хмыкнул, сделал пометку.

Гугдауль повернулся и зашагал вдоль ручья в обратную сторону. Свои владения он знал прекрасно и не водил напрасно гостей по мокрым камням и через густорастущий багульник на склонах сопок. Обходил, где нужно, труднодоступные места, коротко, но емко доказывал, почему в этом направлении стоит или не стоит ждать ужасного гостя.

– Старики рассказывали, когда зверь попал в засаду, он почему-то сторонился склонов и осыпей. Знал, наверное, что в таких местах таится опасность. Нога может поехать, или же самого засыплет камнями, – пояснил эвенк. – А вот здесь надо прятать хороших воинов, которые умеют стрелять. Под огнем тварь бросится вниз, где ее легче всего взять.

– А почему ты уверен, что чужак будет действовать именно так? – заинтересовался Тимохин, останавливаясь. Тут же один из бойцов подал ему фляжку с водой. Полковник с удовольствием припал к горлышку.

День сегодня выдался солнечный, теплый. Позднее «бабье лето» докатилось и до Витима, торопясь отдать последнее живительное тепло перед долгой зимой. Пригревало знатно, так что офицеры расстегнули свои меховые куртки.

– Я внимательно слушал вчера, что ты рассказывал о тварях, – эвенк остановился и стал осматриваться, – не будет он рисковать своей головой. Это очень хитрый и опасный противник. Выжил в нескольких стычках, да еще заложника с собой ведет. Слабое место в нашем случае.

– Да мы и сами понимаем, что заложник сковывает нашу инициативу, – поморщился Тимохин. – Но у нас остается совсем мало место для маневра. Пусть мы насадим здесь роту спецназа, вооруженную до зубов – это делу не поможет. Больше бестолковости будет, перестреляем друг друга….

– Надо использовать оружие чудища против него самого, – Гугдауль бросил эту фразу настолько небрежно, глядя куда-то в сторону, что офицеры в первую секунду остолбенели и переглянулись.

– Ты что-то знаешь об этом оружии? – вкрадчиво спросил Сорокин.

– У меня хранится его оружие, – пожал плечами эвенк, – только оно старое. Не знаю, будет ли стрелять….

– А чего ж, бл…мы тут стоим? – взревел Тимохин, яростно глядя на скуластое и обветренное лицо эвенка. – Андрей Викторович, ты все отметил на плане?

– Не проблема, я закончу после обеда, – подполковник тоже заторопился, – да и остались всего два проблемных направления. Сходим потом с Гугдаулем…. Идем же, родной, что же ты раньше не сказал!

Известие о таинственном оружии, хранившемся в хижине стражника, не на шутку взволновало военных. Они стремглав бросились в обратный путь, так что бойцы едва успевали за ними. Сорокин все же скептически отнесся к известию о трофее столетней давности. Ну что могло остаться от этого оружия? Побитое ржавчиной железо, вышедшие из строя узлы механизма, будь это какой-то пистолет или автоматическое оружие? Не факт, что сохранится!

Тукарчэ от удивления едва котелок в костер не уронил, увидев чуть ли не бегущих больших начальников. Те торопились так, что ноги разъезжались по камням. Шарик с радостью прыгал перед ними, думая, что его вовлекают в какую-то новую игру.

– Где? – воскликнул Тимохин, подлетев к избушке.

– Что – где? – не понял старый эвенк, аккуратно ставя котелок на землю.

– Где оружие пришельца?

Тукарчэ только руками развел. Ни один стражник не позволит хозяйничать в его доме, пусть даже гость имеет высокий статус и находится в самых лучших отношениях с ним. Гугдауль сам должен показать вещь военным, если уж решил рассказать о реликвии, бережно хранящейся много лет в тайнике.

Молодой стражник подошел последним, невозмутимый и отрешенный от всей суеты. Скинув карабин, он аккуратно поставил его возле стены хижины и исчез в темном чреве дверного проема. Появился Гугдауль через пару минут, неся в руке длинный сверток из оленьей шкуры. Положив сверток на землю перед офицерами, он жестом показал, что позволяет им развернуть его.

Сорокин дернул веревку, которая связывала весь этот раритет, и с учащенно забившимся сердцем распахнул сверток, пропитанный то ли жиром какого-то животного, то ли маслом.

Там был меч пришельца, почти такой же, какой сейчас был у Сэма, но все же отличающийся по форме. Он был прямым, с простой гардой и такой же простой массивной ручкой из какого-то темно-красного материала, на которой были вырезаны незнакомые письмена и символы. Рядом с мечом лежал пистолет, самый настоящий пистолет со скошенной ручкой. Сам по себе он был довольно массивен, с толстым стволом, который в конце заметно сужался. А еще на конце ствола был навинчен патрубок, похожий на земной аналог глушителя, но это был явно не он.

– Пистолет работал на энергии аккумулятора, – пробормотал Сорокин, глядя снизу вверх на столпившихся возле него бойцов и Тимохина, и постукал по рукоятке. – Вот он. Сейчас попробую снять его.

Подполковник аккуратно провел пальцами по ребристой рукояти, словно что-то нащупывал, сверху вниз, потом круговыми движениям, пока довольный не хмыкнул. Раздался щелчок, и в подставленную ладонь упал крупный прямоугольник черного цвета с металлическими вставками в торце.

– А вот и батарейка, – прошептал Сорокин.

– За столько лет она могла и разрядиться, – вполголоса высказал свое сомнение один из бойцов.

– Надо проверять, – Сорокин покрутил перед собой аккумулятор, словно он мог что-то сказать о своих возможностях, – но это не плазменный пистолет, Леонид Иванович.

– Да вижу, что по форме не сходится, – поморщился Тимохин, – и конструкция немного другая.

– Прототип, – уверенно заявил тот же боец. – Может, это лазерный пистолет?

– Ладно, проверим, – Сорокин защелкнул батарею на место, встал и закрутил головой. – Куда пальнем?

Гугдауль показал на ствол высохшего дерева, росшего в пятидесяти метрах ниже по склону.

– Давно хотел срубить, – сказал он, – хорошая мишень будет.

Сорокин вскинул пистолет и покачал его в руке. Хмыкнул.

– Довольно тяжел, не сравнить с земными пушками.

И утопил пальцем продолговатую кнопку на скобе под стволом. Ничего не произошло. Не вылетел какой-нибудь луч бледно-зеленого цвета, не пыхнул жаром плазменный шар. Сорокин с каким-то мальчишеским отчаянием снова нажимал и нажимал на кнопку.

– Бесполезно, – вздохнул Тимохин, – сто лет – не шутки. За такое время даже самая емкая батарея разрядится. А здесь одно баловство.

– Зато меч очень хорошо выглядит, – не сдавался Сорокин.

– У Карева такой же трофей за спиной болтается. А результаты слабенькие, – Тимохин что-то вспомнил и обратился к бойцу, который отвечал за связь:

– Вызывай Завьялова. Пусть формирует группу захвата под руководством капитана Синицына. Через три часа бойцы должны быть здесь с полным комплектом вооружения, согласованным в начале операции. Он знает.

– Есть, товарищ полковник, – боец стал разворачивать походную рацию, которая стояла под навесом возле избушки, заботливо укрытая полиэтиленовым мешком.

Сорокин положил оружие обратно на шкуру, завернул его, как было изначально, и тяжело вздохнул:

– А жаль, что не работает. Шансы бы уравняли.

– Завалим мы его, Андрей Викторович, завалим, и без всякого экзотического оружия, – успокоил товарища Тимохин. – пара выстрелов в череп разрывными – и до свидания! Давай-ка после обеда начертим конкретный план расстановки людей, и еще раз пробежимся по мероприятиям. Времени маловато осталось.

Охотник, Шаман

Умудрились – забавное земное слово, поражающее своей беспечностью и каким-то нелепым и случайным совпадением разноплановых событий. Так вот, мы умудрились сначала вляпаться в болото и долго выбирались на твердую поверхность с помощью длинных жердей, которые я срубил по просьбе хрутта. Средство оказалось эффективным, несмотря на свою простоту. И мы уже без всяких приключений вышли на сухое место. Пока Шаман разводил костер, я оглядел окрестности. В голове сразу всплыла карта Великого Саджу. Выходит, через несколько километров мы выйдем к перевалу, за которым скрывается нужное мне урочище. Перевал невысокий, перейти его не составит труда, если только снег не внесет коррективы.

Шаман уже скинул с себя одежду и обувь и развешивал ее на палках. Дремучая отсталость. Моя термонакидка имела свойство сушить одежду прямо на теле. Простая настройка во встроенном блоке – и через несколько минут я сухой.

– Говорил тебе – не стоит лезть в зыбун, – пробурчал Шаман, выкладывая на траву куски мяса. Закончив с этим делом, он насадил их на заранее приготовленные заточенные прутья и стал держать их на прогоревшем костре, – теперь буду до утра сохнуть.

– Перетерпишь, – откликнулся я, – скоро снова лезть в воду.

– Надо говорить «потерпишь», чудище инопланетное, – парировал хрутт.

Осмелел абориген, ох, как осмелел! Задирается, отвечает нагло, думая, что раздражает меня. А я спокоен. Мне нужен боевой хрутт, который не сломался, не ноет по каждому пустяку: устал, ноги не идут, кушать хочу. Честно говорю: если бы хоть одна такая жалоба прозвучала от заложника – я срубил бы его головешку не задумываясь. Хороший экземпляр идет со мной, подумал я с удовольствием, поглаживая рукоятку плазмогана. Достойная жертва для вскрытия могилы.

– Скоро придем? Задрало меня по тайге бродить! – Шаман вгрызся в кусок не до конца прожаренного мяса, сок брызнул ему на подбородок. – Эх, соли бы еще!

– Скоро, скоро, – утешил я хрутта, – остался один дневной переход.

Вдоволь наглядевшись на мрачную чернь болотистой воды, я развалился возле костра и взял в руки горячее мясо. Странные эти хрутты, пользуются химическими элементами для усиления пищи вкусовыми качествами. У нас предпочитают пряности растительного свойства, и их производится неимоверное количество. Кто-то владеет целыми концернами по производству и расфасовке приправ. Обогатился несметно. А вообще я могу есть мясо без каких-либо приправ, и не жалуюсь на их отсутствие.

– Тебя будут ждать, – сказал Шаман, вытирая пальцы о траву, – и ты это прекрасно знаешь. Глупое решение ради славы.

– Много ты понимаешь, – лениво ответил я, прикрыв глаза, но мои уши чутко ловили каждый шорох заложника. Надо бы связать его, да куда он денется? Сбежит? Далеко не уйдет. – Каждый охотник нацелен на такой результат, который принесет ему славу, пусть даже и посмертную. Это традиция и многовековой уклад всего общества. Мы не боимся рисковать и при любой возможности заглядываем за горизонт. Поэтому наши Охотники режут ваши головы, а не вы приносите ущерб Фомальпасе.

– Разумно, – не стал спорить Шаман, откинувшись на спину, тоже решив отдохнуть. – Будь наши правители умнее и не страдали бы никому не нужными амбициями, мы бы всю вселенную раком поставили. А так… своих-то удобнее нагибать. Приятно, и с наименьшими ресурсными затратами.

– Смотрю, ты не очень-то рад происходящему на своей планете, – заметил я, – но мне это не мешает, кроме тех, кто обучен на убийство.

– Вот я о чем тебе и толкую, – оживился хрутт, – грохнут тебя наши спецы, зуб даю. Валил бы ты отсюда.

– Ха-ха! – мне стало весело. – Я в шаге от цели, и никакой из опытных твоих спецов не остановит меня. Там будет величайшая битва из всех, которые видели мои сородичи!

Шаман посмотрел на меня с таким видом, словно увидел сумасшедшего. По крайней мере, именно это читалось в его глазах. Хрутт даже приподнялся, и его вдруг пробрал смех.

– Ты один! – выкрикнул он. – Твоих подельников убили, стянули все силы в урочище, я думаю! Там ловить нечего! Кто увидит твои подвиги?

Я самодовольно улыбнулся. Кто теперь из тех, кто знал, куда я направлялся, усомнится в моих расчетах? Вся Стая в один голос так и сказала, что во мне поселился дух сумасшествия, и ради нескольких мгновений славы я готов угробить Учеников. Да, готов. Готов, потому что не побоялся пойти на такой шаг. Аргументировано доказал, почему мне нужна поддержка. Кто-то же должен снять картину эпической битвы в зажатой между горами местности? Вот этот «кто-то» и стал мой лучший друг – Баалса.

Согласно моим расчетам экипаж Баалсы на своем челноке уже завис на низкой орбите Оксигенуса, чтобы войти в ее атмосферу. Сигнал послан, и осталось только вовремя дойти до урочища. Сценарий написан, подмостки возведены, актеры готовятся выйти на сцену. Красоту оценит истинный любитель драмы!

– Ты реально больной! – хмыкнул Шаман. – Впрочем, мне вообще по барабану, что ты там будешь делать. Если меня отпустишь – я даже посмотрю твой финальный матч. Только издали!

– Ты хитрый, но глупый, – отпарировал я, – и сам знаешь, почему я тащу тебя за собой. Так, вставай, пошли дальше.

– Вот и поговорили, – пробормотал Шаман, подбирая свою палку.

А еще мы умудрились налететь на медведя. Животное объедало кусты с какой-то пожухлой крупной ярко-красной ягодой. Оно сопело и чавкало, отправляя огромной лапой пищу в свой рот, и нас совершенно не замечало. Обойти медведя, так, чтобы он нас не заметил, не представлялось возможным, так как туша блокировала тропу, по которой мы шли. Боковые обходы исключались, потому что с одной стороны дорога примыкала к скальным выходам, а с другой шел крутой откос, обрывающийся где-то далеко внизу. Поскользнуться на сырой траве и улететь вниз мне совершенно не улыбалось. А медведь никуда не спешил. Сидя на заднице, он довольный, урчал и обчищал малинник.

Без лишних слов я достал плазмоган и уже собирался как следует проучить лесного зверя, как Шаман схватил меня за руку и зашептал:

– Ты что, его убить хочешь?

– Он мешает мне, – разозлился я, – в чем проблема? Сожгу его – и все дела!

– Просто дай залп в сторону, он и убежит! – глаза у Шамана стали злыми. – Зачем убивать медведя? Тебе мало людей, теперь и за зверей принялся? Угомонись, сволочь! Мишка сейчас добрый, жирок нагулял, и просто убежит.

Я раздраженно затолкал оружие под комбинезон и ответил хрутту:

– Ты такой добрый, зверей любишь? Так иди, отгони его сам! Только сделай это как можно быстрее! Мне некогда ждать! Давай!

Я толкнул хрутта в спину, тот неожиданно заупрямился, чуть ли не врос в землю ногами. Он боялся, и это чувствовалось по его напряженной фигуре. А я специально пихал хрутта вперед, чтобы он оказался на виду медведя.

– Давай, давай! – мне уже было интересно, как себя поведет Шаман. – Хочешь казаться добрым? Докажи. Прогони с тропы зверя! Что? Страшно? Как вы там говорите: зассал?

– Дай мне меч! – губы Шамана дрожали, но в глазах застыло бешенство. – Дай меч, и я его прогоню!

– Нет! С оружием и я могу! А вот с голыми руками попробуй!

– Кто же с голыми руками на медведя ходит?

– Я ходил на таких зверей, что этот по сравнению с ними – младенец! Чего встал? Пошел, говорю!

Медведь поднял мохнатую голову и обнаружил, что он, оказывается, здесь не один. Странные двуногие стояли за его спиной и о чем-то спорили. Зверюга озадаченно помотал головой, вернулся к поеданию ягод, но что-то его обеспокоило. Тяжело приподняв свою задницу, он встал на четыре лапы и, кажется, совершенно не знал, что делать. Он был сыт, за летние месяцы хорошо отъелся, и уже готовился залечь в берлогу. Лишние разборки с людьми, которых он видел-то раза два в своей жизни, его совершенно не прельщали. Но это была его территория, и позволения гулять кому-то еще он не давал. Поэтому решение напугать своим рыком пришельцев было наилучшим. Без драки, без демонстрации своих страшных способностей. Он не видел в двуногих соперников. Ну, разве что один из них, высокий и нескладный….

И медленно пошел к пришельцам, давая им возможность оценить свои способности и тихо ретироваться в кусты. Кажется, они не поняли намека. Толкаются, но стоят на месте. Чудаки!

* * *

Я сразу понял, что вся злость хрутта – это напускное, ширма для скрытия своих страхов. Боится, потому что слаб духом. Нужен ли мне такой ритуальный боец? Или же я найду его возле могилы Великого Саджу? Точного ответа у меня не было, но предчувствие копошилось где-то глубоко внутри. Тогда я подсек ноги хрутта, уронил на землю и выхватил веревку. Затем несколькими быстрыми движениями связал ему руки и ноги, да так, что он превратился в странную композицию. А как еще выглядеть, когда его конечности связаны друг с другом и еще переплетены веревкой надвое? Развернув Шамана так, чтобы его лицо было направлено на медведя, сказал:

– А теперь смотри, ничтожество!

Я решительно шагнул вперед, не вынимая ни меча, ни плазмогана. Раскинул руки и вспомогательные отростки, после чего сделал еще один шаг вперед. Медведь начал беспокоиться. Это был вызов, и он его принял. Встав на задние лапы, зверь сразу вырос, превратившись в косматую бурую гору. И попёр на меня. Я снова шагнул вперед, оценивая массу животного и его скорость, и только теперь заревел не хуже его самого. Рык вышел, какой и был нужен! Я задействовал обе дыхательные камеры, сжимая горло таким образом, чтобы разные тональности встретились и выдали такой звук, что его можно было принять за гул землетрясения и шум катящихся камней по склону горы. Местный зверь, видимо, не был знаком с нюансами моих шумовых способностей, и решил не испытывать судьбу. Он предпочел опуститься на землю и убежать по склону горы вниз.

– Понял? – я повернулся к лежащему Шаману. – Без оружия, один на один.

– Если бы он был голодный, то натянул бы твой затылок на морду, – ответил хрутт, замерший в неудобной позе, – и не посмотрел, какой ты здоровый и резкий.

Я без особой злобы пнул его по ноге. Для профилактики.

– Дело не в том, что он сытый, и предпочел мирный исход драке. Дело в духе. Если у тебя нет духа, то все твои слова, какой ты из себя герой – полное дерьмо. Слова должны соответствовать делу. А у тебя они расходятся друг с другом. Значит – что? Делай выводы, червь. А дух надо поддерживать демонстрацией своей силы и готовностью идти на смерть. Даже животное поняло, что я сильнее, а ты зассал!

Я освободил от узлов ноги хрутта и рывком поднял его за ворот телогрейки.

– Теперь ты пойдешь только так, со связанными руками. И мне нет дела, как ты будешь продираться через поваленные деревья или прыгать через ручьи. Твоих способностей хватит, чтобы дойти до могилы Великого Саджу. И этого достаточно для моих целей.

– Да завалят тебя там, сука! – заорал Шаман. – На что ты еще надеешься? На свой меч и четыре руки?

– А я тебе не говорил? – с видимым удовольствием я схватил пальцами хрутта за подбородок и вздернул его голову вверх. – За мной прилетит мой друг. И заберет домой. Он уже ждет моего сигнала. Так что поторопись, хрутт, и поменьше болтай своим языком.

Центральный пост контроля (ЦПК) космического пространства по Уралу и Сибири, Новосибирск

Дежурная смена, заступившая на двенадцатичасовую вахту, приняла доклад операторов о нахождении объекта «П» на геостационарной орбите и начале разгона для входа в атмосферу. Майор Кожавин, старший дежурный ЦПК, тут же отметил на планшете траекторию спуска и нажал на кнопку прямой связи с Москвой.

Объект «П», а проще говоря, «Пришелец», движение которого около месяца отмечали мощные современные телескопы на Алтае и в Тункинском районе Бурятии, достиг своей цели. Сначала предполагали, что это какой-то неизвестный астероид «заблудился» или сбился со своей привычной траектории, и придали факту появления не больше времени, как и на остальные небесные тела. Но по мере приближения объект засветился на камерах космических спутников. Военные разведывательные аппараты среагировали на возмущение полей и направили свои камеры на это тело. Так и выяснили, что тело на астероид совсем не походит, не только из-за слишком правильной формы, но и из-за предсказуемого движения. Объект был похож на вытянутую огромную дыню или регбийный мяч, кому как подсказывало воображение.

Как только снимки этой «дыни» очутились в Москве, там поднялся страшный шум. Никто не ожидал, что в таком коротком интервале времени Землю посетит два космических корабля агрессивных пришельцев. И с этих пор все управление операцией по слежению и возможному уничтожению взяло на себя так называемая группа «Восток», входившая в структуру «Гюрзы». И майор Кожавин как раз был из этого подразделения.

– Дежурный оператор капитан Гришин, – раздался из динамика чистый и не забитый помехами голос, – слушаю.

– Майор Кожавин. Объект «П» начинает снижение. Прошу указаний для дальнейших действий. Привести в готовность гарнизоны ПВО или пропустить и только отслеживать траекторию?

– Конечная цель объекта выяснена?

– Корабль идет по пологой траектории в сторону Витимского плоскогорья. Даю координаты квадратов….

Выслушав Кожавина, московский дежурный молчал несколько секунд, принимая картинку со схемой прохождения «Пришельца» на свой монитор. Потом произнес:

– Переключаю на старшего смены подполковника Зотова.

В динамике послышалось какое-то мышиное шуршание, и уже другой голос, более властный, привыкший принимать нужные решения, произнес:

– Дайте команду продолжать наблюдение. При снижении объекта на допустимую высоту выслать звено сопровождения с полным боекомплектом.

– У нас нет таких самолетов, которые равны по скорости с «Пришельцем», – возразил Кожавин. – Вооружение и то в разы слабее их плазменных пушек.

Кожавин знал, о чем говорил. Захваченный в тайге неисправный летательный аппарат был уже досконально изучен техниками и инженерами. Машина пришельцев имела мощный двигатель, работавший на каких-то странных спаренных энергетических блоках, и всего числом четыре, и по версии исследователей, позволявший развивать скорость до быстрого гиперзвука, то есть примерно в десять-одиннадцать махов. Соответственно, под такую скорость и был сконструирован объект с несущим корпусом без крыльев.

Вооружение составляли две тридцатимиллиметровые пушки, выдвигавшиеся из чрева аппарата на специальных подвесных турелях, и стрелявшие плазменными сгустками, а также три дополнительных автоматических длинноствольных лазерных лучемета, призванные защитить экипаж от посягательств недружелюбных гостей в космическом пространстве. А в целом летающая дыня предназначалась для работы именно что на поверхности планет, а двигатель лишь позволял машине двигаться автономно какое-то время, после чего ее нужно было принимать на борт более крупного судна.

– У нас есть два Т-50 с индексом «К», которые уже прошли летные испытания, – донесся голос Зотова, и у майора вытянулось лицо. Они, что, всерьез собираются использовать ПАК ФА в борьбе с инопланетным кораблем? – Самолеты стоят на авиабазе «Белая» в Иркутской области и готовы к экстренному вылету.

– Они уже готовы? Прошли все испытания? Какое оружие? Какие функции будут выполнять самолеты? Только сопровождение?

Вопросы сыпались сами собой, но майор не мог остановиться. Он и в самом деле не мог понять, каким образом даже новейший истребитель сможет противостоять в воздушном бою пришельцам? Слишком разные технологические уровни. Их среднемагистральный челнок – если можно применить такое слово для космического аппарата, умеющего функционировать в автономном режиме – еще даст фору любому современному самолету на планете, будь то американский или российский.