355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Софроний » Эффект пешки. Книга первая. Долгая дорога домой (СИ) » Текст книги (страница 13)
Эффект пешки. Книга первая. Долгая дорога домой (СИ)
  • Текст добавлен: 6 декабря 2021, 20:32

Текст книги "Эффект пешки. Книга первая. Долгая дорога домой (СИ)"


Автор книги: Валерий Софроний



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава тринадцатая. В поисках справедливости.

– Максим, проснись! Тебя там Гриня дожидается!

Любаша нежно тронула спящего мужчину за плечо. Максимилиан приоткрыл осоловелые глаза и несколько секунд пристально глядел на любовницу стараясь сообразить, что происходит?

– Максим, тебя Григорий ждет. Вы вроде с ним вчера о чем-то договаривались?

Максим утер ладонями лицо:

– Точно. А который сейчас час?

– Без десяти десять, – Любаша присела рядом, – давай вставай, мне уже уходить пора, мы с Анькой договорились в салон сходить. Коготки поточить. Вернусь к часикам трем-четырем.

– Долго же вы там когти точить собрались, – сладко зевнув, произнес Макс.

– Ну там не только коготки будут. Там еще обертывание в шоколад и массаж будет. Мы решили с сестричкой гульнуть по максимуму. Пока халява прет.

Из коридора высунулась до нельзя хитрая моська Анютки одетая в меховую шапку:

– Любаш, ну ты скоро?

В общем барышни скрылись из виду с неимоверной скоростью. Максимилиан же поднялся с кровати и проследовал в ванную комнату. Григорий сидел на кухне попивая чай с таким спокойным и безмятежным видом, что Максу стало не по себе. Гриня никуда не спешил, не торопил его, он просто молча следил за Максом попивая чай и заедая его блинами.

– Привет, Григорий, – не дойдя до ванной поздоровался Максим, – я думал вы после своей поездки зайдете?

– А чего нам ездить, если искать владельца нужно в городе. Я, кстати, проверил тот номерок что ты мне дал и должен тебя разочаровать. Данное авто принадлежит некому Юсупову Вячеславу Андреевич у 89 года рождения. Так что давай рассказывай откуда информация?

– А Санек где?

– В низу. В машине, – сухо пояснил Гриня.

– Слушай, может позовешь его, чтоб потом два раза не объяснять. А я бы пока умылся и в туалет сходил.

Гриня дожевал блин, скептически хмыкнул и достал телефон:

– Ты давай, Максим, приводи себя в порядок, а после поговорим.

Когда Максим покончив с утренним моционом вышел из уборной, за небольшим столиком в тесной кухоньке хрущевки чаевничали два опера. Из приготовленной стопки блинчиков не осталось ни одного. И оба места за столиком были заняты. Максимилиану, как учтивому хозяину пришлось даже постоять.

– Ну давай, Максим, рассказывай, когда, что и где ты нарыл на нашего похитителя?

Оба опера с нескрываемым интересом уставились на Максима.

– Для начала по машинке, – начал отвечать на вопросы Максим, – уну873. Я раньше видел эту самую машину, именно в тот день, когда покинул стены шестерки. На ее правой стороне, на задней стойке крыши имеется наклейка в виде царапин, стилизованных под шрам.

– Странно, но ни на одном из видео никаких украшательств на машине видно не было.

Гриня мельком глянул на напарника, тот отмалчивался, ожидая дальнейших объяснений.

Я нашел еще одно видео, в сарайчике строй материалов. У Гиви камера висит напротив входа, в тот день, в это самое время он принимал товар, дверь была открыта настежь и машинка попала в объектив камеры. Видно, плохо, но этот самый рисунок в виде шрама я узнал. А так как у меня отличная память, то и номерок авто я вспомнил без проблем.

– Вот только хозяин машинки никакой не Федя, – напомнил Гриня, – хозяином числится некто Юсупов Вячеслав Андреевич 89 года рождения.

– С другой стороны, его могли вписать в страховку, – наконец нарушил тишину Саня, – может он не владеет машинкой, а просто катается на ней. Нужно проверить страховку.

Опера живо начали обсуждать план дальнейших действий, а Максим напряг память. Данная фамилия показалась ему очень знакомой:

– Точно! Юсуп! – выпалил Максим введя оперов в ступор.

– Чего точно? – оба опера вновь вцепились взглядами в Макса.

– Я знаю, где нужно искать. Сразу должен вас предупредить. Девчонку подвергают издевательствам. И вот еще что, я тоже хочу долю от награды, иначе вы от меня больше слова не услышите.

– А губа не треснет? – сухо поинтересовался жадный до денег Гриня.

– В таком случае, не смею вас больше задерживать, господа, – с какой-то грустинкой произнес Максим, – с вами было приятно поработать, номер машинки у вас имеется, имя похитителя вам известно.

Саня поднялся с места, безразлично глянул на Макса и отправился к входной двери, где у порога стояла его обувь, следом поднялся и Гриня.

– Григорий, ты ведь не маленький. Ты же должен понимать, что обещанной доли ты не увидишь. Сергеевна вас кинет.

– Да с чего ты это взял? – не удержался Саня, натягивая у двери ботинки.

– Вы проделаете всю трудную работу. Выйдете на преступника, а после доложитесь Сергеевне. Та вызовет группу захвата, оцепит то место, где держат девочку и в конечном итоге, тот миллион вам придется разделить на всех. Она тонким слоем размажет эту сумму в качестве премии на весь ваш отдел. Вы получите тысяч по десять и благодарственные грамоты. Я же вам предлагаю реальную помощь. Мы быстро разделаемся с этим дельцем втроем и тут никаким образом нельзя будет отвертеться от обязательств. Да и честная доля мне не нужна. Мне нужно сто тысяч, остальное вы поделите между собой.

– Не думал я что ты такой гнидой окажешься, Максим, – Александр с презрением глянул на Максима и вышел за дверь, а Гриня принялся обуваться.

– Гриша, я не шучу. Сергеевна вас кинет. А со мной вы быстро покончите с этим делом.

– Ладно, бывай Максим. Спасибо за помощь.

Гриня не злился, видимо о том, что «любимая» начальница может провернуть подобный крендель, он и сам периодически думал, вот только в отличие от Александра, Сергеевне он не был обязан спасением брака. Входная дверь захлопнулась, оставив Максимилиана наедине со своими мыслями. А мысли у Макса были светлые, он даже улыбался. Судя по финальной реакции Седельникова, все удалось, зерна сомнений были посеяны на благодатную почву. Осталось самое малое – немножко подождать.

Ожидал Максимилиан долго, часа четыре. Он позавтракал, повалялся в горячей ванной, посмотрел ящик и даже добил оставшиеся книжки в книжном ящике. И нарушил всю эту идиллию звонок в дверь. Максим, не торопясь поднялся с дивана, широко зевнул и направился к двери, прекрасно осознавая, кого он за ней обнаружит. Предчувствие не обмануло, за входной дверью стояли Гриня и Саня. Макс довольно улыбнулся:

– А я думал вы дольше решаться будете.

– Сергеевне пока не до нас, – Саня оперся о перила и прикурил сигаретку, – если мы успеем провернуть все пока она занята, то так и быть сто штук твои.

– Отлично, – обрадовался Максим, – тогда я одеваюсь и выезжаем.

Куда и зачем нужно было выезжать опера спрашивать не стали, теперь главным был результат, и этот человек мог помочь достичь поставленной цели.

– На сколько я помню, Юсупом Федор называл своего знакомого, – продолжил рассказывать в машине Максим, – это какой-то его родственник.

– А Федор это кто? Один из твоих сокамерников?

– Нет, Александр. Федор – это надзиратель с садистскими наклонностями. Очень опасная личность. Садист. Свое недовольство текущей жизнью он выплескивал на заключенных, в числе коих значился и я.

– А с чего такая уверенность? Может ты ошибаешься?

– Я тоже думаю, что нельзя быть уверенным на сто процентов в подобных вещах, – поддержал коллегу Гриня.

– Я вам не говорил, но может Сергеевна рассказывала, что моим сокамерником был очень известный в узких кругах специалист. Этот человек закрыл в шестерке очень много сидельцев. Помните те трюки с угадыванием чисел и гипнозом, так вот это он меня всему обучил.

– И чего, дядя насмотрелся на работы мясников и тронулся крышей? – не удержался Гриня.

– Нет, его подставили. Семеныч сел не по своей воле. Он был специалистом экстра-класса. Таких на всей планете можно пересчитать по пальцам одной руки. Но не суть, в общем этот Федя, пытал меня долгие годы. Его любимым средством была так называемая банька. Он брал брандспойт и начинал в небольшой комнатке мыть заключенного холодной водой под сильным напором. От таких процедур все тело покрывалось одним огромным синяком. И зачастую этот самый Федя болтал по телефону, совершенно не стесняясь. Так вот он часто говорил с каким-то Юсупом. А года два тому назад, даже ремонт с ним собирался делать. Я так думаю, что ремонт они делали как раз для своих целей.

– Ты вроде говорил, что он охотник, – припомнил Гриня, – может охотничий домик. Хорошее место для таких дел, какая-нибудь избушка в глухом углу и твори все что вздумается.

– Вполне может быть, только нужно сначала их адреса проверить.

Данные обоих подозреваемых нашли довольно быстро. Зарубин Федор Валерьянович и в самом деле был вписан в страховку. Вот только по адресам было пусто. Юсуп года четыре как съехал от матери из общаги. Она нашла себе нового хахаля и тот прогнал нерадивого великовозрастного сынка. С квартирой Феди все оказалось на много прозаичней. Она стояла пустой. Саня по расспрашивал соседку, и та рассказала, что сосед Федя дома бывает крайне редко, заезжает раз в две, или три недели. Дома находится не долго, а после вновь пропадает, вроде как работает где-то вахтовым методом. Немного поразмыслив, наши герои приняли решение дожидаться Федора возле дома. Саня запарковал свой пассат метрах в двадцати от подъезда и операция началась. Как оказалось, на практике полицейская засада дело довольно скучное и уже через час трем молодым мужчинам было не о чем говорить, все темы для разговора были исчерпаны, и каждый принялся заниматься своим делом. Гриня запустил какую-то игрушку на смартфоне, с головой погрузившись в какие-то баталии. Саня взялся за какой-то популярный журнал, не забывая при этом периодически поглядывать в сторону нужного дома. Максимилиан же поудобней завалился на заднем ряду, подложив под голову пальто и прикрыв глаза погрузился в омут своей памяти. Нужно было прошерстить всю имеющуюся информацию о Федоре.

– Какого лешего? – зло проверещал старик, когда в его камеру Федя завел Максима!

– Как ты разговариваешь с надзирателем, Семеныч? Ты здесь заключенный, а не постоялец «Мариотт отеля». Так что будь любезен, захлопни свою варежку.

Федор улыбался, довольно оскалив зубы. Бешенство старика ему было по душе. Максимилиан же взирал на нового соседа с безразличием.

– Я требую вызвать, Дмитрия Владимировича. – зло заявил старик, глядя на охранника без малейшей капельки почтения или страха.

–Требуй, Семеныч. Требовать тебе никто не запрещает. Требовать это даже полезно, – продолжил стебаться Охранник, – вот только толку от этого мизер. Подселить данного супчика к тебе это прямое распоряжение Моего дорогого начальника. Он самостоятельно об этом распорядился перед тем, как отбыл на неопределенный срок.

Старик нервически набрал воздуха в грудь, его аж потряхивало от злости, но сделать заключенный ничего не мог.

– А теперь посторонись, – Федя грубо оттолкнул Семеныча с прохода, – а ты проходи и чувствуй себя как дома. И кто знает, может быть наш замечательный начальник исчезнет в столице нашей родины навсегда.

Макс зашел в камеру, рассчитанную на четырех обитателей и обитая железом дверь с лязгом захлопнулась.

– Какого черта ты тут забыл? – зло прошипел старик, глядя на незваного гостя.

– В смысле? Старый, ты же сам мне посоветовал договориться с администрацией и перебраться в южное крыло.

– Но не ко мне же!

– Ты уж извини, дедок, но у тебя спокойнее всего. Ты в камере один. Я бы поселился куда-нибудь еще, но у меня сейчас очень мало сил. Становиться самой красивой девочкой в камере, у меня желания нет. А тебя походу девочки уже не интересуют.

Семеныч от такого ответа самую малость изумился, если не сказать жестче, его аж затрясло от злости.

– Да не психуй, дед, – примирительно произнес Максим, – мне не нужны проблемы, мне просто нужно немного в чувство прийти, отлежаться самую малость. Проверка закончится и меня обратно отправят, в мое любимое северное крыло. Я обещаю тебе, старче, что не стану тебя обижать, унижать и гнобить. Мне это не нужно.

Возмущенный дед гневно набрал воздух в легкие и подойдя к двери принялся звать охранников, правда на его зов никто не откликнулся.

– Да не надрывайся ты так, не до тебя сейчас им. Все с комиссией носятся, а начальник свалил куда-то на несколько дней. Старый, давай поступим так, тебе же нужен хороший соперник в шахматы? Не отрицай, ты любишь эту игру. Я хороший соперник и я с удовольствием составлю тебе компанию. По крайней мере до тех пор, пока комиссия не уедет, ну или начальник не вернется. А после мы с тобой расстанемся. Разойдемся, как в море корабли.

Дед ничего не ответил, он присел на свою кровать, закрыл глаза и принялся медитировать. Максимилиан принял молчание старика в качестве согласия и последовал его примеру усевшись на противоположную шконку, на которой не имелось даже матраца. Таким аллюром узники молча сидели почти целый час. Старый погрузился в медитацию, а Макс просто молчал, глядя на этого вздорного старикашку. Идиллическую тишину нарушил лязг засова входной двери, на пороге появился охранник, в его руках были постельные принадлежности. Увидав сидячих сокамерников, охранник громко гаркнул:

– Встать, заключенный!

Максимилиан подскочил со шконки словно ошпаренный, зато дедок так и продолжил сидеть на своей с отсутствующим видом. Далее охранник чуть-ли не матом на повышенных тонах объяснил Максу, что узники не имеют права садиться на заправленные кровати до отбоя, при этом, совершенно не обращая внимания на старого. Когда Максим непонимающим взглядом поглядел на соседа по камере, охранник соизволил объяснить, мол, у этого почетного гостя имеется ряд недоступных прочим обитателям преференций. Охранник оставил у входа постельные принадлежности и скрылся за дверью, а старик открыл свои глаза и довольно ухмыльнулся.

– Удобно ты устроился, старый, – нарушил тишину Макс проводив охранника, – и комнатка у тебя своя и отдыхаешь ты как тебе заблагорассудится, и высокое начальство к тебе на поклон бегает. Это же сколько нужно уконтропупить невинных душ, чтоб заслужить такое королевское обращение?

Дедок не соизволил ответить, он глазом не моргнул, его лицо превратилось в восковую маску, с очень острым взглядом, единственное что выдало его легкую нервозность – это напрягшиеся желваки. Видимо человеку, который утверждал что он не виновен, не по душе были подобные обвинения в свой адрес, особенно от откровенных социопатов.

Максимилиан, не церемонясь подошёл на расстояние удара и остановился, он не стал вредить старику, он ощутил явную угрозу от этого пожилого заключенного.

– Еще шаг и я тебя убью, – не громко, но довольно жестко пообещал дедок, – у тебя нет шансов против меня. Ни одного.

– Я не собираюсь тебе вредить. Я уже говорил, мне это не нужно. – атрофированный страх Макса впервые за долгое время подал знак, разъяснив, что с этим пожилым заключенным действительно шутки плохи и впервые за долгое время, Максим не стал лезть на рожон, – Старый, не стану врать, Федя меня слезно попросил пообщаться с тобой потесней и разумеется, не за просто так. Вот только я прекрасно понимаю, что если причиню тебе вред, то мне будет намного хуже, чем было. Я не желаю проблем с твоими покровителями. Старый, потерпи мое присутствие до возвращения начальника, а там нас и разведут по разным комнаткам.

– Не называй меня старым, – помусолив какие-то свои мысли решительно потребовал дед, – здесь меня зовут Семеныч. И вещички свои не распаковывай, ты тут ненадолго.

Все дальнейшее знакомство с этим чудным стариком свелось к игре в молчанку. Старый заключенный молчал, и молодой заключенный помалкивал. Говорить не хотелось совсем. Максимилиан подобно каменному болвану стоял у спинки шконки и молчал, уставившись в одну точку, Семеныч же хлопотал по своим делам периодически бубня что-то себе под нос, и вся эта напряженка длилась до ужина. Ближе к вечеру, сквозь небольшое окошко в двери, в камеру подали вечерний ужин, две тарелки обжаренной капусты, по куску хлеба и по кружке чая. И даже в этом ужине была видна разница в отношении к Семенычу. Старику выдали свежий белый хлеб с куском сливочного масла, а Максу достался кусок ржаного хлеба без каких-либо изысков. Заострять свое внимание на вопиющей несправедливости Максимилиан не стал. Он нехотя и не торопясь съел все предложенное, залпом выпил чай и помыв за собой посуду вновь занял свое место у спинки шконки. Старик же ел, не торопясь и с великим удовольствием, он смаковал, явно давая понять, кто в камере главный, а по окончанию ужина старик наконец перестал игнорировать нового сокамерника.

– Можешь присесть на кровать, – неожиданно для Макса произнес старик, – у нас отбой после ужина.

Максимилиан не удостоил деда ответом, но на кровать всё-таки присел.

– Что ж, – продолжил Семеныч, – ты сегодня предлагал в шахматы поиграть. Давай поиграем.

Старик поднялся со шконки, подошел к столу и достал из выдвижного ящичка небольшие походные шахматы.

– На этот раз я играю белыми.

Следующие пять дней Максимилиан провел в компании Семёныча, почти все это время наш герой играл в шахматы, делая перерывы на прием пищи, прогулки и сон. Старик через день оттаял, или смирился с невольным соседством и принялся активно общаться. Семеныч выспрашивал все что касалось его родного города. Кто там мэр, как там дела, какие события произошли за последние несколько лет. В общем старик проявлял любопытство, Максимилиан же все больше отмалчивался и предпочитал отвечать односложно. Максу просто не хотелось говорить, но и обижать старика желания не было, его первоначальный настрой исчез и теперь наш герой приходил в себя от общения с Федором. Трудно сказать что Семеныч каким-либо образом прикипел к новому сокамернику, он заботливо напоминал каждое утро, что через несколько дней вернется Дмитрий Владимирович и его комнатка начнет вновь принадлежать только ему. За те спокойные пять дней, с Максимилианом произошли два неприятных момента, оба момента приключились во время прогулки и оба этих момента были связаны с Федором. Первый приключился на следующий день. Семеныча и его нового соседа развели по разным площадкам для прогулок, и вот, когда прогулка подходила к концу, дверь открылась и недовольный Федор появился на площадке. Все четверо заключенных прогуливающиеся в небольшом помещении заняли позы согласно регламенту. Федя внимательно изучил всех, а после ткнув дубинкой Макса в бок, отвел того в сторону.

– Знаешь, Максимка, – негромко начал беседу надсмотрщик, – я сегодня имел беседу с нашим общим другом, и знаешь что? Я неприятно удивился тому, что он цел и невредим. На нем нет ни синяков, ни ссадин. И ведет он себя все так же нагло, как и раньше, – Федя от души тряхнул заключенного, ударив спиной о стену, – ты чего, сука, решил меня кинуть!?

– Успокойся, – едва сдерживая собственное желание плюнуть этому человеку в лицо, произнес Макс, – он не жилец, просто сейчас кончать его – это навлечь на ваши головы большие неприятности. Не забывай о проверке. Подожди несколько дней и ты вдоволь попляшешь на его могиле.

На этот раз Федя поверил, ну или сделал вид, что поверил и оставив Максимилиана в покое, удалился прочь. В конце концов, месть – это блюдо, которое подают холодным. Вот только и на второй, и на третий, и даже на четвертый день заносчивый старичок Семеныч был бодр, и здоров, нет, в разговоре периодически проскакивали нотки недовольства новым соседством, но явных следов некомфортного пребывания видно не было. На пятый день у Феди окончательно сдали нервы, и он в очередной раз навестил Макса во время прогулки. И на этот раз беседа получилась довольно жесткой. Гости, инспектирующие учреждение разъехались, а по сему, теперь можно было не опасаться и Федя без лишних политесов, и оглядки на присутствующих коллег, зарядил резиновой дубинкой по ребрам наглому зэку.

– Тварь, ты решил меня кинуть? – Федор поднял Макса за грудки и упер спиной к стенке, – сучонок, не родился еще такой зэк, который сможет меня обмануть!

Максимилиан окончательно растерял последние крохи страха и дерзко улыбнулся, глядя на своего мучителя словно на удобрения естественного происхождения.

– Не родился, говоришь? – Максимилиан надменно улыбался, глядя в глаза ошарашенному Феде, а дальше наш герой не церемонясь плюнул в лицо растерявшемуся охраннику.

Дорогой читатель, любое неповиновение в шестой всегда каралось побоями и за свой маленький проступок Максимилиану досталось от души. Трое охранников работая дубинками живо выключили обозревшего арестанта из состояния сознания и последним, что услышал Макс – были слова Феди:

– Сука, я тебя отправлю к Пауку!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю