Текст книги "Готовность №1"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава вторая
Санкт-Петербург

На утреннем построении личного состава ОСНаз «Шторм» полковник Маслов выглядел хмурым, плохо выспавшимся и раздраженным. Поздоровавшись с сотрудниками и отдав несколько распоряжений относительно распорядка предстоящего дня, он перепоручил молодое пополнение капитану Одинцову, а сам поднялся в свой кабинет и запер дверь на ключ…

Вчера, сразу после встречи с Жоржем, его вызвали в Управление по исполнению наказаний, – к тамошнему начальнику пожаловал заместитель министра Юстиции. По дороге в Управление Дмитрий Николаевич не придавал особого значения данному приглашению. «Возможно, – рассудил он, – должностных лиц просто созывают для очередного скучного совещания». Но… все обернулось иначе – разговор с высоким чиновником происходил едва ли не с глазу на глаз и затянулся до поздней ночи…

«Шторм» входил в структуру Минюста и, используясь поначалу исключительно в зонах, тюрьмах и СИЗО в качестве усмирительного, а то и карающего органа во время волнений и бунтов осужденных, даже схлопотал обидное именование «тюремный спецназ». Это уже после, когда накал страстей в чеченском противостоянии достиг апогея, Минюст стал регулярно отряжать спецгруппы «Шторма» для приведения в исполнение заочных приговоров самым жестоким и отъявленным негодяям в среде главарей бандформирований. Вот и вчера беседа с замминистра крутилась в основном вокруг этой злободневной задачи подразделения, руководил которым Дмитрий Николаевич Маслов…

– Коллеги… Сразу после недавних событий в Ингушетии Президент Российской Федерации созвал экстренное совещание Совета безопасности, – вкрадчиво оповестил столичный бонза, по-хозяйски расположившись в кабинете начальника Управления.

Маслову досталось место за столом между двумя генералами: начальником УИН и начальником УФСБ. Напротив троицы восседал москвич. Услышав вступительную фразу заезжего гостя, полковник с тоской подумал: «Так торжественно и с неизменной ссылкой на первых лиц государства обычно начинают перед объявлением об очень сложном или практически невыполнимом задании…»

– …Президентом поставлена задача по проведению срочной операции под кодовым названием «Возмездие». Что представляет сия операция, вы, наверное, догадываетесь. Необходимо в кратчайший срок сформировать группу спецназа из самых опытных, надежных профессионалов и отправить в чеченские горы для физического устранения главарей, принимавших участие в налете на мирную Ингушетию. Сколько вам потребуется часов для формирования такой группы, численностью восемь-десять человек?

Взгляды двух генералов устремились к Маслову. Заместитель министра, закрыв кожаную папку, лежащую перед ним на столе, последовал их примеру…

– Опытных вместе с надежными у меня осталось пятеро. Один из них тяжело ранен и, скорее всего, останется инвалидом, – глухим голосом доложил Дмитрий Николаевич.

Тон его показался начальнику УИН не слишком любезным, посему он поспешил дополнить краткий ответ:

– В Ингушетии, во время стычки с чеченцами погибла целая группа бойцов «Шторма» – восемь человек.

Столичный чиновник повертел в руках очки в тонкой, позолоченной оправе, вздохнул, но своей позиции не смягчил:

– Вы же понимаете, что мы не имеем права провалить старт архиважного дела, сославшись в оправданиях перед Президентом на данную… пусть и уважительную, однако ж, не совсем уместную, с его точки зрения, причину. «А почему вы своевременно не готовите достойную замену? – спросит он. – Что мешает эффективно выполнять возложенные на вас обязанности? Разве у нас в стране мало крепких, смышленых и преданных парней?..»

Уловка москвича была шита белыми нитками. Трое питерских начальников отлично сознавали: из уст Президента подобных каверзных вопросов, вероятно, вообще никто и никогда не услышит, а вот руководство Минюста их непременно озвучит. И спросит ни с кого-нибудь, а лично с них…

– …И полетят наши с вами головушки в разные стороны… – негромко барабанил тот пальцами по нарядной лакированной столешнице, – кого с должности попросят, кого на пенсию…

– Я наберу четверых, – все так же угрюмо молвил полковник, – пятым могу пойти сам. А необстрелянных пацанов под пули подставлять незачем – и дело провалим, и людей понапрасну потеряем.

– Мы подкинем человека два-три из своего спецназа, – пришел на помощь Маслову главный фээсбэшник Ленинградской области.

– Вам, генерал, следует включить в группу двух агентов-разведчиков, – прервал его порыв чиновник не терпящим возражения тоном. – Им надлежит обеспечивать спецназовцев точной информацией об «объектах» уничтожения. Кроме того, у них будет еще одно сугубо секретное задание. Но об этом позже – в приватной беседе один на один. А исполнителей – спецназовцев, должен обеспечить командир «Шторма»…

Москвич порывисто встал с кресла и, начал расхаживая взад-вперед вдоль длинной карты Российской Федерации. Затем, остановившись, вперил в Маслова испепеляющий, гневный взгляд…

– Лично вам, полковник, я запрещаю участвовать в операции «Возмездие»! Занимайтесь прямыми обязанностями здесь, в Санкт-Петербурге. Пока занимайтесь… А пятого члена отряда изыщите где угодно, хоть родите за эту ночь!.. Вылет полностью укомплектованной группы спецрейсом в Ханкалу завтра в пятнадцать ноль-ноль…

Через полчаса после общего построения Маслов вызвал к себе в кабинет капитана Одинцова.

– Готовься, Игорь… – сразу, без предисловий огорошил его командир, – сегодня отбываешь в Чечню.

– Надолго? – задал единственный вопрос подчиненный, давно привыкший за время службы к неожиданностям и всякого рода авралам.

– Понятия не имею…

И полковник вкратце изложил суть предстоящего задания. Тот выслушал молча, а по окончании инструктажа лаконично молвил:

– Из сегодняшнего состава вижу еще три достойные кандидатуры: старший лейтенант Ярцев, лейтенант Лунько и старший прапорщик Кравчук. Кого посоветуете взять пятым?

Глянув на капитана из-под густых черных бровей, Дмитрий Николаевич проворчал:

– Я пока вижу тех же. И ни единым кандидатом больше… Иди, предупреди людей и займись подготовкой, а к вашему вылету я что-нибудь придумаю. В четырнадцать ноль-ноль возьмешь два наших «уазика» и вперед – на аэродром. Ждите меня у самолета…

Одинцов козырнул и с явно испорченным настроением вышел за дверь. Маслов же, послонявшись по пространству небольшого кабинета, закурил, подошел к тумбочке с видеоаппаратурой, вогнал в видик какую-то кассету и, прихватив пульт, уселся в кресло. Когда на экране появилось изображение, в дверь вдруг громко постучали…

– Да, войдите!.. – недовольно скривился полковник, останавливая воспроизведение.

На пороге появился запыхавшийся Жорж Извольский. В спортивном костюме, в черно-зеленых кроссовках и с большой сумкой на плече…

– Привет, Диман!.. Небось, не ждал?

Дмитрий Николаевич окинул ошалелым взглядом давнего друга, с коим виделся менее суток назад и, вдруг громко рассмеявшись, встал из-за стола…

– А вот и наш пятый! – радостно воскликнул он, подходя к Георгию и обнимая его.

Полковник преотлично знал: приятель пожаловал отнюдь не для того, чтобы махнуть с ним рюмку-другую хорошего коньяку – если на плече того висел объемный баул, а сам он был похож на взмыленного тяжеловоза, значит, случилось нечто неординарное…

Жорж рассказал о постигшей его напасти минут за пятнадцать, закончив изложение философской руладой:

– Вот ведь, блин!.. В Афгане и Чечне бог миловал, так здесь – в Питере достали. По мне лучше уж в нормальном бою пулю словить, чем быть расстрелянным в квартале от дома.

– Рановато об этом думать, – сдерживая довольную улыбку, подытожил Маслов. – Тебе просто необходимо взять паузу.

– Считаешь – поможет? – усмехнулся подполковник. – Нет, Диман!.. С подобными ублюдками надобно разбираться по горячим следам и, не отходя от ящика с патронами. Я, собственно и пожаловал к тебе с одной деликатной просьбой…

– ?

– Одолжи денька на три что-нибудь бесшумное и мощное. Типа «Винтореза» или «Вала»… Я, если не возражаешь, поживу в нашей казарме и за это время по одному их перещелкаю. Всего и делов-то…

– Хм!.. – покачал головой шеф «Шторма», сызнова прогулялся взад-вперед по кабинету, потом остановился, развернулся на каблуках и назидательно проговорил: – Георгий, ты же неглупый мужик! Разве тебе не известно, по какому сценарию проводятся такие операции, какой титанический анализ и какие оперативно-розыскные действия их предваряют? Во-первых, этим должны заниматься профессионалы. А во-вторых… Ну, уложишь с десяток отморозков – то бишь одну бригаду, а сколько их останется в той группировке? Где ее координационный центр?.. Кто руководит этим беспределом?.. Под чьей крышей и в союзе с кем оные бандиты работают?.. У специалистов, занятых борьбой с организованной преступностью, на подобные разработки уходят месяцы, а то и годы. Соображаешь?

Георгий Павлович молчал, обдумывая услышанное. Дмитрий Николаевич всегда отличался мудрой дальновидностью, частенько контачил с фээсбэшниками и сотрудниками местного УБОП, посему спорить с ним в вопросах, касающихся всякого рода нарушителей Уголовного кодекса, не отваживался даже Извольский…

– Я хочу предложить другой вариант, – уселся в кресло полковник. – Тебе надобно уехать из города – пропасть из поля зрения этой банды недельки на две-три.

– То есть попросту сбежать и безответно проглотить их наезд?..

– Не совсем так… Я приму тут кое-какие меры в твое отсутствие, но на это тем же профессионалам потребуется время. К тому же, брат, знаешь какая у отморозков ротация? Похлестче нашей!..

– Какая еще ротация?.. – не понял Жорж.

– Смена или, скорее – обновление кадров. Кого убивают, кого серьезно калечат, кто на зону едет отсиживаться… А на их места приходят другие – помоложе. Вот исчезнешь на какой-то срок, вернешься – иных уж нет и те далече. Короче говоря: другие бандиты заправляют… А они и знать про тебя не знают.

– Занятная штука – ротация!.. И слово-то мудреное… Надо запомнить.

– Во-во, запомни. А еще лучше – запиши. Ну, так что, согласен испариться из Питера с пользой для нашего общего дела?

– Для какого дела?

– Да имеется у меня тут одна «горящая путевка» на хорошо известный тебе «курорт». Позарез нужен опытный человек.

Подполковник протяжно вздохнул, вспомнив последнюю ссору с женой и дочерью, немного помедлил, все еще сомневаясь в правильности предлагаемого варианта, потом, решительно протянув руку, вытащил из стопки писчей бумаги листочек и, царапая на нем адрес однокомнатной квартиры, неуверенно пожал плечами:

– Что ж, будь по-твоему – пусть этой городской бандой занимаются спецы. А мы будем крошить головы другим – лесным отморозкам.

– Вот это правильно! – воскликнул тот.

Подав координаты семьи Маслову, Жорж пояснил:

– Не знаю… не решил еще: останусь с семьей или уйду… Но не чужие все же – присмотри за этими дурами, а то не дай бог…

– Не переживай – свяжусь с кем надо и попрошу устроить круглосуточное наблюдение за обеими квартирами. По всему городу, конечно, женщин твоих за ручку водить не смогут, но все ж какая-то опека…

Получив принципиальное согласие друга отправиться в командировку, Дмитрий Николаевич сделался серьезным и озабоченным. Он завладел пультом дистанционного управления, включил телевизор и запусти видеомагнитофон.

– Ознакомься. Это не будет лишним, – мрачно молвил он.

– Что за съемка?.. – не понимая, уставился на экран бывший заместитель.

– После твоего увольнения нас обязали фиксировать важнейшие вехи спецзаданий, – пояснил полковник, – сначала снабжали камерами для оперативной съемки… Ну, знаешь, наверное, такие маленькие… их можно крепить на автомат или на головной убор…

– Эти хреновины я еще застал…

– Тогда, наверное, помнишь, насколько они были примитивны. Позже мы предложили обеспечивать группы компактными современными камерами. Ее возможности куда круче нашей оптики, к тому же позволяют вести ночное наблюдение. А эту запись делал лейтенант Грунин из отряда Вали Коваля. Здесь запечатлено все – от старта их операции и до самых последних минут…

Сначала на экране мелькали кадры передвижения по лесистой местности, потом появилась едва наезженная грунтовка, по которой двигались два пятнистых «уазика» и поблескивающий лакированными бортами новенький «Хаммер». Камера слегка дрогнула в руках оператора, когда передовой «УАЗ» подорвался на мине. Тут же где-то рядом заработал РПКСН, защелкали снайперские винтовки…

Снова замельтешила узкая тропа – группа уходила на север, а довольный качеством исполненной работы майор Коваль подбадривал и торопил подчиненных…

Затем лейтенантом был снят скоротечный бой средь какого-то редколесья и растущего небольшими островками кустарника. Объектив поочередно выхватывал то лежащего Петровича с пулевым ранением в область живота, то лихо подкатившие бэтээр с бортовой машиной, то вновь лицо Коваля, на повышенных тонах беседовавшего с местным милицейским капитаном…

– Сейчас начнется самое страшное… – вздохнул полковник. Не усидев на месте, взволнованно поднялся и закурил, прохаживаясь вдоль ряда стареньких стульев, стоявших у глухой стены.

Молодой офицер зафиксировал заходящий на посадку транспортный вертолет. Вот он приближается, чуть задрав нос, гасит скорость… Вдруг резко качнулся раз, другой… и стал заваливаться на правый борт. Откуда-то снизу резко вынырнула земля, и тот грузно ухнул о зеленое непаханое поле. Рядом с оператором слышны неразборчивые крики, брань… Кто-то бежит к искалеченной винтокрылой машине, но, пригнув голову, останавливается и взирает на вознесшийся к небу огненно-черный гриб…

Потом на фоне потемневшего ночного неба стрельба и четкие, лаконичные команды командира группы. Смерть одного, другого, третьего…

Но боле всего Георгия Павловича потрясла последняя минута видеохроники, когда по экрану сначала проплыло мертвенно бледное лицо раненного и, вероятно, контуженного Грунина; его изуродованная левая рука… Затем дрожащая камера приподнялась и запечатлела ужасающую картину дымившейся от недавних взрывов позиции с неподвижными, мертвыми телами спецназовцев. А вдали уже мелькали фигуры приближавшихся моджахедов…

Запись закончилась, экран заполнила черно-белая рябь, а мужчины, еще долго молчали…

– От самого лейтенанта остались лишь ноги, – выдавил Маслов, туша в пепельнице окурок. – Видать, подорвал он себя, когда подошли эти суки… А кассету успел спрятать под резинку носка. Вот такие дела, Жорж…

– Ладно, – прикурив третью кряду сигарету, выдохнул приятель дым, – давай о ближайших делах. Кто входит в состав группы?

Едва сдержав улыбку от удовольствия лицезреть привычную деловитость друга, полковник поведал:

– Капитан Одинцов, старший лейтенант Ярцев, лейтенант Лунько. Этих офицеров ты не застал – они в «Шторме» от года до полутора. Нормальные, свойские мужики; на каждого вполне можно положиться. Четвертый – старший прапорщик Кравчук…

– Ну, Серегу-то я отлично знаю – этот не подведет. Что от меня требуется?

– Я хочу, чтобы ты возглавил эту группу, вылетающую спецрейсом в Чечню для выполнения одной очень важной операции.

– Ты не переоцениваешь мои способности? Я уже полтора года на Кавказе не был. Давай хотя бы заместителем…

– Тебя – заместителем?! – не смог сдержать саркастического возгласа Дмитрий Николаевич. – С твоим-то опытом, умом и изворотливостью?! Ну, ты даешь, брат!.. Да таких, как ты нынче днем с огнем не сыщешь!.. Уж в «Шторме», к сожалению, точно нет. Были… Стас Торбин, Сашка Баринов, Валька Коваль… Были, да сгинули. Кому – царствие небесное, а кому – дай бог удачи на каком-то новом, отличном от нашего, поприще. Посему не упрямься и не возражай, Жорж – пойдешь старшим.

Он мимолетно глянул на часы и заторопился:

– Скоро должен поступить звонок из ФСБ – начальник Управления назовет фамилии двух агентов, вливающихся в твою группу. Но не забывай: у них собственное задание. Давай-ка я оперативно введу тебя в курс предстоящего вояжа, а потом бегом по складам – заниматься экипировкой и оружием. О документах и прочей рутине не переживай – все оформлю сам задним числом.

– Что-то я не понял… – уставился на друга Извольский. – Мы разве сегодня вылетаем?

– Сегодня, Жорж, сегодня. Самолет через два часа. Так что, как там ты говаривал?.. Ага, вспомнил: наш поезд тащится по расписанию!..

Глава третья
Санкт-Петербург – Ханкала

Спецрейс транспортного самолета задерживался. Экипаж Ан-26, стоявшего в полной готовности на одной из авиационных баз под Санкт-Петербургом, получил указание дождаться приезда командира ОСНаз «Шторм». Четверо спецназовцев, отправлявшихся для какой-то непонятной секретной миссии на Северный Кавказ, уже битый час маялись неподалеку от самолета – в маленькой беседочке, почти вплотную притулившейся к серебристому боку огромного ангара. Побросав плотно набитые ранцы под табличкой «Место для курения» и пристроив рядом оружие: РПКСН – малокалиберный ручной пулемет, два бесшумных автомата и снайперскую винтовку, три офицера и прапорщик расселись на лавках вдоль невысоких бортиков шестигранного деревянного строения…

– Не знаешь, что и думать, – проворчал подрывник – старший лейтенант Олег Ярцев. – Не заладилась командировка с самого начала.

– Да, плохая примета, – поддержал его снайпер Серега Кравчук. – Не улетели сразу – жди неприятностей!..

– Не-е… – упрямо помотал головой Олег, – неудачное начало складывается еще раньше, когда говорят: готовьтесь парни, через два часа вылет. И собраться толком не дают, и попрощаться по-человечески с девушками времени нет…

– Хорош на нервы давить, мужики! – цыкнул на них старший группы.

Хмурого капитана помимо стремительного сбора настораживали и другие малоприятные детали и в первую очередь – до крайности малочисленный состав отряда. В «Шторме» на разного рода операции командировались группы от шести до шестнадцати бойцов. Вчетвером в тыл врага уходили очень редко, да и то, как правило, не для ведения боевых действий, а с целью произвести разведку или рекогносцировку местности перед какой-либо серьезной вылазкой крупных сил. На спецзадания отправлялись как минимум вшестером. Кажется, в кабинете Маслов обмолвился о двух фээсбэшниках, что пойдут вместе с ними в горы, но по его же словам они имеют собственное задание и толку от них во время неизбежных кровавых стычек не будет. Скорее наоборот – еще придется защищать и всячески нянчиться с этой обузой…

Игорь достал очередную сигарету и, прежде чем подпалить ее, проворчал:

– И, слава богу, что вылет задерживается – может Николаич еще кого подыщет…

– Это кого же? – усмехнулся четвертый спецназовец – связист лейтенант Яков Лунько. – Госпиталь под завязку забит нашими ребятами; восемь человек погибли, земля им пухом; в Ханкале два десятка осталось – четвертый месяц без отдыха! А тут – на основной базе, одна молодежь…

Против этого тоже возразить было нечем. Но не полетит же с ними сам полковник Маслов!? А если вдруг и полетит, что изредка все же случалось, то на задание один черт отправиться не сможет – опыта у него хоть отбавляй, а вот возраст уже не тот – почти пятьдесят. Одним, словом, ситуация для четверых мужчин, ожидающих вылета на Северный Кавказ, пока оставалась тупиковой, тем более, что и предстоящую задачу Дмитрий Николаевич обрисовать толком не успел…

Вокруг кипела жизнь крупного авиационного соединения. То завывали, то выключались мощные двигатели; по залитой солнцем бетонке взад-вперед разъезжали специальные автомобили; у капониров и самолетных стоянок мельтешил технический персонал; где-то вдали, сквозь струившийся вверх горячий воздух, по взлетно-посадочной полосе иногда беззвучно проносились самолеты…

Ярцев тем временем взял в руки старенькую гитару, обитавшую в курилке и, покрутив колки, стал еле слышно напевать:

Твое письмо защищает грудь,

Горы снова позвали в путь,

И идут в предрассветный час —

Те, кого называют: спецназ…

Ты не плачь, ты просто жди, —

Минут грозы, проливные дожди,

Лютый холод, адский зной, —

И мы встретимся с тобой!..

А девочка юная тихо вздыхает,

Свиданье со мною опять представляет,

О счастье далеком упрямо мечтает,

И взгляд влажных глаз к небесам устремляет…

– Ну, а дальше?.. – буркнул снайпер – старший прапорщик Кравчук, когда Игорек, промурлыкав куплет, отчего-то замолк.

– А дальше, типа барышня должна исполнять свою молитву, – объяснил тот.

– Так в чем же дело? Исполни за нее – фальцетом, как этот… Бритас, что ли…

– Чтобы петь как Бритас, нужно родиться с дефективными голосовыми связками. А лучше вообще такими не рождаться…

В этот момент к ангару быстро подкатила черная «Волга» Маслова. Из салона полковник вышел не один. Группа безо всяких команд выстроилась у выхода из беседки, и капитан Одинцов шагнул навстречу командиру…

– Товарищ полковник… – начал он было доклад.

– Вольно, – остановил его руководитель. – Становись в строй, капитан.

Дмитрий Николаевич медленно обошел короткую шеренгу; беззвучно вздохнул; о чем-то задумавшись, постоял напротив самого молодого члена команды – лейтенанта Лунько… Очнувшись, резко обернулся к стоявшему чуть поодаль второму пассажиру «Волги». Экипирован пассажир был точно так же, как и сотрудники «Шторма»…

– Представляю вам нового члена отряда, – твердо произнес он, – а точнее – вашего командира. Георгий Павлович Извольский. Прошу любить и жаловать. В дороге, надеюсь, познакомитесь поближе…

Одинцов, Ярцев и Лунько, бывшие в составе «Шторма» менее полутора лет, настороженно смотрели на сорокалетнего мужчину, одетого в новенькую, не глаженную и не подогнанную по фигуре камуфляжку. И только прапорщик Кравчук – такой же ветеран спецназа, как и Маслов с Извольским заулыбался, признав сослуживца, с коим довелось повоевать не один год…

– Тебе, Игорь, надлежит исполнять обязанности его заместителя, – обратился Маслов к капитану.

Капитан, старлей и лейтенант недоуменно переглянулись – этаким образом, под предводительством какого-то незнакомого «варяга» их отправляли на задание впервые. Не обращая внимания на реакцию подчиненных, полковник продолжал:

– Скоро должны подъехать два офицера ФСБ, которые будут снабжать вас ценной информацией о главарях бандформирований. Кроме того, у них имеется еще какое-то важное и секретное задание, но об этом нам знать незачем – приказано лишь оказывать всяческое содействие. Вопросы имеются?

– А наш новый командир вообще-то военный или так… из гражданской интеллигенции? – не без издевки поинтересовался старший лейтенант Ярцев.

– Еще какой военный… – усмехнулся полковник. – Если других вопросов нет – занимайте места согласно купленным билетам.

Но едва он закончил эту фразу, как из-за ангара вынырнула и подрулила к самолету черная иномарка с тонированными стеклами. Из салона вышли трое: молодцеватый полковник в повседневном мундире, мужчина лет тридцати двух и молоденькая девушка. Двое последних были обряжены в камуфляжку, однако снаряжение их заметно отличалось от спецназовского.

– Полковник Горюнов Михаил Александрович, – поздоровавшись за руку с Масловым, негромко назвался чин от ФСБ. Затем, перебросившись с руководителем «Шторма» парой фраз, представил отряду двух сотрудников: – Старший лейтенант Северцева – агент со своим специальным заданием. Зовут ё1ёёёёёёёё. Можно сказать замужем, поэтому просьба: со всякими там глупостями не приставать. Тем более что Арина по легенде – мусульманка. Становитесь в строй.

Симпатичная смуглолицая девушка с черными волосами, забранными под пятнистую кепи, безропотно и четко выполнила приказание. Полковник тем временем кивнул хорошо сложенному мужчине, приглашая его подойти поближе…

– Майор Болотов. Сергей Анатольевич отбывает с вами старшим представителем от разведки.

Чуть сгорбившись под тяжестью огромного рюкзака, майор последовал примеру девушки и оказался в строю рядом с ней. Как ни странно, но нормального оружия, крайне необходимого в предстоящей вылазке в тыл невидимого врага, фээсбэшники при себе не имели. На плече каждого висел компактный «Каштан», а из специальных карманов разгрузочных жилетов торчало нечто похожее на рукоятки пистолетов.

Маслов с полковником ФСБ пожали на прощание руку каждому, проводили подопечных до невысокого трапа, стоящего у левого борта Ан-26, помогли девушке закинуть в салон тяжелый ранец и, о чем-то беседуя, неспешно пошли к служебным машинам…

Чрево военного транспортного самолета заметно отличалось от комфортабельного салона пассажирского лайнера. Два ряда спартанских сидений располагались вдоль бортов, напротив друг друга, а пластиковая обшивка, как, впрочем, и другие изыски гражданских воздушных судов отсутствовали вовсе. Группа из семи человек устроилась ближе к носу – у входа в пилотскую кабину. Одинцов, Ярцев и Лунько сели рядышком, побросав ранцы и прочие вещи на пол. Майор Болотов с Ариной примостились неподалеку, и лишь Извольский с прапорщиком Кравчуком выбрали места через широкий центральный проход…

Спустя минут пятнадцать после взлета подполковник попытался задремать, приспособив под затылок какой-то промасленный чехол, однако мысли о предстоящем задании бередили сознание и не давали покоя… «И на кой черт нам подсунули девку? – с раздражением думал он, исподволь, сквозь едва приоткрытые веки, рассматривая Северцеву. – Смазлива, стройна, черноволоса… Глаза большие, выразительные и, что удивительно – с осмысленным взглядом. Но какой прок от всего этого там – в чеченских горах? Там нужнее мускулы, ловкость, выносливость и прочие атрибуты, о которых, судя по ее внешности, говорить не приходиться. Допустимо предположить, что в ее собственном задании, о котором распинался полковник ФСБ, привлекательный облик имеет значение, но до этого задания девчонке еще предстоит дожить. Или, скорее – выжить…»

Да, девица, несомненно, была красива – даже стандартная пятнистая униформа не могла скрыть ее великолепной женственной фигуры, однако, столь желанных для беспрерывной беготни по пересеченной местности признаков атлетизма, Георгий разглядеть так и не сумел. Вздохнув, он переместил взгляд выше… Приятное южнорусское лицо с прямым, чуть вздернутым носиком; тонкие черные брови вразлет; пухленькие губки, слегка приоткрытые от вороха сумбурных мыслей, терзающих всякого новичка перед архиопасным предприятием.

Закончив изучение старшего лейтенанта, Извольский взялся за Болотова…

«Белоручка с повадками неисправимого интеллигента… – первое, что пришло ему на ум после короткого наблюдения. – Без сомнений, такой же дебютант, как и его напарница. Ростом с меня – сто восемьдесят пять. Лишнего веса практически нет – девяносто килограммов, но мышцы дряблые, запущенные. Руки холеные, изнеженные – ничего тяжелее портфельчика с файлами и дискетами не поднимали. Ну, ничего, завтра научится материться, дня через три исчезнет одышка, а к концу командировки, возможно, перестанет закрывать глаза при стрельбе…»

Снайпер, поболтав со старым знакомым, также пытался задремать, прикрыв свои пронзительно зоркие, молодые глаза. Приблизительно через полчаса, когда самолет, монотонно гудя двумя двигателями, набрал положенную высоту и взял курс на юг, Олег Ярцев – редкостный шутник и прикольщик, о проделках которого в «Шторме» ходили самые удивительные рассказы, хитро подмигнул двум товарищам:

– Сейчас мы проверим этого Жорика. Посмотрим, что за птица объявилась в нашей стае…

Старлей неслышно подошел к командиру…

– Дядя, а вы случаем не подскажете, где здесь обитают стюардессы? – почесал он за ухом левой рукой, а правой щелкнул выкидным ножом у самого горла «самозванца».

Жорж медленно открыл глаза…

– Придется тебе, парень, в санузле заняться самообслуживанием – нет на борту стюардесс, – выдавил он, сызнова пристраиваясь спать.

– Не понял!.. – обалдело оглянулся борзый подрывник на гогочущих товарищей и слегка прикоснулся острием лезвия к кадыку сорокалетнего мужчины.

Похоже, не понял он и того, как спустя мгновение отлетел к противоположному борту, сбитый увесистым кулаком Извольского. Нож при этом каким-то неведомым образом оказался в руках у нового командира. Повертев его в ладони, Георгий почти без замаха и не глядя запустил им в стоявшие под сиденьем вещи Ярцева. Лезвие ткнулось не в огромный тюк с пожитками, боеприпасами и взрывчаткой, что бедному Олежику предстояло переть на спине, а точнехонько в яркий нарядный пакет, в коем что-то позвякивало при движении хозяина по трапу…

– Ёлы-палы!.. – поднимаясь на ноги, растянул тот в недовольном изумлении физиономию, – у меня ж там презервативы на все случаи жизни!

Попутчики снова ржали. Не сдержали, на сей раз, улыбки и серьезные фээсбэшники…

– Ни к чему они тебе там, – спокойно молвил подполковник, опять закрывая глаза. – Разве что на ствол «Вала» натягивать – от дождя…

– А вдруг пригодились бы по прямому назначению?.. – не унимаясь, проворчал Ярцев – известный в «Шторме» балагур, разводчик и бабник. – У нас же, поговаривают, какое-то нестандартное задание…

– Стандартное… А тебя я отныне буду звать Кроликом. Бешеным Кроликом…

– Это за что же?!

– За твою мужскую слабость. Исправишься – дам нормальное, спецназовское прозвище…

– Кто он такой? – через минуту шепотом возмущался старший лейтенант, подсев к прапорщику и с досадой извлекая из пакета разбитую бутылку коньяка.

– Бывший заместитель командира «Шторма». Подполковник. Боевых орденов больше чем у тебя волос на безмозглой башке!.. – нехотя отвечал Кравчук, уважительно покосившись на спящего соседа.

– Так он нашенский!.. Чего ж ты сразу не предупредил, дурень?.. – потирал ушибленную ударом грудь, молодой человек.

– Ты же не спрашивал… – еле сдерживал улыбку снайпер, пытаясь последовать примеру Извольского и отключиться на время долгого полета.