Текст книги "Следующее поколение"

Автор книги: Валерий Чубар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Я мог бы помешать тебе сделать это…

– Нет.

– Я мог бы помешать тебе сделать это, – повторил Вик, – но я не стану мешать тебе. Оставайся.

13. ВОЗВРАЩАТЬСЯ

Готовясь двинуть отряд в обратный путь, Вик был сосредоточен и молчалив.

Остальные тоже помалкивали. Имя Гора вообще не упоминалось, но оно словно витало незримо среди тех, кто решил вернуться.

Гор оставался у фермеров.

И он даже не вышел попрощаться с ними…

– Юр и Ник ведут грузовики.

– Хорошо.

– Как твоя нога, Слав?

– Вроде в порядке.

– Вроде?

– Да в порядке, в порядке.

– На повозку.

– Но, ответственный…

– На повозку. Ездовой с этой повозки – верхом. Сможешь?

– Смогу.

– Хорошо. Идешь с Ветой в хвосте отряда.

– Но, Вик…

– Вета пойдет с тобой в хвосте отряда. Я и Сей – впереди. Понятно?

– Понятно.

Отряд отправился ранним утром. К вечеру они добрались до сгоревшего поселка и здесь устроили привал. Мысли о Горе не заслонили от Вика главное: впервые конвой состоял из повозок и грузовиков одновременно. Хуже конвоя и не придумаешь.

Грузовики могли рассчитывать прорваться сквозь засады серых на скорости, как обычно и делалось, повозки могли рассчитывать пробраться незаметно. А на что рассчитывать сейчас? Грузовики вынуждены были тащиться за повозками, завывая на всю округу. Готовый подарок серым.

Поселок, возле которого они расположились, представляющий из себя мешанину головешек и грязи, навевал мрачные мысли. С этими мрачными мыслями Вик отыскал Слава и спросил его коротко:

– Ну?

– Премся прямо в серые лапы, – проворчал Слав.

– Вот именно.

– Они всегда стараются отбить один грузовик. Может – кинем им в зубы грузовик или повозку, пусть подавятся?

– Централь наверняка на пределе, – возразил Вик. – А еще и ходовикам на зиму запас собирают. Каждая корзина пищи на счету. И не только это. Фермеры тоже заметили, что серые изменились. Сейчас они с нас не такую дань возьмут, как прежде. Сейчас они и весь конвой… – Вик замолчал.

– Приберут к лапам, это точно. Слушай, ответственный, а может нам разделиться?

Вик вздрогнул. Ну, конечно же! И как такая простая мысль не пришла ему в голову!

– Слав, – сказал он, – ты самый умный человек в Централи.

– Вот уж не думал! – искренне изумился Слав. – Так может меня еще и ответственным когда-нибудь сделают?

– Ответственным службы безответственности, – хлопнул его по плечу Вик, улыбаясь.

Выход был найден. Вик немедленно собрал всех участников конвоя вокруг одного из костров и объяснил свой план. Через некоторое время Вик и Сей верхами ушли на разведку.

Вернулись они только под утро. Все спали, кроме ходовиков, одним из которых был Слав.

– Ну, что? – поинтересовался он. – Сидят?

Вик кивнул и спрыгнул с лошади. Ноги дрожали и подгибались от усталости. Он отдал поводья своей лошади Сею и поспешил к небольшому костру ходовиков, чтобы согреться. Ночь была сырой и холодной.

– Они перекрыли дорогу, – сказал Вик, протягивая ладони к огню. – Ходах в пяти отсюда.

– Много их? – поинтересовался Слав.

– Судя по гомону и кострам – много.

– В обход если?

– Пробовали. Ходах в двадцати еще одно племя.

Слав проклял Небо и злобно плюнул в костер.

– Да ими тут весь лес кишит, крысами серыми! Похоже, нас ждут.

– Думаешь?

– И думать нечего. Грузовик издалека засечь можно. Проклятые колымаги! Отдать их Бору, пусть навоз возит…

– До Бора еще добраться надо, – напомнил Вик. Он вглядывался в лесную чащу, мрачно темнеющую за рекой. Серые всерьез намерены уничтожить их и разграбить конвой, никаких сомнений. Вернуться к фермерам и попросить помощи? Вряд ли они согласятся. Значит…

– Мы должны разделить конвой, – сказал Вик, – как ты и предлагал. Иначе у нас никаких шансов.

– А если разделимся?

– Если разделимся… – Вик достал из сумы карту. – Смотри. – В свете близкого костра карта выглядела зловеще, казалось, что палец Вика движется между языками пламени. – Прямо от этого поселка на восток есть неплохая дорога. Вот там еще один сгоревший поселок – и дорога поворачивает на юг… прямо к Централи. К мосту, ко второму сохранившемуся мосту…

– Четвертый маршрут, – перебил его Слав. – Там серых не меньше, чем здесь.

– Будет даже больше, – кивнул Вик, – потому что племя на том берегу услышит, что грузовики уходят – и ринется напрямик через лес к мосту.

– И успеет перехватить конвой там.

– Грузовики пойдут на скорости. А кроме того, я надеюсь подготовить серым одну неприятную неожиданность. Лишь бы грузовики добрались до моста. А это реально.

– Может быть, – с сомнением протянул Слав. – А повозки куда денешь, ответственный?

– Повозки воспользуются любезностью серых, которые откроют дорогу, когда бросятся за грузовиками.

– Ловко. Но ведь там не одно племя.

– У повозок есть шанс проскочить незаметно. Добрались же мы незамеченными до фермеров!

– Тогда серые крысы нас не ждали, южный мост не был перекрыт. А сейчас они его перекроют, не сомневайся.

– Я и не сомневаюсь. Но кто нам мешает устроить серым не одну, а две неприятных неожиданности?

Слав с подозрением глянул на Вика:

– Что ты задумал, ответственный? Какие такие неприятные неожиданности?

– Узнаешь. Позови Сея.

– А остальные?

– Пусть отдыхают пока. Тяжелый день будет.

– Это еще мягко сказано, – проворчал Слав.

Вик кивнул головой. Он продолжал изучать карту, словно надеялся увидеть на ней какие-то новые знаки. Северный мост, южный мост… Был еще и третий – гораздо южнее – но его, по словам прошлых, контролировал непосредственно Город, потому что через этот мост шла основная масса городских Конвоев. Взгляд Вика вернулся к первым двум мостам. Серые знают, где их ждать. Но и они знают, где ждать серых.

Вот на этом и был основан план Вика.

– Единственно возможный, – проговорил Вик вслух.

– Что? – спросил подошедший Сей. Вик очнулся от задумчивости.

– Сей, – сказал он, – бери самую резвую лошадь и постарайся пробраться в Централь. Держись подальше от мостов и дорог. Сколько тебе потребуется времени?

– Небу известно! – отозвался Сей. – Если по прямой считать – 40 ходов, пешком – день да ночь, верхом – уже к полудню можно успеть, а то и раньше…

– Хорошо бы раньше. – …Но это по прямой. Если держаться подальше от дорог… не знаю.

– У нас мало времени, Сей, – медленно проговорил Вик. – Очень мало времени.

Серые караулят нас на том берегу, и не думаю, что терпения их хватит надолго.

Постарайся добраться до Централи к полудню. В полдень мы выступаем.

– Могу ведь и совсем не добраться, – негромко сказал Сей. Вик промолчал. Если Сей не свяжется с Антом и Костом вовремя – это будет означать катастрофу, верную гибель конвоя. Лучше не думать об этом.

– В полдень мы выступаем, – повторил он. – В полдень ты должен быть в Централи.

Ты должен передать Косту наш план. Хорошо его помнишь?

– Вроде бы.

– Можешь взять с собой кого-нибудь еще.

– Зачем? Одному проскочить легче.

Больше говорить было не о чем. Сей направился к лошадям, отвел одну из них в сторону и принялся методично, не торопясь, проверять сбрую.

«Помоги ему Небо!» – подумал Вик.

Примерно через ход Сей тронулся в путь. Брод был неподалеку, поэтому Вик отчетливо видел лошадь и всадника до тех пор, пока они не пересекли реку и не скрылись в лесу. Отвернувшись, Вик направился к костру ходовиков.

Теперь оставалось лишь ждать.

И никогда еще в жизни Вика не было столь мучительных ходов ожидания! Ход за ходом медленно тянулось время, и ход за ходом возрастало напряжение. Взошло солнце, но теплее не стало – поднялся ветер, сорванные им листья метались над пожарищем, над костром, возле которого сидел Вик, над спящими неподалеку людьми.

Лошади беспокоились и фыркали, словно чувствуя недоброе. Вик глянул в сторону Веты. Во сне ее лицо было совсем детским, одна ладонь лежала под щекой, пальцы другой беспокойно двигались поверх шкур, которыми была укрыта девушка.

«Через несколько ходов ее может не стать», – внезапно с ужасом осознал Вик. – Как и всех нас. Как и меня»…

Волна страха захлестнула его. Чтобы преодолеть панику, он принялся разбирать свой акэм. Хоть в этом и не было особой необходимости, Вик заставил себя тщательно осмотреть каждую деталь оружия, а потом так же тщательно собрать акэм вновь. Это помогло. Страх отступил.

Но тревога и беспокойство остались. Сей вполне мог попасть в засаду серых. И тогда…

Вик встал и отправился осматривать грузовики. Потом он проверил сбрую у всех лошадей. Потом – оси, колеса, ступицы повозок.

Солнце поднималось все выше. Но оно, казалось, распространяло не тепло, а холод.

Пришло время будить людей. Конвой готовился выступить в путь, засыпаемый желтыми листьями. Ветер все усиливался, он волнами жестокого холода хлестал по рукам и лицу. Вик то и дело обращал свой взгляд к небу, следя за солнцем. Два хода до полудня. Ход до полудня.

Полдень.

Добрался ли Сей до Централи?

Скоро они это узнают.

Вначале взревели двигатели грузовиков. В кабине одного из них был сам Вик, в кабине другого – Юр. Вести повозки предстояло Славу, хотя тот яростно оспаривал свое право вести грузовик. Но Вику не нужна была безрассудная смелость Слава.

Безрассудства в его рискованном плане и так хватало с избытком.

Оказавшись в кабине грузовика, Вик вначале привычно призвал Небо на помощь, а потом погонял двигатель на холостых оборотах. Все как будто, было в порядке. Но теснота кабины, обшитой грубо приваренными листами металла, давила, казалось, на само сердце. Вик вспомнил свой сон: горящая машина, и он – внутри…

Стиснув зубы, Вик осторожно выжал сцепление, включил скорость и правой ногой аккуратно придавил педаль газа. Грузовик медленно тронулся с места. Двигатель ревел на всю округу. Вик надеялся, что этот рев услышит не только то племя серых, что находилось за пять ходов отсюда, но и то, что караулило конвой на расстоянии двадцати ходов. Тогда повозки наверняка проскочат. Наверняка… если Сей добрался до Централи.

Потом Вик сосредоточил свои мысли на управлении грузовиком.

До северного моста было примерно пятьдесят ходов, дорога делала широкую, плавную петлю, пробегая через то место, где прежде находился крупный поселок, «деревня» прошлых, а ныне чернели развалины. До этих развалин грузовики добрались без помех. На выезде из того, что некогда было поселком, их обстреляли, целясь, как и ожидал Вик, по колесам. Но грузовики Централи значительно отличались от тех практически беззащитных машин, которые прошлые оставили им в наследство.

Покрышки были прикрыты листами металла, точно так же, как кабина и бак для горючего. Только очень меткий выстрел мог остановить грузовик.

Впрочем, у серых, судя по всему, метких стрелков хватало. Зная об этом, Вик все сильнее и сильнее давил на педаль газа. Спасение в скорости! Грузовик мотало из стороны в сторону, Вика нещадно трясло, но он радовался этой тряске, потому что она сбивала стрелкам серых прицел.

Прорвавшись сквозь засаду, грузовики не уменьшили, а увеличили скорость – дорога стала более ровной. Они миновали два небольших моста. Приближался северный мост, приближались окрестности Централи, где их наверняка ждали. Сейчас все должно было решиться. Развалины еще одного поселка – и – сфальт! Сфальт поднимала над окружающей местностью небольшая насыпь.

Поэтому Вик уже издали увидел мост.

Мост был перекрыт.

Ничего другого Вик и не ожидал, и все-таки сердце его мучительно сжалось.

Горящая машина, и он – внутри… Вик не видел второго грузовика, но слышал ровный рев его двигателя. Юр следует за ним. Что ж… если что – вторая машина прорвется в Централь. Вик не сомневался в силе удара тяжелого бампера: мост был перекрыт по серому небрежно. Но там должны быть еще и меткие стрелки.

Самые меткие.

«Неужели Сей опоздал? Или вовсе не добрался до Централи?» Грузовик несся прямо на перекрывающую мост баррикаду. До нее оставался ход… полхода… сейчас раздадутся выстрелы…

И Вик услышал выстрелы.

Но стреляли не по грузовикам. Стрельба вспыхнула на самой баррикаде.

Вик даже не успел обрадоваться. Миг – и баррикада закрыла окно, прорезанное в железном листе в передней части кабины. Вик сжал руль так крепко, как только мог. Одновременно он вогнал педаль газа в пол.

Удар!!!

Что-то обрушилось на капот, что то грохотало по крыше кабины и деревянному покрытию кузова. Грузовик подпрыгнул, кренясь набок. Вик закрыл глаза, продолжая давить на педаль газа. Еще несколько страшных бросков из стороны в сторону – и машина выровнялась. Мост был позади. Вокруг гремела стрельба. Теперь Вик уже видел атакующих ходовиков, обстреливающих баррикаду серых. Сей успел вовремя.

Ходовики атаковали мост и отвлекли внимание серых от машин конвоя. Вокруг сфальта кипел яростный бой. Грузовики неслись вперед, их водило от обочины к обочине, двигатели завывали и надрывно кашляли, работая на пределе.

Еще миг – и они пересекли границу Централи. Мелькнули громада наблюдательного блока и пост-7.

Централь!

Его государство.

Его дом.

Свернув к Ферме, Вик удивился было тому, что грузовики никто не встречает – обычно бывало иначе – но потом понял, что Ант запретил это, опасаясь, что кто-нибудь попадет под шальную пулю серых. Бой все еще продолжался: выполнив свою задачу, ходовики, отстреливаясь, отступали через поле к Ферме и через Большой Сфальт к посту-7. Вик затормозил у ворот Фермы и заглушил двигатель.

Но руки его все еще машинально сжимали руль, нервно подрагивая. Самое трудное было впереди.

Грузовики прорвались. Но есть еще повозки. Слав. Вета.

Что-то стукнуло снаружи по дверце кабины. Вик глянул в узкое боковое окно и увидел лицо Коста.

– Доброго дня, – прохрипел тот, улыбаясь. – Долго собираешься сидеть в этом железе на колесах?

Вик выбрался из кабины, болезненно чувствуя каждый ушиб на своем теле. Вслед за Костом к грузовику один за другим подходили ходовики, шумно приветствуя Вика. Он машинально отвечал на приветствия. Рядом стоял грузовик Юра. Юр оживленно рассказывал что-то о влетевшей в боковое окно пуле – «Вот столько от моей головы, а впереди баррикада, и размером не меньше Станции, клянусь Небом!» Мимо пронесли убитого ходовика. Потом одного за другим нескольких раненых.

– Там лечебные травы в кузове, целая куча, – сказал Вик, провожая глазами раненых. – Или нет… лечебные травы в повозках. Повозки, Кост!

– Не беспокойся. Отряд ходовиков уже где-то неподалеку от южного моста. Твоя вторая «неприятная неожиданность» должна сработать так же, как первая.

Вик расслабился. Теперь от него лично ничего не зависело. Он сделал все, что мог. Даже больше.

– Ант на Ферме?

– Со всем Советом вместе. Пойдем, нас ждут… – Кост отдал несколько приказов ходовикам, а потом вместе с Виком направился к центральным воротам Фермы. Ворота распахнулись перед ними – и Вик увидел целую толпу людей. Увидел лица Анта, Бора, Пета, Лега, Авла. Увидел Лен.

Она улыбалась ему – чуть смущенно – и Вик подумал, что впервые видит смущение на лице Лен. И это почему-то необычайно волновало его.

Остальные лица были оживленными и радостными. «Дома. Я – дома», – подумал Вик, испытывая огромное облегчение. Там, у фермеров, были звезды. Он помнил о них.

А здесь был его дом.

Вика засыпали вопросами. В ответ он только вновь напомнил о повозках. Оказалось, что Сей добрался до Фермы за два хода до полудня – и тут же были посланы отряды ходовиков к северному и южному мостам. Учитывая то, что повозки движутся гораздо медленнее грузовиков, ходовики несомненно должны были успеть им на подмогу, несмотря на большое расстояние до южного моста.

Вик все рассчитал правильно.

Он спросил о потерях ходовиков. Двое убитых и пятеро раненых. По выражению лица Анта, который сообщил ему это, Вик понял, что ожидались значительно более серьезные потери. Ведь ходовики перешли границу! Но риск оправдался, грузовики целы и невредимы.

Вик подумал, что выглядит героем в глазах всех без исключения обитателей Централи. Но эта мысль почему-то вовсе его не обрадовала. Вик хотел поприветствовать Лен, но его все время от нее оттесняли. Особенно усердствовал Алеквикторвич, висевший у Вика на плече и слезливо бормотавший ему в самое ухо какие-то слова прошлых. Вик был глубоко благодарен Анту, когда тот отстранил прошлого и сказал негромко:

– Ты не очень устал? Мы ведь хотели продолжить наш разговор – помнишь?

– К чему такая спешка? – удивился Вик.

– Завтра Совет. Нужно решаться сейчас, до него.

– Решаться? – переспросил Вик. – Решаться на что? Вместо ответа Ант, повысив голос, объявил об усталости Вика и о необходимости дать ему отдых. Толпа послушно расступилась, и Вик с Антом двинулись к Большому Сфальту, по направлению к жилым блокам. На ходу Вик обернулся, отыскал взглядом лицо Лен и помахал ей рукой. В ответ приветственно замахали все собравшиеся на Ферме.

Лен не сделала этого. Она просто смотрела на него. – …Гор остался у фермеров, – услышал Вик голос Анта. – Я так понимаю – ему там понравилось?

– Да, – ответил Вик и добавил, – мне тоже.

– Но ты вернулся. И все остальные.

– Трудно объяснить, – поморщился Вик. – Централь – вся наша жизнь. Здесь мы дома. Мы привыкли… понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Ант. – А как насчет того, что «дальше так невозможно». Это ведь твои собственные слова. «Дальше так невозможно»…

И внезапно Вик понял все.

– Ты хочешь… – у него перехватило дыхание, – ты хочешь переселить… – он с трудом подбирал нужные слова, – переселить Централь на земли фермеров?!

– Хотя бы часть Централи, – невозмутимо отозвался Ант. Они стояли друг против друга. Со стороны Фермы доносился шум радостных голосов. Но здесь было тихо.

– Кстати, – продолжал Ант, – Лег Ответил однозначно: препарата хватит еще на одну зиму. И все. Либо в следующую зиму мы пытаемся выжить здесь, либо… – он сделал паузу, а потом добавил решительно, – либо переселяемся в леса.

– Переселить Централь… – у Вика вырывались лишь отдельные слова, не складывающиеся в цельные фразы. – Эту землю… оставить… хотя, конечно…

– Вик, – проговорил Ант, Он смотрел в глаза Вику. – Вик, мы сможем жить там?

– Многие смогут, – ответил Вик, стараясь тщательно подбирать слова. – Или, нет.

Немногие. Как Гор. Он ведь один из всего конвоя… Централь – наш дом… Я не знаю, Ант, ничего не знаю! Неужели все это непременно нужно решать сегодня, сейчас, здесь?!

– Да, – просто ответил Ант. – Завтра Совет. Представь, что начнется, когда Лег объявит о препарате? Хаос. Мы должны его предотвратить. Мы должны представить – вернее – я представить, а ты обосновать выход из этого Положения.

Они по-прежнему неподвижно стояли друг против друга. Взрыв радостных криков донес до них весть о возвращении повозок.

14. ВСПОМИНАТЬ

Совет не состоялся в назначенное время. Ночью, когда Централь только-только заснула после бурной и радостной встречи конвоя, умер Алеквикторвич. Лег долго не мог определить причину смерти, потом вздохнул, покачал головой и обронил одно-единственное слово:

– Старость…

С утра лил дождь, небо затянули тяжелые серые тучи. Ант перенес Совет на следующий день в знак скорби. Вик был рад этой, пусть небольшой, отсрочке.

Накануне они с Антом так и не смогли договориться до чего-либо определенного. У Вика разболелась голова, он извинился перед Антом и отправился спать. Он едва добрался до своего топчана – и тут же провалился в черную яму беспробудного сна.

Разбудил его шум дождя. За мутным стеклом висела шуршащая серая пелена, в комнате было полутемно. Вик отправился в душевую и долго мылся ледяной водой, отгоняя сон. Потом он собрал всю свою грязную одежду, отнес ее в прачную и, свалив в один из больших металлических чанов с подогретой водой, которые стояли здесь, как умел занялся стиркой. Тут появилась Мара – и от нее Вик узнал о смерти прошлого.

Еще одного… Оставался теперь только один – Сергипетроич. Это напомнило Вику о его решении поговорить с прошлыми, о решении, принятом возле загадочной зоны эрапорта. Следовало поторопиться с разговором – иначе – иначе вскоре говорить будет уже просто-напросто не с кем.

Мара помогла Вику, и с ее помощью он быстро разделался со стиркой. Оставив одежду в прачной сушиться, Вик вернулся в свою комнату, чтобы поесть. Сидя на топчане и сосредоточенно пережевывая порцию свежей фермерской пищи, он думал о том, как объяснить свое появление Сергипетроичу. Простое любопытство? Но Сергипетроич не любил любопытных, он всегда был молчалив, замкнут и на вопросы о Городе, о минувших днях отвечал либо скупо и односложно, либо не отвечал вовсе.

Впрочем, Вик смутно надеялся, что сегодня – в день скорби, в день смерти последнего из своих друзей, Сергипетроич будет разговорчивее. Не может быть, чтобы сознание того, что он остался последним из прошлых, никак на него не повлияло.

Покончив с пищей, Вик отыскал под топчаном большой кусок удивительно прочной ткани прошлых – брезенда – накинул на плечо акэм, завернулся в брезенд и вышел из комнаты.

Сергипетроич жил в главном жилом блоке, так что идти было недалеко. И все равно, несмотря на брезенд, Вик успел промокнуть с ног до головы. Дождь хлестал с такой силой, словно Река встала на дыбы и обрушилась на Централь с неба. Воздух был душным и плотным от переполняющей его влаги. Все тропинки, все сфальты скрылись под водой, Вик едва добрался до Большого Сфальта через вязкую, грязную жижу. Ни один человек не встретился ему по пути. Люди Пета работали на Станции, служба пищи – на Ферме, ходовики мокли на границах, а все остальные сидели по своим блокам и комнатам.

Сергипетроич тоже сидел у окна своей комнаты. Он, казалось, ничуть не удивился приходу Вика. Равнодушно ответив на его приветствие, Сергипетроич продолжал неотрывно вглядываться в далекие очертания построек и блоков Города, едва различимых сейчас за пеленой дождя.

– Я пришел… – неуверенно начал было Вик, но, неожиданно, Сергипетроич перебил его:

– Одиночество, – сказал он. – Одиночество всегда, даже тогда, когда ты окружен людьми. Особенно тогда, когда ты окружен людьми… Ты не знаешь этого чувства.

Вы не знаете и не можете знать. А может быть я не прав, и чувство одиночества вам тоже знакомо. Возможно, это оно ведет вас к Развилке. Как ты думаешь? – спросил он Вика, не поворачивая головы и не отрывая своего взгляда от окна.

– Я не знаю, – ответил Вик.

– Ты пришел, чтобы поговорить о Городе, – не спросил, а утвердительно произнес Сергипетроич, по-прежнему не поворачивая головы.

– Да, – сказал Вик. – О Городе и об Исходе.

– Я наблюдаю за тобой, – неожиданно сказал прошлый, обращая, наконец, к Вику свои старческие, слезящиеся, но внимательные глаза. – Наблюдаю за тобой на Совете. – Во взгляде прошлого Вик уловил какое-то доброе, дружеское чувство. – Я очень внимательно за тобой наблюдаю. Ты первый, кому удалось провести конвой без потерь и попутно показать серым, на что мы способны. Ты составил план, по которому ходовики должны были перейти границы Централи – и они сделали это. Я уверен, что и фермеры относились к тебе с уважением. Ведь так?

– Не знаю, – вновь пришлось сознаться Вику.

– Как ты думаешь, сможем мы договориться с фермерами и заключить с ними союз?

Вик никогда не думал об этом.

– Пожалуй, это было бы нелегко… – медленно ответил он, растягивая слова, чтобы выиграть время для обдумывания столь прямо поставленного вопроса. – Нелегко, конечно, но возможно. Вполне возможно.

– Такой союз нам бы очень помог, – заметил прошлый. – И, мне кажется, ты в силах заключить его.

– Я?! – Вик был поражен до глубины души.

– Почему бы и нет? Возможно, ты способен и на большее… – прошлый замолчал, не договорив. – Но довольно об этом. Ты пришел, чтобы узнать о Городе и об Исходе.

Спрашивай. Я отвечу тебе.

– Как все это произошло? – спросил Вик. – Как образовалось наше государство?

Почему был Исход?

Сергипетроич уже опять не смотрел на своего собеседника. Он вновь устремил свой взгляд в окно, за которым мерно шумел дождь, казавшийся бескрайним и бесконечным.

– Мне придется произносить много незнакомых тебе слов из прошлого, – сказал наконец Сергипетроич. – Постарайся понять хотя бы главное. Слово «катастрофа» знакомо тебе?

– Конечно! Катастрофа – это когда ну, например, взрывается грузовик.

– Верно. Но прежде слово «катастрофа» употреблялось и в более широком смысле.

Когда взрывается не грузовик, а все окружающее, весь окружающий мир. Взрывается, распадается, рушится… Мне довелось пережить это. Мы жили в предчувствии катастрофы. Я, впрочем, был молод, мне было всего девятнадцать, когда начался Исход, я многого не понимал – но и я чувствовал – что-то не так. Многое мне объяснял отец. Он часто говорил об этом: о предчувствии катастрофы. Он гадал: какой она будет? Атомной, экономической, экологической? Вы не знаете этих слов.

А мы знали. И думали: какое же из них начнет убивать нас завтра? Никто не мог представить себе, что все начнется сразу и, нарастая, раздавит общество. Именно общество!

Прошлый умолк. Казалось, он подыскивает нужные слова. Вик молчал. Он слушал, затаив дыхание.

– Социальная катастрофа – вот что произошло в итоге, – заговорил, наконец, прошлый. – Общество развалилось на куски и перестало быть обществом. Люди перестали делать то, что ДОЛЖНЫ были делать. Каждый хотел делать что-то иное. Но Город – это полмиллиона человек. Ты представляешь себе это количество людей?

– Смутно, – признался Вик. Уверенно он считал только до тысячи.

– Так вот, взрослых в Централи пятьсот человек, – продолжал Сергипетроич. – Полмиллиона – это тысячу раз по пятьсот. Представь себе тысячу Централей – сжатых, стиснутых в каменном мешке. Мы наделали массу страшных ошибок – так говорил мне отец. Мы не просто загубили природу вокруг и внутри Города – мы изуродовали сознание человека по отношению к природе. Мы создали особого человека – городского, который мог существовать только в огромном обществе себе подобных. И когда это общество начало распадаться, возникла паника. И все покатилось, как снежный ком с горы. Исход начался еще до катастрофы: те, кто чувствовал неладное, уходили из Города куда только можно. Город задыхался в своих границах, в кольце отравленной им самим природы и отравленных им самим людей. Те, кто жил в центре Города, уже не понимали тех, кто жил на окраинах. Мы вырождались и дичали: эти слова произносились вслух, но мы словно не слышали самих себя и тупо твердили: «Обойдется!» Мы надеялись на другие города – а те, задыхаясь в собственных нечистотах, надеялись на нас. Центр Города надеялся на фермеров – а фермеров грабили окраины, сами надеясь на центр, требуя от него исправить то, что они губили сами… Это было какое-то социальное помешательство! Городские власти только делали вид, что контролируют ситуацию, а на самом деле ситуация контролировала их. Каждый спешил урвать что-нибудь для себя. И общество рухнуло, не выдержав напора…

Прошлый вновь замолчал. На этот раз он молчал долго.

– Кто знает, что случилось там у них в столице? – прервал наконец молчание Сергипетроич. – В один прекрасный день связь со столицей просто прервалась, и наш Город, как все остальные, оказался предоставлен сам себе. Вначале появились беженцы – большинство из них выглядело полусумасшедшими, потом беженцев перестали пускать в Город, прямо объявив: «Самим жрать нечего». Всякое притворство было отброшено. Общества уже не было – была толпа. Так Город просуществовал несколько месяцев – несколько лун по календарю Централи. Это было ужасно. Но власти по инерции еще делали что-то для поддержания порядка. До тех пор, пока с брошенного без присмотра Комбината не потекла эта смертоносная дрянь. Из отравленной зоны люди хлынули в центр Города. Решено было использовать войска. И это было последней, роковой ошибкой. Войска – это те же парни с окраин, только с автоматами в руках. Вначале они хозяйничали в квартирах покинутых домов возле отравленной зоны, а потом вошли во вкус. Волна грабежей захватила и центр. Власти вынуждены были смириться. Закон молчал: что такое закон, когда нет общества? Пустой звук. Ничто. На окраинах днем и ночью шла стрельба, гибли люди. Фермеры начали переселяться подальше от Города. Начался голод. Станция остановилась – не было тепла, энергии, не было даже воды. Не было уже ничего, кроме полумиллиона обезумевших людей…

– И тогда начался Исход? – негромко спросил Вик.

– Да. Те, кто еще сохранил разум в этом аду, собрались в районе Станции. Здесь легко было укрыться от преследования, в этом лабиринте промышленных построек. Мы с отцом спаслись, а моя мать… Мать ранили в спину во время бегства, и она умерла несколько дней спустя. Нас было несколько сотен: инженеры, ученые, врачи.

В общем хаосе мы сумели увести к Станции по железной дороге несколько составов.

Не с пищей, конечно, нет – она давно была вся разграблена – а с серной кислотой, мазутом, углем, опилками. Город мог уничтожить нас, но у него хватало своих забот, а кроме того, оставшиеся в Городе – в основном это были солдаты – не сомневались, что мы и сами подохнем спустя некоторое время. Казалось немыслимым выжить здесь – среди железа, крыс и развалин. Но мы выжили. Выжили и построили свое государство. Мы переоборудовали все семь котлов Станции и все ее блоки. Мы работали по ночам, погибая от холода и голода. Мы гонялись за крысами, а крысы гонялись за нашими детьми. Помощи ждать было неоткуда. Мы слышали непрерывную стрельбу в Городе и в зоне аэропорта, где шли бои за самолеты, летающие машины… Потом наши ученые-химики изготовили препарат, с наступлением холодов замедляющий все функции человеческого организма. На зиму мы получили передышку.

А когда проснулись весной – увидели укрепления вокруг Города. С тех пор оттуда не было никаких вестей. Город просто силой отбирает у фермеров пищу – и все. Это все, что мы о нем знаем.

– А серые? Откуда они появились?

– Большинство из них – это те жители окраин, которых не принял никто. Ни Город, ни фермеры, ни Централь. Самые несчастные и самые жестокие люди. Опасайся их!

– Еще один вопрос, – медленно проговорил Вик.

– Спрашивай.

– Кем были мои родители?

– Ты совсем не помнишь их?

– Иногда мне кажется… но это как во сне. Я знаю, что мой отец погиб, а мать умерла, когда я был еще ребенком.

– Ты хочешь знать, кем они были до Исхода?

– Да.

– Это не так просто объяснить, – покачал головой Сергипетроич. – Что касается твоего отца – он был военным летчиком. Управлял летающими машинами.

– Но ты сказал, что именно военные захватили власть в Городе. Почему он не остался с ними?

– Не все военные были одинаковы. Среди них попадались разумные, смелые, честные люди. Таким человеком был твой отец, Вик. Он очень много сделал для всех нас в дни основания Централи. Он никогда не унывал, находя в себе силы поддерживать отчаявшихся. И только иногда сожалел о том, что не может больше летать. Он погиб в одном из первых конвоев к фермерам. Это был замечательный человек, ты можешь гордиться им, Вик. И знаешь… ты похож на него. Во многом похож.