Текст книги "Следующее поколение"
Автор книги: Валерий Чубар
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Потом, когда все закончилось, Вик долго удивлялся самому себе. Простая логика говорила: спасай отряд, уводи его на другой маршрут. Простая логика говорила: нельзя рисковать отрядом из-за одного человека. Простая логика говорила: на узкой лесной дороге в схватке с племенем серых ни лошади, ни автоматы не дадут ни малейшего преимущества… Простая логика…
И тем не менее, Вик поступил наперекор этой самой логике. Он поступил вообще наперекор всякой логике.
– Гор, Ник, Юр! – закричал он во все горло. – Вы со мной, остальные здесь!
Автоматы к бою – пошли!! – и Вик рванул свою лошадь в галоп, держа поводья левой рукой, а в правой сжимая акэм. Ветер свистел в ушах, все вокруг дрожало, тряслось, кренилось набок – словно не он сам, а ночной лес в бешеной скачке мчался ему навстречу. Вик был убежден: еще минута – и он вылетит из седла. Но вряд ли ему понадобится еще минута… За поворотом Вик увидел темнеющую посреди дороги массу, понял, что это лежащая лошадь, и с криком: «Слав, берегись!
Огонь!» – нажал на курок. Акэм затрясся в руке, словно лихорадочно пытаясь вырваться из нее. Вик стрелял в ночной лес, никуда особенно не целясь. Сзади загрохотали автоматы Гора, Ника и Юра. Эффект был потрясающим: казалось, весь лес наполнился грохотом стрельбы. Смутно Вик именно на этот эффект и рассчитывал. Когда опустел магазин, Вик рывком выхватил из кожаной седельной сумки другой, вставил его в акэм и продолжал стрелять. Он слышал, как падают срезанные пулями ветки, потом он потерял слух от грохота. Он благодарил Небо за то, что по совету Сея приучил лошадей не пугаться выстрелов. Он стрелял, чувствуя, что руку вот-вот выдернет из плеча. Он остановился только тогда, когда опустел второй магазин.
Сзади стрельба продолжалась. Вик спрыгнул с лошади и бросился к мертвой лошади Слава. Слав лежал здесь же. Он был в сознании и что-то говорил Вику, но тот ничего, кроме грохота автоматов, не слышал.
– Потом, потом! – отмахнулся он. Перебросил акэм за спину, ухватил Слава под мышки и поволок к обочине дороги. Слав был невероятно тяжелым. Вик обливался потом, в голове гудело.
Замолчали автоматы, и на дороге воцарилась оглушительная тишина. – «…рядок, порядок!» – услышал Вик. Он уставился на Слава. Это был его голос.
– Порядок, – повторил Слав, – не надрывайся, ответственный!
Вик без сил опустился на землю, у самого края дороги, привалившись спиной к дереву.
– Что… тут случилось? – задыхаясь, выговорил он.
– Это не засада, – отозвался Слав. – Охотники серых, скорее всего. Пятеро или шестеро. По мне лупили из трех автоматов, а у них обычно один автомат на двоих.
Дрянь автоматы, самоделки наши. Не удивительно, что не стали связываться с вами, когда вы вдарили в четыре ствола не жалея патронов. Убедительно получилось.
Счастливый ты человек, ответственный!
– Ранило тебя куда?
– В ногу приласкали. У Веты бинты есть, кликни ее.
Вета появилась через несколько мгновений, как и весь отряд, собравшийся вокруг Вика и Слава. Один из ездовых достал припасенные в повозке факелы, метаноловую зажигалку и принялся колдовать над ней. Вскоре пропитанный мазутом факел дымно зачадил – и в его отсветах Вета принялась перевязывать Слава. Тот кривился от боли, но поторапливал девушку:
– Эти охотники сейчас всю округу на ноги подымут! Да вы и так уж подняли… Вот пойдет охота, если не уберемся отсюда поскорей!
– Но у серых ни машин, ни лошадей нет, – возразил Ник. Слав сплюнул:
– Что верно, то верно. Лошади им ни к чему, машины тем более. Они все ползком больше, да исподтишка, крысы серые… Но у них и Станции нет, и Централи. У них, у крыс, каждое племя – Централь. Может, оно за сто ходов отсюда, а может, вон за тем деревом. Давай, поторапливайся! – опять обратился он к Вете. – Двигать отсюда надо, двигать живее!
– А куда двигать? – спросил Вик. – Дальше по маршруту? – Смутно он помнил, что дорога делает большой крюк. Это ему не нравилось: отряд легко можно было перехватить в пути, если племя серых располагалось неподалеку.
– С дороги надо уходить, – в лад его мыслям отозвался Слав. – Достань-ка карту, ответственный.
В свете факела Вик развернул кожаный свиток. Обозначенная на нем дорога упиралась в болото, а незадолго до этого от нее отходила другая дорога – на северо-восток. Это и был их маршрут, и это действительно означало немалый крюк.
Других дорог в этих местах, судя по карте, не было.
Впрочем, у Слава, судя по всему, имелось на этот счет свое мнение. Он внимательно изучал карту.
– Видишь реку? – спросил он Вика. – Тут, совсем рядом, есть брод. Можем свернуть на север.
– А где выйдем на маршрут?
– Да через ход-другой. И петлять не надо…
Однако, петлять пришлось. Уложив Слава на повозку, Вик повернул отряд на север, прямо через лес. Впереди теперь двигался Гор. Вскоре они вышли к броду, перешли реку, и тут чуть не напоролись на засаду серых. Вернее – на двигающееся к дороге племя. Гор со свойственной ему осторожностью сумел остаться незамеченным и предупредить отряд.
Вик вновь развернул карту. Факел он не решился зажечь и до боли в глазах вглядывался в сплетение тонких линий на куске кожи. Вот-вот начнет светать, оставалось не больше двух ходов до всеночи. Серые перекрыли дорогу именно в том месте, куда должен был выйти отряд. Может быть, выйти на дорогу севернее засады?
Вик проследил по карте путь на север и вдруг, не веря своим глазам, увидел рисунок, который обозначал мост. А за ним – линии сфальтов, ведущие к большому темному пятну.
– Что это? – шепотом спросил Вик Гора, указывая на карту. Тот присмотрелся, потом сказал невозмутимо:
– Зона эрапорта.
– Эрапорт?! – переспросила Вета. В ее голосе сквозило недоверие. – Так это не сказка?
– Нет, не сказка, – покачал головой Гор. – Эрапорт существует, но зона закрыта.
Там опасно. Даже серые обходят ее стороной.
«Серые обходят стороной – это хорошо», – подумал Вик. – «Это именно то, что нам нужно. Эрапорт… Надо же!» Вик вглядывался в загадочное пятно на карте. Дома, в Централи, рассказы прошлых об эрапорте кому-то – как Вику – казались засоряющими память, никчемными словесами, кому-то – как Вете – уже просто сказками. В Централи – но не здесь, где эта «сказка» была совсем рядом, нанесенная на карту конвоев, где эта «сказка» могла спасти им жизнь. Эрапорт. Летающие машины…
Вику показалось, что он смутно припоминает чьи-то рассказы. Мужской голос. Но он был ребенком тогда, он ничего не запомнил.
«Поговорить с прошлыми», – отметил в памяти Вик. – «Поговорить об эрапорте, о многом другом, пока хотя бы двое из них живы».
А сейчас предстояло спасать отряд. Вик глянул в сторону повозки, где лежал Слав, но тот впал в забытье. Посоветоваться было не с кем. Разве что с Гором…
Но Гор ничем не смог помочь ему.
– Решай сам, – сказал он. – Я эти места не знаю.
Вик решился. Выбора не было – он вновь послал Гора вперед и двинул отряд вслед за ним, по бездорожью, сквозь кустарник и мелколесье. С первыми лучами солнца они вышли к реке.
Моста, указанного на карте, не было и в помине – из воды торчали только грязные глыбы бетона и причудливо изогнутые арматурные прутья. Всадники отправились на поиски брода. Вик поглядывал с опаской в сторону подбегающей к тому месту, где был прежде мост, дороги: по ней серые могли быстро нагнать их, если разгадали маневр отряда. Но все было тихо. Гор обнаружил брод, отряд переправился через реку и вышел на то, что некогда было прекрасным сфальтом. Ход спустя, когда уже стало совсем светло, Вик различил впереди жилые блоки.
– Эрапорт, – сказал Гор. Вик остановил отряд и прислушался. Мертвая тишина царила вокруг – и в этой тишине Вик услышал мерный металлический звук, доносящийся откуда-то спереди. Такие звуки часто можно было услышать и в Централи – это терлись друг о друга на ветру какие-то проржавевшие обломки металла. Неживой металлический звук умирающих построек, механизмов, линий энергии…
Но жив был лес, окружающий их, жив был ветер, по-прежнему бьющий в лицо с востока, зовущий в путь. Вик привстал на стременах и углядел сворачивающую от сфальта направо тропинку.
– Двинулись, – скомандовал он, – будем искать место для привала.
И люди и лошади изнемогали от усталости. Отойдя подальше от сфальта, отряд остановился прямо посреди леса. Вета заснула в седле. Солнце поднималось все выше, трава блестела от росы, но белая дымка утреннего тумана уже рассеивалась.
Ни одного камня, ни одной железной детали вокруг. Тишина и покой. Вик почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Прежде чем заснуть, он успел только распорядиться назначить двоих сменных ходовиков.
Проснувшись, Вик думал только об одном: они все еще в зоне серых, совсем недалеко от Централи, если считать по прямой. Съев свою порцию пищи, Вик поторопил других. Слав все еще не пришел в себя, и, сверившись с картой, Вик решительно направил отряд прямо на восток. Карта обещала хорошую дорогу и не обманула. Дорога провела их через обширное болото, а затем вновь нырнула в лес.
Вик двинул было отряд рысью, но вскоре лошади перешли на шаг. Дорога казалась Вику бесконечной, неизвестность угнетала его, тело ныло и молило об отдыхе. Но он держался в седле без единого слова жалобы, как и все остальные, включая Вету.
Вскоре Гор, по-прежнему скачущий впереди отряда, принес хорошую весть:
– Мы вышли на маршрут, – сказал он. – Эти места я знаю. Мы должны были выйти с юга, вон по той дороге – а вышли с запада.
– И что теперь? – спросил Вик. Без карты он плохо помнил маршрут, которым предстояло двигаться.
– Теперь эта дорога выведет нас к покинутому поселку фермеров. Там река, но я знаю брод, и даже не один, на случай засады. Потом начнется прямая дорога до озера. Там серые уже остерегаются фермеров…
«Значит, наше положение совсем неплохое», – подытожил мысленно Вик.
– Сколько ходов до озера? – спросил он Гора.
– Семьдесят, – ответил тот.
– И по хорошей дороге, – добавил Вик. – Но привал все равно еще один придется делать. Лошади отдохнут, тогда пойдем рысью.
Привал сделали вечером, на берегу реки, за которой виднелись обгоревшие развалины фермерского поселка. Вик долго всматривался в следы пожара, потом спросил Гора:
– Горело не так давно, верно?
– Да, – кивнул Гор. – Это Город. Городской Конвой.
– Почему ты так думаешь? – удивился Вик. – Ты был тогда здесь?
– Нет, но здесь хорошая дорога. Там, где хорошая дорога, фермеров грабит Город.
Там, где плохая – серые.
Эти слова поразили Вика. И даже не сами слова, а то, как Гор произнес их. От его невозмутимости не осталось и следа. Сейчас в его голосе слышались возмущение и угроза. Вик и сам был до глубины души возмущен услышанным. Однако он слишком устал, чтобы размышлять об этом и о странной перемене в поведении Гора.
Вик подошел к повозке, где устроили раненного Слава. Возле него хлопотала Вета, меняя повязку.
– Потерпи, – сказал Вик Славу, – скоро прибудем к фермерам, они в травах так разбираются – мигом вылечат.
– Сам знаю, – отозвался Слав. Голос его звучал слабо, но по-прежнему задиристо.
– Ты бы лучше, чем меня утешать, распорядился потушить костер. Вот перейдем реку – тогда хоть целую повозку дров поджигай. А здесь еще серых полным-полно.
Вик послушался и приказал потушить костер. Вместо двоих ходовиков он назначил троих. Однако, удача продолжала сопутствовать отряду – ночь прошла спокойно.
Утренний переход заметно приблизил отряд к цели: переправившись через реку и обойдя стороной пожарище, всадники и повозки оказались на ровной, прямой дороге.
Здесь отряд двинулся на рысях и до полудня прошел около пятидесяти ходов. Озеро было совсем близко. Вик уже видел между деревьев его водную гладь. Но поселок фермеров располагался на другом берегу, отряд еще должен был обогнуть озеро.
Поэтому Вик устроил еще один привал, рассчитывая встретиться с фермерами вечером.
Ходовиками, по подсчетам Вика, на этот раз оказались сам Вик и Сей. Вик настолько устал от напряжения минувших дней и ночей, что готов был заснуть стоя, сжимая в безвольно повисшей руке акэм и привалившись к стволу дерева. Однако Сей выглядел бодрым, и Вик доверился ему. Он засыпал – и вновь засыпал – и вновь…
Он совсем не чувствовал своего тела. Кто-то тряс его за плечо. Вик увидел лицо Сея. Вик увидел, что Сей чем-то встревожен, но и эта мысль была вялой, сонной, безразличной… – …Вик, что-то неладно. Вик, ты меня слышишь?
– Неладно? – переспросил Вик.
– Лошади волнуются. Ты меня слышишь?
– Слышу, – поморщился Вик. Он начинал приходить в себя. – Серые? – спросил он Сея.
– Не знаю. Лошади что-то чувствуют, но их ведь не спросишь.
Вик глянул в сторону лошадей, которые паслись неподалеку со спутанными передними ногами. Ему они вовсе не показались взволнованными. Но Сею, конечно, лучше знать…
– Что это может быть? – спросил он Сея, переходя на шепот.
– Не знаю, – повторил Сей. – Люди, животные… Что-то чужое.
Вик осмотрелся вокруг. Сна как ни бывало. Он передернул затвор акэма.
И внезапно – словно в ответ на лязг затвора – из кустов перед Виком выступил человек. Одет он был точно так же, как обитатели Централи, только, пожалуй, одежда его было более аккуратной и чистой. Лицо человека обрамляла окладистая бородка, светлые волосы были перехвачены кожаным ремешком на лбу. В руках человек держал какое-то незнакомое Вику оружие: в длинном, изогнутом древесном пруте подрагивал другой прут – прямой, с острым металлическим наконечником.
Наконечник был направлен прямо в грудь Вику.
Человек молчал.
– Фермеры, – услышал Вик голос Сея. – Ну, ты смотри, как чисто сработано!
Вик теперь уже и сам видел, что поляна окружена. Фермеров было не меньше двадцати – а может и больше. В руках у некоторых Вик разглядел такое же странное оружие из двух прутов дерева. Многие были вооружены автоматами. Да, конечно. Они же сами привозят фермерам самодельные автоматы в обмен на одежду и пищу…
– Мы друзья, – громко сказал Вик, опустив свой акэм. – Мы ищем наш конвой. Мы из Централи. Кто у вас главный? – прибавил Вик, которого молчание фермеров начало раздражать.
Стоящие вокруг люди по-прежнему не опускали оружие. Но вот справа от поляны возникло какое-то движение, и Вик увидел фермера постарше.
– А у вас кто? – спросил тот, странно растягивая слова и звуки.
– Что – «кто»? – глупо переспросил Вик.
– Кто главный?
– Я, – сердито сказал Вик.
– Что-то не похож, – задумчиво протянул фермер, запуская пятерню в густую, седоватую бороду. – Звать тебя как, ну-ка?
– Вик.
– Да ну?! – изумился бородач. – Так-так… – Он снова погрузился в задумчивость.
– Конвой, значит, ищете… Вик начал испытывать самую настоящую ярость.
– У нас, может быть, серые на хвосте, – сказал он. – Вот явятся сейчас, спаси Небо, пока вы тут размышляете…
– Серые? – переспросил бородач. – Разбойники-то? Нет, не явятся, точно не явятся, это я точно тебе скажу. А вот вас, – он указал на Вика и Сея, – я в конвоях что-то и не видал прежде…
– Может, и меня не видал?! – загремел внезапно на всю поляну бас Слава. Слав проснулся и возвышался теперь на повозке во весь рост, опираясь на автомат, чтобы не упасть. Лицо его кривилось от боли и гнева. – Ах ты, старейшина, лиса ты старая, а не старейшина! – Слав повернулся к Вику: – Это старейшина Александр, – пояснил он, – глава рода. И сам хитрый, и весь его род хитрый.
Отряд Вика уже проснулся. Все схватились со сна за автоматы, фермеры вновь насторожились…
– Да опустите ваши стрелялки! – рявкнул Слав, обращаясь и к тем, и к другим.
Слава, судя по всему, фермеры хорошо знали. Они начали весело переглядываться, но оружие не опускали. Вик отметил про себя: настоящие бойцы. И неплохо обученные.
– Осторожность-то, никогда она не помешает, – проговорил, наконец, бородач. – На лошадях приехали, кто вас разберет… Эй, все в порядке. Свои.
12. НАБЛЮДАТЬ
Вик сидел на берегу озера, неподалеку от окружающего поселок частокола, и рассеянно швырял камешки и кусочки глины в прозрачную воду. В воде покачивались желтые листья, слетевшие с деревьев. Начиналась осень.
Пора было возвращаться в Централь, но Вик тянул с отправлением отряда. Хотя все, что необходимо было узнать, он уже узнал, и все, что необходимо сделать – сделал.
Конвой погиб весь. Погибли все люди, ушедшие с ним, все до единого. Они попали под проливной дождь и загнали один из грузовиков в болото. Пытаясь вытащить его, сломали еще один. Это было ночью. А, чуть свет, появились серые. Они окружили конвой и атаковали его, стремясь добраться до груза. Силы были неравные, и все обороняющиеся погибли – один за одним. Но тем временем фермеры подоспели к месту схватки и отогнали серых. Они спасли груз и два грузовика, увязший в болоте грузовик подожгли. Машины оттащили в поселок при помощи лошадей.
Общими силами Вик, Слав и Юр быстро починили сломанный грузовик. Теперь, кроме повозок, в распоряжении Вика были две машины в сносном состоянии. Так как груз конвоя все-таки оказался у фермеров, Централь ничего не задолжала им. Свои грузовики и повозки Вик до отказа забил корзинами с пищей, одеждой, которую ткали фермеры, звериными шкурами, лечебными травами. Все устроилось к лучшему для обитателей Централи. Пора было возвращаться.
Но Вик медлил.
Почему? Он и сам толком не знал. Возможно, потому, что его терзала скорбь по погибшим. Он потерял половину своей службы. Валь, Дор, Саш, Мир, Дим, Толь – все они остались здесь, закопанные возле безымянного болота, на земле фермеров, покрытой бесчисленными озерами, реками и болотами, поросшей чахлыми березами и соснами. Мучаясь от тоски, не находя себе поначалу места в поселке, Вик уходил сюда, на берег озера, и подолгу сидел здесь совсем один. Вскоре он почувствовал, что тоска покидает его душу, уступая место какому-то бесконечному покою и просветленности. Он полюбил смотреть на тихую, прозрачную воду озера. Такой воды он никогда не видел в Централи. Он никогда не видел в Централи очень многого из того, что было здесь самым обычным.
Образ жизни обитателей поселков сильно отличался от образа жизни обитателей Централи. Все они были рослыми, загорелыми, мускулистыми – под стать Славу. Но даже Слав проигрывал по сравнению с фермерами. Никаких служб и смен у фермеров не было и в помине. Они работали, казалось, весь день без перерыва, работали дружно и споро.
Основой основ у фермеров был род. Семья – зачастую очень большая. Глава семьи именовался старейшиной, члены семьи обычно и составляли население поселка, хотя, как узнал Вик, некоторые, самые большие семьи, жили в нескольких поселках. Слово старейшины было законом. Вик жил в поселке старейшины Александра. На этом берегу озера было еще два поселка – старейшин Василия и Алексея. Вик виделся с ними, когда получал пищу и одежду.
К Централи – во всем, что не касалось конвоев – фермеры были совершенно равнодушны. Вообще разговаривать с ними Вику было нелегко: он не мог привыкнуть к какой-то заторможенности речи и мышления фермеров. Разве что старейшина Алексей казался чуть разговорчивее остальных.
Однажды, когда Вик, как обычно, сидел на берегу озера, этот старейшина подошел к нему, поприветствовал и сел рядом.
– Наш расчет точный? – спросил он. Вик кивнул. Дополнительный груз, привезенный на повозках, он обменял на дополнительный груз пищи.
– Тебе удобно в твоей хижине, старейшина Вик?
– Вполне. Благодарю за заботу.
В поселках уже знали, что Вик – ответственный службы, глава рода в понимании фермеров. Поэтому они называли его старейшиной, хотя для старейшины Вик был непростительно молод. Им здесь было по 60, 65, а то и больше. Продолжительность жизни у фермеров была гораздо большей, чем у обитателей Централи, и Вик отметил это в своей памяти. Как и многое другое.
– Значит, осенью конвоев больше не будет? – продолжал свои расспросы старейшина.
– Не будет, – сказал Вик терпеливо. – Мы получили даже сверх того, что ожидали, благодарение Небу.
– Значит, следующий конвой придет весной?
– Да. Он будет на лошадях, так что передай старейшине Александру, чтобы его люди не хватались зря за оружие.
Старейшина степенно кивнул головой, немного помолчал, а потом спросил:
– Твои люди говорят, что зимой вы впадаете в спячку, будто медведи. Это так и есть?
– Как кто? – переспросил Вик. – Мед… кто?
– Медведи. Звери, которые бродят по лесу летом, а зимой забираются в место поукромнее и спят до весны.
«Каких чудес не бывает на земле!» – мысленно поразился Вик. – Звери, которые спят зимой без всякого препарата – поразительно!» – Да, – сказал он. – Это так.
– Медведи, – повторил старейшина, – забираются в укромные места и, значит, спят до весны. Они чувствуют себя в безопасности. Медведь – сильный зверь и опасный.
Но он беспомощен, когда спит. Наши охотники будят его и убивают.
Вик с удивлением посмотрел на старейшину. Тот отвел глаза. Так вот оно что…
– Это предупреждение? – спросил Вик.
– Понимай, как знаешь.
– Мы спим в подземельях, – сказал Вик. – Это не просто укромное место. Оно охраняется множеством ловушек. А кроме того, некоторые ходовики – наши воины – не спят. Наши отцы подумали об этом, они ведь уже знали о серых…
– Разбойники изменились теперь, – сказал старейшина, и Вик понял, что сейчас речь пойдет наконец-то о главном, о том, ради чего был затеян весь этот разговор. – Разбойники ведь не могут напасть на Город. Но они должны нападать, они этим и кормятся. Прежде они кормились от нас и наших поселков, жгли и грабили почем зря. Было еще много поселков вокруг, которые построили до Исхода,
«деревни» они назывались. Не слышал такого слова?
– Нет.
– Ну, верно, их уже и не осталось. Прежние фермеры защищаться толком не умели, вот в чем дело. А мы умеем. Мы, старейшины, это те, которые выжили. Мы уж постарались, чтобы защититься как следует, наши поселки голыми руками не возьмешь. Теперь мы колотим разбойников, а не они нас. Мы их со сторожевых постов мигом примечаем…
– Сторожевые посты? – переспросил Вик, окидывая взглядом дальний берег озера. – Что-то я их не замечал…
– Ты не замечал, – усмехнулся старейшина, – а они тебя заметили, тебя и твой отряд. Это уж будь спокоен. И вот, значит, разбойники теперь на нас остерегаются нападать. Оружия у нас хватает, наши сыновья сильны и осторожны… – старейшина сделал паузу и глянул на Вика. – Понял, старейшина Вик?
– Хочешь сказать, что серые нападут на нас?
– ДОЛЖНЫ напасть, старейшина Вик. От кого им кормиться, если не от Города и не от нас?
– Они враждуют друг с другом, – неуверенно повторил Вик слова Коста. – Друг от друга могут кормиться…
– Это они так добычу делят. А если нет добычи? Когда мало дичи, собаки и волки в стаи сбиваются. В большие стаи, старейшина Вик!
Теперь Вик был уже встревожен не на шутку «СКОРО ОНИ РАСПРАВЯТСЯ С НАМИ»… Он никогда не забывал грозную загадку этих слов умирающего серого. Зима? Да, это опасно.
– Спасибо за предупреждение, – искренне сказал он старейшине. – Я передам это предупреждение Совету. Я передам, что вы друзья Централи. Если мы можем в ответ чем-то помочь вам…
– Помочь нам? – равнодушно переспросил старейшина. – Чем вы можете помочь нам, говоришь…
Внезапно взгляд старейшины стал напряженным, жестким. Он машинально потянулся к своей бороде и запустил в нее пятерню – Вик уже знал этот жест. Он означал, в большинстве случаев, волнение и тревогу.
– Помочь нам, говоришь. Да, вот такое тут дело… Нет ли у вас из Города вестей?
Вик не ожидал подобного вопроса. Впрочем, ответить на него было нетрудно.
– Нет, – ответил он уверенно. – Нет никаких вестей. Вообще никаких. Город закрыт укреплениями, и никто не знает, вот уже много лет, что там происходит. Конечно, я видел много раз городской Конвой, но я даже не знаю, как называются эти железные механизмы, которые его охраняют…
– Зато я знаю, – угрюмо проговорил старейшина. Он прибавил слово «танки», которое Вик слышал впервые, хотя смутно оно показалось ему знакомым. – Вот от чего нам бы избавиться – от городского Конвоя! Это тебе не разбойники. Приходят и забирают что хотят. Все забирают, что не припрячешь. А много припрятать нельзя, нельзя их сердить. У нас они редко бывают, а вот южнее поселки – там дороги лучше – там вовсе от них житья нет.
– Вы можете уйти в лес, – сказал Вик.
– Пробовали, – возразил старейшина, – лучше бы и не пробовать! Поселок с собой в лес не унесешь. Возвращаемся – одни головешки лежат. Это наш старый поселок был, вы через него проходили… – Вик кивнул. – Ну, вот так и живем Платим дань, а куда деться? Город…
Вик внимательно наблюдал за лицом старейшины, и, когда тот выдохнул это слово – «Город» – выдохнул, словно проклятие – Вик неожиданно понял, что фермеры проклинали Город много раз, проклинали так же, как недавно он сам. Фермеры должны были ненавидеть Город темной, лютой ненавистью – куда более сильной, чем ненависть к серым. Потому, что серым можно было сопротивляться, можно отомстить – а Городу – нет.
– Против Города бессильны и мы тоже, – утешающим тоном проговорил Вик. И вдруг добавил: – Пока бессильны…
Реакция старейшины была мгновенной. Он крепко сжал локоть Вика.
– Пока бессильны, говоришь? Пока? Что вы задумали?
Вику нечего было ответить. Слова вырвались у него сами собой, теперь он сожалел об этом. Стоило ли признаваться в данной однажды клятве? Поколебавшись, Вик сказал:
– Совет ничего не замышляет. Город неприступен. Меня подняли бы на смех, если б узнали, но… но я дал себе клятву побывать в Городе. И не просто побывать, а спросить с них за все, спросить… – Вик замолчал. Он ждал расспросов, однако старейшина не проронил ни звука. Взгляд его был направлен куда-то вдаль. Не на дальний берег озера. Гораздо дальше.
– Ты молод, старейшина Вик. Ты не видел Исхода… Город… – старейшина говорил, запинаясь, будто каждое сказанное слово причиняло ему боль. – У них есть танки.
У них есть вертолеты. Они разделались бы с нами всеми за одно лето, но им нужна дань.
Старейшина умолк. Вик тоже молчал – возразить ему было нечего. Слова «вертолеты» и «танки» пугали своей мрачной загадочностью. Железные машины? Ну, и что же?
Грузовики тоже железные машины, но они горят, и не нужно особого труда, чтобы их поджечь… Эту мысль Вик постарался упрятать в своей голове как можно надежнее.
Если бы можно было рассчитывать на помощь фермеров! Но у фермеров всем заправляли старейшины, а они были теми же прошлыми. И, как все прошлые, боялись Города. Ненавидели его, тянулись к нему – и панически боялись. В своей душе Вик такого страха не чувствовал. Он был молод. Он был иным, чем прошлые. …Вик вновь кинул камешек в озеро, и желтые листья закачались на едва заметных волнах, расходящихся кругами, медленно расходящихся бесчисленными кругами…
Централь – в замкнутом кругу, из которого нет выхода. Два грузовика. Три повозки. Станция. И препарат, который на исходе. На исходе… Исход… Вертолеты и танки…
После разговора со старейшиной Вик впал в сонное оцепенение и целые дни проводил на берегу озера, уставившись то в воду, то в очертания дальнего берега, где время от времени появлялись отряды охотников, направляющихся на охоту, или возвращающихся с нее. Оружие охотников, поразившее Вика вначале, называлось луком. Его использовали для прицельной стрельбы на большие дистанции по мелкой дичи, с автоматом охотились на крупных зверей. Кроме того, фермеры сумели приручить многие собачьи стаи. Это не удивило Вика, он знал, что до Исхода собаки были ручными животными и только потом одичали. Лошадей, коров и овец у фермеров было множество – Сей и Вета постоянно пропадали там, где содержалась живность. К женщинам у фермеров было откровенно пренебрежительное отношение, те скользили по поселку, точно серые, бессловесные тени – однако отношение к Вете было особым. Ей оказывали те же знаки внимания, что и Славу, и Сею, и всем остальным. Вета могла делать что угодно, даже устраивать скачки наперегонки с сыновьями фермеров. Такое никогда не позволили бы местной девушке. Однако Вета не принадлежала ни к одному из родов – и, следовательно, ни один из родов не могла опозорить. Вета не слезала с лошади целыми днями и, судя по всему, была без ума от счастья. Сей тоже выглядел вполне довольным жизнью в поселке. А вот остальные докучали Вику вопросами о возвращении. Все высказывали желание поскорее вернуться в Централь – Слав, Юр, Ник – только Гор, как всегда, отмалчивался. …Еще один желтый лист опустился в прозрачную воду озера. Листья падали все чаще и чаще. Надо было возвращаться. Тянуть больше было невозможно. Но… что-то продолжало удерживать Вика. Вернувшись, он встретится с Антом. И должен будет ему что-то сказать, сообщить результаты своих наблюдений. И что он скажет?
«Ничего особенного?» Вик усмехнулся, вспомнив этот обычный ответ участников конвоев. Да в самом деле, какие секреты могут быть у фермеров? Что особенного он узнал? Что надо ждать новых нападений серых? Что фермеры не интересуются проблемами Централи? Что они ненавидят Город и его конвои? Все это было известно и раньше.
Ничего особенного.
Разве что… В Централи Вик смотрел только под ноги да по сторонам. Ему и в голову не приходило взглянуть вверх. А здесь, сидя или лежа на травянистых лужайках, спускающихся к самой воде озера, он часто поднимал лицо к небу. И тело переполнялось ощущением простора. Бесконечного простора. Вику никогда не дышалось так легко, как в те мгновения, когда он лежал на траве, глядя в небо.
По вечерам небо усеивали звезды. Так их называли фермеры. Словно огоньки метаноловых зажигалок во тьме подземелья… Удивительно и непостижимо.
Но вряд ли стоит говорить об этих ощущениях Анту, а тем более на Совете. Уж лучше так и сказать, как все прочие: «Ничего особенного».
Чьи-то шаги за спиной. Вик обернулся и увидел Гора.
– Когда мы отправимся? – спросил тот.
Сразу несколько листьев слетели, кружась, на водную гладь озера. Внезапно Вик принял решение.
– Завтра на рассвете, – сказал он. – Собери сейчас всех в моей хижине. Надо готовиться, осмотреть грузовики и повозки…
Вик ждал, что Гор присядет рядом с ним, но тот остался стоять. На дальнем берегу мелькнули несколько всадников, мчащихся галопом. Гор проводил их взглядом.
– Вета с друзьями, – сказал он. – Нелегко ей будет со всем этим расставаться.
– Придется. Не оставаться же тут навсегда…
– Почему бы и нет?
Вик изумлено глянул на Гора. И увидел в его руках автомат. Дуло смотрело в сторону, однако палец Гора лежал на спусковом крючке.
– Я остаюсь, Вик.
«Вот тебе и ничего особенного»! – ошеломленно подумал Вик. Потом еще более ошеломительная мысль пришла ему в голову.
– Ты… один? – осторожно спросил Вик.
– Да, – отозвался Гор. – Остальные уже знают. Они хотят вернуться. А я остаюсь.
