Текст книги "Следующее поколение"

Автор книги: Валерий Чубар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

2. ОТЧАИВАТЬСЯ

Захватив Централь, серые и не подумали воспользоваться ее жилыми блоками. То есть они воспользовались ими – но только для того, чтобы ограбить. Проходя мимо жилого блока ходовиков, Вик увидел орудующих на всех этажах серых. Со звоном разлетались стекла – понравившиеся вещи серые выбрасывали прямо на снег, где их тут же подбирали женщины. Женщин можно было отличить от мужчин только по спутанным космам волос, доходящих до пояса. Некоторые визгливо ссорились, вырывая друг у друга из рук понравившийся предмет. Тут же крутились и дети, которых женщины, занятые дележом, отпихивали ногами. Одна из комнат блока горела, очевидно подожженная в сутолоке грабежа факелом.

«Скоро от всего блока останутся одни обгоревшие стены, – подумал Вик. – И от всех остальных блоков тоже»…

Голова кружилась, все вокруг плыло в кроваво-черной пелене, уши терзал гвалт серых, визг женщин и детей. Грязный и Силач по-прежнему поддерживали Вика под руки.

Неожиданно совсем рядом раздались автоматные очереди. Прямо перед Виком и его спутниками на Большой Сфальт выскочила корова. За ней с хохотом и стрельбой гнались несколько серых. Одна из очередей попала в цель, корова повалилась на бок, дергая ногами. Серые подскочили к ней и поволокли на обочину. Грязный и Силач проводили их завистливыми взглядами. Вик подумал, что это было одно из животных, разбежавшихся при взрыве арсенала Фермы.

Они миновали теплицы – и тут взору Вика открылся большой лагерь серых. Серые расположились по обоим берегам замерзшего канала – от северных руин до зоны хранилищ топлива. Лагерь показался Вику огромным.

Он весь шевелился, он гудел, словно генератор Станции. Никакого видимого порядка в устройстве лагеря не было. Кое-где возвышались шатры из натянутых на высокие жерди шкур, между шатрами горели многочисленные костры. Вик сообразил, когда оказался уже внутри лагеря, что шатры предназначены для хозяев, а костры – для рабов, женщин, детей. Силач и Грязный прокладывали себе среди них дорогу ничуть не церемонясь, раздавая пинки направо и налево. Вику казалось, что они пробираются по колено в какой-то смрадной копошащейся массе. Внезапно эта человеческая масса раздалась в стороны – и Вик увидел два стоящих бок о бок шатра. Силач подошел к одному из них, запустил внутрь руку и принялся выволакивать кого-то наружу, невзирая на протестующий визг.

Полог соседнего шатра бурно заколыхался. Оттуда выбрался огромного роста серый, единственный глаз которого свирепо вытаращился на Силача:

– Эй, ты чего, а, делаешь?! Это место для моих рабынь, а, ты!

Серый как-раз вытащил одну из рабынь из шатра и отшвырнул подальше в сторону.

Потом он снова запустил руку в шатер.

– Приказ Главного Пхана, – объяснил он. – Мы берем этот шатер, Кривой.

– Плевать на твоего пхана! – заорал Кривой, колыхаясь всем телом от натуги. – Плевать, а, ты! Убирайся, или сдохнешь сейчас, – он сделал быстрое движение в сторону своего шатра.

Рядом с Виком загрохотал автомат. Кривой выпрямился с оружием в руке – и тут же повалился на спину, корчась в агонии. «Точно корова, которую застрелили на Большом Сфальте», – подумал невольно Вик. Его мутило от боли, а еще больше от всего увиденного за последние несколько ходов.

Грязный забросил автомат за спину и махнул рукой Силачу:

– Все в порядке, а, волоки вторую. Теперь у нас два шатра, а, понял? – и он разразился своим каркающим смехом.

Никто из сидящих вокруг у костров не обратил на разыгравшуюся сцену почти никакого внимания. Силач вышвырнул из шатра вторую рабыню и повернулся к Вику:

– Забирайся, а, будешь здесь.

– А мы рядом, а, понял? – добавил Грязный. – Вот тут, а, – он ткнул пальцем в сторону второго шатра. – Главный Пхан приказал приглядеть за тобой, Упрямый. Так что мы уж приглядим, а, понял?

Вик откинул полог и молча забрался в шатер. Вонь здесь была невыносимой – она казалась плотной, осязаемой и, что самое противное, это была вонь, в которой жили женщины. Вика передернуло от мысли, что это они и развели здесь грязь. В центре шатра горел небольшой костер, дым поднимался к отверстию в верхней части шатра. Подобравшись поближе к костру, Вик ногами сгреб в огонь обрывки тряпья и какие-то омерзительного вида объедки, встряхнул над огнем несколько шкур, которые показались ему почище, улегся на них и заставил себя собраться с мыслями.

Рассвет уже скоро. Может быть – ходов через восемь. И за эти восемь ходов он должен найти возможность сбежать. Иначе – все кончено.

Сбежать… Но он и шагом далеко уйти не сможет, не говоря уж о том, что его стерегут.

И все-таки он должен сбежать. Это единственный способ спасти спящих в подземельях людей. Спасти Лен, Анта, Слава, Сея, Вету… Спасти всех.

Но как выбраться из лагеря?

Прежде всего Вик решил заняться раненой ногой. Однако, ощупав осторожно щиколотку, он не обнаружил места, куда попала пуля. Нога была не прострелена, а просто вывихнута. Вик попытался вправить вывих, но вынужден был отступиться: нога так распухла, что малейшее прикосновение причиняло боль, а кроме того он едва мог дотянуться до ступни. Требовалась чья-то помощь.

Оставив в покое ногу, Вик обследовал ребра. Они были целы. Больше всего пострадало лицо. Нос был сломан, все остальное распухло и запеклось кровью.

Хорошо хоть глаза не пострадали. Вик подумал, что в драке ему повезло больше, чем в свое время Кривому. А сейчас по сравнению с мертвым Кривым он и вовсе может считать себя счастливцем. Он, по крайней мере, жив.

Если бы не нога!..

Ощупывая тело, Вик неожиданно наткнулся в складках одежды на что-то металлическое. Мина. Мина, про которую он совсем забыл – последний дар погибшей Централи. Вик взвесил металлическую коробочку на ладони. Вряд ли она поможет ему уцелеть. Но сберечь мину стоит. Если что, она поможет ему умереть – умереть сравнительно легко.

Пытаясь отогнать мрачные мысли, Вик выглянул из шатра, осторожно отогнув полог.

Ночной мрак все еще не рассеялся. Серые продолжали гомонить у бесчисленных костров.

Беспорядок, царящий в лагере, навел Вика на дерзкую мысль. Глянув в сторону соседнего шатра, где помещались его охранники, и не заметив ничего подозрительного, Вик осторожно выбрался наружу и скользнул за шатер. Переведя дух, он крепко сжал в руке мину и заковылял к кострам. До канала не так уж и далеко, а за каналом – лес…

Чья-то рука опустилась на его плечо. Вздрогнув, Вик резко обернулся и увидел перед собой Силача.

– Ты куда, а? – спросил тот приветливо. От этого приветливого тона Вика передернуло.

– Хочу найти что-нибудь поесть, – ответил он. – Непохоже, чтобы у вас тут еду приносили прямо в шатер.

– Это, Упрямый, верно, – согласился Силач. – Но сейчас жратвы сколько хочешь, можно и в шатер принести. – Он надавил на плечо Вика, и тот, не сопротивляясь, последовал за ним. Разгадал Силач его намерения, или нет? Впрочем, какая разница. Все равно попытка бегства сорвалась.

Вик глянул на небо.

Оно начинало светлеть.

В шатре Вик с ненавистью уставился на угасающий костер, на вонючие шкуры.

Неужели выхода нет? Неужели он не в состоянии что-либо придумать?

Но что можно придумать в самом центре вражеского лагеря под столь неусыпным надзором?

Примерно через ход Силач принес ему полусырой-полуобугленный кусок мяса.

– Хорошо тут у вас, а, – заметил он благодушно. – Жратва сама бегает, даже охотиться не надо. Нажремся на зиму вперед, вот навозники отдохнут, а, понял?

Беря у серого мясо, Вик не удержался от вопроса:

– Что же Город не дает вам пищу, раз уж дает оружие?

– Это ты. Упрямый, у Города и спрашивай, – ответил Силач и удалился Съев мясо, Вик захотел пить. Но сейчас было не до этого – рассвет приближался.

Вик вновь на все лады принялся обдумывать планы побега. А, может быть…

Рискованно, смертельно опасно – но другого выхода нет. Вик глянул на почти погасший костер, выбрался из шатра и направился к шатру своих охранников. Оттуда тут же выбрался Грязный.

– Чего тебе, а?

– У меня холодно в шатре. Нужны дрова для костра.

– Это дело для рабов, – дрова, понял?

– У меня же нет рабов, – пожал плечами Вик.

– Точно, а, и рабынь тоже, – глупо заухмылялся Грязный.

– Так как насчет дров? – напомнил ему Вик.

– Обожди, Упрямый, – Грязный направился к одному из костров, приказами, пинками и оплеухами поднял на ноги троих человек, которые гуськом двинулись в сторону леса.

– Это мои, а, понял? – сказал он Вику, возвращаясь к шатрам. – У меня семь рабов! – сообщил он с неподдельной гордостью. Вик глянул вслед тем, что отправились за дровами.

– А если они сбегут?

– Не сбегут, а.

– Почему ты так в этом уверен?

– Ну, а как? С голоду подохнут, а я их кормлю, а, понял?

Вскоре рабы вернулись с тремя охапками валежника. Одну из них они сложили у шатра Вика, и тот незамедлительно разложил костер побольше План его был таков: поджечь шатер, а, когда серые сбегутся к нему, швырнуть в огонь мину – и в суматохе уносить ноги. Вернее, ногу… Вывихнутая нога не позволит ему двигаться быстро. Но этот отчаянный план все-таки лучше, чем никакого плана.

Вик одну за другой подкладывал в костер сухие ветки, вглядываясь, как зачарованный, в пляшущие перед ним языки пламени. На какое-то время он задремал.

Внезапно он очнулся. Не идут ли за ним? Неужели он проспал, неужели все пропало?! Вик откинул полог…

И едва не вскрикнул от радости!

В лицо ему ударил порыв ветра, снежная крупа запорошила глаза. Начиналась метель, а может, самый настоящий буран, о которых ему рассказывал Кост. В такую погоду серым будет не до входа в подземелье. И бежать в такую погоду гораздо легче. Благодаренье Небу, сама природа пришла ему на помощь.

И действительно – зловещий старик так и не появился в этот день в его шатре.

Серые жались к кострам, ветер все крепчал, шатры замело снегом. Охранники накормили и напоили Вика, рабы принесли еще дров. Вик решил осуществить свой план, дождавшись темноты. Стемнеть должно было уже скоро – зимние дни коротки.

Готовясь к побегу, Вик осмотрел шатер, надеясь найти оружие и пищу. Но не нашел ни того, ни другого. Охранники знали, что делали, помещая его в шатер рабынь, а не в шатер Кривого, где, несомненно, и оружие и пища имелись.

Ожидая наступления темноты, Вик снова и снова осторожно выглядывал из шатра.

Выглянув в очередной раз, он увидел человека, явно направляющегося к его шатру.

Такого великана Вик видел впервые. Кто бы это мог быть? Вик насторожился. Он понимал, что надеяться на забывчивость Главного Пхана не приходится.

Незнакомец шумно ввалился в шатер, даже не стряхнув с себя комья снега и не задернув полог. Это пришлось сделать самому Вику Пока незваный гость устраивался у костра, Вик украдкой оглядел его. Незнакомец был без шапки, густые, черные волосы падали ему на плечи. Он был молод, моложе Вика. Его одежда выдавала в нем хозяина, к широкому кожаному поясу были пристегнуты акэм, нож и многочисленные сумы. Лицо незнакомца было сравнительно чистым, и это насторожило Вика. Он подумал, что единственный умытый человек, которого он видел до этого у серых, – Главный Пхан.

Послышался скрип снега, полог резко отдернулся, и в шатер просунулась голова Грязного. Серый открыл уже было рот, чтобы сказать что то, но, внезапно, закрыл его и вытаращил глаза на сидящего у костра великана. Тот метнул на Грязного один единственный взгляд – и серый, пятясь задом, исчез, так ни слова и не сказав.

Вик насторожился еще больше – Ты ранен в ногу, – произнес незнакомец. «Может, он из службы здоровья, или что там вместо нее у серых?» – подумал Вик. Он терялся в догадках.

– Нет, – ответил он. – Просто вывих Черноволосый великан молча взял правую ногу Вика в свои ручищи, помял ступню (Вик сжал зубы) – а потом резко рванул. Вик едва не потерял сознание от боли, но сумел сдержать крик, твердя себе, что с вправленным вывихом бежать будет намного проще. Намного… Намного… Все плыло у него перед глазами. Наконец, Вик заметил, что незнакомец пристально смотрит на него. В глазах его было что-то вроде удивления.

– Похоже, тебя не зря прозвали Упрямым.

– Не зря, – процедил Вик сквозь зубы. Он все еще пытался избавиться от головокружения.

– Однако, ты сразу же согласился выдать входы в подземелья, Упрямый.

«Так и есть, – подумал Вик. – Мне расставляют ловушку».

– Другого выхода не было, – ответил он. – Мы привыкли принимать вещи такими, какие они есть. Рели я попал в безвыходное положение – так это и есть безвыходное положение.

– Много слов, – произнес незнакомец, не отрывая своих острых, внимательных глаз от лица Вика. – Много слов, Упрямый… Ты ходовик?

– Ходовик.

– Ваш пхан мертв, – небрежно сказал незнакомец, продолжая наблюдать за Виком. – Его голова на шесте, там… – он махнул рукой в сторону Фермы. – Ты знал это?

«Кост мертв!» В глазах у Вика потемнело, но он сумел сдержать себя.

– Нет, не знал. Высокое Небо… значит, Высокому Небу было угодно, чтобы так случилось.

Некоторое время в шатре царило молчание.

– Хочешь знать, как мое имя? – произнес, наконец, незнакомец, словно прочитав мысли Вика. – Ворон.

– Я думал, у вас имена получают в драке.

– А я и получил свое в драке. Их было против меня слишком много, мне пришлось одному из них выцарапать глаза. Но это было давно. Теперь все иначе, – Ворон повел могучими плечами и едва не обрушил шатер. Потом он вновь посмотрел в лицо Вику и неожиданно сказал с какими-то новыми, почти дружелюбными интонациями в голосе:

– Ты думаешь о побеге.

Это был не вопрос, а утверждение. Вик растерялся, не зная, что ответить. Да и что отвечать? Зачем? Ведь Ворон ни о чем не спросил. Но почему он сказал это?

Что ему известно? Что ему нужно?..

Пауза затянулась. По губам Ворона скользнула едва заметная усмешка.

– С чего ты взял? – заговорил, наконец, Вик, надеясь, что голос его звучит достаточно уверенно. – Почему это я думаю о побеге?

Вместо ответа Ворон потянулся к пологу шатра и откинул его. Тут же из снежной завесы вынырнула фигура Грязного – словно ожидая приказа. И приказ последовал незамедлительно.

– Свяжи его, – коротко бросил Ворон, указывая на Вика. Вик был настолько ошеломлен, настолько ошарашен, что без сопротивления позволил Грязному связать себя. Ворон сам проверил прочность веревок. Затем он выбрался из шатра, не удостаивая пленника больше ни словом, ни взглядом.

– Кто это? – догадался спросить у Грязного Вик.

– Ворон? – хмуро переспросил Грязный, тоже, в свою очередь, проверяя веревки. – Сын Главного Пхана, понял?

Оставшись один, Вик тупо уставился на весело пляшущие перед ним языки пламени.

Теперь он не сможет осуществить свой план. Теперь нечего и думать о побеге…

Следовало быть осторожнее. Но он и так был осторожен. Откуда он мог знать, что… Мысли путались, рвались, цеплялись одна за другую. Чувство полнейшего поражения овладело Виком. Отчаяние охватило его, ломая волю к сопротивлению.

Теперь ему оставалось ждать конца метели и – смерти. Смерти, которая означала к тому же смерть всех близких ему людей.

3. БЕЖАТЬ

Метель прекратилась вечером.

Небо очистилось от туч – и стали видны усеявшие его звезды. Полог шатра чуть отогнулся-Вик ползком подобрался к этому месту, улегся поудобнее, вглядываясь в черное небо и мерцающие в нем огоньки.

«Звезды, – думал Вик. – Что это? Я не знаю этого, и никогда не узнаю».

Никто из них не узнает. Но…

«Человека невозможно остановить», – говорил Сергипетроич.

Погибла Централь, погибнут он и его народ – останутся фермеры, серые, Город.

Когда-нибудь, спустя много лет, образуются новые государства и народы. Человека невозможно остановить!

«Опомнись, – сказал себе мысленно Вик. – Перестань глазеть на небо, опусти глаза пониже, на землю»…

Он посмотрел в сторону лагеря серых. Теперь, когда метель утихла, костры и снующие вокруг них фигуры в лохмотьях и звериных шкурах виднелись отчетливо.

Фигуры были человеческими, но человеческого в их поведении было немного. Они ссорились из-за места у костра, из-за теплой шкуры, из-за куска мяса. Визгливые, бестолковые ссоры вспыхивали одна за другой и прекращались так же внезапно и бестолково, как начались. Хозяева раздавали пинки женщинам, женщины таскали за волосы друг друга и колотили детей, дети швыряли камнями и комьями снега в рабов. Голоса, только что спокойные и вполне дружелюбные, внезапно превращались в отвратительный визг и агрессивный рев, чтобы тут же стать вновь спокойными и дружелюбными. Вику казалось, что перед ним скорее стая ворон или одичавших собак, чем разумные люди.

Но это были не вороны, не собаки, а именно люди. За которыми будущее. Именно за ними.

Появился Грязный. Он лениво подкинул веток в костер и протянул Вику кусок мяса.

– У меня руки связаны, – напомнил Вик.

– Жри так, а, понял? – отмахнулся Грязный, тыча мясом чуть не в самое лицо Вику.

Тот отвернулся, не сдержавшись:

– Жри сам!

– Так и сделаем, Упрямый, – ничуть не обидевшись согласился серый. Он немедленно впился зубами в мясо, оторвал почти половину куска и, смачно чавкая, удалился.

Посещение Грязного встряхнуло Вика. Он вновь принялся обдумывать планы побега.

Поджечь шатер, взорвать мину он сумеет и связанным. Но чего этим можно добиться?

Только смерти, а умереть он и так успеет. Завтра, перед тем как идти в подземелья, его развяжут… вот тогда мина опять даст ему крохотный шанс на спасение. Там, в Станции.

А если его не развяжут?

Если его поведут на Станцию со связанными руками?

Тогда – никаких шансов. Вик заскрипел зубами. Проклятье Небу! До чего они догадливы и омерзительны, эти серые крысы, особенно этот старик и его сын!

Внезапно Вик краем глаза заметил странное движение сбоку от себя. Вначале ему померещилась крыса. Но крыса не может так металлически поблескивать в свете костра! Скосив глаза, Вик увидел медленно вползающий в шатер нож. Едва не угодив ногами в костер, Вик торопливо подобрался поближе. Нож лежал перед ним – грубый, самодельный нож, изготовленный явно не в Централи. Фермеры?! Но откуда они здесь… да и ножей они своих практически не имели, получая их, как и другие металлические предметы, от Централи. Нет, это был нож серых. Кто-то из них решил оказать Вику хорошую услугу.

Кто? А, впрочем, какая разница…

Вик немедленно принялся за дело. Он кое-как укрепил нож между шкурами и принялся перетирать стягивающие руки веревки. Кто бы ни был его неизвестный друг, поступил он весьма толково, подбросив нож именно сейчас, после посещения Грязного. До его следующего появления Вик наверняка успеет освободиться. Ну, а потом… Вик счастливо улыбнулся, вспомнив о мине и о своем первоначальном плане.

Нож оказался достаточно острым. Меньше чем через код Вик был уже свободен. Как мог осторожно, выглянул он из шатра. Вечер сменился ночью, лагерь серых поутих.

Вик обратил внимание на группу рабов, бредущих в сторону леса.

«Не сбегут!» – вспомнил он самодовольные слова Грязного.

Не сбегут. Но помогут сбежать ему, Вику!

В голове его мгновенно оформился новый план. Теперь он был почти уверен, что доберется до леса. Вик не совсем ясно представлял себе, что будет делать один в зимнем лесу – без оружия, без огня, без пищи – но сейчас добраться до леса было пределом его мечтаний.

Он решил подождать еще немного. Потом спохватился – такое ожидание уже привело сегодня к тому, что он дождался визита Ворона. Вик протиснулся под шкурами, образующими заднюю стенку шатра, ползком подобрался к одному из ближайших костров, вокруг которого почти все уже спали, а затем смешался со спящими. Лежа у костра, Вик зорко следил за всем происходящим вокруг.

Наконец, он увидел, как один из хозяев неподалеку отправляет очередную группу рабов за дровами. Медленно поднявшись на ноги, Вик побрел вслед за рабами, держась от них, впрочем, на некотором расстоянии.

Расчет Вика оправдался – никто не остановил его. Лишь на самом краю лагеря один из серых грубо толкнул его в спину, посоветовав при этом пошевеливаться или подохнуть. Ускорив шаги, Вик пристроился за рабом, который замыкал группу. Рабы шли не оборачиваясь, что вполне устраивало Вика. Цепочкой они пересекли замерзший канал, огибая пробитые во льду проруби, затем миновали пост-10, уже полузанесенный снегом, и оказались среди первых деревьев леса. Снег был здесь истоптан и грязен, валежника почти не осталось. В поисках сухих веток рабы один за другим углубились в лес – и Вик с ними вместе.

Он уже считал себя в безопасности.

Но ошибся.

Один из рабов, шедший рядом, вдруг повернулся к нему и хрипло произнес:

– Ты не раб Крикуна, а!

Вик растерялся. Он никак не ожидал, что кто-нибудь из рабов обратит на него внимание.

– Я раб Грязного, – сказал он, чуть помедлив.

– Врешь, – довольным тоном сообщил раб. – Я всех, кто у Грязного знаю, а! – Он говорил громко, и, привлеченные его голосом, остальные рабы начали появляться из-за деревьев. В полутьме Вик не видел их лиц, однако чувствовал, что выражение этих лиц не сулит ему ничего хорошего.

– Я новый раб, – сказал Вик, опуская руку в карман и нащупывая там мину.

– Ты врешь, а! – в хриплом голосе раба появились истерические нотки. – Рабы никогда не ходят по одиночке, поодиночке ходят только бездомники, а, понял?!

– Да ну? – удивился Вик, снимая мину с предохранителя. – Бездомники – это кто? – Он действительно был изумлен тем, что существует кто-то, по отношению к кому даже рабы серых испытывают превосходство.

– Ты идешь с нами, бездомник, а, понял?! – теперь хрипатый раб трясся от неприкрытой злобы. – Крикун все узнает и наградит нас, даст нам еды, а тебя прикончит, а, ты понял?

Глухое ворчание остальных рабов прозвучало одобрительно. Вик был по горло сыт злобой этого мира. Да и медлить было уже опасно. Вик достал из кармана мину и, едва заметным движением кисти, метнул ее под ноги наблюдательному рабу. Вик надеялся, что в темноте смысл этого движения рабы не поймут. Со стороны казалось, что он презрительно махнул рукой.

– Эй, ты! – сказал Вик, – крыса серая! Может быть, сам попробуешь отвести меня к твоему поганому хозяину?

Раб взревел от ярости и сделал шаг к Вику. Последний шаг в своей жизни. Вик прыгнул в сторону, бросившись плашмя в снег. Грохнул взрыв.

Выбравшись из сугроба, Вик увидел, что все кончено – раб распластался в темной, увеличивающейся на глазах луже, остальные разбежались. Их испуганные вопли слышались из-за деревьев. Вик тоже пустился бежать, понимая, что времени у него совсем немного. Рабы доберутся до лагеря и расскажут о нем. Вик надеялся только на то, что серые не сразу сообразят, в каком направлении высылать погоню. Следы?

Следы он запутает, добравшись до первой же замерзшей реки.

Вик бежал до тех пор, пока совсем не выбился из сил. Он вынужден был остановиться, чтобы перевести дыхание.

«А все-таки я вырвался из их лап!» – подумал Вик, глубоко вдыхая чистый морозный воздух. И услышал голос:

– И верно, тебя не зря прозвали Упрямым!

Не веря своим ушам, Вик обернулся – и увидел в нескольких шагах от себя массивную фигуру рослого человека. Ворон! Ошибиться было невозможно. Каким-то непостижимым образом сын Главного Пхана выследил его. Все пропало. Если бы еще одна мина… Если бы…

Ворон снял с плеча акэм, одним огромным шагом приблизился к Вику и протянул ему оружие:

– Бери, Упрямый.

Вик остолбенело уставился на Ворона.

– Бери! – повторил тот. – Мало времени. Тебя уже ищут, но рабы так наследили здесь, что на твой след выйдут не скоро. Добирайся до навозников.

– Это ты принес нож в шатер, – сказал Вик.

Ворон только ухмыльнулся.

– А перед этим сам приказал связать меня… – в голове Вика все разом прояснилось. – Никто теперь не заподозрит тебя. Ловко!

– Мало времени, – напомнил Ворон. – Держи. – Он отвязал от пояса два кожаных мешочка и протянул их Вику. – Мясо и огонь. Добирайся до навозников. Упрямый.

– Почему ты помогаешь мне?

– Сегодня я помогаю тебе, а когда-нибудь я приду к тебе и скажу: «Помоги!» И тогда ты поможешь мне, Упрямый.

– Тебе может понадобиться помощь? – удивился Вик. – Тебе, сыну Главного Пхана?

– Да, – односложно ответил Ворон.

– Но чем же я смогу помочь тебе?

– Пока не знаю, – сказал Ворон. – Но пхан вашего государства, если оно возродится, может сделать многое. У вас ведь пханов называют «ответственные» – так?

– Ты знаешь, кто я?

– Знаю. Я видел тебя в бою, Упрямый, и видел, как воины подчинялись тебе. А теперь беги, да поскорее.

И Ворон растворился в ночной тьме – только легкий хруст снега выдал направление, в котором он удалился. Вик некоторое время смотрел туда, потом глубоко вздохнул и бегом ринулся в противоположном направлении.

Подумать о странном сыне Главного Пхана он вволю сможет потом, когда доберется до фермеров.

И ЕСЛИ он до них доберется.

Несмотря на темноту, Вик выбрал направление правильно, ориентируясь по ночному небу. Он вскоре выбрался на знакомую ему дорогу, которая вначале шла вдоль канала, а затем углублялась в лесную чащу. Дорога была тоже завалена снегом, и все-таки бежать по ней было легче, чем через сугробы в зарослях кустов. Чередуя шаг с бегом, Вик достиг другой дороги, уходившей на юг – это была та самая дорога, по которой он путешествовал с конвоем. Вик пересек ее, и, барахтаясь в снегу, выбрался на открытое пространство. Впереди виднелась так необходимая ему сейчас река. За рекой вновь начинался лес.

По льду замерзшей реки Вик прошел около хода на север, затем, найдя каменистые выступы, с которых ветром смело снег, выбрался на них и, переступая с камня на камень, двинулся к лесу. Теперь он был почти уверен, что сбил погоню со следа.

В лесу Вик остановился, чтобы передохнуть. Он собрал немного валежника, достал из кожаного мешочка кремень, кресало и трут и разжег костер. В другом мешочке оказалось вяленое мясо. Воду Вик добыл в реке, пробив лунку прикладом акэма.

Наскоро поев и согревшись, он тщательно забросал костер снегом и снова пустился бежать.

И тут невдалеке послышался протяжный вой.

Вик замер на месте, прислушиваясь.

Вой повторился – он доносился справа, из глубины леса. Звук казался настолько зловещим, что по телу Вика побежали мурашки. Он торопливо двинулся вперед. Но через некоторое время вой раздался так близко, что Вик вздрогнул от неожиданности и страха. Он вновь остановился и прислушался. Да, звуки приближались. Он ускорил шаг, но двигаться достаточно быстро по колено в снегу было невозможно. Несмотря на мороз, Вик обливался потом. Сжав зубы, он делал единственное, что было сейчас в его силах, – шел вперед так быстро, как только мог.

Он снял с плеча акэм и нес его в руке.

Неожиданно деревья перед ним расступились – и Вик увидел, куда его занесло.

Думая, что идет прямо, он, вероятно, взял влево – и теперь перед ним, за небольшой речушкой и открытым пространством, которое можно было пересечь за ход, темнели жилые блоки. Жилые блоки закрытой зоны эрапорта.

Вик ошибся, но эта ошибка могла сейчас спасти его.

Не раздумывая, Вик бросился вперед, скатился вниз по откосу к реке и, перебежав ее, вскарабкался на другой берег. Он с ног до головы извалялся в снегу, сердце бешено колотилось, словно пытаясь вырваться из груди. Вой лавиной катился сзади.

На другом берегу реки Вик оглянулся – и увидел темные тени, которые одна за другой вырывались из леса. Увидев добычу, за которой гнались, собаки взвыли еще яростнее.

Вик поставил акэм на одиночные выстрелы.

Когда первые собаки стаи попытались спуститься к реке, Вик прицелился и двумя точными выстрелами уложил двух собак на месте. Из леса появлялись все новые и новые твари. Вик убил еще одну собаку, промахнулся, потом подстрелил еще двух.

Стая набросилась на убитых сородичей. Пожирая их, собаки сбились в кучу. Вик переключил акэм на стрельбу очередями и длинной очередью полоснул по стае. Дикий вой и визг оглушили его. Ни мгновения не медля, Вик повернулся и бросился бежать. Один ход до жилых блоков. Один ход!..

Но глубокий снег не позволял ему бежать быстро. Пробежав примерно половину пути, Вик оглянулся – стая была уже по эту сторону реки. Вик остановился, восстанавливая дыхание. Он повторил свой маневр – подпустил собак поближе, подстрелил нескольких одиночными выстрелами, потом переключил автомат на стрельбу очередями.

Однако на этот раз собаки держались далеко друг от друга. Они усвоили его урок.

Прокляв Небо, Вик выпустил по стае очередь наудачу и что было сил пустился бежать к ближайшему из жилых блоков.

Когда до блока оставалось несколько шагов, Вик обернулся – и в тот же миг одна из собак, почти настигшая его, прыгнула. Он выстрелил навскидку, забыв, что акэм поставлен на стрельбу очередями. Пули настигли собаку в прыжке, она рухнула к ногам Вика мертвой. Остальные, злобно рыча, отпрянули, косясь на автомат в руке человека.

Они не знали того, что знал Внк: патронов больше не было. Последняя очередь опустошила магазин акэма.

Окажись блок чуть дальше – и человека ждала бы неминуемая смерть. Но блок был совсем рядом, за спиной Вика.

Пятясь назад, выставив перед собой бесполезный автомат, Вик почувствовал наконец спиной спасительную дверь.