Текст книги "Следующее поколение"
Автор книги: Валерий Чубар
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Гигантский каменный человек смотрел на Вика.
Вернее – нет, не на Вика. Взгляд каменного исполина был направлен не вверх, к Высокому Небу, и не вниз, к снующим у его подножия людям, а куда-то вдаль.
Строго по горизонтали. Лицо каменного человека не выражало никаких чувств – ни радости, ни горя – ничего.
Вик отдал бы сотню таких истуканов за то, чтобы увидеть хоть раз еще веселую ухмылку на лице Слава, услышать его бас: «Эй, ответственный!»…
Однако каменный человек, которого он обнаружил в центре открытого пространства посреди внутреннего города, чем-то притягивал Вика. Выражение его лица – вернее, отсутствие на этом лице всякого выражения – подсказывало Вику, что он не ошибся.
Дни Исхода, дни, когда Город исторг из себя тех, кто умел ПО-НАСТОЯЩЕМУ трудиться и мыслить, любить и ненавидеть, дни, когда власть была доверена искусству правителей обманывать себя и окружающих, а также автомату в руках безотказного мона – эти дни стали для Города днями проклятья. Жизнь остановилась. И не только в жилых зонах, обитатели которых влачили нищенское существование, но и здесь, во внутреннем городе, обитатели которого ни в чем не испытывали недостатка.
Гигант, окаменевший на ходу – вот чем был Город.
Вик с содроганием подумал, что Централь могло ждать то же самое. Вот о чем говорила непрерывно Лен, вот что тревожило Анта! И Сергипетроича тоже…
Отсутствие движения – смерть.
Неправдоподобно огромная и неправдоподобно неподвижная фигура каменного человека олицетворяла эти слова.
Что-то окаменевшее было и в лицах жителей внутреннего города. Они, казалось, просто не поняли, что произошло, либо отнеслись к происшедшему, как к самому заурядному факту. На глазах Вика к одному из фермеров подошла женщина и спросила, почему вокруг так шумно. Шедший вдоль стены жилого блока мужчина равнодушно перешагнул через труп серого. Вик пытался расспрашивать о правителях, но безрезультатно. На него смотрели, как на одичавшую собаку. И лишь заняв промышленный блок, отряд Гора, с которым Вик двигался вперед, к Реке, прижимая к ней остатки метов и монов, обнаружил более-менее разумных людей. Это было что-то вроде кузнечных и ремонтных мастерских Централи, только более совершенное.
Работавшая здесь смена (Вик привычно мыслил категориями Централи) сообщила, что городские правители еще до начала решающего штурма уплыли по Реке. Эта смена и помогала готовить для бегства плавающую машину прошлых, так называемый «теплоход».
Договариваться было не с кем. Мстить – некому. Более того – обитателей Города нужно было теперь кормить и защищать. Вик понятия не имел, как это сделать. Но одно он знал точно: нужно приструнить серых. Грабежи уже начались – ведь внутренний город был буквально набит весьма привлекательными для серых вещами.
Правда, серые вели себя как-то странно. Они словно сдерживали свои хищные инстинкты: ни стрельбы, ни поджогов. Жители внутреннего города с высокомерной снисходительностью позволяли грабителям брать любую понравившуюся вещь.
Странную сдержанность серых объяснил Вику Ворон, когда они встретились на берегу Реки, который здесь на большом протяжении был аккуратно облицован камнем.
– Славно повеселились, Упрямый! – Ворон держал в руке потемневший от пороховой копоти автомат. Вик вспомнил почему-то, что не сделал за весь день сражения ни единого выстрела из своего акэма. – Теперь мои люди должны взять то, что им нужно, за чем они пришли – ведь верно?
– Они и берут уже, – хмуро отозвался Вик. – Не спрашивая ничьего разрешения.
– Ну, нет, Упрямый. Слово Главного Пхана кое-что у нас значит. Я приказал им не трогать этих дохлых людишек. Кому они нужны? Думаю, ты должен быть доволен.
Тихо, мирно забираем кое-что у них и уходим – с этим ты ведь не будешь спорить?
Ворон предлагал Вику компромисс. Какой-то это был гладкий, надуманный… совсем не в духе серых компромисс. «Но на первое время сойдет», – подумал Вик.
– Только не забывай, – сказал он Ворону, вспомнив прощальные слова погибшего Слава, – нас все-таки больше. – От усталости Вик говорил прямо – не лавируя, не обдумывая свои слова. – Если что-то будет не так – все мои воины наготове. Они не очень-то любят серых…
– Хозяев, – поправил Ворон. Дружелюбное выражение враз исчезло с его лица. – Мои воины тоже… так что я не отвечаю… – Ворон хрипло выплевывал обрывки фраз из злобно перекошенного рта, – …если кто-то нажмет пару раз на курок… случайно, Упрямый, чисто случайно! – Ворон, явно сдерживая себя, резко развернулся и направился прочь. Его телохранители смерили угрожающими взглядами стоящих за спиной Вика «кровных братьев» и последовали за Вороном.
Вик спустился к Реке. Прибрежный песок был усеян трупами – здесь нашли свою смерть последние меты и моны. С некоторых тел серые, оживленно галдя, стаскивали пятнистую одежду и сапоги. Вик подошел к самой воде. Нагнулся, зачерпнул воду, словно прося у нее очищения… Но вода привычно пахла мазутом и какой-то химической гадостью. Как и в Централи. Что же они пили здесь, в Городе?
Наверное, тоже есть где-то водозабор с фильтрами. Или колодцы… Мучительно хотелось пить. Вик сообразил, что давно уже ничего не ел и не пил, не мог позволить себе ни на мгновение расслабиться. Да и сейчас… Ему совсем не нравилась странная уступчивость Ворона. «Настороже надо быть, умник»…
– Давай-ка отыщем Анта, – сказал Вик, поворачиваясь к Гору. – Где он может быть?
Найти Анта оказалось делом нелегким. Воины разбрелись по внутреннему городу, радующему своей чистотой н прохладой, которую можно было найти в тени деревьев.
Сражаться было не с кем, опасаться некого. Вик подумал, что, может быть, и серые грабят так лениво, утомленные жарой, которую, казалось, излучали размякшие сфальты Города? Наконец, Ант нашелся у подножия каменного человека. Так же, как и Вик, он пристально разглядывал застывшего исполина.
– Ант, – сказал Вик, – нам надо подтягивать во внутренний город службы. Службу пищи, службу здоровья…
– Я уже отдал приказы, – кивнул Ант. – Воинам нужно поесть, но еще больше им необходим отдых… – Ант помолчал, потом добавил, – тебе тоже, Вик.
– Неважно выгляжу? – усмехнулся Вик.
– Да.
– Но я не ранен. Со мной все в порядке.
– Мне очень жаль, что так получилось… со Славом.
– Дело не только в нем. Я потерял сегодня друзей – Слава, Юра, Сергипетроича – но плюс к этому мы потеряли тридцать ходовиков из сорока и половину «кровных братьев». А у серых полно воинов…
– Разве нельзя рассчитывать на фермеров? У них ведь воинов не меньше, а то и больше? – осторожно поинтересовался Ант.
– Да, конечно. Но фермеров трудно организовать – сейчас они нежатся на солнышке, а многие, как я понял из разговоров, собираются по поселкам, домой! Как тебе это нравится?
– Это естественно, – мягко сказал Ант. – Это в их натуре. Там их ждут семьи, работа на полях…
– А нас ждет вот это, – Вик бросил презрительный взгляд по сторонам. – Город…
Кто будет его теперь кормить?
– Фермеры.
– Ты думаешь, они согласятся? _ Согласятся. Если это будет не грабеж, а обмен. Я видел здешние промышленные блоки. Они могут изготовлять прекрасную одежду и обувь, перерабатывать пищу, выпускать надежные инструменты и оружие… Мощности невелики, конечно, однако если сюда запустить Вана с его службой, да вдобавок Бора, Дрея, Ав-ла… И еще: ты забыл самое главное.
Невольно Вик усмехнулся. Ант есть Ант: самое главное обязательно прибережет напоследок.
– Ну, что же я забыл?
– Ты забыл про свое собственное предложение насчет Станции. У нее действительно невообразимые запасы мощности. Даже часть этих запасов поможет нам контролировать и разумно распределять запасы энергии и топлива. Все не так уж плохо, Вик. Мы просто соберем воедино то, что Город развалил и изувечил.
Централь и ее службы займутся энергией и топливом, фермеры – пищей, городские жители… ну, тут нужно будет посмотреть, кто из них на что годен. Во всяком случае размеры Города значительно уменьшатся.
Вик кивнул. А потом сказал:
– Ты тоже забыл кое-что весьма важное, Ант.
– Серые?
– Вот именно. Серые. Они не вписываются в твои планы. Планы, по-моему, вполне разумные, но именно поэтому серые в них не вписываются. Они ничем другим, кроме грабежа, заниматься не могут.
– Почему же? Ведь занимаются они еще и охотой?
– Диких зверей не так уж много.
– Здесь. А дальше – на восток, на запад, на юг?
Вик хотел возразить что-то, но промолчал. Он вспомнил, о чем думал, стоя перед летающей машиной прошлых. Другие города, другие государства, другие народы…
Мир велик… МИР ОЧЕНЬ ВЕЛИК! Фермеры из дальних поселков сообщали порой о других поселках, жители которых, вроде бы, знали еще более отдаленные поселки… и города… Это не было легендой. Разумеется. Все это было явью. А что если он исправит летающую машину, возьмет с собой нескольких серых – потолковее – и покажет им то, что откроется внизу? Направить энергию и воинственный пыл серых не внутрь их государства, а за его границы. Серые привыкли перебираться с места на место. Им не привыкать. Постепенно племена рассеются. Это неизбежно. Они потеряют связь друг с другом. Многие из них, попав в благоприятные условия, станут не столь уж дикими и воинственными. Государство будет держать наготове отряды «кровных братьев»… род можно пополнить… Мысль Вика работала лихорадочно быстро. В итоге серые рассеются по границам и перестанут быть угрозой для рода «кровных братьев», а значит и для государства!
Государство – Город, Централь, земли фермеров… возможно – земли на другом берегу Реки… Огромное, сильное, могущественное государство!
Вик молчал, ошеломленный открывшейся перед ним перспективой. Ант тоже молчал.
Потом показал на возвышающегося над ними каменного человека.
– Опасность вот в чем. Остальное, – он широким жестом распахнул руки, – жизнь!
Жизнь, прокляни меня Небо, Вик! Сколько возможностей, сколько мыслей и чувств, сколько людей, сколько…
Он не договорил.
Он пошатнулся и начал падать на Вика. Тот, ошеломленный, едва успел подхватить Анта. Краем глаза он увидел фигуру Ворона – это был он, ошибиться невозможно. За спиной Ворона маячили еще двое серых. Они держали в руках акэмы. Из спины Анта торчала рукоятка ножа. Тело в руках Вика стало немыслимо тяжелым. Вик разжал руки, и Ант – то, что было прежде Антом – упало на сфальт.
«Настороже надо быть, умник, всегда настороже»…
Пятясь назад, Вик уперся спиной в каменного человека. Что-то глухо лязгнуло.
Акэм. Словно прочитав мысли Вика, Ворон небрежно сорвал с плеча свой автомат, передернул затвор и направил дуло на Вика.
– Мало времени, Упрямый, – сказал он. – Все твои друзья лежат в холодке, но какой-то ведь может и объявиться. Впрочем, ты умрешь в любом случае. К чему бороться с войском, если можно просто-напросто прикончить пхана? Такого упрямого и толкового пхана… Жаль, что ты не с нами. Но ты никогда не сможешь быть с нами. Уж очень упрям… А я – нет. Я много раз обманывал и тебя, и племена, и пханов – всех! Но больше тянуть невозможно. Ты мешаешь мне. Скоро ночь и хозяева должны стать хозяевами Города. Вот когда начнется настоящее веселье. Как ты думаешь – я ведь буду неплохим Главным Пханом всех этих земель? – Ворон коротко рассмеялся своим жутким, каркающим смехом.
– Фермеры раздавят тебя, – сказал Вик.
– Навозники? Они слишком глупы. Без тебя они ничего не смогут сделать. Опытных воинов осталось всего ничего. Все продумано точно, – грязный палец коснулся виска знакомым уже Вику жестом. И тут раздался отчаянный крик.
Женский крик.
Откуда-то со стороны ближайшего жилого блока к Вику бежала Надежда. Она была, как обычно, босиком, ее белое полотняное платье развевалось. Все происходило очень быстро – и очень медленно. Ворон обернулся на крик. Вскинул автомат. Нажал на курок. Вик сорвал с плеча свой акэм и рванул затвор. Ударила очередь – короткая, резко оборвавшаяся очередь. Надежда продолжала бежать – нет, не бежать – она падала, но и в падении она стремилась вперед, к Вику… Ворон продолжал нажимать на курок, но его автомат молчал. Магазин был пуст. А у Вика все патроны в сохранности. И длинная очередь вонзилась в грудь Главного Пхана, отбросив его назад. Рванувшись в сторону Вик сбил прицел телохранителям. Пули ударили в подножие каменного человека. Вик снова и снова нажимал на курок. Еще один автомат замолчал. Потом еще один… Вик словно обезумев, озирался в поисках противника. Но все было кончено. У подножия каменного человека невозмутимо продолжающего глядеть вдаль, распростерлись три тела. Еще одно – тело Анта – лежало у ног Вика. У самых его ног.
А там, в стороне – пятно белого полотняного платья… К Вику уже бежали люди – фермеры, ходовики, серые. Едва увидев серых, Вик вскинул акэм… и бессильно опустил его. Он внезапно ощутил текущие по щекам слезы. Высокое Небо, как ты жестока, жизнь! Первый же подбежавший к Вику серый опустился на колени, целуя края его одежды. Вику почудилось, что он сходит с ума.
– Я убил Главного Пхана! – громко сказал он.
– Главный Пхан! – раздались вопли серых. Но в них не было угрозы. В них было что-то иное… И тут Вик вспомнил о том, как Ворон стал Главным Пханом. Да просто-напросто убив прежнего. Своего отца, что, впрочем, для серых не имело ни малейшего значения.
Теперь же Вик убил Ворона.
Теперь он был их Главным Пханом.
Вик смотрел вокруг – и, казалось, не видел ничего происходящего. Он словно оцепенел.
– Да, да, я сказал, это мой приказ – прекратить грабеж Города… доля добычи? – после поговорим о доле добычи, псы, а сейчас убирайтесь, устраивайте лагерь, убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь все!!!
– Но, Главный Пхан…
– Убирайтесь!
Неужели все это говорил он? Неужели эти слова вырвались из его рта?
Очнувшись, Вик увидел стоящих рядом с собой Гора, старейшину Владимира и старейшину Алексея. Они смотрели на нега, словно тоже ожидали приказов.
«Они, наверное, боятся меня», – подумал Вик. Боятся и ужасаются тому, что во мне… Пускай. Все равно. Его глаза обратились к лежащей на сфальте Надежде.
«Почему умерла она? Почему не я?» Молчаливая, робкая, послушная девушка из обычного фермерского рода. Она, наверное, очень спешила, чтобы поскорее встретиться с ним. И поэтому опередила остальных.
И спасла ему жизнь.
Ненужную жизнь.
– Здесь есть что-нибудь вроде дома Всемогущего Бога? – спросил Вик старейшин.
Старейшина Алексей кивнул. Он помог поднять тело Надежды. Потом к ним присоединились старейшина Владимир и Гор. Вместе они отнесли Надежду к каменному блоку, крыша которого венчалась высоким шпилем.
– Что здесь было до Исхода? – спросил Вик.
– Органный зал. А до этого – церковь.
– Церковь?
– Один из домов Всемогущего Бога. Так они назывались.
Но Вик уже не слушал. «Органный зал». Что-то знакомое. «Орган был большим музыкальным инструментом, установленным в специальном здании»… Это говорил Сергипетроич. Когда Вик спросил о своей матери – не о приемной, а родной – прошлый ответил: «Она играла на органе. Делала музыку». И еще он сказал: «Суть ее профессии тебе понять будет непросто».
Еще бы! Но теперь… Теперь Вик стоял перед входом в здание, где играла на органе его мать. Он мог войти в него – и он сделал это, неся на руках тело Надежды.
Гор и старейшины оставили его одного.
Вик бережно опустил тело своей жены на холодный каменный пол. Здесь было прохладно, несмотря на уличную жару. Царила какая-то особенно глубокая и торжественная тишина. Словно в День Снега. Вик неподвижно замер над телом Надежды. Он обращался к Высокому Небу и Всемогущему Богу одновременно. Он просил быть милосердными к этой девушке. Он просил милосердия для всех – горожан, умников, фермеров, серых, рабов, бездомников…
Он не просил милосердия для себя. Он не верил, что Высокое Небо и Всемогущий Бог могут быть милосердны к нему.
Послышались чьи-то медленные, осторожные шаги. Звук был слышен отчетливо и разносился далеко в этом необычном здании. Рука Вика инстинктивно коснулась акэма, потом замерла. Все равно… Он не хотел больше никого убивать.
Из-за прикрепленных друг к другу вертикальных металлических труб появился старик. Такого дряхлого старика Вик видел впервые – на вид ему было лет восемьдесят, а может и больше. Но глаза его говорили о сильном, здравом уме. Он смотрел на Вика.
– Что тебе нужно, варвар?
Незнакомое слово не смутило Вика. Сейчас его ничто не могло смутить.
– Когда-то это был дом Всемогущего Бога?
– Всемогущего Бога? – переспросил старик. – Ну что ж, можно сказать и так.
– Я пришел сюда, чтобы говорить с Всемогущим Богом. Я убийца, пусть так. Но она ни в чем не виновна. Он должен понять это и простить ее…
Только тут взгляд старика обратился к лежащей у ног Вика мертвой девушке. Он долго смотрел на нее. Потом вновь глянул на Вика:
– Кто это?
– Моя жена. Ее звали Надежда.
– И ты хочешь, чтобы Бог услышал тебя?
– Да!
– Я не знаю, услышит он тебя, или нет, – покачал головой старик. – Но ты можешь услышать его… – с этими словами старик заковылял к металлическим трубкам.
Перед ними Вик разглядел какие-то странные, совершенно непонятные ему приспособления. Старик опустил на них пальцы…
Музыка.
Вик мгновенно понял, что это – она.
Он услышал голос матери: «Поколение приходит и поколение уходит, Виктор, мой маленький Вик, поколение уходит и поколение приходит – и только одно высокое небо пребывает вовеки»… Звуки кружились вокруг него и внутри него, сплетались воедино, рассыпались тысячью других звуков. Высокое Небо и Всемогущий Бог – они были в ней, в музыке. Горло сдавили рыдания. Слезы, которые не выплакать, ибо стыдно плакать перед лицом Музыки… Музыка возносилась ввысь и оттуда, с немыслимой вышины, обрушивалась на Вика чистым водопадом, светлой водой. Он, Музыка, Небо и Бог – больше ничего не было.
Кто-то легко коснулся его плеча. Вик обернулся.
И увидел лицо Лен. Совсем рядом. Она внимательно смотрела на него. Она смотрела прямо ему в глаза. Он чувствовал ее дыхание. Их лица почти соприкасались.
А над их головами гремела органная музыка.
– Напрасно ты пришла, – сказал Вик. – Мы никогда не будем счастливы. Никогда.
Ничего не отвечая ему, Лен приблизилась еще больше и уткнулась лицом в его плечо. Она крепко обняла его. Не говоря ни слова.
И так же молча Вик обнял ее.
Прощание?
Встреча?
Торжественная, высокая органная музыка овевала их. Музыка говорила о вечном. Как судьба-река она уносила их вперед…
К счастью?
К счастью – наперекор всему?!
Вик не знал, что правители оставили мины во всех крупных блоках внутреннего города. Некоторые из них не сработали. Но мина в органном зале сработала.
С чудовищным грохотом стены ринулись на Вика и Лен.
Погребая под собой Музыку.
17. ЖИТЬОтряд Гора работал при свете факелов. Гор знал, что Вик и Лен вошли в это здание перед взрывом. Они были внутри, когда все это произошло. А значит он найдет их.
Живыми или мертвыми. Найдет. «Кровные братья» работали методично и слаженно. Они растаскивали в стороны куски бетона, железные балки, пробивая извилистый ход внутрь – туда, где, судя по пляшущему пламени факела, сохранился воздух.
Работать приходилось осторожно и медленно. Это выводило Гора из себя. Но он умел сдерживаться. Работа не прекращалась ни на мгновение. Фермеры забыли об отдыхе, о пище, о сне. Было уже за полночь, когда на поверхность подняли первое тело – неизвестного старика – горожанина. Через некоторое время обнаружили тело жены Вика – Надежды. Остальные спасательные отряды уже прекратили поиски, но Гор не сдавался. Он готов был работать сколько угодно ходов – лишь бы найти… лишь бы знать…
Несколько обломков не удалось сдвинуть с места руками. Гор подогнал к развалинам здания грузовик, зацепил обломки, обмотав их обрывками железных тросов, и оттащил в сторону. Работа продолжалась.
Их обнаружили одновременно – Вика и Лен.
Вик был жив.
Его и тело Лен подняли на поверхность. Вик был в сознании, он даже не получил серьезных ранений. Бетонные плиты упали так, что уберегли его от удара.
Он попросил воды. Кто-то из «кровных братьев» принес ему воды, наспех набранной в глиняную миску. Вик жадно выпил воду и попросил еще.
Потом он увидел тело Лен.
И тут же отвернулся. Он хотел запомнить ее молодой и красивой. Улыбающейся ему.
Живой. Не тем, во что она превратилась теперь.
Вик не знал, что его волосы стали седыми. Гор не сказал ему об этом.
Выпив еще одну миску воды, Вик двинулся прочь от вселяющих в его душу страх развалин. Вначале он направился к Реке. Темная влажная масса, ворочающаяся у ног, показалась ему ужасной. Он двинулся к центру Города, где светились огни многочисленных костров.
– ТЫ НИКОГДА НЕ БУДЕШЬ СЧАСТЛИВ С ЛЕН! – прошептал кто-то ему на ухо.
– Да, – ответил вслух Вик. – Никогда не буду счастлив.
Потом Вик спросил:
– Почему я не умер?
Но никто не ответил ему. Окружающая его тьма молчала.
Вик вышел на пустое пространство в центре внутреннего города. Он шел между кострами, сам не зная куда. Его провожали взглядами, в которых были чувства, привычные ему в последнее время. Почтение и страх. Знакомые и незнакомые люди взирали на него с почтением и страхом.
Вик шагал, огибая костры.
Теперь, когда Ант погиб, ответственность за Централь ложилась на него. И еще – ответственность за Город. И ответственность за серых. И за медлительных, рассеянных по лесным поселкам фермеров.
Ответственность за все и за всех
Кто он?
Ответственный за Совет Централи?
Старейшина фермеров?
Главный Пхан серых?
И то, и другое, и третье.
Не говоря уж о Городе и его обитателях.
Что говорил Ант?.. Определить, кто из жителей Города на что годен. Переместить службы Бора, Дрея и Авла в Город. Да, еще службу Вана. Ее в первую очередь.
Направить племена серых на границы. Теперь это нетрудно сделать – достаточно его приказа. Снабдить Город водой и пищей. Небо, он так и не знает, из каких источников здесь получают воду. А заодно энергию, топливо, все остальное. У них есть кузнечные мастерские, допустим, но наверняка есть что-нибудь еще… Этим должен заняться Ван. Вместе с Гором. А службу оружия лучше всего поручить Тину.
Надо пройтись по Городу со старейшинами. Они подскажут назначение зданий и блоков. Мосты… Высокое Небо, надо восстанавливать мосты! На другом берегу Реки есть фермерские поселки. Возможно, они нуждаются в помощи и защите от уцелевших метов. Нужно срочно собирать уцелевших «кровных братьев». Это самые надежные воины. Жив ли Ярослав? Лучшего командира для «кровных братьев» трудно найти.
Завтра фермеры отправятся в свои поселки, а серые – в свое бесконечное кочевье.
Решать что-либо будет поздно. Решать надо сейчас, решать все, до мельчайших подробностей.
Вик вспомнил, что так нередко говорил Ант.
А Лен говорила: «Завтрашние проблемы»… А он смотрел на ее колени, выглядывающие из-под сбившегося полотняного платья…
Вик поднял лицо к Небу, но увидел лишь темноту, усеянную холодными точками. Он провел рукой по лицу. Он боялся лишиться рассудка. И чувствовал – не знал наверняка, а именно чувствовал, что рассудок его не покинет.
Смерть пронеслась над ним – и уступила место жизни, как ночь уступает место дню, а зима – лету.
Искать спасения в безумии было бы трусостью. Предательством памяти тех, кого он потерял. Сергипетроич, Юр, Слав, Ант, Надежда, Лен… Он должен был умереть. Но не умер.
Оставалось одно – жить.
Вик внезапно остановился и огляделся вокруг. У ближайшего костра он увидел серого, который, не стесняясь окружающих, возился с рабыней. У соседнего костра дремали несколько ходовиков – даже во сне их лица казались настороженными.
Фермер с семьей что-то наскоро стряпал на своем костре; один из детей тянулся к огню руками, мать что-то строго говорила ему и отводила руки ребенка подальше от костра. У четвертого-костра…
У четвертого костра Вик увидел Ярослава.
Какую-то незнакомую женщину, разговаривающую с ним. По одежде она напоминала обитательницу Города.
– Ярослав, – негромко сказал Вик.
Совсем негромко. Но Ярослав услышал.
– Брат, – отозвался он. В голосе его звучала искренняя радость. – Ты жив?!
Говорили…
– Кто это? – спросил Вик.
– Это? – удивился Ярослав. – Это… ну… она из вон того блока. Ее зовут Аня, – спохватился он. – Ведь законы Рода не могут запретить мне…
– Не могут, – устало согласился Вик. – Ты будешь нужен мне утром. Я найду тебя.
– Брат, послушай…
Но Вик уже брел дальше. Он миновал зловещую в ночной тьме фигуру каменного человека. Здесь костров не было. Темнота расстилалась до самых границ внутреннего города.
Но в этой темноте Вик расслышал какой-то знакомый, родной, мирный звук.
Фырканье лошадей.
Он двинулся на этот звук и вскоре наткнулся на стоянку конного отряда. Лошади со спутанными передними ногами паслись посреди одной из городских лужаек. Вик быстро коснулся ладонью теплой шеи одной из них, потрепал по гриве другую.
Лошади, помотав досадливо головами, продолжали жевать траву. Вик огляделся.
Костра не было видно – кто же присматривает за лошадьми? На душе у него вдруг стало легко и спокойно. Он сел на траву, закрыл глаза, окруженный пофыркиваньем пасущихся лошадей и звуками их неуклюжих шагов.
Он даже не расслышал, как к нему подошла Вета я села рядом.
Июль 1991 – февраль 1993
