Текст книги "Следующее поколение"

Автор книги: Валерий Чубар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Валерий Чубар
СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ

«…Ты еще не застыл, еще можешь плыть в грядущее глубже и глубже погружаться и ход бытия изменить…»

Райпер Мариа Рильке

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЦЕНТРАЛЬ

«…А там -

за теми дымными трубами,

за асфальтами наплывающими,

за холмами будущего?

Борись, человек, борись!»

Марис Чаклайс

1. УМИРАТЬ

Тьма.

Луч света медленно бредет во тьме, выхватывая из нее то серую, растрескавшуюся бетонную плиту, то ржавую железную балку, то густые заросли пыльной травы.

И, внезапно, луч делает резкий скачок!

Свет!!

Ослепительный свет!!!

Человек, дрожа всем телом, уткнулся лицом в траву, все плотнее и плотнее, до боли вжимаясь в колкую, податливую массу. У него перехватило дыхание от тяжелого запаха земли и терпкого аромата сухой, прокаленной за день солнцем травы.

Человек зажмурил глаза, но телом, казалось ему, продолжал чувствовать слепящий луч прожектора.

Луч был направлен прямо на него.

Время остановилось.

Потом человек почувствовал: опасность миновала. Напряженные мышцы расслабились.

Человек осторожно приподнял голову, открыл глаза. Он увидел ночь. Увидел примятые его телом стебли травы. Увидел неподалеку перед собой густые, темные заросли кустов – и там, за кустами, пряталась во тьме развилка, а за ней – Город. Ослепивший человека луч прожектора ушел далеко в сторону, ушла опасность… Человек перевел дух. Он отчетливо ощущал, как бешено колотится в груди сердце. Это было не очень-то приятное, но вместе с тем – пьянящее чувство.

Чувство близкой опасности. Человек уже давно понял, что ходит к Развилке еще и затем, чтобы испытать это чувство. Снова и снова испытать чувство смертельной опасности. Оно было необходимо ему – особенно поздним вечером, когда где-то глубоко внутри тела рождалось смутное беспокойство, когда не радовали мысли о пище и отдыхе, когда на землю спускался мрак и на лица людей ложились тени.

Тогда он выходил из жилого блока и пробирался к Развилке. С каждой луной – все ближе и ближе. Он придумал себе оправдание, придумал цель этих опасных вылазок: увидеть городской Конвой. Смысла в этом не было ни малейшего. Приближение Конвоя слышно издалека, поэтому наблюдать за ним можно, отыскав укромное, безопасное местечко. На городской Конвой они никогда не нападали, и напасть не могли. Это было невозможно. Но он продолжал твердить: «увидеть городской Конвой!» – этот бессмысленный набор слов.

Сейчас человек подобрался почти вплотную к Развилке – если бы он мог встать в полный рост и сделать всего лишь несколько шагов вперед, раздвигая траву, он вышел бы на Развилку… Выйти на Развилку! Так просто… Человек внимательно следил за лучами прожекторов. Ослепивший его луч блуждал далеко слева, обшаривая развалины Ремонтного Завода, а вот правый луч уже начал из района Моста потихоньку перемещаться к Развилке. И вместе с ним приближалась опасность.

Но человек был наготове. Не дожидаясь, пока луч приблизится вплотную, он опять уткнулся лицом в траву. И постарался выждать как можно дольше. Потом приподнял голову. Лучи ушли далеко в сторону. Развилка погрузилась в полумрак. Подползти еще ближе? Но ближе некуда: он перед самой Развилкой. В нескольких шагах от нее.

В нескольких шагах, сделать которые нельзя.

Невозможно сделать.

Человек пожирал глазами Развилку. Ночи пятой луны уже темноваты для наблюдений, к тому же ночное небо было сегодня затянуто тучами – но человек обладал острым зрением, которое прежде никогда его не подводило. Он отчетливо различал кусты в центре Развилки, бугры и вмятины на растрескавшемся сфальте, длинные линии проволоки, перечеркивающие серый бетон укреплений метов. Бетонные укрепления тянулись сплошной серой полосой по ту сторону Развилки. Справа они стыковались с Мостом, а слева – с непрерывной сетью проволочных заграждений. Эти заграждения уходили за горизонт – вдоль Большого Сфальта – прикрывая Город там, где он не имел практически никакого естественного прикрытия. Человек не мог этого видеть – но он знал, что на расстоянии примерно десяти ходов отсюда проволочные заграждения сменяются еще одной бетонной стеной, а затем – каналом, прорытым до самой Реки. Так замыкался полукруг укреплений вокруг Города.

Схему укреплений человек знал по рассказам прошлых. Прошлые многое говорили о Городе и о том, что окружает его. Да, они говорили ему о многом…

Они не говорили только о смутном беспокойстве, которое вечерами зарождается где-то внутри тела и рвет его на части… Что это? Что с ним происходят?!

Человек потряс головой, отгоняя вопросы, на которые не было ответа.

Вернее – был. Был ответ!

Город!

Пальцы человека судорожно вцепились в траву. Бессвязный звук вырвался из перекошенного рта – то ли стон, то ли проклятье. Город! Человека тянуло к Городу властно и непреодолимо. А между тем путь в Город был раз и навсегда закрыт для всех, для всех, кто жил вне него… Закрыт для таких, как он, закрыт для серых, закрыт для фермеров, закрыт для прошлых. Но прошлые видели Город, они жили в нем, прежде чем покинуть! Они видели – а дети их вынуждены были довольствоваться рассказами. Они слышали только рассказы о Городе, которые с каждым летом становились все более редкими и смутными… «Только рассказы», – процедил человек сквозь сжатые зубы.

В этом все дело. Рассказы.

Он многое просто не мог представить себе, вообразить, слушая эти рассказы. Не мог поверить, что это – правда. Прошлые и сами не знали теперь, что правда, а что – нет, ибо и они не знали, что происходит в Городе сейчас. Но все это смутное, непонятное, сказочное великолепие рассказов прошлых оседало где-то в сознании. Город! У него не было слов для того, чтобы описать свои чувства по отношению к Городу – но человек искал эти слова – искал тщетно, искал не переставая… Город! О, Небо, да в одном этом слове уже было ВСЕ! Город – и страшные, пустые, поздние вечера с их смутным беспокойством…

Лучи брожекторов возвращались. Человек вновь укрылся в траве, пережидая, пока они минуют Развилку. Сердце бешено колотилось в груди – но на сей раз чувство, взволновавшее его, не было страхом. Человек знал название этого нового чувства: ярость! Ярость и сознание собственного бессилия.

Несколько шагов до Развилки, сделать которые нельзя. И незачем: впереди все-равно бетонная стена, опутанная колючей проволокой.

И ничего тут не поделаешь.

Человек резко, всем телом, развернулся в траве и быстро пополз прочь от Развилки. Лучи прожекторов были далеко в стороне, прямой опасности не было – но человек спешил. Он убегал не от метов, а от себя самого. От своей ярости, которая способна была поднять его в полный рост и швырнуть на прожектора, на проволоку, на бетон укреплений…

Человек полз привычным путем, поэтому движения его были резкими и уверенными, несмотря на близость Развилки. Сначала по насыпи вниз. Затем вдоль Большого Сфальта, огибая вонючие ямы с застоявшейся зеленой жижей и каким-то чудом сохранившийся, но, разумеется, давным-давно всеми покинутый блок неизвестного назначения. Затем два броска через малые сфальты – и снова ползком в сплошной путанице зарослей травы и кустов. Быстро, энергично, бесшумно – любой звук мог вызвать прицельную пулеметную очередь со стороны укреплений. К счастью здесь почти не было сухих веток с их предательским треском. Все густо заросло травой – мягкой, высокой, легко и бесшумно подающейся под его телом.

Человек добрался уже до последнего сфальта с уцелевшим участком железных путей, когда лучи прожекторов вернулись. Теперь человека прикрывали кусты и тот самый неизвестный блок, поэтому он мог позволить себе не вжиматься в траву, как перетрусившая крыса. Человек просто замер на месте и выждал, пока лучи ушли в сторону. Теперь можно было ползти дальше. Ему оставался бросок через железные пути – за ними Нейтральная Территория кончалась, там уже можно было ходить, поднявшись на ноги. Как все люди. Не как крысы… Несколько шагов, которые сделать нельзя. За спиной остались несколько шагов, которые он опять не сделал и не сделает никогда…

Человек неподвижно лежал в траве. Потом он медленно поднялся на колени. Встал на ноги. И пошел – обратно, к Развилке. Он ни о чем не думал, не испытывал никаких чувств. Идти было удобнее, чем ползать, хотя высокая густая трава и цеплялась за ноги, а порой ее приходилось раздвигать руками. Человек начал зачем-то считать шаги, но вскоре сбился со счета. В голове была какая-то пустота. «Я иду к Развилке», – подумал человек. И сказал вслух:

– Наконец-то.

Лучи прожекторов плавно брели далеко справа и слева. Человек автоматически следил за ними, но и они теперь не вызывали у него никаких мыслей и чувств. Как во сне, он сделал еще несколько шагов – и оказался на сфальте. На сфальте, который плавным кольцом обтекал Развилку. Ни на миг не останавливаясь, человек двинулся дальше. К центру Развилки, где темнели кусты.

Правый луч прожектора дрогнул и застыл на месте.

В центре Развилки, среди кустов, темнела вода небольшого пруда, и человек взял чуть правее, обходя его. Стало светлее. Человек глянул на небо, и подумал, что тучи, кажется, расходятся. Он споткнулся обо что-то и глянул под ноги. Он увидел человеческий скелет.

А неподалеку лежал еще один. А чуть дальше темнело человеческое тело, и он почувствовал доносящийся оттуда сладковатый, тошнотворный запах разложения.

Человек застыл на месте. Он стоял спиной к кустам, лицом к последнему сфальту перед укреплениями Города. И этот сфальт был самой смертью.

«Бежать!!» Луч правого прожектора сделал резкий скачок и вцепился в маленькую фигурку в белой полотняной одежде.

Свет!!!

Человек не видел ничего, кроме света!

Он даже не услышал пулеметной очереди, не почувствовал боли. Он почувствовал только, что свет из ослепительно яркого стал обжигающе горячим. Человек с головой окунулся в этот обжигающий свет – и понял, что падает. Горячие волны уносили его, плавно раскачивая из стороны в сторону. Тьмы не было – свет был повсюду… Свет…

Луч прожектора подождал еще немного.

Но лежащий на сфальте человек не шевелился. Тогда луч соскользнул с мертвого и двинулся в сторону. Развилка снова погрузилась в полумрак летней ночи. Впрочем, ночь посветлела. Тучи разошлись, и из разрыва выглянула луна.

Пятая луна 2039 года.

2. СОВЕЩАТЬСЯ

Капли падали откуда-то сверху. Вик отряхнулся и глянул вверх. С виду крыша была в порядке, но где-то в трубопроводе образовалась трещина. Вик подвинулся чуть в сторону, места на длинной деревянной скамье хватало. Теперь капли шлепались рядом с ним на скамью. Одна. Две. Три… Скучища предстояла смертная. Четыре…

Пять…

Напротив него Ант поднялся со своего места.

– Совет начинает работать. Требую максимального внимания. Есть ли экстренные сообщения?

«…Девять… Десять… Одиннадцать»…

– Все ли ответственные служб на месте?

«…Тринадцать… Четырнадцать… Пятнадцать»…

– Совет заслушивает информацию служб в обычном порядке.

Обычный порядок был раз и навсегда установлен Ритуалом Совета. Вик вздохнул. Он ничего не имел против Ритуала, однако его слегка раздражало то, что согласно «обычному порядку» информацию его собственной службы заслушивали последней. Ну, а первой, разумеется, информация Пета – ответственного службы станции…

– Станция. Насосная подает воду напрямую – паровой котел остановлен для ремонта.

Сейчас тепло, жилые блоки не нуждаются в отоплении, в экстренном случае они могут переключиться на «власовки». Ремонт парового котла кроме всего прочего означает для нас экономию мазута…

– Сколько его осталось? – перебил ответственного Ант.

– Точно сказать невозможно, – ответил Пет так, как всегда отвечал на этот вопрос. – Вероятно, на пять лет запасов еще хватит. А может на десять – если мы по-прежнему будем увеличивать в топливе процент сырого лигнина. Но это означает, что котел придется ремонтировать еще чаще. Выход сырого лигнина сейчас тоже невелик, потому, что гидролизаппарат мы вынуждены останавливать для ремонта уже не три раза в луну, а четыре. В серьезном ремонте нуждается ректификатор…

Теперь Вик считал, сколько раз Пет произнесет слово «ремонт». Если говорить прямо, ремонт шел непрерывно. Работала Станция время от времени – а ремонтировалась постоянно. – …Серной кислоты достаточно. Угля не осталось почти совсем. Согласно решению минувших Советов, мы уменьшаем нагрузки на реактор-восстановитель, получая для службы металла все меньше жидкого шлака. Кузнечные мастерские работают все интенсивнее, насколько я знаю. Другая проблема в том, что отходящие газы реактора восстановителя уже недостаточны для питания котла-утилизатора. Мы начали работы по изготовлению нового паропровода: от парового котла. Теперь, вероятно – в следующее лето – пар на турбогенератор будут подавать утилизатор и паровой котел одновременно. Это позволит нам сохранить выработку энергии на прежнем уровне.

– Речь шла о восстановлении первого турбогенератора, – удивленно поднял брови Ант. – Того, который находится у парового котла. Разве не проще восстановить его, чем тянуть паропровод к пятому турбогенератору?

– Нет, не проще. Труб для паропровода у нас более чем достаточно, а в турбогенераторе требуют замены почти все детали. Я проверял лично. Ведь для того, чтобы работал пятый турбогенератор, мы снимали детали со всех остальных.

Вик невольно кивнул. Знакомая картина!

– Что касается энергии, – продолжал Пет, – то все посты и блоки снабжаются ею в обычном порядке. С сегодняшнего дня прекращена подача службе связи, согласно их просьбе. Сэкономленную энергию мы направим на увеличение напряжения подзарядки аккумуляторов и оборудование новых ловушек в районах границ… Это все.

«За аккумуляторы спасибо, – подумал Вик. – Это кстати. Но что там стряслось у службы связи?» Он глянул на сонное лицо Авла – ответственного службы связи. Тот, как всегда, пребывал в некой полудреме. До него, как и до Вика, очередь должна была дойти не скоро. Сейчас была очередь Бора – ответственного службы пищи. _ Э-э-э… пища! – начал Бор, и Вик невольно улыбнулся его неизменному рассеянному «э-э-э…» – Запасов пищи, э-э-э… вполне достаточно. На ферме все в порядке, в теплицах тоже. Весь скот на лугах у канала, под охраной, э-э-э… ходовиков. Запасаем, как обычно, сено и пищу для ходовиков на зиму. Конвой к фермерам ушел три дня назад, маршрутом… э-э-э… маршрутом номер пятнадцать.

На ферме, э-э-э… у одной из коров прибавление потомства, – неожиданно добавил Бор почти торжественным тоном. – Это все.

Вопросов ни у кого не было, даже Ант молчал. Судя по всему, Совет устроила уже первая фраза Бора: «Запасов пищи вполне достаточно». Покашливая, поднялся хмурый Кост.

– Оружие. Два столкновения с серыми со дня последнего Совета. Они атаковали наблюдательный блок и пост-7 со стороны песчаного карьера. Потерь нет ни с нашей ни с их стороны… Атаковали и тут же отступили.

– Бессмысленная атака, – с непонятной интонацией произнес Ант. – Не так ли?

– Совершенно бессмысленная, – проворчал Кост. – Непонятная атака. Они не могли надеяться прорваться здесь. Уж где-где – только не здесь…

– Была ведь и еще одна атака? – напомнил ему Ант.

– Была, – кивнул Кост. – Это более понятное нападение, и более опасное. В районе Фермы. Пост-8 принял бой, и, пока подошла помощь, понес потери. Ходовик Миш убит, двое ходовиков ранены. Потери серых – пятеро, причем троих они добили ранеными, как обычно. А оружие, как обычно, унесли. У нас потерь оружия нег, расход патронов сейчас пополняется службой металла… – Кост задумался на миг, потом добавил: – Сработали ловушки в зоне Ремонтного Завода. Стая одичавших собак. Ловушки восстановлены. Это все.

Пришла очередь Вана. Выступления Вана Вик любил за их невероятную краткость: насколько тот умел управляться с любой железкой – настолько же он не умел говорить – говорить длинно и правильно, как, к примеру, Пет.

– Металл… – начал ответственный службы металла. – Приносим много, как всегда… Кузнечные без передыху… От Станции толку все меньше… – Подумав, Ван добавил: – Ремонтные тоже без передыху. – После этого, он уселся на свое место.

– Это все? – спросил Ант.

– Это все, – добавил Ван, спохватившись, как обязывал Ритуал. Ант больше ни о чем не спросил Вана. Все знали, что это бесполезно. Вану надо было поручать конкретную работу. Получив конкретное задание, он также был краток. Он говорил одно из двух: либо «сделаем», либо «не сделаем». И если говорил «сделаем» – делал.

Со своего места поднялась Лен. Вик обратил внимание на то, что она выглядит чем-то взволнованной. Или ему это только кажется?

– Дети. Вряд ли нам следует в ближайшее время ожидать демографического взрыва…

– Прошу конкретнее, Лен! – прервал ее Ант. – И попроще. Этот термин прошлых наверняка не всем знаком. Что он означает?

– Он означает резкий рост рождаемости, – терпеливо объяснила Лен. – А у нас рождаемость сокращается. За пять лун этого года родился только один ребенок!

Только один! И новых детей не предвидится до самого Дня Снега. Коровы на Ферме плодятся куда оживленнее…

– Неудачное сравнение, – заметил Ант неодобрительно.

– Скорее неприятное. Сокращение рождаемости – очень тревожный признак. Я уже не раз говорила об этом, и сегодня повторяю вновь. Мне кажется…

– Об этом после окончания информации служб, – остановил ее Ант. – Сейчас только информация. Какая еще у службы детей есть информация?

– Вета достигла возраста Школы, – буркнула Лен.

– Об этом тоже потом, – кивнул Ант. – Все дети здоровы? – спросил он примирительным тоном.

– Этим занимается служба здоровья, – резко ответила Лен. – Если тебя интересует точная информация – обратись к Легу! Это все.

«Да, Лен сегодня не в духе, – подумал Вик. – А из-за чего, спрашивается? Демо… какого взрыва не ожидается? Ну, не ожидается – и слава Небу! Стоит ли из-за этого так волноваться?» – Здания. Служба не в состоянии справиться со всеми необходимыми работами… – это уже говорил ответственный службы зданий Дрей – и как всегда жаловался. – Если есть возможность увеличить нашу службу…

– Нет такой возможности, – отозвался Ант, – и ты это сам прекрасно знаешь. Чем конкретно вы заняты?

Дрей пустился в путаное и длинное перечисление работ: ремонт жилых блоков, ремонт постов, установка новых и проверка старых ловушек в районах границ, устроительство новых построек на Ферме, разборка развалин…

– Пострадавших нет? – спросил Ант.

– Слава Небу, нет. Так, царапины… – Дрей глянул на Лега, и Лег кивнул, подтверждая его слова. – Но разрушения продолжаются. Надо принимать решение о закрытии зоны Бетонного Завода. У меня ощущение, что он – весь – может обрушиться в любой момент…

Возникла пауза.

– Мы не можем пойти на это, – проговорил, наконец, Ант. – В зоне Бетонного Завода много необходимых нам – и в первую очередь вашей службе – материалов. Мы удвоим осторожность при отправке туда людей. Дальше.

– Это все, – развел руками Дрей.

Вик хмыкнул и глянул вверх, откуда из невидимой трещины продолжала сочиться вода. У Дрея ощущение! Вик в любом помещении, в любом блоке испытывал это ощущение: что потолок вот-вот рухнет ему на голову. Или обрушится стена, мимо которой идешь, ничего не подозревая. Такие случаи бывали.

Настал черед службы здоровья. Лега, как всегда, слушали внимательно.

– Здоровье. Как вы знаете, ходовик Миш убит серыми, двое ходовиков ранены. Раны не опасны, но заживают медленно. Кто разберет, какой гадостью на этот раз стреляли серые! Они использовали наш воздушник, из него можно стрелять чем угодно – от металла до гравия. Мы применяем для лечения стандартный набор фермерских трав. В 9 случаях из 10 они помогают… – Лег помолчал, потом сказал, понижая почему-то голос: – Два человека исчезли.

– Опять! – не выдержала Лен. По всему кругу Совета прошло волнение.

– Исчезли? – спросил Ант спокойно. – Бесследно?

– Практически да, – неуверенно сказал Лег.

– Практически?

– Ходовики дважды слышали стрельбу, – неохотно вмешался в разговор Кост. – Я имею в виду стрельбу в те ночи, когда люди исчезли.

– Какие именно посты слышали стрельбу? – спросил Ант. Вик покачал головой: ответ был известен заранее.

– Пост-1 у Развилки и пост-2 у зоны Лесного Завода, – сказал Кост и добавил, – оба на границе с Городом.

– Кто исчезнувшие? – спросил Ант, обращаясь к Легу. – Почему мы не узнали об исчезновениях раньше?

– Это произошло совсем недавно, – отозвался Лег. – Три и два дня тому назад. Оба исчезнувших были молоды и одиноки. Оба – из поселка службы Станции. Там люди, как вы знаете, живут не в одном жилом блоке, а весьма разобщенно. Новости распространяются медленно… ну, а мы с Костом к тому же вовсе не хотели, чтобы они распространились, – добавил Лег. – Большинство людей считают, что исчезнувших просто заняли в какой-то из смен – скажем, в фермерской смене. Хотя, конечно, говорят разное…

– Хорошо, – прервал его Ант. – Продолжай информацию службы. Как внутренние заболевания?

– В пределах обычного. Отравления водой и пищей, лихородка, орзе, нервные припадки. Особенно у детей.

Лен громко и презрительно фыркнула. Все покосились на нее, но промолчали.

– Сколько всего случаев внутренних заболеваний со дня последнего Совета? – спросил Ант.

– Четырнадцать. Это не так уж много, но ведь сейчас лето. К осени нам нужно пополнить запас лечебных трав…

– Хорошо, – кивнул Ант. – Как источники?

– Фермерская смена приглядывает за ними по моей просьбе, – ответил Лег. – Но сейчас и вода в Реке, а также в канале… – Лег затаил дыхание, а потом осторожно, точно боясь спугнуть кого-то, выговорил: – Вода стала чище. Ее по-прежнему нельзя пить, но для всего остального использовать ее, по-моему, вполне безопасно.

– Ты упоминал об отравлениях водой, – заметил Ант.

– Я же говорю – ее нельзя пить, И то всего три случая таких отравлений – дети пьют воду из канала. Туда поступает вода, не прошедшая через фильтры насосной станции…

– А пропущенную через фильтры водозабора воду вскоре можно будет пить? – спросил Ант. – Так надо понимать твои слова?

Лег кивнул. По кругу Совета опять прошло волнение на этот раз – радостное.

Проблема воды была одной из самых жестоких. Экономить воду, мучиться от грязи и жажды на берегу огромной Реки… Но, похоже, эта проблема уходила в прошлое.

– Как насчет Дня Снега? – спросил Ант. Вик заметил какую-то тревожную тень, скользнувшую по лицу Лега, на миг утратившего контроль над собой.

– Ничего нового… – пробормотал Лег. – Ничего особенного… Это все! – торопливо добавил он.

Дошла очередь до службы связи. Вик уставился на Авла, неторопливо поднимающегося со своего места. С чего это Авл отказался от подачи энергии?

– Связь… Ходовые линии в порядке. Проведен очередной осмотр. Ремонтные мастерские по нашей просьбе восстановили часть кабеля. И два аппарата. Рация вышла из строя, и служба металла заявила о невозможности ее восстановления. Мы обратились к службе Станции с просьбой прекратить подачу энергии на питание рации. Это все.

Вот оно что! Вик ясно представил себе, как Ван выслушивает Авла, осматривает рацию и цедит: «Не сделаем»… Конечно, функции радиостанции были в последнее время символическими… просто это был один, еще один сохранившийся со дня Исхода предмет – и все-таки ею дорожили. Вик ждал, что Ант потребует от Авла или Вана уточнений, но Ант молчал. Это значило, что настал черед Вика. Он встал.

– Транспорт. Три действующих грузовика ушли с конвоем. Метанола у нас достаточно, но что толку в метаноле, когда заправлять им будет нечего?..

– Сколько продержатся грузовики? – спросил Ант.

– Пока есть запасные части – довольно долго. Но не забывайте о серых. Когда они уничтожат последний грузовик, а это будет, скорее всего, в следующее лето, придется пересаживать конвои на лошадей. Тем более, что они у нас плодятся не менее активно, чем коровы…

Лен опять фыркнула, на сей раз одобрительно.

– Рекомендую ремонтным мастерским изготовить побольше повозок, – добавил Вик. – Мы их обкатаем и в следующее лето пустим в конвои. Это все.

Ант поднял руку, призывая к вниманию.

– Совет заслушал информацию служб, – произнес он. – Что скажут прошлые?

Все взгляды обратились в тот угол помещения, где на специальных удобных скамьях, обложенных шкурами, сидели двое прошлых. Только двое, потому, что именно столько их осталось в живых. Вик знал, что им не так много лет. Но оба выглядели глубокими старцами.

Один из них не без труда поднялся со своего места. Его звали Алеквикторвич – и он очень любил поговорить.

– Дети мои! – зашамкал он растроганно. – Я счастлив, что все у вас замечательно.

Сколько хороших новостей я сегодня услышал! На Ферме есть пища, мы не голодаем и не будем голодать завтра. Есть вода, и мы даже можем пить ее из Реки… – это было не совсем точно сказано, но никто не стал прерывать прошлого. – Есть оружие, и мы уничтожили еще пятерых этих разбойников, этих мерзавцев… Нам надо и дальше быть начеку. Я знаю, что не только серые, но и Город угрожает нам. Я советую увеличить число постов на границе с Городом… Из десяти постов только два защищают нас от Города… Я не могу понять, почему на этой границе так мало постов…

Вик расслабился, слова прошлого превратились в монотонное, бессмысленное жужжание. Алеквикторвич всегда говорил об одном и том же. О пище, воде, об угрозе со стороны Города. Да, угроза существовала. Но за несколько последних лет серые нападали десятки раз – а Город не напал ни разу. Конечно, они пропускали через свою территорию городской Конвой. Ну и что? Остановить этот Конвой было невозможно. Такие машины! Вик содрогнулся от зависти. Город! Лучше не думать об этом…

Наконец, Алеквикторвич наговорился всласть и благосклонно перевел взгляд на сидевшего рядом с ним Сергипетроича. Тот отрицательно покачал головой. Второй из оставшихся в живых прошлых едва ли произносил несколько слов в день, а на Совете и вовсе отмалчивался. Он, как казалось Вику, давно махнул рукой на все происходящее вокруг. Внезапно Вик подумал, что они невероятно много всего пережили, эти два старика. И вот теперь все пережитое выливалось в нездоровую болтливость одного и нездоровую молчаливость другого…

«Надо сказать Легу, – подумал Вик, – пусть осмотрит их… а, впрочем, что толку!

Лег и так осматривает их день и ночь. И чем тут помогут его травы? Их время мертво…» «Их время мертво, – подумал Вик. – И они мертвы. Они просто забыли уйти вместе со своим временем»…

Задумавшись, Вик пропустил тот момент, когда Ант объявил обсуждение спорных вопросов. Совет одобрил решение Пета об устроительстве паропровода, об очередном ремонте ректификатора, о дальнейшем уменьшении нагрузки на реактор восстановитель. Количество постов на границах решили не увеличивать, ограничившись увеличением количества ловушек. Увеличили численность кузнечных смен – после этого заговорили о службе детей. Вернее – заговорила Лен. Она, судя по всему, давно ждала этого момента.

– «Нервные припадки!» – передразнила она Лега. – У меня самой скоро начнутся нервные припадки от недальновидности нашего Совета! Сокращение рождаемости нас, видите ли, не тревожит. Кого то может и радует, – она метнула гневный взгляд на съежившегося под этим напором энергии Алеквикторвича. – Как же, больше пищи останется им! И никто, никто не удосужился сделать простой подсчет. Сколько людей ушло за это лето из жизни? Трое погибли в стычках с серыми, трое исчезли на границах с Городом, четверо умерли от этих самых «внутренних заболеваний в пределах обычного», – теперь гневный взгляд Лен уткнулся в Лега. – Десять людей!

Ушли из жизни десятеро, а родился только один! Если так будет продолжаться, мы вымрем за пятьдесят лет…

Поднялся шум. Но в нем не было враждебности, скорее тревога. Лен почувствовала это и горячо продолжала:

– Да, мы удерживаем границы нашего государства, мы обеспечены пищей, водой, оружием, одеждой, энергией – всем, чего так не хватало прошлым, судя по их жутким рассказам. У нас есть все необходимое, но… – Лен запнулась на миг, – вероятно, не все. Не все, что необходимо человеку.

Это прозвучало не очень убедительно. Лен замолчала, почувствовав это. Ант поднял руку, и шум поутих.

– Что ты предлагаешь, Лен?

– Что? – переспросила Лен. – Что я предлагаю? – Она передернула плечами. – Предлагаю серьезно обсудить ситуацию.

– Допустим, мы начали обсуждение, – спокойно согласился Ант. – Допустим, все согласны с тобой. Нам чего-то не хватает. Хорошо Чего именно? Я обращаюсь к Совету.

Тишина. Вик отчетливо слышал, как щелкают о скамью капли, падающие из трещины в потолке.

– Я обращаюсь к Совету, – повторил Ант Тишина. Ант поднялся со своего места.

– В таком случае, – сказал он, как ни в чем ни бывало, – назначаем назавтра Школу для Веты. Поскольку других конкретных предложений не поступило и других конкретных проблем не обнаружено – Совет заканчивает работать. Благодарение Небу – Централь существует! – произнес он последние слова Ритуала.