Текст книги "Совсем не сказки"

Автор книги: Валерий Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Появление в Японии отрядов камикадзе было частным случаем явления, которое обозначается термином “тэйсинтай” и объединяет всех добровольцев-смертников. Помимо пилотов, так называли, например, парашютистов, которых сбрасывали на аэродромы противника для уничтожения самолетов и резервуаров с керосином. В число морских соединений “тэйсинтай” входили “суйдзе токкотай” – эскадры легких катеров-брандеров, и “суйте токкотай” – карликовые подводные лодки “каирю” и “корю”, управляемые торпеды Кайтен (изменяющие судьбу”), отряды водолазов “фукурю” (“драконы подводного грота”). Смертники-пехотинцы готовились для уничтожения танков, артиллерии и офицеров противника. В составе противостоящей советским войскам Квантунской армии в 1945 г., помимо отдельной бригады смертников, батальоны “тэйсинтай” были сформированы в каждой дивизии. Действия в стиле “тэйсентай” неоднократно предпринимались и гражданским населением. Так, на острове Иэ близ Окинавы в военных действиях приняли участие многие местные жители, в том числе и молодые женщины с младенцами на спине, вооруженные гранатами и взрывчаткой.

Помимо материального, психологический урон от действий летчиков-камикадзе превзошел все ожидания. Рассказы очевидцев носили настолько панический характер, что американская военная цензора во имя сохранения морального духа народа США вычеркивала из писем любые упоминания о пилотах-смертниках. Один из переживших налет камикадзе моряков вспоминал: ””Около полудня колокола громкого боя возвестили о воздушной тревоге. Истребители-перехватчики взмыли вверх. Томительное ожидание – и вот они. Семь японских истребителей с разных сторон заходят на авианосец “Тикондерога”. Несмотря на атаки наших перехватчиков и шквальный огонь зенитной артиллерии, они с бешеным упорством идут к цели. Проходит еще несколько секунд – и шесть японских самолётов сбиты. Седьмой же врезается в палубу авианосца, взрыв надолго выводит корабль из строя. Более 100 человек убиты, почти 200 ранены, остальные еще долго не могут унять нервную дрожь”. Доходило до того, что экипажи эсминцев и других небольших кораблей при налете японской авиации рисовали на палубах большие белые стрелы с надписями: “Авианосцы (гораздо более желанная для камикадзе цель) в той стороне”.

Первая атака камикадзе состоялась 21 октября 1944 года против флагмана австралийского флота, тяжёлого крейсера “Австралия”. Несущий 200-килограммовую бомбу самолёт врезался в надстройки корабля. Несмотря на то, что бомба не взорвалась, на крейсере погибло 30 человек (в том числе – командир корабля). А 25 октября опытный пилот Юкио Сэки возглавил первую массированную атаку камикадзе. Японские летчики атаковали группу американских кораблей в заливе Лейте и действия их были настолько неожиданными, что растерявшиеся американцы не смогли дать им достойного отпора и потеряли эскортный авианосец “Сен-Ло”. Еще несколько кораблей получили достаточно серьезные повреждения. В числе пострадавших судов оказался и знакомый нам крейсер “Австралия”, который был выведен из строя на несколько месяцев (интересно, что до конца войны данный корабль был атакован камикадзе еще 4 раза). Всего в ходе битвы за Филиппины камикадзе потопили 2 авианосца, 6 эсминцев, 11 транспортов, в результате их атак повреждения получили 22 авианосца, 5 линкоров, 10 крейсеров и 23 эсминца. Этот успех привел к формированию новых соединений камикадзе – “Асахи”, “Сикисима”, “Ямадзакура” и “Ямато”. В созданных школах изолированные от окружающего мира новобранцы не только знакомились с устройством самолетов, но и упражнялись в фехтовании на мечах и единоборствах – эти дисциплины должны были символизировать преемственность древних боевых традиций Японии. Каждому из курсантов вручалась повязка-хашимаки когда-то служившая обручем для волос и защитой от капающего со лба пота. Для будущих камикадзе она была символом священного самопожертвования. Перед вылетом проводились специальная церемонии с ритуальной чашечкой саке и, как главная реликвия, вручался короткий меч в парчовых ножнах, который следовало держать в руках во время последней атаки. К концу II мировой войны японской морской авиацией было подготовлено 2525 лётчиков-камикадзе, ещё 1387 предоставила армия. В их распоряжении была почти половина всех оставшихся у Японии самолетов.

Подготовленный для миссии “камикадзе” самолет был до отказа заполнен взрывчаткой, но мог нести и обычные торпеды и бомбы: после их сбрасывания летчик шел на таран, пикируя на цель с работающим двигателем. Другой, специально созданный самолет камикадзе (MXY-7 “Ока” – “Цветок вишни”) доставлялся к цели двухмоторным бомбардировщиком и отделялся от него при обнаружении объекта атаки на расстоянии 170 кабельтовых. На этом самолете были установлены реактивные двигатели, которые разгоняли его до скорости 1000 км/ч. Однако такие самолеты, как и самолеты-носители, были весьма уязвимы для истребителей, и эффективность их была невелика. К концу войны для камикадзе был сконструирован самолет Накадзима Ки-115 “Цуруги”. На этих машинах использовались устаревшие двигатели 1920-х и 1930-х годов, шасси не убирались, а сбрасывались после взлёта (чтобы использовать их повторно). До капитуляции Японии было произведено около ста таких самолётов, но ни один из них не успели использовать по назначению.

Целью камикадзе было не самоубийство, а нанесение максимально возможного урона противнику. Поэтому в случаях, когда камикадзе не мог найти достойную цель, он имел право вернуться на базу и повторить свою попытку через несколько дней. Так, во время боев на Филиппинских островах атаковали противника около 60% поднявшихся в небо камикадзе, остальные вернулись на аэродром и приняли участие в последующих вылетах. В ходе трехмесячной кампании на Окинаве эскадрильи камикадзе совершили десять массированных налетов на военные суда противника. Во время этой операции, получившей поэтическое название “Кикусуй” (“хризантема, плавающая на воде”), состоялось свыше 1500 атак камикадзе и почти столько же попыток таранов, предпринятых летчиками других соединений. К этому времени американцы уже научились более эффективно защищать свои корабли от нападений камикадзе, и 90 % японских самолётов было сбито в воздухе. Тем не менее, в результате их атак было потоплено 24 корабля (всего американцы потеряли 34 судна) и повреждено 164 (из 168). Таких громадных потерь американский флот не имел ни в одном сражении за всю свою историю. Всего же в результате атак камикадзе по японским данным были потоплены 81 корабль, повреждены – 195. Американцы же утверждают, что их потери составляли 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей, что тоже совсем не мало. С японской стороны погибли 1036 пилотов-камикадзе.

Самоубийственные атаки камикадзе не могли и не смогли переломить ход истории. Япония потерпела поражение и была демилитаризирована. Император был вынужден публично отречься от своего божественного происхождения. Тысячи солдат и офицеров совершили ритуальное самоубийство после капитуляции, но оставшиеся в живых японцы сумели перестроить свою жизнь на новый лад и построить новое развитое высокотехнологическое общество, в очередной раз удивив мир своим экономическим “чудом”. Однако, согласно древним народным традициям, подвиг камикадзе не забыт и на полуострове Сацума построен мемориал камикадзе. Имена погибших пилотов высечены на табличках, а перед входом можно увидеть скульптуру пилота, стилизованную под буддийскую статую.

Валерий Рыжов.

АСАССИНЫ.

Ларец Клио. № 9. М., 2009 г. стр.8-12.

На исходе XI века на северо-западе Персии произошло событие, практически не замеченное современниками, но имевшее весьма далеко идущие последствия. В 1090 г. члены одной из многочисленных небольших религиозных сект шиитского толка захватили крепость Аламут (“Гнездо орла”), которая располагалась близ южного берега Каспийского моря на одной из вершин горной системы Эльбурс. Трудно сказать, сумели бы они в ней тогда закрепиться, если бы не смерть султана Мелик-шаха, после которой в государстве Сельджукидов вспыхнула гражданская война. На протяжении двенадцати лет многочисленные потомки Мелик-шаха вели упорную и кровопролитную борьбу за трон своего отца. Когда гражданская война, наконец, утихла, было уже поздно: за это время, к изумлению законных властей, Аламут превратился в столицу своеобразного государства, которому принадлежали замки и крепости на территории Персии, Ирака, Сирии и некоторых других стран. Это государство, просуществовало почти два века (с 1090 по 1256 г.г.) и оказало серьезное влияние на ход мировой истории. Буквально на глазах потрясенных современников лидер сектантов Хасан ибн Саббах приобрел огромную власть и влияние, и великие визири, полководцы, халифы, султаны и шахи уже трепетали перед невидимыми убийцами, рассылаемыми им по всем окрестным землям. Слухи об ужасном “Старце Горы” быстро распространились далеко за пределы исламского мира и многие европейские феодалы, включая некоторых королей и герцогов, отправляясь в Крестовый поход, платили дань, желая избежать его гнева. Так появилась страшная организация, члены которой вошли в историю под именем асассинов (assassins – в нашу страну это арабское слово пришло из Франции, но по правилам русского языка в одном слове не может быть повторения двойных согласных в одном слове). Асассинами или хашшишин в арабских странах называли потребителей гашиша, но почти во всех европейских языках данное слово стало означать “убийца”.

Секта исмаилитов, к которой принадлежали последователи Хасана ибн Саддаха, была лишь одной из многих мусульманских сект того времени. Причиной их возникновения стали споры о том, кто возглавит мусульман и огромное государство после смерти пророка Мухаммеда. Именно тогда произошел раскол Ислама на два враждующих лагеря: ортодоксальных суннитов и вечных бунтарей и мятежников шиитов. Шииты считали, что власть должна принадлежать только прямым потомкам пророка Мухаммеда, то есть прямым потомкам Али – двоюродного брата пророка, женатого на Фатиме, любимой дочери Мухаммеда. Отсюда и пошло название шиитов – “ши’ат Али” (“партия Али”). К шиитам традиционно примыкали все недовольные, которые считали, что именно незаконная власть арабов из рода Омейя была главной причиной всех бед и неурядиц. Вполне естественно, что наибольшее влияние шиитские проповедники получили в насильно обращенных в Ислам странах с неарабским коренным населением. Наиболее сильными позиции исмаилитов были в Персии, где оставшиеся верными зороастризму жители на протяжении нескольких веков исповедовали ислам лишь внешне и по принуждению. В сущности, шиизм для них был лишь маской, за которой скрывались стремление к свободе и независимости. Шииты верили, что один из ранее живших законных имамов воскреснет, чтобы восстановить попранную суннитами справедливость и возглавить правоверных мусульман всего мира. Главное направление в шиизме в качестве такого мессии признавало двенадцатого имама – Мухаммеда абуль Касыма, который появился в Багдаде в IX веке и исчез в двенадцатилетнем возрасте. К этому направлению шиизма, кстати, относятся почти все современные шииты. Шииты практически всегда и везде находились в меньшинстве и обычно подвергались гонениям со стороны правящего суннитского большинства, поэтому часто они были вынуждены находиться в подполье. Секта исмаилитов на историческую арену вышла после 760 г., когда Джафар Садык, шестой шиитский имам, лишил своего старшего сына Исмаила права законного наследования имамата. Формальной причиной этого решения стало чрезмерное увлечение старшего сына алкоголем, но при этом Исмаил еще и занимал крайне агрессивную позицию в отношении суннитских халифов, что могло нарушить сложившееся стратегическое равновесие между двумя религиозными концессиями. После смерти Исмаила, наиболее радикальные шииты объявили его седьмым “скрытым имамом”, который по воле Аллаха перешёл в невидимое, скрытое от простых смертных состояние “гайба”. Исмаилиты развернули активную пропаганду, которая имела большой успех на территории Ливана, Сирии, Ирака, Персии, Северной Африки и Средней Азии. Наиболее радикальными и непримиримыми среди исмаилитов считались низариты, сторонники Низара – старшего сына и наследника халифа Египта Мустансира, который был казнен по приказу своего отца. Однако шиитские проповедники утверждали, что раз назначенный махди (“руководимый Богом имам”) уже не может лишиться этого сана и на этом основании “настоящими имамами” признавали только потомков Низара. Движение низаритов очень быстро вышло за пределы Египта, низаритские проповедники спровоцировали немало антиправительственных выступлений на контролируемых суннитами территориях. Ответные репрессии властей, в ходе которых тысячи сектантов были казнены либо проданы в рабство, привели к тому, что низариты перешли на нелегальное положение. Именно они и стали основой секты асассинов. Первым великим лидером низаритов стал умерший в 1089 г. Насир-и-Хосров, который, помимо своей сектантской деятельности, был известен как довольно талантливый поэт. Его ученик, бежавший в Персию от преследований египетских властей Хасан-и-Саббах (1050-1124 г.г.), также не был чужд изящным искусствам: он прославился искусной игрой на зурне и оставил после себя несколько музыкальных сочинений. Вместе они создали новую религиозную доктрину, согласно которой их учение разделялось на две части: экзотерическую, предназначенную для основной массы их последователей, и эзотерическую, созданную для узкого круга избранных, которые и вошли в историю под именем асассинов. Они утверждали, что Коран требует аллегорического прочтения, причем истинный смысл сур и аятов следует скрывать от “невежд”, включая и рядовых исмаилитов. Организация имела семь степеней посвящения, каждая из которых давала строго определённый доступ к информации о делах секты. Продвижение по иерархической лестнице сопровождалось открытием новых мистических тайн и истин, которые всё больше отдалялись от основных догм Корана. Так, если на первых двух ступенях посвящения все обряды и предписания Ислама исполнялись неукоснительно, то на третьей и четвертой ступенях к Исламу примешивались идеи, взятые из метафизики Аристотеля, зороастризма, буддизма, гностицизма и других “тайных знаний”. На пятой ступени объяснялось, что суть писаний Корана стоит понимать не в прямом, а в переносном, аллегорическом смысле, на шестой предлагалось столь же свободно относиться к мусульманским обрядам. На последней степени посвящения фактически отвергались все исламские догмы. Такой подход к делу позволял вербовать сторонников не только из числа мусульман, но также из иудеев, буддистов и парсов-зороастрийцев. “Знающие” чувствовали себя “потенциальными ангелами”, одной ногой стоящими в раю, и с презрением относились к “профанам”, обреченным на вечную гибель.

Хасан ибн-Саббах оказался талантливым проповедником и великолепным оратором. В своих проповедях и обращениях, он, с одной стороны, чутко реагировал на малейшие изменения в настроении общества, а с другой, всегда учитывал особенности аудитории. Интеллектуалов он соблазнял веротерпимостью своего учения и его открытостью к нерелигиозным знаниям. У представителей феодальной знати Персии пользовались успехом его призывы к объединению против оккупировавших страну турков-сельджуков и требования широкой автономии. Крестьянам и ремесленникам импонировали обещания создать более справедливо устроенное общество, проповедь аскетизма и неприятие роскоши. Сам Хасан ибн-Саббах, несмотря на то, что был женат и имел детей, всегда “жил, как аскет, и строго соблюдал законы, к тем же, кто нарушал их, не ведал пощады и не знал исключений”. Одного из своих сыновей он приказал казнить за склонность к употреблению вина. Другой его сын был приговорен к смерти по подозрению в причастности к убийству начальника миссии в Кугистане, которого Хасан хотел назначить своим преемником. Сторонники Хасана ибн-Саббаха, видя такую непримиримую справедливость и неуклонность в поступках, были преданы ему всем сердцем. На подвластных ему территориях он отменил законы шариата, а введенные Сельджукидами налоги заменил обязательством строить дороги, рыть каналы и возводить крепости. Хасан ибн-Саббах приглашал или похищал в свою резиденцию лучших специалистов различных областей науки, начиная от инженеров-строителей, заканчивая медиками и алхимиками. В результате асассинам удалось создать систему фортификаций, которая не имела себе равных, а их концепция обороны опередила эпоху.

Расположившись в неприступном горном замке, Хасан ибн-Саббах пришел к новаторскому умозаключению, что для того, чтобы иметь власть и влияние в мире ему совсем не обязательно заводить большую армию. Достаточно иметь в своем распоряжении несколько десятков или сотен фанатичных бойцов, которые по первому его слову отправятся на край света, чтобы расправиться с любым неугодным ему министром или правителем. В результате к середине 90-х годов XI века Аламутская крепость стала лучшей в мире школой по подготовке мастеров тайных дел и профессиональных убийц. Смертников готовили долго и тщательно. Они изучали искусство владения отравленным кинжалом, иностранные языки, актёрское мастерство. В ходе выполнения задания, им позволялось лгать, лжесвидетельствовать, менять вероисповедание. После исполнения приговора асассин обычно не делал попыток скрыться с места преступления: высшей доблестью считалось продемонстрировать свою причастность к содеянному. Даже находясь в руках палачей, саббахиты, или “люди горных крепостей” пытались сохранять улыбки на своих лицах. Недостатка в “человеческом материале” Аламут не испытывал и потому примерно из двухсот кандидатов к завершительной стадии отбора допускали лишь пять-десять человек, готовых на любые лишения во имя выполнения поставленной перед ними задачи. В конце обучения кандидата приглашали в дом Хасана ибн-Саббаха, объявленный им “храмом первой ступени на пути в рай”. Здесь его одурманивали гашишем и, погружённого в глубокий наркотический сон, переносили в искусственно созданный “райский сад”, где его уже ожидали игравшие роль гурий прекрасные девы, исполнявшие любые его желания. Вскоре ему вновь давали наркотик и переносили в дом “Старца горы”. После пробуждения реальный мир терял для асассина какую-либо ценность. Все его мечты, надежды, помыслы были подчинены одному единственному желанию – вновь оказаться в “райском саду”, попасть в который можно было лишь выполнив, ценой своей жизни, приказ “Старца”. Это были рядовые исполнители – федави или федаины. Те из них, что сумели выжить после выполнения нескольких заданий, повышались до следующего звания – старшего рядового или “Рафика” (“рядовой миссионер”). Следующим было звание “даи” (великий миссионер), носители его служили связующим звеном между рядовыми и Хасаном ибн-Саббахом. И лишь немногие продвигались до звания “дай эль кирбаль”, которые подчинялись непосредственно “шейху эль джабалю” (“Владыка Владык”), то есть самому “Старцу горы”.

Первая операция по устранению неугодного Хасану чиновника была проведена в Саве, к югу от современного Тегерана. Жертвой стал визирь сельджукского султана Низам Эль-Мульк. Его смерть послужила сигналом к штурму дворца, который был окружен и подожжен асассинами. Весь исламский мир ужаснулся, в Аламуте же был устроен праздник. Хасан ибн Саббах приказал повесить памятную таблицу, на которой рядом были выгравированы имена убитого и святого творца мести. За годы жизни Хасана на этой “доске почета” появилось еще 49 имен. Князья Дамаска, Гимса, Мосула и Мераги, один из визирей фатимидов, калиф Аамир, которого Хасан считал узурпатором, пали под ударами асассинов. Перед кончиной (1124) Хасан назначил своим преемником Бузург-Умида – наместника миссии асассинов в Лемзире. Хасан ибн-Саббах оставил целую сеть укрепленных горных крепостей, управляемых фанатичными адептами. Его государству было суждено просуществовать еще целых сто тридцать два года. По приказу его наследников, были убиты три халифа, шесть визирей, несколько десятков наместников областей и правителей городов, крупных духовных лиц и даже великий иранский учёный Абу-аль-Махасин. Жертвами асассинов стали два европейских государя: князь Раймонд I, граф Триполийский (1105 г.), и правитель Иерусалимского королевства Конрад, маркиз Монферратский (1192 г.). В 1214 г. федаинами был убит сын князя Антиохи Раймунд, в 1250 г. посол асассинов предложил высадившемуся в Акре французскому королю Людовику Святому по примеру других государей сделать “Старцу горы”, подарок, который будет служить ему своеобразной охранной грамотой. Скоро наследники Хасана ибн-Саддаха стали совершать убийства по заказу. Это приносило хороший доход, но свидетельствовало и о деградации духовных лидеров низаритов, которые из таинственных вершителей судеб постепенно стали превращаться в руководителей заурядной шайки разбойников. Известно, что германский монарх Фридрих II, племянник Фридриха Барбароссы, был отлучен от Церкви за то, что с помощью федаинов избавился от герцога Баварского. В связях с асассинами обвиняли также Ричарда Львиное Сердце, гроссмейстеров рыцарских орденов Тамплиеров и Иоаннитов. Знаменитый египетский султан Юсуф ибн-Аюб более известный по прозвищу Салах-ад-дин, который сам не раз подвергался нападениям асассинов, тоже не брезговал пользоваться их услугами. По его заказу асассинами в рясах был убит маркграф Конрад Тирский.

Очень скоро из средневековой коммуны государство Аламут фактически превратилось в наследственную монархию с узаконенной родовой передачей власти. Шиитский аскетизм все более тяготил выделившуюся в среде асассинов феодальную знать, которая уже предпочитала не считать пороком роскошь и богатство. Пропасть, появившаяся между простыми слоями населения Аламута и верхушкой асассинской организации увеличивалась и желающих жертвовать собой во имя благосостояния кучки местных “олигархов” находилось все меньше. Государство асассинов клонилось к упадку. Ставший роковым удар по Аламуту нанесла монгольская армия внука Чингис-хана Хулагу в 1256 году. После многодневной осады, крепость пала, ассасины были поголовно вырезаны, а их повелитель Рокнеддин-Хуршах доставлен к Хулагу-хану. Монголы были чужаками в том краю, и Хулагу просто не знал, с какими фанатиками ему довелось столкнуться, и какое царство страха, сами того не ведая, сокрушили его воины. Поэтому он пощадил Хуршаха и в качестве “экзотического подарка” отправил его ко двору Великого хана Мункэ. Но монголов скоро известили о “подвигах” асассинов. До Каракорума Хуршах не добрался: высланные ему навстречу нукеры казнили последнего шейха асассинов.

Последнюю крепость асассинов в горах Сирии уничтожили войска египетского султана Бейбарса в 1273 г. Страшное государство асассинов прекратило свое существование, но исмаилиты сохранили свою веру до наших дней. В XVIII веке иранский шах официально признал исмаилизм как течение шиизма. Нынешний, прямой потомок последнего Старца горы – принц Ага-хан IV, в 1957 году принял главенство над исмаилитами. Однако нынешние исмаилиты мало чем напоминают ушедших в небытие грозных ассасинов.

Валерий Рыжов.

Легенда о Пражском Големе.

Путевой журнал. № 7. М.,2009 г. стр.56-63.

В современном мире трудно найти человека, который ничего не слышал бы о големах. Эти своеобразные, созданные с помощью черной магии “роботы”, являются непременным атрибутом огромного количества произведений жанра “фэнтези” и целого ряда компьютерных игр. Многие считают големов изобретением современных авторов. А между тем, слово “голем” – одно из древнейших в мире. Оно упоминается еще в Ветхом завете, где используется для обозначения эмбриональной или неполной субстанции. В 16-м стихе 139-го Псалма данное слово употребляется в значении “зародыш”, “эмбрион”, либо – “нечто бесформенное”, “необработанное”: “Големом видели меня очи Твои”. Высказывается предположение, что данное слово происходит от gelem, означающего “сырой материал”. В Талмуде этот термин используется для описания чего-либо неоформленного. А в иудейском описании почасового сотворения мира, “големом” именуется этап создания тела без души. В средневековых текстах под “големом” часто понимается неодушевленное человеческое тело. А некоторые иудейские тексты используют данный термин для характеристики неразвитого человека. В современном иврите слово “голем” буквально означает “кокон”, но может также означать “дурак”, “глупый”, или “тупой”. В идише слово “голем” употребляется как жаргонное в качестве оскорбления для кого-то неуклюжего или медлительного. Производное от него слово “голимый” также в качестве жаргонизма проникло и в современный русский язык.

Но что же такое голем с точки зрения традиционных средневековых представлений? Чешский исследователь О.Элиаш дает понятию “Голем” такое определение: “глиняная фигура человеческого образа, оживляемая мощью Слова в соответствии с традициями еврейской кабалистики”. О возможности сотворения Голема, то есть живого существа, созданного полностью из неодушевленной материи у которого отсутствует свобода выбора и принятия решений, рассказывается в ряде религиозных иудаистских текстов, в первую очередь в каббалистической традиции. Талмуд (Трактат Синедрион 38b) утверждает, что даже Адам первоначально был создан как голем, когда пыль “замесили в бесформенный кусок”. Считалось, что наиболее мудрые, морально чистые и незапятнанные люди, обычно – святые раввины, в конце своей жизни могли получить часть божественного знания и могущества, которые использовались ими для одушевления своих созданий. Наличие у раввина слуги-голема издавна считалось знаком его особой мудрости и святости. При этом априори признавалось, что сколь бы святым ни был человек, все созданное им – лишь тень, созданного Богом. И потому изначально бытовало представление о том, что големы неспособны говорить. Кроме того, големы не обладали собственным разумом: для выполнения задания им требовалась подробная инструкция, которую они выполняли буквально. Големы создавались из любой нерастительной материи (глина, вода, кровь), для их оживления необходимо было следовать определенному магическому ритуалу и согласовать свои действия с особым расположением звезд. Предполагалось, что в создании голема должны участвовать 4 стихии и 4 темперамента. Одну стихию и один темперамент представляла сама глина, еще три – раввин и два его помощника. Начиная с XII века, когда в Вормсе вышел сборник комментариев к Книге Бытия на иврите, в Европе стали считать, что существует целых пять групп существ, которые могут служить человеку, создавшему их с помощью черной магии. В их числе были оживленные мертвецы, “адские курицы” (создания из яиц), мандрагоры, гомункулы. Големы составляли пятый и высший класс подобных существ. Первоначально считалось, что големы являются “одноразовыми” монстрами: исполнив свое задание, они превращались в прах. В XVII веке появилась легенда о том, что созданный раввином голем возрождается к новой жизни каждые 33 года. Отголоски этой легенды слышны и в преданиях о Пражском Големе, который, якобы, оживает каждые 33 года и тогда в гетто происходят ужасные события. Впоследствии во многих рассказах о големах появились сведения о том, что волшебные или священные слова, написанные на них, могут поддерживать их существование на протяжении достаточно долгого времени. Большое значение придавалось шему (shem-ha-m-forash – Имя Неназываемого или Тетраграмматон), то есть, тайному имени Бога, которое нигде в святых Книгах не названо, но которое можно узнать после долгих и сложных каббалистических вычислений. Считалось, что помещенная на лбу или во рту голема табличка с шемом способна вдохнуть жизнь в мертвую материю. Другим примером такого рода служит слово “Эмет” (истина”). Голема можно было вновь превратить в кусок глины, стерев первую букву слова “Эмет” – в результате получалось слово “Мет” (“мертвый”). Согласно иудейским текстам XIII века, подобным образом был сотворен первый из созданных людьми големов. Создатель его – пророк Иеремия – написал на глиняном лбу следующую формулу: JHWH ELOHIM EMETH, т.е. “Бог есть правда”. Однако Голем вырвал у Иеремии нож и стер со своего лба одну из букв. Получилось – JHWH ELOHIM METH, то есть “Бог мертв”. Смысл данной легенды вполне ясен и однозначен: создавая Голема, человек создает зло. Согласно другим легендам, голема оживляло заклинание, написанное кровью владельца на пергаменте из телячьей кожи, который помещался в рот голема. Удаление этого пергамента дезактивировало голем.

Существует множество легенд о големах, созданных в разных странах и в разное время. В XVI веке создание голема приписывали польскому раввину из Хелма Элайе бен Иуде. В это же время польским хасидом Юделем Розенбергом была разработана и подробно описана технология создания големов. Но самым известным големом в истории все же был и остается Пражский голем, создание которого приписывается Иегуде Льву бен Бецалелю по прозвищу Махарал (аббревиатура от еврейских слов “самый почитаемый учитель и раввин”).

Иегуда Лев бен Бецалель – фигура вполне историческая. В средневековой Европе он был известен не только как оригинальный еврейский мыслитель, но и как ученый, много занимавшийся математикой, астрономией, философией и педагогикой. Родился он в Познани в 1512 г. (по другим сведениям – в 1515, 1520 либо в1525 г.г.). В 1573 г. он приехал в Прагу, где вскоре стал верховным раввином. Умер же он 22 августа 1609 г. Его могила на старом еврейском кладбище Праги до сих пор притягивает к себе десятки тысяч паломников и любопытных со всего мира, независимо от веры и языков. Бытует поверье, что, если, загадав желание, по древнему еврейскому обычаю положить на могилу знаменитого раввина камешек, оно исполнится. Но ничего в мире не дается даром: в Праге Вам расскажут массу историй о слишком буквальном исполнении желаний, либо – о дорогой цене, которую многим приходилось платить за незаслуженную награду. Среди прочих страшилок рассказывается история нашей молодой соотечественницы, которая в 80-х годах ХХ века пожелала остаться в Праге любой ценой. В результате она получила назначение в пражскую редакцию журнала “Проблемы мира и социализма”, но через 3 месяца умерла от рака.

Однако вернемся в XVI век. Иегуда Лев бен Бецалель прибыл в Прагу в золотое для нее время. При императоре-мистике Рудольфе II, Прага стала столицей Великой Римской Империи Германской нации и одним из крупнейших европейских центров науки, искусства и философии. В это же время Прага навсегда приобрела статус столицы европейского мистицизма. Император открыто покровительствовал алхимикам, астрологам и провидцам, а вот священнослужителей и монахов ко двору не допускал: дело в том, что один из астрологов предсказал Рудольфу смерть от руки монаха. Помимо прочего, Рудольф II прославился тем, что стал единственным монархом Европы, который не казнил ни одного алхимика или астролога. Однако во время правления Рудольфа II в Праге работали не только шарлатаны, но и такие известные ученые, как Джордано Бруно, Тихо Браге, Иоганн Кеплер. Об этом времени впоследствии было сложено множество легенд и преданий, одной из которых и стала легенда о Пражском Големе. Возникла она сравнительно поздно: о големе ничего не знали не только современники Иегуды Льва Бен Бецалеля, но даже его правнук Нафтали Коэн, который в 1709 г. издал книгу о многочисленных чудесах прославленного раввина. В биографии нашего героя, вышедшей в 1718 г. также нет никаких сведений о созданном им големе. Но сама легенда о Пражском Големе уже появилась и начала оформляться именно в это время: евреи рассказывали ее по всей Чехии и Германии, из этих устных рассказов она попала в один из сборников сказок братьев Гримм. Близкий к каноническому текст истории Пражского Голема впервые появился в коллекции еврейских рассказов Galerie der Sippurim, изданной пражским издательством Wolf Pascheles в 1847 году. Легенда получила дальнейшее развитие в сборнике “Пражские тайны” (Сватек, 1868 г.) и, особенно, в книге А.Ирасека “Старинные чешские сказания” (1894 г.). Наиболее подробный вариант легенды приводится в книге “Удивительные истории”, изданной во Львове в 1910-1911 годах. Вскоре после этого к развитию образа Голема присоединились многочисленные писатели, театральные и кинорежиссеры, и даже разработчики компьютерных игр.