Текст книги "Пролив в огне"

Автор книги: Валериан Мартынов

Соавторы: Сергей Спахов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

На таманском побережье

Сразу же после освобождения Новороссийска 743-й батарее предстояла передислокация на Таманский полуостров. Я получил приказание от командира 167-го артдивизиона срочно снимать орудия, готовить боезапас и имущество [167] батареи к перевозке со всем личным составом на новое место базирования.

В течение суток батарея была полностью подготовлена для погрузки на железнодорожные платформы на станции Кирпичный завод, неподалеку от Туапсе. Батарейцы рвались в бой, горя желанием разгромить врага, засевшего в Крыму, и участвовать в освобождении Керчи и Севастополя.

Такая же подготовка к передислокации была проведена и на других батареях Туапсинской ВМБ – 770-й, 173-й зенитных и 742-й, которая при передислокации в район Тамани получила наименование 723-й.

В первых числах октября 1943 года 130-миллиметровые орудия и весь боезапас были погружены на платформы, и мы двинулись в путь.

Наш эшелон двигался по кубанской земле, только что освобожденной от немецко-фашистских захватчиков. С болью в сердце смотрели мы на разрушенные станицы и города. Когда-то цветущий и богатый Краснодарский край за время немецко-фашистской оккупации был превращен в груды пепла и развалин.

На станции Крымская валялись остатки более двухсот вражеских самолетов, уничтоженных нашей авиацией. Хорошо поработали советские воздушные асы! В их числе были прославленные герои А. И. Покрышкин, братья Дмитрий и Борис Глинки.

Сразу же по прибытии в Тамань орудия были сняты с железнодорожных платформ, поставлены на специально изготовленные сани и с помощью тракторов отбуксированы на огневую позицию в район мыса Панагия, в южной части восточного побережья Керченского пролива.

Почти одновременно с нашей 743-й батареей заняла новую позицию 723-я батарея старшего лейтенанта С. Б. Магденко в районе Кротково. 173-я зенитная батарея перебазировалась в Темрюк, а 770-я зенитная батарея старшего лейтенанта Власенко – на косу Тузла.

На всем Таманском побережье развернулись инженерные работы по оборудованию огневых позиций батарей, устройству пристаней и причалов, подъездных дорог к ним. Как и под Туапсе, к оборудованию огневых позиций наших стационарных батарей широко привлекались сами батарейцы. Теперь наш 167-й отдельный артдивизион входил в состав вновь сформированной Керченской военно-морской базы ранее существовавшей примерно в тех же границах на Таманском полуострове и расформированной в сентябре [168] 1942 года в связи с оставлением нашими войсками этих мест под напором превосходящих сил противника.

Всеми инженерными работами в Керченской ВМБ руководили начальник инженерного отделения базы подполковник Иван Андреевич Смирнов, обладавший большим опытом сооружения береговых объектов военно-морских баз и в частности стационарных батарей береговой обороны флота. В прежнем составе Керченской базы И. А. Смирнов тоже занимал должность начальника инженерного отделения, и ему хорошо были знакомы условия и особенности инженерных работ на местности по всему Таманскому побережью. Непосредственное руководство оборудованием огневой позиции 743-й батареи осуществлял инженер-капитан П. Т. Островерх.

День и ночь кипела работа инженерных подразделений подполковника И. А. Смирнова и наших краснофлотцев, выделенных им в помощь: рыли котлованы, подвозили цемент, заготавливали гранитную щебенку, которую добывали из бетонных оснований старой батареи № 33. Строились командные пункты батареи – главный и запасный, а также землянки для жилья личного состава, землянка-камбуз, санитарная часть.

Огневую позицию старой батареи мы решили сохранить и переоборудовать ее как ложную, маскирующую нашу 743-ю. Впоследствии эта ложная батарея хорошо нам послужила. Введенные в заблуждение, гитлеровцы сбросили на нее немало бомб и выпустили много артснарядов.

Подполковник И. А. Смирнов, награжденный за участие в боях КВМБ прошлого формирования орденом Красной Звезды, в беседах с личным составом рассказывал, какими напряженными были сражения 1941—1942 годов, о том, как личный состав 33-й батареи с честью выполнил свой воинский долг перед Родиной и, взорвав орудия и боеприпасы, был эвакуирован под Новороссийск, где влился в состав морских батальонов, отражавших наступление вражеских войск на том направлении.

Теперь боевую эстафету из рук опытных воинов-керченцев принимала и наша 743-я батарея, вошедшая в состав вновь образованной Керченской базы.

Подготовительные работы по установке батарей контролировались командованием Новороссийской и Керченской военно-морских баз в лице контр-адмирала Г. Н. Холостякова и капитана 1 ранга В. И. Рутковского, поскольку Керченская база подчинялась Новороссийской военно-морской базе. Командование торопило нас. Нужно было как можно [169] быстрее построить и оборудовать стационарные батареи на Таманском побережье и без промедления подготовить личный состав к боевым действиям, как того требовала сложившаяся обстановка.

И мы все работали не покладая рук. Усиленно тренировались орудийные расчеты на станке заряжания и на приборе Крылова. Тщательно готовился командный пункт батареи по подготовке данных для стрельбы. На самой высокой отметке мыса Панагия, над обрывом, был установлен трехметровый дальномер.

В подготовке батареи нужно было учесть, что она должна в равной степени поражать цели как на суше, на противоположном Керченском берегу, так и на море, в Керченском проливе. Все вражеские суда в проливе являлись нашей основной боевой целью. Правила стрельбы по морским целям мы хорошо знали, но несмотря на это, тренировки проводили ежедневно. Помощник командира батареи старший лейтенант С. М. Чернобровцев, командир огневого взвода лейтенант В. С. Беспалов и командир зенитных пушечно-пулеметных расчетов старшина 1-й статьи С. С. Сучков при проверке готовности к управлению огнем показали хорошие результаты.

В двадцатых числах октября 1-е орудие сделало первый пробный выстрел по врагу. Такая «вольность» была допущена как исключение, так как по нормам бетон должен выдерживаться втрое дольше. В конце октября все орудия были установлены на свои основания. На батарею прибыло командование Новороссийской и Керченской баз, командиры, инженерных войск и береговой артиллерии. Такое внимание нашей 743-й батарее было уделено потому, что благодаря смелому эксперименту она вступала в строй раньше положенного по нормам срока и была первой из стационарных батарей Керченской базы.

Командующий береговой артиллерией Новороссийской ВМБ полковник М. С. Малахов и командир 167-го отдельного артдивизиона майор Н. В. Зиновьев приняли огневую позицию батареи от ее строителей и проверили готовность личного состава батареи к ведению огня, начиная от командира и до краснофлотца подачи боезапаса. После проверки, которая была тщательной и строгой, командование Новороссийской ВМБ объявило личному составу инженерных подразделений благодарность за хорошую работу. 743-я батарея включилась в боевые действия, развертывавшиеся на Таманском полуострове по подготовке к полному овладению [170] Керченским проливом, Керченским полуостровом и всем Крымом.

Мыс Панагия, на котором утвердилась наша батарея, был как бы границей на восточном побережье Керченского пролива со стороны Черного моря, у начала пролива. На противоположном, крымском берегу ему противостоял мыс Такиль, их разделял Керченский пролив шириной 16 километров. На сильно укрепленном крымском берегу находилась 17-я гитлеровская армия, оборонявшая оккупированный Крым.

На мысе Такиль находилась 155-миллиметровая вражеская батарея, которая сделала попытку забросать нас снарядами на другой же день после наших пробных залпов, но, получив отпор, огонь прекратила. С ноября 1943 года по апрель 1944 года 743-я батарея почти ежедневно вела с противником контрбатарейную борьбу, неоднократно заставляла его замолчать.

С конца октября 1943 года бомбардировки вражеской авиации и артобстрел противником наших позиций становились все ощутимее. Было очевидно, что фашисты, несмотря на нанесенное им поражение на Кавказе, не собирались уходить из Крыма, хотя обстановка в Крыму осенью 1943 года для них складывалась неблагоприятно.

После освобождения Таманского полуострова и с выходом советских войск на Левобережную Украину, к Перекопу, Сивашу немецко-фашистская группировка в Крыму оказалась отрезанной от остальных гитлеровских войск. Со стороны моря с румынскими и болгарскими портами у врага также не было надежных коммуникаций.

Тем не менее гитлеровское командование, учитывая важное военно-стратегическое значение Крыма в бассейне Черного моря и ожидая неизбежного форсирования советскими войсками Керченского пролива, продолжало укреплять Керченский полуостров и усиливать 17-ю армию.

Следует, однако, отметить, что противник к тому времени располагал значительными боевыми средствами на море, в самом Керченском проливе (Керчь, Камыш-Бурун) и в Феодосии, где базировалось свыше 30 торпедных катеров, около 30 быстроходных десантных барж и до 20 сторожевых катеров.

К середине октября 1943 года советское командование приняло меры к перенесению боевых действий с Кавказа на Крымский полуостров. Командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-полковник И. Е. Петров представил в Ставку Верховного Главнокомандования план операции [171] по освобождению Керченского полуострова с городом Керчью и по созданию там сильного плацдарма для последующего освобождения всего Крыма.

Главной составной частью этого плана являлась десантная операция, названная Керченско-Эльтигенской. Она предусматривала одновременную высадку двух десантов: главного – северо-восточнее Керчи (на Еникале, Опасную, Жуковку) и вспомогательного – юго-западнее Керчи (на Эльтиген).

В десант назначались соединения и части 18-й и 56-й армий. Морская часть десанта обеспечивалась Черноморским флотом (командующий – адмирал Л. А. Владимирский), из состава которого на северном направлении действовала Азовская флотилия (командующий – контр-адмирал С. Г. Горшков, 143 единицы), а на южном – Новороссийская ВМБ с подчиненной ей Керченской ВМБ (командир НВМБ – контр-адмирал Г. Н. Холостяков, 135 единиц).

Высадка десантов была назначена на 1 ноября – южнее Керчи и на 3 ноября – севернее города.

За несколько дней до начала десантной операции представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал С. К. Тимошенко, находившийся в Тамани, провел совещание и заслушал доклады командиров частей и командиров морских отрядов, назначенных в десант на Эльтиген.

На другой день после совещания командир 167-го отдельного артдивизиона майор Н. В. Зиновьев и замполит капитан В. Е. Иванов поставили перед нашей батареей боевую задачу по обеспечению артогнем высадки десанта на Эльтиген.

Я и командир 723-й батареи старший лейтенант С. Б. Магденко должны были учесть, что наши батареи расположены ближе других к Эльтигену и находятся почти напротив намеченного района высадки – между озерами Тобечик и Чурубаш. От наших артдивизионов будут работать корректировочные посты прямо в боевых порядках высаживающихся десантников. Поэтому контакт с корпостами надо было отработать так, чтобы от вызова огня до орудийных залпов проходили считанные минуты.

– Проверьте все по картам, перемеряйте и просчитайте, – наказывал нам Зиновьев. – Все высоты и высотки, складки местности, овраги, состав почвы хорошенько изучите. Разбивку по квадратам заранее «пристреляйте» по карте с точностью до полкабельтова. Не забывайте также и о водной акватории! К месту высадки гитлеровцы могут подбросить быстроходные десантные баржи, а на них, сами [172] знаете, – по паре 75-миллиметровых или 88-миллиметровых пушек.

Командир дивизиона изложил нам суть общего замысла операции и разъяснил некоторые ее детали. На Эльтиген будет высаживаться 318-я стрелковая дивизия полковника В. Ф. Гладкова, усиленная 386-м батальоном морской пехоты (командир – капитан Н. А. Беляков) и одним батальоном из 255-й бригады морпехоты (командир – майор С. Т. Григорьев). Морские пехотинцы будут высаживаться в отрядах первого броска.

Отряды высадки должны начать движение в ночь на 1 ноября из трех пунктов – от пристаней Тамань, Кротково и озеро Соленое. Вести эти отряды будут опытные командиры-катерники, участники прошлых черноморских десантов, в частности недавнего новороссийского. Это капитаны 3 ранга Сипягин, Глухов, Гнатенко и капитан-лейтенанты Трофимов, Бондаренко, Жидко.

Десант с моря должна прикрывать 2-я Новороссийская бригада торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга В. Т. Проценко. Это боевое соединение Черноморского флота уже участвовало в десантной операции в 1941 году и в обороне Керченского полуострова в 1942 году. Бригада принимала также активное участие в недавней высадке десанта в Новороссийске. (В дальнейшем эта бригада участвовала в освобождении Крыма, Севастополя и Одессы, где торпедными ударами топила фашистские корабли).

Снова в десант

Капитан 3 ранга Г. И. Гнатенко и капитан-лейтенант А. А. Жидко были старыми керченцами. Жидко участвовал в десанте на Керчь в декабре 1941 года как командир отряда катеров-охотников. Гнатенко был командиром 5-го и 6-го дивизионов катеров Керченской ВМБ в 1942 году, участвовал в боевых перевозках войск в Керченском проливе, а также в обороне Таманского полуострова. Многие подробности о составе десанта, который нам вскоре предстояло поддерживать огнем своих батарей, мы выяснили тут же между собой в беседе за товарищеским ужином, когда вместе с командованием вспоминали боевые дела моряков-черноморцев.

После отъезда командования мы у себя на батарее стали усиленно готовиться к боевым действиям в предстоящем [173] десанте. Времени у нас было в обрез, о сроках десанта нам было объявлено уклончиво: «Надо быть готовыми каждую ночь».

– Получите сигнал, – сказал Н. В. Зиновьев. – Да вы и сами увидите движение судов по проливу: от Соленого озера мимо Панагии пройдут, из Тамани – мимо Кроткова. Так что прежде всего – усильте наблюдение.

И вот наступила ночь с 31 октября на 1 ноября 1943 года...

Прежде всего, как и предупреждал командир дивизиона, с батареи было замечено усиленное передвижение судов от Соленого озера мимо мыса Панагия через пролив в направлении Эльтигена. Затем началось усиленное передвижение судов от Кроткова и Тамани – катеров, сейненеров, буксиров с баржами. Десант двинулся на врага!

С ночи море слегка штормило, ветер постепенно усиливался, а перед рассветом разыгрался настоящий шторм, баллов до семи.

Около четырех часов 1 ноября наша 743-я батарея получила сигнал – открыть огонь по пунктам высадки десанта, по центру береговой черты Эльтигена, между озерами Тобечик и Чурубаш. Это означало, что десантные отряды подошли к исходной линии развертывания перед высадкой. Пришла пора начать артиллерийскую подготовку.

Дружно ударили наши три 130-миллиметровых орудия. Артподготовка длилась 15 минут. Каковы оказались ее результаты, нам тогда не было известно. Однако, судя по большому количеству разрывов, сливавшихся в яркое зарево у Эльтигена, огонь по вражеской укрепленной полосе был плотным.

Огненные трассы разрезали ночную темень над проливом, устремляясь к эльтигенскому побережью. Это заговорила вся наша артиллерия. Волнующей, долгожданной музыкой прозвучала для нас ночная канонада над Керченским проливом. Сердце наполняла радость: наступил час расплаты!

Вражеская артиллерия, находившаяся на керченском берегу, вела огонь навстречу подходившим десантным судам. Но как шли дела у десантников, на чьей стороне был успех, об этом в течение 1 ноября сообщений не поступало, и нам приходилось теряться в догадках.

Утром, едва рассвело, Эльтиген потребовал от 743-й батареи огня по малому квадрату в центре поселка. Запрашивал по коду не корпост, а штаб одного из полков 318-й дивизии. Я немедленно приказал открыть огонь по указанному [174] квадрату. Соседние батареи также откликнулись и минут пятнадцать били в этом направлении.

В течение дня Эльтиген неоднократно запрашивал у нас огневую поддержку. К вечеру выяснилось, что при первой попытке на Эльтиген высадился только один полк 318-й дивизии и 386-й батальон морской пехоты, но почти совсем без артиллерии.

Высадка десанта в поселке Эльтиген проходила в сложных условиях. Производилась она неравномерно, прежде всего по причине штормовой погоды, задерживавшей своевременный подход десантных отрядов. К тому же противник оказывал сильное противодействие огневыми средствами с берега, а также усиленно сопротивлялся на море, используя быстроходные баржи и катера – сторожевые и торпедные.

В ночь на 2 ноября и частично на 3 ноября, несмотря на большие трудности, основной состав 318-й дивизии был высажен на эльтигенский плацдарм, а всего, считая морскую пехоту, было высажено свыше шести с половиной тысяч человек. Но артиллерии, боеприпасов и продовольствия выгружено было недостаточно.

И хоть на батарею поступала далеко не полная информация, мы все же знали многое о боевых действиях десантников на суше и на море. Сведения получали из публикаций в газетах-многотиражках Керченской и Новороссийской баз, из совещаний комполитсостава артдивизиона, от посещавших батарею работников политотдела КВМБ, в основном пропагандистов.

Читая и слушая о подвигах боевых товарищей, мы стремились всеми силами выполнять свою работу у орудий так, чтобы не отставать от них. Батарея ежедневно участвовала в боях – вела огонь по керченскому берегу, как по требованию десантных частей, так и по приказанию командования береговой обороны. Подвергаясь ожесточенному артобстрелу противника, батарейцы отражали налеты вражеской авиации.

Через день-два после начала десантной операции стали известны некоторые ее подробности. Передовой отряд первого эшелона десанта в составе 39-го полка 318-й дивизии и 386-го батальона морской пехоты, погрузка которых производилась от причалов Тамани и Кротково, высаживался в ночь на 1 ноября судами под командованием капитана 3 ранга Г. И. Гнатенко. Моряки и пехотинцы участвовали вместе в предыдущих боях, поэтому многие воины встретились, как старые знакомые. [175]

Отряд высадочных средств Г. И. Гнатенко состоял из 6-го дивизиона сторожевых катеров-охотников Керченской базы (командир – Г. И. Гнатенко, замполит – капитан-лейтенант Г. М. Седух) и приданных дивизиону плавсредств. Всего он насчитывал свыше 40 единиц катеров и мотоботов.

Высадка отряда под командованием Гнатенко была внезапной и стремительной. Вражеская противодесантная оборона обнаружила наши корабли лишь на подходе к самому берегу и потому открыла огонь навстречу десанту из небольшого количества орудий и пулеметов, находившихся в дотах у самого уреза воды. Большинство из них были быстро подавлены пушечно-пулеметным огнем наших катеров-охотников. И лишь при отходе судов, закончивших высадку, по ним начали стрелять пушки и минометы противника.

Благодаря стремительности натиска, наши потери во время высадки были сравнительно невелики. Около десяти катеров и мотоботов подорвалось на минах, выставленных противником в прибрежной полосе Эльтигена.

Первыми ступили на берег батальон капитана Жукова из стрелковой дивизии и рота морских пехотинцев во главе с замполитом батальона капитаном Рыбаковым. Сразу же закипела жестокая схватка с врагом. А вслед за этими подразделениями высадился весь остальной состав 39-го полка 318-й дивизии и 386-го батальона морской пехоты.

6-й дивизион сторожевых катеров, успешно справившийся с обеспечением первого броска десанта на Эльтиген, и в дальнейшем хорошо выполнял все боевые задания командования в Керченско-Эльтигенской операции. Впоследствии он стал Краснознаменным, получил наименование «Керченский», а его командиру, капитану 3 ранга Г. И. Гнатенко, было присвоено звание Героя Советского Союза.

Для других отрядов высадки на Эльтиген обстановка в эту ночь сложилась неблагоприятно. Во-первых, усилился шторм. А во-вторых, вражеская противодесантная оборона опомнилась и ударила из всех наличных огневых средств по новым группам наших десантных кораблей, подходившим с моря.

Так, отряд высадочных средств, основным ядром которого был 4-й дивизион сторожевых катеров Новороссийской базы (командир – Герой Советского Союза капитан 3 ранга Н. И. Сипягин), вышел от пристани хутора Кротково курсом на Эльтиген около трех часов ночи 1 ноября. Вместе с ним шел второй эшелон 318-й дивизии, который возглавлял командир дивизии полковник В. Ф. Гладков, [176] находившийся на флагманском катере отряда. Когда берег был уже близко, плавсредства отряда сильно раскидало штормом, и к берегу они подходили вразброд, поодиночке. Противник освещал прожекторами каждое из судов и сосредоточивал на нем артиллерийско-минометный огонь. Отряд понес значительные потери, и только немногие катера добрались до берега. Командование высадки десанта приняло решение возвратить отряд Н. И. Сипягина в Тамань.

Этот тяжелый ночной бой стал последним для многих десантников. Командир отряда Н. И. Сипягин был убит, а десант на берегу попал в трудное положение в неравном бою с превосходящими силами противника.

1 ноября днем полковник В. Ф. Гладков, проявив смелую инициативу, высадился со своим штабом на Эльтиген на отдельном, прорвавшемся через пролив мотоботе, где командиром был старшина 1-й статьи А. А. Елизаров, и вступил в командование своей, тогда еще неполного состава, дивизией.