Текст книги "Торжество любви"

Автор книги: Валери Парв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Миссис Триоли, вы не возражаете, если я возьму детей к себе?

Она с готовностью согласилась.

– К счастью, наш микроавтобус совсем не пострадал. Он за углом. – Она порылась в кармане и достала ключи от машины. – Возьмите. – Она протянула их Николасу. – Я, как только выпишусь из больницы, приеду навестить вас. – Не переставая кашлять, Стелла пожала ему руку. – Вы спасли мне жизнь. Большое вам спасибо. Это может показаться безрассудством, но я не собираюсь сдаваться.

– Выздоравливайте и ни о чем не думайте. Мы с Бетани сделаем все, чтобы детям было хорошо, а тем временем все образуется.

Стелла перевела взгляд с Николаса на Бетани.

– Увидев вас вместе, я поняла, почему Бетани решила уйти от меня. Но я ее не виню.

Николас подогнал микроавтобус, и они с Бетани усадили в него детей. Бетани, как завороженная, смотрела на дымящиеся развалины, оцепленные пожарными. Он осторожно взял ее за руку.

– Поедем. Ты не в состоянии что-либо изменить здесь.

Николас сразу же позвонил по мобильному телефону Георгине, чтобы их приезд не застал ее врасплох. Няня из приюта согласилась следовать за ними на своей машине.

Всего несколько часов назад Бетани считала, что уже никогда не увидится с Николасом, а о возвращении в Ярравонгу она не смела и мечтать.

Делать крюк, чтобы заехать к ней домой за вещами, было просто немыслимо, так что придется как-то выкручиваться. Это уже вторая ночь, полная неожиданных событий, которую она проведет с ним, подумала она.

Георгина встретила их у дверей и помогла перенести детей в подготовленные комнаты. Дети были голодны, и, чтобы их накормить, переодеть и уложить спать, потребовалось довольно много времени даже для четырех пар рук.

Позже, когда Николас нашел Бетани на веранде, она немного успокоилась, но была рада, что уже темно и он не видит выражения ее глаз. Он потянулся и встал рядом с ней, облокотившись на перила.

– Какая ночь! – проговорил он.

– Все заснули? – спросила она только для того, чтобы скрыть свое душевное состояние.

Николас устало кивнул.

– Они все делают сообща – просыпаются, едят, засыпают.

– Что имела в виду Стелла, когда сказала, что не смогла тебя уговорить остаться в числе сотрудников детского дома?

– Я еще не решила, как поступить.

– Все ты уже решила, – тихо проговорил он, обнимая ее рукой за плечи.

Это прикосновение вызвало в ней бурю чувств.

– Можно подумать, ты знаешь все лучше, чем я, – сказала она.

– Я понял, что с Ангусом ты работать не станешь, – уверенно проговорил он.

– Неужели?

– К тому же ты должна остаться здесь, у меня. На что он намекает?

– Разумеется, должна же я помочь ухаживать за малышами, пока Стелла не найдет им другое пристанище! – сказала Бетани и медленно высвободилась из его объятий. – Давай поговорим об этом утром? То есть, я хотела сказать, позже? – поправилась она, поняв, что утро уже наступило. Первые проблески солнца уже позолотили небо. – Сейчас я думаю только об одном – как бы поскорее принять душ и хорошенько отдохнуть.

Он схватил ее за руку.

– Мое предложение лучше. Пойдем со мной.

Тепло, исходившее от его руки, и тревожило, и возбуждало ее. Она не знала, что он задумал, но было верхом безрассудства куда-то идти с ним, учитывая ее душевное состояние. Самое лучшее для нее сейчас – пойти и выспаться...

– Мы оба так устали, – пыталась она возразить. – Как-нибудь в другой раз.

– Нет, сейчас! – Николас с мальчишеской запальчивостью повел ее к своей машине.

– Куда мы поедем? – с беспокойством спросила она.

– Скоро узнаешь. Держись крепче: дорога проселочная, с ухабами и рытвинами.

Уж не более ухабистая, чем ее судьба, подумала Бетани, когда они проезжали по узкой грунтовой дороге через выгон к эвкалиптовому лесу. Каждый раз, когда машина попадала в очередную рытвину и Бетани приваливалась к Николасу, то между ними – она готова поклясться – пробегал электрический ток.

– Почти приехали.

Предрассветную тишину нарушило только звонкое пение птиц. Ее охватило какое-то странное волнение, от усталости не осталось и следа.

Посреди лужайки, окутанное предрассветной дымкой, блестело небольшое озеро, золотое от лучей восходящего солнца. Неожиданное появление людей в столь ранний час вспугнуло обитавших здесь водоплавающих птиц, и они с шумом взмыли в облака.

– В жизни не видела такой красоты! – восхищенно воскликнула Бетани, глядя на Николаса повлажневшими глазами.

Он остановил машину, и они подошли к самой кромке воды.

– Теплая, – сказала она, зачерпнув горсть. Он кивнул, обведя ее фигурку потеплевшим взглядом.

– Это лучше, чем душ, – спокойно проговорил он.

Она испуганно заморгала ресницами.

– Я не буду здесь купаться, у меня нет купальника!

– Женское белье гораздо скромнее, чем большинство купальников. Но поступай, как знаешь. Лично я пошел купаться.

Ловкими движеньями он снял брюки и рубашку. У нее закружилась голова, когда она представила, что нежно гладит эту безукоризненную, словно изваянную скульптором, грудь. Она чувствовала себя грешной Евой в райском саду, с яблоком в руке.

Может быть, и в самом деле неплохо было бы искупаться, подумала Бетани. Она зашла за куст акации, сняла юбку и блузку, которые были в саже и пропахли дымом, как и его одежда. Оставшись в бюстгальтере и трусиках, девушка спустилась к песчаной отмели, откуда было удобно войти в воду. Она с облегчением вздохнула, только когда вошла в нее.

– До чего же хорошо! Словно заново родился! – подбадривал ее Николас.

Вода и в самом деле была теплой и приятно ласкала тело. Бетани отплыла от берега и оступилась – ей было по шейку. Она повернула к берегу.

– Я уже выкупалась. Боюсь, еще немного, и я засну.

Вода струйками стекала с его мускулистого тела, когда он вышел из воды и направился к машине. Он достал полотенца себе и ей, и она сначала вытерлась, а потом завернулась в него. Ее била дрожь.

Николас набросил свое полотенце ей на плечи и стал растирать их, чтобы она согрелась. Потом, обернув полотенцем свои стройные бедра, нырнул внутрь машины.

– Я и завтрак захватил, – проговорил он.

– Ты ничего не забыл.

– Увы, забыл взять вино.

– Вино усыпило бы меня лучше всякого снотворного, – сказала она.

Он разложил пирожки с черникой (их испекла Кайли), поставил бутылку молока.

– Время изготовления, – он посмотрел на свои часы, – вчера вечером.

– Вчера был урожай на молоко, – поддержала она его шутку.

После купания холодное молоко и пирожки были, как нельзя кстати, не говоря уже о приятной компании. Она уже никогда не сможет есть пирожки и пить молоко, не вспоминая этот завтрак на рассвете, подумала Бетани, глядя задумчиво на Николаса. Его тело, золотистое от загара, поблескивало в лучах утреннего солнца. Он был похож на современного Тарзана из австралийских джунглей. Вот было бы здорово остаться с ним здесь навсегда, забыв об окружающем мире со всеми его проблемами!

Неожиданно Николас провел рукой над ее верхней губой, и это простое прикосновение вызвало в ней бурю чувств.

– Усы тебе явно к лицу, – сказал он шутливо, но она могла поклясться, что его глаза при этом сверкали от страстного желания.

– Пойду, оденусь, – проговорила она.

Он покрывал поцелуями ее лицо, ямочку на шее и обнаженные плечи. Ей бы следовало проявить характер и положить этому конец, но силы оставили ее.

Дверца машины была открытой, Николас осторожно опустил Бетани на заднее сиденье, и она невольно вздрогнула, когда коснулась спиной его холодной поверхности. Полотенце, которым она обмотала бедра, свалилось. Николас встал перед ней на колени и смотрел на нее ласкающим взглядом.

Прямо сейчас, не медля ни секунды, скажи ей, что знаешь ее тайну, подгонял Николаса внутренний голос. Скажи ей, что ничто не разлучит вас. Но когда она взглянула на него из-под длинных ресниц, опьяненная его пылкими взглядами, он заколебался и поддался тревожным сомнениям. А что, если она бросает его совершенно по другой причине? Почему он так уверен, что она любит его так же сильно, как он ее?

Стоя перед ней на коленях, он жадно вдыхал исходивший от нее тонкий чистый аромат. После купания в целебном озере ее кожа стала шелковистой и все еще сохраняла молочно-розовый оттенок. Он не удержался и погладил ее и тут же почувствовал, как дрожит ее тело.

Ее возбуждение передалось и ему, распаляя его все сильней и сильней, но он сдерживал себя, стараясь продлить предвкушение как можно дольше. Мучимый жаждой, как путник в пустыне, Николас жадно припал губами к ее губам. Бетани застонала в истоме и, изогнувшись, обвила его шею руками, нежно шепча его имя.

Его руки скользили по ее спине, стараясь расстегнуть ее лифчик – довольно слабая защита для такого сокровища! Одно прикосновение – и оно на свободе! Они наслаждались друг другом, забыв обо всем на свете. Соблазн был велик, и он до боли стиснул зубы, чтобы не поддаться ему.

Нет, это никуда не годится! Он слишком любил Бетани, чтобы их первое соитие произошло на заднем сиденье джипа. Он не раз мечтал, что это произойдет при лунном свете, льющемся в окна, с розами, с шампанским, под тихую музыку, при мерцающем свете свечей, на прохладных атласных простынях...

Ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы сказать:

– Нам пора возвращаться. Твоя ночная няня ждет от тебя указаний на весь день, поскольку она еще не освоилась в новой обстановке.

Ей стало невыносимо грустно. Обстоятельства, обстоятельства... Она в последний раз ощутила силу его объятий, в последний раз, очертя голову, бросилась в сладкий омут его поцелуев, она почувствовала горькое разочарование, и ее сердце болезненно сжалось. Она благодарила Бога за плохую дорогу и тряску в машине, что позволило ей сидеть молча, обхватив себя руками, будто защищаясь. Для исцеления этой сердечной боли времени у нее будет предостаточно.

Казалось, эта ночь никогда не кончится. Чтобы преодолеть неимоверную усталость, она откинулась на спинку сиденья и на минуту закрыла глаза...

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Едва Бетани открыла глаза, как с удивлением обнаружила Кайли, которая стояла рядом с чашкой чая в руке.

– Добрый день! – сказала Кайли.

– Как день? Сколько же сейчас времени? – недоумевая, спросила Бетани и села в постели.

– Обедать пора. Вы с Николасом вернулись где-то в начале седьмого утра. Представляю, как вам досталось! Вы не проснулись даже тогда, когда Николас внес вас в дом на руках.

– Он нес меня на руках? – Она вспомнила все, что произошло прошлой ночью, – пожар, приезд детей в Ярравонгу и их обустройство на новом месте, купание на рассвете в озере и Николаса. Оказывается, он внес ее в дом на руках. Она покраснела, когда вспомнила, что произошло на озере: она страстно желала Николаса, а он... он оставил ее порыв без внимания. Что ж...

Внезапно она вспомнила, что в ее комнате теперь детская для детей из приюта. Тогда где же она сейчас? Ее постель застелена атласными простынями. Оглядевшись, она поняла, что сидит на постели Николаса, которую увидела в самый первый день своего появления в Ярравонге.

– Я принесла вам кое-что из своей одежды, – сказала добросердечная Кайли. – У нас один и тот же размер.

– Спасибо.

– Не за что, – ответила Кайли.

– Я вам очень благодарна, – настаивала Бетани. Она окинула взглядом комнату. – И Николасу за то, что он уступил мне свою спальню. – Не дай Бог услышать, что Николас провел всю ночь здесь, в своей спальне, подумала Бетани.

Она отбросила наводившие на грешные мысли простыни, чтобы узнать, в чем она спала. Оказывается, в блузке и нижнем белье. Ее юбка лежала на кресле у кровати. Значит, Николас... прежде чем положить в постель, раздел ее.

У двери девушка обернулась.

– Николас просил передать, что к нам едут два репортера взять у вас интервью о пожаре. Оказывается, вы у нас настоящая героиня!

– Нет, это Николас настоящий герой, а я только помогала ему, – возразила Бетани.

– Похоже, у журналистов другое мнение. Они будут здесь с минуты на минуту. Торопитесь, вам надо еще принять душ и одеться.

Ей меньше всего хотелось бы говорить о прошлой ночи! После душа Бетани надела футболку и клетчатую юбку. Юбка была ей коротка, а футболка тесновата, но делать нечего – ее собственная одежда испачкана сажей и пропахла дымом.

Когда она вошла в гостиную, Николас внимательно оглядел ее. Журналисты – женщина с блокнотом и мужчина с фотоаппаратом – были уже здесь. Все стулья были заняты, и Николас подвинулся, чтобы она могла сесть рядом с ним на диване.

– Я слышал, что ваш жених вел себя как настоящий герой, – сказала журналистка, обращаясь к Бетани.

Та бросила на Николаса недоуменный взгляд, но он только улыбнулся.

– Нет, это Бетани была настоящей героиней. Если бы она не разбила окно кабинета, директор приюта умерла бы, задохнувшись от дыма.

Бетани мучил вопрос: почему журналистка назвала Николаса ее женихом? Сначала она подумала, что та оговорилась, но Николас даже не подумал поправить ее.

Он тем временем обнял ее за плечи и проговорил:

– Моя невеста необыкновенная женщина. Она умаляет свою роль, чтобы возвысить мою. Не так ли, дорогая?

Невеста? Дорогая? Может быть, она спит и это ей снится?

Бетани не выдержала.

– Но это не...

– Не стало достоянием гласности. Да, дорогая, – снова перебил ее Николас. – Мы не успели объявить о своей помолвке.

Бетани почувствовала, что краснеет.

– Тогда разрешите нам первыми вас поздравить. – Журналистка приветливо улыбнулась.

Неужели Николас пригласил ее в ресторан, чтобы отметить их помолвку... Мысли в голове путались. Выходит, если бы не пожар, он сделал бы ей предложение? Если так, она должна немедленно отказать ему!

Она заставила себя подключиться к интервью. Оказалось, что фоторепортер тоже был на пожаре и заснял Николаса, как раз в тот момент, когда тот нес Стеллу к машине «скорой помощи».

– Эта фотография будет основной в очерке, но нам хотелось бы сфотографировать вас вдвоем, – настаивала журналистка. – Можно это сделать прямо здесь?

Николас встал сам и поднял с дивана Бетани.

– У меня есть более интересное предложение. Хотите посмотреть, что свело нас вместе? Вы когда-нибудь слышали об игрушке под названием «Кукольный домик Фрейксов»?

Бетани не верила своим ушам. Неужели он хочет превратить свой домик в новость номер один? Похоже, сейчас его это мало заботило.

– А ты потом не пожалеешь о своем решении? – шепотом спросила она у Николаса по пути на чердак.

– Это ни в коей мере не повредит твоему очерку! Я покажу им ровно столько, сколько нужно, чтобы подогреть интерес к твоей статье, – обещал он Бетани. – Сейчас я делаю то, что должен был сделать мой отец много лет назад. После публикации твоей статьи я собираюсь выставить этот домик на всеобщее обозрение, например в музее игрушки, а все собранные средства передать в фонд помощи детям-сиротам. – Он снял с домика чехол и обернулся к фотографу. – Сфотографируйте нас с Бетани на фоне этого произведения искусства. В подписи к фотографии сообщите, что детальное описание домика будет опубликовано в следующем номере журнала, который издает Бетани.

Журналистка быстро записывала, а фотограф снял их на фоне кукольного домика. Наконец журналистка закрыла свой блокнот.

– Какой сюжет! Национальное достояние, сокровище архитектуры потеряно навсегда, но очаровательная женщина находит его. Деловое знакомство заканчивается помолвкой. Потом они вместе бросаются в горящее здание, спасают жизнь директору детского приюта, забирают оставшихся без крова малышей к себе. Чем не сюжет для киносценария?

Николас рассмеялся.

– Вам и карты в руки.

Газетчики вернулись в дом, чтобы сделать побольше фотографий детей, разместившихся в импровизированных яслях. Они снимали их в кроватках и играющими с Георгиной и Мари.

Бетани чувствовала себя потерянной. Николас вел себя так, будто все, что он сказал журналистам о них с Бетани, было правдой, хотя они оба знали, что это не так.

Николас был в отличном расположении духа и даже пошел провожать газетчиков к их машине. Бетани с радостью ушла бы в дом, но надо было изображать любимую невесту до тех пор, пока машина с гостями не выехала на дорогу.

Как только они скрылись из виду, Бетани вырвала свою руку и спросила дрожащим голосом:

– Что ты наделал? Кому нужен этот спектакль с нашей помолвкой?

Николас нисколько не смутился.

– Репортаж получится захватывающий!

– А что будет, если узнают, что это все неправда? – спросила она.

Он заулыбался во весь рот.

– Мы поженимся, и это станет правдой!

Она села на качели, висевшие на веранде.

– Я не могу выйти за тебя замуж, Николас.

Он схватился рукой за цепи, на которых висели качели, и спросил:

– Почему?

– Я не могу выйти за тебя замуж, потому что это отразится на моей работе, – заявила Бетани.

Он остановил качели и посмотрел на нее так пристально, что ей показалось, что он хочет заглянуть ей в душу.

– Потому что ты не сможешь стать матерью моих детей, да? Ты из-за этого не хочешь стать моей женой?

Казалось, время остановилось. Хорошо, что она сидела на качелях.

– Как ты узнал? – тихо спросила она.

– Вчера утром позвонили из твоей клиники, чтобы сообщить результаты анализов. Все они отрицательные. Я обещал им, что сделаю все, что в моих силах, чтобы смягчить эту новость.

– Для меня это не новость, – грустно сказала она. – Врачи настояли, чтобы я прошла обследование повторно.

– И оба обследования дали один и тот же результат? – воскликнул он.

Она кивнула.

– Да. Когда мне было лет четырнадцать, у меня был аппендицит, повлекший тяжелые осложнения. Образовавшиеся рубцы лишили меня возможности иметь детей.

– Так вот почему звонившая женщина говорила о хирургическом вмешательстве, – сказал он. – Но она предупредила, что операция зачастую не дает положительного эффекта.

– И первый доктор говорил то же самое, – кивнула Бетани.

Николас горячо произнес:

– Уж лучше сделать одну операцию, которая дает хоть какую-то надежду! Лучше рискнуть, чем проводить клинические исследования, которые только уточняют диагноз, но не лечат... Разумеется, это ты должна решить сама.

Операцию Бетани делать не хотела и покачала головой, но настроение у нее немного поднялось, потому что Николас предоставлял ей право выбора.

– Как тебе удалось уговорить врача из клиники? Обычно они оберегают врачебную тайну с фанатичным упорством.

Он ухмыльнулся.

– Я им сказал, что я твой жених. Видишь, это уже входит в привычку.

Эта привычка продержится недолго, подумала Бетани.

– Ах, вот оно что...

– Как только они узнали, что с ними говорит доктор Фрейкс, они сразу сообщили все анализы, забыв про свои правила.

– Ты всегда так далеко заходишь, свободно манипулируя фактами?

Он сразу посерьезнел.

– Только в том случае, когда это касается человека, которого я люблю. Я испугался. И подумал, что ты скрывала от меня, что больна. – Голос у него дрогнул, и он опустил глаза. – Я бросил все и поехал в Мельбурн, чтобы сказать тебе это.

Он слегка толкнул качели, и Бетани, испугавшись, вцепилась в руку Николаса. В его руке достаточно силы, чтобы поддерживать ее всю оставшуюся жизнь, если она согласится стать его женой. А вправе ли она согласиться?

Он заметил, что она задумалась, и, обняв ее за талию, снял с качелей.

– Репортерам я сказал чистую правду. Я собирался сделать тебе предложение, но помешал пожар, и потом не было удобного случая. Так что говорю тебе сейчас – будь моей женой! Бетани Дейл, я люблю тебя. Выходи за меня замуж!

– Я не могу, – проговорила она дрожащим голосом. – Ты признаешься мне в любви сейчас... – Благословенные небеса, дайте мне силы! – мысленно взмолилась она, – ... но как быть с братьями и сестрами для Мари? Мари, может, навсегда останется единственным ребенком в семье, потому что я не в состоянии иметь детей?

Он еще крепче сжал ее руку и поцеловал в лоб, затем покрыл поцелуями ее лицо, добрался до губ и перед тем, как ответить, запечатлел на них нежный поцелуй.

– Прошлой ночью ты подарила мне пятерых. У нее голова шла кругом.

– Детей из приюта? Их нельзя усыновлять. Большинство из них имеют родителей, которые не могут содержать их из-за семейных неурядиц.

Он был непреклонен.

– Я знаю, какие дети попадают в приют, дорогая. В приюте обычно нет свободных комнат?

Он целовал ее снова и снова, она прижалась к нему, не имея ни сил, ни желания все это прекратить.

– Николас, я...

Он целовал ее, закрывая ей рот поцелуями.

– Мы не можем...

Он снова крепко поцеловал ее. А когда отпустил, его глаза сверкали.

– Ну, и на чем основаны твои доводы, любимая?

– Я должна тебе что-то сказать, – торопливо проговорила Бетани, воспользовавшись паузой между его поцелуями.

– Я выслушаю все, что бы ты ни сказала, кроме отказа стать моей женой!

Их пререкания могут продолжаться весь день.

– Я и не отказываюсь, – быстро проговорила она, пока он не начал целовать ее. – Николас, я люблю тебя. Мне никуда не деться от моей проблемы – она останется со мной навсегда. Я спрашиваю себя, что будет с нами, когда ты поймешь, что твоя мечта иметь такую же большую семью, как у твоей родной тети, никогда не осуществится? Вправе ли я отнимать у тебя самую заветную мечту?

Он посмотрел на нее взглядом, полным восхищения.

– Любимая, нашей мечте ничего не угрожает! Я не знал, в чем твоя проблема, и не догадался рассказать подробно об удивительной семье моей тети, примеру которой я решил последовать. – Она вся сжалась, как перед прыжком, но он продолжал говорить, не выпуская ее из своих объятий: – Один сын моей тети – вьетнамец, два других – аборигены, а дочь – голландка.

Бетани смотрела на него круглыми от удивления глазами.

– Ты хочешь сказать, что все они – приемные?

– Да, все. Моя тетя тоже не могла иметь детей, но это не помешало ей создать большую дружную семью.

– Ох, Николас, как это удивительно!

– Единственное, чего я добиваюсь, так это твоего согласия стать моей женой. Когда мне показалось, что ты тяжело больна, я чуть не умер от горя. Скажи, что согласна выйти за меня замуж, а не то я повешусь на этих цепях прямо у тебя на глазах!

Она громко рассмеялась.

– Только не вешайся, Николас, я согласна стать твоей женой!

Он нежно посмотрел на нее и тихо сказал:

– Ты – моя жизнь. Мы прекрасно подходим друг другу, и, как только поженимся, я докажу тебе это.

– Как долго придется ждать! – Но это будут самые сладкие муки, подумала Бетани.

Из дома донесся плач ребенка, потом дети заплакали хором. Николас улыбнулся.

– Начинается хоровое пение.

– Нам надо пойти и помочь Георгине и Кайли, – предложила Бетани, но не двинулась с места.

– Конечно, – согласился он, не меняя позы.

Так они сидели, прижавшись друг к другу, не отдавая себе отчета, сколько прошло времени, пока он не выпустил ее из своих объятий. Она встала и пошла в дом, чтобы ухаживать за своей большой семьей, но была так взволнована, что пользы от нее было немного. К делу подключился Николас. Мари с удовольствием переводила взгляд с него на Бетани. Протянув к ней ручки, она отчетливо пролепетала:

– Ма, ма, ма!

Николас смотрел, не веря своим глазам.

– Как она догадалась?

Тогда Мари протянула ручки и к нему:

– Па, па, па! Ма, ма, ма!

Он обнял их и сказал серьезно:

– Похоже, и Мари одобряет наш союз. Мы будем вместе всю оставшуюся жизнь...

– Здесь, в этом доме, мои мечты стали явью, – прошептала она.

Он покачал головой.

– Это еще не все. Ты и представить себе не можешь, какие прекрасные минуты тебе предстоит пережить! Но это строго между нами.

– Что ты имеешь в виду? – с улыбкой поинтересовалась Бетани.

Он стал ей нашептывать на ухо о своих желаниях. Даже если им удастся осуществить половину из того, что он задумал, на это уйдет очень много времени, подумала она. Впрочем, ведь у них впереди целая жизнь.

Внимание!

Т екст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.