Текст книги "Потерянное дитя (СИ)"

Автор книги: Валери Кириллычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Чуть в стороне, откинувшись плечом о дерево, явно скучал Суперби, к которому отец и двинулся, а я следом.

Четыре человека из охраны Маргариты сгрудились вокруг ямы, где кто-то и работал. Рядом высилась куча промерзшей земли.

Павел?..

Я замерла в десятке метрах от нашей цели, хмуро смотря, как знакомый парень выкапывал себе… могилу.

Он не заметил меня, так как стоял спиной, погруженный в монотонную работу. Но были заметны бледные руки, изодранные в кровь. Легкий тремор и тяжелое дыхание.

После вчерашних слов Инны, что Павел оказался предателем, я… ничего не почувствовала. Совершенно. Парень был для меня серым и незначительным, шумом на фоне, докучливым и крикливым, который только мешал.

Он не навредил Инне, лишь угрожал. Пытался запугать.

Павел предал свою Семью, и мне, если честно, было даже неинтересно знать, почему.

Главное во всем – он ответственен за похищение Инны.

А ведь я думала, что его судьбу решили еще вчера, не приплетая меня.

Но зачем меня позвали на казнь?

– Достаточно, – холодно сказал один из мужчин, самый старший, с проседью. Начальник Службы Безопасности, стоявший рядом с Лебедевой.

Охрана вокруг Павла засуетилась, один из них отобрал лопату, а сам виновный повернулся к Маргарите, смотря на женщину исподлобья.

Бледный и изнеможенный вид, с темными кругами под глазами. Весь растрепанный и грязный. Он надменно улыбнулся Лебедевой, а потом его взгляд зацепил меня. И парень побледнел сильней, сошел с лица, а в глазах застыла настоящая боль.

Я молча и спокойно смотрела на него, не выражая никаких эмоций.

Да, в принципе, и не ощущала ничего.

Лишь пыталась понять – зачем отец привел сюда. Зачем хотел показать это.

Потому что этот тип привязался ко мне и хотел быть приближенным? А, может, это тоже была часть плана врагов, чтобы выхватить меня? Но не удалось?

Отец будто прочел мысли. Снова. И такая закономерность уже малость напрягала.

– Французский мусор хотел выхватить из-под носа Лебедевой и тебя, когда прознал, что ты ее Небо, – спокойно произнес Занзас, рядом с которым я и стояла. – Но в последний момент поменял план, как только до него дошла новость, что ты мой ребенок.

– Значит, все время это была попытка подобраться поближе ко мне? – задумчиво заключила я, вспоминая навязчивость парня.

Павел определенно слышал, о чем мы говорили, и в его взгляде от этого рождалась обреченность.

– Верно, – согласился отец. – Ты ощущал лживую натуру этого мусора, поэтому и не переносил его.

Из-за Пламени? Оно чувствовало обман?

Хм-м, если все время Пламя различало ложь людей, от этого я раздражалась и злилась на них, ненавидя, опять же из-за особенности силы…

То есть… все проблемы с яростью от Пламени?..

– Хм-м, ты вчера не перестарался? – тихо заметил Занзас. – Ребенок слишком спокойный второй день…

– Врой! Ты за кого меня держишь? Не перестарался! – дернулся мужчина, да так глянул на отца, будто до глубины души обидели его, усомнившись в способностях. – Мелочь вчера просто ужинал с Ямамото Такеши.

Отец лишь кивнул. А мне это ничего не сказало.

Значит, того азиата зовут Такеши?..

И причем тут спокойствие?..

Хм-м…

И да. Я ведь со вчерашнего времени, как пришла на кухню довольно… уравновешена. Дело рук того японца?

Пока мы тут немного побеседовали, Лебедевой тоже было, что сказать Павлу, вычитав ему кучу обвинений. Но парень не обращал внимания на ее нападки, продолжая сверлить меня взглядом, будто я махну рукой и прекращу казнь.

Маргарита кивнула мужчине рядом с собой. Тот вскинул пистолет и снял с предохранителя, направляя на Павла.

– Последнее слово? – чересчур пафосно спросила Лебедева.

– Прости, – еле слышно произнес парень.

Выстрел.

Тело упало на дно ямы. Один из охранников чем-то присыпал его из бутылки. Другой схватился за лопату и бросил первый ком земли вниз.

Лебедева встряхнула руками, будто самолично убила, поморщилась и отвернулась, в сопровождении покидая могилу.

Интересно… сколько в этих лесах похоронено неугодных? Ведь Джиг поколениями жили на этих землях…

Это уже не лес, а кладбище.

Я… ничего не ощутила от этой смерти. Каплю разочарования разве что. А его извинения прошли как-то мимо.

Для меня Павел так и остался чересчур громким и надоедливым парнем, который оказался предателем. Сергей, конечно, тоже шумный и энергичный, но он какой-то… свой, что ли.

– Сжечь было бы выгодней и проще, – с насмешкой заметил отец.

– Это традиция нашей Семьи, – скривилась на замечание Лебедева, проходя мимо.

Женщина ушла. А вскоре и Занзас потянул нас за собой. Суперби плелся за нашими спинами, мне же пришлось идти рядом с отцом.

Он хотел поговорить? Снова?

Я нахмурилась.

– Тебе приходилось убивать, – не вопрос, а утверждение.

– Вчера, да, – дернула плечом.

Мне определенно не нравилась тема разговора, и я, сведя брови, глянула на мужчину. Он тоже скосил на меня взгляд.

– Раньше, – поправился он.

Я промолчала.

– Реборн считает, что это так, – дополнил на мое молчание.

– Пусть считает, что хочет, – каплю раздраженно бросила в ответ.

Чужая рука опустилась на плечо, отчего невольно вздрогнула – неожиданно. Мужчина остановился и развернул меня, заглянув в глаза.

Суперби тактично прошел мимо, не обращая на нас внимания, и удалился.

– Ты увиливаешь, – с непонятным обвинением заметил Занзас.

– Не хочу говорить об этом, – мрачно пробормотала.

Вот как хорошо и спокойно было – нет, надо было испортить!

Мужчина смотрел в глаза, продолжая держал руку на моем плече. Я, признаться, уже подмерзать начала – холодно, да и ветер гулял, еще и шапку не взяла, не рассчитывая, что так долго будем шляться.

– Ребенок, – прозвучало сурово и с угрозой.

– Зачем тебе это? – я хотела отступить на шаг, но Занзас усилил хватку, предупреждая.

Не верилось, что ему просто стало любопытно.

– В твоей биографии не встречалось таких моментов. Драки с мусором и ножевое ранение не заканчивались летальным исходом, – сухо произнес отец.

Отлично! У них еще и полное досье на меня! На каждое действие и событие небось.

– Ты так и не сказал – зачем тебе это, – упрямо заметила я.

Мужчина замер. Буквально застыл на мгновение. А после шумно выдохнул, прикрыл глаза и ослабил хватку. Я все-таки отступила на шаг. Он отвел взгляд, рассматривая кромку леса, откуда виднелся забор поместья.

Подул мерзкий стылый ветер, заставив поежиться.

– Холодно, – чужая рука опустилась мне на голову, растрепав волосы не хуже ветра.

Я снова вздрогнула и уставилась с удивлением на отца – жест слишком неожиданный, а с его стороны и немного неловкий.

– Не забывай шапку в следующий раз, – спокойно произнес мужчина и пошел дальше.

А я так и осталась стоять, не скрывая изумления.

Он просто… волновался?

Он волнуется?

Поэтому и спрашивал?

Ему не все равно?

Но почему?

Я дернулась и догнала отца, замедлившись около него, и попыталась привести волосы в порядок. Но, видимо, бессмысленно – они вообще непослушные.

Невольно ощущала смущение, потому и заняла руки, пытаясь отвлечься от глупых мыслей и непонимания мотивов отца. Только вот показалось, что ему было важно знать. Для него это было важно.

– Я защищал… защищала, – тихо пробормотала, глянув косо на отца.

Тогда я еще защищала.

Он повернулся.

– Расскажешь? После ужина?

Я нахмурилась и неуверенно кивнула.

В ответ получила такой же короткий кивок.

По крайне мере, будет время собраться с мыслями.

Комментарий к Открытия. Глава 14

На автора часто наваливается большой объем реальной работы, потому не всегда удается урвать минутку. Так что такая вот задержка.

Приятного чтения.

Надеюсь, успею в темпе закончить этот текст, а то повалило работы… опять…

Хрень какая-то с автовыкладкой -.– ставь на время, а она его игнорит. Приходится ручками.

========== Открытия. Глава 15 ==========

Девятый поймал ребенка после ужина.

Он будто случайно столкнулся с мальчиком на лестнице, когда тот спешил в гостиную на первом этаже, где его уже заждался отец. Ребенок шел один, сложив руки в карманах брюк и задумчиво хмуря брови. Было заметно, что того тревожило что-то не очень приятное.

– Виттор, добрый вечер, – доброжелательно произнес старик и мягко улыбнулся.

Мальчик остановился и кинул угрюмый взгляд на Девятого, понимая, что обратились к нему. Даже распознал приветствие на итальянском, с которыми буквально днем его гонял Реборн. Поэтому просто и сухо кивнул.

Старик внимательно осматривал ребенка. Сейчас, когда время не торопило их к делам, когда за верхней одеждой не скрывалась внешность, а помещение было полно света, Девятый мог разглядеть худощавого мальчишку.

Занзас будто прятал своего сына ото всех, не позволял Вонголе приближаться к нему, даже пересекаться во время приемов пищи, которые ребенок с друзьями проводил в стороне, в другой комнате.

Тимотео в эти дни с укором смотрел на приемного сына и качал головой, когда говорил, что тот слишком опекал мальчика. На это Занзас лишь смеялся. Но старый дон видел – он слишком хорошо знал сына, чтобы видеть, – как новоявленный отец цеплялся за ребенка.

Девятому удалось узнать некоторую информацию о Витторе – после того, как кольцо Неба Вонголы выбрало его, следовало позаботиться о таких вещах, и Лебедева Маргарита согласилась выдать небольшое досье. И его тронула судьба мальчика, как и многое объяснило. Например, то, почему Занзас проникся сыном.

Занзас сравнивал ребенка с собой. Ставил себя на его место, и его на свое. И действовал так, как хотел бы, чтобы действовали в этом случае другие.

И Тимотео, смотря на нахмуренное лицо Виттора, ощутил ноту ностальгии. Он мягко улыбнулся, похлопал ребенка по руке и, помогая себе тростью, развернулся, медленно удаляясь по коридору.

Несмотря на поразительную идентичность, как во внешности, мимике и движениях, даже в чертах характера между Занзасом и его сыном, у них, у Вонголы, еще был шанс не допустить тех ошибок, которые были совершены в прошлом по отношению к старшему.

Мальчик проводил задумчивым взглядом старого дона, раздраженно дернул плечом и двинулся к отцу. Старик ему не понравился с самого начала – что-то подсознательно подсказывало держаться настороже рядом с ним. И, признаться, он вздохнул с облегчением, когда ненужная задержка закончилась.

Казалось бы, что еще могло задержать подростка на пути к цели, когда до нужной двери оставалось метров десять, – гребанный иностранец.

Развелось их тут как тараканов…

На этот раз сам нелепый дон, который зайцем выскочил из-за поворота, чуть не столкнувшись нос к носу с угрюмым подростком. Савада отошел на шаг и с кривой улыбкой пробормотал извинения, глядя на мрачневшего с каждой секундой мальчишку.

Вик желал скорее обойти преграду, пока рука не поднялась сбить ее, чтобы пройти по ней, а то нелепый парень нарывался. И он уже отошел на пару метров от Десятого, который дернулся, будто очнулся или его что-то озарило, и тот догнал подростка, выкрикивая имя того. Но его закономерно проигнорировали.

Попытка поймать Вика за плечо была грубо пресечена – Савада не ожидал, что его руку перехватят, а самого его скрутят, прижав лицом к двери, в которую он ощутимо ударился лбом. Второй рукой подросток держал парня за шею – холодные пальцы больно впивались в кожу.

И никак по-хорошему не выйти из захвата, а Тсунаеши не хотел применять Пламя против ребенка, каким бы вздорным тот ни был. Десятый все еще надеялся на мирный исход их столкновения.

Неожиданно дверь открылась, отчего Савада потерял опору и чуть не завалился вперед, но Вик крепко схватил, не дав упасть. Над головой парня раздался знакомый голос с нотами насмешки, только вот Тсуна ничего не понял – говорили явно на русском.

Подняв взгляд, Десятый нервно улыбнулся.

Глупо, наверное, он сейчас выглядел перед боссом Варии… Да уж – босс великой мафиозной Семьи опять выставил себя дураком.

Как же ему все надоело, и как же он от всего устал…

Мальчишка что-то ответил отцу.

У них завязался диалог, и через пару фраз ребенок все-таки отпустил парня, дав ему отойти в сторону и растереть шею и руку.

– Так что тебе надо от ребенка? – сложив руки на груди, спросил Занзас.

Вик неосознанно отзеркалил жест и стойку отца, отчего они стали похожи еще сильнее. Если бы не рост – мальчик с трудом макушкой до плеча мужчины доставал.

Саваде хотелось ляпнуть, что познакомиться, но вовремя прикусил язык, ведь такой ответ не устроит мужчину. Но ведь он реально хотел познакомиться с Виком – тот казался ему хоть и мрачным, с отталкивавшим поведением, но очень интересным подростком. И Тсуна уже десятый раз себя ругал за безалаберность и то, что поленился изучать русский язык, хотя бы минимально, когда ему предлагали.

А потом в его голову нагрянула идея.

– Это… – Савада чуть смутился и почесал затылок. – Я хотел спросить, есть ли тут какие-нибудь интересные экскурсии по городу? Думал, завтра прогуляться, какие места интересные посетить, а то во вторник утром уже улетаю, а толком никуда не выходил…

Занзас вскинул бровь, но перевел просьбу дона сыну. Тот заинтересовано посмотрел на Десятого и кивнул, а потом что-то сказал отцу, отчего тот нахмурился. Ему явно не понравилась идея отпрыска.

– Завтра утром едешь с нами в город, – только и сказал сухо Занзас, а затем ушел в комнату. Вик следом за ним.

Дверь шумно закрылась.

Савада выдохнул с большим облегчением, радуясь маленькой победе.

Но в чем-то Тсуна завидовал им – Занзас не отпускал далеко сына, как только встретил того, старался быть рядом. А о самом Тсунаеши его отец вспоминал только тогда, когда тому что-то надо было.

Видимо, разочарование в отцах было единственным, что хоть как-то объединяло Саваду и Занзаса.

***

В гостиной все также привычная обстановка – тихо потрескивали дрова в камине, а огонь приятно грел ноги. В углу пушистая елка с яркими игрушками и переливавшейся цветной гирляндой. Окна занавешены, да и на улице давно темно.

В комнате царил уютный полумрак и приятное спокойствие.

Облюбованная ранее Виком гостиная, изрядно успевшая пропитаться его Пламенем, теплой Гармонией, невольно притягивала к себе посетителей, и Занзас сразу выбрал комнату своим временным пристанищем в этом доме, за исключением выделенной спальни на втором этаже.

Находясь в стенах комнаты, сразу ощущаешь, что здесь любит отдыхать Небо.

На этот раз мужчина устроился на диване, напротив камина. На столике перед ним графин с виски и наполненный бокал, рядом тарелка с мясными закусками и в стороне отключенный планшет. Вик же забрался в кресло с ногами, слева от отца. Для него был приготовлен стакан и графин с апельсиновым соком, который тот незамедлительно налил.

Занзас видел, что ребенку было неуютно, и он всячески неосознанно закрывался от мужчины, скрещивая руки на груди, то пальцы сжимая в замок, то перекрещивая ноги. Занзас не торопил и давал собраться с мыслями, как и перебороть волнение.

В конце концов, он уже успел пожалеть, что давил на ребенка с этой темой и не стоило вскрывать явно неприятные воспоминания. Хотя… когда воспоминания о первом убийстве были приятными? Даже у него они вызывали мало радости и были похоронены в глубине памяти. Он ведь тогда еще совсем ребенком был, и шок – это малое, что последовало после того события.

Занзас и сам толком не мог объяснить свой интерес к этому, но привык слушать интуицию, которая, как крючок, зацепилась за все эти обмолвки.

Мужчина потянулся и подхватил бокал с виски, повертел посуду пальцами, разглядывая игру света в янтарном напитке, и глотнул, возвращая посуду на стол.

Ребенок тяжело вздохнул и повернулся к огню, смотря на теплые всполохи.

– Это было в начале осени, – тихо донесся голос. – Четыре года назад.

Занзас нахмурился, понимая, что тогда ребенку было всего около десяти лет.

– Я посещал… занятия с психологом, – чуть замялся Вик, явно в полной неопределенности, как ему говорить о себе.

Запутался. Из-за воспоминаний и мрачных мыслей. Прошлое и настоящее переплетались и давили.

– Обычно меня к нему водила одна из воспитателей, как и назад в приют. Но тут ей пришлось убежать раньше, так как дома случилась какая-то катастрофа, – ребенок неприязненно фыркнул. – Меня тогда еще весь день преследовало странное чувство, будто будет что-то плохое. Не думаю, что случай у воспитательницы был им.

Вик снова задумался и закусил нижнюю губу.

– В семь уже было темно, да и на остановку надо было идти через парк, его темную часть. Еще и дождь прошел, – между бровей залегла морщинка, а взгляд потемнел и потяжелел. – Было холодно, потому достал перчатки, вязанные, и натянул на руки, а шарф завязал сильнее.

Занзас слушал внимательно, время от времени прикладываясь к бокалу и прихватывая закуску с тарелки. Вик погрузился в старые воспоминания, прокручивая в голове давно прошедшие события, а взгляд будто остановился. Каждую реплику ребенок проговаривал неторопливо, с паузами между предложениями. И будь иная ситуация, то Занзас бы уже вспылил, поторапливая.

Мужчина уже догадывался, что могло произойти.

Знакомый шаблон трагических историй – маленький ребенок один поздним вечером в парке.

И от этого стало даже не по себе – ярость непроизвольно вспыхивала в груди, подпитывая Пламя.

– Мне тогда было неспокойно, я дергался в страхе от каждого шороха, глядя по сторонам и крепко сжимая лямки рюкзака. Помню, как где-то вдалеке пронеслась машина, обдав фарами дорожку парка. Луч света будто ворвался между кустов и деревьев, освещая путь. А потом передо мной на дорогу выскочила большая собака.

Занзас вскинул бровь, не поверив словам.

Серьезно? Собака?

Но не перебивал.

– Я испугался и застыл. А она все лаяла и лаяла. Пока не подбежал какой-то парень, с криком прогоняя животное. Когда собака убежала, то парень спросил, все ли в порядке и не пострадал ли я. Он спросил, далеко ли мне идти и куда собственно шел. А потом предложил заказать такси. И… явно что-то пошло не так. Было слишком спокойно, и я со всем согласился и совсем перестал бояться, хотя что-то в душе грызло, – Вик вскинул брови в явном замешательстве. – Я… я плохо помню момент каким образом оказался на пороге неизвестной квартиры. Все было как… в тумане. Вот он положил руку на плечо, и вот я уже в чужой квартире.

Занзас невольно напрягся и отставил подальше бокал, из которого медленно цедил еще первую порцию виски. Не хотелось бы в порыве эмоций поддаться старым привычкам.

Как обмолвился Реборн – у Вика отличная память. Фотографическая. Ребенок досконально воспроизводил информацию по памяти, даже помня свое детство.

А тут наверняка было какое-то воздействие на разум – Туман или Дождь. Хотя мужчина склонялся ко второму варианту. Все-таки потеря бдительности, доверие и спокойствие.

– Очнулся я только тогда, когда незнакомец закрыл дверь в квартиру и ушел на кухню, что-то говоря о том, что телефон у него там, – продолжил рассказ Вик. – Квартира была маленькой и очень пустой. Помню еще был запах кислый. Была видна одна комната с порога, но было темно и ничего не разглядеть. С кухни раздался какой-то грохот, отчего я вздрогнул. А страх снова проснулся, который буквально гнал прочь из квартиры. Парень с кухни крикнул, что такси вот-вот приедет, и я могу подождать. Раздался шум воды. Предложение выпить чай. Я его не слушал, звук был просто фоном. Сам я осторожно и неслышно прошел в темную пустую комнату.

Вик замолчал, а выражение на лице было крайне мрачное.

– Там был ребенок. Девочка. Очень худая и абсолютно голая. Она лежала на полу, привязанная к батарее за руки и ноги. Глаза тусклые и невидящие, страшный и безумный взгляд в стену. Она была похожа на сломанную куклу. На руках и ногах от веревок кровоподтеки и синяки. На животе, шее и груди синяки и странные следы. Я испугался. А потом меня схватили за плечо, больно впиваясь пальцами. И тихий шепот – все хорошо, все в порядке… И мир снова стал превращаться в дымку.

Занзас с силой сцепил пальцы, чтобы не выпустить взбесившееся Пламя. Мужчина застыл как изваяние, стараясь не совершать лишних движений и успокоить дыхание.

Нельзя ни в коем случае дать выход эмоциям или слабину.

Нельзя.

Не сейчас.

Не здесь.

За свою жизнь и работу Занзас не раз встречался с маньяками и извращенцами разного рода. Как по работе, так и в окружении. Да у него у самого в Варии хватало безумцев, за которыми только глаз да глаз держать, чтобы не учудили ничего. И когда те переходили черту, то часто с ними приходилось разбираться.

А с маньяками и педофилами при встрече он разбирался без слов и прелюдий.

В конце концов, Вонгола – приверженец традиций. А итальянцы всегда были ярыми католиками. И до сих пор, несмотря на современные тенденции, косо смотрели на тех же гомосексуалистов. Мафиози проще убить педофила, а потом пойти и замолить грехи, чем пройти мимо.

– Пришел в себя я от крика. Это кричала девочка. Громко и безумно, тогда как я, все еще ощущая слабость в конечностях, просто лежал на полу, там, где стоял до этого. Парень отошел к девочке, выругался на нее и пнул в бок. Я же вскочил на ноги и бросил в него рюкзак, когда он начал на меня оборачиваться. Выбежал в коридор, но помнил, что дверь была заперта, потому бросился на кухню. Взгляд зацепился за нож, а их там было много, и любой формы. Выхватил из подставки и метнулся в узкий коридор, чтобы парень не смог вбежать на кухню и там зажать меня. Он что-то кричал, выбежал в коридор из-за угла и отшатнулся, когда я бросился на него. Парень вскрикнул, хотел меня оттолкнуть, но я ударил ножом, порезав ему руку. Он хотел пнуть, но я дернулся в другую сторону и просто всадил нож куда достал – в живот, до рукояти, и дернул вниз. Я отскочил, готовый снова броситься на кухню за другим ножом, но парень оступился и упал на пол, что-то хрипя и прижимая руки к животу. Крови было много, но у меня только перчатки запачкались. Руки тряслись. Я был до жути напуган и не знал, что делать.

У Вика и сейчас руки чуть подрагивали, а глаза прятались за длинной челкой. Ребенок немного дергано подхватил стакан с соком и сделал большой глоток.

– Но еще один нож взял. Надо было помочь девочке. Хоть она и замолчала, но я не хотел так оставлять ее. Потому переступил через затихшего парня, лежавшего в луже крови, и вошел в комнату. Было пугающе тихо и темно. Я срезал веревки, но девочка снова безумно смотрела в потолок и тихо дышала. На боках у нее наливались темные пятна от пинков. Я… я действительно не знал, что делать… Я даже не знал, где нахожусь, чтобы звонить в полицию или скорую помощь. Потому просто подхватил рюкзак, разобрался, как отпирается замок и выскочил на лестничную площадку. Просто принялся стучать во все двери там, оставив эту квартиру нараспашку открытой. Стучал и переходил к другой. И когда услышал, что кто-то открывал, то просто убежал. Выбежал из подъезда и бежал, бежал… пока не узнал улицы. Мы недалеко ушли от парка. И уже там у фонаря я заметил, что перчатки были испачканы в крови. Снял их и потом выбросил в реку, она как раз была напротив остановки.

Вик замолк.

Занзас понял, что тот все рассказал.

– Никто не знал об этом, – тихо дополнил ребенок и судорожно выдохнул. – Были новости. В газетах писали. Этого маньяка давно искали, но найти не могли. А дети пропадали. В основном девочки, младше десяти лет. Его убийцу не нашли. Полагали, что была самозащита от очередного ребенка, да и жильцы, которые вышли на стук, отмечали, что это на самом деле был ребенок, но никто не заметил внешность.

Занзас тяжело выдохнул, ощущая, какое напряжение сковало тело. Да и не только его. Вику было куда тяжелее со своей памятью снова все прокручивать в голове.

– Иди сюда, – тихо попросил мужчина и чуть подвинулся, приглашая на соседнее место на диване.

Ребенок поднял удивленный взгляд чуть покрасневших от сдерживаемых слез глаз и вскинул брови, не понимая намерений отца. Но с запинкой медленно поднялся и осторожно пересел, с вопросом глядя на Занзаса. Мужчина мягко коснулся ладонью чужой макушки и погладил.

– Ты молодец, Вика, – спокойно говорил отец, не разрывая зрительного контакта. – Ты правильно сделала. Ты очень сильная девочка.

Он положил руку на спину дочери и просто толкнул себе навстречу, заставляя уткнуться носом себе в грудь и легко обнял за плечи, поглаживая по спине.

Вика дернулась от неожиданности и напряглась, готовая сорваться в любой момент, но не сопротивлялась. И только через минуту расслабилась, позволяя отцу обнимать ее. Осторожно, как хрупкую статуэтку, которая того и грози, рассыплется на тысячи осколков.

Занзас прикрыл глаза и снова тяжело вздохнул.

Не удивительно, что после такого эпизода, Вика решила, что девочки слабы и надо скрывать то, кем она была рождена. Да еще сильнее разожглось недоверие ко взрослым.

Страх подсознательно зародился, что она снова может попасть в ловушку.

Все вставало на свои места.

Комментарий к Открытия. Глава 15

Что ж… это уже третий вариант главы, потому она лежала так долго. Было сложно.

Приятного чтения. Очень надеюсь на ваши отзывы.

========== Открытия. Глава 16 ==========

После ужина Сергей, отправив Вика к отцу, бодрой походкой, чуть ли не присвистывая, устремился в тренировочный зал – когда ему еще выпадет шанс получить такого крутого спарринг партнера как Ямамото Такеши?

Явно нескоро.

Жаль, что Суперби Скуало не захотел показать мастер-класс, но все впереди.

Поэтому парень решил использовать возможность по полной.

Конечно, были проблемы с взаимодействием и языковым барьером, но им часто шли на помощь. То Суперби, если у него было время, заодно и следил за ходом тренировок, – в конце концов, в интересах Скуало было, чтобы Солнце Вика не угробило себя, несмотря на выносливость и высокую регенерацию. То вот Реборн, который пошел с Хранителем ученика в тренировочный зал.

Какие же цели преследовал известный киллер, никто сказать не мог, а он сам явно не признается.

После небольшой разминки и легкого прощупывания оппонента, завязался разговор.

Сергей не ожидал, что будет поднята именно такая тема.

И лишь Реборн с ухмылкой переводил.

– У тебя есть техники с использованием Пламени? – полюбопытствовал Такеши с легким задором.

– Ну-у, Солнце ведь не особо подходит для таких сражений. Да и родовые техники утеряны – отец не передал их мне. Погиб раньше, – неловко почесав подбородок, отвел взгляд Сергей.

Нет, у него была одна наработка, он ее даже использовал время от времени для ошеломления, ослепления и дезориентации.

Обычная яркая вспышка давала в бою небольшое преимущество.

– Я пытался найти информацию об отце. Встречался с его старыми знакомыми, но они мало, что толкового сказали. Да, техники были. Но, к сожалению, они не разбирались в фехтовании, как и вплетении туда Пламени. Только было понятно, что его противники всегда погибали. Даже если им удавалось уйти с поля боя на своих двоих. Они все равно рано или поздно умирали, – продолжил вспоминать парень, что успел за этот год раздобыть об отце.

В особняке Лебедевой были люди, которые помнили Солнце Джиг, видели его технику боя и стиль, но ничего в этом не понимали.

А своих секретов, тем более родовых, Воронцов никогда не раскрывал.

Ямамото понимающе покивал и задумался.

Кому, как не ему, понимать проблему младшего мечника. Самому Такеши повезло – его обучил отец, и он был жив. А вот Сергею…

Японец посочувствовал парню.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – заявил оптимистично Вонгольский Дождь.

– Обязательно! – поддержал его энтузиазм Сергей.

– Надо будет – создадим для тебя собственные техники! – весело усмехался Ямамото.

И никто не сомневался в этом дружелюбном предложении.

Они вернулись по второму кругу к тренировкам, где Такеши с задором тыкал на слабые места в защите или атаках Солнца, заставляя того пыхтеть и работать над собой.

Закончив скакать по залу, ребята решили пойти передохнуть на кухню, где можно было выпить чай и поговорить более обстоятельно.

– Я вот думаю, – держа в двух руках чашку с зеленым чаем, заговорил японец. – Солнце – это активация. А если эту активацию проводить через меч, то что будет с ранами?

Сергей задумался, а Реборн, переведя вопрос, хитро блеснул глазами, пряча ухмылку в чашке с кофе.

– Загноение, – медленно заговорил Воронцов, и чем дальше говорил, тем светлее становилось его лицо от озарения. – Заражение крови. Некроз. Гангрена… Возможна активация вирусов или бактерий на их размножение. А также отравление. Яды, если их наносить на лезвие, будут действовать быстрее раз в десять…

Ужасно болезненная и мучительная смерть.

– Твой отец был военным врачом и тайным советником Семьи Джиг, – с насмешкой сказал Реборн. – Воронцов Михаил Анатольевич. А ваш род берет начало с 1707 года, когда твой предок отправился обучаться медицинскому делу в первом военном госпитале России.

Сергей сидел в полном шоке.

– Даже мне не удалось найти этого. Только имя отца, и что он принадлежал Семье Джиг, был лучшим другом босса и его Хранителем Солнца, – парень нахмурился, вспоминая досье, которое ему год назад при знакомстве представила Лебедева вместе с фотографиями отца.

И сколько там было правды?..

Столько, сколько надо было, чтобы втянуть Сергея в мафию?

– Кто ищет, тот всегда находит, не так ли? – хмыкнул киллер.

Сергей хмуро уставился в чашку с черным и невозможно сладким чаем.

Посидели в молчании.

– Вы ведь тоже Солнце, Реборн, – довольно серьезно начал парень, подняв взгляд на репетитора Вика. – Может… что-нибудь посоветуете?

– Продолжить дело рода? – лукаво вскинул бровь киллер.

Сергей покрутил идею и так, и сяк…

Отправиться на обучение в тот госпиталь? Он, вроде, до сих пор функционировал…

– Надо будет спросить у Вика, – пробурчал парень и выпил остывший чай.

А ведь придется учиться правильно дозировать Пламя на лезвии, чтобы добиваться нужного результата. Тонкие манипуляции, чтобы активировать именно ту часть организма противника, по которой хотел ударить…

Это звучало… как вызов!

Такеши и Реборн переглянулись и усмехнулись, видя, как парень рядом с ними погрузился в мысли, анализируя полученную информацию.

***

Вскоре на кухню на посиделки ввалился задумчивый Коля, от которого несся стойкий запах пороха и масла. Он с благодарностью принял из рук Такеши кружку с зеленым чаем и принялся рассказывать об оружейной Лебедевой, в которой сидел последние два часа. То с воодушевлением, то с недовольством на олухов работничков, которые следили за состоянием оружия.

Коллекция парня впечатлила, а вот должный уход разве что раз в полгода был. И будь его воля, он бы выкинул работничков на улицу голым задом на мороз и оставил в лесу. В такую безалаберность и безответственность не верилось, разве что подрывную деятельность. Но где там крыса притаилась – Колю не волновало. Жалко ему было только оружейную и само оружие, которое покрывалось пылью.