Текст книги "Потерянное дитя (СИ)"

Автор книги: Валери Кириллычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Такое состояние может занять неделю, – произнес Тсуна и развернулся.

Единственное, что он мог сейчас сделать и чем помочь – это разогнать любопытствующих и найти Ламбо. Но любопытными занялся Такеши, что последовал за Десятым, заметив беспокойство того, и друзья Вика, которые быстро сориентировались, помогая Ямамото. Лишь Кристина слегка замялась, украдкой смотря на мужчину и малыша у стены, но потом влилась в общую суету.

Занзас сосредоточился на ребенке. Короткие лохматые волосы, явно острижены чьей-то неумелой рукой. Взгляд цеплял и фиксировал маленькие белые шрамики на острых коленках, линию светлевшего синяка на предплечье, как и на ступнях вместе с коркой от рубцов на пальчиках. Кожа была болезненно-бледной, как и худоба. Смотря тогда на фотографии, это не так сильно бросалось в глаза, как в реальности – все было намного хуже, отчего мужчина тихо зверел, но старался держать ярость в узде.

Не сейчас.

Он не хотел пугать ребенка.

– Не бойся, – тихо говорил он на русском, напряженно наблюдая, как сотрясалась от плача девочка, глотала слезы, но не проронила ни звука, а у самого внутри все болезненно переворачивалось. – Ты в безопасности. Тебя никто не обидит.

Мягкое и теплое воздействие Небесным Пламенем, что тянулось от фигуры мужчины в сторону малышки, даря умиротворение, уверенность и поддержку.

Плач медленно сходил на нет, и вот девочка лишь всхлипывала и терла глазки, да начала икать. Как по мановению руки рядом с Занзасом возникла пачка бумажных салфеток и стакан с водой.

Вонгольский Туман явно держался недалеко.

Мужчина слабо улыбнулся, когда девочка, наконец, увидела его, забавно вскинув брови и икнув.

– Здравствуй, Вика, – произнес он и протянул несколько салфеток. – Давай мы тебя приведем в порядок.

Малышка лишь отшатнулась от чужой руки и раскрыла испуганно рот, снова икнув и прижав к груди ручки.

– Тихо-тихо, не бойся, – Занзас отступил и вскинул руки.

Как же тяжело…

– Я тебя не обижу, – мягко говорил мужчина. – Я твой папа.

Девочка удивленно распахнула темные глаза.

– П… правда? – икнула и шмыгнула носом.

Он слабо улыбнулся и кивнул.

– Ты… не лжешь, – прошептала девочка и ладонями растерла по щекам слезы.

Мужчина снова протянул ей салфетки, и после наблюдал за неуклюжими попытками вытереться, размышляя, что умыться все-таки ей не помешает.

– Но… – она опять икнула. – Здесь плохо.

Занзас усмехнулся и снова кивнул – ему в этой резиденции тоже не нравилось, как и в любой другой, отчего хотелось скорее свалить домой, в родной дурдом. Он подхватил стакан с водой и плавно приблизился, заметив, что девочка непроизвольно напряглась, стиснув салфетки, когда мужчина навис над ней. Но малышка все-таки приняла довольно громоздкий стакан для ее рук и с помощью отца, который придерживал посуду, немного попила.

– Молодец, – улыбнулся мужчина и отложил стакан в сторону, чтобы не мешался. – А теперь давай не будем сидеть в коридоре, пойдем в комнату. Ты же не хочешь заболеть?

Девочка сначала отпрянула, но потом помотала головой.

По полу на самом деле гулял сквозняк, а они тут уже больше получаса сидели, ребенок же того больше. А по ее виду никак нельзя было сказать, что малышка пышала здоровьем, разве что часто болела.

Поэтому Занзас пригнулся к ребенку и, несмотря на активную попытку отстраниться, подхватил на руки, крепко прижимая к груди и не давая возможности вырваться. Он успокаивающе погладил по напряженной спине девочки, которая снова принялась испуганно всхлипывать.

Пушинка. Веса будто и не было.

Мужчина легко поцеловал дочку в макушку и двинулся по коридору в сторону гостевых комнат. Там есть и ванная, чтобы умыть ребенка, там же можно будет заказать ужин.

А дальше уже разбираться с последствиями.

Малышка так и замерла испуганным зверьком в крепкой хватке родителя, пальчиками цепляясь за чужую рубашку.

***

Вик неприкаянно прогуливалась по комнатам, понимая, что давно уже прошло и пять минут, и десять, и полчаса, а она все еще оставалась в старой квартире в прошлом.

В полном одиночестве.

На часах было семь вечера, и, как она помнила, матери не будет дома до десяти. Вик, после того, как бабушку сдали в психушку, часто дома оставалась одна – с пяти вечера до десяти, – пока мать была в балетной школе на уроках.

Вик ненавидела ее за это. Тогда, еще мелкой девочкой, ей было страшно оставаться дома одной, холодно и голодно – мать редко что оставляла поесть, а холодильник чаще был пуст, поэтому она давилась хлебом, если тот был, и водой.

Иногда женщина забирала ребенка с собой в школу, оставляя ту сидеть в холле, около вахтерши, бабы Гали, которая могла угостить чем-нибудь вкусным, пока проходили занятия, либо ставила в один ряд с ученицами, заставляя исполнять па или заниматься.

Вик ненавидела балет.

Она до сих пор ярко помнила ту боль в ногах, до кровавых мозолей, отчего ярость непроизвольно вспыхивала в груди. Ей было всего четыре года! Какой балет!

И сейчас, ходя по квартире, натыкаясь на вполне осязаемые призраки прошлого, она накручивала себя, отчего была готова встретить мать на пороге с пистолетом в руках – благо тот был в кобуре под пиджаком. И ощущение его придавало уверенности и сил.

Тяжело вздохнув, Вик остановилась в маленькой спальне, окинула взглядом продавленный диван, где она обычно спала ребенком, и стол, где лежало несколько изрисованных листков, ручка и карандаш.

Она не знала, когда вернется назад. Но точно знала, что вернется.

И оставлять себя в этом… не хотелось.

Вик понятия не имела, как и по каким правилам работали эти переносы – влияло ли это на будущее и прошлое, или же это какой-то отдельный альтернативный мир. Честно, ей было не до подобных дум, ее больше занимала учеба в школе и отсутствие ее фамилии в ежемесячном списке отстающих.

Как отец смеялся, говоря, что единственное хорошее, что дала ей мать, помимо жизни – это фамилию и имя. Соболь Виктория. Имя ему особенно нравилось – и он постоянно самодовольно улыбался, когда произносил то.

Занзас не давал свою фамилию девочке, так как был приемным ребенком у Тимотео, а своей настоящей он не знал, ибо забрали его от матери в пять лет. Как бы он ни пытался найти следы родной семьи, но все было безуспешно. Казалось, что те просто исчезли. Либо им помогли исчезнуть. Он ведь даже не помнил города, откуда его забрали.

Вик вздохнула, разворошила пальцами листы в клеточку с рисунками – цветочки, домики, деревья и какие-то животные. Села на стул и взяла карандаш. На пустом пространстве начала по памяти вырисовывать контуры герба.

Varia.

Список имен. Цифры.

Коды и пароли, что вдалбливал ей отец.

А потом остановилась, окинула взглядом исписанные листы и вздохнула.

Нет. Нельзя. Маленькая Вика не поймет, а если эти данные попадут не в те руки, то она подставит людей отца.

Смяла всю бумагу, отправилась на кухню и сожгла над раковиной, скидывая пепел на грязную посуду.

Позвонить?

Мобильный бесполезен – такого оператора еще не существовало, а антенна с сетью отсутствовала.

Этот телефон ей после Нового Года подарил Суперби. Ну, как подарил. Просто пришел на завтрак и кинул в подростка коробкой, крикнув, чтобы больше не позорила их тем разбитым кирпичом, с которым ходила все время.

Вик нашла взглядом в коридоре телефонную трубку.

А был ли подключен межгород к ним?..

Не проверишь – не узнаешь.

Все номера и контакты девушка давно вызубрила, имея возможность напрямую позвонить любому офицеру и даже боссу в его рабочий кабинет. Порой круто быть ребенком босса.

– Врой! – раздался крик, и Вик довольно улыбнулась, хоть и отстранила трубку от уха. Получилось. – Кто ты и откуда у тебя этот номер?!

– Не ори, – фыркнула девушка, а собеседник на том конце подавился возмущением. – Что ты знаешь о Бовино и их технологиях?

Молчание.

– Путешествие во времени?.. – осторожно предположил Суперби.

– Браво, Акула, – Вик использовала прозвище, которое дал заместителю отец.

– Кто ты? – серьезно и собрано спросил мужчина. Хотя сейчас ему восемнадцать. Парень.

– Соболь Виктория. Ребенок Занзаса, – насколько Вик знала, этому человеку можно доверять. Что угодно. Когда угодно.

Снова молчание.

– Доказательства, – потребовал Скуало.

– Тебе этих мало? – хмыкнула Вик.

– Врой! Если постараться и эти данные можно получить!

– Могу предложить генетическую экспертизу, но для этого вы должны сюда приехать и встретиться со мной, – усмехнулась девушка. – А у меня мало времени.

– Это может быть ловушкой, – похоже, Суперби включил осторожность. Ну, или профессиональную паранойю.

Вик вздохнула и приложила ладонь ко лбу. Это на самом деле было сложно. Проще самой притащиться к ним, но у девушки на самом деле было мало времени, она не знала, когда будет замена и оставлять себя маленькую болтаться хер знает где – опасно.

– Я скажу адрес. У вас будет время на разведку. Думаю, девятая группа справится с этой задачей, – хмыкнула девушка, лихорадочно вспоминая все, что рассказывал ей отец на их прогулках по воскресеньям.

В этой группе было двое человек со знанием русского языка, и сам отряд специализировался на розыске и наблюдении. За десять лет состав особо не менялся, и с ними она успела уже столкнуться дома, в своем времени.

Да, Вик и Занзас не занимались учебой или работой по воскресеньям, но кто мешал задавать вопросы? В конце концов, оказавшись внутри Варии, ей стало любопытно, как та работала. Учитывая репутацию организации, отношение к ним, и то, что было по факту за закрытыми дверьми – небо и земля. А сами они работали как единый организм. Как часы.

– Врой! Не тебе решать! – но в голосе Суперби уже не было острой подозрительности, несмотря на грубые слова.

– Делайте, что хотите, но, когда точно будет замена – я не знаю, – Вик вздохнула. – Но прошу, вытащите из того дерьма, где я-мелкая сейчас. Иначе будет поздно.

Верно. Ведь через полгода будет авария, и она впадет в кому. А учитывая, как она начала менять события, – все могло пойти совсем по-другому.

– Давай, – согласился Скуало.

Девушка продиктовала все данные, все, что могло помочь и подсказать – даже распорядок дня и расписание матери.

Потому что так надо.

Она чувствовала.

– И еще, – вспомнила еще одну немаловажную деталь.

– Врой! Чего тебе еще?! – возмущенно вскрикнул капитан Варии, явно уже предполагая, что разговор завершится, и он займется делами.

– Племянники – близнецы Суперби Лупе и Лупо. Их мать погибла два месяца назад в этом времени. Дети попали в руки подозрительного типа, который за десять лет сгубил их, – собрано и серьезно говорила Вик, хмуря брови. – Твоя община прошляпила все на свете, упустив детей. Там, в будущем, ты поднял всех на уши, проклял раз двадцать главу семьи и собираешься забрать племянников себе.

Она делала все правильно. Она знала.

– Хорошо, – принял к сведению информацию Скуало. – И ты не боишься?

– Влезать в события? – уточнила Вик и усмехнулась. – Похуй.

Суперби рассмеялся и положил трубку.

И… что теперь делать?

Вик задумчиво развалилась в кресле, смотря в потолок.

Написать имена и фамилии друзей, этих самых Хранителей, их дни рождения? Оставить пару намеков? И там сами разберутся кто есть кто, когда найдут маленькую Вику…

Хм-м, как насчет маленького хулиганства?..

VX

Отец ведь любит символизм?..

***

Наблюдать за маленькой Викой было тепло и забавно.

А ее паническое «я сама!» невольно вызывало улыбку.

Чтобы девочка сама умылась, пришлось поставить у раковины стул, который Занзас принес из комнаты, и следить, чтобы ребенок не упал. С трудом пополам она умылась, заодно намочив майку и все вокруг.

Мужчина только покачал головой, а потом его настойчиво попросили выйти из ванной, так как девочке надо было уединиться. Не успел опомниться, как перед носом закрыли дверь, а он только вскинул бровь и усмехнулся.

Ребенок был слишком самостоятельным для своих четырех лет.

Ладно, он пока попросит приготовить ужин – рыбу, овощи и свежевыжатый апельсиновый сок.

Вик это любит.

По крайней мере, на данный момент. Как было раньше – мужчина не в курсе, но вряд ли малышку баловали изысканными блюдами и высокой кухней.

Занзас сидел на диване, когда ребенок робко выглянул из-за двери. Он похлопал ладонью на место рядом, приглашая. Девочка медленно приблизилась и забралась на высокую для нее мебель, с любопытством уставившись на мужчину.

– Сейчас тебе принесут кушать. Ты ведь хочешь кушать? – спросил у дочки.

Она прижала ладонь к животу, вскинула бровки и кивнула. Занзас на это улыбнулся и легко погладил ребенка по голове.

Вика была такой маленькой и хрупкой, что вызывало отчаянное желание защищать. И мужчина не мог пересилить себя и остановиться, подхватив малышку и пересадив себе на колени. Она забавно испуганно сжалась за этот маневр, но ее отец только фыркнул и прижал ребенка к груди, а сам откинулся на спинку дивана.

Он не знал, когда точно она исчезнет – через минуту или через неделю. Но не собирался упускать и секунды.

Девочка была запуганной и дергалась от каждого движения, но смотрела с такой щемящей надеждой, что сердце замирало.

Еду принесли быстро, сервировали стол перед девочкой, которая с широко открытыми глазами следила за действиями слуги. А потом с вопросом посмотрела на отца.

– Это мне? – тихо спросила, неуверенно смяв ткань шорт.

– Кушай, – Занзас помог сесть ровно девочке и подтянул ближе тарелки. – Или тебе помочь? – усмехнулся он, взглянув на дочь.

– Я сама! – она сжала кулачки и вспыхнула.

Мужчина отступил, снова переходя в роли наблюдателя, смотря с улыбкой, как девочка подхватила большую для нее вилку и попыталась собрать на ту еды. Выходило неуклюже – запеченные овощи валились на тарелку, как и кусочки рыбы, сама еда из посуды спешила покинуть ту под напряженное пыхтение ребенка. А Занзас вспоминал, как они впервые вместе ужинали в ресторане, и где у Вика были похожие проблемы.

Видимо, с годами не прошло.

Тихо рассмеявшись, мужчина перехватил у дочери прибор и принялся аккуратно кормить, несмотря на возражения – все-таки есть ребенок хотел сильнее, чем что-то кому-то доказывать, так что сопротивлялась вяло и без огонька.

Когда девочка уже наелась, эмоционально заметив, что было очень вкусно, и начала клевать носом в его руках, ладонями растирая слипавшиеся глаза, в дверь несильно постучали. Занзас глянул на дочь, глаза которой закрывались – после такого эмоционального вечера и плотного ужина не удивительно, что ребенка сморило.

Еще один стук и после дверь чуть приоткрылась.

В комнату заглянул Савада, а за его спиной мелькал виноватый Бовино. Занзас смерил их раздраженным взглядом и крепче перехватил дочку.

– Кхем, Занзас, можно? – осторожно спросил Десятый и кинул взгляд на мигом вскинувшуюся девочку, которая вцепилась в рубашку отца, настороженно смотря на гостей. Он мягко улыбнулся ей и поднял руки, показывая, что настроен мирно.

– Он мне не нравится, – поморщилась девочка. – Он слишком хороший, – и она отвернулась, уткнувшись лицом в грудь отца.

Тот криво усмехнулся и погладил ребенка по спине.

– Отчего так? – чуть пригнувшись к девочке, спросил мужчина.

Она не ответила, только сильней прижалась к нему.

Занзас поднял мрачный взгляд на Саваду:

– Что?

– Через час мы все вернем, – со слабой улыбкой пообещал Десятый.

– Час? – переспросил мужчина и посмотрел на лохматую макушку девочки, которая доверчиво жалась к нему.

Через час она… вернется?

В свои ужасы?

Девочка явно ощутила чужое волнение и завозилась в его руках, вскинув голову и обеспокоено заглянув в глаза.

Савада молча и тактично ушел, оставив родителя и ребенка одних.

– Папа, не исчезай! – с ноткой паники пискнула девочка и вцепилась в него, будто он вот-вот испарится, с мольбой смотря в глаза.

Занзас тяжело выдохнул.

Там, в прошлом, он уже больше четырех лет в Колыбели. И еще года три там точно пробудет, если каким-то чудом раньше не вытащат. После нее он вряд ли адекватно воспримет новость о ребенке, да и не примет того – признаться, после заключения он был довольно буйным и агрессивным. Поэтому им бы не стоило встречаться в такой сложный период.

Он не мог ничего обещать маленькой Вике.

Не мог давать лишнюю надежду, не уверенный, что все пойдет как надо.

Не хотел лгать.

Пытался лишь подобрать слова, чтобы утешить ребенка. Хоть немного.

Мужчина погладил девочку по растрепанным волосам, замечая, что в уголках глаз у нее снова собирались слезы. Он с сожалением смотрел на нее и грустно улыбался – как бы он хотел все исправить…

– Малышка, – Занзас поцеловал ребенка в лоб. – Мы обязательно еще встретимся. Когда ты подрастешь.

– Обещаешь? – в карих глазах тоскливая надежда, а девочка так отчаянно цеплялась за него, что хотелось быстро согласиться.

Но он не мог. Потому что не в силах был бы выполнить это обещание – обстоятельства не зависят от него, именно от этого Занзаса.

А как все пойдет там… неизвестно.

Мужчина крепче сжал девочку, которая расстроено уткнулась лицом ему в грудь, и только плечи у нее мелко вздрагивали в попытке побороть очередные слезы. Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза, поглаживая ребенка по спине, пока она не затихла, засопев.

Вымотавшись, уснула.

Савада вернулся, как и говорил, через примерно час.

Расставаться с ребенком отчаянно не хотелось, оставалось надеяться, что та Вик что-нибудь придумала, ведь Занзас верил, что себя она в такой ситуации не оставит и обязательно натворит дел. Это в этом времени у него были связаны руки неизвестностью и максимум, что в силах был сделать мужчина, это оказать заботу и поддержку нуждавшемуся в этом ребенку.

Занзас осторожно переложил спавшую дочку на диван и напряженно наблюдал за Савадой.

Мгновение, и мебель затопил противный розовый туман, а когда рассеялся, то их виду предстала явно злая Вик.

– Какого хуя? Пять минут подождать не мог? – с ходу наехала та на Тсуну, который испуганно дернулся и отшатнулся.

– Прости! – вскинул тот руки и замахал ими с кривой виноватой улыбкой.

Занзас слабо улыбнулся, смотря, как дочь подавила вонгольский мусор одним взглядом и тяжелой аурой. Она действительно была расстроена.

Девушка фыркнула и сложила руки на груди, откинувшись на спинку дивана.

– Она должна была вот-вот прийти, – ее глаза блеснули алым от предвкушения, а потом разочарования, что встреча сорвалась.

Спрашивать, кто именно, смысла не было. Занзас понял, что дочь говорила о матери, и он бы, признаться, сам не отказался бы поговорить с той женщиной, которая так планомерно гробила ребенка. Сразу бы сдала девочку в детский дом, раз так не нужен был ребенок, а не тянула резину, мучая и себя, и ее.

– Ну и что ты там… сделал? – Занзас чуть прищурился, наблюдая за дочерью. Предчувствие толкало задать этот вопрос.

Та оскалилась, обернувшись к отцу:

– О! Звонок в службу доверия. Оператор такой хороший попался, правда слегка громкий и эмоциональный, но полный понимания и поддержки. Сказал, что мне обязательно помогут. Так проникся моей проблемой, – Вик сокрушенно качнула головой.

Савада явно выпал в осадок.

Босс Варии же рассмеялся. С плеч будто камень свалился, от простого осознания, что дочь сделала все правильно. Акула позаботится о ребенке. Поорет для начала, но он слишком честный и ответственный, чтобы вот так вот бросить – капитан и с мелким Бельфегором возился, и с Франом, а сейчас разносил всех за своих племянников.

Конечно, оставался еще он сам там, но… Акула не даст обидеть девочку и защитит ее от него, если потребуется.

А ведь Вика еще и наследница Вонголы… история могла пойти совсем по-иному пути, правильно разложи карты.

Савада вскинул голову и прикрыл ладонью глаза. Весь его вид говорил о том, что он сильно сожалел. Но ничего не мог сделать.

Сегодня был порожден еще один альтернативный мир.

И опять из-за Бовино.

***

Маленькая Вика вздрогнула и проснулась, вскакивая на диване и осматриваясь, распахнув рот.

Полумрак развеивала настольная лампа, стоявшая на краю стола около изголовья дивана. Голые стены со светлыми обоями, у входа в комнатку шкаф с покосившейся дверцей, откуда выглядывал край подушки.

За окном темно.

Она была одна.

Все было сном.

Папа всего лишь приснился.

Девочка непроизвольно всхлипнула и закусила губу, стараясь подавить просившиеся на глаза слезы – мама всегда говорила, что хорошие девочки не плачут. А еще это злит маму, и тогда она запирает Вику в ванной. Одну и в темноте.

Но ей было так больно и горько, что все было сном. Что во сне пришел папа и спас от кошмара. Что там папа ее любит. Что папа такой большой и теплый, но рядом с ним, хоть чуть страшно, но спокойно.

Девочка всхлипнула громче и обхватила себя руками, пытаясь сжаться в маленький комочек, спрятаться.

Она хотела назад. Снова увидеть папу.

Комментарий к Спешл №2. О прошлом и настощем

Заметка по поводу имени:

Викто́рия (лат. Victoria) – в римской мифологии богиня победы. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_(%D0%B1%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%BD%D1%8F)

Так что немного символизма)

По поводу прозвища “Акула”. В оригинале Занзас Скуало зовет “Акула-Ангел”, если перевести на наш язык. Это такие плоские акулы, которые живут на дне, прячутся в иле, питаются донной рыбой и неопасны для людей. А еще они звучат по-научному как – Squatina. Эдакое искажение и издевательство над именем Скуало, чтобы побесить того :D А еще оно звучит довольно по-женски)

(это все мое личное мнение)

Приятного чтения!

Жду ваших отзывов!)

========== Спешл №3. Туда и обратно ==========

Вик выглядела утомленной.

Занзас внимательно рассматривал дочь, но видеосвязь все равно не могла передать всю усталость, застывшую на ее лице.

В гостиничном номере был полумрак, только настольная лампа разгоняла тьму, освещая небольшое пространство и саму девушку – все-таки в Мексике было почти два часа ночи. За ее спиной мелькал силуэт Николая, который сидел на застеленной кровати и перебирал снайперскую винтовку, чистя и смазывая.

Семнадцатилетняя девушка, прижав ладонь ко лбу, просматривала записи, лежавшие на столе. Апатично переворачивала листы, и, казалось, будто совсем забыла о том, что была на связи с отцом, который уже минут десять молча следил за дочерью.

Занзас не скрывал обеспокоенность, рассматривая девочку… девушку.

Когда она начала меняться? Как давно они не виделись?

Последний раз Вик возвращалась в Италию на Рождество, больше полугода назад, после чего дочь приняла решение направиться в Америку, ведь до этого с выпуска из школы полгода со своими Хранителями, Сергеем и Николаем, наемничала по Старому Свету и северу Африки.

Их группа была успешна и удачлива – все-таки школа, Реборн и каникулы в Варии многое дали подросткам, оставалось лишь закрепить на практике. На первых порах Савада, временами и сам Занзас подкидывали детям разные задания, если тем было по пути, честно выплачивая за работу. Было интересно следить за их продвижениями и разными решениями встававших проблем.

Дети стремительно взрослели и набирались опыта в их суровом мире.

Занзас с трудом понимал, что прошло уже почти четыре года, как он встретил дочь. И если тогда это был нескладный подросток, в котором не определишь какого пола тот, то теперь перед ним сидела именно девушка.

Мягкие и женственные черты лица. Легкие и плавные изгибы в нужных местах. Чуть отросшие прямые волосы зачесаны назад, а на висках закреплены тонкими заколками.

И мужчина понимал, почему она выбрала именно Америку в качестве места путешествия. А особенно ее глухие части.

Каких-то полгода, и вот гадкий утенок стал вполне красивым лебедем.

Проблема с раскрытием встала остро как никогда.

Вик выросла.

Она с самого начала была самостоятельным ребенком, с твердым характером и принципами, позволяя только отцу видеть все слабости и принимать от него поддержку. Они стали довольно близки, и доверие было на том уровне, когда дочь могла просто и без затей рассказать о любых проблемах и волнениях, взамен получив помощь, либо порцию насмешек – зависело от ситуации.

Все-таки было забавно наблюдать за подростковыми метаниями и проблемами, но приятно ощущать, что подпускали в них настолько близко, чтобы обсуждать те.

Но теперь…

Вик изменилась.

Эти полгода, что Занзас не видел дочь…

Он будто смотрел на другого человека.

Они сильно отдалились друг от друга. Сама девочка закрылась от него. Он терял ее.

И это было… неприятно.

Неужели старик ощущал то же самое, когда сам Занзас ушел из дома? Но у них хотя бы не было таких близких отношений, точнее те были односторонними – Тимотео до самого своего конца сожалел, что потерял младшего сына, который даже уважения не проявлял к приемному отцу. По большей части дон сам был виноват в этом, не стоило прям уж все перекладывать на вспыльчивый характер сына, который сломя голову бросился в бездну, разрушая все своей яростью. Как взрослый человек тот мог поговорить, а не отмалчиваться и грустно смотреть, чем лишь сильнее распалять злость подростка.

Занзас не раз прокручивал в голове то время, обдумывая сколько дров наломал своей импульсивностью и крайней эмоциональностью, и как было бы лучше поступить после такого личного предательства. И он соглашался с мыслью, что дал бы шанс старику на объяснение, если бы тот пришел поговорить. Но Тимотео не пришел, тем самым не оставив потерявшемуся подростку выбора.

Занзас порой даже представлял, как бы поступил, если бы его дочь устроила подобный кипишь. И понимал, что в любом из случаев пришел бы для начала поговорить, расставить все по местам. Даже если бы сама девушка не хотела бы с ним разговаривать.

И сейчас Занзас видел холод и отчуждение в Вик. И это било похлеще вражеской атаки.

– Ребенок, – мужчина позвал девушку.

Он вышел с дочерью на связь не только, чтобы проверить как та, но и задать несколько вопросов.

Вик вскинула голову и сфокусировала взгляд на экране ноутбука.

– Как решается твоя проблема с… внешним видом? – мужчина махнул рукой.

– Инна работает над этим, – хмуро ответила Вик и снова опустила голову, уходя в бумажки.

Инна…

А ведь девочка ничего не говорила Занзасу, хоть и жила теперь в Варии, появляясь там на выходные, а остальное время проводила в школе мафии, где недавно училась Вик. Видимо, со своим Туманом она держала связь.

Дочь действительно отдалилась.

Но почему?

Мужчина нахмурился, наблюдая за ребенком.

Интуиция твердила, что что-то случилось. Но возможности выбить из дочери, что именно, – не было. Она находилась на другом краю Земли. Он даже не мог сказать, где точно – ребята были теми еще кочевниками и не задерживались на одном месте дольше двух дней. Из-за этого и сложно было следить за подростками, даже несмотря на спутниковую связь – они бывали в таких диких местах, в которых в их-то время не все слышали о мобильных телефонах.

Это сильно нервировало.

Занзас ведь три месяца пытался связаться с дочерью, уже намереваясь отправить кого-нибудь из офицеров найти ту, если и в этот раз ответа не будет. Он действительно волновался такой тишине, учитывая, чем была известна Мексика, где и пролегал путь дочери. И только сейчас смог дозвониться, когда они остановились в какой-то деревне, где в гостинице на удивление обнаружился вай-фай.

Размышления мужчины были прерваны.

В номер, где ребята остановились, с довольным криком ворвался Сергей. Девушка даже не подняла взгляд на друга, продолжая читать.

– Хэй! Вик! Смотри, что мы нашли в магазине и в кафе у заправки! Тут есть тако, – с перечислением на стол рядом с девушкой парень выкладывал названное из пакета, обернутое в бумагу, – буррито, начос, текила!

На последнем Вик подняла удивленный взгляд на бутылку, а потом вопросительный на Сергея, который оставался в стороне, не показываясь на камеру.

– Текила? – Занзас насмешливо вскинул бровь.

– Э? – изумленно вскрикнул Сергей, и бутылка быстро пропала с экрана, зато появилось лицо парня с нервной улыбкой. – Вам показалось, синьор Занзас!

Вик лишь грубо вытолкнула друга, чтобы не маячил перед глазами, и раздраженно поморщилась. В стороне раздалась женская ругань, и мужчина в удивлении узнал голос Лупе, которая четыре месяца назад покинула Варию и тоже исчезла в неизвестном направлении, чем взбесила Акулу. И теперь Дождь что-то выговаривала Сергею, явно волнуясь о том, что Занзас узнал о ней из-за него.

– Ладно. Мы ужинать, – Вик хмурилась, смотря на экран, на отца. – А потом отдыхать.

Занзас даже не успел ничего сказать, предложить или спросить по поводу той же Суперби и почему их, Варию, никто ни о чем не предупреждал, как дочь отключила вызов, и перед глазами предстало изображение приложения для видео-звонков.

Что-то случилось.

Мужчина был уверен – что-то произошло.

Он с прищуром смотрел на свое отражение на экране, а раздражение на поведение ребенка вспыхивало в груди.

За все эти годы отец и дочь умудрялись обходиться без ссор и ярких конфликтов, со скрипом находя компромиссы и договариваясь. Опыт самого Занзаса позволял вовремя остановиться во время стычек и предложить ребенку варианты, которые бы устроили их обоих.

И теперь казалось, что Вик специально молчала, чтобы между ними не разгорелся конфликт. Только в данном случае компромиссы невозможны, а она будет делать так, как хочет – расстояние ей особо играло на руку. Поэтому оставляла отца теряться в неизвестности.

Но такое положение мужчину никак не устраивало.

Пора было брать дело в свои руки.

Занзас набрал сообщение Бельфегору, чтобы тот зашел к нему.

***

Через почти три месяца, в начале октября, Инна и Джустину не вернулись со школы домой. А Кристина не вышла в офис CEDEF, где последний год работала. Скуало внимательно следил за Лупо, но тот даже не дергался, продолжая спокойно работать по профилю – телохранитель мелкого сынка одного из донов Семьи Северной Италии.

Вопросы были заданы Занзасу, а тот в ярости разрушил полигон.

Вик не выходила на связь с отцом. А ее Хранители бесследно исчезли.

Но все ли?

Вопросы были заданы Лебедевой.

Правда, ответов не было – Вик так и не общалась с Маргаритой после того, как забрала Инну, а это три года назад.

Занзас смотрел на женщину с подозрением, отчего та заметно нервничала. От гнева босса Варии ее спасало расстояние в три тысячи километров, что хоть немного успокаивало главу Джиг. Но она на самом деле не имела контактов с Вик, хотя после такого и попыталась аккуратно через агентов выйти с ней на связь. У Джиг было много агентов в Аргентине и на юге Бразилии, не говоря уже про Кубу, где их Семью всегда встречали как дорогих гостей.

А после мир мафии сотрясла новость – в Латинской Америке между картелями, кланами и группировками началась война.

Вонгола созвала срочное внеочередное собрание Альянса на своей территории – такое событие сильно скажется на их экономике и логистике.