Текст книги "Потерянное дитя (СИ)"

Автор книги: Валери Кириллычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

В дверь раздался стук. Легкий и еле слышный, будто с надеждой, что не заметят.

Мужчина вздохнул, отмечая, что варийцев бы закрытая дверь не остановила и те бы беспардонно ее открыли, работники гостиницы звонят на телефон в комнате прежде чем прийти, и поднялся с дивана, распахивая дверь.

На пороге стоял Вик, настороженно смотря на отца. В верхней одежде, лишь шапку стащил, взъерошивая волосы, да на плече висел тяжелый по виду рюкзак.

– Мне сказали, что ты просил зайти, – нахмурившись, проговорил ребенок.

Занзас кивнул и посторонился, пропуская Вика в комнату.

Подросток огляделся, удивленно отметив царящую темноту, и осторожно прошел к дивану, скидывая на него рюкзак, верхнюю одежду, а потом садясь сам. Мужчина неторопливо прошелся по комнате – включил торшер у дивана, закрыл окна занавесками и достал из ящика прямоугольную коробку из цельного черного дерева, покрытую лаком.

Занзас сел на диван и поставил коробку на край стола рядом с собой.

Под его внимательным взглядом подросток поерзал, захотел привычно опустить глаза, но сдержался.

– Как прошел день? – буднично поинтересовался мужчина, чем снова удивил ребенка.

– Нормально, – поджал губы и дернул плечом Вик, явно показывая, что не хотелось бы ему говорить об этом.

Занзас слабо кивнул и задумчиво пальцами постучал по деревянной крышке коробки, где когда-то был вырезан герб Вонголы. Пальцами ощущалась шершавая поверхность, но рисунок давно уже стерт.

– Это… – Вик чуть замялся и полез в рюкзак, доставая оттуда плотный конверт, который положил на стол. – Совсем забыл. Это оставила мать тебе.

Мужчина вскинул бровь, но подхватил запечатанное письмо, где было написано его имя. Он поддел край, разрывая конверт. Оттуда высыпалось несколько листов, оказавшихся фотографиями и два письма на альбомных листах.

Занзас поморщился, наткнувшись на ошибки в письме на английском, но дальше двух абзацев не продрался, горя желанием сжечь бумагу. Что и сделал.

Ярко вспыхнуло Пламя, поглотившее письмо, а комнату затопил дымок и запах горелого.

Когда тебе ставят в вину, что сделал ребенка и бросил, не оставив контактов – читать такое письмо не больно хочется. Он прекрасно помнил, кто был инициатором их связи, и глупо влюбившаяся девчонка мало думала о последствиях. Занзас и сам отчасти понимал, что облажался, поддавшись гормонам и доступному телу…

Но спускать всех собак на него и ребенка…

Мужчина глянул на Вика, который хмурился, не понимая, что произошло.

– Мусор, – пояснил Занзас и стряхнул с рук пепел от письма прямо на пол.

А после посмотрел на фотографии. Пальцами передвинул рассеявшиеся карточки по столу, переворачивая и выстраивая в ряд.

Маленькая Вика. От рождения и до пяти лет.

Серьезный ребенок, с твердым и тяжелым взглядом, под которым залегли темные круги, да и сама вся была больно бледная и худенькая в застиранных и выцветших вещах.

– Тебя вообще кормили? – Занзас, не отрываясь от фотографий, спросил у подростка.

– Я плохо ел, – последовал ответ. – Да и мать не особо любила готовку. Бабку к печке не пускали, иначе бы она квартиру спалила.

– И спать не давали? – вскинув бровь, мужчина посмотрел на поморщившегося Вика.

– Бабка кричала по ночам.

Занзас вздохнул и выпрямился, откинувшись на спинку дивана и скрестив руки на груди. Он задумчиво смотрел на ребенка, который теребил пальцами край рубашки, торчавшей из-под вязаной жилетки, что выдавало легкое волнение.

– Отец, – переборов нервозность, позвал Вик.

Мужчина вскинул бровь, подталкивая к вопросу.

– Почему? – ребенок бросил на него вопрошавший взгляд. – Я не понимаю, почему? Ты ведь говорил, что тебе все равно, но… все это, – он вскинул руки, охватывая окружение, – твое отношение и интерес… я не понимаю!

На лице тревога и мука, которая доставала последнее время подростка, терявшегося в своих вопросах, не понимая мотивы отца. В глазах робкая надежда.

А Занзас так и ощутил, как под ним хрустнул лед, на который он встал – одно неверное слово и все провалится.

Все то доверие и отношение, которое они выстраивали последние дни.

Ребенок в ожидании вглядывался в отца, надеясь на честный ответ.

А интуиция Занзаса просто заорала – он в шаге от провала.

Но… он же говорит правду.

И ее ждут от него.

Только что ему сказать?

Он говорил, что ему плевать. Что делал все с учетом на будущее и безопасность.

Что…

– Это мой долг, – тихо и осторожно произнес Занзас, смотря в глаза Вика. – Я взял тебя под опеку, и мой долг и моя ответственность заботиться о тебе и твоем будущем. И только.

Огонек погас в глазах ребенка, и подросток поспешил отвести потухший взгляд.

– Ясно, – сухо сказал Вик.

Тон неприятно резанул мужчину – разочарование.

А интуиция заглохла.

Осознание, что где-то он совершил ошибку нагнало тогда, когда дверь в комнате захлопнулась, отрезая и закрывая все то, что было достигнуто за эти дни между ним и Виком.

Он – ошибся.

Где?

Занзас ведь не лгал.

Он сказал, как есть – забота о Вике его долг.

Тогда почему реакция ребенка так беспокоила?

Уверенность пошатнулась, а осознание ошибки не проходило.

Мужчина прикрыл глаза и потер переносицу, запрокинув голову на спинку дивана.

Что пошло не так и почему все провалилось к чертям так резко?

Почему?

Занзас вздохнул, провел ладонью по лицу и выпрямился в намерении налить виски. Взгляд натолкнулся на фотографии маленького ребенка, жизнь которого была тем еще испытанием, отчего хотелось вернуться в прошлое и просто забрать малышку из того дерьма, где она сидела все детство рядом с безразличной истеричкой матерью и безумной бабкой.

«Я не понимаю, почему? Ты ведь говорил, что тебе все равно…»

Мужчина так и замер с протянутой рукой, почти касаясь пальцами горлышка графина.

– Блядь! – шарахнул кулаком по столу, пронзенный озарением. – Дерьмо! – прорычал он и вскинул взгляд в потолок. – Мне не все равно!

Понимание простого факта вызвало бурю и панику. Хотелось вскинуться и просто закричать.

Ему, блядь, не все равно!

Но как теперь все исправить?

Как вообще говорить с тем, кто ощущал ложь даже тогда, когда ты не понимал этого, сам не осознавая, что где-то врешь?

Черт. Зато теперь становилось понятным волнение ребенка, когда они разговаривали, его опаска и неуверенность, – Вик подсознательно ощущал недоговоренность, как и он когда-то во время бесед с Тимотео. Только сам Занзас бесился и закатывал истерики, а ребенок был просто нервозным и старался скорее уйти или избежать их общение.

Как же… мнил, что самый умный и не повторит ошибок старика, но упорно наступил на те же грабли.

С Небесами надо быть откровенными и открытыми, кому как не ему знать, какими те бывали чувствительными и эмоциональными.

Надо все исправлять. Пока не поздно.

– Босс!.. – крик ворвавшегося в комнату Суперби заглох. Бокал привычно попал в цель. – Ты совсем свихнулся? – переборов удивление, возмутился капитан.

– Свалил! – рыкнул Занзас, бросив яростный взгляд на заместителя.

Тот заткнулся, окинул быстрым взглядом помещение и вымелся из комнаты.

У мужчины нет сил, чтобы еще с какой-то хренью разбираться. Скуало и сам в силах разрешить рабочие мелочи.

Так ничего и не придумав, Занзас, захватив коробку, вышел в коридор в намерении поговорить с дочерью. Или попытаться. Около комнаты ребенка он застал Сергея, который нечитаемым взглядом смотрел на дверь, придерживая ладонью плечо, откуда виднелась кровь. Взгляд зацепил на противоположной стене вошедший по рукоять в стену стилет. Черная копоть вокруг на обоях и рукояти подсказала, что тот явно был охвачен Пламенем во время удара.

Стуком Занзас себя не затруднял, войдя в комнату и окинув взглядом помещение, затопленное темнотой. В маленькой гостиной никого не было, а вот в спальню дверь была приоткрыта, и оттуда доносился легкий свет.

Вик лежал на кровати обнимая свою львицу словно мягкую игрушку, уткнувшись носом в шею той. Животное было не таким большим, как в первые разы, видимо, на этот раз ребенок влил в призыв меньше Пламени.

Тусклый свет шел от самой львицы, которая имела крайне недовольный вид, показывая раздражение дергавшимся хвостом.

На губы Занзаса легла легкая улыбка, и он потянулся призвать Бестера.

Животное мягко выскользнуло из своего хранилища и потянулось, а после потрусило к кровати, легко запрыгивая на ту. Вик дернулся от неожиданности и обернулся, наткнувшись взглядом на алые глаза лигра, который прилег под боком ребенка и довольно заурчал, положив голову на его грудь. Бестер собой занимал почти всю кровать.

– О-отец? – растерянно произнес Вик, заметив того в дверном проеме.

Занзас стоял, откинувшись плечом на косяк и сложив руки на груди, с улыбкой наблюдая за ребенком.

Почувствовав свободу, львица быстро выскользнула из плена и спустилась на пол, где и величественно уселась.

Бестер фыркнул, недовольный, что внимание с него было перетянуто, и потянулся к лицу ребенка, лизнул тому подбородок и уткнулся носом в шею. Вик непроизвольно хихикнул от щекотки и протер ладонью кожу, а после пальцами зарылся в густую гриву, на что лигр сильнее заурчал и прикрыл глаза от удовольствия.

Но подросток замер и в удивлении посмотрел на отца, который все также продолжал стоять в проходе и наблюдать с легким прищуром. Вик заметно смутился, осознав ситуацию, и спрятал пылавшее лицо в гриве животного, скорее ощутив, чем услышав, что Занзас подошел к кровати и сел на краю.

Пламенные звери никогда не лгут, особенно в таких тонких вещах как эмоции и чувства.

– Мне не все равно, – тихо произнес мужчина, смотря на своего ребенка.

Вик обернулся, с неуверенностью и робостью глянув на отца. А в этот момент Занзас с удивлением понял, какая же она еще маленькая, его дочь. Храбрится, держится, как стена, но внутри все сломано и такая каша, что легко заблудиться даже ей.

Господи, ему просто хотелось схватить ребенка и не отпускать. И как же он ненавидел всех тех, кто посмел такое допустить. Хотелось взять и уничтожить, чтобы пепел развеялся по ветру.

– Иди сюда, – сглотнув, еле слышно попросил мужчина и похлопал по месту рядом.

Бестер нехотя выпустил девочку. Она выпрямилась и подползла ближе, стараясь не смотреть в глаза отца, а он и не давил больше, не настаивал. Занзас отложил коробку на прикроватную тумбочку, чтобы не мешала, и обхватил дочь, обнимая и прижимая к себе, будто в попытке закрыть и оградить от всего мира.

Будь его воля, и он бы с радостью вернулся в прошлое…

Мужчина поцеловал в лоб ошеломленную от таких проявлений эмоций девочку и тяжело выдохнул, разомкнув объятья. С непривычки Вика поспешила отстраниться и спрятать смущенное лицо в тени.

Занзас подхватил коробку и положил на колени дочери.

– Тебе, – коротко ответил на недоумение.

Вика осторожно щелкнула замком и откинула крышку.

– Мне? – подавив пораженный вздох, девочка вскинула восхищенный взгляд на отца, который с довольной улыбкой кивнул.

Она завороженно провела пальцами по холодному темному корпусу пистолета.

– Мне было четырнадцать, когда я их создал, – спокойно рассказал Занзас, наблюдая за девочкой.

– Их создал? – она зацепилась за обмолвку и удивленно посмотрела на мужчину.

– Их два. Но тебе удобнее с одним, потому и один. А так это мое хобби, ковать.

Вика на такое объяснение кивнула и продолжила дальше любоваться подарком, очерчивая пальцами контуры и букву или цифру, как тут посмотреть, «Х».

– Корпус можно будет заменить, – заметив внимание ребенка, сказал Занзас.

– V, – и она пальцами показала римскую пятерку. – Победа.

Мужчина довольно оскалился.

Очень многозначительно.

– Покажешь? – она достала оружие, примеряя по руке. Но оно идеально легло на ладонь. – Как создаешь?

– Если хочешь, – легко согласился он, на что получил счастливую улыбку, от которой в груди растеклось приятное тепло.

– О! – Вика встрепенулась, убрала пистолет в коробку и положила рядом на кровать, а сама потянулась к полу, где валялся рюкзак. Она достала оттуда тканевый мешочек и протянула Занзасу, чем теперь уже удивила его. – Это тебе, отец. Конечно, это… мелочь, по сравнению с твоим подарком, но…

Девочка смущенно замялась и замолчала.

Мужчина открыл мешочек и вытряхнул содержимое на руку, внимательно разглядывая плетенный из кожи браслет. Довольно искусно.

– Сама делала? – отчего-то серьезно спросил он, сжимая между пальцами и осторожно водя большим по плетению и деревянным пластинкам с вырезанным гербом.

– Д-да, – кивнула Вика.

– Оно пропитано твоим Пламенем, – тихо проговорил Занзас, а на его кисти заплясал небесный огонь, обхватывая браслет, который будто зажегся внутренним светом, состоя из него. – Мне нравится.

И мужчина говорил совершенно серьезно, сжав руку с подарком в кулак, кожей ощущая прикосновение родного Пламени дочери, хоть оно больше и не проявлялось физически на его кисти.

Вика смущенно улыбалась, сжимая в руках коробку с подарком.

Девочка выглядела счастливой.

А Занзас ощущал удовлетворение и правильность.

Гармонию.

Комментарий к Итоги. Глава 20

для справок:

Висконти – было две такие аристократические правящие семьи в Италии. Для любопытных – https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%BC_%D0%92%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%82%D0%B8

Лупе/Лупо – итальянские имена девочки и мальчика в значении волчица/волк.

___________

Основная история на этом заканчивается. И все, что я хотела и планировала показать – показала.

Главной линией и упором были именно Вик, его окружение и знакомство с Занзасом, как и налаживание их отношений.

Остальное, все, что не вошло в работу, будет идти в качестве небольших спешлов. Пока в работе 5, возможно будет 6-й, если уйдет дальше идеи.

– О Дожде и школе мафии

– О путешествии в прошлое

– О путешествии и происшествии по миру

– О Вике и Лупо (пока лишь идея)

– О Вике и Тсуне

– О том, что случилось в будущем, когда там оказалась Вик из прошлого

А так, может, у кого будут какие темы на драбблики – предлагайте. Если будет картина, то можно и набросать)

========== Спешл №1. О Дожде и школе ==========

Смотря на свой новый класс, Вик думала, что угодила в зоопарк.

Десяток взглядов обращены на нее и Сергея за ее правым плечом. Любопытство, настороженность и опаска – самые яркие из эмоций на лицах подростков, среди которых встретилась и откровенная враждебность.

Угодить в класс чертовых наследничков Альянса Семей…

Но Соболь Вика это никак не волновало, только омрачало действительность.

В данном зоопарке она и ее друг – интересные зверьки, за которыми все и будут наблюдать.

Бесило.

И не удивительно, что первый день закончился взрывом вспыльчивого подростка и выбитыми окнами в классной комнате.

Жаль, этаж был вторым и травмы наглого Лино Бовино не опасны. Пострадали разве что кусты роз под окнами.

Боссу Варии отправилось первое письмо от дирекции школы.

Босс Варии же ответил, что пока нет прямых доказательств вины его сына, весь ущерб в школе будет оплачивать страховка этой самой школы.

Вику отец написал, что напоминает, что в первый месяц школу все-таки не стоит разрушать.

Сама Вик налегла на итальянский, работая над своим отвратительным произношением под неизменные комментарии репетитора.

***

Ознакомившись и понаблюдав за кандидатами в роли Дождя своего воспитанника, Реборн выстроил несколько стратегий знакомства подростков.

Все ребята киллеру казались интересными, а главное – перспективными.

Как репетитор и профессионал, он видел в них потенциал.

Из Висконти Кристины выйдет отличный дипломат и переговорщик, который в кругу Вика просто необходим, учитывая способности воспитанника к взаимоотношению с людьми. Буквально за первую неделю учебы подросток с друзьями, Сергеем и Колей, успел встрять в шесть стычек со старшеклассниками, а отношения с одноклассниками скатились до банального страха – когда Вик и Сергей были в классе, то дети просто старались прикинуться ветошью. Его ученик всех запугал – администрация школы остановилась на седьмом письме боссу Варии, ведь тот уже после третьего не отвечал.

Вику срочно требовался тот, кто возьмет на себя переговоры. А то, что Висконти активно изучала иностранные языки – было еще большим плюсом, ведь сейчас та посещала курсы русского языка.

Близнецы Суперби были… серьезными ребятами. И если девушка смотрела на всех как на… досадливое недоразумение, которое каким-то образом научилось говорить, то парень старался не говорить ни с кем вообще – обычные, ничем не выделявшиеся люди никак не интересовали его, отчего на серость время не тратил, уходя в тренировки.

Гордецы.

Социальное взаимодействие у них было атрофировано сильнее, чем у Вика – те говорили только между собой, либо раздавали команды, да приказы. Единственной целью близнецов было – идеальность в любом деле. Блестяще выполненное задание. Великолепно выученный урок или сданный экзамен.

Лучшие во всем, за что брались.

Даже если это внешний вид.

Реборн с предвкушением улыбался, представляя, как натравит на близнецов Вика.

Теперь оставалось лишь подстроить подходящую ситуацию.

***

Когда в школу заявился Вонгольский Дождь десятого поколения, Такеши Ямамото, та превратилась в улей. А когда Хранитель Десятого ввалился в класс Вика с радостной улыбкой, это многих повергло в шок.

С улыбкой извинившись перед преподавателем, молодой мужчина попросил отпустить на пару минут Вика, весело размахивая конвертом с гербом Вонголы и официальной печатью Десятого.

Такеши вручил тот в руки подростка, выказал свою яркую поддержку и радость успехам в учебе и итальянском языке, сказав, что акцент не так ужасен, как у того в его же время. Ямамото долго мучился с иностранным языком, и только за последний год в среде с итальянцами более-менее поборол «противника», хотя ошибки и казусы встречались.

А после Десятый Дождь Вонголы ушел из школы в крайне приподнятом настроении.

Это событие было взрывом для школьников.

Кто постарше рассказывали, что видели Такеши Ямамото на последних приемах у Вонголы, и тот был суров и с пугающим взглядом, будто вот-вот разрубит мечом за неверное движение – вежливая улыбка никак не сочеталась с глазами, в которых читалась чужая смерть. Хранитель Дождя Десятого был жутким.

Такой диссонанс и отношение в сторону Вика был для некоторых поразителен.

По школе поползли сплетни – одна другой занятнее.

А ведь всего лишь прошло два месяца, как Соболь Виктор присоединился к ним.

Реборн прятал глаза за шляпой, лишь на губах играла лукавая улыбка.

Вик бесился, ведь это письмо можно было передать без столь шумной и бесполезной встречи – всего лишь приглашение на воскресный чай.

Тсунаеши намеривался исполнить обещание. Даже разгрузил график в конце марта для этого, выделив целый день на своего «брата».

***

Занзас был горд, хоть и скрывал это.

Он хотел распечатать все письма со школы и повесить в уголке кабинета, а над ними табличку – «Достижения Вика. Школьные годы», но Акула каким-то чудом сумела отговорить его от этого безумия.

Жаль, что администрацию хватило всего лишь на семь писем, поэтому приходилось довольствоваться отчетами Реборна, который явно наслаждался ситуацией.

Пока его дочь интересовала лишь учеба и попытка нагнать школьную программу, которая тут была куда сложнее и интенсивнее той в ее старой муниципальной школе. Не говоря уже о том, что Вика была на курсе, где готовили будущих наследников Семей, и отношение к успехам учеников было соответствующее, строгое, ведь от этого зависела репутация и влияние этого наследника, которые надо было нарабатывать со школьной скамьи. Потому любую свободную минуту ребенок тратил на занятия, уделяя особое внимание языку, из-за которого все проблемы и возникали. Поэтому продвижений в знакомстве с другими школьниками не было, особенно с кандидатами на роль Дождя.

Любые попытки одноклассников познакомиться или пообщаться с Виком встречались той в штыки, так как они отвлекали подростка от учебы. Правда, сами школьники принимали такое поведение за высокомерие.

Понимание, что Вик была отстающей, невероятно бесило ту.

Да что уж там говорить о школе, если и в выходные, дома, Занзас толком не виделся с дочерью. Лишь за приемами пищи в офицерской столовой.

Поэтому на второй месяц, в воскресенье, он просто поймал дочь после обеда, когда та спешила к себе, чтобы заняться домашним заданием.

– Все на свете не выучишь, а долги всегда можно пересдать, – только и сказал спокойно мужчина, положил руку ей на плечо и подтолкнул за собой.

Дочь в Италии уже три месяца, стоял поздний март, и погода более-менее нормализировалась, так что можно было и погулять пару часов, да подышать воздухом.

После такого красочного намека каждое последующее воскресенье Вика было отдано на откуп отцу, кроме того, когда была назначена встреча с Савадой, что неимоверно раздражало босса Варии – он определенно не хотел, чтобы эти двое контактировали, но понимал, что надо. Все-таки Вик – наследница Вонголы, и совсем запретить общение с Десятым отец девочки не мог, но зато мог сократить до раза в месяц.

Занзас в такие выходные таскал дочь не только по округе, но и вывозил в города, знакомя с Италией, и Сицилией конкретно. А если погода не позволяла, то просто оставались дома, но в одной комнате, каждый занимаясь чем хотел, но не учебой или работой – фильмы, книги, хобби.

Хобби.

Только ради восхищенного взгляда дочери, когда творишь, стоило время от времени спускаться в мастерскую, которую по выходных оккупировал Коля, попавший на технологический курс в Школе Мафии. Ураган дорвался до своей слабости, и в будущем намеривался стать отличным пламенным оружейником.

Что ж… Вария поощряла таланты. И каждому стороннику Вики в ее стенах нашлось занятие по душе. Разве что пока Джустину был слишком мал для чего-то определенного, и Инну еще не удалось вырвать из рук Лебедевой, но они работали над этим.

Сергей пропадал помощником Скуало, игнорируя причитания Лусса, что юное Солнце не заинтересовано в медицине. Но Занзас знал – Сергей заинтересован, еще как заинтересован, просто медицина есть в школе, а такой фехтовальщик как Суперби только по выходным, вот подросток всячески и тыкался вокруг Дождя Варии, чтобы выпросить хоть одну тренировку.

Шел четвертый месяц. Пока попытки Сергея безуспешны. Но Солнце не знало, что такое опустить руки и сдаться.

Занзас ходил по замку, полному жизни, с блеском в глазах и довольной усмешкой, словно урчащий сытый кот. И это подчиненных пугало гораздо сильнее, чем, когда их босс пребывал в ярости.

От такого счастливого босса было неизвестно чего ожидать в любой момент.

Такой Занзас был куда опасней.

Небесное Пламя, заполнявшее все здание, ясно говорило, что ждет тех, кто посмеет нарушить это счастье.

***

Вонгола в конце апреля проводила прием, и Кристина знала, что Вика туда пригласили.

Как не знать, когда Дождь Вонголы подрабатывал курьером, навещая сына босса Варии и передавая тому письма от Десятого дона. Да так показательно и на виду у всех, что школьники с ума сходили от разных теорий – что связывало всех этих людей.

Среди всех слухов и сплетен, что бродили в школе, были даже такие, что у тех какие-то особые, запретные отношения. Кристина на такую дикость фыркала и махала тоненькой ручкой – всем уже известно, что Вика интересовали только учебники и беседы с преподавателями о том, что касалось только их предметов.

Ученики, что пришли к ним в середине года, по первости произвели фурор среди школьников – как же, сын босса Варии! Диковинка какая! Чтобы у такого человека, да ребенок!

Но Кристина лишь высокомерно фыркнула – в отличие от этих плебеев, она еще на новогодних каникулах узнала, кто к ним приедет. Дедушка ей рассказал. Как и о том, что у этого Виктора был почти полный набор Хранителей. Кроме Дождя.

По намеку дедушки было ясно, что он хотел видеть ее в этой роли. Ведь, как он сказал по секрету, Виктор – следующий Одиннадцатый, и для их Семьи, Висконти, будет полезным вновь показаться на арене власти.

Какой престиж! Висконти снова среди Хранителей, что показывало их влиятельность как Семьи, и умение воспитать будущие поколения, которые добивались таких высот!

Кристина даже ради такого пошла на курсы русского языка – Виктора, как она узнала, до четырнадцати лет скрывали в России, поэтому первым шагом для зарождения отношений между ними было бы изучение языка.

Она все просчитала. Была готова показать себя с лучшей стороны.

А потом появилась эта сучка Суперби!

И перед глазами Кристины идеальная картина начала трескаться – Хранитель Дождя Варии, отца Вика, Занзаса, ведь тоже Суперби! И то, что этих близнецов могли подтолкнуть к Виктору на место Дождя… было ясно как день!

Но Кристина не была намерена опускать руки. Она не подведет Семью. Она не подведет и не разочарует дедушку. Она еще заставит родителей гордиться ей! И пойдет на прием в Вонголе с Виком!

А потом Висконти стала свидетельницей, как Виктор стоял во дворе школы под деревом и внимательно разглядывал профиль Суперби, которая сидела на одной из скамеек у маленького фонтанчика, где плескались воробьи, и что-то читала. Рядом с парнем стоял его репетитор, знаменитый Реборн, и улыбался.

Заходящее солнце пробиралось сквозь листву деревьев и очерчивало фигуру сидевшей девушки мягким свечением.

Кристина вспыхнула от возмущения – она столько раз пыталась заговорить с Виктором, пересечься в коридорах и столовой, и он всегда окидывал ее равнодушным или раздраженным взглядом, заставляя внутренне съеживаться от страха. А тут стоял и зачарованно разглядывал эту высокомерную стерву Суперби!

А потом взял и подошел еще, заговорив!

Лупе окинула парня презрительным взглядом, скривила губы и поднялась на ноги, оглушительно захлопнув книгу. Развернулась и, громко стуча каблуками, ушла со двора, оставив Виктора в замешательстве.

Кристина закусила от досады губу – как же так?!

– А подглядывать нехорошо! – от голоса за спиной у девушки невольно пробежался табун мурашек по спине.

Висконти вздрогнула и обернулась – черные глаза из-под федоры цепко смотрели на испуганную школьницу. А Кристина панически думала, когда Реборн успел подойти к ней, ведь он только был рядом с Виком!

Киллер усмехнулся, довольный реакцией.

– Я думаю, что ты сможешь помочь моему ученику, Висконти Кристина, – протянул Реборн, оценивая взглядом девушку. – Как ты смотришь на то, чтобы побороться за звание Хранителя Дождя?..

В черных глазах отражался Ад.

Но Кристина была готова поставить подпись для заключения договора.

Она сделает все. Но победит.

Даже если ради этого придется продать душу.

***

Суперби Лупе бесило, как этот мальчишка смотрит на нее. Неотрывно. Как голодный хищник, готовый растерзать жертву.

Девушка кривила губы и морщилась каждый раз, когда ощущала на себе пронзительный взгляд, который будто выворачивал и оценивал каждый ее миллиметр.

Она снова ощущала беспомощность.

Ей хотелось накричать на него, чтобы он прекратил, чтобы он отстал от нее, а потом сбежать. Далеко. Или хотя бы к себе в комнату, и закрыться там, чтобы быть уверенной, что этот мальчишка не появится на ее территории.

Лупе было страшно.

У нее все нутро сжималось, а сознание поглощала паника, когда подросток был поблизости.

Ей было до одури страшно. От этого внимания.

Суперби думала, что она видела ужасы? Что она пережила их и оставила за спиной? Нет! Они готовы были вот-вот ворваться в ее жизнь опять!

Страх снова пробуждал старые воспоминания десяти лет давности. Моменты, когда погибла ее мать. Когда ее и брата забрал к себе на воспитание дядя…

Но единственное, что Лупе могла делать, – это в очередной раз вставать, одеваться и идти на занятия, переступая через панику. Каких трудов ей стоило держаться, гордо вскидывать подбородок и кривиться, смотря с презрением на окружающих, когда хотелось просто все бросить и сбежать.

Она с напряжением натянутой струны ожидала удара.

А этот мальчишка… его взгляд…

Он был самим воплощением кошмаров.

Каждый день для девушки стал как борьба за выживание. Лупе просыпалась и молилась, чтобы подросток вот сегодня обошел ее стороной, не зацепил своим вниманием.

Но все повторялось.

Вновь и вновь.

А потом пришел убийца.

– Суперби Лупе, – черные глаза маленького киллера сверлили высокую девушку, что с налетом презрения смотрела на говорившего. – У меня для тебя предложение. Как насчет места Хранителя Дождя?..

Мир остановился. А между ними разверзся Ад. И через мгновение вновь с бешенной скоростью реальность рванула вперед.

– Нет, – смогла разомкнуть губы девушка и бросить с холодом отказ.

– Жаль, – киллер прикрыл глаза полой шляпы, давая Суперби уйти.

А через два дня ее брата, Лупо, госпитализировали после спарринга с подчиненным этого мальчишки.

Суперби ощутила, как падала в болото отчаяния.

Ее отказ не приняли.

И ей прямо намекнули, что уйти они не могут.

Снова.

***

Когда Занзасу позвонили из школы и вежливо попросили приехать, он удивился.

В голосе секретаря директора отчетливо читалась паника, а сама женщина ничего конкретного ответить на вопросы мужчины не могла, чем несказанно злила того.

На простой вопрос, что с Виком, та в ужасе, теряя голос, ответила, что не знает.

Интуиция молчала, а это сильнее взбесило Занзаса.

Какого хуя в школе паника, интуиция молчит, а о Вике ничего не знают?

Конечно, мужчина тут же позвонил дочери, но абонент не отвечал. А это уже было нехорошо – Вик всегда отвечала на звонки отца. Звонок Реборну тоже ничего не дал.

Что за хуйня у них там творилась?!

Ничего не оставалось, кроме как собраться и поехать, захватив с собой Акулу. На всякий случай.

Взволнованный директор встретил Занзаса прямо у ворот школы, несмотря на угрожающую ауру босса Варии, на вопросы не отвечал и куда-то повел. Школьники, бродившие по улице и наплевавшие на комендантский час, отшатывались от пугавшей компании с огромными глазами глядя на Занзаса и его заместителя.

– Блядь, – только и вырвалось у мужчины, когда он увидел, куда его привели.

Можно было даже не спрашивать – это дело рук Вика.

Здание, как помнил по прошлому обучению, – учительское общежитие, крыло тех, кого приглашали из-за границы. И сейчас часть этого дома была в руинах, а дым от пожара до сих пор вился в воздухе, как и запах горелого. Стены первого и второго этажа отсутствовали, развалившись грудой камня на земле. Внутри открытых комнат разгром, а одна из них полностью выгорела.

– И где мой ребенок, мусор? – перевел взгляд на нервничавшего директора Занзас.

– Мы не знаем.

Интуиция молчала.

– Сергей? Николай? – спрашивал мужчина, а давление Небесного Пламени росло. Как и ярость.

– Их тоже нет, – директор потел, но не отводил взгляда от босса Варии, мужественно принимая словесные удары.

– Реборн? – Занзас прищурился. Глаза ярко пылали алым.