Текст книги "Хэллоуин по-русски, или Купе на троих"
Автор книги: Валентина Седлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Анатолий Борисович обрадовался нашему визиту, тут же засуетился, озаботился чаем. Я ради интереса бросил взгляд на столик – раскрытая книга Шарля Де Костера по-прежнему лежала корешком вверх на своем месте. Видимо, хозяин питает слабость к истории Нидерландов, а может быть, просто является поклонником похождений вечно юного Тиля и его друзей.
– Странный выбор для ежедневного чтения, – заметил Лешка мой взгляд. – Я еще в прошлый раз на эту книгу внимание обратил. Не самое веселое чтиво – не находишь? «Пепел Клааса стучит в мое сердце…» и далее по тексту.
– Равно как и «Проклятые короли» Мориса Дрюона, – указал я ему на оккупировавшие книжную полку тома. – Тоже по прочтении мурашками покрываешься. Сплошная смерть, интриги и предательство.
– Видимо, обстановка способствует для подобной литературы. Не знаю, я бы здесь точно жить не смог. Лето короткое и холодное, море это свинцовое – так на психику давит, сил нет! Жду не дождусь, когда мы задание выполним и вернемся.
– Нам бы еще с Тварью разобраться…
– Лучше молчи! А то я без тебя не догадываюсь, что нам делать надо!..
Отдав должное чаю, Лешка спросил у Анатолия:
– А вы девушку погибшую хорошо знали?
Тот печально вздохнул, отставил чашку в сторону.
– Я в своем поселке всех детей знаю – не так уж их тут много. Жаль Анечку – хорошая была девочка, земля ей пухом. Очень застенчивая, хотя и любознательная. Порой на уроке приходилось минут пять ее уговаривать, чтобы домашнее задание рассказала. Рисовала очень хорошо, вышивала. Как узнал, что ее больше нет, – сердце кровью облилось. Такая молоденькая, только-только жить начала… За что ж ее так…
Мы помолчали, каждый думая о своем.
– Нам тут сообщили, ее в поселке Ассолью звали?
– Да, все так. На внеклассном чтении решил их с творчеством Грина познакомить. Ну а с чего, разумеется, начать, как не с «Алых парусов»? Красивая романтическая повесть, высокие чувства. Остальные ребята эту историю так и восприняли, как сказку, а у Анечки что-то такое в душе отложилось, да… Вот с той поры она и начала на море бегать. Над ней и смеялись, и пальцем у виска крутили, а она все равно чуть ли не каждый вечер из дома уходит – и на берег. Не дождалась она своего капитана Грея…
– И давно у нее эта милая привычка образовалась – бродить перед сном по взморью?
– Сейчас скажу… Три, нет – четыре года назад я им Грина читал, точно!
– И каждый в поселке знал, что Анна по вечерам торчит на побережье?
– Ну да, наверное, – растерялся учитель. – Она как бы и не скрывалась ни от кого. А в чем дело, если не секрет?
– Да нет, ничего особенного, – отозвался Лешка, одновременно пнув меня под столом. – Просто пытаюсь выяснить как можно больше о ваших погибших односельчанах. Остальные пострадавшие, как я понимаю, все больше охотники были?
– Да, да, – закивал Анатолий.
– А тут вдруг раз – и девушка погибла! Между прочим, первая женщина, ставшая жертвой Твари. Вот мне и любопытно: с чего бы это вдруг ваша зверюга изменила своим пристрастиям?
– Нет, не совсем так! – замахал руками учитель. – В апреле у нас одна бабуля пропала, ушла на реку и не вернулась. Все считают, что ее тоже Тварь порвала.
– Тело нашли?
– Нет.
– Хм, значит, на реку отправилась? А может, утонула в полынье, и Тварь тут ни при чем?
– Может и такое быть, – совсем уж растерянно подтвердил Анатолий. – Просто один к одному все лепилось: сначала охотники пропали, потом она. И что нам было думать?
– Тогда еще один вопрос: помните, вы сказали в прошлый раз, что вой Твари всегда предвещает новую жертву?
– Ну да, есть такое совпадение.
– Сегодняшней ночью вой Твари слышали отец погибшей и еще несколько человек. А вот в ночь перед тем, как мы лишились бойца, было тихо. Это так?
– Да откуда ж мне знать! – всплеснул руками учитель. – Вроде как да, не было воя. Но учтите: я только за себя отвечаю, а я в ту ночь крепко спал!
– А я вот расспросил тут ваших односельчан, и выяснилось, что все они удивлены, почему в ту ночь было тихо. По их словам, это чуть ли не первое и единственное исключение из правил. Значит, у вас нет предположений, с чем это могло бы быть связано?
– Боюсь, что нет. Разве что…
– Ну, что вы хотели сказать? Смелее!
– Видите ли, Тварь не всегда воет в одном и том же месте. То она подходит к поселку почти вплотную, то ревет около скал. Может быть, в ту ночь, о которой вы меня спрашиваете, она тоже выла – только очень далеко? Поэтому ее никто и не услышал…
– Что ж, все, что хотел, я выяснил. Спасибо за гостеприимство, нам пора, – заторопился Лешка, и мы чуть ли не бегом покинули дом учителя.
– Ну и к чему такая спешка? – поинтересовался я у друга, когда мы шли с ним по улице в сторону клуба. – Или тебе не терпится поделиться с остальными своими выводами?
– Да нет у меня никаких выводов, – сердито огрызнулся тот. – Одни лишь разрозненные факты и невнятные догадки.
– Хм, и какие же?
– Допустим в порядке бреда, что мы имеем дело с ожившей Тварью из легенды. Да, не надо смотреть на меня, как на умалишенного, я же сказал – в порядке бреда! Итак, какие цели у Твари?
– Если я правильно понял шамана, то убить того, кто нарушил ее покой.
– И что она делает?
– Как – что?! Мочит направо-налево жителей поселка.
– А вот тут-то и начинается загвоздка! Меня это еще тогда насторожило, когда к нам шаман приходил, просто никак не мог для себя сформулировать, что же именно меня в его рассказе царапнуло. Твари ведь все равно, кто перед ней – мужчина, женщина или ребенок. Для нее каждый житель поселка виноват в равной мере. Так?
– Ну, так. А что?
– А на деле мы имеем, что она мочит исключительно здоровых мужиков, причем, как правило, вооруженных и отнюдь не слабаков. Сегодня фактически первый случай, когда женщина погибла. И вот скажи мне: с чего вдруг на Тварь такое гурманство напало?
– Тут дело не во вкусовых пристрастиях, – поморщился я. – Просто Тварь обычно скрывается в лесу и нападает соответственно на тех, кто в этот лес приходит.
– И кто тебе сказал, что бабы с ребятишками перестали по лесу шастать?
– Подожди, я что-то не улавливаю…
– Стас, с появлением Твари в поселке все продолжают жить так, как и раньше! Я уж не знаю, на что они там рассчитывают, на какой «авось» или местного бога, но как все в лес ходили, так и ходят! Разве что стараются до темноты домой вернуться. Опять же еще одна закавыка: в легенде ничего не говорится о том, что Тварь – ночной житель. Ей абсолютно все равно, когда утолять свою жажду убийства – утром ли, вечером, днем или ночью. Так с какого перепугу она вдруг переквалифицировалась в ночные хищники?
– Вот тут я с тобой, пожалуй, поспорю! Охотники, насколько я понял, погибли днем! Ну, сам посуди – какая ночью охота?!
– А я так считаю, что они погибли не днем, а в сумерках!
– Но даже если ты прав – что нам это дает?
– Не знаю, Стас! У меня уже голова кругом идет от всей этой чертовщины. Вот сейчас меня почему-то крайне смущает тот факт, что в ночь перед убийством Рыбалина в поселке было тихо.
– Но мы ведь и в минувшую ночь ничего не слышали!
– Мы – нет, а остальные – да. А до этого – полная тишина!
– И мертвые с косами… – неловко пошутил я, чем вызвал неодобрительный взгляд Лешки.
– Извини, что не смеюсь! – саркастически скривился он. – Что-то настроение не располагает!
– Это ты меня прости. Само с языка сорвалось, видимо, нервы шалят.
– Ладно, замяли для ясности, – пробурчал Лешка и продолжил: – А что до странностей, которых в этом деле полным-полно, так опять же сейчас мы имеем еще одно исключение, подтверждающее общее правило, – погибшую девчонку. Причем ее тело, в отличие от прочих, практически не изуродовано. И как увязать все это в единую картину, я никак не соображу. Должно же быть логичное объяснение всему происходящему!
– А если это и впрямь… ожившее проклятие?
– Даже привидения и прочие призраки ведут себя в соответствии с некими общими правилами. Если несколько сот лет назад эта нечисть драла всех без разбору круглосуточно, то с какой стати она вдруг перешла на ночной график, да еще и привередничает, старается мужичка какого-нибудь прихватить, а бабами брезгует?
– Слышало бы сейчас нас наше непосредственное начальство, – хмыкнул я. – Тварь, призраки, – впору нашу команду переименовывать в «охотники за привидениями»!
– Да уж, – согласился Лешка. – Но я бы лично на месте начальства нас либо на принудительное медицинское обследование направил, либо вовсе погнал со службы. На фига кому психи сдались?
– Но мы же не психи!
– Еще пара дней, проведенных в этой дыре, и нас можно будет смело относить к данной категории личностей, гарантирую!..
В клубе мне удалось пару часов поспать перед ночной вылазкой, так что, поднявшись, я чувствовал себя весьма бодрым и был готов встретиться хоть с чертом на кочерге, хоть с ведьмой на помеле. Остальные бойцы тоже были настроены весьма решительно, желая поквитаться с неведомым противником за смерть боевого товарища.
По дороге нам попался староста. Узнав, что мы идем ловить Тварь, он весь затрясся, замахал руками и заголосил на всю улицу:
– Ох, пропадете, ребятишки! Не надо туда ходить, возвращайтесь! Зарежет вас Тварь, на кусочки изорвет! Ночью дома надо сидеть!..
Мы с Лешкой переглянулись, а Величко не долго думая просто отодвинул кликушу в сторону. Но его вопли долго неслись нам вслед и после того, как мы вышли за окраину поселка.
– Вот зараза, ровно как о покойниках причитает! – выматерился Величко. – Все настроение изгадил!
– Ничего, вернемся – я с ним накоротке побеседую, – пообещал Лешка. – Чем дальше, тем больше мне его поведение не нравится. Чую, что-то этот перец от нас скрывает, свою игру ведет.
– Вот и мне то же мерещится, – буркнул Величко. – Или ему не хочется от своей Твари избавиться?
– Ладно, об этом завтра поговорим. А пока занимаем позиции, мужики!
Мы расселись по кустам в облюбованном еще днем месте. Сумерки быстро сменились непроглядной темнотой, даже звезд не было видно из-за низкой облачности. Мне на ум, как частенько бывало в подобных случаях, пришла фраза: «Нет ничего хуже, чем ждать и догонять». Честное слово, сейчас бы я с удовольствием предпочел второе…
И тут где-то совсем близко от нас раздался вой. От неожиданности я вцепился в автомат мертвой хваткой, судорожно пытаясь определить, откуда раздается этот страшный утробный звук.
Не сказать, чтобы я серьезно разбирался в зверях, но на охоте бывал не раз и, допустим, волчий вой от любого иного отличу запросто. Но кому принадлежит этот кошмарный голос, я просто не мог представить. Тварь выла совершенно по-особенному, с надрывом и переливами, да так громко, что от ее воя звенело в ушах, а по коже бегали мурашки.
Признаюсь честно: я был напуган до крайности. Тварь выла, не переставая, и казалось, что этот кошмарный звук идет отовсюду, со всех сторон сразу. Я призвал себя собраться, прислушаться и уловить шорох шагов Твари по осеннему лесу, но вместо этого был вынужден изо всех сил бороться с паникой. Больше всего на свете мне хотелось стать невидимым, зарыться в землю и не отсвечивать.
Сейчас это признание выглядит смешным, а мое поведение недостойным звания офицера. Но в тот момент я, сжимая потными руками «АКМ», истово молился, желая лишь одного – дожить до утра.
Иногда Тварь делала перерывы в своем сольном выступлении. Но нам от этого было не легче. Пока она воет – она находится там, откуда идет ее голос. Значит, она рядом с нами, но не настолько близко, чтобы броситься на кого-то из нас и порвать. А вот когда она молчит – пойди-ка разберись, где торчит эта сволочь? Тем более что, как я ни напрягал слух, не слышал ровным счетом ничего, кроме завывания ветра. Может, Тварь передвигается бесшумно? А может, она вообще не касается земли – именно поэтому никто никогда не видел ее следов? Значит, она подкрадывается беззвучно? А что, если она уже рядом?.. От подобных мыслей на душе становилось совсем уж кисло.
Как мы пережили эту жуткую ночь – не знаю. Никак не шли из головы слова учителя о том, что вой Твари непременно предвещает новые жертвы, и я еще сильнее, чем расстаться с собственной жизнью, боялся утром узнать, что мы потеряли кого-то еще. С рассветом, когда Тварь окончательно заткнулась и убралась подальше, мы пересчитали команду и с огромным облегчением убедились, что все живы. Оказалось, местная примета и впрямь срабатывает не всегда. Сначала было тихо в ночь перед убийством Рыбалина, а теперь вот напротив: Тварь часов шесть напролет рулады выводила, а мы все целы. И это здорово!
Несолоно хлебавши мы отправились в клуб, где попадали как подкошенные и заснули. Эта бесславная ночь, проведенная в засаде, измотала нас почище, чем марш-бросок с полной выкладкой. Даже у несгибаемого Величко под глазами залегли черные круги, а уж на нас с Лешкой и вовсе было страшно смотреть…
…Станислав прервался, потер горло рукой. Сашка испугалась, что его снова скрутит приступ жестокого кашля, но на этот раз обошлось.
– Вы уж извините, засиделся, не могу больше – хоть чуть-чуть размяться надо. Так что пойду в тамбур, покурю, пожалуй! – Стас поднялся, потянулся до хруста, а затем достал из своего дорожного баула черный кисет и переложил его в карман.
– Отличная идея! – оживилась Полина. – Я составлю вам компанию, а ты, Санечка, посторожи пока вещи, хорошо? А то, не ровен час, забежит какая-нибудь разносчица газет, да и прихватит наши кошельки!
Сашка даже возмутиться не успела, как наглая девица, забрав свою куртку, выскочила следом за Станиславом. Ну просто замечательно! Ее походя низвели до положения сторожевой собаки! Нет, все-таки Полина еще напросится на то, что ее за все выходки скопом вышвырнут из вагона на каком-нибудь безымянном полустанке! И она, Сашка, примет в этом самое активное участие, если потребуется! Сколько можно играть ей на нервах, это уже ни в какие ворота не лезет!
Сашка с тоской поглядела в окно, но безрадостный октябрьский – вернее, почти ноябрьский – пейзаж и наступающие сумерки, увы, нисколько не способствовали поднятию настроения. Будь ее воля, она бы сейчас, вместо того чтобы трястись в вагоне, сидела бы дома, закутавшись в любимый махровый халат, ела бы пирожные и запивала их крепким несладким чаем. И пусть журналы говорят, что это вредно для фигуры, главное, что это полезно для общего самочувствия.
Мысли Сашки сами собой скакнули к тому, что же сейчас происходит у Стаса и Полины. Наверное, целуются вовсю. А может быть, эта безумная особа уже раскрутила парня на спонтанный секс – белья-то на ней нет, а на прочих пассажиров ей плевать с высокой колокольни, поскольку ни стыда, ни совести у этой бабы отродясь не водилось.
Нет, нельзя об этом думать! Иначе тебя захлестывает такая черная ненависть, что самой страшно становится. Перед глазами все темнеет, и единственная мысль – схватить мерзавку и вытрясти из нее всю душу.
Усилием воли Сашка заставила себя переключиться на другое. В конце концов, какое ей дело до этой парочки? Пусть делают, что хотят…
А тем временем в тамбуре разворачивалась весьма двусмысленная сценка…
Начать с того, что Полина попала впросак, когда на ее просьбу поделиться сигаретой, Стас невозмутимо ответил, скрывая усмешку:
– Я сигареты не курю, только трубку. Полина не растерялась, тут же парировав:
– Как это здорово! Прямо как Шерлок Холмс! А я, кстати, всегда мечтала попробовать трубочку! Говорят, там и табак особенно ароматный, и ощущения совершенно иные, нежели от сигарет.
– Совершенно верно, – подтвердил Стас. – Но к сожалению, второй трубки у меня с собой нет, а свою персональную я никому не доверяю. Устоявшаяся привычка, видите ли. Так что, боюсь, вы напрасно пошли со мной.
– Ой, да ладно вам! – расхохоталась Полина. – Я могу и не курить, просто постою рядом, составлю вам компанию, чтоб вы не скучали!
– На одиночество не жалуюсь, но, впрочем, как вам будет угодно, – церемонно ответил Станислав, раскрыл кисет и принялся набивать трубку.
Некоторое время Полина не без интереса наблюдала за его манипуляциями, но затем ей это надоело, и она, сделав вид, что не устояла на ногах, упала на него. Стас свободной рукой ловко схватил девушку за воротник и отставил ее в сторону, прислонив к стене.
– Осторожно, держитесь крепче! В следующий раз я могу просто отойти, а приземляться вашей очаровательной, но совершенно голой задницей на грязный и холодный пол – сомнительное удовольствие.
– А почему это вы вдруг отойдете? Месье не джентльмен? – озадачилась Полина.
– Месье хочет курить. А вы всячески ему в этом препятствуете. Я из-за вас едва не просыпал табак – между прочим, редкий и довольно дорогой.
– Фи, как цинично! Променять тесные объятия с очаровательной женщиной на пару клубов дыма!
– Дорогая, а разве я давал вам понять, что меня в данный момент времени интересуют ваши прелести?
– А разве это не так? – с обезоруживающей наивностью осведомилась Полина, словно невзначай проведя руками по бедрам.
– Представьте себе!
– Что же вы меня обманываете! А то я не вижу и не чувствую, как реагирует на мои «прелести» ваше тело! Ваш дружок скоро дырку в штанах протрет, он-то в отличие от вас точно знает, чего хочет!
– Должен вас разочаровать: мой дружок, как вы выразились, мирно спит себе и ни о чем таком не помышляет. А то, что вы за него приняли, – это мой мобильный телефон. Забыл выложить в суматохе, – развел руками Станислав.
Но Полину было не так-то просто пронять или смутить.
– Как забавно – телефон! То-то ваш дружок показался мне слишком твердым и угловатым! Кстати, вы же офицер? Так вот, ответьте мне честно, как подобает офицеру: я вам нравлюсь?
– Вам какой ответ нужен – правдивый или политкорректный? – задал встречный вопрос Стас.
– Ой, ну это вам виднее, как надлежит отвечать офицеру! – напропалую кокетничала Полина.
– Смотря кому. Начальству я бы ответил политкорректно, а равному по званию – правдиво. И что вы выберете?
– В таком случае считайте меня равной по званию! – великодушно разрешила Полина.
– Смело, ничего не скажешь. Что ж, тогда попрошу вас подойти поближе. Не хочу, чтобы это слышали посторонние.
Полина тут же скользнула к Станиславу, едва не касаясь бедром его ноги, и подставила свое ушко к его губам.
Не ясно, что он ей поведал, но, судя по ошарашенному выражению лица Полины, она явно ждала другого ответа. Стас же с чувством выполненного долга глубоко затянулся и пустил несколько колец дыма, наслаждаясь наступившей в тамбуре тишиной.
– Вы… и впрямь… честный человек, – собравшись с духом, выдавила из себя Полина. – Впрочем, мне нравятся такие, как вы.
– Это какие же, позвольте знать? – осведомился Стас.
– Откровенные солдафоны!
– О как! Надо же, такой эпитет ко мне применяли нечасто. Впрочем, да, соглашусь, он весьма близок к истине.
Станислав вновь потянулся к трубочке. Полина, чувствуя, что инициатива уходит из ее рук, предприняла очередную отчаянную попытку завладеть его вниманием.
– Но раз уж вы признались мне, что мое тело будоражит ваше воображение, так что вам мешает перейти от слов к делу? – призывно заулыбалась она.
– Никак нет-с, – пародируя старые фильмы, отозвался Стас. – Антисанитария-с, – махнул он рукой на тамбур. – А я, извините великодушно, брезглив, да и к процессу сему привык относиться с чувством, толком, расстановкой, а не тяп-ляп, привет мадам.
– Думаю, это будет не так сложно устроить, – прищурилась Полина. – А то, по правде говоря, мне здесь тоже не слишком уютно. Видите ли, любовь в подворотне также не мой стиль.
Станислав ничего не ответил, лишь пожал плечами, что можно было трактовать как угодно.
– И все же: неужели вы не подарите мне даже простого поцелуя? В знак нашей обоюдной симпатии, так сказать, – продолжила Полина.
Стас иронично прищурился:
– Куда целовать? В щечку или в лобик?
– Фи, глупенький! Разумеется, в губы!
С этими словами Полина прижалась к Станиславу, обхватила его руками и подставила лицо, оставив несколько растерявшемуся мужчине минимум свободы для маневра.
На смену растерянности пришла злость. Эта сучка хочет, чтобы ее поцеловали? Что ж, сейчас она дождется «горячего поцелуя»!
Стас провел тыльной стороной ладони по щеке Полины, а затем, схватив ее за волосы и запрокинув голову назад, впился в ее губы требовательно и жадно.
Полузадохнувшаяся Полина тем не менее горячо отвечала ему, постанывала, извивалась телом, и Станислав с некоторым неудовольствием понял, что его тело помимо воли хозяина отвечает на поцелуй, взбудоражено и жаждет разрядки, а перед глазами так и стоит та картинка получасовой давности: стройные ноги, юбчонка и неведомо куда девшиеся трусики. Стоит только руку протянуть – и вот она, сокровенная добыча, изнывающая от еле сдерживаемого возбуждения…
Что же получается, эта маленькая дрянь обыграла его! Она добилась того, к чему стремилась. А он остался в дураках: решил ее наказать, а в итоге сам остался без сладкого.
Станислав неожиданно оттолкнул Полину и, тяжело дыша, спросил ее:
– Значит, ты этого хотела?
Полина томно облизнула губы, призывно глядя на Стаса.
– Так вот заруби на своем прелестном носике: это было в первый и последний раз! Я не любитель дорожных интрижек, и уж тем более не потерплю, если какой-то вертихвостке взбредет в голову манипулировать мной. Уясни себе это хорошенько!
– Разве тебе не понравилось? – хрипло спросила Полина. – Впрочем, я, кажется, уже понимаю, какие игры тебе по душе. Любишь, когда тебе подчиняются, не так ли? Когда женщина распростерта перед тобой и совершенно беззащитна, и в твоей власти сделать ей больно или приятно! Да ты у нас, оказывается, садист, милый…
– Замолчи!
– А с какой это стати? – осведомилась Полина, и в ее взгляде зажегся прежний хищный огонек. – Я говорю то, что есть. И не моя вина, если правда тебе глаза колет. Ты хочешь меня и бесишься из-за этого, потому это идет вразрез с твоими высокими моральными принципами. Хотя, скажу откровенно, все твои принципы – миф! Ты – самый обыкновенный мужик со стандартными мужскими тараканами в голове. И похоже, этот факт тебя жутко расстраивает. Еще бы, такой удар по самолюбию! Ты не крутой супер-пупер боец, спецназовец или кем ты там еще себя мнишь, ты такой же примитивный мужик, как все! Только позволь полюбопытствовать: перед кем ты выпендриваешься? Передо мной? Смешно, я тебя в первые же пять минут знакомства раскусила. Или перед этой идиоткой Санькой? Надеешься, что она предложит тебе то же, что и я? Зря. Это не в ее стиле, не удивлюсь, если она в своей жизни, кроме миссионерской позы, ничего и не пробовала.
– Она по крайней мере ведет себя прилично и не вешается мне на шею в отличие от некоторых.
– А с каких это пор мы интересуемся примерными девочками? – всплеснула руками Полина. – Вот только мне лапшу на уши вешать не надо, лады? Не на ту напал! Это вы только на словах все из себя правильные, а стоит вам только бабу посмазливее увидеть, вмиг штаны трещать начинают!
– Слушай, доморощенный психолог, я тебя не просил ко мне в душу лезть и рыться там своими наманикюренными коготками! К тому же это ты за мной охотишься и что-то там из-под меня хочешь, а не наоборот, так что не вали с больной головы на здоровую!
– Было бы желание! – фыркнула Полина. – Да и не смеши ты меня, Христа ради! Стоит тут, праведным гневом пышет, а была бы хоть единая возможность, тут же в койку бы завалил, чтобы свою крутость продемонстрировать. Хочешь доказательств? Да на, подавись!
Прежде чем Стас сообразил, что собирается сделать Полина, та рванула юбку вверх, насмешливо глядя на то, как пунцовеет его лицо. Затем медленно – очень медленно – опустила подол обратно и, покачивая бедрами, вышла из тамбура, насвистывая сквозь зубы какой-то веселый мотивчик.
Станислав едва не взвыл от бессильной злобы. Столь глупо он себя уже давненько не чувствовал. Похоже, эта дрянь твердо уверена в том, что он еще до прибытия в Москву зажмет ее в укромном уголке, и даже мысли не допускает, что может быть иначе. Сплошные провокации самого грубого толка, в расчете на то, что он доверится низменным инстинктам. И он ведь почти повелся! Но черт побери, чего она добивается? Если ей так хочется секса, то почему она выбрала именно его? Только потому, что его поселили в их купе? Или это делается исключительно назло второй попутчице, Саше? А может быть, всему виной переизбыток алкоголя? Полина играет с огнем, и то ли не отдает себе в этом отчета, то ли, напротив, смела до безрассудности. Авантюристка и циничная тварь, вот она кто!
Стас выбил трубку, осторожно сложил ее обратно в кисет. Чистить будет завтра дома, сейчас не до того. Странно, не ожидал, что его так просто вывести из себя, но Полине это удалось просто виртуозно. И как же ему быть дальше? Может, от греха подальше попросить проводника отселить его в другое купе?..
…Сашка, бездумно листающая страницу за страницей, нет-нет да и поглядывала на часы. Сколько они еще будут там возиться? Уже почти полчаса прошло, неужели можно так долго курить? Хотя и так понятно, это был лишь предлог, Чтобы избавиться от нее. Странно, неужели им ни капли не противно заниматься этимв тамбуре? Мало того, что там холодно и грязно, так еще и запашок стоит о-го-го!
Эх, еще и голова как назло разболелась. Стучит над бровями молоточком, намекает на повышенное давление. Таблетки пить неохота, да и помогают они не всегда. Тем более если рядом такой постоянный источник раздражения, как Полина.
Кстати, а вот и она! Явилась не запылилась! Прическа растрепана, помада на пол-лица размазана, губы истерзаны и разве что в кровь не искусаны, а в глазах такое торжество светится, что и без ее тошной ухмылки все ясно. Тьфу, кошка помойная!
Сашка демонстративно сделала вид, что не заметила возвращения Полины, впрочем, та и не рвалась общаться с попутчицей. Плюхнулась за столик, достала косметичку и принялась прихорашиваться. Сашка со злорадством подумала, что полыхающие кумачом бесформенные губы той придется приводить в порядок очень долго. А с таким подарочком на лице ее каждый столичный милиционер с распростертыми объятиями примет. Регистрации нет, работы и жилья нет, а ну-ка, докажи, подруга, что ты не проститутка? Авось призадумается после этого да сменит свои ботфорты с мини-юбкой на что-нибудь более пристойное.
Хотя какое ей, собственно, дело до того, как воспримут Полину столичные службы правопорядка?..
…Сочтя, что вновь выглядит на пять с плюсом, Полина убрала косметичку и бросила быстрый взгляд на дверь. Странно, чего он там копается? Ведь уже давно закончил курить, неужели так и торчит в тамбуре, обдумывает случившееся? Или нет, скорее всего в туалет побежал устраивать себе экстренный сброс. Ничего, ему полезно. А то корчит из себя невесть что, принципы свои выпячивает. Зато как гадостей исподтишка наговорить – это он в первых рядах. Разве что шлюхой ее не обозвал, а сам, между прочим, пусть про мобильник сказки не рассказывает, – а то она этос чем-нибудь перепутать может! Ну ничего, теперь не отвертится, козел! Вряд ли он сможет отделаться от мыслей, что какая-то баба его как щенка носом в лужу ткнула; наверняка захочет ей продемонстрировать, какой он крутой мужик. Вот и прекрасно – пусть и дальше демонстрирует, месяца два-три как минимум. За это время она в столице гарантированно освоится, можно будет присмотреть вариант поприличнее, чем этот солдафон-моралист.
А Санька теперь однозначно в пролете! Еще бы отделаться от нее, чтоб на ее кислую физиономию не любоваться, и можно считать, поездка удалась!
И все-таки: куда же он запропастился, придурок?..
Сашка, от которой не укрылось, с какой озабоченностью Полина посматривала на дверь, ожидая прихода Станислава, задумалась: с чего бы это? Если между ними все уже на мази, то почему Полина так нервничает? И почему она вообще вернулась одна, а не с ним? Неужели только ради того, чтобы Сашка вдоволь нагляделась на ее довольную мордашку? Но, пардон, если бы они явились, допустим, обнимая друг друга за талии, эффект был бы куда сильнее и означал бы, что Сашке можно и не мечтать о русоволосом крепыше. Нет, что-то здесь не так!
Сашка отложила книгу в сторону и встала.
– Куда это ты? – В голосе Полины зазвучали ревнивые нотки.
– Я тебе докладывать не обязана, а кошелек свой сама стереги, – дежурно отбилась Сашка и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь, попутно пожелав, чтобы та стукнула Полину по ее длинному носу. Огляделась по сторонам. Станислав обнаружился у единственного во всем вагоне приоткрытого окна. Просто стоял и смотрел на бегущие мимо лесопосадки, и выражение его лица было отнюдь не радостным. Откровенно говоря, Сашку это несколько воодушевило.
– А почему в купе не идете? – поинтересовалась она, встав рядом с ним. – Честно говоря, после вашего рассказа моя книга какой-то скучной и надуманной кажется, попробовала читать и бросила. Не идет, хоть ты тресни. Теперь вот с нетерпением жду продолжения вашей истории.
Станислав взглянул на нее как-то особенно внимательно, затем отвернулся и вздохнул.
– Скажите, только откровенно: вы и в самом деле хотите узнать, что было с нами в том поселке? Если это просто дань вежливости, так и скажите, я пойму и не обижусь. Только не хитрите, не надо, прошу вас.
– А я и не собираюсь, – ответила Сашка. – И рассказ ваш мне очень нравится. Честно-честно.
– Тогда ответьте мне еще на один вопрос: вы с подругой на меня пари, что ли, заключили?
– Нет, ничего подобного. – У Сашки внезапно запершило в горле, и она еле сдержалась, чтобы не закашлять.
– А вы с ней давно знакомы?
– С детства. Учились вместе, а сегодня вот случайно встретились, ну она и навязалась вместе со мной в Москву. Откровенно говоря, я уже сильно об этом жалею.
– Хм, ну хоть что-то проясняется, – произнес Стас и снова замолк, глядя на полуразрушенное здание старой станции, у которого притормозил их поезд, пропуская встречный товарняк.
Сашка сочла за благо ни о чем его не расспрашивать, но и возвращаться в купе не решилась. Так они и стояли вместе у окна и молчали, думая каждый о своем.
Еле слышно лязгнула дверь, и в коридор высунулась Полина:
– Ну, долго вы там? Я уже соскучилась! В конце концов, Хэллоуин сегодня или нет?! И что, прикажете мне в одиночку его праздновать?
Станислав и Сашка тоскливо переглянулись.
– Ну же, я жду! – притопнула Полина, буравя глазами попутчиков.
– Пойдем, а то на ее вопли еще, чего доброго, проводник прибежит. А мне сейчас только скандала для пущего душевного спокойствия не хватало, – вполголоса сказала Сашка Стасу.
Тот неопределенно пожал плечами, но от созерцания осенних пейзажей оторвался и послушно отправился следом за Сашкой.
– Итак, на чем мы остановились? – громко спросила Полина, достав очередную бутылку пива.
