Текст книги "Хэллоуин по-русски, или Купе на троих"

Автор книги: Валентина Седлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Сашка тряхнула головой. Хватит думать про плохое, так и накаркать недолго! Тем более что проводник уже разливает чай по стаканам, а значит, ей пора возвращаться в купе и спасать Станислава от притязаний Полины.

Последняя мысль развеселила ее. Подхватив два стакана обжигающе горячего чая (а Полина перебьется, нехай свое пиво глушит), Сашка отправилась назад. Постучала мыском сапожка о дверь и радостно улыбнулась открывшему ей Стасу:

– Держите! Свеженький, прямо при мне заварили!

Станислав с благодарностью принял из ее рук напиток, одновременно наблюдая за взглядами, которыми обменялись его попутчицы.

Вот это номер! Если только он не ослеп, то за него идет самая настоящая война! Полина, мгновенно сориентировавшись, ведет себя так, словно они за то время, пока ее подруги не было в купе, уже переспать успели или как минимум были к этому весьма близки. А Саша – та едва сдерживается, чтобы не высказать Полине все, что она про ту думает.

Забавно. Стас уже неоднократно попадал в ситуации, когда за него соперничали две, а то и три женщины сразу, но чтоб вот так, в замкнутом и тесном пространстве купе, когда вся троица как на ладони – это что-то новое в его практике. Лешке рассказать, так ведь наверняка ржать будет и подначивать, мол, поделись передовым опытом, как это ты сразу с двумя справился, и они при этом друг другу глаза не выцарапали.

Как-то так получалось по жизни, что он редко когда добивался внимания понравившейся ему женщины. Как правило, те сами находили Станислава, а он благосклонно принимал их дар. Стас по-доброму относился к каждой из своих любовниц и каждый раз, когда приходила пора расстаться, испытывал острое сожаление, что из короткого союза, принесшего много радости обеим сторонам, так и не выросло нечто большее. Возможно, во всем виновата его профессия. Мало кому понравится, если самый близкий твой человек не вылезает из командировок, причем каждый раз сопряженных с риском для жизни. Да и большими заработками он тоже похвастаться не мог. Вот и выходило на поверку, что роль донжуана соответствовала ему куда больше, чем скромная роль мужа и отца семейства. Впрочем, у Лешки ровно та же самая история творится. Видать, так обоим и суждено холостяками свой век маяться. Зато у Величко все путем. Виделся с ним месяц назад, так у мужика уже четверо по лавкам, пятого весной ждут. Но его пример, увы, скорее счастливое исключение из правил…

Задумавшись, Стас машинально отхлебнул чай, и кипяток тут же обжег ему небо. Он скривился, с трудом проглотив горячую ароматную жидкость, и тут же поймал на себе два взгляда: изучающий – Полины и обеспокоенный – Сашки.

Черт побери, вот вляпался так вляпался! И как ему теперь выбираться из этой ситуации? По-хорошему бы надо отдельно разобраться с одной, отдельно с другой девицей, в конце концов, попробовать загулять с обеими, а потом выбрать ту, что больше понравится, но как это сделать, когда они обе только и ждут малейшего знака с его стороны, чтобы ринуться в атаку, отталкивая соперницу локтями?

Впрочем, это он погорячился. Саша, судя по всему, вряд ли скатится до базарного выяснения отношений. Не тот тип. Будет страдать втихомолку, но на открытый конфликт не решится, потому что это некультурно и некрасиво. Встречал он таких. Эти готовы на горло собственной песне наступить, но от принципов не откажутся. Еще и убедят себя, мол, ничего особенного и не случилось. Живое воплощение басни «Лиса и виноград». Прямая противоположность Полине, которая ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своего.

Но кого же в таком случае ему выбрать? Скромницу Сашу, которая до сих пор не разобралась в собственных чувствах и заведомо готова к поражению, или нахалку Полину? В первом случае многое не ясно, может быть, и не выгорит ничего. А во втором он гарантированно получит бурный и, вполне вероятно, качественный секс – а затем столь же гарантированный геморрой, поскольку девушке явно что-то от него надо, и очень надо, раз за это «что-то» она готова расплачиваться собственным телом. И ведь не скажешь: «Ну, девушки, вы тут разберитесь как-нибудь без меня». Эти двое, пожалуй, и впрямь воспримут это как сигнал к началу военных действий.

А может, послать их обеих к черту, залезть на свою полку и сделать вид, что спишь крепким сном? Ну зачем ему проблемы? В конце концов, он не давал ни малейшего повода думать, что хоть как-то заинтересован в этих девицах.

Эх, зря он историю про Тварь на белый свет вытащил. Лежала бы и дальше в потаенной ячейке его памяти, так нет же: бесхитростный Сашкин рассказ про лжеупыря пробудил в нем запретные воспоминания, и он понял, что, если сию же минуту не изольет душу хоть кому-нибудь, рискует остаться этой ночью один на один с тем давнишним кошмаром. А сейчас он понимает, что погорячился, открывшись этим двум озабоченным попутчицам, которым на самом деле глубоко фиолетово до его переживаний. Еще бы, они заняты, у них поединок, и приз в этом поединке – он сам! А рассказ для них – это так, нечто вроде фона или радио, мурлыкает себе что-то под нос, вот и отлично.

И что они только в него вцепились, словно изголодавшиеся собаки в сахарную кость? Или на свете мужиков мало? Совсем бабы рехнулись, глотку готовы друг другу порвать, и ради чего?

А вообще, странная из них парочка получилась. Слишком уж они разные, непохожие что по характеру, что по воспитанию и темпераменту. Одна предпочитает действовать нахрапом, не сильно выбирая методы, другая осторожничает и не идет дальше тонких намеков в его адрес и колкостей – в адрес соперницы. И вот что не понятно, почему они путешествуют вместе, если друг друга на дух не переваривают? Сплошные загадки, да и только.

Эх, ну почему ему так везет на приключения, а? Ведь никого себе не трогал, возвращался с задания домой, а тут на тебе – получи и распишись!..

Меж тем в Сашкиной голове носились мысли одна другой сумбурнее. Неужели эта похотливая сучка успела-таки соблазнить их попутчика? Нет, непохоже, хотя попытки наверняка предпринимала. Колготки ее волшебным образом исчезли в неизвестном направлении, доморощенная прелестница так и сидит в ботфортах на голую ногу. Очень эротично, нечего сказать! Интересно, от белья она тоже уже избавилась? Да скорее всего! Вот крольчиха!

Хотя нет, вряд ли события развивались столь стремительно, как она себе это представляет. Опять же, в воздухе нет специфического запаха любви, а проветрить купе они бы просто не успели, тем более что фрамуга намертво заколочена на зимний период. Значит, Полина все-таки обломалась.

Или эта дрянь решила пойти ва-банк и, чтобы добиться расположения Станислава, устроила тому французский поцелуй? Тьфу, как мерзко! И он-то, он как мог на такое согласиться? Неужели всем мужикам и впрямь лишь только этого и надо? Вот от Стаса она такого точно не ожидала!

Нет, зря она на него наговаривает. Стоит только посмотреть на его ироничный прищур, чтобы понять, что старания Полины пропали втуне. И вообще: спокойнее, Саша, спокойнее! Нечего становиться неврастеничкой из-за какой-то распущенной особы, считающей, что мужчина просто обязан клюнуть на то, что находится у нее между ног. Станислав не идиот, чтобы поддаться на старые как мир уловки Полины. И то, что она сейчас хорохорится, всячески давая понять, что у них со Стасом все на мази, это всего лишь отчаянная попытка избавиться от соперницы. А раз так – значит, у Сашки еще есть шанс! Вот только как им грамотно воспользоваться?..

Странно это все: еще сегодня утром она и думать не думала, что будет до слез злиться из-за того, что на мужчину, который ей приглянулся, положила глаз другая женщина. Ей всегда казалось, что если объект ее пристального внимания не счел нужным или не смог разглядеть с первого раза, какая же она, Сашка, симпатичная и хорошая, то это его личные трудности. Вот еще, гоняться за ним, доказывать что-то, глупости какие! В конце концов, так вести себя просто унизительно и во многом непорядочно!

А сейчас вот Сашка мечется от надежды к отчаянию и обратно к надежде, робко мечтая о том, как они со Станиславом останутся наедине и скажут друг другу единственно верные слова. Романтическая дурочка, вот она кто! Ей уже давно не семнадцать, так откуда же взялся этот трепет в душе и ощущение близкого чуда, словно в детстве на Новый год, когда ровно в двенадцать часов под елкой появляются подарки от Деда Мороза? Кто ей вообще сказал, что Стас обратит на нее внимание, ну кто?!

Хотя, а почему это он не может заинтересоваться ею? Она хоть и не красавица, но и не дурнушка, отнюдь. Русые волосы по лопатки, большие глаза, правильной формы рот. Конечно, в отличие от Полины она сейчас не накрашена, но если дать ей хотя бы десять минут, то еще вопрос, кто будет выглядеть симпатичнее при полном макияже, она или ее компаньонка? Впрочем, если Станислава в первую очередь интересует внешность девушки, а ее личные качества ему совершенно не важны, то пускай делает со своей Полиной что хочет! Сашке не нужен просто очередной любовник; если она захочет секса, то возьмет записную книжку, позвонит, и уже вечером у нее целый мужской гарем образуется, выбирай – не хочу. Просто… словами не объяснишь, но отчего-то ей вдруг показалось, что со Стасом они бы смогли остаться вместе надолго, может быть, даже навсегда. Пришло чувство, что вот это – настоящее, хватай и держи!

Ага, легко сказать, да только как вот это осуществить, когда поблизости маячит эта нахалка? Взять на вооружение ее методы и скинуть с себя всю «лишнюю» одежду? Станислав тогда точно пробкой из купе вылетит или, что куда хуже, решит, что они обе – сексуально раскрепощенные особы, и предложит им секс на троих. А вот это будет означать полный и бесповоротный конец сказке. Делить мужчину, который нравится тебе до дрожи в коленках, с другой женщиной Сашка не собиралась. Она не считала себя ханжой, но вариант шведской семьи никогда не был ей близок по духу.

Значит, надо действовать совершенно иначе. Лучше всего дать понять Стасу, что он может на нее рассчитывать, что она искренне сопереживает ему. Но как донести до него мысль, что она испытывает к нему нечто большее, чем простую человеческую симпатию или сексуальное влечение? Задачка, однако…

Стас отставил в сторону пустой стакан, осторожно повертел шеей, потрогал горло.

– Ну как, чуть-чуть полегче? – спросила его Сашка.

– Вроде бы, – неуверенно отозвался тот. – У меня такое частенько бывает во время простуды, вплоть до полной потери голоса. А я сейчас, как назло, только-только от нее оклемался. Боюсь, как бы по второму кругу все не началось.

– Может быть, тогда больше вас не мучить? Хотя, честно говоря, ужасно хочется знать, что же там было дальше? Я вот пока за чаем ходила, все прикидывала, кто же такая Тварь, и, должна признаться, теряюсь в догадках. С одной стороны, получается, что это дело рук человеческих, а с другой – слишком много неувязок, которые так просто не объяснишь.

– А что бы сказал по этому поводу старина Стивен Кинг? – ехидно осведомилась Полина, кивнув в сторону Сашкиной книги.

– Он бы стопроцентно свел дело к какой-нибудь чертовщине и на этом успокоился. – Сашка старалась говорить спокойно, но давалось ей это с трудом. – Что он, что Дин Кунц любят, чтобы у любого дела была некая мистическая подоплека, причем не всегда берут на себя труд обосновать, откуда же она взялась. Она просто есть в их произведениях, и все.

– Ну а вы, Станислав, чем нас удивите? Пойдете по излюбленному писательскому пути или все-таки сведете все к банальной уголовщине? Учтите, я очень разочаруюсь, если вы так сделаете! – Полина кокетливо надула губки, вызвав тем самым у Сашки острый приступ бешенства.

– Я не писатель, – спокойно ответил тот, – а эта история отнюдь не плод вымысла. Поэтому я просто расскажу вам все, чему стал свидетелем и участником. Если вы будете огорчены финалом – что ж, бросайте камень в рассказчика, я предупреждал, что это не та байка, которую стоит слушать на ночь. А корректировать историю на ходу, подстраиваясь под ваши вкусы, извините, не считаю нужным.

– А вот знаменитые гусляры никогда не брезговали приукрасить былину, если она казалась им чересчур пресной, – не унималась Полина.

– Простите, вы считаете, что я слишком скучен? – вежливо осведомился Станислав у Полины, и та поняла, что сболтнула лишнее.

– Нет, ну что вы! – заюлила она, пытаясь поймать взгляд Стаса. – Это я так, просто вот к слову пришлось…

– Стас, я не знаю, как там остальным, а мне ваша история очень интересна. И если только вам не сложно, я бы с удовольствием послушала, что сталось в итоге с вашей командой.

Сашка выдержала испытующий взгляд Станислава, и на какое-то мгновение ей показалось, что он видит ее насквозь, со всеми ее маленькими тайнами. Впрочем, стоило только ему моргнуть, как это чувство, к ее облегчению, бесследно пропало. Не очень-то приятно ощущать себя подопытным кроликом на столе в рентгеновском кабинете.

– Так я то же самое твержу! – тут же взвилась Полина, поняв, что Сашка ее переиграла. – Стас, умоляем, расскажите нам продолжение вашей чудесной истории!

– Если она и «чудесная», как вы выразились, так это от слова «чудовище», а не «чудо», – вздохнул Станислав.

– Не важно! Тем более что мы именно на это и рассчитывали! Не забываем, наша задача-максимум на сегодня – достойно встретить Хэллоуин! Чем страшнее истории за столом – тем лучше! И пока что у вас все шансы получить гран-при за лучшую страшилку!

– Вам бы, Полина, аниматором на курорте работать, – мягко заметил Стас. – У вас налицо замашки профессионального массовика-затейника.

– Я всегда знала, что я по натуре лидер, – польщенно склонила голову Полина. – Но только вы разглядели во мне это качество!

– Хм, я выразился несколько иначе, – безучастно сообщил Станислав, казалось бы, внезапно потерявший всякий интерес к предмету разговора. – Впрочем, не важно. Слушайте дальше, если уж так этого хотите…

Рассказ Станислава, часть третья

…Следующий день начался бурно. Едва мы успели умыться и одеться, как на улице раздался гомон. Мы переглянулись, и тут в комнату без стука ввалились староста и шаман, а за ними один из тех мастеров, что должны были заниматься ремонтом нашего траулера. Глядя на бледные, застывшие лица вошедших, мы поняли: случилось очередное несчастье.

– Беда, капитан! – не поздоровавшись, выпалил староста, выталкивая вперед мастера.

– Дочку мою… сегодня… Тварь порвала. Сейчас домой отнесли… а ей девятнадцать всего… было… месяц назад исполнилось… – Он нервным дерганым движением смахнул слезы со щек.

Кто-то из бойцов тихо и зло ругнулся у меня за спиной. Эту девчонку успели приметить все наши. Она была не то чтобы ослепительно красива, но свет в глазах, так несвойственный местным уроженцам, затюханным суровым бытом северного поселка, сразу же выделял ее из серой толпы.

На несчастного отца было жалко смотреть. На его лице застыла боль, смешанная с недоумением. Как же так? За что?! Чем провинилась юная девчонка, за что судьба так жестоко покарала ее и ее семью?

– Найдите эту гадину, слышите?! – поднял голос ремонтник. – Вы же власть, вы должны нас защищать! Или нас так и перережут здесь всех до единого?! И никому до этого дела нет! Милиция опять все на медведей спишет, да откуда ж здесь таким медведям-то взяться?! У доченьки моей уже и жених на примете был, в следующем году свадьбу бы сыграли, а что теперь?.. Жена умерла, дочь убили… Только в петлю.

И он заплакал, уткнувшись лицом в свою старую засаленную кепку.

Отчего-то мне было непереносимо стыдно перед этим отчаявшимся человеком, взиравшим на нас со смесью обиды и надежды. А ведь он прав: если мы не распутаем это дело, никто из райцентра и не подумает выслать сюда нормальную опергруппу, прочесать лес да расследовать череду этих странных убийств. Логика проста и прозрачна: поселок стоит в такой глухомани, что даже если он полностью исчезнет с лица земли, остальному народу от этого ни холодно, ни жарко. А терять время, расследуя то, что за версту отдает дешевой мистикой, густо замешанной на местных легендах, ни один сыскарь не захочет. У него своих забот полно, не хватало еще всякой чертовщиной заниматься да собственной шкурой рисковать. К тому же в райцентре уверены, что в поселке орудует медведь. Ну а раз так – охотников в деревне полно, пусть соберутся да выследят обидчика. А то, что за все это время никто не видел поблизости от поселка следов крупного зверя, не показатель. Сказано – медведь, значит – медведь!

После ухода скорбной делегации Лешка, ни к кому конкретно не обращаясь, заметил:

– Странное чувство. Отчего-то мне кажется, что это когда-то уже было.

– Никак, дежа-вю? – холодно осведомился я у него.

– Типа того, – кивнул он в ответ. – А вообще, братцы, могу нас всех поздравить: теперь мы отсюда точно никуда не двинемся, даже если всю душу из старосты вынем. Никто нам траулер ремонтировать не будет, это очевидно. Ничего не скажешь – вляпались как мухи в паутину! Вот уж подсуропил нам майор так подсуропил! А полетели бы вертолетом, ничего бы не случилось!

– Местных тоже понять можно, – возразил я. – Им ведь действительно больше надеяться не на кого. Милиции все по барабану, они здесь один на один со своим страхом, и тут вдруг ни с того ни с сего объявляемся мы. Естественно, они всеми силами пытаются нас задержать. Сами-то они с Тварью не справятся – слишком напуганы…

– Черт побери, а почему они так уверены, что кто-то должен решать за них эту проблему, пока они будут по своим хатам ховаться? Вот как бабам подолы задирать, так они небось разрешения властей не спрашивают!

– Леха, не будь таким циником! Они всего лишь рыбаки, причем по большей части малограмотные. А тут такое дело – люди пропадают, Тварь прямиком из легенды материализовалась…

– Знаешь, я вот, например, не уверен, что эта Тварь в природе существует! И есть у меня еще одно очень нехорошее предположение, которое, не дай Бог, подтвердится…

– И какое именно?

– Да то, что Рыбалина убили именно с той целью, чтобы мы озверели и попытались найти тех, кто орудует, прикрываясь легендой о Твари! Понимаешь?! Деревенские уже давно просекли, что у них в поселке завелась банда, да такая, которую ментами не переловишь, больно ловко та маскируется. Значит, надо кого-нибудь другого, опытного и умелого, на них натравить. А тут вдруг нате вам – подарочек в нашем лице!

– Но почему…

– Да потому что! – перебил меня Лешка. – Они ведь видели, как позавчера за курьером вертолет выслали, а вдруг и мы возьмем и улетим, как он?! Значит, надо нас задержать. А как? Только выведя из игры кого-то из нашей группы, чтоб это дело перестало быть их сугубо внутренней проблемой! Подождали, пока хоть кто-нибудь из бойцов из клуба до ветру высунется, выманили за околицу, а там навалились всем скопом и грохнули! Ублюдки!

– Но это уже слишком! Можешь считать это моими личными, ни на чем не основанными предположениями, но мне кажется, Рыбалина убила именно Тварь – ну, или те, кто прикрывается ею как надежной ширмой.

– Нет здесь никакой Твари и не было никогда! А есть группа каких-то отморозков, умело держащая в страхе весь поселок, – и больше ничего! И клянусь, я их всех до одного к ответу призову! И пусть не надеются на пощаду, ублюдки! Ладно, это все разговоры в пользу бедных. Пошли посмотрим, что на этот раз стряслось!

После расспросов выяснилось, что девушку нашли ранним утром в полукилометре от поселка у береговых скал. Ее лицо было искажено от ужаса, живот вспорот ударом когтистой лапы. На наш вопрос, что могла делать его дочь на берегу, отец ответил:

– Она всегда ходила туда на морские закаты любоваться. Уж сколько я с ней бился – все без толку! Упрямая была, ох упрямая. Вот и вчера тоже туда отправилась. И не вернулась. Я уж весь извелся, но по темноте какие поиски… А потом вой со скал услышал – так сердце и оборвалось. Думаю – все. Только-только рассвета дождался – и ходу на берег. А она там… лежит…

Другие жители тоже подтвердили, что девушку чуть ли не каждый вечер видели на скалах. Кто-то даже называл ее Ассолью.

– Это еще почему? – вцепился Лешка в сообщившего нам эту подробность вихрастого пацана, на вид сверстника погибшей.

Парень смутился, шмыгнул носом, но ответил:

– Ну, она прямо как в книжке – ходила к морю и принца на корабле ждала. Это ж все вокруг знали!

– А в какой книжке? – не унимался Лешка.

– Ну, этой, нам ее учитель читал. «Алые паруса» называется, вот! – вспомнил паренек и заулыбался. – Точно! Она из этой книжки целые куски наизусть шпарила, мы над ней так ржали…

Тут парень осекся и замолчал. Мы с Лешкой переглянулись и отпустили бывшего одноклассника погибшей. Все, что мог, он нам уже рассказал.

– Ну что, пошли посмотрим на место преступления? Есть у меня кое-какие подозрения по этому поводу.

– И какие же, если не секрет? – вяло отозвался я. Образ убитой девчонки не шел у меня из головы, я вспоминал, как она встречала нас позавчера вместе с остальными жителями. И в ее глазах, как и у прочих, тоже жила надежда, смешанная с обреченностью. Не знаю, как для кого, но для меня гибель молодой женщины всегда отзывается в душе особенной болью. Ей бы любить, рожать детей, качать колыбель и ждать мужа с работы, а вместо этого…

– Погибшая что-то заметила – то, что ей видеть не полагалось. За что и поплатилась. Ее убрали именно как свидетеля, понимаешь? И я хочу выяснить, что именно она могла видеть со скал!

– Море, что ж еще?

– А может, что-то в море, чего там быть по определению не должно?

– И что, например?

– Да хоть корабль! Или моторку, или еще что-то!

– Нелогично. Получается, она увидела некое судно, ее там тоже заметили, после чего причалили, убили и поплыли дальше? А она стояла и ждала, пока это произойдет?

– Стас, да очнись ты! Или окончательно соображать разучился? Если взять за основу предположение о том, что в этот момент в море было некое судно, о котором никто не должен был знать, то сам собой напрашивается вывод о том, что на берегу это судно кто-то встречал, кто-то его ждал. И именно этот неведомый «кто-то» убрал свидетеля, опять же не забыв сделать ложный выпад, обставив все так, словно девчонка стала очередной жертвой Твари. Именно поэтому она никуда не успела скрыться. Да и нападения она тоже не ожидала, это факт.

– Слушай, а может, не будем делать преждевременные выводы, пока место не изучим?

– Что-то во мне говорит, что я окажусь прав.

– Ладно, хорош гадать. Тем более что мы уже пришли.

Ничего особенного на месте гибели романтичной девушки мы не обнаружили. Забрызганные кровью серые камни, да и только. Но Лешку в большей степени интересовало, что именно можно разглядеть с этой точки. Он даже не поленился достать из кармана блокнот и сделать несколько пометок, после чего, возбужденный, подошел ко мне.

– Стас, я чувствую: все дело именно в этом! Если наблюдатель, находящийся в поселке, из-за скал и леса видит лишь небольшой участок бухты, то тому, кто стоит здесь, прекрасно видно море от побережья до горизонта, и не заметить приближающееся судно он просто не может, если, конечно, только не слеп на оба глаза.

– А что такого ценного или важного могло быть на этом гипотетическом судне, что его нельзя было видеть постороннему?

– Да мало ли чего – может, кто-то тут контрабандой промышляет? До ближайшего поста береговой охраны тридцать километров, сам слышал. Тут стадо слонов можно под носом у пограничников протащить – и никто ничего не заметит!

– Только не забывай, что здесь очень сложный донный рельеф. Стоит только зазеваться, как наши придурки позавчера, и вмиг на мель наскочишь!

– Сложно не значит невозможно. Среди местных наверняка найдется тот, кто неплохо знает фарватер и при необходимости сможет провести здесь судно, особенно если оно будет с высокой осадкой.

– Ладно, убедил: девушка увидела некий корабль и, пока она никому об этом не успела рассказать, ее убили. Что дальше делать будем?

– Нанесем очередной визит нашему глубокоуважаемому старосте и вежливо поинтересуемся, не созрел ли кто морально из его односельчан к путешествию до поста береговой охраны. А потом прочешем окрестности. Думаю, найдем много чего любопытного.

– Принимается! – ответил я.

С тем минимумом информации, которым мы располагали, пока нечего было и мечтать о том, чтобы вычислить того, кто убил Рыбалина и девочку по прозвищу Ассоль. Но Лешка был прав: к старосте надо было наведаться непременно. Куковать в этом поселке, не имея даже возможности подать о себе весточку, мы просто не имели права.

Видимо, наш вчерашний визит убедил старосту в серьезности наших намерений, потому что он без лишних вопросов, правда, под нашим конвоем, сам сбегал к какому-то мужику и в пять минут уломал его выйти в море. Значит, к вечеру в райцентре уже будут знать, что здесь происходит. Одной проблемой меньше.

Затем мы отправились обратно на берег и принялись методично прочесывать его от одного края до другого, держась в зоне прямой видимости и не забывая наблюдать друг за другом. Минут через двадцать один из бойцов подал знак: есть! Мы бросились к нему, гадая, что же он обнаружил.

Еще одно большое кровавое пятно на камнях. Кровь успела свернуться и побуреть, но пятно выглядело относительно свежим. Судя по всему, ее пролили два-три дня назад. Неужели именно здесь распрощался с белым светом Рыбалин?

Через пять минут нас ждала очередная находка, при виде которой в моей душе поднялись самые противоречивые чувства.

– Это его пистолет, – подтвердил Величко, глядя на протянутый ему «АПС», найденный в кустах неподалеку.

– Что же это тогда получается? Мы-то считали, что у него не просто так пропало оружие – его взял себе убийца. Значит, мы ошибались?

– Мне это видится следующим образом, – глухо начал Лешка. – Рыбалин что-то заподозрил, пошел выяснять или следить – уж не знаю, что именно. Здесь на него напали. Он успел выхватить пистолет, но воспользоваться им уже не смог, и после первого же удара – полагаю, смертельного – оружие отлетело в кусты. После того как Рыбалина убили, сделав вид, что над ним потрудилась Тварь, его тело подкинули к нам во двор.

– Чушь! Не верю, что он не успел нажать на курок! – заявил Величко. – У Рыбалина реакция была будь здоров!

– Все патроны на месте, Андрей. Он не стрелял. Однако один патрон в патроннике – значит, он готовился к бою, раз оружие оказалось взведенным.

– Леш, а почему ты так упорно считаешь, что Рыбалин был убит не зверем? Конечно, это звучит несколько по-идиотски, но мне кажется, что тот, кто подбросил его тело к клубу, не имеет прямого отношения к его убийству.

– Да потому что нет никакой Твари – нету! – рявкнул Лешка.

– А кто тогда охотников порешил? И всех остальных тоже – кто? Убиты ведь не только наш Семен и эта девочка, количество жертв уже за десяток перевалило. Я полагаю, что некий зверь здесь все-таки наличествует. Может быть и такой вариант, что кому-то очень удобно проворачивать свои грязные делишки, маскируя собственные жертвы под пострадавших от Твари, но все равно где-то поблизости бродит опасная зверюга. Найдем и шлепнем ее – и убийства прекратятся.

– А если нет?

– Если нет – это уже будет дело милиции, и пусть только попробуют и в этот раз отлынивать от своих прямых обязанностей!

– И как ты собираешься ловить Тварь?

– Мужики, я уже все обдумал, смотрите: вон тот остров, на котором был ее курган. Значит, скорее всего она приходит в поселок именно оттуда. Все убитые найдены между поселком и рекой, либо на островах, еще сколько-то в лесу. Вон там – дюны и непроходимые скалы. Вряд ли Тварь полезет через них. Значит, единственное место для засады – это на краю поселка со стороны реки. С наступлением сумерек расположимся в кустах, а как только она появится – снимем из автоматов, да и вся недолга! Сомневаюсь, что у нашего медведя шкура бронированная, чтобы он прямое попадание из «АКМ» выдержал!

– Если это, конечно, медведь! – хмыкнул Лешка.

– А кто – тираннозавр, что ли? Не смеши меня, еще «Парк юрского периода» вспомни!

– А ты уверен, что эта зараза сегодня ночью в поселок сунется, а не устроит себе выходной? – скептически поинтересовался Величко.

– Ни в чем я не уверен. Будем устраивать засады до тех пор, пока не обнаружим эту нечисть. Как вариант – прочесать лес, но у нас бойцов мало, на полноценную цепь мы никак не тянем. Опять же, в лесу нас могут поодиночке передушить. Так что засада, и только засада. Или у кого-то есть другие предложения?

– Есть! – воскликнул Лешка. – Предлагаю отправиться обратно в клуб и что-нибудь пожевать, а то даже не позавтракали толком. Еще не хватало, сидя в засаде, животом рулады на весь поселок выводить!

Против этого, разумеется, никто не возражал.

После обеда Лешка, толкнув меня в бок, спросил не составлю ли я ему компанию? Мол, хочет он прогуляться до учителя, расспросить его поподробнее о погибшей девушке. Честно говоря, я не знал, чем может помочь Лешке подобная информация, но сидеть в ожидании вечера и по сотому разу разбирать и собирать автомат – так недолго и умом тронуться. Поэтому мы, оставив Величко с бойцами, отправились в резной домик на краю поселка.

Навстречу нам попался шаман. В обычных поношенных джинсах и непритязательной болоньевой куртке, без посоха и бубна, он шел по поселку, таща в руке ведро с грибами.

– Не боязно в лес ходить? – полюбопытствовал у него Лешка.

– Куда как боязно, – признался шаман. – Но жить-то надо.

– Отец, а если Тварь встретишь, тогда как? – не отставал Лешка.

– Тогда одним старым глупым шаманом станет меньше, – пожал плечами старик, грустно улыбнулся и пошел дальше.

Лешка некоторое время глядел ему вслед, а затем произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Знаешь, смотрю я на местных и понимаю: все-таки человек – терпеливая скотина, ко всему привыкнуть может. Даже к тому, что его в любой момент могут в фарш превратить ни за что, ни про что.

– И что – это повод оставить людей один на один с их бедой? Тем более что после гибели Рыбалина это и наша беда тоже.

– Стас, я не об этом! – отмахнулся от меня Лешка. – По мне так, вместо того чтобы, как бараны на заклание, тупо ждать, когда придет твой смертный час, надо собраться всем вместе, да и вмазать этой Твари по первое число. Так нет же: будут хорониться по своим домишкам и дрожать поодиночке в надежде, что кто-то придет и все за них сделает. Между прочим, в легенде о милиции или спецназе ни слова не сказано! Своими силами обошлись и на помощь со стороны не рассчитывали!

– Э, Лех… Времена сейчас не те…

– Все, проехали! – оборвал меня Лешка и направился дальше к дому учителя.