Текст книги "В поисках Шамбалы"

Автор книги: Валентин Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

 
Вестник и весть пришли.
Весть дошла до людей,
Если хула началась.
 

Эти строки прозвучали под сенью развесистого баньяна в бан-галорском доме Святослава Николаевича Рериха. Жизнь членов семьи Рерихов – и самого Николая Константиновича, и жены его Елены Ивановны, и сыновей Юрия Николаевича и Святослава Николаевича – сложилась таким образом, что они в полной мере испытали на себе всю силу хулы и клеветы, помноженной к тому же нередко на чувство зависти, чувство, родившееся, если верить древней мудрости, раньше рода человеческого. Недаром одной из своих статей Николай Константинович Рерих дал весьма много значительное название: «Как я был превознесен врагами». А «превознесен» врагами он был основательно.

«Чего только не измышлялось! – сообщает Николай Константинович. – Шептали, что картин я сам вовсе не пишу, но заказываю их известным художникам… Писали, что у меня карманы полны рубинов и жемчугов, которые я раздаю пригоршнями… Утверждали, что я читаю все мысли, что мы завоевывали целые страны… Обозвали самим Антихристом, главою всемирного Коминтерна и Фининтерна, главою масонства».

Помню, как Святослав Николаевич Рерих мне говорил:

– Вестник – это человек, несущий новое, по большей части неожиданное сообщение, новое слово. Собственно, каждый подлинный художник и является вестником. К сожалению, как мы знаем из истории, носитель новык мыслей и новых истин почти сразу становится мишенью для злобы, невежества, зависти. Это своего рода закон. Вот почему на Востоке заранее предупреждают: тот, кто не ощущает, что у него львиное сердце, чтобы презреть поднятый на него дикий лай, и душа голубя, чтобы простить бедных невежественных глупцов, не должен брать на себя столь трудную миссию.

Император Акбар утверждал, что враги – это тень человека. Длиною этой тени можно мерить значимость деяний человека. Куинджи говорил моему отцу: «Это-то хорошо, что вы имеете врагов. Только бездарность врагов не имеет».

Собственно, если разобраться, то сопротивление среды не только неизбежно, но и необходимо. Лишь преодолевая его и наращивают мускулы. Потому и говорится: ничто так не способствует победе истины, как сопротивление ей.

Но надо сказать, что это понимаем не только мы, но и противник тоже. Современный противник поднаторел в такого рода делах, и все чаще он прибегает к иной уловке, к другому способу борьбы, а именно – к фигуре умолчания. Вы сами знаете, вы сами писали об этом, что метод замалчивания действен всегда. Но в наш век, когда появились кинематограф, телевидение, радио, газеты – а они-то и формируют вкусы и устремления людей, – он стал как никогда результативным. Здесь – большая опасность, чем в прямом отрицании, грубой лжи и клевете. Эту опасность отчетливо видел Николай Константинович, который не раз и не два напоминал всем нам:

"Силы тьмы отлично понимают, сколько мощных эманации излучают предметы искусства. Среди натисков тьмы такие эманации могут быть лучшим оружием.

Силы тьмы стремятся или уничтожить предметы искусства, или, по крайней мере, отвратить от них внимание человечества. Нужно помнить, что отвергнутое, лишенное внимания произведение не может излучать свою благотворную энергию".

Вот почему культурные ценности нуждаются не только в охране. Этого мало. Необходимы наступательные действия. Вот почему матушка призывала объявить крестовый поход во имя культуры, во время которого люди приучались бы любить борьбу за добро и красоту.

Для некоторых людей и по сей день звучит как откровение мысль о том, что отрицанием тьмы тьму не победишь, что голое отрицание, лишенное позитивных посылок, объективно служит лишь целям усиления противника. Но это действительно так. Главная линия борьбы за добро и красоту четко определена Николаем Константиновичем: «Лишь привнесение света уничтожает тьму».

Что, собственно говоря, на практике в нашей повседневной жизни означает это «привнесение света»? Прежде всего выявление подлинного лица темных, их нетворческой, их антитворческой сути. И матушка, и Николай Константинович неоднократно приводили одно из основополагающих положений восточной мудрости: «Темные могут лишь темнить. Но если спросить их, как сделать лучше, они будут лишь злобиться, ибо не лучше, но хуже сделать их назначение».

Затем – выявление их антигуманной, а в своих крайних проявлениях – воистину сатанинской сути. Здесь важно помнить о следующем: зло пуще огня боится, что его вытащат на свет Божий и покажут на него пальцем: вот оно – зло. Если добро абсолютно, то зло – нет. Зло нередко рядится в одежды добра; иногда, чтобы действовать, оно должно убедить самое себя, что оно есть добро. И конечно, для него равносильно смерти, когда срывают с него фальшивые покровы и одежды и зло предстает в своей отталкивающей, отвратительной наготе.

Наконец, «привнесение света», на котором настаивает Николай Константинович, означает выявление истинной причины временных успехов тех, кого принято именовать темными. Она отнюдь не в их силе и мощи, которые они преувеличивают и которые иногда преувеличиваем мы сами. Истинная причина их успехов в ином – в нашем равнодушии, в нашей инертности. («Ярость врагов с робостью друзей состязаются», – говорил в этой связи Менделеев.) Истинная причина их успехов – в наших низменных чувствах и инстинктах, на темных струнах нашей души темные – нужно отдать им должное – играют довольно умело.

«Слуги тьмы не дремлют и пытаются вносить разрушение и разложение всюду, где только можно. На то они и служители тьмы. Но какова же должна быть низость неких земных двуногих, – не переставал удивляться Николай Константинович, – которые будут пытаться даже повредить всему делу, лишь бы нанести личное умаление! И как жалки те неразумные, легко вовлекаемые в пучину зла слушатели, которые готовы принимать на веру каждый клеветнический вымысел».

Однако, как вы понимаете, выявление истинного лица темных, их ограниченности, их человеконенавистнических устремлений – все это необходимо, все это важно, но это еще не гарантия победы. Это лишь одно из предварительных условий ее. А в чем же гарантия победы?

Послушайте притчу, которую любил рассказывать Николай Константинович.

Однажды Акбар провел на земле линию и задал своему советнику Бирбалу неразрешимую на первый взгляд загадку: уничтожить или укоротить линию, не прикасаясь к ней. Ни слова не говоря, Бирбал провел рядом более длинную линию, и тем самым линия, начертанная Акбаром, была умалена. В этом, а именно: в проведении более длинной позитивной линии – и состоит мудрость. В этом же – и залог победы света над тьмою.

В средние века бытовала легенда о розовом дьяволе. Суть ее в следующем.

Был рыцарь, прославившийся бескорыстием, прямотой, исключительной правдивостью. Никогда – даже ради спасения жизни – не покривил он душою. Ни разу не нарушил своего рыцарского слова.

Темные силы использовали разные способы, чтоб совратить его. Но все оказалось безуспешным. Ни соблазны, ни самые заманчивые обещания (а дело доходило до того, что ему предлагали императорскую корону, если он пойдет на определенного рода компромисс) не могли смутить чистый и гордый дух рыцаря. И вот, исчерпав почти весь арсенал имеющихся у них средств, темные прибег—ли к последнему, а именно: к содействию розового дьявола.

Однажды, находясь в лесу, рыцарь услышал крики о помощи. Он пришпорил коня и увидел карету, окруженную разбойниками. Как вихрь налетел он на грабителей, обратил их в бегство и таким образом спас путешествующих. Ими оказались молодая красивая девушка с удивительно нежным, розовым цветом лица и ее подруга, очень похожая на нее, лишь цвет лица у нее был другим – смуглым.

Рыцарь с первого взгляда влюбился в девушку с розовым лицом и попросил удостоить чести считать ее дамой своего сердца, на что она ответила согласием. В благодарность за спасение она пригласила рыцаря погостить у нее в замке.

И вот когда рыцарь проводил приятные минуты подле дамы своего сердца, надеясь в скором будущем получить ее согласие выйти за него замуж, в замке неожиданно появился гонец от его товарища, от его побратима, с которым он был связан нерушимой клятвой прийти на помощь друг другу по первому зову. Побратим оказался в беде. Его крепость осадили враги, и он с трудом сдерживал их натиск. Ехать надо было немедля, но девушка с розовым цветом лица стала уговаривать рыцаря слегка задержаться. Ночью в замке давали бал, и она пообещала во время этого бала сказать ему наконец то слово, которое решит его судьбу. После некоторых колебаний рыцарь решил остаться. Он надеялся переговорить с нею в самом начале бала, а потом помчаться на выручку друга. Но случилось так, что разговор состоялся тогда, когда кончалось празднество, почти уже утром. Девушка с розовым цветом лица сообщила о своем решении отдать ему свою руку по истечении годичного срока начиная с этого вечера.

Получив согласие, рыцарь оседлал коня и поспешил на помощь побратиму. Но было поздно: тот уже был убит.

Прошло еще какое-то время, и в замке появился новый гонец: на этот раз из-за моря. С просьбой о помощи обращалась к рыцарю вдова его близкого друга. Подделав документы, недобросовестный сосед предъявил права на ее земли и имущество. Если бы рыцарь появился в суде в качестве ее свидетеля и поручителя, то дело было бы решено в ее пользу. Рыцарь стал собираться в путь, а невеста принялась его отговаривать от длительной, сопряженной с опасностями поездки. Плача, она говорила, что не перенесет такой длительной разлуки. В конце концов она убедила его в том, что его присутствие в суде не является столь уж необходимым, достаточно будет письма, заверенного рыцарской печатью. Но этого оказалось недостаточно, и вдова потеряла имущество и стала нищей.

Приближался срок, намеченный для свадьбы. Но накануне этого события с владелицей замка случилось несчастье. Взбунтовались ее подданные и, улучив момент, когда она вместе с подругой была на прогулке, взяли их в плен и заключили в темницу. В темнице девушка с розовым цветом лица уговорила свою подругу – девушку со смуглым цветом лица – обменяться с ней головными уборами и фамильными драгоценностями, пообещав за это впоследствии щедрое вознаграждение. Так как девушки были похожи, то между взбунтовавшимися вассалами возникло разногласие: собственно, кто из этих девушек является владелицей замка? Вызвали рыцаря и попросили сказать, подкрепив сказанное рыцарским словом, кто его невеста. Девушка с розовым цветом лица взглядом умоляла не выдавать ее, и тот сказал неправду. После этого он отправился в свой собственный замок якобы для сбора выкупа за свою мнимую невесту, которая осталась в качестве заложницы. Подлинная же невеста уехала вместе с рыцарем.

Так как выкуп не пришел в назначенный срок, то правда всплыла наружу. И люди сказали, что рыцарь, – нарушивший слово, не может больше именоваться рыцарем.

А тот, кто еще совсем недавно считался символом честности и неподкупности, сидел в своем замке, перебирая в уме события минувшего года. Когда время было близко к полуночи, он внезапно отчетливо понял, что в течение этого года стал предателем, и не просто предателем, а трижды предателем, ибо он предал побратима, предал вдову своего друга, предал подругу своей невесты. Ровно в полночь распахнулась дверь, и пред ним предстала девушка с розовым цветом лица, хохочущая и гримасничающая, в своем подлинном обличье – обличье розового дьявола.

В отчаянии рыцарь покончил с собой.

Как бы комментируя эту легенду, Святослав Николаевич сказал:

– Даже незначительное отступление от истины не проходит для человека даром. Как говорил Николай Константинович, сегодня – маленький компромисс, завтра – маленький компромисс, а послезавтра – большой подлец.

Не может быть союза с дьяволом. Такой союз – иллюзия. Может быть лишь рабство у него.

Слово «культура» Рерих писал с большой буквы, ибо для него оно было паролем света. В самом начертании слова он усматривал светоносное начало. Он разбивал его на две части: «культ» (почитание), «ур» (свет). Получалось: почитание света. Вот почему победа культуры для Рериха означала победу света над тьмою. В последнем письме, адресованном сотрудникам нью-йоркского музея Рериха – оно пришло за несколько дней до его смерти и потому может восприниматься как его завет и напутствие, – он пишет:

«След Культуры неизгладим. Мы можем не ведать ее путей, но они нерушимы и нежданно процветают. Как они процветают в жизни – не нам судить. Где обскачут мир благие гонцы – не наша забота, но главное знаем, что Вестник постучится в час верный. И примут его друзья, нам неведомые».

Мне посчастливилось работать почти месяц в архиве музея русского художника в Нью-Йорке. Читая письма Рериха – а их были сотни и сотни, – я видел, какая сформулирована в них четкая, конкретная и воистину боевая программа действий на поприще культуры. Уже термины говорили сами за себя: битва, оборона, наступление, подвиг.

Рерих с сочувствием цитирует Рабиндраната Тагора: «Искусство знаменует собой победу человека над миром при помощи символов красоты». Знаменитый афоризм Достоевского «красота спасет мир» он уточняет и подправляет в своем целеустремленно-конструктивном духе: «Неверно сказать – красота спасет мир, правильнее сказать – сознание красоты спасет мир».

Максимализм рериховского подхода к проблеме прекрасного, на мой взгляд, оправдан уже тем, что для него в понятии красоты (это слово, как и «культура», он тоже пишет с большой буквы) сливаются воедино нравственные и эстетические принципы. Для него в понятии красоты с особой силой выявляется то, что он именует «живой этикой», этикой в действии. Вот извлечения из писем Рериха (естественно, что их пафос я разделяю полностью), которые могут служить подтверждением этой мысли:

«Самый почетный дозор есть дозор о Культуре. Будьте действенны на таком дозоре. Помните, что бездейственною обороною ничего не спасете. Одна оборонительная тактика ведет к поражению. Победа – в отважном, обдуманном наступлении на врагов темных, жестоких в невежестве, – только так можно оборонить Культуру».

«Велика сокровищница Культуры, разобраться в ней может лишь тот, кто сумеет возвыситься над пеною жизни вчерашнего дня. Сухие осенние листья не смутят уборщиков сада. Они – мудрые садовники – пришли ради весны, ради расцвета. Ничто так не близко Культуре, как чувство любви, осознание прекрасного и сердечное устремление к Подвигу».

«Вандализм вещественный еще ничто перед рабством мысли, скованной невежеством. Знаем, как трудно пробиваться сквозь лед невежества. Отрицание – самое гнусное отрицание – царит на всех концах земли. Но тем священнее труд тех, кто защищает культуру, кто несет высоко свободное знание. Осознание такого почетного труда удесятеряет силы, превращает каждодневную работу в победоносный подвиг».

«Помните, что не безграмотный народ будет яриться против действительности, но эти маленькие грамотеи свирепо будут отстаивать свою близорукую очевидность. Они будут думать, что мир, заключенный в их кругозоре, действителен, все же остальное, им невидимое, является вредной выдумкой. Что же лежит в основе этой нищенской узости? Та же самая, вид изменившая собственность. Это мой свинарник, и потому все, вне его, ненужное и вредное. Это моя очевидность, и потому вне ее ничего не существует».

"Да, трудны подвиги военные, но еще трудней подвиги на пашне Культуры. Снижение Культуры происходит незаметно. Могут быть механические дни Культуры, но внутренняя Культура быта может снижаться.

Желанная гостья – Культура – захочет посетить дом. Заглянет на книжные полки, в детскую, в рабочую мастерскую, в уборную. Все ли ладно? Не любит роскошь Культура, но не терпит и грязь. Что же это – трюизм? Увы, нет, сейчас многие трюизмы превратились в неотложную необходимость. Жизнь должна обновиться. В школе от самых первых дней должно быть объяснено, что такое Культура".

«Поверх печатных хроник пишется нестираемая история героев. Время отсеивает подробности и высекает нерушимый облик великого значения. По этим вехам движутся путники. Никакие тучи, никакие туманы не пресекут роста народных движений. Пусть приходят новые друзья. Пусть они будут деятельнее врагов».

«Нужно крепить братское единение, когда теперь все творится народами, множествами. Ренан сказал: „Люди составляют народ благодаря воспоминанию о великих делах, совершенных вместе, и желанию совершить новые подвиги“. Вот и дожили мы до всенародных подвигов, пришел день восхищаться и радоваться и вложить доброхотную лепту в чашу народных преуспеяний. Вперед, вперед и вперед. Учиться, учиться и учиться, как заповедал Ленин».

В рабочем кабинете Елены Ивановны Рерих на ее столе стояла небольшая статуэтка Жанны д'Арк. Стройная фигурка худенькой девушки в рыцарских доспехах.

По признанию Елены Ивановны, из всех женских обликов прошлого облик французской девы-воительницы был для нее самым притягательным и любимым. В детские годы, читая жизнеописание Жанны д'Арк, всей силой своего воображения она растворяла себя в этом образе; она даже вздрагивала от боли, потому что физически ощущала прикосновение языков пламени костра.

Любопытно отметить, что люди, близко знавшие Елену Ивановну и восхищавшиеся неукротимым горением ее духа, нередко сопоставляли Елену Ивановну с ее любимой героиней. Николай Константинович писал:

«Деятельность Е. И. и ее внутренний смысл должны стоять примером. При отправлении нашей азиатской экспедиции (напомню, что трансгималайская экспедиция Рерихов продолжалась в общей сложности пять с половиной лет. – В. С.) предполагалось, что Е. И. понесут в легкой дэнди, ибо она верхом не ездила. Но после первых же дней экспедиции Е. И. решила, что она „на людях не поедет“, села на коня и всю экспедицию проделала на коне, на яке, на верблюдах. При этом замечательно, что лошадь, многих заносившая, под Е. И. шла всегда спокойно. Е. И. первая русская женщина, проделавшая такой путь. А тропы азийские часто трудны – и узкие горные подъемы, и речные броды, и трещины, и тарбага-ньи норы. Ну да и встречи с разбойными голоками тоже не очень приятны. Но замечательно присутствие духа Е. И. в самый опасный час. Точно Жанна д'Арк, она восклицает: „Смелей! Смелей!“ Да, было много опасных встреч, и всегда проходили без страха, без вреда. Так шли».

«Воей», то есть женщиной-воином, называла себя правнучка фельдмаршала Кутузова. Николай Константинович говорил, что основой ее сущности является движение, вернее – устремление. «Принести помощь, ободрить, разъяснить, не жалея сил» – вот в чем прежде всего видела она смысл жизни своей.

Ее трудолюбие, как и трудолюбие самого Николая Константиновича, было воистину фантастическим. Но так же, как не любила она фотографироваться, не любила она, чтоб афишировалось ее имя. Современники, читавшие «Криптограммы Востока» Жозефины Сент-Илер или «Основы буддизма» Натальи Рокотовой, и не подозревали, что эти книги принадлежат перу Елены Ивановны Рерих. Под пятью различными псевдонимами – русскими, западными, восточными – выступала она в печати. В статье, помеченной 1938 годом, Николай Константинович рассказывал:

«И живет Елена Ивановна в постоянной неустанной работе. Так – с утра и до вечера. Поболеет немного, но быстро духом преодолеет тело, и опять можно слышать, как бодро и быстро стучит ее пишущая машина. Сейчас друзья хотят издать письма Елены Ивановны. Конечно, часть писем, да и в извлечениях. Если бы все, то получилось бы много томов».

Эти письма были изданы в 1940 году в Риге. Они составили два тома. Но естественно, что неопубликованного у Елены Ивановны гораздо больше, чем опубликованного. Святослав Николаевич мне говорил, что в его архивах хранится сто семьдесят работ Елены Ивановны. Сто семьдесят! Представляете, сколько ее трудов ждут своего урочного часа и сколько открытий – порой, быть может, самых неожиданных – они сулят людям.

«Елене, жене моей, спутнице, другине, вдохновительнице» посвящает одну из своих книг Николай Константинович, подчеркивая при этом, что все его творчество, в сущности, посвящено ей. Не секрет, что идеи, мысли, призывы Елены Ивановны звучат в космической палитре его красок, а ее образ запечатлен в возвышенно-символических сюжетах его полотен («Держательница мира», «Ведущая»).

На протяжении нескольких десятилетий причастная к творческому процессу художника (на ее глазах и нередко под ее непосредственным импульсом возникали замыслы многих, точнее говоря, всех картин), она проникает в сокровенную суть этого процесса. В ее письмах можно найти краткие, но чрезвычайно выразительные и точные характеристики особенностей живописного письма Рериха, стиля его работы. Она сосредоточивает внимание на исключительном, по ее мнению, даре композиции Рериха. Этот дар она вообще считает редчайшим явлением.

«Ведь все странные, чтобы не сказать больше, уклоны, – говорит Елена Ивановна, – наблюдаемые периодически в жизни искусства, главным образом происходят от отсутствия именно дара композиции. Но каждое произведение Н. К. поражает гармоничностью в сочетании всех своих частей, и эта гармоничность и дает основу убедительности. Ничего нельзя отнять или добавить к ним, все так, как нужно. Эта гармония формы, красок и мастерства выполнения и есть дар, присущий великому творцу. Произведения Н. К. дороги мне и красотою мысли, выраженной им в таких величественных, но простых и порой глубоко трогательных образах».

«Для меня, постоянной свидетельницы его творчества, – признается она, – источником непрестанного изумления остается именно неисчерпаемость его мысли в соединении со смелостью и неожиданностью красочных комбинаций. Не менее замечательной является и та легкость и уверенность, с которой он вызывает образы на холсте. Они точно бы живут в нем, и редко когда ему приходится изменять или отходить от первого начертания. Истинно, наблюдая за процессом этого творчества, не знаешь, чему больше удивляться – красоте ли произведения или же виртуозности выполнения его».

Озабоченная в послевоенные годы созданием рериховского музея в Нью-Йорке, Елена Ивановна напоминает американским сотрудникам, что искусство Николая Константиновича в залах музея должно быть представлено как можно лучше и богаче. «Ведь каждое произведение, – объясняет она, – несет на себе наслоение такой чистой и возвышенной мысли его создателя, насыщая особым светом, особо радостными вибрациями всю атмосферу помещения, где они висят… и дальше».

Рерих любил называть свою жену древнерусским именем Лада. Он находил, что оно отвечает всему строю Елены Ивановны, духу гармонии и доброжелательности, на котором строилась их семья.

«Такой семьи я еще не встречала, – говорила мне одна из ближайших помощниц Рерихов, страж и хранитель рериховского музея в Нью-Йорке Зинаида Григорьевна Фосдик. – Это был редкий брак, в котором люди любили и уважали друг друга и считались с мнением другого все время, каждый час и минуту. Не было не только разногласия или упрека, но даже тени непонимания».

А вот слова Святослава Николаевича Рериха:

«Мы все были очень тесно связаны и всегда работали вместе. Мы старались помогать друг другу, дополнять друг друга».

Он говорил также, что именно сочетание, с одной стороны, отсутствия праздности, а с другой – наличие праздничной атмосферы в их доме и создавали исключительно благоприятные условия для выявления и развития творческих способностей. Словом, это был союз не только по крови, но и по духу, и создание такого семейного союза само по себе уже было великим жизненным подвигом Рерихов. Недаром люди, посещавшие их дом, считали их семью прообразом семьи будущего.

Нескольких лет не дожили Рерихи до своей золотой свадьбы. 13 декабря 1947 года не стало Николая Константиновича. Смерть настигла его в разгар хлопот и приготовлений, связанных с возвращением на Родину. Сюда он стремился принести свои знания, опыт и вообще все накопленное в результате многолетних трудов и странствий по дальним и неизведанным маршрутам. В письме от 27 декабря 1945 года на имя официального представителя наркома иностранных дел СССР Гусева.он пишет:

"Я всегда мечтал привезти на Родину плоды моей работы, включающей серии картин Гималаев, Монголии и Тибета, а также мои картины, посвященные русскому народу, – «Александр Невский», «Святогор», «Настасья Микулична», «Новая Земля», «Мстислав Удалой», «Ярослав», «Партизаны», «Богатыри проснулись», «Победа» и др. Мысленно я видел эти картины как русское достояние.

…Я и моя семья готовы принести свои труды на пользу строительства Родины".

Оставшиеся семь с половиной лет жизни Елена Ивановна подчиняет единому стремлению, которое для себя она формулирует так: "Надо до Родины донести «Чашу». Донести своего рода Чашу Грааля, Чашу огненного синтеза духовной культурЫ Востока и Запада, Индии и России.

«Идущее время много сложнее войны, именно сложнее и совершенно иного значения», – отмечает в одном из писем в Америку Елена Ивановна. Сложность и опасность нынешнего витка времени она усматривала в разложении и распаде сознания той части человечества, которая, по ее словам, стала на путь сотрудничества с разрушительными силами природы.

В этих условиях, считала она, как никогда ранее, должна быть подтверждена и продолжена линия борьбы за Культуру с большой буквы, неотделимая от линии борьбы за Мир, тоже с большой буквы. Собственно, соединяя эти два великих понятия, Рерих и выдвинул лозунг: «Мир через Культуру». Потому что человечеству нужен не просто мир, а такой, который несет свет истинного знания и гуманизма.

Как известно, одной из статей Пакта Рериха о защите культурных ценностей предусматривался особый отличительный знак для объектов культурного назначения: белое полотнище с тремя красными кругами, заключенными в красное кольцо. Это был символ, потому что три красных круга олицетворяли собой прошлое, настоящее и будущее человечества, чье нерасторжимое единство и образует кольцо Вечности. Белый стяг с тремя красными кругами посредине вошел в историю рериховского движения как Знамя Мира. В канун столетнего юбилея художника советские альпинисты водрузили этот стяг на пике Рериха на Алтае. Воплощая в камне и металле мысль Рериха о Мире через Культуру, в Софии воздвигли Монумент Знамени Мира. Иногда его называют еще и Монументом колоколов, потому что в полукрутом цоколе памятника собраны колокола всех стран мира, в том числе из Индии и Советского Союза.

Знамя Мира. Этим знаком космического звучания и космической силы как бы объединены призывы Елены Ивановны Рерих, сконцентрированные в ее последних письмах.

"Соберем лучшие мысли около Знамени Мира, покроем им все наши начинания. Пусть приходящие привыкают видеть Знамя Мира и помнят те великие основы, которые оно возглавляет. Великое никогда не входило в мир при фанфарах и ликованиях, но всегда в трудах, страданиях и при осмеянии невежеством, но мы доживем . и до признания и утверждения Культуры во главе Нового Строительства. Сознание масс поднимется на новую ступень и поймет, что страны не могут жить и развиваться, утратив понимание истинной культуры. Нельзя продолжать воспитывать новые поколения на суррогатах культуры. Всякий суррогат есть ложь, но живые основы не могут уявиться прочными устоями, и потому разрушение и самоистребление неминуемо.

Конечно, преддверие Новой Эпохи, несущей великое переустройство мира и сопровождающейся необычайными откровениями и открытиями науки, не может быть легким, но прекрасно закладывать основы блестящего Будущего.

…Человечество не может превратиться в роботов цивилизации, оно не просуществует и нескольких столетий. Должно осознать, что без корней и основ ничто стоять не может, потому Основы Культуры, Гуманизма должны быть охраняемы в первую очередь в каждой стране, которая хочет жить и процветать. Итак, судьба многих стран, а может быть, и существование всей планеты в руках самого человечества.

…Вставая на защиту справедливости, люди тем самым защищают себя. Ни одна страна не может процветать при хаосе. И хаос неминуем повсеместно, если лучшая часть человечества не одумается и не поднимется на охрану всех попранных духовных ценностей, за справедливость и честность.

.. .Цивилизация при отсутствии истинного знания и культуры – проклятие мира и несет его разрушение. Пример – все малоисследованные прививки и впрыскивания и изобретения чудовищных бомб, которые угрожают не только одной стране, планете, но и всей Солнечной системе. Они не знают, что нарушение связи и равновесия в цепи миров, в силу гибели одной такой планеты, как наша Земля, грозит тяжелыми последствиями всему нашему человечеству и всей Вселенной. Но кто задумывается над этим? Чего мы не знаем, того ведь и не существует для таких мыслителей эпохи технократии!

…Насаждение духовной культуры является самой главной, самой неотложной задачей. Необходимо, чтобы массы осознали, что жизнь ценна только высокими качествами в ее проявлениях психической энергии, а не выявлением разнузданных инстинктов, породителей хаоса тьмы и разложения.

…Подходит время, когда мы должны будем заглянуть за пределы не только нашего очага и страны, но и за пределы нашей планеты. Нужно забыть старые мерки и научиться прикладывать по самой широкой, по космической шкале, и тогда будет меньше ошибок.

…Конечно, близорукие не видят, не понимают строительства, слагаемого на их глазах. Ярое самообольщение и мираж старого сознания еще велики, потому так жутко за наше человечество. Ярые наклеили разные ярлыки, под которыми скрывается все та же старая скверна. Сколько жертв будет принесено, чтобы воспринять простую истину, что строить можно лишь на сотрудничестве и на принятии в основание единого великого принципа эволюции, устремляющего все человечество к совершенствованию. Эволюция или рост духа, сознания и мысли устремлены к совершенствованию в Красоте, и этот принцип мы находим во всей природе, во всех процессах ее, и сильнее всего этот принцип выражен в человеке.

…Современные проявления художественной жизни оставляют желать лучшего. Мы переживаем период, несомненно тягостный, приноровления к новому ритму и строю жизни, но и это пройдет, и наступит возрождение, как это бывало, и не раз, в истории всех передовых народов и стран.

…Трудности неизбежны. Ничто не приходит так, как следовало бы, из-за самых неожиданных обстоятельств, и прежде всего из-за нашей неустойчивой природы, всяких сомнений, уныний, обид, разочарований и немалого иногда самомнения. Почти каждому кажется, что он готов принять самое высокое, не ведая трудностей и при малых, но настоящих достижениях.