Текст книги "В поисках Шамбалы"

Автор книги: Валентин Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Дверь из комнаты направо ведет в гостиную с верандой, или, точнее, с балконом, превращенным в веранду. Дверь налево ведет в комнату Святослава Николаевича и Девики.

Холл и гостиная – святая святых рериховского дома. Сюда в былые времена допускались лишь самые близкие люди. Обычно гостей принимали на первом этаже в столовой – главной официальной зале всей усадьбы. Столовая расположена симметрично холлу на втором этаже. Только дверь направо ведет не в гостиную, а в студию Николая Константиновича. Эта комната – мы задержались в ней надолго – с двумя гигантскими окнами, глядящими на запад, почти в течение двух десятилетий была рабочим местом художника.

Последний – гималайский – период был особенно интенсивным в творчестве Рериха. Из пяти или семи тысяч картин (точное количество полотен Рериха до сих пор не установлено) здесь написано около половины. Мастер гор, как его называли уже в те годы, почти ежедневно писал с натуры гималайские пейзажи. Гималайская серия по справедливости считается вершиной творчества Рериха. Она являет собой пример небывалого в истории мировой живописи одухотворенного синтеза тем, мотивов, сюжетов (очень часто легендарных) всех стран, всех континентов, всех народов. Но, как : известно – и об этом не раз заявлял сам художник, – главные, ведущие темы ему дали две страны, в его сознании слившиеся в единую Державу Света: Россия и Индия.

Сейчас мастерская превращена в галерею, открытую для каждодневного посещения. На стенах развешано несколько десятков работ художника: этюды, небольшие полотна. Посетителей, когда наступает туристский сезон, немало.

Выйдя из галереи, мы очутились в саду, который не только ночью, но и днем нам показался похожим на чащу леса. Магнолии, лимонные деревья, высокие сосны. С крыши вниз головами свисают ящерицы. То и дело они срываются и шлепаются тяжело и звучно на землю. А вот царь и повелитель здешнего сада – гигантский кедр, а под ним скульптура Гугу-Чохана – покровителя долины Кулу. Эта старинная скульптура знакома и по многочисленным фотографиям, и по портрету, написанному Святославом Николаевичем : он изобразил рядом с ней своего отца. Увековечена она и на картине Николая Константиновича. Кто бывал на его выставках, тот, наверное, запомнил выразительную фигуру каменного всадника на фоне фантастического цветения деревьев. Правда, пейзаж с той поры несколько изменился. Деревья вырублены, и сейчас Гугу-Чохан как бы парит в открытом пространстве.

По тропинке, выложенной камнями, мы спустились вниз к мемориалу Рериха. Мемориал, пожалуй, слишком громкое слово. Оно может ввести в заблуждение ибо предполагает целый комплекс неких сооружений. А памятник художнику очень скромен. Это гранитный камень, некогда сорвавшийся с вершины. На нем на языке хинди высечена известная ныне всему миру надпись: «Тело Маха-риши Николая Рериха, великого русского друга Индии, было предано сожжению на сем месте 30 магхар 2004 года Викрам эры, отвечающего 15 декабря 1947 года. ОМ РАМ».

Невысокая ограда. Цветы. Несколько минут мы стояли молча. Потом Святослав Николаевич в задумчивости сказал:

– Когда отцу говорили, дескать, трудно жить на чужбине, он возражал: «Индия не чужбина, а родная сестра Руси». Тем не менее до самой смерти все мысли его были о России. И даже после смерти. Когда сжигали тело отца, я помню, как в языках пламени лицо его медленно повернулось на север. В сторону России.

Нас позвали завтракать. В прохладном полусумраке столовой Девика обратилась ко мне с неожиданным вопросом:

– Мистер Сидоров, а не мешал ли вам спать нынешней ночью призрак?

Оказывается, дворец, в котором мы ночевали, как и положено любому порядочному старинному замку, имеет свое собственное привидение. Существует легенда, что в какие-то давние времена из-за несчастной любви там кончила жизнь самоубийством юная принцесса. И вот теперь после полуночи она бродит по комнатам замка, да еще с кинжалом в руках, до полусмерти пугая постояльцев. И особо дурной славой пользуется та комната, где мы распо ложились вчера с Ниной Степановной (кто знает, может быть, именно поэтому она и была незанятой?).

Я отвечал, что, судя по всему, роль этого привидения с успехом выполняла Нина Степановна. И рассказал ночную историю, что, естественно, вызвало дружный смех у Святослава Николаевича и Девики.

Честно говоря, наш ночлег в Рест-Хаузе явно сослужил нам хорошую службу, ибо давал обильную пищу для шуток. А это с самого начала позволило создать непринужденную атмосферу за столом. У нас установилось негласное правило: во время завтрака и обеда не касаться серьезных тем и проблем, не обсуждать их. Зато не было конца веселым воспоминаниям (одна история влекла за собой другую), юмористическим предположениям («Вы провели с Ниной Степановной романтическую ночь в замке», – не уставала со значением напоминать мне Девика). Она говорила также, что мы разбудили своим появлением их дом, что мы как будто вернули старые времена, когда точно так же не смолкали за столом смех и шутки.

О Девике Рани мы, разумеется, были наслышаны. Мы знали, что она – внучатая племянница Рабиндраната Тагора, знали, что в свое время она была самой популярной кинозвездой Индии. Газеты называли ее «индийской Мери Пикфорд». Имя Девики Рани неотделимо от истории отечественного кино: она была не только знаменитой актрисой, но и постановщиком широко известных фильмов. Со Святославом Николаевичем они поженились в сорок пятом году. Сообщая в одном из писем об этом событии, его отец писал:

«Помимо великой славы в своем искусстве, Девика – чудный человек, и мы сердечно полюбили ее. Такой милый задушевный член семьи с широкими взглядами, любящий новую Русь. Елена Ивановна в восторге от такой дочери».

Девика рассказала нам о том, как боязно ей было входить в семью Рерихов.

– Ведь они были Махатмы, а я – простой человек. Хотя Елена Ивановна и относилась ко мне замечательно и называла меня «маленькая Лакшми»[16]16
  Лакшми – в индийской мифологии богиня счастья.


[Закрыть], но на первых порах было очень трудно.

В том, что Рерихи – Махатмы, у Девики нет и тени сомнения. Понизив голос, она доверительно сообщила:

– Вы не представляете, как я испугалась, когда увидела вокруг спящего Святослава голубое пламя.

(Свечение, которое иногда можно наблюдать вокруг человека, в Индии называют аурой. Ее сейчас фиксируют при помощи приборов, изобретенных Кирлианом. Индусы верят, что некоторые люди обладают способностью видеть это свечение. Как я понял, Девика причисляет себя к таким людям. Голубой цвет ауры, по представлениям индусов, свидетельствует о большой духовной высоте и силе человека.)

– А вокруг мадам, – добавила Девика, – когда она спала, всегда горело голубое пламя.

О Елене Ивановне следует сказать особо. Как известно, и муж, и сыновья считали ее добрым гением своей семьи. В речи Святослава Николаевича постоянны ссылки на ее непререкаемый авторитет:

«Матушка говорила», «Матушка нас призывала». «Ведущая» – так многозначительно назвал Николай Рерих картину, посвященную Елене Ивановне: женщина ведет своего спутника по крутым обрывистым тропам на светящуюся вершину. Нет ни одной живописной работы Рериха, в которой Елена Ивановна не принимала бы участия. Сюжеты многих картин – лучших картин! – заявлял художник – подсказаны ею. О ее жизни, поражающей воображение постоянным горением духа и сверхчеловеческим напряжением физических и внутренних сил, можно написать целую книгу. Я думаю, что со временем такая книга – и не одна! – будет написана.

Принадлежа к родовитой фамилии – достаточно сказать, что Елена Ивановна была правнучкой фельдмаршала Кутузова, племянницей Мусоргского, – признанная красавица своего круга, она имела возможность сделать блестящую партию. Пророчили ей и великую музыкальную будущность: в ней рано проявился дар пианистки. Но Елена Ивановна предпочла другое. Соединив свою судьбу с судьбой Николая Константиновича Рериха, она избрала многотрудный путь первопроходцев, поставивших перед собой целью синтез восточной и"западной духовной культуры. Елена Ивановна много переводила; ее перу принадлежат опубликованные под псевдонимом книги: «Основы буддизма», «Криптограммы Востока». Издано два тома ее писем. Но главный жизненный и духовно-творческий подвиг Елены Ивановны заключается в том, что, общаясь с Махатмами, она сделала достоянием нашего времени их огненную йогу (Агни-йогу), обобщающую опыт прежних йог и дающую древним символам и древним принципам современное научное толкование. Книги, в которых изложены мысли духовных Учителей Востока – их первые публикации относятся к двадцатым – тридцатым годам, – известны под общим названием «Живая этика». Ныне становится ясным, что в них поставлены ключевые, неотложные для нашего космического века проблемы.

– Рерихи в Индии на особом положении, – продолжала рассказ Девика. – К нам приезжают, у нас живут немцы, англичане, американцы, французы. Некоторые из них искренне пытаются приспособиться к нашим условиям, ходят в наши храмы, носят нашу национальную одежду. Они становятся как бы индусами. А вот Рерихи в Индии не приспосабливались, они всегда в ней оставались русскими. Но именно они-то и нашли путь к индийской душе, а не те, которые усвоили некоторые особенности нашего внешнего поведения.

Те, кто видел Девику, знают, сколь удивительно ее сходство с изображениями на портретах Святослава Николаевича. Оно тем более удивительно, что минули годы и десятилетия, а Девика все та же. Можно подумать, что она обладает секретом вечной юности и красоты. Некоторые в этом уверены. Помню, как в Москве, улучив удобный момент, моя жена просила Девику поделиться рецептом неувядающей молодости. «Может, нужен какой-то строгий режим дня и питания? – спрашивала она. – Может, существуют какие-то определенные упражнения?» Смеясь, Девика отвечала:

«Весь секрет в том, чтоб в голову не приходили никакие желания». Это, по всей вероятности, соответствует истине, но тем не менее Девика – я-то знаю – ежедневно занималась упражнениями по системе йоги, и на них у нее уходило довольно много времени. Из-за этого, как правило, она не появлялась к завтраку.

В Индии хорошо усвоили мысль о том, что тело является своеобразным слугой, причем подчас – весьма строптивым.

Тело в трамплин превращаться не хочет.

Хочет слуга, чтоб служили ему.

Поэтому «слугу» здесь стараются держать в ежовых рукавицах. А вот к нашему увлечению йогой в Индии относятся сдержанно, порой – отрицательно. Узнав о том, что я пытаюсь ставить дыхание по методу Вивекананды, то есть вдыхаю воздух одной ноздрей и, задержав его на несколько секунд в себе, выдыхаю через другую – об этом я сообщил с чувством некоторой гордости, —Девика испуганно всплеснула руками.

– Мистер Сидоров, неужели вы не понимаете, что в условиях города вы вдыхаете яд, а применяя йоговский способ, насыщаете ядом все клетки своего организма. Такие упражнения у нас делают где? На берегу реки, в лесу, в горах. Кстати, не думайте, что везде и всюду можно принимать любые асаны. Самые сложные из них в городе, например, абсолютно противопоказаны.

В Индии, как я убедился, считают, что система физических упражнений, именуемая хатха-йогой (а в основном у нас увлекаются ею), ни в коей мере не может являться самоцелью. Предупреждают, что при низком нравственном уровне человека она обязательно даст уродливые последствия. Хатха-йога, считают здесь, может играть лишь вспомогательнв-подчиненную роль на путях внутреннего совершенствования человека. В Индии выделяют четыре главных пути такого совершенствования и соответственно этому выделяют четыре главных йоги: бхакти-йогу (путь любви к людям), карма-йогу (путь постоянного действия), жнани-йогу (путь знания) и, наконец, царственную раджа-йогу (путь исключительно духовных углубленных медитаций и безмолвия).

Неверными оказались и наши предположения насчет вегетарианской кухни в гималайском ашраме[17]17
  Ашрам – школа духовного воспитания человека.


[Закрыть] Рериха. Мы ехали к Рерихам в полной уверенности, что какое-то время нам придется поститься. Мы знали, что родители Святослава Николаевича были вегетарианцами, он, мы полагали, тоже. Но нет. В первый день на обед нам подали куриные котлеты. На другой день – баранину. Хозяева, как и мы, спокойно ели мясо.

Точка зрения Святослава Николаевича на вегетарианство проста. Воздержание от мясной пищи – вещь хорошая. Но вегетарианство, как и хатха-йогу, нельзя превращать в самоцель. Если б дело сводилось к отказу от определенного вида пищи, то задача Духовного преображения человека крайне бы упрощалась. Стал вегетарианцем, и ты – на высоте. Но в действительности все обстоит несколько иначе. Если гений и злодейство – вещи несовместные, то вегетарианство и злодейство могут, увы, преспокойно уживаться в человеке.

Как правило, такие школы Располагались в уединенных местах, в высоких горах, на пустынных берегах рек.

И потом. Быть или не быть вегетарианцем в значительной мере зависит от условий, в которых ты живешь, от обстоятельств, в которых ты очутился. Вивекананда был строгим вегетарианцем. Но в Америке он делал то, что абсолютно неприемлемо для правоверного индуса, – ел говядину. Не надо быть рабом буквы догмата. Остальное, как говорится, приложится.

На почве увлечения вегетарианством со Святославом Николаевичем случилось забавное происшествие. В молодости ему пришлось жить в Париже. В то время в Париже был ресторан – модный и потому довольно дорогой, – который специализировался на вегетарианских блюдах. Святослав Николаевич усердно его посещал. Потом на некоторое время он уехал из Парижа. Вернувшись, он повел свою спутницу – тоже убежденную вегетарианку – в этот ресторан. Метрдотель сразу узнал постоянного посетителя. «Мосье, вы очень давно у нас не были». – «Я находился в отъезде, – сообщил Святослав Николаевич, – и соскучился по вашей кухне. Особенно мне нравятся ваши овощные супы». Метрдотель согнулся в учтивом поклоне: «О да, мосье. Мы ведь делаем их на изысканном мясном бульоне».

Мы весело засмеялись, представив себе, какие лица были у Святослава Николаевича и его спутницы. По словам Святослава Николаевича, та чуть не упала в обморок.

Я сказал, что аналогичная история была и со Львом Николаевичем Толстым, которому Софья Андреевна, заботясь о здоровье мужа (и, конечно, тайком от него), знаменитые рисовые котлеты тоже готовила на курином бульоне.

– Так что, очевидно, справедливо старинное изречение, – заключил я. – Враги человеку – ближние его. Мешают ему, не дают ему стать совершенством.

После обеда в доме Рерихов воцаряется тишина. По порядку, заведенному исстари, все расходятся отдыхать по своим комнатам. Мне не спалось. Я ходил по кабинету Елены Ивановны, трогал руками вещи, любовался горным пейзажем, снегами, сверкающими на солнце, облаками, что наползали на седловину хребта. А потом за столом, где стоит письменный прибор Елены Ивановны, знакомился с материалами военной поры.

От Святослава Николаевича я знал, как встретила весть о начале войны маленькая русская колония в Гималаях. На другой день

Юрий и Святослав Рерихи дали телеграмму в Лондон нашему послу Майскому с просьбой зачислить их в ряды действующей армии. Каждый вечер у радиоприемника собиралась вся семья. Слушали московские известия. Святослав Николаевич показывал старые английские газеты с лаконичными сообщениями:

«Академик Рерих и его сын Святослав пожертвовали на Русский Красный Крест 500 английских фунтов и 10 000 рупий на военные нужды».

«Издательство „Китабистан“ в Аллахабаде к семидесятилетию академика Рериха выпускает 12-й том его сочинений под названием „Химават“ в пользу Русского Красного Креста».

И вот записи, сделанные рукой Николая Константиновича Рериха в период Великой Отечественной войны. Тревожные и горькие вначале, они становятся "все более радостными по мере приближения войны к концу.

"Русские славные победы гремят. Подвиг совершается, «идет война народная, священная война». Эти дни мы все слышали о наших прежних местах. (Запись помечена четвертым февраля сорок четвертого года.) Вот наша станция Волосово, а теперь она уже город. Леможа, Заполярье, Извара – все наши места. Так хочется там, на Руси, помочь всем знанием, всем опытом, всеми накоплениями.

Все-таки мало знают нашу великую Родину. Хорошо еще, что умножаются уроки русского языка. Пишут, что в России теперь кличка «антикультурный» является ругательством. Русские воины идут вперед с кличем: «За Толстого! За Пушкина!» Знаменательно.

Какая героическая молниеносность в русских победах! Неслыханно, чтобы в один день брать тысячи мест, и среди них первоклассные крепости! Какая-то непобедимая лавина! Что-то суворовское и кутузовское!

Заспешили большие события. Уже в третий раз русские войска в Берлине. 1756, 1813, 1945 – каждое столетие.

Много русских сердец поверх всех преходящих трудностей живут о славе любимой Родины. И эта слава рождается не из шовинизма, но из быстрокрылой мечты о светлом будущем. Привет всем народам Великой Руси. На пожарище возведется дом прекрасный. Израненные стены и башни вознесутся еще краше. Народы еще глубже поймут ценность своего творческого достояния. Да будет! И будет расцвет мысли и творчества".

После чаепития, которое в доме Рерихов тоже является традиционным, мы перебрались в гостиную.

– Вот здесь, – Святослав Рерих указал на угол комнаты, где стояли кресла с выцветшей ситцевой обивкой, – беседовали Неру и мой отец. Я давно был знаком с Неру. У меня установились дружеские отношения со всей его семьей. Неру хотел познакомиться с отцом, но мешали дела. В мае сорок второго года Неру вместе со мной отправился в долину Кулу. Здесь он провел неделю. Я воспользовался случаем и написал тогда целую серию этюдов и портретов Неру. Он, как вы знаете, был совершенно изумительный человек, глубокого, неповторимого сердца, большой широты взгляда. И, будучи исключительно культурным человеком, он, конечно, являлся прекрасным руководителем для Индии. Я его не только уважаю, но и люблю. И конечно, в моих портретах я старался передать то, что о нем знаю, вижу и видел в нем.

Из очерка Николая Константиновича «Неру» мы знаем характер и содержание бесед. «Говорили об индо-русской культурной ассоциации», – сообщает Рерих. «Пора мыслить о кооперации полезной, сознательной».

Если вспомнить, когда проходила встреча – разгар войны, страшное лето сорок второго года, – то становится понятным, что так спокойно, так обстоятельно о проблемах будущего могли беседовать люди, абсолютно уверенные в будущем. Так могли беседовать лишь мудрецы, которым оно открыто.

– Неру с чувством высочайшего благоговения относился к Ленину, – говорит Святослав Николаевич. – Он считал его Махатмой. Если вы читали его письма, то, конечно, знаете это.

Я читал эти письма – они составили книгу «Взгляд на всемирную историю», – перед отъездом их вновь перечитывал и отлично помнил слова, адресованные Джавахарлалом Неру своей дочери.

«Год, в котором ты родилась, 1917 год, был одним из самых замечательных в истории, когда великий вождь с сердцем, преисполненным любви и сочувствия к страдающим беднякам, побудил свой народ вписать в историю благородные страницы, которые никогда не будут забыты. В тот самый месяц, когда ты родилась, Ленин начал великую революцию, изменившую лицо России и Сибири».

– Получилось так, – завершает рассказ Святослав Николаевич, – что мой отец и Неру больше уже не виделись. Англичане вскоре заключили Неру в тюрьму. А когда он вышел на свободу и Индия обрела независимость, ушел из жизни мой отец, Неру, будучи уже премьер-министром, открывал в Дели первую посмертную выставку моего отца.

От майских дней сорок второго года осталась фотография. Впоследствии она не раз репродуцировалась в журналах и газетах. На переднем плане снимка – Джавахарлал Неру, Николай Рерих, Индира Ганди, Святослав Рерих. На заднем – под большим зонтиком от солнца – Елена Ивановна. Лица ее не видно. Елена Ивановна не любила фотографироваться и соглашалась сниматься лишь в самых исключительных случаях.

Конечно, и в этот день, и в другие я расспрашивал Святослава Николаевича о нем самом, о его картинах, о его творческих установках. Он охотно отвечал на мои вопросы.

"Ключ к моим картинам, к моему творчеству – в моем отношении к жизни. Я люблю жизнь, меня жизнь всегда интересовала. Интересовала не только жизнь людей, но жизнь всей природы – вся жизнь. Я всегда, уже с детства, увлекался всем, что природа нам дает. И теперь ничто не доставляет мне столько удовольствия и радости, как погружаться в природу и читать ее книгу, эту книгу мудрости. Она разлита во всем: в крыльях бабочек, в сиянии кристаллов; ее вы встретите в цветах, в опылении, в жизни насекомых. И эта радость, которую я ощутил именно в контактах с природой, и есть ключ к моему творчеству и моим картинам.

…Много моих картин, как вы знаете, посвящено Индии, потому что я живу в Индии, потому что я хотел отразить жизнь Индии, ту жизнь, которая меня особенно привлекала и которая, может быть, меня поражала. Я не знаю, насколько это мне удалось или удастся. Индия настолько многообразна, что отразить ее всю во всем, во всем ее сверкании очень трудно. Но всеже я считаю, что мой долг это сделать.

…Мой подход к Индии был не только через искусство, но и через мысль Индии, являющуюся совершенно исключительным феноменом. Она выкристаллизовалась на протяжении столетий, тысячелетий в замечательные философские системы. Все это говорит о древней культуре, которая пронизывает все искусство. Эта культура исключительно высокого уровня, это то, что делает Индию великой страной.

…Можно ли сказать, что мне помогает русский реализм? Да. Мои истоки в России. Я был полон русским искусством, это были мои истоки, и на них основано все мое последующее знание".

Невзирая на все уважение к традициям дома, мы в первый же день внесли изменения в устоявшийся распорядок. Припозднились основательно. Перед сном Святослав Николаевич провел нас на балкон, чтобы мы рассмотрели здешнее ночное небо. Указывая на яркий звездный сектор, сказал:

– Созвездие Ориона.

Это созвездие пунктуально, примерно в одиннадцать вечера (исключая весну, когда оно несколько уклоняется в сторону) восходит над гималайским домом Рерихов.

;Перед новыми поворотами в пути страдают только те, кто носит в себе еще не растворенным в любви свое "я". Кто ищет, отягощенный страстями, тот еще больше заблуждается.

Если человек говорит, что любит науку, а не любит людей, для которых он ищет знаний, не видит в людях высших целей – он только гробокопатель науки. Если человек идет по жизни, не замечая жертв и самоотвержения тех, кто сопровождает его в этой жизни, он не дойдет до тех высших путей, по которым идут истинно великие люди. Если в человеке атрофируется нежность, доброта по мере того, как он восходит в высокие степени учености и славы, он сам лишает себя всех возможностей достичь радости общения с людьми, пленяющими его полнотой и размахом своей деятельности. Точно так же обстоит дело и с любовью к природе. Чтобы заметить ее усилия помочь каждому любить ее в себе и себя в ней, надо научиться замечать подвиг жизни своей подпой матери. Научиться любить ее, чтобы во всю дальнейшую лсизнь навсегда знать, что такое любовь.

Всякая форма любви, где есть страх, непременно будет безобразной.

Ты должен думать, и думать очень крепко, чтоб в сердце твоем не шевелился червь ревности. Большего ужаса, чем пронизать свою жизнь припадками ревности, нельзя себе и представить. Всю жизнь себе и окружающим можно отравить и даже потерять весь смысл долгой жизни только потому, что дни были разъедены ревностью. Можно иметь великий талант, можно увлечь человечество в новые сферы литературы, музыки, живописи – и все же создать себе такую железную клетку страстей в личной семейной жизни, что придется годы и годы изживать ту плесень на своем духе, что нарастил в ревнивой семейной жизни.

В девяноста девяти случаях из ста то, что люди называют любовью, на самом деле или их предрассудки и суеверия, или их себялюбие. Истинной любовью будет лишь та, которая раскрывает все способности и таланты к творческой деятельности, которая освобождает дух человека.

Всякая разлука только до тех пор мучительна, пока у человека не созреет сила духа настолько, чтобы посылать творческий ток любви своему любимому с такой энергией, которая сплетала бы в любую минуту в одну общую сеть преданность обоих. Эта мощь духа так же развивается, Как и всякая иная способность человека. Ежедневная радостная мысль о человеке равняется постройке рельсов для молниеносного моста, на котором можно научиться встречаться мыслями с тем человеком, о котором будешь радостно, чисто, пристально и постоянно думать.

Не забывайте, что самые важные встречи человека – это его встречи с детьми. Обращайте больше внимания на них-мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.

Ребенок – это не тиран, который завладевает всею твоею жизнью. Не идол, для которого ты отрежешь себя от всего мира и весь мир от себя, чтобы создать замкнутую, тесную ячейку семьи, связанной одними личными интересами: любовью к «своим». Ребенок – новая связь любви со всем миром, со всей Вселенной. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не «наш», «свой» ребенок, но душа, данная на хранение.

Не забывайте, что дети, родившиеся у вас, – не только плоды плоти и крови, принадлежащие вам. Но это те драгоценные чаши, которые Жизнь дала вам на хранение, улучшение и развитие в них их творческого огня. Не прилепляйтесь к ним, как улитка к раковине. Всегда думайте, что в вашем доме им пожить и погостить суждено какое-то время, чтобы созреть к собственной жизни.

Дети не только цветы земли. Они еще и дары ваши всей Вселенной. Через них вы или помогаете возвышаться человечеству, или остаетесь инертной массой, тем месивом, из которого, как из перегнившего леса, лишь через тысячи лет родятся уголь и алмаз.

Это не важно, каков будет первоначальный, тайный источник вашей накопившейся любви. Любя одного человека до конца, вы – именем его – будете служить миллионам.

Если сегодня любовь в сердце однобока и может понимать счастье только в любви к «своим», то завтра – по тем или иным причинам – сознание человека может расшириться, и он охватит своею любовью «чужих». Двигаясь дальше по пути совершенствования и знания, человек осознает, что нет вообще чужих и своих. Что есть везде и всюду такие же люди, как он сам. Этот человек мог продвинуться дальше и выше. Другой мог сильно отстать и остаться еще в стадии двуногого животного. А третий мог так далеко шагнуть вперед, что приходится зажмуриться, чтобы иметь возможность на него посмотреть.

Важнее для праведника указать другому путь в рай, хотя бы самому и споткнуться. Не тот день считай счастливым, который тебе что-то принес приятное, а тот, когда ты отдал людям свет сердца. Вглядывайся во всех встречаемых. Если ты встретил человека и не сумел подать ему утешающего слова – ты потерял момент счастья в жизни.

Верьте не в чудеса вне вас, а в чудо живущей в вас самом любви, притягивающей к себе, весь огонь сердца встречного.

В любви не стоят на месте. Любовь – живая сила, и ее надо все время лить по новым и светлым руслам. Любовь признает один закон: закон творческой отдачи. И все то, что ты отдаешь людям, любя их, снисходя к ним, все это, как ручьи с гор, посылает тебе Жизнь.

Знайте твердо: до последнего момента надо верить и надеяться пробудить в человеке его святая святых. До последних сил сердца надо молить Жизнь о помощи заблуждающемуся, заблудившемуся или оступившемуся, ибо в каждом живет Она, а для Ее пробуждения нет ни законов логики человеческой, ни законов времени человеческого.

Держи сердце широко открытым. Следи, чтобы ни один его лепесток не закрылся. Лей молча любовь и не приходи в отчаяние, если человек не подбирает твоей любви, остается беспокойным и непросветленным. Не думай о последствиях, но всегда действуй сейчас.

Действовать не значит всегда и молниеносно побеждать. Это . значит только всегда вносить пробуждение в дух человека, хотя бы вовне это имело вид, что ты не принес человеку мгновенного успокоения.

Сострадать-значит прежде всего мужаться. Такмужатъся, чтобы бесстрашное, чистое сердце могло свободно лить свою любовъ. А любовь, пощада и защита – это далеко не всегда ласковое, потакающее слово. Это и укор, это и удар любящей руки, если она-видит, как падает дух человека, чтобы трамплином своей силы подкинуть огня в снижающийся дух и энереию человека. Это и награда за текущий день, прожитый в чистоте и творчестве.

Не отчаивайся, не считай себя бессильным в иные моменты жизни, когда стоишь перед скорбью и смятением человека и думаешь, что не можешь ему помочь. Нет таких, моментов, где бы чистая любовь и истинное сострадание были бессильны, не услышаны теми, к кому ты их направляешь, и оставлены без ответа. Правда, не всегда твои чистые силы проявляются мгновенно внешней помощью встречному. Факты внешнего благополучия, единственное, что ценят люди как помощь, далеко не всегда составляют истинную помощь. Но каждое мгновение, когда ты вылил помощь любви, как самую простую доброту, ты ввел своего встречного в единственный путь чистой жизни на земле: в путь единения в мужестве, красоте и бесстрашии.

Расширяйте действенную любовь в ваших сердцах в труде простого дня. Не думайте так много о себе, о подвиге своего спасения. Думайте чаще и больше о мире, о живущих в нем людях, ищущих любви, зовущих и молящих о помощи и спасении. Посылайте каждому сердцу вашего сердца привет. Это ничего не значит, что в момент сосредоточения и тишины вы не видите людей и мир. Вы – люди, вы – мир, вы можете так широко любить и благословлять людей, печальных, неустойчивых и несчастных в своей жизни, что волны вашего доброжелательства долетят до них и принесут им успокоение.

Никакая энергия, посланная человеком в доброте, не может пропасть в мире. Энергия зла окутывает только тех, в ком встречает раздражение. Тогда она может угнездиться в человеке. А энергия доброты не минует ни одно существо в мире и если не освободит, то облегчит каждого страдальца, мимо которого мчится.

Чем выше и дальше каждый из нас идет, тем яснее видит, что предела достижения совершенства не существует. Но дело не в том, какой высоты ты достигнешь сегодня. А только в том, чтобы двигаться вперед вместе с вечным движением Жизни. А войти в него, в это движение, можно только любовью. Если сегодня ты не украсил никому дня твоей простой добротой – твой день пропал. Ты не включился в вечное движение, в котором жила сегодня вся Вселенная; ты отъединился от людей, а значит, не мог подняться ни к какому совершенству. Туда путь один: через любовь к человеку.