Текст книги "Танкист (СИ)"

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

А до этого времени им втроем было бы желательно решить одну дилемму, которая так неожиданно встала перед ними. В перегонах по Литве из-за не очень-то высокой скорости танка, всего сорок километров в час, была использована солярка из четырех кормовых бочек по триста литров каждая. Пока еще оставались полными два основных топливных бака танка, общей емкостью в шестьсот литров. Этой солярки с лихвой хватило бы на то, чтобы пересечь литовско-белорусскую границу. Но сразу же после этого у них с топливом могла бы возникнуть большая проблема по розыску и добыче солярки. Ведь и Белоруссия к этому времени была уже почти полностью оккупирована немецкими войсками.

При пересечении же литовско-белорусской границы всегда могла возникнуть экстремальная ситуация, когда они могут наткнуться на вражескую пехоту и танки. Вести бой с немцами при ограниченном количестве топлива в танке, было бы очень трудной задачей. Да и экипажу пришлось бы постоянно нервничать, принимая то или тактическое решение по бою. Ему бы пришлось вести ненужные в тот момент дополнительные расчеты, сколько в танковых баках осталось солярки, хватит ли ее для отрыва от противника.

К тому те районы Литвы, которые они за трое суток пересекли на своем танке, были сильно заболоченными, имели много озер и небольших речушек. Из-за сорокапятитонного веса их танка КВ Прошке приходилось прокладывать маршрут его следования не по прямым линиям, по обходным проселочным, но более или менее накатанным дорогам, всячески избегая болот, топких мест и разбитых дорог. Из-за чего, естественно, повышался расход танкового топлива!

Вот и сегодня, продолжая изучать ученическую карту Литвы, Прошка решил, что наиболее безопасным местом для прорыва танка в Белоруссию мог бы стать небольшой литовский пограничный городок Пабраде, расположенный на шоссе Вильнюс – Швенченис. В этом литовском волостном городке имелись железобетонные мосты, способные выдержать вес их тяжелого танка, при переправе через реки Дубинга и Жеймяна, которые протекали по границе Литва – Белоруссия.

Мнение членов экипажа танка разделилось только в следующем вопросе.

Командир танка Прохор Ломакин предлагал экипажа, не лихачить, не торопиться, провести предварительную разведку городка, установить точное местонахождение станции заправки немецкой бронетехники соляркой. На следующий день, когда они начнут прорываться в Белоруссию, захватить эту станцию, заправиться соляркой, а затем по городским мостам прорываться и уходить в Белоруссию. В конечном итоге, такой вариант прорыва через Пабраде позволил бы им сначала поиметь солидный запас танкового горючего, после чего спокойно уходить в пограничные районы Белоруссии. Такой солидный резерв солярки также позволит им вести бой любой продолжительности, как с пехотными, так и с бронетанковыми подразделениями противника.

Наводчик орудия Алексей Мальцев считал, что тяжелому танку КВ может ничего не бояться в пограничных районах Литвы и Белоруссии, так как там немцы, наверняка, не имеют тяжелых танков в тех районах. Они уже порядочное время являются глубоким тылом армий и корпусов немецкого вермахта. Поэтому без всякой разведки они могут порываться через город Пабраде уже сегодня ночью. Наша советская Белоруссия, также полагал Алексей, всегда поможет и поддержит танк РККА, его красноармейский экипаж. К тому же он полагал, что дополнительные сутки, проведенные во вражеском тылу на окраине Пабраде, несут в себе опасность того, что литовцы могут их все-таки обнаружить, сдать на расправу немцам. А если они пойдут на прорыв границы днем, то немцы могут бросить на их танк штурмовую авиацию.

Сергей Мышенков, как механик-водитель, не очень-то хорошо развирался в тактических вопросах ведения боя, поэтому он помалкивал. Хотя, внутри себя, этот парень своей душой склонялся к варианту Алексея Мальцева. Ему уже надоело постоянно прятаться от немцев, красться по проселочным дорогам, испуганно оглядываясь по сторонам, не видел ли их кто-либо из литовцев?! Сереге очень хотелось выйти на большую дорогу, перехватить большой немецкий конвой, от души накостылять немцам по шеям, а конвой танковым орудием разнести к чертям собачьим!

Пока парни высказывали свое мнение по отношению вариантов прорыва через литовско-белорусскую границу, Прошка внимательно прислушался к ИскИну танка. Вдруг тот сообщит какую-либо информацию по этому вопросу, но тот хранил полное молчание. Что в свою очередь означало, что вокруг танка на километр не было не только противника, но и живой человеческой души.

– Сергей, давай, съезжай с дороги, а танк загоняй в какой-либо кустарник. Хватит, нам пора отдохнуть и немного поспать. – Лениво подумал Прошка, оформляя мысль мыслеобразом и посылая ее Сергею Мышенкову и Алексею Мальцеву.

– Хорошо, Прохор! Сделаю, как ты приказываешь! Ну, а что мы все-таки решили насчет разведки или прорыва через этот литовский городок?

– Сережа, не серди меня, – тут же подал голос в мысленном диапазоне Алексей Мальцев, – мы с Прохором уже высказались по этому поводу. Это ты все своим хвостом вертишь, тебе и так хорошо, и так тоже хорошо! Прими решение, нам доложись до отхода ко сну. Нам же всем троим от этого твоего решения, спокойнее спать будет.

Операция на мозгах своих товарищей, проделанная Прошкой в Пабайскасе, принесла великолепные плоды и отличный результат. Несмотря на расстояние, иногда их разделяющее, все трое танкистов великолепно слышали друг друга, где бы они ни находились. Теперь переговорным танковым устройством они практически не пользовались, Прошка за ненадобностью его даже отключил. Одним словом, все трое парней были более чем удовлетворены результатами операции, в которой Прошка кончиками своих пальцев коснулся висков своих друзей, превращая их в телепатов.

Вот и сейчас все трое танкистов уже знали о том, что в конечном итоге пройдет Прошкин вариант прорыва через литовско-белорусскую границу. В самую последнюю минуту перед сном механик-водитель Мышенков сообщит о своем решении, поддержав вариант своего командира. Но было так приятно вместе со своими друзьями поломать голову над решением этой серьезной проблемы!

Прошка по своему характеру был человеком жаворонком, любил просыпаться рано поутру и, понежившись на кровати, бежать купаться в речку, которая протекала по окраине родного села. Вот и сегодня он проснулся в пять часов вечера, а его оба друга его еще сладко посапывали носами. Мышенков любил поспать, растянувшись вдоль левой стороны башни, где по новой компоновке танковой башни находилось место бортинженера-радиста. Но так, как такового в настоящий момент они не имели, то это место использовалось в качестве спального места механика-водителя.

Прошку, как только он открыл глаза, сразу же потянуло на речку, чтобы искупаться и смыть с себя повседневный пот и дорожную пыль. Четыре дня, не вылезая, они провели в своем танке. Неделя уже прошла с того момента, когда их со всеми военнопленными красноармейцами водили на помывку в городские бани Укмерге.

Спрыгнув на землю с корпуса танка, Прошка сделал комплекс разминочных упражнений, затем он решил немного пробежаться, не покидая при этом радиус действия танкового ИскИна. Прошка сам себе ухмыльнулся, вспоминая, как же были поражены Сергей и Алексей, узнав о существовании компьютера, транзистора, ИскИна и сторожевой системы. Теперь по ночам, когда траки танка наматывали километр за километром дорог, все трое слушали американские блюзы, выпуски Совинформбюро и аргентинское танго. В такие минуты внутри танка стояла тишина. Друзьям танкистам попросту не верилось в то, что по другую сторону их родной планеты Земля люди не воюют друг с другом, а наслаждаются жизнью и любовью, женятся и рожают детей.

Бежать кросс Прошка решил по кругу, долгое время препровождение в танке давало себя знать. Мускулы ног становились несколько слабоватыми, кросс же был лучшим лекарством для их излечения. Он уже заканчивал свой первый круг бега, когда впереди показалась река. Прошке захотелось окунуться в речную воду, но сама река оказалась за пределами зоны безопасности ИскИна. К тому же оказалось, что Прошка не взял с собой никакого оружия.

Поэтому он несколько колебался по этому вопросу, когда раздумывал о том, купаться ему или нет. В конце концов, Прошка решил вернуться к танку, когда вдруг услышал два голоса, беседующих на немецком языке. Прикрываясь кустами, Прохор подполз к месту, откуда слышались голоса, рукой тихо отклонил ветвь кустарника в сторону, всматриваясь в открывшуюся перед его глазами картину. Одновременно с этим Прошка мысленно связался с Мальцевым, рассказывая ему о том, где он находится, чем занимается, попросив пока за него не беспокоиться.

На противоположном берегу то ли реки Жеймяны, то ли реки Дубинги два молодых немецких парня загорали и купались. Они большой и чистый кусок брезента расстелили на берегу у самой воды, на него набросали много полотенец, а теперь загорали, лежа на этих полотенцах. Прислоненным к дереву стоял мотоцикл, на котором они приехали к реке, на сиденьях мотоцикла была аккуратно сложена немецкая форма.

Парни пили шнапс прямо из горлышка бутылки и жаловались на свою несчастную судьбу. Оказывается, на прошлой неделе они познакомились с двумя литовскими девушками в городе, договорились с ними о том, чтобы в субботу на берегу этой речки вместе позагорать. Но прошли все мыслимые и немыслимые сроки появления девчат, но они так и не пришли на свидание с немцами. Видимо, родители их не пустили!

Немецкие же парни настолько расстроились этим обстоятельством, что заливали свое горе крепкой немецкой водкой. Причем, эта бутылка не была первой и не второй, две пустые бутылки уже валялись у самого среза воды. Да и голоса парней были далеко не трезвыми. Один из них протянул к бутылке руку, сделал глоток прямо из горлышка бутылки, передал ее своему товарищу.

Тогда Прошка решил попробовать, на каком расстоянии он может эффективно оперировать своими мыслями. Он попытался виртуально преодолеть реальную водную преграду и своей мыслью коснулся головного мозга одного из парней, Причем, он оказался таким неопытным в этом предприятии, что не мог решить и определить, головного мозга кого именно из парней ему хотелось бы коснуться.

Довольно-таки легко он своим мысленным щупом прошелся по чужому сознанию. На каком-то этапе контакта в его головной мозг вдруг хлынула чужая информация, хранимая мозгом другого человека. Эта была подробная информация о человеке, о его рождении, о детстве, об учебе в школе, о конфликтах с родителями, о службе в армии. Поток информации был настолько большим и мощным, что он едва ли не забил весь свободный объем информации головного мозга самого Прошки. Каким-то чудом тому удалось прекратить, пресечь поток этой бессмысленной, ненужной ему информации.

Машинально в этом потоке Прошка сумел выделить информацию по городку Пабраде, его очень интересовало, если ли в этом городке танковая заправка соляркой. Неизвестный и неузнаваемый голос ему ответил, что в этом вшивом литовском городке порядочного кафетерия, в котором можно было бы хорошо пообедать и выпить не имеется, а не то, чтобы танковой заправки. Но и Пабраде имеется большая база с горюче смазочными материалами, оставшаяся после Советов, где все еще хранятся большие запасы довоенной советской солярки. Тут же в его сознании возникла схема самого городка Пабраде со всеми улицами и переулками. На Малиновой улице часто замигала красная точка, которая начала расти, и выросла в экран, на котором стали демонстрироваться общие планы городской нефтеналивной базы, а также пути подъезда к ней.

В какой-то момент Прошке удалось связаться с ИскИном танка, чтобы тот записал в свою память, получаемую им картину изображения и информации.

Перед выходом из чужого сознания, чисто из вежливости Прохор поинтересовался, а не мог ли незнакомец показать ему городские мосты и с птичьего полета. Тут в Прошкином сознании возникла панорама сверху всего городка Пабраде. Затем что-то мигнуло, связь в мысленном диапазоне прекратилась. Тело одного из немцев выгнулось дугой и начало странно изгибаться, словно с ним случился эпилептический припадок. Он скатился с полотенец, докатился до воду и с головой в нее погрузился. Пьянство и немцев до добра не доводит!

Прошку больше не интересовала судьба этих двух молодых немцев, которых продинамили литовские девушки. Он поднялся на ноги и легкой рысцой побежал к своим товарищам, к своему танку. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, внезапно полученной информацией, им больше не требовалось проводить дополнительной разведки. Уже сегодня вечером они могли бы прорываться через Пабраде в Белоруссию.

Когда Прошка оказался у танка, то оба его друга уже обсуждали изменившиеся планы, обстоятельства.

**************************************

В те времена Пабраде или Подбродзье ничем не отличалось от любого большого литовского села, которое постепенно переросло в небольшой провинциальный, грязный литовский городишко. Что касается Пабраде, то оно, возможно, навсегда бы осталось ничем не примечательным селом, если бы не строительство железной дороги Санкт-Петербург – Динабург – Вильно – Варшава в 60-х годах прошлого века. Железная дорога принесла жизнь и экономическое развитие в эту глухую литовско-польскую провинцию.

Пыльные, в большинстве своем не мощеные литовские дороги все-таки не были такими ухабистыми и развороченными, как, скажем, дороги в Белоруссии и России.

Когда танк КВ катил по Малиновой улице, мало кто из литовцев поднял голову, чтобы посмотреть в его сторону. Из-за этого невнимания можно было бы предположить, что немцы каждый день гоняют свои тяжелые танки, которых у них в те время попросту не было, через этот городок. Именно поэтому горожане к таким перегонам привыкли, на танки они больше не обращали ни малейшего внимания. Да и прохожих в этом селе-городке было совсем мало, раз-два и обчелся, одна только детвора возилась по дворам домов. Видимо, их родители находились на работе или возились внутри дома. Отдельные прохожие, в большинстве своем бывшие литовские крестьяне, которые действительно мало обращали внимания на этот куда-то движущийся по своим делам какой-то танк.

Сегодня танки это дело немцев, а с ними, с немцами, не смотря на то, что они были освободителями Литвы от советской оккупации, все же лучше было бы не иметь дела!

Прошка сидел на башне со шлемофоном на голове. Он внимательно посматривал по сторонам, опасался, как бы им ни пропустить поворота к этой базе с горюче-смазочными материалами. Вдали показался дорожный указатель, за которым следовал поворот налево к базе. Сергей Мышенков лихо с ходу вписался в нужный поворот, но через сотню метров танк уперся в какие железные ворота, был вынужден остановиться. Пока КВ стоял у самых ворот, его двигатель работал на холостом ходу, Прошка залез на башню, та выпрямился во весь свой рост, через верх ворота пытался рассмотреть, что же происходит на территории этой базы горюче-смазочных материалов.

Ее территория в настоящей момент была абсолютно пуста, ни одной живой души там не было видно! Прошка слез с орудийной башни, принялся осматриваться кругом, чтобы найти хоть одну живую душу, которая могла бы отпереть эти ворота. Ему очень не хотелось поднимать ненужного шума, корпусом танка срывать ворота с петель.

– Чего, господа немцы, желают получить на базе в такое нерабочее время? Господин директор дома, а у него все ключи от базы.

Вдруг послышался голос человека, говоривший на смеси литовского и немецкого языка. Прошка посмотрел вниз через плечо, он увидел литовца среднего возраста и средней комплекции. Почему-то в глаза ему бросилось, мокрые и прилизанные волосы на голове этого полулысого литовца.

– А ты сам, кто ты такой будешь?

Спросил Прошка, спрыгивая с брони танка к литовцу, вспоминая о том, что на нем нет никакого личного оружия. Эта чертова беспечность, и вера в то, что за броней этого танка тебе ничего не угрожает, когда-нибудь доведет до греха, подумал парень!

– Господа немцы, а вы... – вы ведь пане красноармейцы?!

С глубоким ужасом в голосе и страшной гримасой на лице воскликнул литовец.

Он повернулся к Прошке задом, собираясь от них бежать. С большим трудом Прошке удалось в несколько прыжков догнать этого литовца, схватить его за шиворот. Одновременно он своим ментальным щупом прошелся по сознанию этого литовца. Через мгновение, он знал все, что хотел узнать от этого литовского полицейского. Этот литовский полицейский в будние дни сидел в сторожевой будке, охраняя городскую нефтеналивную базу. В кармане субботнего пиджачка у полицейского были документы, а также ключи на цепочке от ворот базы. Сегодня, оказывается, была суббота, вот полицейский и вышел из дома, чтобы немного прогуляться перед ужином и ночным сном. Увидел танк у ворот своей нефтеналивной базы, он решил помочь немцам-освободителям.

С танка соскочил Алексей Мальцев, который из-за постоянно действующего ментального канала, по которому между друзьями происходил постоянный обмен мыслями, был уже в курсе всего происходящего. Алешка подошел к Прошке с литовцем, забрал у него один из ключей и пошел открывать ворота базы.

База горюче-смазочных материалов была до упора забита бочками с бензином, керосином и соляркой. Бочки были аккуратнейшим образом рассортированы по литражу и содержимому и аккуратно расставлены в разных местах.

Прошка с трудом нашел веревку и ею крепко привязал полицейского к одному из столбов, а затем занялся поиском солярки. Но искать особо и не пришлось, вскоре он и Мальцев стояли у большого количества бочек с соляркой и задумчиво чесали свои затылки. Близок локоток, как говорится, а вот как его укусить, если все трехсотлитровые бочки стояли на земле, а их нужно было поднять почти на полуметровую высоту. Слава богу, что Мальцев оказался более догадливым человеком, чем Прохор. Он ради интереса проверил еще не разгруженный автомобильный прицеп, стоявший неподалеку. Прицеп оказался загружен восемью бочками чистейшей советской солярки.

Но и Прошка оказался не дураком!

Он попросил Мышенкова развернуть танк, чтобы кормой его подать к погрузочному столу. Взобрался на моторное отделение танка, там он открепил и сбросил на землю четыре пустых бочки, а на их место закатил четыре полных бочки, подключив их к топливной системе питания. Затем Сергей Мышенков свой танк развернул другим боком, чтобы принайтовить к кормовым буксирным крюкам танка автомобильный прицеп с бочками солярки.

Затем экипаж танка обошел территорию склада-базы. В этот момент у парней в голове билась одна только мысль о том, как бы эту "топливную драгоценность" не оставить в руках врага?! С помощью ветоши и бензина они в нескольких местах базы соорудили зажигательные фугасы. Неторопливой походкой вернулись к своему танку, двигатель которого все еще продолжал работать на холостом ходу.

– А что будем делать с этим литовским полицейским?

Вдруг поинтересовался Мальцев, все трое тотчас задумались над этим вопросом. На секунду парни представили себе, как этот литовец может гореть в огне, они поежились от одной только этой мысли. Алексей Мальцев предложил:

– А может быть, мы лучше его отпустим! Что он нам может сделать, мы ведь на тяжелом танке!

В молчании друзей, почувствовав, одобрение своим мыслям, Сергей направился к литовцу и, перочинным ножом перерезав его веревки, просто сказал литовцу:

– Уходи!

Мальцев дополнил мысль своего друга:

– И больше нам не попадайся! Если попадешься, то жалеть тогда уже не будем!

Полицейский сорвался с места, он стремглав помчался к раскрытым настежь воротам базы. Там он остановился, повернулся лицом к парням в красноармейской форме и так, чтобы только они слышали, тихо произнес:

– Ненавижу вас,... отомщу! Всю жизнь буду мстить! – Чтобы тут же скрыться за воротами.

Недоуменно пожав плечами, всякое в жизни может случиться, Мышенков и Мальцев полезли в танковые люки занимать свои места. А Прошка промчался по территории базы, спичками поджигая подготовленные зажигательные фугасы. Парни, приготавливая эти зажигательные фугасы, немного не рассчитали. Огонь, вспыхнувший на базе, сразу поднялся едва ли не до небес. Язык племени начал так быстро распространяться по территории базы, что пламя едва-едва не сожрало с потрохами их прицеп с бочками солярки. Снова выехав на Малиновую улицу, Сергей Мышенков свой КВ снова повернул налево и неторопливо по Вильнюсской лице направился к городским мостам.

А позади танка разгорался большой пожар на городской базе горюче-смазочных материалов.

Прошка снова удобно устроился на танковой орудийной башне, внимательно наблюдая за тем, что происходит по обеим сторонам улицы. До выезда на Вильнюсскую улицу оставалось метров триста, когда на Малиновую улицу начал поворачивать немецкий дозор из трех мотоциклов с колясками и турельными пулеметами на колясках. Дозорные спешили на пожар, поэтому не обратили внимания на то, что за танк им следует навстречу. Немцы полагали, что это следует их, немецкий танк.

Алексей Мальцев мгновенно оценил обстановку, длинной очередью из танкового пулемета он прошелся по немецким мотоциклистам. Экипаж первого мотоцикла сразу же погиб, мотоцикл докатился до забора. Он там остановился, упершись колесом в забор. Второй мотоцикл как-то сразу же вспыхнул ярким пламенем, видимо, пуля попала в топливный бак, загорелся бензин. Рулевой этого мотоцикла успел соскочить с сиденья и убежать, а пулеметчик поник головой. Он шевелился даже тогда, когда пламя начало лизать его лицо. Третий же мотоциклист проявил чудеса вождения, он сумел развернуться на таком малом пятачке, что этим удивил танкистов, чтобы тут же скрыться за поворотом на Вильнюсскую улицу.

Встречный бой вылился в одну пулеметную очередь, которая, по всей очевидности, была услышана жителями Пабраде. Улицы и дворы городка в мгновение ока опустели. Городок словно вымер, на его улицах не было видной ни единой души.

КВ дошел до поворота на Вильнюсскую улицу и, объезжая стороной горящий мотоцикл, повернул налево. Так же неторопливо, со скоростью, примерно, тридцать пять километров, танк почапал по направлению к мосту через реку Жеймяны. Через двадцать минут его движения, сзади танка и по его сторонам замелькали какие-то кавалеристы, которые прямо из седел принялись из винтовок палить по танку. А один кавалерист умудрился прямо из седла вести огонь из ручного пулемета по тяжелому советскому КВ.

Присмотревшись, Прошка, который из-за этого обстрела был вынужден спрыгнуть на свое командирское место в танковой башне. Оттуда он увидел, что это были конные литовские полицейские. Он нагнулся, чтобы вытащить старый, добрый МГ34, поставил его на башню и парой коротких очередей охладил пыл этих молодцов джигитов. Некоторое время еще продолжалось это непонятное и по сути дела бессмысленное преследование вражескими кавалеристами советского тяжелого танка. Но вот впереди по Вильнюсской улице показалась баррикада, сооружавшие ее, видимо, местные литовцы тоже начали разбегаться, когда увидели приближающийся танк. КВ уверенно разметал баррикаду и повернул направо по направлению одного из городских мостов.

В какой-то момент ИскИн Прошки отметил странное шевеление по левой стороне улицы от движения их танка.

Присмотревшись более внимательно, Прошкин увидел в полутора километрах немецкое штурмовое орудие StuG III^{4}, ИскИн тут же принялся бормотать о технических данных по вооружению этого штурмового орудия, поставленного на танковые шасси. Прошка и Мальцев поняли, что по штурмовому орудию лучше стрелять с 1000 метров, но и орудие Арт-штурма, так красноармейцы прозвали это штурмовое орудие немцев, становилось опасным с этой же дистанции. Сережка Мышенков чуть-чуть подкорректировал направление движение танка, теперь КВ двигался строго по направлению на Арт-штурм. Немцы теперь могли стрелять по КВ только в лобовую броню. Всем троим парням, членам экипажа КВ, показалось, что время сильно замедлило свой бег в этом первом для них танковом поединке. Минута проходила за минутой, расстояние между машинами медленно сокращалось.

У членов экипажа немецкого Арт-штурма первыми не выдержали нервы. Прошка хорошо видел, как ствол немецкого орудия полыхнул пламенем выстрела, тут же набатным колоколом прозвенела башня. Снаряд в 75 мм немецкого штурмового орудия не пробил лобовой брони советского КВ. Тут же последовал выстрел орудия КВ, нервы лейтенанта Мальцева также не выдержали напряжения боем, лейтенант чуть-чуть поспешил со своим ответным выстрелом. К тому же он совершенно не ожидал, что Арт-штурм сразу же после своего выстрела поменяет позицию. Немецкий экипаж это сделал, а советский 76 мм снаряд попал в литовский дом, перед забором которого до этого стояло немецкое штурмовое орудие. После взрыва в доме танкового снаряда, из дома послышали крики и вопли, на улицу начали выскакивать взрослые литовцы и их дети.

– Блин, – мысленно вздохнул Алексей Мальцев, – а я не ожидал, что промахнусь в свой первый выстрел по немецкому танку.

"Ц... и... н... к" снова послышалось в ушах танкистов касание немецким снарядом лобовой брони КВ. Это StuG III дал второй выстрел по КВ, лобовая броня которого снова выдержало прямое попадание снаряда немецкого штурмового орудия.

Артиллерийская дуэль продолжалась!

Правда, экипаж КВ, впервые участвуя в танковом бою, несколько запаздывал с ответными выстрелами из орудия и, почти не маневрируя, сближался с противником.

– Ну, блин, тогда держись, немецкая харя!

Мысленно пробормотал Лешка Мальцев, который снова прицеливался из своего орудия. Сейчас расстояние между противоборствующими танками сократилось до девятисот метров. В какой-то момент он нажал педаль выстрела, громыхнуло танковое орудие, над Арт-штурмом появился дымок.

– Попал!

Проревел Серега Мышенков, он тут же поддал ходу своему танку. Откинулись люки StuG III и на улицы полезли четыре фигуры в темной немецкой танковой форме. Мальцев, не задумываясь, выпустил по немецким танкистам длинную очередь из танкового пулемета. Когда они проезжали мимо пораженного немецкого штурмового орудия, то на земле рядом с горящим танком лежали два трупа, а два других немецких танкиста исчезли в неизвестном направлении. Алексей Мальцев развернул башню КВ и третий снаряд всадил прямо в моторное отделение StuG III, чтобы немцам уже не было бы чего восстанавливать в ремонтных мастерских.

Первый мост они пересекли в полном спокойствии, тут же взяли направления на Белоруссию. Но из-за низменной и болотистой местности были вынуждены придерживаться накатанной дороги, где их ожидал еще один небольшой сюрприз.

Оказывается, но это выяснится чуть позднее, когда КВ бежал из их ремонтных мастерских, то предусмотрительные немцы решили на всякий случай противотанковыми пушками перекрыть и это направление. За Пабраде разместился взвод 37 мм противотанковых пушек, которые были просто не в состоянии пробить броню КВ. Но Лешке Мальцеву в свою очередь пришлось изрядно помучиться, расстреливая по одному расчеты этих полковых пушек. Он потратил шесть снарядов, чтобы, наверняка, покончить с немецкими противотанковыми орудиями.

Снова шестьдесят километров ночного передвижения. В три часа сорок минут утра танк КВ приблизился к белорусскому селу Комарово.

Глава 6

**************************************

Война далеко стороной обошла небольшую белорусскую деревушку под скромным названием Комарово, которая располагалась всего в тридцати километрах от границы с Литовской Советской Социалистической республикой. В начале войны основные бои с немцами прошли в районе Минска, Лиды, Гродно, Бреста, где-то в ста шестидесяти километрах от деревни, а здесь прошли одни только немецкие тыловые части. Жители Комарова помнили, как после прохода этих тыловых частей, повсюду вдруг появились новые волостные и уездные власти. В деревне же Комарово продолжал начальствовать бывший председатель колхоза, а также староста, которого, по его словам, назначили сами немцы.

Причем, если председатель колхоза, как был, так и остался горьким пьяницей, дураком и самодуром, но теперь он подчинялся старосте, поэтому не имел той безграничной власти, которой обладал в советской Белоруссии. Хотя он, по-прежнему, каждый день выгонял людей, подобно рабов, на поденные колхозные работы, особо не озабочиваясь об оплате их работы. Новый же староста оказался умным стариком начальником. Раньше этот староста не проживал в Комарово, но в случае необходимости он за жителей теперь уже своей деревушки становился горой. Причем, это доказал делом, почему сельчане ему поверили и доверились, шли к нему со своими трудностями.

Однажды волостная полиция решила для какой-то там профилактики навести порядок в Комарово, расстреляв для порядка, двух – трех ее жителей, якобы, бывших коммунистов и подпольщиков. Две роты полиции прибыли. Одна пошла в окружение деревни, а другая начала шамонать по колхозно-крестьянским дворам искать подпольщиков и бывших коммунистов. Первыми начали страдать сельские девчонки, которых без их согласия пытались затащить на сеновалы. За девчонок вступились их парни, у которых оружия не было, но они имели кулаки. Одним словом, атмосфера в этой сонной деревушке внезапно накалилась. Вот-вот должны были последовать первые выстрелы, а затем начаться всеобщее побоище.

Тогда дед Денис, так звали местного старосту, вышел навстречу полицейским. От их командира он потребовал какую-то бумагу, объясняющую ими творимый произвол. Командир батальона волостной полиции, бывший капитан Красной Армии Мишка Копытин, долго орал и потрясал руками перед носом деда Дениса. За два месяца немецкой власти он уже привык к своим бесконтрольным действиям, к своей беспредельной власти над волостным народом. А тут какой-то дед объявился и от него потребовал объяснения своему произволу?! Казалось еще немного, Мишка Копытин выхватит свой наган из кобуры и расстреляет этого деда. Но тут дед Денис достал из внутреннего кармана своего френча какую-то бумажку, ткнул ею в морду бывшему красноармейскому капитану, тот аж этой мордою позеленел от всего прочитанного на этой бумаге.

Тут дед Денис тихо и спокойно ему говорит:

– Убирайся отсюда, байстрюк! Никогда больше в моей деревне не показывайся! Если еще раз меня заставишь так нервничать, то я тебя и твоих полицейских так уделаю, что вас родная мать не узнает!

Хотя Мишка Копытин к этому не привык, но он этого старосту послушался. Уж очень большие люди, не по волостным меркам, этого деда Дениса поддерживали. Поэтому от греха подальше этот волостной полицейский начальник собрал своих "расшалившихся" полицейских, чтобы с ними вместе исчезнуть с глаз этого грозного старика. С того случая авторитет деда Дениса поднялся на такую высоту, что святой нимб над его лысиной можно было бы вешать!