Текст книги "Танкист (СИ)"

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

По их поведению можно было судить о том, что все эти тыловые части НКВД Воронежского фронта были своевременно проинформированы о возможном появлении в той или иной армейской зоне тяжелого танка КВ, который имел специальное задание руководства Наркомата внутренних дел СССР. Поэтому энкеведешные патрули и заградотряды, действующие на тыловых рокадах армий этого фронта, данный танк не задерживали даже для выяснения обстоятельств его появления в армейских тыловых зонах. В случае обращения к ним экипажа танка с различными просьбами, они были должны ему всячески содействовать в выполнении боевого задания.

Еще раз, проштудировав маршрут следования своего танка, Прохор убедился в том, что сейчас они находятся всего в километре пути от поселка Маслова Пристань^{15}. На всякий случай он напомнил своим парням, чтобы они более внимательно следили бы за дорогой, чтобы не нарваться бы на гитлеровцев.

Поселок Маслова Пристань сегодня рано утром должен был стать одним из мест, в котором должен был высадиться немецкий десант. Прохор поднялся со своего креслица, перебрался на левую сторону от орудия и подошел к люку, ведущему в отсек управления танка. Серега Мышенков сидел с закрытыми глазами, в этот момент механик-водитель обозревал окружающую местность через виртуальный шлемофон. Прохор ладонью коснулся плеча друга и, дождавшись, когда тот повернет к нему лицо, спросил:

– Сможешь ли ты, наш танк провести до самого берега Северского Донца. Так, чтобы мы оказались по левому флангу поселка Маслова Пристань?

– Постараюсь, Проша! Несколько раз я уже выезжал на разведку в то место на "Виллисе". Но сейчас глубокая ночь и идет этот дурацкий дождь. Ты же видел, как он наши дороги поразмывал, превратил в непроезжие лужи! Но я постараюсь, сделать все возможное!

– Тогда, постарайся, Серега, и трогай танк с места! Сегодня мы имеем статус "свободные охотники". Можем воевать там, где сами захотим! Но тем не менее мы должны сделать нечто такое, чтобы и свой след оставить в этой битве на Курской дуге. Иначе, Лаврентий Павлович рассердится, поставит нас к стенке и расстреляет! Да и к тому же на этом участке фронта наше командование сосредоточило большие танковые силы. Но все эти силы представлены танками Т-34, тяжелых танков, как наш КВ, очень мало!

Как только танк тронулся с места, начал набирать скорость, то Мишка Кувалдин мысленно передал о появлении в поле зрения виртуального шлемофона первых немцев. В тот момент Прохор пока еще пробирался к своему командирскому креслицу, поэтому был отключен и от ПТУ, и от виртуального шлемофона. Но он слышал информацию, переданную Кувалдиным, который скороговоркой в этот момент произносил:

– Командир, немецкая разведка слева, на одиннадцать часов. Прошу разрешения на открытие огня?!

– Погоди-ка и не мельтешись, парень! Сейчас доберусь до места, тогда и разберемся, что же с немцами будем делать?!

Как только Прохор нацепил виртуальный шлемофон, то он сразу нашел небольшую группу немецких бронетранспортеров SdKfz 251, которые на второй скорости продвигались со стороны поселка Безлюдовка по направлению к поселку Маслова Пристань.

К этому времени дождь почти закончился, поэтому было хорошо видно, что десантные отсеки этих бронетранспортеров были до упора забиты немецкими пехотинцами или разведчиками. На изображении, формируемом и передаваемом виртуальным шлемофоном, было хорошо заметно, как свободно вели себя эти десантники. Они открыто курили, громко смеялись и особо не смотрели по сторонам. Впереди бронетранспортеров двигалось передовое охранение из десятка мотоциклистов, но и эти мотоциклисты особо не утруждали себя особо строгим выполнением служебных обязанностей, фары их мотоциклом не были даже затемнены. Словом говоря, сегодня немцы пытались себя вести так, как вели в 1941 или 1942 годах, когда рвали линии советских фронтов, переходя в очередное большое наступление.

Наводчик Кувалдин явно экономил снаряды, он выпустил всего четыре снаряда, которыми поджег все пять вражеских бронетранспортеров, успевая одновременно вести прицельный огонь из курсового пулемета по мотоциклистам. Расстреливать вражеский дозор ему помогал Прохор Ломакин, который, высунувшись по пояс из своей командирской башенки, поливал десантников и мотоциклистов из ручного пулемета Дегтярева. Но как бы интенсивно не велся огонь из пулеметов, многие немцы разведчики уцелели, они вовремя разбежались по обеим сторонам дороги, чтобы спрятаться в придорожных и прибрежных кустах. На этот раз темнота ночи, низкие дождливые тучи были на стороне гитлеровцев, позволили им избежать справедливого наказания.

– Это вам, ребята-гитлеровцы, не одна тысяча девятьсот сорок первый или сорок второй год, когда мы, как вы только-только появлялись на дорогах, то мы прятались в придорожных кустиках?! – Подумал рядовой красноармеец Прохор Ломакин в тот момент, когда КВ проходил мимо этого места небольшого побоища. Немецкие бронетранспортерами и мотоциклы почему горели не особенно ярким пламенем.

Да и трупов немецких разведчиков оказалось всего около десятка, остальные успели разбежаться.

Внимание Прохора привлек один мотоцикл, стоявший несколько в стороне от разбитых бронетранспортеров, в его коляске лежал убитый пулеметчик, а на турели был закреплен новенький пулемет МГ42^{16}. Он мысленно приказал механику-водителю Сергею Мышенкову остановиться, ловко соскочил на землю с брони танка. Практически мгновенно, одним поворотом руки снял с турели этот замечательный немецкий пулемет. Оттолкнув в сторону тело убитого пулеметчика, из-под его ног вытащил дополнительный цинк с патронами, Прохор с размаху забросил пулемет и ящик с патронами в танковый прицеп, где, по-прежнему, находились еще с литовских времен бочки с соляркой и всякая их личная рухлядь. Вскоре КВ снова начал движение по степной дороге, продвигаясь к поселкам Маслова Пристань – Безлюдовка. Дождь к этому времени все-таки прекратился.

**************************************

Прохор потратил немало времени для того, чтобы для своего тяжелого танка разыскать скрытую огневую позицию между поселками Маслова Пристань и Безлюдовка, на которой немцы не могли бы его сразу же обнаружить. Тем более, что сторона Северского Донца, на которой располагались оба эти поселка, была низменной, она хорошо и на большую глубину просматривалась с другой, более высокой стороны реки, где сейчас находились немцы. Прохору пришлось не один раз выезжать на разведку, чтобы на ногах несколько раз пройтись между поселками Безлюдовка и Маслова Пристань в поисках такой огневой позиции для своего тяжелого танка. В конце концов, ему удалось-таки найти овраг, который непосредственно выходил на Северский Донец и доверху пророс небольшой тальниковой ивой. Этот кустарник хорошо укрывал танк КВ от чужих взглядов с боков и с воздуха, но из башни танка не очень-то хорошо просматривалась сама река.

Пришлось Прохору повозиться с виртуальным шлемом, чтобы заставить его работать и давать более реальную картину боевой обстановку в то время, когда сам танк находился на закрытой огневой позиции. Одновременно Прохор обучался азам работы артиллерийским наблюдателем, находить цели, определять их координаты для ведения обстрела из танкового орудия. Затем пару дней он провозился со своим экипажем, добиваясь от Сергея Мышенкова, чтобы тот научился эту громадину танк водить по крутым склонам оврага. Ведь, сорока пяти тонный танк должен был спуститься по крутому склону оврагу, чтобы по его дну выйти к реке. А там уже с закрытых позиций обстреливать вражеские переправочные средства, живую силу врага, которая будет переправляться на правый берег Северского Донца. После боя этот механик-водитель танка должен был суметь вывести боевую машину из этой естественной природной ловушки-западни.

Виртуальный шлемофон умел формировать неплохую картину довольно-таки большого участка речной поймы. Сергей Мышенков посредством гипнотических сеансов научился мастерски управлять танком в местах и на участках, в которых имеются большие ограничения для выполнения любого маневра танков. По крайней мере, во сне Сергей Мышенков уверенно спускался и поднимался на КВ по склону оврага, практический любой крутизны.

Михаил Кувалдин, не смотря на свою молодость, парню только что исполнилось восемнадцать лет, в учебе переплюнул обоих своих товарищей по экипажу.

Он успел вместе с Прохором пройти курс артиллерийского наблюдателя, неплохо освоить эту воинскую специальность. Во сне он присоединялся к Сережке Мышенкову и вместе с ним осваивал специальность водителя тяжелого танка, способного проводить тяжелую машину по таким местам, по которым дикие животные не рискнули бы пройтись! Помимо всего прочего этот молодой смекалистый парень умел стрелять в любых условиях, метко попадая в цель стреляя даже с закрытыми глазами. Рядовой Кувалдин настолько обнаглел, что потребовал от своего командира, рядового Прохора Ломакина придумать такое приспособление, которое позволило бы ему выполнять обязанности артиллерийского наблюдателя и одновременно вести огонь из танкового орудия, когда сам танк находился бы на закрытой артиллеристской позиции.

В темноте ночи экипаж танка КВ с первого же раза разыскал нужный им овраг. Механик-водитель Сергей Мышенков без какой-либо предварительной раскачки начал на своем КВ спускаться на дно этого оврага. Только в одном месте проскользнула правая гусеница его танка, он на метр под своей тяжестью скользнул ко дну оврага. В этот момент Серега не дрейфанул, а твердой рукой удержал танк от дальнейшего скольжения ко дну. Когда танковые гусеницы коснулись дна оврага, то они слегка увязли в грунте.

Сказывалась дождливая погода!

Но опять-таки вовремя перейдя на вторую скорость, особо не пробуксовывая, Сергей Мышенков вывел громадину своего танка чуть ли не к самому обрезу воды Северского Донца. Танк от реки находился на таком расстоянии, чтобы, оставаясь скрытым в глубине оврага от глаз вражеских наблюдателей, иметь возможность вести огонь чуть ли не прямой наводкой из 88 мм танковой пушки по обоим направлениям течения речного потока.

До начала немецкого наступления оставался лишь один час времени. В шесть часов должна была начаться общая вражеская артиллерийская подготовка. А где-то в районе восьми – девяти часов утра немцы, 106-я и 320-я пехотные дивизии, а также 19-я танковая дивизия, должны были приступить к форсированию Северского Донца. Всей массой пехотных подразделений и танков они должны были навалиться на 72-ю гвардейскую пехотную дивизию, которая обороняла правый берег этой реки.

Еще раз, осмотрев позицию танка, Прохор Ломакин удовлетворенно хмыкнув под нос. Затем он перешел к решению следующего вопроса. Он приказал механику-водителю Мышенкову, из танкового прицепа, оставленного на поверхности перед оврагом, достать немецкий пулемет МГ42, чтобы обустроить пулеметное гнездо. Серега Мышенков вместе с Михаилом Кувалдиным останется в танке. Прохор же примет на себя обязанности артиллеристского наблюдателя будет координировать огонь из танкового орудия, а также одновременно будет этим пулеметом прикрывать танк от происков вражеских разведчиков, мелких пехотных подразделений, которые вскоре появятся на этом берегу Северского Донца.

Утром этот берег Северского Донца превратится в дикую мешанину из советских, защищающихся, и немецких, наступающих подразделений. Чтобы было целесообразно их танк прикрыть от бродячих подразделений врага, не получить случайную гранату, брошенную с высоких склонов оврага на их танк. Серега с явным отвращением выплюнул изо рта окурок самокрутки, он тут же отправился выполнять приказ командира. Взобравшись по склону оврага, он вскоре исчез из вида Ломакина и Кувалдина. Вернулся он, примерно, через час, доложил Ломакину о выполнении задания, на карте показал месторасположение пулеметного гнезда. Получив утвердительный кивок Прохора, Сергей Мышенков тут же достал кисет, начал заворачивать новую самокрутку с местным табаком-горлодером.

Тяжело вздохнув, Прохор из своего походного чемоданчика достал командирский бинокль с семикратным увеличением. Из прицепа достал снайперскую винтовку СВТ40 с пятьюдесятью к ней патронами и перекинув ее ремень через плечо, еще раз осмотрел свой экипаж и танк, затаившийся на дне оврага. Если честно признаваться, то рядовому Ломакину совершенно не хотелось покидать экипаж, танк, ставший родным домом, и куда-то от них уходить. Да и говорить особо было не о чем, обо всем уже давно было сказано и рассказано. И Сергей Мышенков, и Михаил Кувалдин о деталях боевого задания знали до малейшей детали, подробности. Мгновенный обмен мыслеречью позволял им моментально обсудить любое изменение, любую новость, принять в этой связи соответствующее решение. Еще раз, вздохнув и, не попрощавшись с своим экипажем, прощаться – плохая примета, рядовой Ломакин начал взбираться вверх по склону оврага.

Устраиваясь на наблюдательном пункте, который одновременной был и пулеметным гнездом, Прохор мысленно связался с Серегой Мышенковым и поблагодарил его за проделанную работу. Место для пулемета и наблюдательного пункта было выбрано лучше и не придумаешь, пулеметчик имел возможность вести огонь на четыре стороны света. А артиллеристский наблюдатель с этого места отлично видел, все, что происходит на поверхности Северского Донца. Но Прохор на этом не успокоился, он приказал Сергею Мышенкову подготовить еще две запасные пулеметные позиции. Тот снова тяжело завздыхал и полез за своей саперной лопаткой, чтобы ею выкопать еще две запасных пулеметных позиций.

В этот момент за спиной Прохора зашелестела трава, одновременно послышалось мысленное предупреждение Мишки Кувалдина, который решил время присоединиться к командиру, чтобы вместе с ним провести время до начала немцами форсирования этой реки. Пыльным мешком Мишка свалился на дно пулеметного гнезда, долго чертыхался и отплевывался пылью, которая, несмотря на вчерашний проливной дождь, уже повсюду лежала.

С рассветом началась немецкая артподготовка на Воронежском фронте, но она в основном велась на главном, обоянском направлении наступления немецких войск. Немецкие орудия пока еще молчали на корочанском, вспомогательном направлении наступления гитлеровцев. Группировка "Кемпф" еще только готовилась к своей артподготовке. В виртуальном шлемофоне Прохора Ломакина было хорошо видно, как немецкие части и подразделения транспортными ручейками и реками начали стекаться к левому берегу Северского Донца. По дорогам пылили множество немецких танков, грузовиков.

С первыми лучами солнца в небе появились эскадрильи бомбардировщиков "Юнкерсов 88", "Хенкелей 111" и фронтовых штурмовиков "Юнкерсов 87". Первые бомбы с немецких бомбардировщиков и штурмовиков достигли земли, они взорвались практически одновременно с разрывами артиллерийских снарядов. Началась немецкая артиллерийская подготовка на корочанском направлении. Правый берег Северского Донца помимо утреннего тумана погрузился в полосу разрывов авиационных бомб и артиллерийских снарядов. Даже в виртуальном шлемофоне рядового Ломакина было трудно, практически невозможно рассмотреть, что же в тот момент происходило в расположении 78-й и 72-й гвардейских пехотных дивизий, оборонявших правый берег Северского Донца. На водной поверхности реки вдруг появилось много небольших катеров, плоскодонных барж небольшого тоннажа, множество резиновых надувных лодок и просто лодок, до бортов загруженных немецкими пехотинцами. Всей этой массой плавсредства устремились к правому берегу реки Северский Донец.

Началась переправа немецких войск через Северский Донец!

Всем плавсредствам потребовалось всего каких-то несколько минут, чтобы пересечь реку в районе Масловой Пристани. Еще за пару метров до берега немцы выпрыгивали за борт своих лодок и по горло в воде шли к столь желанному берегу. Советская сторона пока не реагировала и не открывала огня по немецкому десанту.

Тогда Прохор мысленно связался с танковым наводчиком Михаилом Кувалдиным, передал ему координаты цели и скомандовал:

– Два фугасно-разрывных снаряда, огонь по цели!

**************************************

В своем виртуальном шлемофоне рядовой Ломакин мог хорошо наблюдать за тем, как два взрыва танковых фугасных снарядов разметали в сторону немецкие заготовки для строительства понтонного моста. Ими же были ранены два немецких сапера, но эти взрывы так и не привлекли внимания немецких офицеров, занимавшихся организацией переправы немецкой пехоты и танков в районе русского поселка Маслова Пристань.

Однако, следует признать и то, что работы по возведению понтонного моста немцами не были даже приостановлены. Ширина Северского Донца в этом месте особо не впечатляла, она составляла всего около семидесяти метров. Немецкие саперы и понтонеры работали споро и профессионально, понтон за понтоном прямо с грузовиков уходили в реку, они чуть ли не мгновенно соединялись друг с другом. Через минуту на понтоны укладывался стальной настил, а на берегу к еще недостроенному понтонному мосту уже выстраивалась очередь из танков Т-3 и Т-4, которые были так хорошо знакомы Прохору еще по лету 1941 года.

– Наводчик, – Прохор мысленно обратился к Мишке Кувалдину, – два фугасных снаряда по прежним координатам и один фугасный снаряд на пятьдесят метров левее. Огонь!

На этот раз немецкие офицеры обратили внимание на последовавшие раз за разом взрывы фугасных снарядов, заставившие понтонную команду на какое-то время разбежаться по щелям и укрытиям. Они что-то приказали вестовым, постоянно крутившимся рядом с ними, и те бросились выполнять приказы своих офицеров.

Нутром рядовой Ломакин почувствовал, что спокойной жизни его танковому экипажу приходит конец, вскоре немцы обнаружат танк КВ. Тогда им придется сильно повертеться. Своим третьим фугасным снарядом Прохор хотел поразить группу именно этих настырных немецких офицеров, но снаряд впустую разорвался в двадцати рот них метрах. Прохор еще не стал опытным артиллерийским наблюдателем снайпером, вот сейчас слегка зевнул с определением координатов для выстрела из танковой 88 мм пушки.

Немецкие офицеры, видимо, догадались о том, что какое-то советское орудие пристреливается к их понтонной команде. Восточный же берег пока хранил молчание, не открывал артиллерийского огня по целям на поверхности самой реки и на ее противоположном берегу. Они внимательно всматривались в свои бинокли, разыскивая это орудие, но безуспешно!

Но вот, наконец-то, улеглась первая суматоха, вызванная такой дерзкой, хорошо организованной переправой немецкой пехоты через реку Северский Донец. Советская пехота своим огнем начала отбивать атаки переправившейся немецкой пехоты. Советские артиллеристы вдруг вспомнили о том, что они должны были бы делать в первую очередь, а именно, всячески немцам препятствовать переправляться через эту реку. С восточного берега раздались первые залпы советских орудий, первые водяные столбы взрывов начали вздымать речную поверхность. Но по понтонному мосту уже шли грузовики с немецкой пехотой. Но каждый залп советский батарей ложился все ближе и ближе к этому мосту

На реке прекратился немецкий беспредел, куда-то сразу же исчезли резиновые лодки и плоскодонки с немецкой пехотой. Остались только небольшие моторные катера, которые на большой скорости пересекали реку, перевозя на правый берег небольшие команды немецких солдат. Да, и в поте лица продолжили свою работу немецкие понтонеры, чей уже теперь танковый мост уже коснулся восточного берега. По нему пока еще не прошел ни один немецкий танк, но мост уже стал основной целью советских артиллеристов. В небе появились большие группы советских бомбардировщиков, которые с высоты полета бомбили подъезды к речным переправам и эти сами немецкие переправы.

Тысячи авиабомб покидали бомболюки бомбардировщиков и взрывались на поверхности Северского Донца, но ни одна из бомб, к сожалению, так и не поразила, не перебила тонкую нить танкового понтонного моста, пересекшего реку в районе поселка Маслова Пристань.

В свое время Прохор Ломакин в штабе бригады однажды слышал сетования одного полковника авиации на то, что молодые экипажи бомбардировщиков погибают, так и не научившись по-орлиному летать, и метко, по снайперски бомбить укрепления врага. Сегодня он собственными глазами наблюдал за тем, как нелепо осуществлялась бомбежка немецких переправ на Северском Донце. А на понтонный мост к тому времени уже вползал первый немецкий танк Т-4, который медленно, особо не торопясь, по настилу моста полз на правый берег.

В этот момент перед артиллерийским наблюдателем Прохором Ломакиным встала очень серьезная дилемма. Он имел приказ любой ценной не позволить гитлеровцам наладить полноценную переправу своих войск в районе поселка Безлюдовка. Сейчас же он собственными глазами наблюдал за двумя важнейшими событиями, первый немецкий танк вот-вот должен был выползти в Масловой Пристани и тогда сопротивление пехотной роты 72-й стрелковой дивизии в этом поселке будет окончательно сломлено. Немцы прорвут фронт и на этом, казалось бы, вспомогательном, корочанском направлении. На раздумья у Прохора уже совсем не было времени, и тогда он скомандовал Кувалдину:

– Один противотанковый выстрел, но немецкому танку на понтонном мосту. Танк должен быть обязательно подбит с первого выстрела!

Мишка молниеносно отреагировал на приказ своего командира и практически без какой-либо задержки произвел выстрел подкалиберным снарядом по танку на понтонном мосту.

Прохор хорошо видел вспышку в правом борту немецкого танка, который уже метров через двадцать должен был оказаться на восточном берегу реки. Через секунду танк уже горел ярким пламенем, его экипаж полностью погиб. Ни один танкист в черных комбинезонах так и не выбрался из горящего танка через открытые люки. Немецкие саперы и понтонеры, немного постояв и понаблюдав за гибелью своих товарищей танкистов, тут же начали разбирать настил понтонного моста, чтобы этот горящий танк вместе с погибшим экипажем отправить на дно реки. А на левом берегу на понтонный мост заползал уже другой немецкий танк Т-3 с короткоствольной пушкой.

Война – это мерзкая старуха, которая требует, не разбираясь в том, кто прав или виноват, набирает жертв с обеих воющих сторон. Она не интересуется ни национальностью своих жертв, ни тем, чем они занимались до или вовремя войны. Для этой грязной старухи войны, чем больше погибнет людей, тем для нее лучше!

А КВ уже к этому времени уже вел прицельный огонь по координатам, которые Прохор только что передал Михаилу Кувалдину. Разрывы четырех фугасных снарядов точно пришлись посередине тонкой линии понтонной переправы под поселком Безлюдовка. Два немецких "Бюссинг" вместе с немецкими солдатами, которые заполняли кузова этих грузовиков, соскользнули с настила понтонного моста и тотчас же скрылись под поверхностью реки. Эти пять выстрелов из 88 мм танковой пушки позволили немцам обнаружить своего, так хорошо спрятавшегося и так метко стреляющего противника. В овраге тут же начали рваться 37 мм снарядов, которые не сбили полностью, но серьезно повредили естественную маскировку этого советского танка.

Бой для экипажа тяжелого танка КВ вступил в новую фазу, когда члены танкового экипажа становились заложниками обстоятельств, которые им уже не были подвластны. Две или три немецкие батареи начали методически обстреливать овраг, в котором прятались советские танкисты. Механик-водитель Сергей Мышенков был вынужден из-за множества осколков укрыться за броневыми плитами своего танка.

Один только Прохор, по-прежнему, оставался на своем наблюдательном пункте, выдавая координаты очередных целей Мишке Кувалдину. Тот стрелял и стрелял из своего танкового орудия. В какой-то момент по оврагу с вражеским танком открыла огонь немецкая батарея 105 мм полевых гаубиц. Внутренние отсеки танка моментально наполнились металлических грохотом и скрежетом железа об железо, когда осколки гаубичных снарядов попадали в броню танкового корпуса.

Не обращая внимания на этот обстрел, КВ снова вел огонь по противнику. В какой-то момент Прохор попросил Кувалдина быть готовым для открытия огня по самому поселку Маслова Пристань. Рота 72-й гвардейской пехотной дивизии мало-помалу начала отступать, сдавая немецким гренадерам свои позиции и траншеи.

Огонь одной немецкой батареи не позволял красноармейцам подняться с земли и дать решительный отпор немецким десантникам, которые все ближе и ближе приближались к их позициям. Чтобы подавить огонь этой батареи и дать возможность хотя бы немного передохнуть от ее огня советским гвардейцам, КВ должен был уже подняться из оврага. Как это было не удивительным, но Сергею Мышенкову удалось это проделать с первого же раза.

В этот момент Прохор Ломакин, он возвращался к оврагу и находился у пулеметного гнезда, обратился к господу богу, моля его о снисхождении и поддержке. Не позволить их старому ветерану перевернуться. Может быть, эта краткая молитва, а может быть, мастерство механика-водителя сделали свое дело. КВ грузно достиг края оврага и не менее грузно перевалил через его край. Прохор поднял пулемет с патронами и зашвырнул его в танковый прицеп, к которому в этот момент пристыковывался КВ.

Михаил Кувалдин несколькими выстрелами из танкового орудия заставил навсегда замолчать эту нахальную немецкую батарею 105 мм полевых гаубиц. Теперь он стрелял очень редко, настала пора экономить снаряды своей 88 мм пушки, хотя в прицепе на всякий случай все еще хранился еще один боекомплект снарядов к танковому орудию.

С этого момента немецкие наблюдатели уже не выпускали из своего поля зрения этот тяжелый русский КВ 1, неизвестно откуда появившийся чуть ли не в центре расположения их десантных войск, только что высадившихся на вражеском берегу. Он представлял собой страшную силу, немцам его было нужно срочно уничтожить.

5 июля 1943 года группа немецких войск "Кемпф" произвела успешную переправу через Северский Донец своих 106-й и 320-й пехотных дивизий, а также 6-й и 19-й танковых дивизий. Эта немецкая армейская группа начала успешно развивать наступление на город Корочу.

Глава 7

**************************************

В полночь прекратились боевые столкновения с противником, на какое-то время смолк говор орудий и пулеметов. Настало краткое время отдыха солдат обеих противоборствующих сторон, в течение которого они должны были отоспаться, привести себя в порядок и подготовиться к завтрашним боям. Два дня прошло с начала немецкого наступления под Курском, Орлом и Белгородом, все эти дни танковый экипаж рядового Ломакина не выходил из боев с немецкими гренадерами и танками. За два дня они полностью расстреляли два танковых боекомплекта снарядов, уничтожили до роты немецких пехотинцев, три средних танка Т-4 и четыре танка Т-3.

Пока ветерану КВ еще не пришлось встречаться с новейшим немецким тяжелым танком "Тигр". Но ему удалось в определенной степени нейтрализировать вражеский десант, высаженный у поселка Безлюдовка, не дать ему развить достигнутый ранее успех. Четыре тысячи немецких пехотинцев, которые переправились через реку Северский Донец, с большим трудом и большими потерями пробились к Масловой Пристани, и уже оттуда вместе с другими дивизиями группы "Кемпф" начали развивать фланговое наступление по направлению населенных пунктов Ржавец^{17}, Мелихово и Корочи.

Мишка Кувалдин, свернувшегося в маленький клубочек в своем креслице наводчика танкового орудия, тихо и мерно посапывал. Сейчас этот парень был безмерно счастлив! Оказывается, что этот деревенский пацан страшно любил много и сладко поспать, особенно по утрам. К тому же он мог заснуть и спать при любом положении своего тела, при постоянном грохоте тысяч орудий. Не надо было бы также забывать и о том, что всего несколько минут назад этот же самый Мишка приготовил, угостил друзей-товарищей по экипажу и сам лично поужинал прекрасно приготовленными, наваристыми щами. А на полный желудок любому солдату спится преотлично!

Прохор, проходя мимо, заглянул в широко распахнутый люк механика-водителя, Сергей Мышенков, как и наводчик Кувалдин, спал на своем рабочем месте. Даже в темноте отсека механика-водителя танка можно было хорошо рассмотреть, как это парень сильно сдал и похудел за эти два дня непрерывных боев. Скулы его лица стали острее, а щеки совсем запали. Прохор остановился и стал всматриваться в черноту летнего неба, покрытого мириадами светлых звездочек. Ночное и звездное небо, оно было таким красивым и влекущим к себе даже в эти великие и одновременно такие тяжелые дни великой освободительной войны. Почесав затылок, рядовой Ломакин уже совсем собрался поискать себе удобное место для сна, где-нибудь на травке и на свежем воздухе. Спать в тесноте танка ему совершенно не хотелось.

Но в этот момент с ним мысленно связался генерал-лейтенант Шумилов, которому очень хотелось из первых рук и из независимого источника получить достоверную информацию о боях, произошедших за сегодняшний день по фронту его 7-й гвардейской армии. Командарма чрезвычайно интересовало, как на поле боя дерутся его гвардейцы с немецкими гренадерами, а также о том, чего ему следует реально ожидать от противника завтра. Разговор продолжался целых двадцать минут, после множества вопросов интерес командарма был полностью удовлетворен.

Теперь, после такого откровенного разговора, генерал Шумилов ясно понимал, что передовая линия обороны его армии все-таки была немцами прорвана. Что танковые и пехотные дивизии немецкой армейской группы "Кемпф" вышли ко второй линии его армейской обороны. Завтра дивизии этой армейской группы снова пойдут в атаку на его войска, чтобы повторить свой успех и прорывать уже вторую линию обороны его армии.

Мнение об этих боях, высказанное рядовым бойцом танкистом, до глубины души потрясло опытного генерал-лейтенанта. Прохор высказал свое личное предположение в отношении того, что удар немецкой армейской группы "Кемпф" с захваченных на Северском Донце плацдармов является не чем иным, как тщательное маскируемое немцами вторым направлением их главного удара. Русский городок Короча никак не интересовало командование вермахта. Что в самое ближайшее время немецкое командование изменит направление своего так называемого "вспомогательного" удара, и тогда три танковые дивизии и три пехотные дивизии группы "Кемпф" повернут на Прохоровку, откуда предпримут совместное наступление с наступающими эсесовскими танковыми корпусами на Курск. В заключение разговора, генерал Шумилов поблагодарил Прохора Ломакина за предоставленную ценную информацию и высказанное личное мнение, а затем отключился от ментального канала.