Текст книги "Море и берег"

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

       Обсудив проблему корабельной мачты, горлопаны явно направились к люку для спуска на нижнюю палубу и в трюм биремы. Они, по-прежнему, не обращали на нас обоих своего внимания, хотя в данный момент я с майором Форенкультом находился всего в дух шагах от этих горлопанов. Крикливая четверка, даже не осмотрев морской баллисты, прошла мимо нас. Краем уха, в тот момент ладонями я прикрывал свои уши от громкого ора незнакомцев, я услышал предположительные цифры стоимости ремонта нашей биремы. Решив, что с этой глупостью пора кончать, я посмотрел на майора Форенкульта и кивком головы показал ему на наших горлопанов.

       В своих последующих действиях этот юноша не промедлил и секунды.

       Его статная фигура неожиданно выросла на пути следования крикливой четверки, из-за чего они были вынуждены остановиться. Майор Форенкульт чеканно вежливым, но с металлическим отливом голосом произнес:

       – Милостивые судари, извольте немедленно покинуть судно. Вы не имеете права на нем находиться без особого на то разрешения капитана или его владельца!

       Фраза майора Форенкульта прозвучала, подобно раскату грома в безоблачном небе. Убедительность голоса и великолепные светские манеры, продемонстрированные молодым человеком, застали врасплох горлопанов, они были вынуждены остановиться. На какое-то мгновение эти люди прекратили свой крик-ор, начали с некоторым недоумением между собой переглядываться.

       Сколько раз я на собственном опыте убеждался в том, что в подобной ситуации обязательно найдется человек, который начнет качать свои права. Так и в нашем случае, среди четверки нашелся-таки один нахал, который, напрягая голосовые связки, стал опротестовывать творимый нами произвол. Этот нахал во весь голос кричал о том, что они только что приобрели бирему на самых законных основаниях. Что именно они являются законными владельцами этого судна, о чем имеется только что подписанный ими договор о купле-продаже биремы "Весенняя Ласточка". Что, будучи настоящими хозяевами биремы, им не требуется никакого разрешения капитана, на посещение данного. Что они, как владельцы биремы, увольняют старого капитана и списывают его на берег.

       До глубины души удивленный подобной неадекватной реакцией на вежливую просьбу своего офицера, я покинул свое прежнее место и направился к незнакомцам. Меня глубоко поразила информация о якобы существующем договоре купли-продажи "Весенней Ласточки". До этого момента я и не знал о том, что каждое судно имеет собственные документы, по которым его можно было бы купить или продать.

       Одним словом, я был полным профаном в этом вопросе, даже не знал, что же мне дальше делать в такой сложной ситуации. А мой великолепный старпом Борг продолжал веселиться себе на берегу, не зная о том, что над нами в этот момент собираются грозовые тучи. Но я все же умудрился заметить в крике-оре горлопана, что он не совсем уж уверенно кричал о том, что бирема находится в их полном владении. Действуя интуитивно, я решил затянуть время, дождаться старпома Борга, чтобы уже вместе с ним решать возникшую проблему. Поэтому решил ознакомиться с договором, попросив о такой возможности горлопана собеседника.

       – Какие документы, милсударь, вы имели в виду, когда говорили о договоре? Какие, кому и на каком основании вы платили деньги за "Весеннюю Ласточку"? Почему вы решили, что бирема принадлежит тому человеку или что она выставляется на продажу?

       Услышав мои вопросы, неожиданно прозвучавшие в головах всех четырех незнакомцев, горлопаны заметно подрастерялись. Они нервно завертели головами по сторонам в поисках источника этого голоса. Им потребовалось некоторое время, чтобы соотнести в единое целое, – мое приближение, мое молчание и звучание незнакомого голоса в своих головах. Придя к соответствующему выводу, из группы выдвинулся еще один человек, нахал незаметно протиснулся обратно в группу и обрисовал создавшуюся ситуацию. Он в некоторых деталях рассказал о том, как происходило подписание договора купли-продажи "Весенней Ласточки".

       – Пару часов назад мы с друзьями обедали в одной из таверн Валенсии. Там вдруг появился человек, который громогласно заявил о своем желании продать бирему "Весенняя Ласточка", которая только что пришвартовалась в нашем порту. Решив посмеяться, мы в свою очередь поинтересовались условиями продажи судна и его ценой. Названная этим человеком стоимость судна, по нашему мнению, была весьма смехотворной. Всего десять тысяч флоринов. Ведь, если разобрать судно и продать его древесину, то и в этом случае можно было бы выручить гораздо больше денег. На наш вопрос, почему он запросил так мало денег. человек ответил, что он спешит, что судну требуется капитальный ремонт, а у него нет денег на ремонт и времени на торговлю о стоимости судна. Он продемонстрировал нам судовые документы на бирему. Другой человек, назвавший себя Махмудом и сопровождавший этого человека, при свидетелях подтвердил, что торговец биремой является ее шкипером и вправе ею распоряжаться в качестве владельца. Посовещавшись, мы вчетвером сложились в складчину и на собранные деньги приобрели судно.

       Рассказ валенсийского купца был краток и убедителен, но он умолчал о наличии подписи нотариуса под договором. Я совершил мгновенное проникновение мысленным щупом в сознание купца, чтобы тут же убедиться в том, что нотариус не присутствовал при этой сделки и своей подписью не скреплял договор. Мысленно переведя дух, я продолжил мысленной разговор с этой притихшей группой здоровых мужиков, прожженных валенсийских купцов.

       – Милостивые судари, не были бы вы быть столь любезными и продемонстрировать мне сам договор, чтобы убедиться в том, что он имеет законную силу. Поймите, у меня зреет подозрение в том, что вас сознательно ввели в заблуждение некие мошенники. Бирема принадлежит мне и никаких корабельных документов на нее не пропадало.

       Услышав мои слова, четыре купцы смущенно переглянулись. Один из них, явно нехотя, из внутреннего кармана камзола достал грязную кипу бумаг. Внимательно просмотрев бумаги, я снова внутренне облегченно передохнул. Нотариус не визировал и не регистрировал договора. Но следует сказать, что договор был правильно составлен и подписан в присутствии свидетелей обеими участвующими сторонами. Главное, я собственными словами убедился в том, что представленные купцами судовые бумаги "Весенней Ласточки" были оригинальными и, видимо, были кем-то украдены во время суматохи боя или по нашему прибытию в порт, когда часть экипажа навсегда покидала бирему.

       В любом случае я со старпомом Боргом допустил очень серьезную промашку. Мы оказались олухами царя небесного. Даже не подумали о том, что на нашу бирему должны существовать судовые документы, не разыскав и не убрав их в какой-либо тайник. Вот, теперь и приходится мне всеми хитростями выкручиваться из этой дурной ситуации, в которую попали по своей же ослиной мудрости. Если бы эти ребята-купцы обратились бы к мировому судье, то могло случиться и такое, что он, только увидев меня с Боргом, решил бы дело в пользу стоящих напротив меня валенсийских купцов.

       – Милостивые судари, – снова завел я свою шарманку, – мошенники ввели вас в заблуждение. Люди, которые подписали с вами договор о купле-продаже биремы, а также передали вам, якобы, оригинальные документы на бирему, в действительности являются преступниками. Они служили матросами на биреме, но поспорили и убили ее шкипера накануне нашего прибытия в Валенсию. Боясь наказания, они бежали. В настоящее время мы их разыскиваем, чтобы передать судье и наказать за совершенное ими преступление. Судовые документы, которые они вам передали, являются дубликатом настоящих документов, которые я храню.

       С этими словами из-под своего хитона я достал аккуратную пачку бумаг – судовых документов на бирему. Эти бумаги ничем не отличались от документов, которые мне показывали местные купцы. Разве что, мои бумаги были гораздо более чистыми и опрятными по своему внешнему виду, а на каждой странице стояла печать с росписью нотариуса и аккуратный штамп "оригинал".

       Продемонстрированные мною бумаги произвели на валенсийских купцов должное впечатление. Они начли смущенно переглядываться и отводить взгляды своих глаз в сторону. Ведь, подписывая договор о купле-продаже нашей биремы, передавая продавцу деньги, в глубине души у этих купцов копилась неуверенность. Они, как истинные купцы, были не до конца уверенны в этом своем деянии. Будучи купцами, они не раз совершали различные сделки, не раз рисковали, участвуя в различных торговых авантюрах. Но эти купцы были всегда уверены в том, что, правда и удача на их стороне. Поэтому и торговые дела их шли весьма успешно. Но эти десять тысяч флоринов за настоящую океанскую бирему, поддельные документы на бирему, а также сами личности продавцов вводили всех четверых купцов в большое смущение.

       Сейчас, прислушиваясь к мыслям валенсийских купцов, я явственно ощущал, что, если еще чуть-чуть поднажму на них и, потребую без возмещения ущерба, вернуть мне судовые документы, то несчастные купцы откажутся это делать. Тогда дело осложниться и бумаги могут пойти на рассмотрение в мировой суд, где на многие вопросы судьи я с старпомом Боргом не смогу дать правдивых ответов. На краткую долю мгновения я задумался. Именно в этот момент в мою голову проскользнула одна умная мыслишка. Терять мне было абсолютно нечего, поэтому я решил тут же воспользоваться этой мыслью.

       – К сожалению, милсудари, вы приобрели фальшивые документы у мошенников и преступников. Но мы готовы вернуть ваши деньги, если вы согласитесь вернуть нам украденные копии судовых документов.

       После моих слов купцы начали шепотом переговариваться.

       Переговоры были недолгими, а ситуация очевидной. Местные представители купеческой гильдии Валенсии не могли законно претендовать на "Весеннюю Ласточку". Договор "купли-продажи" не был должным образом оформлен нотариусом. При обращении в суд, дело могло бы рассматриваться в течение длительного времени, конечный результат такого рассмотрения нельзя было предсказать. Но оказаться участниками судебного рассмотрения вместе с настоящими убийцами и мошенниками, никому из валенсийских купцов, разумеется, не захотелось.

       Поэтому предложенный мной вариант обмена, деньги на судовые документы, валенсийских купцов, в принципе, устраивал. По их дальнейшему поведению и общей тональности мыслей в сознании мне становилось понятным, что обе стороны близки к достижению соглашения. Чтобы сделать купцов еще более покладистыми, я сделал купцам еще одно дополнительное предложение, от которого они уже не могли бы отказаться.

       – Милсудари, – вновь мысленно я обратился к купцам, – как я понял, вы уже осмотрели бирему и увидели в каком состоянии она находиться. Мы пришли в Валенсию для капитального ремонта и реконструкции судна. Случайно, когда вы проходили мимо, я услышал ваш разговор о возможной стоимости ремонта биремы. Завтра утром мы собирались посетить местную гильдию купцов по этому вопросу, найти подрядчика для капитального ремонта нашей биремы. Но раз вы уже находитесь на борту нашего судна, то нам не стоит откладывать это дело до завтрашнего утра?! Мы и с вами можем договориться о ремонте нашего судна. Назовите стоимость ремонта биремы, и сколько вам потребуется времени на проведение этого ремонта?

       Мое последнее предложение развернуло ход развития событий на сто восемьдесят градусов. Исчезла в отношениях с купцами нарождавшаяся враждебность. Начались деловые переговоры. Купцы первоначально заломили за ремонт астрономическую сумму. Даже мне, непосвященному в искусство торгового бизнеса, стало понятно, что это была дутая цифра.

       Я хорошо слышал мысли своих купцов собеседников, они уже дано подсчитали стоимость такого ремонта, а сейчас боролись за высокий процент прибыли. Разумеется, я не стал требовать того, чтобы стоимость ремонта биремы опустить до себестоимости. Наоборот, я предоставил этим господам купцам возможность, убедить самих себя в том, что они провели блестящие торги, в результате которых им удалось получить хороший коммерческий барыш.

       В заключение торгов, мы пожали друг другу руки в знак согласия и договорились встретиться завтра утром, чтобы в присутствии нотариуса подписать соответствующий договор-подряд на ремонт "Весенней Ласточки", а также купцы должны были получить авансовые платежи.

       Вскоре четыре валенсийские купца покинули борт нашей биремы. До причала их проводил вахтенный матрос, который уже никого из местных ротозеев на борт "Весенней Ласточки" не пропускал.

Глава 2

    1

       На возвращение конного разъезда младшего лейтенанта Кимвелла никто не обратил внимания, из-за царившего полнейшего беспорядка и хаоса в лагере. Перед вьездом в главные ворота лагеря, которые никто не охранял, Ивонн Де ля Рунж почувствовала себя лучше, ожила и присела в телеге, осматриваясь по сторонам. Проезжая ворота, она пару раз, словно случайно, взмахнула своими руками и прочитала короткое заклинание. Кавалеристы конного разъезда и сам младший лейтенант Кимвелл ничего не заметили. Только Эль-Нассар обратил внимание на пробуждение и странную активность своей придворной магини, которая перед этим так убедительно играла роль усталой и разбитую дорогой слабую женщину. В этот момент в душе повелителя что-то растаяло и потеплело, впервые за многие году в его душе проснулись нежные чувство по отношению к этой женщине, Ивонн Де Ля Рунж. Улыбка тронула губы этого сурового мужчины.

       Расседлав верховых ящеров и привязав их к лагерным коновязям, солдаты насыпали корма в кормушки скакунов и разошлись по лагерным палаткам, отдыхать. К ним никто не подходил и не интересовался тем, как прошла разведка, что они видели или кого встречали во время разведывательной миссии.

       Эль-Нассар, Ивонн Де ля Рунж и младший лейтенант Кимвелл решили, не откладывая дела в долгий ящик, сразу же посетить и переговорить с капитаном Мурильо. Посмотреть, что это это за человек?! Поэтому они, покинув седла своих верховый ящеров, туту же направилась к главной штабной палатке лагеря. Для это им пришлось пройтись по центральной лагерной аллее, мимо не такого уж большого количества солдатских и офицерских палаток. Эль-Нассар про себя отметил, что практически все встречавшиеся им по пути офицеры и солдаты были ему совершенно не знакомы. Хотя в свое время повелитель безошибочно узнавал любого воина своей султанатской призрачной стражи. Видимо, за два года его отсутствия с призрачной стражей произошли большие и серьезные изменения. Многие ее воины были поглочены пучиной неизвестности, когда люди не знали, что же с султанатом происходит, где его повелитель и что им нужно делать в таких обстоятельствах.

       Караульные у штабной палатки вначале категорически отказались пропустить младшего лейтенанта Кимвелла и сопровождающих его лиц к капитану Мурильо. Эль-Нассару даже показалось, что караульные сами, не вызывая дежурного по лагерю офицера, решали, кого им пропускать или не пропускать к капитану Мурильо. И на этот раз пятеро караульных собрались неподалекуу кружком и начали решать возникшую перед ними проблему. Они довольно-таки долго перешептывалия, изредка поглядывая на Кимвелла и на людей которых он сопровождал. Ивонн Де Ля Рунж стояла в стороне, о чем-то задумавшись, и не обращала ни малейшего внимания на возникшую неувязку. Младший лейтенант Кимвелл тоже молчал, да и вел он себя, по мнению Эль-Нассара, довольно-таки странно. Вместо того, чтобы потребовать разводящего офицераи указать ему на непонятное поведение караульных солдат, он стоял и чего-то ожидал.

       Эль-Нассар уже собрался проявить характер повелителя и потребовать, чтобы капитан Мурильо срочно перед ним появился. Ивонн Де Ля Рунж снова начала выворачивать свои руки и нашептывать слова очередного заклинания, но в этот момент один из караульных, видимо, все-таки признал в лицо Эль-Нассара. Сначала он начал что-то горячо нашептывать приятелям по караулу, а затем подошел к Эль-Нассару, вытянулся перед ним и, стукнув кулаком в грудь,отрапортавал, что он может проходить в штабную палатку. После этого поведение солдат караула мгновенно изменилось, они стали вежливыми и услужливыми. Даше подержали полог палатки, когда Кимвелл и его гости проходили к капитану Мурильо. Ивонн Де Ля Рунж немного задержалась с проходом в палатку, так как хотела завершить подготовку заклинания до появления перед Мурильо.

       Капитан Мурильо находился в глубине штабной палатке. Он сидел за большим рабочим столом, внимательно изучал лежащую перед ним карту и, сверяясь с записями в блокноте, грифельным карандашом делал на ней какие-то пометки. Время от времени капитан отрывался от работы, чтобы посмотреть в полуоткрытое окно, которое выходило видом на лагерь, на противоположную от входа сторону палатки. Некоторое время капитан Мурильо смотрел на лагерь, но затем обязательно поднимал голову и всматривался в небо. После чего капитан неторопливо отходил от окна, посматривал на песочные часы и снова усаживался за стол, чтобы продолжить работу с картой.

       Услышав негромкую перебранку караула с какими-то подошедшими к штабной палатке людьми, капитан Мурильо прислушался. Но, когда услышал, что один из караульных произнес имя младшего лейтенанта Кимвелла, сообразил, что его конный разъезд вернулся с боевого задания, а младший лейтенант и рвется к нему на доклад с рапортом о выполнении этого задания. Младший лейтенант Кимвелл был не особо значимой фигурой в лагере, вот караул и не пропускал его к начальству.

       Капитан Мурильо легко поднялся на ноги и направился к входу, чтобы приказать караулу, пропустить к нему Кимвелла, но, сделав пару шагов, вдруг раздумал, решил не вмешиваться в дела караула. Почувствовав себя значимым и важным лицом, капитан надул щеки и вернулся к работе за столом. Последнее время начальство его часто теребило различными запросами и приказами по поимке повелителя Эль-Нассара и его Придворного Мага. Они сообщали о том, что неподалеку от лагеря вот-вот должны объявиться два беглеца, которых требуется срочно найти и захватить в плен.

       Сегодня капитан Мурильо получил еще один приказ по этому поводу. В сообщении сверху недвусмысленно заявлялось о том, что кто-то совершил промашку и не смог навсчегда задержать в астрале поведителя султаната Гурам и его Придворного мага. Их продердажали в астрале всего два годаЮ а сейчас они должны объявиться под Ани. Теперь же начальство хочет переложить бремя ответственности за свою совершенную ошибку. на его плечи, требуя от него организации широкого поиска этих государственных беглецов. В этой связи капитану Мурильо приказывали срочно сформировать, как можно большее количество конных разъездов, чтобы они тщательно прочесали местность вокруг этого провинциального городка.

       Капитан Иурильо несколько раз недоуменно пожал плечами, снова и снова прочитывая поступивший приказ, думая о том, что, вероятно, и на верху творится такой же хаос и бардак, который он устроил в этом военном лагере за два года своего командования. ведь, это был второй или даже третий письменный приказ о поимке Эль-Нассара и его Придворного Мага. Разъезды давно были сформированы и уже прочесывают выделенные им участки местности под Ани. Пока еще не было результатов этого поиска, разъезд младшего лейтенанта Кимвелла первым вернулся в лагерь после проведения такого поиска... .

       Капитану Мурильо так и не удалось до полного завершениядовести довести эту мысль, в этот момент за его спиной внезапно приподнялся входной полог палатки, в палатку один за другим начали проходить люди. Мурильо только злобно скрежетнул зубами, он не понимал, почему караульные все-таки решили этих людей пропустить к нему. Ему так не хотелось с кем-либо встречаться и разговаривать!

    2

       Капитан только подумал о том, что это несколько неудобно гостей встречать и принимать столь непочтительной позой, сидя к ним своей спиной. Он легко поднялся на ноги и резко развернулся на каблуках сапог, чтобы лицом к лицу встретить и поздороваться с вошедшими в его палатку гостями. Но внезапно увидел человека, которого в последних поступивших сверху приказах сверху ему следовало бы срочно разыскать и арестовать. Ведь, этим человеком, несомненно, был повелитель султаната Гурам. Капитан Мурильо мгновенно открыл один из файлов своей искусственной памяти, в котором хранилось изображение настоящего Эль-Нассара, чтобы сверить оба изображения, хранившиеся в памяти с оригиналом. С тихим ужасом он еще раз убедился в полной идентичности обоих изображений, теперь ему ничего не оставалось делать, как выиграть время, чтобы затем добраться до оружия и покончить с этим человеком. В настоящее время никакого оружия даже поблизости от него не было.

       Капитан Мурильо вытянулся в струнку перед повелителем и четко отрапортовал:

       – Мой повелитель, позвольте приветствовать вас в штабной палатке призрачной стражи военного лагеря Ани и представиться, – капитан Мурильо, временно исполняющий обязанности командира призрачной стражи и воинского начальника военного лагеря.

       Не обращая внимания на протянутую ему руку и на самого капитана, Эль-Нассар прошел к столу. Присев на стул за столом, он кончиками пальцами начал выбивать нервную дробь по его столешнице, не отрывая при этом взгляда от лица капитана Мурильо. Ивонн Де ля Рунж вместе с младшим лейтенантом Кимвеллом остановилась при входе, оказавшись за спиной самозваного капитана. Пока в разговоре продолжалась пауза, магиня внимательно осматривала обстановку этой штабной палатки.

       Следовало бы признать, что в ней соблюдался образцовый штабной порядок, ни одной лишней вещи или предмета в обстановке, ни пылинки на полу и на расставленных по палатке предметах мебели. Но энергетическая атмосфера этой палатки показалась магине чрезвычайно перенасыщенной, по ней так и блуждали энергетические поля и напряжения.

       – Как служба, капитан Мурильо? Что в настоящее время происходит в лагере? – Не желая терять времени на пустые разговоры, Эль-Нассар решил брать быка за рога, начав разговор с капитаном с наиболее главного вопроса.

       – Что вы имеете в виду, мой повелитель? – Несколько раздраженным голосом переспросил капитан Мурильо.

       Он прекрасно понимал, что ситуация складывается не в его пользу, поэтому попытался охладить свой пыл и раздражение, чтобы нормальным голосом продолжить разговор.

       – Все развивается в полном соответствии с планами... .

       – Какие планы вы имеете в виду, капитан? Каковы цели и задачи этих планов? Кто разрабатывал эти планы и утверждал их? Не могу ли я взглянуть на бумаги, в которых говорилось бы об этих планах, а также о целях и задачах по обучению воинов и о результатах, которые должны быть достигнуты в ближайшее время?! – Резко и гневно прервал речь капитана Эль-Нассар, а его пальцы стали еще громче выстукивать дробь по дереву.

       – Куда исчезли доблестные воины моей призрачной стражи? Почему в лагере я не увидел ни одного прилично одетого и улыбающегося воина. По пути к вам палатку мне встречались какие-то оборванцы, которых нельзя назвать солдатами или воинами? Капитан Мурильо, я требую, понимаете, я требую, чтобы вы в хронологическом порядке мне рассказали о том, что же происходило в этом лагере с того момента, когда вы по решению Совета воинов приняли командование над этим лагерем и над подразделениями призрачной стражи?

       Вопросы повелителя Эль-Нассара следовали один за другим, на них следовало немедленно отвечать, отмалчиваться было невозможно, но говорить всей правды в таких обстоятельствах капитан Мурильо не мог, да и не собирался. Но тон, которым повелитель задавал свои вопросы, говорил о том, что сейчас повелитель капитану совершенно и ни во что не верил.

       К тому же капитан Мурильо, будучи захваченным врасплох столь внезапным появлением повелителя, все еще находился в состоянии выбитого из привычной колеи жизни офицера. Он уже успел привыкнуть быть главным командиром и отдавать приказы, определяющие жизнь и смерть подчиненных ему солдат и офицеров призрачной стражи и этого воинского лагеря. Сейчас ему эта ситуация совершенно не нравилась, это надо же было так неожиданного для самого себя оказаться в положении, когда совершенно другое лицо задавало вопросы, на которые он был обязан, но не мог правдиво отвечать. Близких друзей, на которые можно было бы положиться, или караула, который послушался бы его приказа, в данную минуту поблизости не было, да отступать, замалчивая ответы на вопросы повелителя, больше было нельзя.

       Единственное, что капитану Мурильо в таком положении оставалось сделать, так это попытаться перехватить инициативу в свои руки. Лгать он не мог, а любой его правдивый ответ повелителю, наверняка, приведет к катастрофе. Сейчас он повел борьбы за выигрыш во времени и спасение своей жизни. Чтобы выиграть в обоих случаях, капитан Мурильо должен был предпринять решительное действие. Без разрешения на то повелителя, капитан развернулся и решительно направился к выходу из палатки, но через пару шагов он уткнулся в грудь младшего лейтенанта Кимвелла. Взглянув младшему лейтенанту в глаза и, сообразив, что тот его далее не пропустит, капитан Мурильо громко прокричал:

       – Караул, ко мне!

       Когда караульные ворвались в палатку, капитан Мурильо рукой указал на Эль-Нассара, который все еще сидел за столом с картой, продолжая пальцами выбивать дробь, и грозно приказал. – Арестуйте этого самозванца, посмевшего натянуть на себя личину нашего повелителя! Закуйте его в кандалы и бросьте в тюремное помещение лагерной гауптвахты.

       Эль-Нассар ожидал подобного действия со стороны капитана самозванца, в его лице ничто не изменилось, не дрогнул ни единый мускул. Повелитель продолжал сидеть за столом с безразличным выражением лица, выстукивая четкую дробь пальцами, а его глаза наливались гневом. Но караульные воины пока не понимали того, что же происходило в этой палатке. Некоторые из них, по инерции выполняя приказ капитана, даже рванулись к человеку, сидевшему за столом, но вынуждены были остановиться. Младший лейтенант Кимвелл и Ивонн Де ля Рунж перегораживали им путь к человеку.

       Возникла переломная минута, в течение которой принципиально решалась вся проблема в целом. Определялось, в каком направлении далее будут развиваться события, происходившие в этой штабной палатке.

       – Остановитесь и не двигайтесь далее!

       Внезапно в палатке прозвучал мягкий женский голос, но в нем были такие повелительные интонации и такая убежденность в праве своего требования, что караульные невольно повиновались, замерев на своих местах.

       Ивонн Де ля Рунж негромко вздохнула и сделала свой первый шаг навстречу капитану Мурильо, все еще стоящего с приподнятой рукой перед Кимвеллом. Затем магиня сделала второй небольшой шажок. Лицо капитана Мурильо пошло зелеными пятнами и, по мере того, как Ивонн продвигалась вперед, капитан Мурильо все более и более отступал перед магиней. Это движение мужчины и женщины продолжалось до тех пор, пока капитан не уперся спиной в стену палатки. Он остановился, поднятыми руками отгораживаясь от взгляда магини. Ивонн Де ля Рунж вплотную приблизилась к капитану Мурильо, встала на цыпочки и, приблизив свое лицо к лицу капитана, стала внимательно всматриваться в его глаза.

       – Кто вы, капитан Мурильо? – Прошептала она. – Почему вы не отвечаете на вопросы своего законного повелителя, даже предприняли попытку его арестовать? О каком плане вы только что упоминали? Или имели в виду полученные вами приказы, согласно которым вы должны были разыскать и арестовать повелителя султаната Гурам Омара Эль-Нассара и его Придворного Мага, передав их в руки своего начальства? Возьмите эти приказы со стола в свои руки и передайте их нашему повелителю для ознакомления, чтобы он лично убедился в вашем предательстве, капитан Мурильо. Так, кто же отдает вам приказы, капитан, и почему вы их так рьяно исполняли?

       Присутствующие в штабной палатке солдаты и офицеры явственно слышали каждое слово, произносимое магиней во внезапно образовавшейся в палатке тишины. Они прямо-таки оцепенели, когда услышали слова о предательстве капитана Мурильо, опасаясь движением или лязгом оружия нарушить эту тяжелую тишину. А Ивонн Де ля Рунж, не обращая внимания на эту царившую в палатке тишину, продолжала своим взором подавлять психику капитана Мурильо, которому почему-то стало совсем душно. Капитан руками начал расстегивать верхние пуговицы своего военного камзола, чтобы допустить в свои легкие больше свежего воздуха

       В конце концов, капитан Мурильо не выдержал напряжения и тяжелого взгляда магини, громко прохрипев:

       – Маркиза Алистана.

       Эти два слова капитан Мурильо произнес, едва ворочая языком. Его ответ оказался таким неожиданным, что палатка дружно вздохнула и выдохнула и в ней вновь воцарилась тишина.

       – Почему маркиза Алистана? Спросила Ивонн Де Ля Рунж.

       Магиня продолжала допрос капитана предателя, не обращая внимание на его общее и психическое состояние здоровья, тело которого начал сотрясать внезапный озноб. К тому же Ивонн Де Ля Рунж хорошо знала маркиза Алистана, во многом ему доверяла и никак не хотела поверила словам Мурильо.

       – Какого маркиза Алистана вы имеете в виду, когда вы с ним познакомились и когда в последний раз с ним встречались, капитан? Чем вы занимались в этом лагере? – Продолжала магиня оказывать психическое давление на капитана предателя, не отрывая своих глаз от капитанских глаз, в которых начал копиться и вот-вот начнется разливаться вселенский ужас.

    3

       Прислушавшись к вопросам, задаваемым магиней, Эль-Нассар поднялся из-за стола и перешел, чтобы встать рядом с магиней перед капитаном Мурильо, чтобы тот не попытался избежать своей участи. Заметив маневр повелителя, младший лейтенант Кимвелл тоже продвинулся вперед и прикрыл магиню с левого фланга. Он пальцем указал караульным, чтобы они прикрыли Ивонн Де ля Рунж и повелителя с другой стороны.

       Не обращая внимание на кружение вокруг себя друзей и солдат, магиня Ивонн Де ля Рунж продолжала допрос предателя, капитана Мурильо, не отрывая пристального взгляда своих глаз от его глаз. Но к этому времени капитан Мурильо был уже морально сломлен и продолжал выкладывать более или менее добровольно интересующих всех информацию.