Текст книги "Искатель. 2009. Выпуск №8"

Автор книги: Вадим Кирпичев

Соавторы: Александр Козырев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17
Расплата: тюрьма – суд – зона – кладбище

Артем предполагал последствия того, что совершил, но не думал, что на него нападет такая тоска. Дикий восторг после достижения цели сменился разочарованием. Жизнь казалась конченой – лучшие годы придется провести за колючкой.

Елена Станиславовна не пропускала ни одной возможности передать сыну вкусненького. И хотя приносимая ею еда рассасывалась среди арестантов по всей тюрьме, такое внимание со стороны матери очень поддерживало.

Адвокат, которого для сына наняла мать, был первоклассным, но изменить ход событий не мог. Доказательства были убойные. Кровь на месте преступления, следы пороха на одежде и руках подозреваемого, а в дополнение и признательные показания.

Правда, орудие преступления – «пушку» – найти не удалось. Артем признался, что выкинул ее на помойку, сказал где. Опера перерыли все, даже на свалку ездили, но не нашли.

Когда раны начали заживать, Артем дополнил свои показания на месте преступления.

Дело передали в суд.

Для судьи дело оказалось несложным. Артем, с учетом смягчающих вину обстоятельств, получил девять лет строгача.

Через полтора месяца после убийства осужденный был уже на зоне. Необычно быстро для дел подобного рода, но искусственно затягивать никто не хотел.

Постепенно Артем из угрюмого мизантропа превращался в нормального арестанта со среднестатистическим поведением. В сущности, он еще не в самом плохом положении – видел людей, которым гораздо хуже его. И ведь ничего, живут! Что ж делать, сам выбрал свою судьбу! Не зря говорят: охота пуще неволи. У этой поговорки, как оказалось, еще и прямой смысл есть!

Артем выбрал для себя мужицкую линию поведения.

К концу недели своего пребывания на новом месте Артем вдруг случайно узнал, что ту же зону топчет некто Салтыкбеков, про которого он знал от Сафарова. Вот только тот ли это Салтыкбеков, убийца его отца, или это просто совпадение?

О том, что на зону по странному стечению обстоятельств должен прибыть по этапу Семкин Артем, Султан узнал за два дня до этого.

«Вот тебе на! – думал Султан. – Как это мусора проморгали? В мою зону отправили. Придется теперь мочить пацана, грех на душу брать. Надо же, как закон сохранения в человеческой природе работает! Раз безвинно приходится сидеть за папашку и судьба подкидывает сынка, хочешь не хочешь, а замочить должен! Тут ведь какая штука получается – или ты, или тебя! Ежели пацаненок меня не захочет замочить – его же и опустить могут! Дилемма перед хлопчиком не из приятных. А раз так, зачем искушать судьбу-индейку, тем более что парень отчаянный! Надо решать пацана!» Похоже, встреча на узкой дорожке неизбежна, несмотря на то что Семкин попал в дальнюю хату: его спальное помещение находилось в зоне с краю, как бы на отшибе.

Понемногу Артем осваивался, не забывая при каждом удобном случае расспрашивать о Салтыкбекове. Выяснил, что тот судим в Москве за двойное убийство. Фамилия и имя совпадают. Погоняло – Верзила. Уже немало! Но пока не будет точного подтверждения, что именно он убил отца, ни о каких разборках не может быть и речи. Артем не такая сволочь, чтобы только по подозрению лишать жизни человека. На время забыть. Если надо, само всплывет!

И подтверждение всплыло раньше, чем Артем предполагал.

Новая жизнь для Артема, как и для большинства на зоне, была теперь наполнена далекой всепоглощающей целью – освободиться, выйти на волю. А для этого он должен заморозить сознание на долгие годы, превратиться в биоробота. Приобретенная здесь специальность к этому располагала. Семкин осваивал профессию швея-моториста – учился шить солдатское х/б.

Однажды во время «туалетного» перерыва к Артему подошел зек, предложил закурить. Неспроста! Явно чего-то хочет! Сейчас выясним. Артем закурил, выжидательно на него поглядывая.

Зек был худой, но крепкий. Землистый цвет лица говорил о том, что сидит уже прилично. Артем каждый раз при общении с кем-то из арестантов старался угадать, сколько и за что тот сидит. Потом проверял предположения: иногда совпадали.

Познакомились. Поговорили о своих статьях и сроках. Оказалось, Хлыст сидит за сутенерство и наркоту. Отсиживает пятерку, теоретически остался год – практически вскорости должны выпустить за примерное поведение. Артем ожидал, что вот-вот начнет говорить о деле. И не ошибся, Хлыст заговорил по существу:

– Молодец, за благородное дело сидишь! Но тебе сейчас грозит костлявая! Верзила хочет замочить тебя. И сделает это, если я тебе не помогу!

– А тебе-то какой интерес?

– Вот! Тут наши с тобой интересы совпадают! Он из банды Гуся… Из той, что тебе перешла дорогу!

– И?

– И мне! В смысле, перешла дорогу! Они у моей команды сначала кормушку отобрали, а потом и замочили в «Изумрудном»!

– В «Изумрудном»? – Артем невольно хохотнул.

– Что тут смешного?

– Да то, что я как раз там их и положил!

– Да-а? Давно известно: шарик-то земной маленький! Про покойного Грузина слышал? Я второй человек в его команде!

– Вообще-то не слышал.

– Не важно… Гусь еще получит свое! Мои пацаны меня только ждут!.. Я договорился, меня должны через неделю-другую выпустить условно-досрочно! А для тебя главное, что я помогу разобраться с твоим врагом! На днях, скорее всего сегодня, Верзилу переводят в вашу хату. Он специально купил администрацию, чтобы к тебе подобраться. Физически ты с ним не справишься, это однозначно. Но у меня кое-что для тебя есть. – Хлыст достал из нагрудного кармана небольшой пенальчик, размером с два наперстка. – Смотри! Эта штука отворачивается за синюю часть. Там торчит игла размером полтора сантиметра. На ней имеется тетратоксин. Слышал, что это такое?

Артем покрутил головой.

– Этот яд рыбы-собаки, такие в Австралии водятся. На, бери!

Артем, поколебавшись, взял, а Хлыст продолжил:

– Засунешь сейчас себе в очко, чтобы вертухаи на шмоне не повязали. Уколешь Верзилу, имей в виду, что он еще минут семь жить будет, а две-три минуты способен будет двигаться. Смотри, чтобы в агонии не замочил тебя. После использования отправишь эту штуку в сортир – и концы в воду!

– А сам-то что?

– Мне не к спеху! К тому же дела на воле важнее! А у тебя шкура горит! В любой момент Верзила с тебя спустить ее может. Да смотри, если что! Эта ерундовина бешеных бабок стоит. Не расплатишься, если что!

Артему эта спасительная игла казалась волшебной палочкой-выручалочкой, а Хлыст – добрым магом.

Вечером Артем, незаметно отогнув кусок линолеума, благополучно сныкал пенал в трещину в цементном полу.

Салтыкбеков уже осваивался на новом месте, копошась в прикроватной тумбочке. Некоторое время Артем созерцал его отвратительную здоровенную спинищу…

Вдруг горячая волна ударила ему в лицо!.. Сейчас! Сейчас или никогда! Семкин бросился к нычке. Вынул пенал. Отвинтил крышку, положил ее в карман. Взглянул, как палач на плаху, на зловещую иглу. Боясь уронить, сжал смертельную игрушку так, что пальцы побелели.

Артем оглянулся. Из администрации – никого. Несколько зеков шастает, это пустяки. Не скажут!

Семкин старался идти неслышно. Однако Султан словно что-то почувствовал, обернулся. Встретился с Артемом взглядом. Похоже, увидел в глазах Артема нечто страшное! Лицо его исказилось, попытался вскочить, но не успел. Укол пришелся в щеку.

– Ах ты, сука! – заревел Верзила, одновременно хватая не успевшего увернуться Артема за шкирку огромными ручищами.

Семкин остервенело нанес несколько уколов в кисти рук врага. Салтыкбеков чуть закровил, пачкая спецодежду Артема, и, словно почувствовав приближающийся конец, торопливо сомкнул здоровые пятерни на отнюдь не мощной шее противника.

Семкин выронил иглу, судорожно замахал руками. «Как это больно!» – успел подумать он, задыхаясь и теряя сознание…

Зеки с интересом наблюдали, как радом с трупом Артема, глядящею на них полуоткрытыми глазами, корчился в судорогах Салтыкбеков.

Похороны Артема проходили на Митинском кладбище. Елена Станиславовна уже устала плакать, но остановиться не могла. Веки покраснели и опухли, глаза почти не видели…

Гроб аккуратно спустили на ремнях. Кто-то из родственников негромко сказал: «Лена, надо бросить горсть земли». Елена Станиславовна не отреагировала.

Когда на гроб с грохотом лопатами начали сыпать грунт, Елене Станиславовне показалось, что эти комья падают ей на голову и каждый удар болью отдается в сердце!

С кладбища ее вели под руки… Мысли не давали покоя!..

Зачем! Зачем было нужно это все?! Кому нужен весь этот деревянный бизнес?!.. Ради чего? Ради счастья? И где оно теперь?!

Глава 18
Хорошая подготовка – половина дела

Рафаэль со своими помощниками был очень выгоден Ивлеву при любом раскладе.

С началом подготовки к операции по документированию передачи взятки Бизону Леонид Павлович определился с политикой своего ведомства по отношению к Сафарову. Необходимость этого была обусловлена намерениями «Мебельной епархии» по отношению к Сафарову.

В случае если его убьют, на суде он будет позиционирован как глава противостоящей преступной группировки, а точнее – его действия будут интерпретированы как незаконные, допускаемые им как частным лицом в инициативном порядке, будучи на службе в законно действующей компании «Эванс плюс».

Если Сафаров останется жив, в интересах дела придется убедить его подписать задним числом договор с ФСБ о сотрудничестве, то есть сделать его внештатным сотрудником конторы. То же самое относится к его помощникам. Аргументов для этого более чем достаточно – в тюрьму не хочет никто!.. В этом есть еще один плюс – Сафаров даст свидетельские показания в суде, которые в таких случаях лишними не бывают.

Если все будет так, лучше, если Сафаров останется жить. Своих людей бросать на прикрытие – это слишком, незачем рисковать, а предупредить парня стоит – пусть позаботится о себе.

Впрочем, если Сафаров останется жив и уж слишком сильно наследит, можно будет откреститься от него. Правда, в этом случае его придется ликвидировать, чтобы на следствии и суде не наговорил лишнего, не запятнал ни его, Ивлева, ни его контору.

Ивлев поручил одному из своих помощников разработать подробные инструкции для Рафаэля с учетом поступающей оперативной информации – какие меры предосторожности нужно принять сейчас и потом, чтобы «не попасть под раздачу».

Геннадий Павлович Саблин и Сан Саныч Воротов ужинали в «Метрополе». Такое событие происходило редко, даже очень редко. Не потому, что дорого – совсем нет. Просто Геннадий Павлович любил этот ресторан, он вообще был большим эстетом, а Сан Саныч – терпеть не мог. Во-первых, потому, что для этого нужно одеваться в шикарный костюм, который ему не нравился, предпочитал что-нибудь попроще. Во-вторых, слишком уж блюда картинно сделаны, как натюрморт, – непривычно! Ешь – как будто произведение искусства разрушаешь. От этого у Сан Саныча аппетит пропадает. Видимо, иногда чрезмерная чопорность нормальным людям идет во вред.

Но что делать! Нужно обсудить небольшие, но важные детали предстоящей операции и проявить уважение к Саблину. Очень полезный человек, на пятьдесят процентов благодаря ему, его связям гуськовцы кучеряво живут!

Зато как фээсбэшникам-оперативникам из наружки повезло, хотя, понятное дело, «мебельщики» об этом не знали! За государственный счет отужинать, пусть и не на всю катушку, в фешенебельном ресторане – такое нечасто перепадает!

Через три столика от гуськовцев со спины Саблина сидела парочка – парень и девушка. Под их столом под прикрытием скатерти на Воротова «смотрел» узконаправленный высокочувствительный микрофон. Еще на столе стояла сумочка со скрытой камерой. Звук звуком, но его не всегда слышно, а по губам говорящего специалист может почти все недостающее прочитать.

Со спины также сидели два парня-фээсбэшника с аналогичной аппаратурой, «писали» Саблина. А как же! Сэкономишь сейчас на ресурсах – потом их в десять раз больше придется затратить! К тому же неизвестно, как события могут развернуться. Упустишь что-нибудь, могут быть и человеческие потери. Слишком важным может оказаться разговор!

И в этом организатор слежки – Ивлев – не ошибся.

Саблин и Воротов обсуждали вопрос передачи «транша».

– Сан Саныч, товар будет принимать лично Суров Костя.

– Ясно. – Воротов был в курсе, кто такой Суров – ближайший помощник Бизона и доверенное лицо. – А передавать будет вот этот тип – некто Сафаров Рафаэль Фарухович.

Воротов передал Саблину фотографию. Геннадий Павлович, мельком взглянув, достал из внутреннего кармана элегантный бумажник, положил ее туда.

Сан Саныч продолжил:

– Нам будет удобно осуществить передачу на автостоянке возле «Универсама» по адресу улица Пчелкина, дом 18. Сразу и выберем время. Пусть это будет одиннадцать ноль-ноль. Утра. О дате договоримся позже, позвоню, когда будем готовы.

– Хорошо, согласен!

– Имейте в виду: после передачи Сафаров будет уничтожен. Так что, если услышите, что произошла небольшая заварушка, не обращайте внимания.

Задумка Сан Саныча была проста. Универсам находится в тупике, выезд оттуда только один. На выезде из тупика придется поставить шлагбаум и своего человека в униформе. Пусть для отвода глаз делает вид, что собирает плату с автовладельцев.

Сафаров заедет на автостоянку, передаст бабки, потом Суров пройдет через универсам на другую улицу и спокойно уедет, а Сафаров поедет к шлагбауму. Здесь его й будет ждать «сюрприз»! Наконец Татарин получит то, что давным-давно заслужил!

Сан Саныч подробно объяснил, что должен будет делать Суров.

Рафаэль отнесся к инструкциям Ивлева со всей серьезностью: Леонид Павлович не стал скрывать, что после передачи денег его жизни будет угрожать опасность.

Отвертеться от участия в мероприятии Сафаров не мог – Ивлев обещал разрешить финансовые проблемы с «мебельщиками».

Пришлось поверить, других вариантов выхода из кризиса все равно не предвидится, если не считать варианта обналичить векселя и смыться. Но в этом случае он будет со всех сторон сволочью – подставит и Анну, и Елену Станиславовну, и Ивлева… и даже заслуживающих того гуськовцев, будь они неладны!

Самое отвратительное, что тогда Сафаров потеряет самоуважение! Просто потом не сможет с этим жить.

Кроме того, поддержка – хотя бы и моральная – всесильного ведомства уменьшает риск, связанный с возможностью загреметь на длительный срок, а может, и до конца жизни в места не столь отдаленные из-за достижения благородных и справедливых целей незаконными способами. Еще бы! Куча незаконного оружия и взрывчатки… А если сюда еще и пара-тройка трупов присовокупится! Никто ведь не будет оценивать, заслуживали они того или нет. А тут дело такое – или ты их, или они тебя!

Получив информацию от Ивлева, Рафаэль взял с собой Васильева и Перевозкина и приехал к универсаму с целью провести рекогносцировку. Хитро, черт побери, хитро! Каменный мешок, выезд только один. Очень удобное место для стрельбы: мишени некуда укрыться. С другой стороны, не факт, что в него сразу же начнут стрелять: для убийства существует масса способов более простых и тихих. Теперь для Сафарова определяющим будет фактор времени: Гусь и компания подписали себе своим намерением приговор. С момента передачи денег – кто кого опередит: Сафаров или Гусь.

– Раф, давай я сяду вон туда, на крышу, – весь пятачок простреливается отлично, – предложил Дима Перевозкин.

– А я, пожалуй, буду сидеть на стреме в машине, – добавил Се-рега Васильев.

– Хорошо, – согласился Сафаров. – На всякий случай заминируешь фугасом под радиокнопку въезд в этот тупик… Конечно, лучше без выстрелов обойтись, подготовить спецсредства – газ или яд, что-нибудь. Встреча планируется днем, правда, число еще не назначено. Возможно, народ будет.

После «осмотра местности» Сафаров отпустил приятелей готовиться – произвести необходимые боевые закупки и разработать план защиты в случае возможного нападения злоумышленников, а сам поехал в офис «Эванса».

Елена Станиславовна выглядела ужасно. Рафаэль поразился, как за такой короткий промежуток времени может постареть женщина. За эти дни у нее появилось много седых волос, на лице – скорбная гримаса. У Сафарова от жалости сжалось сердце. Нет, ни за что он ее не предаст, не оставит «на съедение» ни «мебельщикам», ни каким-либо другим волкам!

Глава 19
Старые долги рано или поздно приходится платить

Гузькова перевели из реанимации в лечебную палату.

Доктор рекомендовал ему не двигаться еще несколько дней, чтобы не возникли осложнения. Боли не было: он принимал хорошее обезболивающее.

Гусь же рассчитывал денька через два-три перекочевать выздоравливать к себе в загородный коттедж.

От телевизора, который принес на днях Сан Саныч, уже тошнило. Да и безопаснее намного – что толку, что сидят возле двери двое – кому понадобится, снимет их запросто. А врагов у Гуся за всю жизнь накопилось много! Да и без них жизнь была бы пресной, неинтересной! Но самое главное – безденежной, а следовательно, ненужной!

Откуда берутся враги? Экспроприировал у него денежки – и вот он уже твой враг! Он-то не понимает, что сам виноват! Не понимает, что дурак, лох, а лохам деньги не нужны, пусть так живут!

С такой концепцией Хлыст готов был бы согласиться, если бы он был в роли лица, осуществляющего сравнительно честный отъем денег, а не наоборот. Хлыст сидел на зоне, когда это произошло, но это сути дела не меняет.

Гусь забрал его источник дохода, не важно, что этим источником Грузин распоряжался, главное – этой кормушкой (пусть она и не единственная) в том числе и Хлыст пользовался.

Как так получилось, что после сходняка двух воров в законе один со своими людьми остался жив, а второй и все его люди – покойники? Кажется, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться! Этот, оставшийся в живых, – козел и заслуживает того, чтобы его замочить!

Как только Хлыст условно-досрочно освободился, он тут же занялся первоочередными делами по восстановлению справедливости. Притоны района он пока жесткой ревизии не подвергал, снял с них только за все время, пока на зоне чалился, свои законные проценты.

Хотел было зависнуть на недельку по злачным местам, но, узнав, что Гусь находится в «Склифе» с огнестрельным ранением, изменил свои планы. Гульба может и подождать, а вот Гусь ждать не будет. Выпишется – потом охоться за ним! А больничка – самое подходящее место для сведения счетов!

Долго раздумывать, когда такой фарт катит, глупо. Хлыст взял с собой троих проверенных братков, подождал вечернего времени, когда еще не так пустынно, а весь основной больничный персонал уже линяет домой, и отправился восстанавливать справедливость, благо что один из хлыстовских помощников недавно там лежал, в том же отделении и тоже с огнестрелом, так что прекрасно знал все порядки и особенности пропускной системы.

Хлыст сотоварищи беспрепятственно прошли через дыру в заборе, в лечебный корпус – через неохраняемую дверь, через которую больным еду возят. Надели принесенные с собой халаты, больничные маски и собрались пройти по палатам в поисках «пациента». В каждую заглядывать не пришлось. Возле палаты с номером триста тринадцать сидел спортивного вида мужчина.

Охранник подозрительно посмотрел на «докторов». Пока он их разглядывал, Хлыст успел аккуратно прицелиться и нажать на кнопку баллончика с профессиональным нервно-паралитическим газом, который он держал в левой руке. Охранник, если это был он, а не случайная жертва, затрясся в судорогах.

Хлыстовец взял его за шкирку и затащил в палату.

Бандиты не ошиблись. На кровати лежал Гусь, рядом сидел Плешь. Взгляды «мебельщиков» уперлись в три ствола с глушителями.

Гусь приподнялся на кровати, но только для того, чтобы словить лбом пулю. Ему никто не стал объяснять за что, мол, «ты был таким падлой, сделал то-то и то-то, вот и получай!». На том свете эта информация им не понадобится! Хлыст стрелял сам, не любил перепоручать кому-либо ответственные участки работы.

Плешь не хотел умирать ни в коем случае. Он никому ничего плохого не сделал! Что из того, что ему иногда приходилось кого-то избивать или даже убивать? Он никакой неприязни или злобы к этим людям не испытывал, садистского удовольствия тоже – наоборот, это было ему неприятно. Он выполнял только приказы своего хозяина, а те жертвы все равно были обречены.

С виду глуповатый, на этот раз Плешь нашел нужные слова, чтобы отложить свой конец:

– Деньги! Много денег! Они будут вашими! Три лимона евро!

– Стойте! – остановил товарищей Хлыст. Глушителем пистолета озадаченно почесал себе за ухом. – Звучит интересно.

Плешь, зная, чем это может кончиться, и не думал тянуться за пистолетом, рукоятка которого удобно торчала под мышкой. Он держал руки поднятыми. Поглядывая на пульсирующий фонтанчик крови, брызжущий изо лба свежеубитого, пояснил:

– Они скоро будут деньги передавать – три лимона евро! Сначала Сафарову из «Эванса плюс». А он их должен передать замминистра Евсееву.

– А ну-ка, давай подробности!

Плешь послушно с магнитофонной точностью передал содержание разговора Гуся и Сан Саныча в больничной палате.

– Тебя стоило бы отблагодарить за ценную информацию, – усмехнулся Хлыст, после того как внимательно выслушал. – Да тебе эта благодарность теперь уже ни к чему, надо о душе подумать!

Хлыст быстрым движением направил дуло пистолета на Плешь. Тот, как по команде, выпучил глаза и раскрыл рот. Успела проскочить мысль: «Как же так, получается, зря, за просто так своих продал? Обидно!»