Текст книги "ОАЗИС. Вторжение на Таймыр"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Полицай был готов выслушать немедленные пожелания. Их пока не было. Как таких "полицаев" зовут на самом деле, не знает никто. Те из китайцев, коим часто приходится общаться с иностранцами, часто называются при знакомстве "товарищ Ли", потому что это почти единственное имя, легко произносимое правильно и сразу. Донцов показал главному охраннику свои специально подготовленные документы, моментально приведшие товарища Ли в исключительно доброжелательное расположение духа. Особенно впечатляли китайца написанные внизу иероглифы "начальник-командир" и слово ГКБ по-русски.

– Просу всех кусать! – любезно предложил "полицай".

Знают восточные люди толк в административной деятельности!

Наши деятели сначала погоняли бы сдуру злое и голодное начальство по объектам, а уж потом, получив люлей по самую маковку, ублажали бы их вкусностями и банями… Скрипя зубами, удивлялись бы на вдруг подобревших начальников, не понимая, что всё плохое уже найдено, а протоколы написаны. Азиаты хитрей. Сытый начальник поймет и простит многое.

Такой подход ожидался, ситуация была заранее инструктируема, и вся группа поплелась по деревянному тротуару к реке, сопровождаемая уже только группой самых маленьких и самых неугомонных темноголовых детишек, взрослые пошли работать. "Столовка", разместившаяся в миленькой фанзе (самой настоящей, канонической), выдавала себя за версту характерным острым и пряным запахом. Сычуаньская кухня – самая острая в мире. Члены спецгруппы закрутили носами. Китайцам хорошо, у них вкусовые рецепторы во рту с детства сожжены! А белому человеку обеденные эксперименты довольно опасны, если он голодный и не проинструктирован. Острые приправы в сычуаньской пище доминируют, удовольствие на любителя… В кафешке три молоденькие официантки в белых школьных фартучках уже выставляли на два столика большие общие тарелки с разными блюдами. Каждый столик имел в середине отверстие с плиткой внизу, из дыры возвышался постоянно кипящий котелок с каким-то "красным перцем с чем-то еще". В этот термоядерный отвар официантки опускали в специальных сеточках лапшу или рис – что закажут. Донцов предпочел взять лапшу, девчата – рис. Когда наполнитель пропитывался "перцем", китаянки его вынимали и поливали еще более острыми специями… Результат полагалось есть горячущим, закусывая шариками из черного перца и чеснока. Подали и разноцветную мясо-овощную смесь, и вскоре трое сопровождающих чиновника уже размеренно выбирали из нее палочками ароматные перчики и какие-то листья, а Донцов с девчатами – мясо оленя.

Астапова спасли только знаменитые сычуаньские мучные изделия – средней толщины лепешки с медом и пирожные с фруктовым соком. Ничего другого он есть не стал – в память о последнем отпуске… Два года назад Донцов добровольно-принудительно отослал подчиненного в Китай отдыхать и набираться опыта общения. В первый же день Олег потратил по тридцать юаней на каждого члена семьи для знакомства с кантонской кухней в местном ресторанчике. Отношение к китайской еде сформировалось у него сразу и на всю жизнь – как только Астаповское семейство воткнуло палочки в общее блюдо, оно вдруг стало расползаться по тарелке во все стороны, оказалось, что это какието малощетинковые черви типа мотыля. Олег тут же схитрил и всем тейпом удрал в Манчжурию. С тех пор Астапов даже если умирал от голода, то китайское не ел.

Поэтому за столиком он был относительно свободен. Этим воспользовался управляющий рыбозаготовочным производством, и стал неспешно пытать лейтенанта злободневными "разведчисткими" вопросами:

– Спикер Шва-ко хаобухао? (норильский глава Шваков хороший или плохой?)

– Хао, – важно ответствовал поднаторевший в Поднебесной Астапов. – Ничё себе.

– Ми-ли-ци Бель-Ко? (а начальник милиции Бельков?)

– Xао, – с ноткой нерешительности предположил Олег.

– Нови мэр Но-рил-ка хаобухао? – не унимался китаец.

– Бухао. Сильно бухао. Козёл он вообще-то.

Как видите, тут имелась бездна головокружительных смыслов.

Потом пошли работать.

Встречавшие вернулись к своим делам. Праздно шатающегося по бережку люда не наблюдалось, все были при деле. С открытыми ртами стайкой прошли мимо улыбающиеся дети в скромных белых рубашках – ученики местной школы. Улыбались и работники маленьких цехов, причем Донцов порой не мог понять, чем заняты люди. Но везде царил порядок и позитив. Как отмечают все, сила Китая таится в его неунывающем народе. А дела у неунывающих жителей поселка были многопрофильные, судя по грудам самого разнообразного сырья, лежащего на помостах возле производственных строений. Китайцы великолепно перерабатывали окружающую природу Таймыра – подчистую. Что не годилось для еды, шло на лекарства или сувениры.

Над Нанлинем шелестели огромные белые пропеллеры двух ветряков, из реки тянулись на берег кабеля переносных донных гидроэлектростанций. Электричество в немалых количествах требовалось для функционирования консервного цеха. Топорщилась ажурная вышка радиостанции, большая тарелка спутниковой антенны смотрела на экватор. Была тут и угольная котельная. "Может, они сюда скоро и газ проведут?" Из алюминиевых уличных ретрансляторов (эх, ностальгия-то какая!) тихо лилась нудная китайская пентатоника. Приземистые здания гаражей с вездеходами. А на пригорке – школа. Над школой легонько поскрипывал собственных ветряк, небольшой, из пропеллера старого аэроглиссера. Ржавый корпус разобранной машины стоял рядом.

Олег Астапов захохотал.

– Ох уж эти школьники… Малыш очень любил Карлсона, но его папе был нужен лодочный мотор!

Кругом радовали глаз чистота, ухоженные газончики вдоль рядом домиков-бараков и ровные деревянные тротуары. Вывески лавок с иероглифами… С ума сойти!

Куда ни глянь, везде у китайцев в хозяйстве царил порядок и упрямая целенаправленность сильной нации, рушащие сложившиеся стереотипы. "Легко можно представить, как реагируют на все это благолепие наши долгане и нганасане, – подумал Андрей. – Опасный для них складывается прецедент. Очень".

С председателем коммуны Нянлиня Андрею Донцову поговорить не получилось, тот еще утром на несколько дней улетел попутным геологическим бортом в Норильск, самолично сопровождая раненых – женщину и молодого пацана – в центральную больницу Таймыра, Оганерскую. Но это было не страшно, случай стоял на контроле лично у замов, и у товарища Ли, "особист" был полностью в теме, это его п р о ф и л ь. "А ведь коллега, ёлки-палки…"

Одну из практиканток Астапов отправил вместе с третьим сопровождающим, главбухом, фотографировать окрестности и снимать фотокопии со всех составленных обязательных актов, свидетельств и пояснений. Расшифровывать их астповцы будут уже в городе. Сам лейтенант, выслушав короткие указания Андрея и получив в свое распоряжение скоростной катер "Меконг", отправился на реку, к тому самому притоку, где и произошло нападение.

Опросить свидетелей лично и осмотреть недавно вернувшуюся баржу, а так же прояснить возможные а н а л о г и решил сам Донцов – он отправился в сопровождении сотрудницы группы, пусть записывает. Даже если встречаешь человека, знающего русский, почти всегда лучше общаться на бумаге. С собой он главного зама – экономиста общины – в качестве толмача и организатора разговора, ибо ни один поселковый китаец без разрешения начальства и слова не выронит по делу…

Астапов в который раз подумал, что его шеф максимально подходит для роли руководителя. Дает участникам максимальную свободу инициативы в рамках ролевой функции, является прекрасным учителем самовыживания, самодисциплины и собранности всех членов группы. Позволяя набивать собственные шишки на лбу, проявляет заботу об участниках только в ситуациях, мешающих работе группы в целом.

Так легко работать.

–

В этот раз нападение произошло из засады, и это был «варан».

Когда Астапов пришел к такому выводу, ему на мгновенье стало не по себе. Хуже некуда… А ведь еще после первого звонка о происшествии показалось, что будет именно так! Показалось, и все тут. Не ошибся.

Про "варана" они не знали практически ничего, все накопленные сведения исчерпывались одним мутным происшествием и парочкой весенних слухов о чудовище, способном плавать, подолгу находиться как на суше, так и в воде и атаковать жертву в обеих средах. Имелось всего одно описание, полученное от рыбаков с озера Половинного, и давшее возможность присвоить условное классификационное обозначение и этой твари.

"Меконг" домчал Олега до места событий за пятнадцать минут, он даже не успел полюбоваться на берега. Катер остановился у небольшого овражка, вдоль берега которого был выстелен свежий настил для подъема лодок и спуска груза к воде. Лаги же настила были совсем старые, но исправно держали вес по сей день. Ничего удивительного, лиственница практически вечна. Возле хлипкой летней хибары сидел "не совсем китаец" – житель Тибета, не понятно каким образом затесавшийся в компанию к элите Поднебесной… Он, сидя на берегу, словно сторожил место происшествия и попутно шелушил рыбу. Смелый чувак, однако! Об этом стороже товарищ Ли заранее сообщил Астапову. Лейтенант, немало удивившись, спросил, что тибетец делает тут, среди китайцев, чуть ли не врагов? "Его сослали" – коротко ответил сопровождающий.

Мужичок резво вскочил, бросил дешевый шведский ножик с красной ручкой и спустился по берегу к катеру для встречи. Лицо поселкового "особиста" тут же стало чем-то неуловимо походим на высокомерную рожу Муссолини. Но при этом вел себя товарищ Ли вполне вежливо. Нарочито. Дальнейший разговор пошел на упоительной смеси тибетского и китайского языков, и лейтенант разобрал лишь начало:

– Ташиделе, коре! (Здравстуй, товарищ!)

– Хао, тачичен (Все хорошо, спасибо)

Пока местные обменивались дежурными фразами, а после, судя по всему, последовал короткий инструктаж, Астапов фотографировал все и всех подряд.

Наконец, мужичок приступил к рассказу и показу.

Дело было так.

Каждая баржа с готовой продукцией, совершая долгий путь по Агапе до реки Пясины не плывет, как рыба на нерест, как можно быстрей стараясь добраться до порта Валек, а часто и много останавливается по берегам. У китайцев и летом, и зимой по речкам-озеркам радиальными направлениями далеко выставлены "кордоны". Там сидит один или два человека, заготавливают определенные растения и целебные мхи. Или покупают щуку у долган, энцев и нганасан; аборигены щуку за Рыбу не считают и кормят ей собак. Щуку китайцы каким-то особым образом окуривают и сушат, толкут в порошок. Позже, уже на Вальке всю эту алхимию собирает представитель общины. Что потом делают китайцы с толченой щукой, неизвестно. Лапин высказывал мнение, что тут все дело в зверофермах, которые начинают строить новые таймырцы. Копеечный порошок пойдет на корм песцам… Так что все рейсы максимально рациональны и экономически безупречны.

Баржа подошла к берегу по плану, на берег выскочили две женщины и матросик, молодой парнишка. Моторист остался на борту. Когда они подошли к "причалу" и поднялись к избе, то увидели, что от хозяина осталась немного… одна нога – откушенная и брошенная возле мусорной ямы!

– Ничего не понимаю, – озаботился Астапов, с изумлением глядя на ноги рассказчика.

– Не его нога, – скупо улыбнулся Ли. – Этот человек живет чуть ниже по течению, он приплыл сюда, услышав выстрелы.

Конечно, причалившие стали грешить на медведя, приготовили старенький дробовик, что имелся у матросика. Осмотрели избу, территорию вокруг, но тела не нашли. Посоветовавшись с рулевым баржи, в Нанлинь решили не возвращаться, производственный план превыше всего. Старшим являлся отнюдь не капитан, а одна из женщин.

На нее "варан" и набросился из кустов, когда они уже возвращались к барже.

Тварь, обликом и размерами похожая на толстого крокодила с удлиненными лапами, одним прыжком вымахнула на настил и одним движением челюстей перекусила старшую китаянку пополам. Не до конца перекусила, когда "варан" поворачивался к воде, верхняя половина туловища несчастной еще реагировала и хрипела через пузыри крови. Матросик выстрелил, причем один из стволов дал осечку. Тварь резко ударила хвостом, сбив наземь вторую женщину с переломами ребер, как позже выяснилось. Еще не чувствуя боли, та не стала дожидаться дальнейшего развития кошмарных событий и вмиг оказалась на борту. Матросик, крича от ужаса, просто упал с досок в воду, сильно ударившись головой о сваю.

На свою беду, в схватку решил вмешаться рулевой-моторист с большим топором в руках. Правда, поначалу он начал бой разумно, просто швырнув топор в голову чудовища со всего маху. И попал – обухом. Зверь тут же бросил нижнюю половину добычи и удрал бы, не приди в голову моториста мысль атаковать "варана" на берегу уже с багром. Но в ближнем бою у него шансов с таким оружием не было, "варан" двумя прыжками поменял диспозицию и подскочив, просто откусил мотористу голову… После чего, ухватив в огромные челюсти нижнюю часть начальницы, нырнул в воду.

Астапова чуть не стошнило булками и пирожными.

– Ли, но почему же все-таки баржа сразу не вернулась назад?

– Они все правильно сделали. Сами бы никуда не дошли. Через час встретились в нижнем течении с катером, идущим в поселок. Экипаж разделился и погнал баржу дальше. Работа есть работа…

Старик-тибетец приехал на моторке почти сразу и еще застал паренька в рассудке, услышал от него детали рассказа. Изрядно пострадавшая женщина-экспедитор видела гораздо меньше, с самого начала стараясь как можно быстрее спастись на борту, а на барже хлопнулась в обморок… Встречный катер, как и предполагалось, прошел точно по графику, его затормозили и отправили остатки и останки судовой бригады в Нанлинь. К этому времени матросик уже повредился умом и не мог более рассказать ничего связного.

– Ладно, давайте еще раз тут все осмотрим, но уже попристальней, – вздохнул Астапов понимая, что рассказ окончен.

Ли только головой кинул и достал из плечевой кобуры здоровенный шпалер. Олег машинально проверил свою пушку, заряженную как надо.

Улов оперативника был не велик. Одинокий, когда-то белый, а сейчас весь в бурых пятнах, женский тряпичный кед, валяющийся возле берегового настила, да большие пятна высохшей крови на досках. Все куски тел, конечно, китайцы собрали и увезли с собой. Что же, посмотрим на жилище погибшего отшельника… В избе был полный разгром… Неспешно фотографируя темное и тесное помещение, по которому словно Мамай прошел, Олег негромко окликнул тибетца:

– Вы тут что-нибудь брали? Вещи и предметы двигали?

– Нет, нет! – прижав руку к груди, скользкий старикан поклонился и тут же подозрительно умолк.

"Как же, знаю я вас, тундровых одиночек. Что-то притырил, конечно, и даже перевез в свою хибарку, где надежно припрятал, – тут же сообразил многоопытный лейтенант, – Ему всё на точке пригодится, хрен чего ценного бросит".

Он значительно взглянул на товарища Ли.

Тот лишь пожал худыми плечами, мол, что смотришь-то? Так у нас тут бывает. И тишина. И все. Цельный человек!

– Ладно, у меня к вам осталась еще пара вопросов, – продолжил свою дознавательскую деятельность Астапов, – уважаемый товарищ Ли, переведите мои слова как можно аккуратней, это весьма важно для расследования.

Тибетец, почтительно выслушав короткую тираду "особиста", еще раз поклонился, изображая беспредельное внимание.

– Скажите мне, это существо долго плыло по реке, они не заметили? Вам что-то рассказывали про это? Ведь наверняка кто-то же посмотрел ей вслед, – медленно, какой-то с тайной надеждой поинтересовался Астапов.

– Заметили! Они заметили! Чжун Чунмо сказал мне, что чудовище вылезло на другой берег примерно вон у того обрыва, где лед и летом не тает, – с готовностью сообщил старик, показывая грязным пальцем, каковым только что ковырял в ухе.

Олег с облегчением вздохнул. Уже лучше. Так оно и есть, точнее, так и было до последнего времени. Твари никогда не отходят далеко от места п р о я в л е н и я, хоть в этом мы стабильность имеем…

– Вы давно тут живете?

Дед кивнул.

– Хорошо. Скажите, нет ли на противоположном берегу поблизости какого-нибудь нагромождения камней или одинокой скалы?

Посмотрев сначала на "особиста", свидетель сообщил:

– Крупные камни там есть, но они почти все раскиданы и уложены почти по кругу, рядом с ними стоит деревянный идол. Этот старых людей работа.

"Старыми людьми" простые таймырские китайцы называли племена всех коренных аборигенов тундры, мол, "люди, давно живущие тут". Хорошо хоть так называли, в общем-то, уважительно, ведь до самого 1950 года в Китае для всех других национальностей использовалась приставка "хэ" – собака.

– Ладно, камни мы еще с вертолета снимем на местности, а сейчас приспустимся к тому берегу, – пробормотал Астапов, нанося на карту GPS-навигатора точные отметки. – Все, двигаемся назад. Этого дедушку эвакуируем, берем с собой.

– Зачем его забирать? А работа? – искренне удивился Ли, – После происшествия мы снабдили его хорошей полуавтоматической винтовкой.

– Винтовкой… Да затем, что… Калибр у нее не тот и патроны не годятся, пули не те! Тут другое оснащение нужно… Ли, вы поймите, его тут сожрут, как миску с лапшёй, просто поверьте. Все пояснения и рекомендации на итоговом совещании вам будут даны.

– Вы имеете в виду какое-то колдовство? – с интересом уточнил Ли.

…О, Великий Китай, мистическая страна с мистическими жителями! Все им привычно, ничего ни в диковинку. Страна Драконов. Что же, здесь все ясно, можно отчаливать. Когда экипаж "Меконга" уже были готов заводить двигатель и стартовать к Нанлиню, сторож-тибетец вдруг всполошился и чуть не сиганул в ледяную воду; переваливаясь через борт, он взволнованно показывал на берег и хлопал себя по лбу ладошкой настолько по-русски, что перевод не потребовался. Забыл что-то показать!

– Чего еще там? – устало спросил лейтенант.

– Там кровь, кровь чудовища! – быстро переводил Ли верещание сторожа, – Говорит, большая лужа в кустах. Механик ему голову поранил топором!

– Ох ты ж, ё…

"Большая лужа" хоть и оказалась крошечной лужицей, но ее содержимое было способно перевернуть многое. Кровь "варана" свертывалась медленно и первоначального вида почти не потеряла. Астапов только глянул, как сразу понял, почему так взволновался вспомнивший столь существенную деталь ландшафта старикан.

Кровь была светло-зеленого цвета!

Олег оглянулся на сопровождающего и в первый и последний раз увидел, как спокойный и сдержанный полицай растерянно хлопает карими глазами.

"Как дальше жить-то будем? – невесело вопросил себя Олег, чувствуя, как его сердце чекиста забилось на повышенной частоте. – Раньше в ходу были россказни про зеленых человечков из тарелочек, а теперь пойдут слухи про зеленых зверушек из кустов да речек".

Старик-тибетец уже убежал на берег и привязывал катер к прежнему месту.

– Любезный господин Ли… – распевно сказал почти успокоившийся Астапов, указывая на окошко хижины, – а несите-ка вы сюда какой-нибудь сосуд, банку… Пустую бутылку что ли… Будем, значится, анализы сдавать.

Все-таки интересно, насколько удивится Донцов?

Глава 7.

«НАПРАВЛЕНИЯ ПОИСКОВ»

«Каждый год тысячи людей покидают свой дом всего на день, чтобы совершить небольшую прогулку, покататься на лыжах, поохотится или подышать свежим воздухом. Многие из этих нескольких тысяч получают травмы или погибают, будучи не подготовленными к встрече с возможной бедой. В любом случае добровольцы поисковых служб и сотрудники спасательных команд со всей страны самоотверженно ведут поиск, спасение и ,к несчастью, очень часто обнаруживают уже останки пропавших людей, которых они даже не знали… Даже те, кто очень много времени проводит вне дома, часто становятся жертвой Матери Природы, но большинство этих жертв просто не подготовлены к встрече с трудностями внешнего мира».

Майк Тьюттл, Президент Национальной Ассоциации по поиску и спасению, США

"Дикая природа не за вас и не против вас, она просто существует, и приспособиться к ней это ваша обязанность как выживающего человека. Если вы обнаружите себя в угрожающей ситуации, постарайтесь успокоить себя, рассмотрите свои варианты и сделайте попытку. Ваша жизнь слишком дорога. До тех пор, пока вы на ощупь еще теплые и пока в ваших легких есть воздух, никогда не сдавайтесь и всегда помните «Смелей вперед».

Коди Лундин, «36,6 Искусство оставаться в живых»

«Иногда боишься того, что всосет тайга и не отпустит обратно…»

Олег Куваев, «Здорово, толстые!»

Попытка номер два: вторичные находки

Впереди шла Софи.

Ни рюкзак, ни "таурас" в кобуре на поясе ей ничуть не мешали. Шла ровно, словно оленя загоняла. Порой умилительно пыхтела, порой смахивала пот со лба, но всё как-то легко, даже больше – гламурненько. Что же, по настоящему красивая женщина во всём красива. Лесная канадская фея столь привычно и уверенно ставила ногу большим пальцем внутрь (так до сих ходят по лесу ирокезы), столь грамотно и равномерно распределяла нагрузку на стопу, что скоро и Сержант спасовал. Кто бы мог подумать! Какая там фея – лосиха! Хотя нет… Посмотрел Сергей Майер, как девушка скользит меж веток, как она легко п р о с а ч и в а е т с я через препятствия, постоянно возникающие на старой заросшей тропе и понял, что не может с ней сравниться в этом бесконечном марше по кустарнику. Пусть лидирует… Уф!

Машину проводники оставили на галечной отмели, возле небольшого слива.

В принципе, "Марс" при определённых упражнениях драйвера в высшем пилотаже мог бы и запрыгнуть на эту ступеньку, был у Сержанта опыт… Смысла не было – сразу за сливом широкие полосы густого кустарника почти перегораживали эту безымянную речку. В сотый раз иноземцам пришлось удивляться на русские привычки… Перед уходом, пока Майер курил в сторонке, друзья посовещались и решили все-таки снять с машины аккумуляторы. Напрасно Софи сомневалась в необходимости такой атлетической операции, с содроганием глядя, как сталкеры таскают в заросли перекрученной ивы тяжеленные батареи. В ответ она услышала лишь непонятое ей с первого раза русское словцо "сопрут". Кто тут может что-либо "спереть", не пояснялось.

Конечная цель пешего перехода было озвучена немцем: дальнее десятиметровое озерцо – "блюдце", питающееся двумя небольшими водопадами, сулило им наслаждение прекрасным. И неведомым. На своей, как он считал, максимально подробной и проверенной карте никакого "озерца" Лапин в указанной точке не нашел, но Юргену поверил.

Справедливо рассудив, что опытным заполярным путешественникам не стоит кормить настырного мокреца в прибрежных зарослях, Сергей предложил спрямить путь – пойти вдоль сильно меандрирующего ручья по старой звериной тропе. Вот они и шли. Идти через заросли было непросто. Маршрут, как это всегда бывает в движении вдоль берега, был сложен и разнообразен препятствиями: то кочкарник, то болотинки, под ущельями – курумник, стланник и прочий прибрежный хлам. Любой тундровый зверь ниже человека, в движении приходиться часто подныривать и пригибать не сломанный ветки. Поменялся ветер и ноздри путников тревожно бередил легкий запах гари, через распадки наползало серое марево. Где-то далеко в Эвенкии горела тайга, что необычно в это время года, – это мерзкое явление типичнее для "великой суши" начала лета.

Последним в цепочке попеременно шли Лапин и немец, они дополнительно уставали, постоянно (но тактично) подгоняя господина Харью или же прямо помогая ему. Толстенький финн вымотался еще на первом километре нелёгкого пути. Походняк у эколога был совершенно упадочный, да и внешним видом он стал похож на матерого норильского бича, дней десять беспрерывно квасившего. Юха брал тяжелые метры лишь литрами пота, завидным упорством, настырностью физически слабого человека, бывает и так.

Да, крепнет тема привала…

Через десять минут они увидели одинокого волка – вольного свободного охотника, барражирующего, как истребитель в поисках цели. Рита мельком посмотрела с холма на тот берег и заметила, как что-то рыжее и большое рысью движется по обширной косе позади них. Правда, до него было довольно далеко, и рассмотреть в деталях хищника не удалось, а немец с биноклем еще не подтянулся, застряв с Юхой. Зверь был приличных размеров, как показалось Лапину, величиной со средне-азиатскую овчарку. Не худой волчара, как часто бывает летом! Значит, тут водятся лоси, что подтверждалось и следами на отмелях. Следов было много и под ногами: по тропе периодически проходила вся Большая Тройка этих мест – медведь, лось и олень. Пока Игорь, торопясь и чертыхаясь, доставал бинокль, хищник неспешно скрылся в зарослях.

Женщины, тут же вспомнив все интернациональные детские сказки, засуетились, легонько заверещали: волк, всё-таки! Пришлось сделать привал, на котором Майер, стараясь быстро развеять страхи публикума перед волками, образно расписывал им действительно реальные опасности. После краткого совещания проводники обрадовали всю группу, сообщив, что назад они пойдут уже по реке – так пусть и дольше, но все же легче. Воды в речке совсем немного, запросто можно переходить с берега на берег. А путь назад всегда короче, по определению.

На втором привале Юргену показалось, что он разглядел высоко на склоне снежного барана, о чем он немедленно сообщил Майеру, протянув ему бинокль. Немец был возбужден, как и положено трофейщику.

– Это вряд ли, господин Крауф, обычно они кочуют подальше к востоку. Хотя… всё может быть, – неопредёленно покачал головой Сержант.

– А вы пробовали мясо снежного барана, Серж? – поинтересовалась Рита.

Ого! Группа спаивается в постоянно голодный коллектив и потихоньку уже понимает, что в тяжелом походе порой приоритетна еда, а не нормы природопользования!

– Баран как баран… Вкусный. Может быть, чуть пожестче, чем киргизский, австралийский или шотландский. Но зато всегда свежий. Деликатес премиум-класса, особо хорош для жарки, – рассказывая про кулинарные особенности редкого зверя, Сержант был похож на опытного и потому сытого кота, дразнящего лопуховатый молодняк.

Путники хором вздохнули.

– Его филе имеет смысл положить на три часа в ледяную воду ручья, тогда при жарке самая мягкость получается. А еще охотничьи колбаски можно быстро сделать, как в Сербии готовят, да что бы с жирком, тщательно размятым… Можно немного мясца куропачьего в фарш, для "дикости вкуса". Из пары луковиц сок выдавить, а вот сам лук не стоит, что бы не нарушать консистенцию. Слепить колбаски, но не торопиться, слегка пропитать дымком, что бы внутрь проник… Черемшу покрошить, кислицы немного, перчику побольше, и обжарить быстро на гриле, – не унимался изверг.

Юрген украдкой вздохнул и быстро выразил готовность:

– У меня лицензия есть.

Сталкеры сглотнули, кивнули.

– Мы помним, Юрген, непременно стрелим! Нам бы только его увидеть…

Чёрт, а жрать-то как хочется! Сержант подумал, не прерваться ли им в поисках, не устроить ли реально охоту на снежного барана? Сейчас, с голоду, ему казалось, что немец был прав и наверху действительно маячил заманчивый серый силуэт…

За неимением ароматной бараньей шаурмы, чебуреков и сербских колбасок Лапин раздал всем по несколько подсоленных крекеров и они опять двинулись в путь.

Через час остановились капитально.

Первым в долинку с высокого холма, перевалив через который они срезали путь, вышел всё-таки Сергей Майер.

Озерцо действительно наличествовало, зеркало небольшого водоема поблескивало всего в километре от них. Как и положено, красивое, наверняка голубоватое вблизи, насыщенное цветом, а с высоты водопадов будет хорошо видно два пятна глубин. Два небольших водопада на этот сезон свою мощь почти исчерпали… Сейчас они не падали, а мирно текли по срезу скалы. Брызг – минимум, характерного шума нет. Перспективным это место могло быть и для рыболовов. Точно не скажешь, но в сентябре сюда может заходить нерестящийся голец, если тут есть его "детский сад".

Привал с горячим перекусом путники решили устроить на гладкой травянистой террасе правого берега. Смилостивившись над морально и физически уставшими женщинами, Игорь Лапин взялся за готовку единолично, отпустив их и финна с фотоаппаратами в неторопливую прогулку к водопадам, но в сопровождении Юргена, вооруженного винтовкой – все прекрасно помнили последнюю встречу в каньоне, здесь тоже могли быть неожиданности.

Вечером накануне выхода они еще на Нахте, сидя у костра-нодьи долго говорили на эту тему с Крауфом. Немец, всё более осваивающийся в новых условиях, отлично понимал все возможные опасности от незапланированных встреч. Договорились, что Майер на маршруте будет смотреть строго вперед, Лапин за группой в целом, а немец с биноклем возьмет на себя контроль по бокам от группы. Поэтому они с Сержантом не зачехляли стволы в течение всего времени движения.

Сами сталкеры к "открытке" (как они пренебрежительно называли подобные места при чужих людях) не пошли, мол, экая диковинка! Тут для них имелось кое-что куда как более интересное… Иностранцы отсутствовали с часок, а когда вернулись, возбужденные и восторженные, на расстеленном тенте их уже ожидали суп с тушенкой, кофе и бутерброды. Ели, нахваливали, рассказывали о походе. Но русские проводники слушали созерцателей горных красот весьма рассеянно.

"У неугомонных славян что-то созрело, – подумала Рита, – какой-то план". Прошептала что-то на ухо Софи, та присмотрелась – и точно! Всегда спокойный, Игорь Лапин действовал слишком торопливо, суетился, убирая освобождающуюся посуду, а "белобрысый" так вообще отвернулся от группы, постоянно поглядывая на берег.

– Вас что-то тревожит, Серж? – осторожно спросила канадка.

– Тревожит? Нет, Софи, скорее, возбуждает!

– Вот как? И что же?

Сержант помолчал, посмотрел на друга и наконец выдал:

– Золото. Это самый настоящий Каньон "Дель Оро".

Слушатели буквально оцепенели. Финн так и замер с чашкой кофе в руке, Рита переглянулась с подругой, а немец подошел к Майеру.

Встали все. Подождав, пока суета утихнет, Сергей начал пояснение.

– Мы с Игорем сразу приметили это место… Видите, изгиб реки? А вот эту косу напротив поворота? Да тут куча признаков, правда, Игорёк?

Тот молча кивнул.

– Самое главное – вот эта плита, – продолжил Сержант, показывая веткой налево.

Неподалеку от них, почти сразу после водопада широкая и слоистая скальная плита коренной породы под малым углом уходила в воду против течения реки.

– И о чем это говорит?

– А то говорит, что пока все сходится… Природа все необходимое сделала, остальное уже дело старательской удачи.

– И практики, – добавил Лапин, толкая его в бок, но загораясь и сам.

– И практики, – тихо согласился Сержант.

Слоистая плита действительно была главным фактором. Легче всего найти косовое золото на тех участках реки, где вода бежит непосредственно по коренным выходами горных пород. Вымываемое золото набивается в трещины, щели, оседает на выступах. Почти в каждом без исключения золото добывается по косам – то есть по отмелям и руслам рек. Добыча его несложна, но требует некоторого навыка и искусства. Что же касается вероятностей – не унывайте. Знающим людям хорошо известно, что золото можно мыть даже на Подмосковной речке Клязьме, просто там это занятие не рентабельно, слишком уж мала весовая доля. Золото есть практически везде.