Текст книги "ОАЗИС. Вторжение на Таймыр"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Как утверждал Сержант, интересным было то, что, все тотемы были разного времени изготовления, это, якобы, даже не сведущему в археологии человеку сразу должно быть видно. Предпоследний (в чём Майер готов был поклясться) вырезали относительно недавно, максимум лет пять назад. Конечно, можно было допустить, что некий охотник-одиночка от тоски и безделья не поленился и сваял жутковатый символ-новодел, потратив уйму времени, но… Откуда у охотника свободное время? Да и никогда поблизости от тотема не находилось следов обжитых оседлых стоянок, что было бы вполне логично, после такого основательного обустройства.

И самое главное – все тотемы были подобными, хоть и стояли встреченные садэи в разных местах, а то и краях. Напрягая воображение, можно было представить, что неизвестный резчик делал копию, глядя на потрескавшийся и разваливающийся оригинал. А потом устанавливал, крепко вкапывая в землю. Двух садэи, стоящих рядом, никто из них не видел. Не видел и варварски поваленных. Да и кто возьмет на себя смелость выкопать старый? Спору нет, в какую только глушь не забираются смелые и самоуверенные люди, причем для этого не столько вертолет нужен, как определенная безбашенность, серьезная подготовка и уйма времени. Каждый из них мнит себя хозяином тундры! Но ссориться с древним, неоднозначным по валентности к пришельцам языческим Богом – увольте! Да… Это произведение рук человеческих не для камина, конечно. Пусть себе стоит спокойно, именно так думает почти каждый увидевший. Не стоит тревожить. В отрыве от цивилизации мировосприятие человека резко меняется, и меняется отнюдь не в сторону материализма.

Пожалуй, тут было даже красиво.

Небольшой лесной оазис отвоевал себе место под полярным солнцем у голых тундр. Оазис красовался среди крошечных распадков возвышенности у незнакомой реки, где и стояла эта изба. Вид напротив через реку был просто чудесен, – от горизонта до горизонта будоражил воображение бесконечный кругозор великой заполярной степи. Позади, к югу, туманно дыбилась громада северного склона плато Путорана.

Казалось бы, живи себе отшельником и радуйся! Следов читалось много. Но Квест не принадлежал к племени легендарных следопытов – чилкутов или черноногих, – умеющих по изгибу травинки определять имя ступившего. Однако что-то предположить всё же можно. Похоже, что где-то рядом был налажен брод на ту сторону. Вот широкие галечные площадки, вот остатки старой тропы к берегу… еще лежат лаги, старая бочка.

Место было удобное, кем-то тщательно выбранное для каких-то непонятных ныне целей. Что-то тут шевелилось, что-то делалось, но давно это было! По неизвестной реке много плавали. Поперек нее не часто, но переправлялись.

"Хижина на перекрестке".

– Да, не тайга у нас, конечно, – усмехнулся Квест, сидя на классической завалинке и в десятый раз оглядывая угодья. Растительность тутошняя, хоть и вымахала аномально высоко в этом оазисе, всё равно казалась убогой.

– В тайге хорошо, там орехи, – мечтательно произнесла Ната.

– Да не-е-е, и тут неплохо, – зевнув, оппонировал Димка.

И, тем не менее, все окрестное Димке Квесту отчего-то слегка не понравилось. Ситуационно. Без внутренних объяснений.

Странное место.

А что напрягало? Полная неподвижность среды и витающий над ней слабый виртуальный запах неолитической жестокости, его, как оказалось, даже современному урбанизированному мужчине ни с чем нельзя спутать…

При осмотре окрестностей у Димки на секунду возникло такое ощущение, будто волосы у него на затылке встают дыбом. Что-то напугало? Аура. А тут еще и место катастрофы всего в двух шагах ниже по течению…

Поначалу Наталья часто стояла в напряженном ожидании у двери в избу. Замирала со склоненной к плечу головой, как-то скорбно глядела на мелкий дождик, не замечая коварных уколов-укусов местной комариной шпаны, стояла очень тихо, прислушиваясь, не звенит ли на реке старый лодочный мотор, не слышится ли тяжелый рокот вертолетного винта, ломающего вечерний воздух в вихревые потоки, стояла с немым вопросом на губах: "Почему спасателей до сих пор нет? Что случилась, почему нас не ищут?"

С тоской наблюдая это, Квест в такие минуты понимал, что здесь, в этом глухом месте, благодаря титаническим стараниям "робинзонов", превращавшимся в сносное жилье, им предстояло пережить еще немало минут мрачного отчаяния, – это когда катастрофически рушились все их надежды "авось" и ожидание чуда. Но, Бог даст, здесь же им предстоит насладиться и благодатными мгновениями невыразимого счастья и удовлетворения достигнутым, когда усилия в деле выживания, наконец, начнут приносить плоды.

Посмотрев на Наталью, Квест убедился, что с ней, в отличие от него, все нормально. В руке хозяйка хижины сжимала старый топор, и уже успела пару раз азартно, но пока безуспешно тюкнуть по крепкому бревну, – лицо блестело от пота. Тяжело развернувшись к девушке всем телом, он тихо попросил ее:

– Ты это, Наташа… скачи на заставу и принеси мне ружье, будь добра. Я пару раз в воздух выстрелю, так всем нам поспокойней будет. А потом начнем мы придумывать для меня какой-нибудь табурет, что ли… или чурбачок, что бы было удобней пилить. В общем, мы организовываем лесопилку!

Наташа быстро сбегала в избу, протянула ему ствол, посмотрела, как он его заряжает, заткнула уши дочке, пока Квест палил в воздух, и только после этого сообщила:

– А пока ты спал, к нам медвежонок подходил, ха-алёсенький, маленький такой пушистик, вот! Просто прелесть! – ей, как ни удивительно, в чем-то понравилась ситуация. Нравилось смотреть, как этот мужчина, поначалу характеризуемый ей, в основном, определениями "благодушный" и "несколько упитанный" постепенно превращается в нормального полудикого мужичка.

Квест оторопел.

– Но тут ты во сне что-то закричал и спугнул его, – непосредственно закончила рассказ Наташа, показывая на дальние кусты. – Ну и слава богу, потому что за это время мне пришлось скормить этому зверёнышу последние полпачки овсяного печенья. Вот! А еще ты храпишь громко!

Увы, в сердце собеседника никогда не жила страсть к приключениям.

Присев на ватных ногах на длинное бревно, Квест отложил импровизированный костыль в сторону, придвинул поближе ружье и с кривой вымученной улыбкой поинтересовался не без нервного ехидства:

– Скажи-ка, золотце, а маман этого дитяти еще не объявлялась?

Глава 5.

«СИЛУЭТЫ проявляются»

«Мы видели огромных муравьев, стерегущих золото; птицу, способную унести слона, и жемчужины величиной с голову. Но все эти чудеса – ничто по сравнению с тем, что мы встретили на границах Империи»

Марко Поло

«Завороженный, я вглядываюсь в настигающий лодку зыбкий хаос. И вдруг вижу Его! От верхнего края тьмы на фоне еще не проглоченного ею голубого неба отделяется и устремляется к нам Нечто, напоминающее неимоверных размеров орлана. Распластанные в обе стороны крылья достигают краев ущелья и цепляются за верхушки обрамляющих озеро гор, когтистые лапы на изготовке, голова чуть поджата. Кто – или что – это? Неужели… Дух Кутарамакана? Или Дух горы Чаякит? Или сам повелитель плато Путорана? Пока я, затаив дыхание, задаю себе эти вопросы, в глубине души сожалея о зачехленной видеокамере и утопленном фотоаппарате, Оно догоняет нас и…исчезает. Вместе с ним исчезает и светившее над нами солнце. Крупный дождь, если не сказать ливень, неожиданно обрушивается на тут же забурлившее озеро, не оставляя и намека на какой-нибудь просвет. Райский мир, сдавая позиции, явно не готов противостоять такому натиску. Все смешивается. Только бы молния не шарахнула по алюминиевому корпусу моторки! Я представляю, каково было бы мне сейчас на утлом и неустойчивом катамаранчике – даже при действительно попутном ветре… Но что означает это небесное видение? Я терзаюсь в мучительных догадках»

Владимир Зайцев, отчет об экспедиции в Путораны, 2000 г.

«Малыш, никогда не забывай – ты странник. Пусть у странников будут приключения».

Эрих Мария Ремарк, «Возлюби ближнего своего»

–

Часто бывает так, что плодовито пишущие авторы современных фантастических произведений прибегают к нехитрому литературному трюку. С помощью какого-либо нелепого допуска они помещают героя, «человека из наших дней», в совершенно чуждую ему фантастическую (а еще чаще в фантазийную) среду. Там он себя, истинного, и проявляет, как боец, жнец и на поперечной флейте игрец. А потом вместе с читателями смотрит на его муки.

Пришельцы ли похитят бедолагу прямо из стерильного офиса, или случится временной скачок (другой вариант – ядерно-мутационный процесс) после всегда ужасающих экспериментов "грязных политиканов", или же после падения метеорита (либо еще какой космогонии) вдруг возникнет некий провал в реальности… Неважно. Главное заключается в другом: всё это просто удобно писателю.

Цена вопроса невысока – три страницы позорного бреда и… бац! – твой герой внезапно оказывается на другой планете, или в фантазийном мире рядом с компьютерными эльфами, орками и гоблинами. Дальше можно писать уже жизненно. Всего три жёлтые страницы, и ты на блюдечке получаешь романтическое и непредсказуемое поле деятельности для нетерпеливого пера. Замысел пишущих далеко не нов и вполне понятен: им шибко хочется по самую маковку окунуть героя в свирепые приключения… Потому как, глядя из писательского окна на современные унылые улицы и мирные пригороды, быстро понимаешь, что окунать-то его, гада, и некуда! Разве что начать опять писать про ментов-бандитов или отсылать еще теплого от пухового одеяла героя в Чечню? Или: "шухер, зомби-вампиры!". Или "здравствуй, эльф из соседнего подъезда". Сколько можно…

Но тогда на каком же таком поле боя изобразить эти самые приключения? Каким другим способом заставить современного горожанина взять в руки боевой топор, рогатину или арбалет?

Я не скажу, что авторы по большей части ленивы и нелюбознательны. На мой взгляд, есть некая инерция мышления. Авторы, глядя на географическую карту, например, современной России, всегда воспринимают ее, лишь как карту политическую, иллюстративный материал для вечерних теленовостей и плохо понимают, какова на этой огромной территории плотность населения и населенных пунктов… А зря. На нашей, вполне, казалось бы, обжитой планете до сих пор навалом диких мест, где само понятие "опасность" всё еще имеет древний, ежедневный обыденный смысл, и где ты можешь быстро и внезапно попасть в такие ситуации, что подумаешь: "Эхма, лучше бы я, едренть, орка встретил". Дебри Бразилии и Калимантана, просторы Гренландии и севера Канады от Британской Колумбии до поселка Алерт. Срединная Австралия и пампасы Аргентины. Каких только "орков" там не встретишь…

И в России таких мест предостаточно.

Просто надо про эти земные места что-то узнавать, а лучше бы побывать там хоть раз в жизни. И тогда человеку творческому, возжелавшему раскрыть перед нами страницы своих приключенческих построений, не понадобиться кошмарная планета Глюк, реже будут встречаться временные континуумы, окончательно уйдут в детские компьютерные игры некроманты и намного реалистичней станут скачки через гиперпространство. И случится нам всем реалистично-романтичное счастье – ведь тогда сохранится ясно видимая каждому читателю связь земного человека с земными же реалиями. Вот з д е с ь пусть проявляются все реальные возможности и все реальные способности заявившегося на роль супергероя. Пусть он обалдеет от отечественного! "Гляди-ка! – скажет он. – Вот, оказывается, что на нашей планете есть… Дикие места и дикие люди, дикие законы и дикие способы выживания".

Всё это действительно имеется у нас в реале. Но имеет современную особенность.

Чем больше продвинутого населения скучивается в городах, чем сильнее становится расслоение общества и интересов, способов организации жизни и выживания кардинально разных слоев, тем больше становится таких мест – не известных горожанину, не понимаемых и не принимаемых им. Эти оазисы постепенно возвращаются к первобытному состоянию, не калькируя его, а привнося в реальность что-то новое, измененное техногенным воздействием, новой экологией и климатом, измененное человеческой цивилизацией..

Оттуда уходит цивильно-человеческое.

Туда приходит д р у г о е.

Бросок на Нахту-1

Следующая ветка маршрута экспедиции лежала к далекому озеру Накомякен. И тут нам придется обратиться к карте.

Не стремясь излишне перегружать внимание читателя географией, вспомним, что сеть так называемых Великих Путоранских озер весьма обширна. Вспомним их поименно.

Мелкое, из которого можно попасть в Ламу и в Глубокое. Из озера Глубокого лодка доставит вас на крошечное озеро Гудке, а через сложную реку Муксун – в озеро Собачье. Вот мы и перечислили все озера, связанные между собой водным путем, пригодным для путешествия на катере без перевалок и перетаскивания посуху. Но рядом с Собачьим есть относительно небольшое озеро Накомякен – и не особо глубоко лежит оно в ущельях-разрезах плато, да вот только попасть туда можно только вертушкой. Все дело в том, что водоем, хоть и соединяется с озером Собачье узкой и сложной водной артерией, но эта горная речка – Нахта – на самом деле, сплошной порог. Самое главное, природа на реке вырезала такой уклон рельефа (ясно видимый глазом без всякого теодолита), что никакой лодочной техникой туда подняться просто невозможно. Ни один катер, ни одна лодка не может подняться по этой реке, не лодочное это дело, не плавательное. Потому-то Накомякен и избавлен от суеты. Надо учесть и то, что аварийного схода с маршрута просто не будет, не пройдет туда никакой водоплавающий "спасатель". Реку Муксун в это время, по окончании сезона высокой воды, почти никто не проходит даже на водомётах, хотя желающих попасть в Собачье всегда достаточно.

Категорийщики-сплавщики, совершая одну из многих возможных кругосветок, еще со времен Офицерова вплавь уходили на озеро Собачье, а там тащили катамараны вверх по Нахте волоком-бечевой или несли по берегу на плечах – баулами. Попадая на Накомякен, надували свои суда заново. Тот, кто был побогаче, всегда забрасывался на заповедное озеро вертушкой. Но редко. Экспедиционерам, пользуясь отсутствием Квеста, туроператоры-конкуренты тут же предложили в качестве транспортной услуги крошечный вертолет "Саванна" – на поверку это оказалось делом неудобным, достаточным хлопотным (пришлось бы совершать три рейса) и неразумно дорогим.

Сержант с Лапиным предложили для заброски кардинально другой способ.

–

Большинство людей среднего возраста втайне мечтает о том, что бы в их жизни было больше романтики. А романтика без авантюр половинчата. Авантюра пугает, многие к ней готовятся, как плохой джазмен к «импровизации». Но для того, что бы настоящая авантюра срослась, нужно немногое, на самом-то деле.

Пара факторов материальных, один организационно-психологический и скрытое желание всего личного состава авантюристов проверить, а убьются ли они в итоге, или нет? В данном случае понадобилась чудо-техника и заказчик в лице организованной иностранной группы, не представляющий себе истинной сложности и рискованности такого способа доставки. Ну и редкий, даже уникальный маршрут.

Техника такая у Квеста была – судно на воздушной подушке "Марс".

Вообще-то этот самый "Марс" товарищи уже "убивали", а потом героически спасали (и спасались сами) более года назад, студеной зимой. Первый пробный выход они совершили в то самое время, когда нормальный человек и в страшном кошмаре не представит подобный ледовый переход на неизвестной, не проверенной технике. К минус сорока тогда температура подбиралось, острые обломки ледовых полей были накрепко закалены крепким морозом, а синтетический материал надувных скегов не соответствовал природной среде даже визуально. Скег – конструкция, устанавливаемая по бортам днищевой части судна на воздушной подушке, составляющая одно целое с его корпусом и служащая для удержания воздушной подушки с боков. В том пробном броске машина была нагружена сырой картошкой, плохим салом и водкой. Таким способом троица собиралась попутно доставить на зимнюю охотничью базу Квеста особо ценный груз.

Случилось то, что и должно было случиться.

Воздушная подушка вместе с воздухом и всей укупоркой из пластмассовых скегов и юбки развалилась посередине озера Пясина и судно встало в центре ледовой пустыни. Одиноким колом. Впрочем, рядом был еще и снегоход сопровождения, но тот тоже сломался, не выдержав нагрузки. Хорошо, что двигатель СВП продолжал работать на холостом ходу, что и спасло трех наших мушкетеров.

Почему-то получается так, что спутниковый телефон в таких ситуациях, во всяком случае, в экстремальных местах Таймыра, никогда не срабатывает. Вроде бы, антенна торчит вполне эрегировано, и все возможные спутники на жидком экранчике видны нервному от пережитого оператору, а связи нет. Опытным людям давно стали привычны "разговоры вокруг мертвой трубы": о гадостности "глобалстаров" и великолепных показателях "иридиумов". Такие беседы всегда сопровождаются тупым нажиманием кнопок с открытым ртом и заглядыванием других "спецов" через плечо в дисплей мертвой трубы. Но этих "иридиумов", спутников и "надежных провайдеров" почему-то, всегда в недостатке.

А вот простенькая сотовая "нокия" Игоря Лапина тогда вцепилась в эфир, как миленькая!

Хвала Хараелахским горам, на их вершинах стоят ближние к озеру Пясино сотовые ретрансляторы и аккумуляторам маститой фирмы! Друзья в паническом ключе вызвали кавалерию в лице Донцова и стали за разговорами ожидать вездехода посреди страшного холода ледовой пустыни, философски рассуждая "за жизнь" под мерный вой всё еще живого двигателя. Вскоре в дело пошел груз. До сырой картошки потерпевшие не дошли, но солёное сало с водкой весьма пригодилось. Последнее ярко свидетельствовало о позорном падении дисциплины в эскадре. Сутки продлилась та памятная спасательная операция: к ним пришел бывший армейский вездеход МТЛБУ со злым, взвинченным и похмельным Андреем внутри, которого они выдернули SOS-звонком прямо с банкета. На этом приключения не закончились: бедный "Марс" довели до состояния полного металлолома при буксировке его в аэропорт "Алыкель".

Квест тогда не сдался, летал в командировки, писал претензии, нанимал адвокатов, но дожал завод-изготовитель, отправил им останки, аварийные фотки, аховые заключения всех мыслимых экспертов и написал кучку нареканий. Долго сия сутяжная песня пелась, долго дело двигалось, но в результате он получил возрожденный из пепла агрегат, а коем были учтены все недоработки и пожелания – заводчане разнесли нагнетатель подушки и основной движитель, поставили металл потолще, укрепили пластик и стекла салона. Узнав о том, где их продукция испытывается, финны специально изготовили новый материал для юбки и скегов, морозостойкий и нецарапучий, и назвали незамысловато – "Арктика". Можно ли верить на этот раз финским рукодельникам? Оценить то, как они понимают Север, можно будет гораздо позже…

Технику пригнали в Норильск поздней весной поэтому по снегу испытать не успели. Они по очереди совершили несколько "мелких" пробегов, что-то доделывали Майер с Лапиным, и называлось все это: "доработка конструкции по итогам эксплуатации"…

Ну а то, что в результате той памятной зимней "эксплуатации" доверчивые пользователи чуть не откинули вбок коньки с лыжами – дело вполне российское.

Как видим, материальный фактор был, и он сросся с тягой к аферам двух норильских пилотов и требованиями заказчиков, не знающих ничего из вышеописанного.

В Норильске группа находилась два дня.

Донцов вкалывал где-то на "секретном задании", а Квест улетел, как сказали в его офисе, куда-то под Игарку. Были сборы недолги – небольшая корректировка снаряжения и пополнение запасов. Запасов, как выходило из грузоподъемности и габаритов судна, много не возьмешь. Сержант с Игорем познали всю суть и глубину совершенно жуткой проблемы – как же организовать и обеспечить приемлемый уровень сервиса, пусть и "полевого", для разнокалиберной массы людей с разными запросами и пониманием лагерной жизни. Не монолитной команды альпинистов, в общем…

Гости ходили по Ленинскому проспекту, тщетно искали сувениры "северного типа".

Ох уж эти таймырские сувениры… Ничего не меняется с годами. Пройдите воскресным променадом по городу и попытайтесь достать (именно так!) что-то достойное и прилично сделанное, что вы готовы послать не теще, а любимой бабушке, и вы все поймете. Нужного товара не нашлось даже в первом в Норильске молле, построенном недавно на месте снесённых "хрущевок" возле драмтеатра. В отличие от европейских и американских мастеров реконструкции, слово "реплика" в его правильном значении все так же чуждо таймырскому изготовителю-кустарю. Из-под его умелых ручек выходит откровенный кич и лажа. Ладно хоть цветной полиграфией с норильской тематикой иностранцев снабдили, а вот красиво обработанных и оформленных в трофейный декор оленьих добыть рожек для немца так и не смогли!

И вы не добудете, читатель. Ни за какие евро, никакой властью.

К походу все подготовили за два дня, а в последующие сутки просто отсыпались, наслаждаясь, кто домашним уютом, кто стерильностью гостиницы.

Ну и поехали. Слепо верить технике, учитывая зимний опыт, ни Лапину, ни Сержанту не моглось. Необычная машина! Алюминиевая рама на надувных поплавках и воздушная подушка, живая, пока мотор работает… Пропорешь "объемы", и все, самоходные свойства будут начисто потеряны. А на глубокой воде пробитый "Марс" просто превратится в подводную лодку. Все еще не был ясен реальный расход топлива при таком характере маршрута. Что творится на самом Накомякене и есть ли там хоть один живой прогрессор, никто из ведающих толком не знал. Ни нормальных фотосъемок, ни, тем более, видеосъемок речки Нахты у друзей не имелось. В общем, рисков хватало.

Но так хотелось туда попасть!

Давно наши авантюристы планировали сделать подобный рейс, нор желание все никак не склеивалось с мотивацией, а для праздного катания Квест судно не давал.

А как хотелось стать "первопроходцами на технике", честно назваться первыми, кто смог пройти Нахту на судне! Ведь нет ничего более заманчивого для исследователя Путоран, чем попасть на недоступный прежде путоранский водоем, имея под собой серьезное средство передвижения, позволяющее качественно и, в тоже время, комфортно обследовать озеро, оперативно перебираясь на свежее место.

"Белого пятна" там не было, на Накомякен люди добирались – они все еще забрасывались дорожающими год от года вертолетами и проводили там веселый пьяненький пикник. С советского времени была установлена такая традиция для избранных – пузатое начальство стартовало с дощатой площадки на турбазе "Лама", отлетая осенним вечерком на Накомякен бить крупную рыбу острогой. Но самостоятельное прохождение в полной "автономке", да с правом выбора маршрута и режима движения ни с чем не сравнится! Хотелось петь в четыре октавы.

Иностранцы клюнули почти сразу, как гольцы поздней осенью.

Им что-то пришлось все-таки рассказать и показать на примерах прошлых рейсов… Но немец с канадкой – и сами авантюристы еще те, а остальные просто попали под обаяние порока. Нужно было "дожимать" вопрос, пока все не очухался осторожный Юха, пока западники не впитали ненужной информации от всяких скептически настроенных "знатоков" и не засомневались в конечном успехе такого способы доставки. В таких случаях, если не получается собираться быстро, лучше не готовиться вообще. Совет прост: надо брать типичный тундровый набор, минимум всего, один ствол "от мишки", побольше топлива, карты – в урну; надели штаны и поехали.

Все так и случилось.

До последнего момента, то есть до прибытия группы искателей на тихое в этот день озеро Глубокое, друзьям все еще слепо верилось в удачу. Апокалиптическое дыхание Авантюры еще не чувствовалось, а окончательное целеуказание м е с т а заказчиками не артикулировалось, мол, мы просто катаемся, да и только! Невинная хитрость выглядела глуповато, учитывая, что проводники отлично понимали суть и цель поездки.

Дело шло нормально, по-русски. Авантюра должна была получиться, и она получилась.

Они стартовали в пятницу вечером от причала на реке Норилке. Выходные ворота искусственной бетонированной бухты – чуть больше "Марса". Сержант за штурвалом был напряжен, как пилот "шаттла" на посадке или как камикадзе над американским эсминцем. Хотя Игорь сразу же отметил, что качество его рулежки с той памятной зимы изменилось, сказались уроки механика завода, три дня гонявшего пригнанный на Таймыр "Марс" по тундре. В этот раз все получалось куда как лучше, правда, Майер об этом еще не знал, поливая стартовым адреналином приборную доску. Судно, не смотря на боковой снос от южного ветра довольно быстро вышло на оперативный простор и резво поперло прямо на быки моста через Норилку.

Тут читателю надо рассказать, что на подобном судне скорость просто не чувствуется и ограничивается лишь личным страхом водителя. Катер идет, как утюг по белью, сглаживая воздушной подушкой невысокие речные или озерные волны. Стык сред – водной и воздушной – слегка качает, мягко убаюкивая комфортом движения и, в то же время, возбуждая возможностями машины. А судно летит вперед, чуть виляя кормой от бросков воздушной струи.

– "Девочка", стало быть, – так еще в прошлый раз охарактеризовал судно Сержант, впервые отметив эту особенность.

Спидометр конструкторы пилотам издевательски оставили вместе с приборной доской и "торпедой" от "Газели". Прибор был лишь неработающим аксессуаром, поставленным пока лишь для дизайна. А без GPS-навигатора скорости определять на такой машине просто невозможно, так как нет сопротивления воды, нет ударов волн, нет вибрации корпуса. Кажется, что стоишь почти на месте, а навигатор уже показывает цифру 50 км. в час.

"Можно жать и под восемьдесят, – прикинул Игорь, – но ему страшновато. Пока".

На первой этапе пути во время остановок они пару раз участвовали в ставших позднее привычных мизансценах с водными коллегами – с критическими прогнозами судьбы "вентилятора", чрезмерной рискозависимости команды и обещаниями легко догнать и перегнать на воде. В конце концов, пилоты прерывали разговоры, каждый раз говорили судовладельцам "ну и догоняйте" и полных ходом двигались на восток.

"Марс" мчался вперед, как хорошо отдохнувшая молодая гончая.

Опасно прижимаясь к берегу, Сержант обогнал теплоход "Заря" так, будто тот стоял на якоре. Канадка и немец через настежь открытые боковые люки-двери почти беспрерывно снимали на видео виды и эпизоды, умудряясь со скоростью фокусника переключать режимы и делать снимки. Финн невозмутимо копался в нетбуке, а Рита заворожено смотрела вперед, изредка хватая сидящего впереди Лапина за плечи и стараясь вовремя указать Сержанту на возможную ошибку в управлении судном.

Там, где Майеру хотелось срезать угол или изгиб реки, он, не снижая скорости, направлял СВП прямо на предательскую отмель, а то и на береговой пляж, и нагло, на зависть владельцам винтовых судов спрямлял путь. Годами устоявшийся фарватер и негласная лоция плакали вслед ревущему винту. Всё им нипочем! Слово "перекат" при таком способе передвижения вообще можно было не запоминать. Трава, камень, песок – любая более или менее ровная поверхность служила опорой воздушной подушке. Правда, с движителем такого типа и тормозить нужно было особо, манипулируя мало эффективными на низких оборотах винта заслонками – воздушными тормозами. Тормозов "нормальных", прошу заметить, конструктивно на машине не было вовсе. Опасность представляли торчащие из песка ветки и брёвна, топляки, высовывающиеся из воды и большие острые камни. Но эти препятствия достаточно заметны при должном внимании и легко обходятся.

Судно замечали.

Рыболовные люди в ватниках и на моторках еще не успевали по звуку сообразить, что на них накатывается с тыла, как "вентилятор" уже пролетал рядом.

Но настоящий фурор начался на речке Талой. Умные отдыхающие семейства приветственно махали руками так, будто за рулем самолетного вида белой амфибии сидел сам великий Чкалов. Заграничные женщины и мужчины достойно ответствовали аборигенам, лязгая зубами на крутых виражах. Глупые рыбаки торопливо чалили свои лодки к берегу, пряча сети чуть ли не в гландах и обреченно думая, что это мчит к ним какая-нибудь новая рыбинспекция, от которой теперь на "ямахах" не убежишь.

– Почему они от нас прячутся?

– Думают, что мы из водной полиции, – терпеливо разъяснял Майер, уже уступивший место за рулем Игорю. – Гидравлик-полицай!

– Неужели все эти люди нарушители? – непритворно ахнула Рита.

Сержант замялся с ответом и пропустил момент, когда вредный тихушник-финн спокойно заявил, наступив ногами на национальный престиж:

– Конечно, Рита! Это знаменитые русские браконьеры, такие же годами хулиганят у Шпицбергена. Обрати внимание, они все в специализированной рабочей одежде. Туристов тут, как я вижу, нет…

– Ерунда! Ну откуда у "инспекции" возьмется такая техника"… – не нашел лучшей реплики Сергей, смущенный такой проницательностью зловредного иностранца. От ить как быстро смекает, собака!

– Такая техника должна быть только частной, иначе ее угробят на раз, – продолжил он медленно и хмуро, думая уже о финской правоте…

– Как материковские МЧС используют почти аналогичные "трахомы", я не знаю. Судно на воздушной подушке любит постоянный экипаж, уже знающий, как садиться на борт, как запрыгивать на ходу, как толкать ее из кустов и как на этих "поплавках" рыбу ловить. Это тебе не катер с бортами из специальной стали спокойной плавки!

На острове Ближний, где все норильские лодочники и катерники отмечаются перед рывком на озера, мизансцены пошли косяком – смесь зависти со скептицизмом.

"Все у вас лопнет, мотор скоро сдохнет, винт сломается". Прогнозы, прогнозы…

Доброхоты пытались отводить женщин в сторону и отговаривать их от продолжения опасного путешествия. "На речке Муксунке вы заблудитесь и "сядете" на мелях, "на озерах Глубоком и Собачьем влипнете в аццкий шторм, и он будет вам не по зубам". "Речку Нахту вам ни за что не пройти!" "До Накомякена вам не хватит топлива". Завидующий таймырско-российский люд всячески помогал экспедиции отказаться от любой Авантюры, в которой не мог участвовать сам.

Но они все равно двинулись дальше.

Речку Муксун, которую в это время года никакие винтовые и большинство из водометных лодок уже не посещают, настолько она мелеет, имея исключительно сложный фарватер и множество рукавов, он прошли относительно легко. Здесь любые водные и береговые встречи сразу закончились – на красивейшей реке просто никого не было. Шли в вечерних сумерках. И радостно, и жутко…