Текст книги "Полководцы X-XVI вв."

Автор книги: Вадим Каргалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Великий князь владимирский Юрий Всеволодович тоже встретил завоевателей на границе своего княжества Он заранее сосредоточил все имевшиеся силы в стратегически важном пункте – под Коломной. Это было не только смелое, но и правильное решение: ордынцы в зимнем походе двигались по льду рек, путь в глубь Владимирского княжества лежал по Оке и Москве-реке, потому что дремучие леса Мещеры, по обе стороны реки Пры, почти безлюдные, были совершенно непроходимы для больших масс конницы с обозами и тяжелыми осадными орудиями. А единственный речной путь запирала Коломна. Здесь было собрано великокняжеское войско во главе со старшим сыном великого князя – Всеволодом Юрьевичем. Летописец подчеркивает, что он пришел к Коломне «со всеми людьми». Пришли остатки рязанских и пронских полков с князем Романом, ополчения отдельных городов (например, москвичи). Суздальский летописец утверждает Даже, что под Коломной были «новгородцы со своими вои» (возможно, речь идет об отряде из Нижнего Новгорода).

Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь (1238)

Сражение было большим и ожесточенным, об этом единодушно писали летописцы: «бысть сеча велика», «бишася крепко», «у Коломны бысть им бой крепок». Сообщения русских летописцев находят неожиданное подтверждение в сочинении персидского историка Рашидаддина, современника монгольских завоеваний. К «городу Ике» (Коломне), оказывается, пошли все «царевичи», ранее штурмовавшие Рязань (Бату, Орда, Гуюкхан, Кулькан, Бури), причем «Кулькану была нанесена там рана, и он умер». При монгольских обычаях ведения боя, когда даже тысячники и темники, не говоря уже о ханах-чингизидах (потомках Чингисхана), управляли боем издали, находясь позади боевых линий, гибель «царевича» была возможно! лишь в крупном сражении, которое сопровождалось нарушением строя и глубокими прорывами противника.

Летописи сохранили имя владимирского воеводы, сражавшегося под Коломной, – Еремей Глебович. Сначала он был «во сторожех воеводою», потом – в большом полку, где и погиб, когда ордынцы «погнаша их к надолбам».

Оборону Москвы в январе 1238 года возглавил другой владимирский воевода – Филипп Нянка. Маленький городок на Москве-реке отчаянно отбивался, ордынцы штурмовали его «сообща» целых пять дней.

Во главе обороны столицы, города Владимира, стоял великокняжеский воевода Петр Ослядякович. Как и другие воеводы, он сражался до последней возможности и погиб в бою…

План войны, которого придерживался великий князь владимирский Юрий Всеволодович, вполне соответствовал реальному соотношению сил и военной обстановке. Когда великокняжеское войско было разбито под Коломной. Юрий Всеволодович поручил оборону столицы воеводе Петру Ослядяковичу, а сам с дружиной уехал на север, за Волгу, чтобы собрать новое войско. Он разбил свой воинский стан на речке Сити, притоке Мологи. О смысле этого маневра прямо говорит летописец: великий князь «еха на Волгу совокупляти вое противу татаром».

Место было выбрано очень удачно, «стан» на речке Сити обеспечивал великокняжескому войску ряд важных преимуществ. Дремучие леса прикрывали его от прямого удара ордынской конницы, пройти сюда по лесным дорогам зимой было нелегко, и Юрий Всеволодович надеялся отсидеться за лесными чащобами, пока не подойдет помощь из северных городов, в первую очередь – из богатого и многолюдного Великого Новгорода. Оттуда вела к Сити большая дорога, прикрытая лесами от татарских авангардов. По льду Мологи шли к воинскому стану проторенные санные пути: с юга – от Волги, и с севера – от Белоозера. Эти пути обеспечивали прибытие подкреплений из богатых волжских городов, а в случае опасности открывали великокняжескому войску дорогу для отступания дальше на север, в отдаленные и малонаселенные области, куда завоеватели навряд ли могли добраться.

Военно-стратегическое значение «стана» на речке Сити было весьма большим. Угроза с севера помешала хану Батыю распустить свое конное воинство для «облавы» – поголовного ограбления северо-восточных русских княжеств – и позволила населению спрятаться в лесах или бежать за Волгу. В феврале 1238 года завоеватели двигались крупными ратями по речным и торговым путям, а не прочесывали русские земли широким фронтом мелких отрядов. Хан Батый вынужден был направить значительную часть своего войска непосредственно против великого князя, чем ослабил наступление на других направлениях. Не по этой ли причине, например, ордынская рать две недели штурмовала небольшую крепость на границе Новгородской земли – город Торжок, где вообще не было ни князя, ни княжеской дружины, а всю тяжесть борьбы приняли на свои плечи горожане во главе с выборным посадником?

4 марта большое ордынское войско во главе с Бурундаем добралось-таки до реки Сити. Летописи сохранили имена двух великокняжеских воевод, отличившихся в сражении: Жирослав Михайлович и Дорофей Федорович.

Дорофей Федорович (воевода Дорож) с трехтысячным сторожевым полком прикрывал великокняжеский стан, а большому воеводе Жирославу Михайловичу было поручено перед сражением «совокупляти воинство, и окрепляти люди, и готовитися на брань». Оба они погибли во время сражения.

Нападение Бурундая оказалось неожиданным, «нача князь полки ставити около себя, и её внезапу татарове приспеша». Сражение же было упорным и кровопролитным, великокняжеские полки «поидоша противу поганым сступишася обои, и бысь сеча зла». Подробности битвы летописцы не сообщали, известно только, что «убиен был великий князь Юрий Всеволодич на реце на Сити и вои мнози погибоша».

Великий князь Юрий Всеволодович погиб, но ценой своей жизни он сумел выиграть главное – время. В канун весны ордынские рати оказались разбросанными на огромном пространстве от Сити до Торжка, ослаблены штурмами городов и полевыми сражениями, собрать их для похода на северную и северо-восточную Русь до наступления весенних оттепелей было уже невозможно. Поход хана Батыя на Великий Новгород был сорван. Не удалось захватить завоевателям и древний русский город Смоленск. Болота, прикрывавшие город, уже подтаяли, хрупкий весенний лед ломался под копытами коней, а единственную дорогу к Смоленску преградило смоленское войско. Ордынцы не смогли прорваться и отступили.

Во время битвы на реке Сити татары взяли в плен племянника великого князя Юрия Всеволодовича – Василька Константиновича Ростовского – и пытались заставить его служить хану Батыю, но встретили гордый отказ. «Князя Василка Костянтиновича Ростовского руками яша, и ведоша его с собою до Шеренского леса, и сташа станы тут. И нудиша Василка много татарове в поганьской быти воли их и воевати с ними. Он же не повинулся обычаю их, и никакоже покорися безаконию их брашна же и пития их не приа, и много досади им, противу им глаголаше. Они же, ярости исполнившеся, и много мучивше его, смерти предаша месяца марта в 4 день…»

Еще один яркий пример стойкости и верности Родине!

Навечно останется в памяти народа и подвиг Козельска, небольшого укрепленного городка Черниговского княжества. Сюда сходились ордынские рати перед отступлением в степи, здесь они намеревались отдохнуть после трудного зимнего похода. Но неожиданно встретили упорное сопротивление. Местному князю Василию, по прозвищу Козля, было всего восемь лет, но «крепкодушные» горожане собрались на вече и «порешили не вдатись Батыю». Семь недель оборонялся город, отражая приступы ордынцев. Когда же с Волги подошли многочисленные тумены Кадана и Бури с тяжелыми осадными орудиями, начался решительный штурм. Два дня длился обстрел города, на третий день деревянные стены были пробиты, и враги устремились к пролому. В страшной тесноте, среди развалин козельцы яростно отражали натиск. Трупы ордынцев загромоздили пролом. Приступ снова не удался.

Защитники Козельска знали, что утром снова заработают смертоносные метательные орудия, «совет сотвориша предпринять ночную вылазку, чтобы уничтожить осадные машины. Вылазка удалась: осажденные ударили на стан ордынцев и «иссякоша праща их, и нашедше на полкы и убиша от татар 4000», однако в ночном бою «сами избиени быша». На следующий день ордынцы ворвались в обезлюдевший город и учинили страшный погром.

«Злым городом» назвали ордынцы Козельск, такие тяжелые потери они понесли при его штурме. Среди убитых оказалось «три сына темничи», которых «татары искали и не нашли во множестве трупов».

О героической обороне Козельска знали далеко за пределами Руси. О нем писал в своем сочинении персидский историк Рашидаддин, обычно фиксировавший только самые значительные события нашествия: «Батый пришел к городу Козельску и, осаждая его два месяца, не мог овладеть им. Потом пришли Кадан и Бури и взяли его в три дня».

Осенью 1239 года, когда ордынцы «в силе великой» подступили к городу Чернигову, «богатому воинами» и «славному мужеством горожан», навстречу им вышел в поле «со многими воинствами своими» князь Мстислав Глебович. «Лютым был бой у Чернигова», – отмечает летописец. Горожане помогали своим защитникам, сбрасывая со стены камни настолько тяжелые, что их едва могли «четыре человека сильные поднять». Только после продолжительного и упорного сражения «побежден был Мстислав и множество войска его убито».

В конце ноября 1240 года хан Батый осадил Киев. Оборону «матери городов русских» возглавлял воевода князя Даниила Галицкого – тысяцкий Дмитр. «Пришел Батый к Киеву в силе тяжкой, – повествует летописец, – многим множеством силы своей и окружил город, и обступила его сила татарская, и был город в обдержании великом. И был Батый у города, и отроки его обсели город, и ничего не было слышно от скрипения телег его, рева множества верблюдов его и ржания коней его, и была наполнена Русская земля ратными».

В первый день штурма ордынцы сумели захватить вал стену Ярославова города, но были настолько ослаблены упорным сопротивлением киевлян, что не сумели сразу развить успех. Раненый тысяцкий Дмитр продолжал руководить обороной. Киевляне создали новую линию защиты, упорные бои возобновились. Ордынцам пришлось штурмовать каждую улицу, каждый дом.

Последним оплотом оборонявшихся стала каменная Десятинная церковь. Из узких окон во врагов летели стрелы, киевляне отбивались отчаянно. Хан Батый приказал подвезти «пороки». Под их ударами каменные стены Десятинной церкви рухнули, похоронив под обломками последних защитников столицы Южной Руси. Это произошло 6 декабря 1240 года, после девятидневной осады.

Упорно, до последнего воина, оборонялись Колодяжин, Каменец, Изяславль, Владимир-Волынский, Галич, Звенигород (под Львовом) и другие южнорусские города. Несколько городов, хорошо укрепленных князем Даниилом Галицким, завоеватели так и не сумели взять, несмотря на яростные приступы. По словам летописца, Батый, «видя град Кременец и Данилов, что невозможно взять ему, их отошел от них». Выстояла и новая крепость – Холм.

События Батыева нашествия богаты примерами ратной доблести, военного искусства русских князей и воевод. Почему же в памяти потомков остался именно Даниил Галицкий, которого по популярности можно сравнить разве что с князем-воителем Александром Невским?

Во-первых, Даниил Галицкий был единственным русским князем, который продолжал войну против монголо-татарских завоевателей после возвращения хана Батыя из Центральной и Южной Европы и создания им нового государства – Золотой Орды. Северо-восточные русские князья признали власть Орды и приехали к хану Батыю за «ярлыками» на свои княжества, а Даниил Галицкий продолжал сопротивление.

Во-вторых, Даниилу Галицкому удалось собрать силы и отразить наступление на Южную Русь венгерских и польских феодалов, нанести им сокрушительный удар в битве под Ярославом. Попытка правителей Венгрии и Польши, воспользовавшись ослаблением русских земель после Батыева нашествия, покончить с существованием Южной Руси, была решительно пресечена.

Было это летом 1245 года. Рыцарское венгерское войско начало поход на Южную Русь. Рыцарей вновь возглавил опытный воевода Фильний, с которым князю Даниилу уже приходилось воевать четверть века назад. В союзе с венграми выступали дружины Ростислава, одного из черниговских князей, зятя венгерского короля Белы IV, давнишнего соперника князя Даниила. К королевскому войску присоединились также отряды польских феодалов под командованием полководца Флориана Войцеховича Авдата. Фактически это был объединенный венгерско-польский поход, поддержанный частью оппозиционного местного боярства. Над Южной Русьюнависла серьезная опасность.

Нашествие Батыя на Южную Русь (1240)

Венгерско-польские войска с ходу захватили Перемышль и направились к Ярославу, городу на левом берегу Сан. Здесь победное шествие Фильния и Флориана приостановилось: Ярослав был хорошо укреплен, горожане – полны решимости защищаться. Сначала они встретили рыцарей на подступах к городу, и был, по словам летописца, «бой велик перед градом», а затем укрылись за городскими стенами. Для полководца Фильния это явилось неожиданностью: венгерское войско шло без осадных орудий, рассчитывая на легкую победу. Пришлось посылать в Перемышль, чтобы оттуда привезли «сосуды ратные и градные и порокы». А тем временем венгры и поляки строили лагерь, проводили рыцарские турниры – полководцы Фильний и Флориан были уверены в успехе. Впрочем, к городским стенам рыцари приближаться опасались ярославцы метали стрелы и камни. Сдаваться на милость венгерского короля они явно не хотели.

Князь Даниил Галицкий, который в это время находился в Холме, действовал быстро и решительно. Узнав про «ратное пришествие», он, «скоро собравше вои», выступил в поход. Вперед был послан отряд дворского Андрея с целью разведать силы врага и сообщить защитникам Ярослава о близкой помощи. Именно так комментирует этот рейд летописец; «их видити и укрепить град, яко уже близ спасение их». Дворский Андрей выполнил поручение, сообщил Даниилу и о численности, и о местоположении воинского стана Фильния и Флориана.

17 августа 1245 года войско Даниила Галицкого лесами подошло к реке Сан, приготовилось к бою. Во время стремительного марша оружие везли на телегах, поэтому потребовалось некоторое время, чтобы воины вооружились. Быстрые половецкие всадники, которые сопровождали войско Даниила, переправились через реку выше города и сообщили, что путь свободен: «не бе бо страж у рекы». Даниил воспользовался оплошностью вражеских воевод и беспрепятственно перешел с полками реку Сан, и «исполчився же конники с пешцы», и двинулись вперед «с тихостью», чтобы застать противника врасплох.

Основные события разворачивались на поле между рекой и оврагом, «дебрью глубокой», который начинался неподалеку от венгерско-польского лагеря. Перед «дебрью» стоял со своими дружинами зять короля, князь Ростислав. Венгерские и польские рыцари могли подойти к нему со стороны Ярослава, по равнине между городом и вершиной оврага, то есть ударить по правому флангу и по центру стоявшего спиной к реке русского войска. Действительно, узнав о появлении русских полков, Фильний и Флориан оставили у города свое пешее войско, чтобы горожане не ударили с тыла, а сами поспешили на соединение с князем Ростиславом.

Битва под Ярославом (1245)

План боя, составленный Даниилом Галицким, предусматривал не просто снятие осады Ярослава, но полный разгром врага. На правом фланге он поставил сильный полк своего брата Василька, который должен был остановить и связать боем польских рыцарей Флориана. В центре находился дворский Андрей с «малой дружиной». Предполагалось, что под напором венгерских рыцарей «бана Фили» он будет отступать, подводя рыцарей и дружинников князя Ростислава под фланговый удар левого крыла Русского войска – именно там встал сам князь Даниил Галицкий с главными силами. Замысел разгрома врага полностью удался.

Польские рыцари атаковали полк князя Василька «крепко идуща», и «силен глас ревуще в полку их». Но русский полк выстоял против этого натиска, Флориан прочно завяз в упорной сече. Оказать какую-либо помощь своим союзникам он не имел возможности.⁴¹

Дружинники Ростислава и венгерские рыцари обрушились на малый полк дворского Андрея, и тот. «крепко боряшеся», начал медленно отходить к реке. Князь Даниил послал ему подкрепление, чтобы побольше венгерских рыцарей ввязалось в сражение.

Тем временем полк Даниила Галицкого с левого фланга незаметно прошел через «дебрь глубокую» и оказался в тылу врага. Здесь стоял отборный полк Фильния, который по замыслу венгерского полководца, должен был решить исход боя неожиданным ударом, но сам оказался атакованным.

Как писал летописец, князь Даниил выехал «ис полку» и врубился в рыцарский строй. Он первым пробился к центру венгерского войска, сорвал и разодрал в клочья знамя «бана Фили» и «разруши полк его». Венгерский полководец попал в плен, а его воинство начало разбегаться.

Почувствовав угрозу с тыла, польские рыцари Флориана и дружинники Ростислава тоже «поворотишася на бег». Конница князя Василька и дворского Андрея преследовала бегущих, в плен попал и второй воевода вражеского войска – Флориан, рыцари «мнози избьени быша и яти в плен быша». Преследование продолжалось до темноты, русские дружинники взяли много пленных и «корысть многу».

В битве под Ярославом князь Даниил Галицкий показал себя выдающимся полководцем. Фланговым маневром через «дебрь глубокую» он предвосхитил действия «засадного полка», которые принесли победу его далекому потомку Дмитрию Донскому на Куликовом поле. Победа под Ярославом окончательно похоронила планы венгерских и польских феодалов завоевать Южную Русь. Венгерский король поспешил заключить мирный договор с Даниилом Галицким, скрепленный браком княжича Льва Даниловича с дочерью короля.

Но по-прежнему оставалась грозная опасность с востока. В том же 1245 году в город Холм к Даниилу Галицкому приехал посол хана Батыя. Он потребовал: «Дай Галич!» Начинать войну с Золотой Ордой было бы безумием и князь Даниил вынужден был отправиться в ставку Батыя, в город Сарай. Батый принял сильного галицкого князя «с честью», «поручена бысть земля его ему», но принять зависимость от Орды и согласиться на выплату дани Даниилу все-таки пришлось. «О, злее зла честь татарская!» – с горечью писал летописец.

Зависимость от Орды была пока что номинальной, и князь Даниил Галицкий готовился к обороне своих земель от завоевателей: укреплял города, собирал войско, вел переговоры с Венгрией о совместном выступлении против ордынцев. Здесь мы переходим к событиям малоизвестным – к попытке русских князей освободиться от ордынского ярма спустя несколько лет после Батыева нашествия. Инициатива антиордынского выступления принадлежала Даниилу Галицкому.

Даниил Галицкий нашел союзника – тогдашнего великого князя владимирского Андрея Ярославича. Тот вел себя по отношению к Орде довольно независимо: за время его великого княжения (1249-1252) летописцы не упоминают о поездках князей в Орду, «дани и выходы» посылались хану «не сполна». Великий князь Андрей Ярославич старался заручиться поддержкой сильнейшего южнорусского князя Даниила Галицкого. Некоторые намеки на складывание союза между ними имеются в летописях. В 1250 году неожиданную поездку по северо-восточным русским княжествам совершил киевский митрополит Кирилл, доверенное лицо Даниила Галицкого. Он побывал даже в далеком северном Новгороде. Внешним проявлением складывания союза между двумя сильнейшими русскими князьями можно считать заключение брака между Андреем и дочерью Даниила: «Оженися князь Ярославич Андреи Даниловною Романовича». Антиордынская направленность союза не вызывает сомнений. Летописец вкладывает в уста великого князя Андрея Ярославича гордые слова: «Лутчи ми есть бежати в чужюю землю, неже дружитися и служити татаром!» О том, что Андрей пытался противиться монголам, писал и Карл Маркс в своих «Хронологических выписках».

Выступление великого князя Андрея Ярославича было неудачным. В 1252 году на Северо-Восточную Русь обрушилась «Неврюева рать». Ордынцы «под Владимиром бродиша Клязьму», «поидоша к граду Переяславлю таящеся». Здесь и произошла битва. «Встретил их великий князь Андрей со своими полками, и сразились обои полки, и была сеча великая». Только тверские дружины с воеводой Жирославом успели на помощь великому князю. Андрей был разбит и бежал на север.

По-иному разворачивались события в Южной Руси. Хан тоже послал туда сильное войско во главе с полководцем Куремсой, но его наступление было отбито Даниилом Галицким. Более того, в 1254 году князь захватил болоховские земли и разрушил «все городы, седящие за татары». Ответные нападения Куремсы на Луцк и Владимир-Волынский были успешно отражены. Несколько лет война с ордами Куремсы, которая так и не привела к покорности Южной Руси. Князь Даниил Галицкий «держатше рать с Куремсою и николи же не боялся Куремсе». Только в 1259 году, когда пришел Бурундай «со множеством полков татарских», князь Даниил Галицкий вынужден был подчиниться. По приказу Бурундая были уничтожены укрепления Данилова, Стожеска, Львова, Кременца, Луцка, Владимира. Южная Русь попала под власть ордынских ханов…

Первым из русских князей князь Даниил Галицкий обнажил меч против монголо-татарских завоевателей на берегах степной реки Калки и последним вложил его в ножны, вынужденный отступить перед несметным войском Золотой Орды. Но это было временное отступление. Залогом тому служил несломленный дух народа. Не прошло и полутора десятилетий после нашествия Батыя, как в 1262 году поднялось народное восстание «во всех градах русских» против откупщиков ордынской дани – «бесерменов». «Избави бог от лютого томления бесурьменьскаго люди Ростовъския земли, – повествует летописей. – Вложи ярость в сердца крестьяном, не терпяще насилья поганых, изловиша веч и выгнаша из городов из Ростова, на Володимеря, из Суждаля» из Ярославля, откупахуть бо ти оканьнии бесурмене дани и от того велику погубу людем творяхуть». Впереди еще предстояли долгие столетия освободительной борьбы, но начало было положено…»

Князь Даниил Галицкий умер в 1264 году и похоронен в городе Холме, который сам когда-то построил и укрепил против ордынцев. Укрепления Холма так и не были разрушены, несмотря на приказ Бурундая. Летописец так отозвался о нем: «Данило князь, добрый, хоробрый и мудрыи, иже созда городы многи…»

Воин и градостроитель – таким остался Даниил Галицкий в истории Руси.