Текст книги "Стальной век: Социальная история советского общества"

Автор книги: Вадим Дамье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Тем более нетерпимым стало отношение правящей партии к оппозиционным организациям, движениям и течениям, не примыкавшим к большевистскому лагерю. Ведущие анархисты, участвовавшие в Махновском движении (В.Волин, А.Д.Барон, М.Мрачный идр.), находились в заключении с декабря 1920 г., анархо-синдикалист Г.П.Максимов – с марта 1921 г. К 1922 г. созданные анархо-синдикалистами профсоюзы были распущены, а либертарные печатные издания закрыты. После десятидневной голодовки протеста в Таганской тюрьме (1921 г.) и протестов зарубежных профсоюзных делегаций, Волин, Максимов, Мрачный и другие активисты были высланы из России. Другой анархо-синдикалист А.М.Шапиро был арестован после поездки на международную синдикалистскую конференцию в Берлин летом 1922 г., но после очередных протестов также депортирован из страны[235]235
  См.: Дамье В.В. Берлинский центр российской анархистской эмиграции // Прямухин– ские чтения 2009 года. М., 2011.


[Закрыть]. Эсеры-максималисты и левые эсеры, объединившиеся в сентябре 1922 г. в единую организацию, были разгромлены в следующем году: в сентябре 1923 г. было арестовано Центральное бюро и закрыт клуб в Москве, перестали выходить их журналы «Знамя» и «Максималист». Максималистов и левых эсеров арестовывали по всей стране; такая же судьба постигла делегатов съезда, созванного ими в декабре 1923 г.

Удары обрушились и на правых социалистов, которые в 1920 г. имели возможность действовать легально или полулегально. В 1921 г. развернулись аресты меньшевиков. Отказавшихся подписать заявление в большевистские газеты «об отказе от каких-либо связей с социал-демократической партией» арестовывали, ссылали на Соловки, в Суздаль, Сибирь и Туркестан. Многие видные лидеры партии предпочли эмигрировать. В 1922 г. репрессии распространились на эсеров. В феврале было объявлено, что 47 виднейших деятелей эсеровской партии арестованы за участие в подпольной заговорщической деятельности и предстанут перед судом. Несмотря на протесты зарубежных социалистов, суд, открывшийся в июне, вынес большинству из 34 представших перед ним суровые приговоры. 15 человек были приговорены к смертной казни (В.В.Агапов, А.И.Альтовский, М.Я.Гендельман, Л.Я.Герштейн, А.Р.Гоц, Д.Д.Донской, Н.Н.Иванов, Е.А.Иванова, Л.В.Ко– ноплева, М.А.Лихач, С.В.Морозов, Е.М.Ратнер, Г.И.Семенов и Е.М.Ти– мофеев), 2 оправданы, остальным вынесен приговор от 2 до 10 лет заключения (в действительности, смертная казнь была заменена заключением, а 12 из 32 приговоренных помилованы). Хотя Президиум ВЦИК заявил, что партия эсеров использует «заговорщические, террористические приемы борьбы» с «правительством рабочего класса»[236]236
  Цит.по: Голиков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР: 1917-1925. М., 1975. С.573. О суде над эсерами см.: Морозов К.Н. Судебный процесс социалистов-революционе– ров и тюремное противостояние. М., 2005.


[Закрыть], официально она запрещена не была. Но это не помешало фактически разгромить ее. Наконец, власти решили избавиться и от ряда видных инакомыслящих– интеллектуалов. Осенью 1922 г. большевистское правительство выслало из страны около 200 философов (Н.А.Бердяева, П.А.Сорокина, Л.П.Кар– савина, Н.О.Лосского, С.Л.Франка и др.), деятелей науки и культуры. Как вспоминал один из высланных Ф.А.Степун, им «разрешалось взять: одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок. Золотые вещи, драгоценные камни, за исключением венчальных колец, были к вывозу запрещены; даже и нательные кресты надо было снимать с шеи. Кроме вещей разрешалось, впрочем, взять небольшое количество валюты, если не ошибаюсь, по 20 долларов на человека; но откуда ее взять, когда за хранение ее полагалась тюрьма, а в отдельных случаях даже и смертная казнь»[237]237
  См.: Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. СПб., 1994. С.617-628.


[Закрыть].

Тайная полиция большевистского режима (Всероссийская Чрезвычайная комиссия, ВЧК) создавалась формально как орган временный, порожденный особыми (военными) обстоятельствами. Ее не только ненавидели в народе, но и недолюбливали в партийных кругах. «Враждебное отношение к ВЧК, – отмечал историк Карр, – исходило от двух источников, довольно широко представленных в партии: первый – это идеалисты, не одобрявшие террор и внесудебные дела как регулярный правительственный инструмент, хотя и признававшие их необходимость в крайних случаях; второй – законные права других сфер управления, возражавших против посягательства этого привилегированного и самовластного института на их нормальное функционирование»[238]238
  Карр Э. Указ.соч. С. 153.


[Закрыть]. С окончанием гражданской войны надобность в чрезвычайном органе, на первый взгляд отпала. Еще осенью 1920 г. была предпринята попытка ограничить власть ВЧК, но, по свидетельству американской анархистки Э.Гольдман, находившейся в России в годы революции, «сразу же умножилось число преступлений в Москве и участились «заговоры». ЧК, разумеется, должна была доказать, что она настоятельно необходима большевистскому государству». Одним из таких мнимых заговоров, по ее мнению, был т.н. «заговор Таганцева» в Петрограде летом 1921 г.: «Как, к примеру, 68 человек могут участвовать в заговоре так, чтобы об этом не знал весь город?»[239]239
  Goldman Е. Niedergang der russischen Revolution. Berlin, 1987. S.42,41.


[Закрыть].

В декабре 1921 г. IX съезд Советов все же высказался за пересмотр «Положения о Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и ее органах в направлении их реорганизации, сужения их компетенции и усиления начал революционной законности». В феврале 1922 г. ВЦИК упразднил ВЧК и ее местные комиссии и заменил их Государственным политическим управлением (ГПУ) Наркомата внутренних дел и политотделами на местах. «Реорганизация..., подразумевавшая передачу квазисудебных функций ВЧК судам, – замечал Карр, – фактически полностью вывела политические преступления за пределы судебной процедуры и для борьбы с ними дала ГПУ полномочия большие, чем те, которые имела и на которые претендовала упраздненная ВЧК»[240]240
  Kapp Э. Указ.соч. C.154.


[Закрыть]. Отныне у режима была «постоянная» тайная полиция.

   5. Создание СССР: централизм под флагом федерализма

Собрав в ходе гражданской войны большую часть распавшейся Российской империи, большевистские лидеры должны были теперь решить, как организовать и привести к единообразию управление государством.

Большевики традиционно считали «лоскутность», разнородность имперской структуры, состоявшей из множества разнородных территорий, народов и культур, серьезной помехой на пути модернизации России. Ленин, еще до революции занимавшийся проблемами, связанными с «национальным вопросом», признавал за нациями, населявшими Российскую империю, «право на самоопределение вплоть до отделения» и создание собственных государств под руководством отдельных национально-буржуазных элит. При этом он предупреждал, что не следует «право» на отделение смешивать с «целесообразностью» такого шага. Предполагалось, что большая часть территории удастся сохранить в составе нового Российского государства. Известно, что Ленин высказывался в пользу т.н. «американского пути» модернизации. В области межнациональной эта логика означала, по существу, создание новой российской нации, при том, что принадлежность к той или иной культурной или этнической группе должна была остаться вне области государственно-политического устройства – в сфере гражданского общества (образование, развитие языка и культуры и т.д.). Ясно, что подобной нации предстояло сложиться на основе «этноса большинства» – великороссов, и Ленин, возражая против принудительной ассимиляции народов, открыто высказывался за ассимиляцию «добровольную».

Однако все эти планы и схемы были похоронены Русской революцией 1917-1921 гг. В ходе ее на территории бывшей империи сложились самые разные территориальные и этнополитические образования: автономные образования внутри Российской Федеративной республики (РСФСР), а также республики, управлявшиеся большевистской партией и находившиеся в договорных отношениях с РСФСР – Украина, Белоруссия, три закавказские республики (Азербайджан, Армения и Грузия, объединенные в 1922 г. в Закавказскую федерацию), Дальневосточная республика (в 1922 г. включена в РСФСР), Хорезм и Бухара. Статус их сильно отличался друг от друга. По словам наркома по делам национальностей Иосифа Сталина, дистанция простиралась «от узкой, административной автономии (немцы Поволжья, чуваши, карелы)... к более широкой, политической автономии (башкиры, татары Поволжья, киргизы), от широкой, политической автономии – к еще более расширенной ее форме (Украина, Туркестан), наконец, от украинского типа автономии – к высшей форме автономии – к договорным отношениям (Азербайджан)»[241]241
  134Глава 2. Большевистский термидор (1921-1929 гг.)
  6. «Последняя битва Ленина» и «Термидор» 134
  5. Создание СССР: централизм под флагом федерализма 134
  Сталин И.В. Соч. Т.4. М., 1947. С.355.


[Закрыть].Положение усугублялось тем, что гражданская война сопровождалась невиданным дотоле взрывом национализма и кровавыми межнациональными столкновениями, которые активно использовали самые разные претенденты на власть на территориях бывшей империи, не исключая и большевиков. В большевистских партийных иерархиях отдельных автономий и республик также формировались свои национальные элиты, которые стремились стать хозяевами на управляемых ими территориях. Защищая свои привилегии, они нередко вступали между собой в острую борьбу за власть.

Так, например, в Грузии партийное руководство во главе с П.Г.Мди– вани противилось давлению из Москвы и не торопилось соглашаться на превращение рыхлой Закавказской федерации в более унитарную структуру с реальными общими органами управления. В 1922 г. оно ввело в республике законы, которые ограничивали проживание на ее территории негрузин и смешанные браки, приступило к «разгрузке» Тбилиси от армян. ««Пролетарии всех стран соединяйтесь» – это совсем не значит: «все армяне, в Тифлис собирайтесь!»», – острили партийные вожди Грузии[242]242
  Цит.по: АвторхановА. Загадка смерти Сталина: заговор Берия. М., 1992. С.21.


[Закрыть]. Правительство Украины выразило в мае 1922 г. протест РСФСР против того, что Россия представляла его в международных делах. Оно добилось права сохранить собственных дипломатических представителей в Праге, Берлине и Варшаве. А виднейший татарский коммунист М.Х.Султан-Галиев, выдвинувший концепцию диктатуры колоний над метрополиями и идею мусульманской Советской республики и мусульманской компартии, призывал фактически уравнять автономные образования с договорными республиками. В декабре 1922 г. он заявил: «Мы, представители союзных республик и областей, считаем, что пора кончать игру в эту (мнимую, – В.Д.) независимку»[243]243
  Цит.по: Россия нэповская... С.67.


[Закрыть]. В 1923 г. Султан-Галиев был смещен со всех постов и отправлен в ссылку.

Рост националистических настроений среди партийной элиты республик и автономий подпитывался новыми заигрыванием московского руководства с идеями великорусского национализма. Такие деятели, как ЛД.Троцкий, А.В.Луначарский, с похвалой отзывались о русском патриотизме эмигран– тов-«сменовеховцев» и бывших царских военных, по этой причине вставших на сторону «красных». За привлечение патриотических кругов «специалистов» и служащих высказывался и Ленин на XI съезде партии в марте 1922 г. «Сменовеховские» издания без особых помех распространялись в большевистской России.

Такие деятели, как И.В.Сталин, Ф.Э.Дзержинский, Г.К.Орджоники– дзе и др., склонялись к поддержке великодержавного национализма, исходя из интересов государственной централизации. Им казалось естественным, что именно русский народ станет основой нового, модернизированного государства, сменившего рыхлую империю. А потому они были полны решимости беспощадно подавить национализм местных и республиканских партийных элит. Сталин выдвинул проект «автономизации», то есть вступления договорных республик в состав РСФСР на правах автономий. Предложение вызвало немедленный протест республик. В сентябре 1922 г. лидеры грузинских коммунистов заявили Ленину, что приветствуют другую идею – объединения всех договорных республик в Союз на основах равноправия.

Ленин счел целесообразным пойти на компромисс с национальными партийными элитами. Он под держал идею союза формально равноправных республик, причем допускал даже возможность на время ограничить такой союз военной и дипломатической областью, в остальных сферах сохранив республиканские ведомства. Для обоснования компромисса Ленин предложил различать «национализм нации угнетающей», «большой» и «национализм нации угнетенной», «маленькой». Лидер большевиков требовал придать идее интернационализма иное содержание: интернационализм «должен состоять не только в соблюдении формального равенств наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». «...Лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить», – настаивал он. Важным моментом Ленин считал необходимость «ввести строжайшие правила относительно употребления национального языка в инонациональных республиках, входящих в наш союз.. ,»[244]244
  Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.45. С.359, 360, 361.


[Закрыть].

В октябре 1922 г. на пленуме ЦК выступавшие резко критиковали «ве– ликодержавников». Был утвержден план, предложенный Лениным: создавался союз «равноправных республик», при том что Россия и Закавказье вступали в него как федерации. Однако лидеры Грузии решили ковать железо, пока горячо. Тифлисский комитет партии проголосовал за то, чтобы Грузия вошла в создаваемый союз на правах отдельной республики, а не в составе Закавказской федерации. В ответ первый секретарь Закавказского краевого комитета партии Орджоникидзе назвал партийное руководство Грузии «шовинистической гнилью, которую надо немедленно отбросить»[245]245
  Цит.по: Ненароков А.П. К единству равных. М., 1991. С. 123.


[Закрыть]. Грузинские лидеры пожаловались Ленину, но тот подтвердил решения октябрьского пленума, передал жалобу Сталину, а тифлисских лидеров отчитал за нападки на Орджоникидзе. Сталин отправил Орджоникидзе телеграмму, сообщив о намерении «основательно наказать грузинский ЦК»[246]246
  Цит.по: Сахаров В.А. «Политическое завещание» Ленина. Реальность истории и мифы политики. М., 2003. С.248.


[Закрыть],

а тот развернул чистку грузинской компартии. Члены грузинского ЦК объявили о своей отставке и снова пожаловались Ленину.

В Грузию была направлена комиссия ЦК в составе Ф.Э.Дзержинского, В.СМицкявичуса-Капсукаса и Д.З.Мануильского. Одновременно Ленин послал в грузинскую столицу заместителя председателя правительства А.И.Ры– кова. Во время их пребывания в Закавказье страсти накалились до предела. Дошло до драки: во время разговора с Рыковым сторонник Мдивани А.Кобахидзе обвинил вмешавшегося в беседу Орджоникидзе в коррупции, и тот ударил оппозиционера по лицу. Сталин и Орджоникидзе публично назвали членов грузинского ЦК «уклонистами» и пообещали выжечь их национализм «каленым железом». 12 декабря 1922 г. Дзержинский представил большевистскому руководству в Москве отчет о работе комиссии, фактически заступившись за Сталина и Орджоникидзе. Ленин распорядился, чтобы он вновь отправился в Грузию за дополнительной информацией. На следующий день он принял Сталина. Однако 16 декабря у Ленина произошел инсульт, и он «выпал» из реальной политики. Тем временем, 30 декабря 1922 г. был собран I съезд Советов Союза, на котором было провозглашено создание нового объединенного государства – «Союза Советских Социалистических Республик» (СССР).

   6. «Последняя битва Ленина» и «Термидор»

В конце декабря 1922 г. вождь большевистской партии вновь сумел диктовать секретарям свои письма, записки и послания. С этого момента началась острая борьба за власть, которую известный советолог М.Левин назвал «последней битвой Ленина»[247]247
  Lewin М. Le dernier combat de Lénine. Paris, 1967.


[Закрыть][248]248
  Цит.по: Морозов K.H.Указ.соч. С.30.


[Закрыть], но которая, по существу, была уже сражением за его наследство.

Конфликт вокруг «национального вопроса» и создания СССР заставил большевистского лидера понять, «в какое болото мы слетели». «Плохой стратег, великий тактик», как характеризовал Ленина лидер эсеров В.М.Чер-

247 V

нов , он увидел в великодержавном стремлении к дальнейшему усилению централизации властные амбиции, проистекавшие из недр партийногосударственного аппарата – по духу, методам действий, традициям, а иногда и по составу (поскольку в правящую партию хлынул поток «безыдейных» людей, желавших сделать карьеру) преемника бюрократического аппарата царской монархии. В Сталине и Дзержинском он почувствовал теперь лидеров этого аппарата. И это имело под собой реальную почву, поскольку, заняв пост генерального секретаря ЦК, Сталин получил возможность назначать на партийные должности угодных себе людей и, в свою очередь, опираться на них.

Развернувшийся процесс, замечал исследователь советской номенклатуры Восленский, «состоял в бурном росте партийного и государственного аппарата власти и в его возрастающих претензиях на то, чтобы управлять страной. Он был вызван объективно теми преобразованиями в общественной структуре, которые проводил... сам Ленин, декретируя и осуществляя огосударствление и централизацию, создавая монополию одной – правящей – партии. Перед лицом этого процесса ленинская гвардия... вдруг оказалась хрупким плотом на гребне вздымавшейся волны. Это была волна рвавшихся к власти и выгодным постам нахрапистых карьеристов и мещан, наскоро перекрасившихся в коммунистов. Их напористая масса жаждала, вопреки представлениям Ленина, стать слоем «управляющих»»[249]249
  Восленский М. Указ.соч. С.78-79.


[Закрыть].

Действительно, «якобинец» Ленин понимал систему «пролетарской» диктатуры как власть узкой партийной олигархии вождей, которая управляет массами и «воспитывает» их в «коммунистическом» духе. Претензии «промежуточной» инстанции бюрократов, передающих сигналы «сверху» вниз, в народ, в его планы не укладывались. Позднее Троцкий и его сторонники назвали это «возвышение» аппарата «Термидором». В этой аналогии была доля истины: термидорианцами называли в период Французской революции XVIII века слои, не разделявшие идейный пафос революции, но извлекшие из нее реальные выгоды, привилегии и богатства. Кроме того, под «термидором» понимали отступление от «революции» к «порядку» (в этом смысле говорили о НЭПе как о «термидоре», а Ленин заявил французскому коммунисту Ж.Садулю: «Рабочие-якобинцы более проницательны, более тверды, чем буржуазные якобинцы, и имели мужество и мудрость сами себя термидоризировать»[250]250
  Цит.по: Иностранная литература. 1966. №4. С.236.


[Закрыть]). Но в том, что касалось «аппаратной революции» 1920-х гг., аналогии приобрели и иной смысл.

Еще осенью 1922 г. Ленин пытался нанести удар по «аппаратной» фракции Сталина, который, в свою очередь, шел на сближение с влиятельными членами Политбюро – Г.Е.Зиновьевым, возглавлявшим Петроградскую партийную организацию и Коминтерн, и Л.Б.Каменевым. В свою очередь, Ленин пытался примириться со своим бывшим оппонентом периода «дискуссии о профсоюзах» (1920-1921 гг.) – Троцким. Теперь, зимой 1922-1923 гг., воспользовавшись «грузинским делом», Ленин призвал возложить на Сталина и Дзержинского политическую ответственность «за... великорусско-националистическую кампанию»[251]251
  Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.45. С.361.


[Закрыть]. В продиктованных им письмах он потребовал, чтобы следующий XII съезд партии снял

Сталина с поста генерального секретаря. Более того, лидер большевиков планировал чистку партийных рядов и нейтрализацию верхушки. С этой целью он предлагал съезду ввести в состав ЦК и Центральной контрольной комиссии несколько десятков новых людей, «из рабочих», т.е. не связанных с существующими группировками, чтобы «растворить» в этой массе членов Политбюро и ЦК. Инструментом чистки аппарата он хотел сделать реорганизованный Наркомат рабоче-крестьянской инспекции. Отстаивание «грузинского дела» на ЦК больной Ленин надеялся поручить Троцкому. Одновременно он предлагал ему же отстаивать на партийном съезде укрепление внешней торговли (за ее смягчение выступал нарком финансов ПЯ.Сокольников, близкий к Зиновьеву).

По масштабу эти замыслы можно считать настоящим государственным переворотом или, если угодно, контрпереворотом. В прошлом Ленину неоднократно удавалось навязывать свою волю, вопреки возражениям и противодействию своего ближайшего окружения, даже большинству партийных лидеров. Но теперь был уже не 1918-й, а 1923-й год. Мощный партийный аппарат и кадры на местах оказались в руках его противников, да и сам Ленин был болен и не имел возможность лично влиять на происходящее. Более того, ЦК поручил Сталину контроль над соблюдением врачебного режима Ленина. Было запрещено информировать больного о политических событиях, и Сталин резко отругал жену Ленина, Н.К.Круп– скую, за нарушение этого запрета. В январе 1923 г. Ленин затребовал материалы комиссии Дзержинского, но Дзержинский и Сталин отказались передать их его секретарю Л.А.Фотиевой. Тем не менее, 1 февраля Политбюро постановило позволить Ленину ознакомиться с этими документами. Ленин поручил своим секретарям Л.А.Фотиевой, М.И.Гляссер и Н.П.Гор– бунову изучить их и представить ему доклад, что те и сделали 3 марта. 5 марта больной лидер продиктовал письмо Сталину, в котором, сославшись на нанесенные Крупской оскорбления, потребовал извинений, угрожая ему разрывом отношений. Копии он отправил Зиновьеву и Каменеву. Это был, конечно же, не только личный, но и политический шаг. Ленин «никогда не пошел бы на разрыв личных отношений, если б не считал необходимым разгромить Сталина политически», – заявила Крупская Каменеву[252]252
  Троцкий Л.Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т.2. М., 1990. С.223.


[Закрыть]. Вопреки ее опасениям, письмо было 7 марта передано Сталину, который тут же поспешил продиктовать свои извинения.

Одновременно 5 марта Ленин продиктовал письмо Троцкому с просьбой «взять на себя... защиту» «грузинского дела»[253]253
  Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.54. С.329.


[Закрыть] на предсъездовском заседании ЦК большевистской партии, подтвердив свое недоверие Сталину и Дзержинскому. Вместе с этим посланием Троцкому были направлены ленинские заметки по национальному вопросу, составленные в декабре 1922 г.

Тот попросил разрешения ознакомить с ними Каменева, но Ленин отказал. Он передал через Фотиеву: «Каменев сейчас же все покажет Сталину, а Сталин заключит гнилой компромисс и обманет!». Секретарь Ленина пояснила: «.. .Ильич не верит Сталину, он хочет открыто выступить против него перед всей партией. Он готовит бомбу!»[254]254
  Троцкий ЛД. Моя жизнь... Т.2. С.222.


[Закрыть]. 6 марта Ленин продиктовал письмо П.Г.Мдивани, Ф.Е.Махарадзе и другим лидерам грузинских большевиков, сообщив им, что готовит «записки и речь» в их поддержку[255]255
  Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.54. С.330.


[Закрыть].

Но бомба не взорвалась. 10 марта у Ленина произошел еще один приступ, после которого он более не был дееспособен. Троцкий же побоялся в одиночку идти на конфликт со всем составом Политбюро. Он сообщил Каменеву, что не станет добиваться смещения Сталина и Дзержинского (с постов генерального секретаря и наркома путей сообщения, соответственно) и исключения Орджоникидзе из партии, но потребовал изменения национальной политики, включения в подготовленные Сталиным тезисы по национальному вопросу осуждения великорусского шовинизма и идеи «единой неделимой» России, прекращения чисток в Грузии и «административного гнета» в партии, более настойчивого осуществления индустриализации и «честного сотрудничества» в руководящих органах. Сталин согласился принять эти требования. На заседании Политбюро он предложил поручить Троцкому (как «наиболее популярному члену ЦК») выступить вместо Ленина на съезде с отчетным докладом, и тот не стал настаивать на передаче съезду записок Ленина, включая «Письмо к съезду»[256]256
  Троцкий Л.Д. Моя жизнь. Т.2. С.224-225,228.


[Закрыть]. Политбюро постановило зачитывать его на закрытых заседаниях отдельных делегаций.

XII съезд большевистской партии (апрель 1923 г.) продемонстрировал внешнее единство правящей верхушки. Мдивани, ссылаясь на указания Ленина, осудил «колебания» в национальном вопросе, высказался за федерализм и потребовал признания того, что «разногласия решены теперь в пользу нашей группы», но был одернут, получив от главы правительства Закавказья И.Д.Орахелашвили характеристику «грузинского уклониста». Ему напомнили, что ссылаться на письмо Ленина запрещено. Украинский партийный лидер Н.А.Скрыпник заявил, что «на деле с великодержавным шовинизмом у нас никакой борьбы не велось», и этому «должен быть положен конец», вопреки тому, что он определил как ««едино-неделимое» сменовеховское устремление наших советских аппаратов». Н.И.Бухарин осторожно призвал пойти на уступки национальным течениям, поскольку главной является борьба с «основным шовинизмом, который у нас есть, с великорусским шовинизмом»[257]257
  140Глава 2. Большевистский термидор (1921-1929 гг.)
  8. Сопротивление социально-экономической политике властей 140
  7. Национальная политика в 1920-е гг. 140
  См.: Двенадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. М., 1968. С. 164-166, 496– 502, 572-573,613.


[Закрыть]. Официальную позицию озвучил Сталин, подчеркнувший как особую опасность великорусского шовинизма, так и тенденции к «наступательному» национализму в некоторых республиках. Фактически решено было ничего не менять. Итоги съезда закрепили как возросшую роль аппаратной группировки Сталина, так и оформление централизованного государства под прикрытием федеративной формы.

   7. Национальная политика в 1920-е гг.

В июне 1923 г. пленум ЦК утвердил проект конституции СССР, подготовленный комиссией ЦК. В июле 1923 г. проект был принят ЦИК СССР, а в январе 1924 г. ратифицирован II съездом Советов Союза. Тогда же, в июле 1923 г. было сформировано общесоюзное правительство – Совнарком СССР. Его декреты и постановления были обязательны к исполнению на всей территории Союза, во всех республиках. Главы республиканских правительств могли присутствовать на заседаниях общесоюзного правительства только с совещательным голосом. Республиканские органы власти (Центральные исполкомы Советов и Совнаркомы) были включены в общую государственную вертикаль, возглавленную союзным ЦИК и Совнаркомом.

Главой союзного правительства был провозглашен Ленин, но он так и не приступил к исполнению обязанностей. Фактически его функции осуществляли заместители председателя Совнаркома – Л.Б.Каменев, А.И.Рыков и А.Д.Цюрупа. После смерти Ленина в январе 1924 г. председателем правительства СССР стал Рыков.

Национальная политика большевистских властей в период НЭПа оставалась противоречивой. С одной стороны, были вложены значительные средства в развитие «национальных окраин». «Колониальная политика... Великобритании, – заявлял Рыков, – заключается в развитии метрополии за счет колоний, а у нас – колоний за счет метрополии»[258]258
  Цит.по: Россия нэповская... С.70.


[Закрыть]. Советский премьер отчасти кривил душой: «центр» извлекал из периферии многочисленные выгоды (прежде всего, сырье и сельскохозяйственную продукцию), но, действительно, существовала и заинтересованность в «гомогенизации» и выравнивании уровня хозяйственного развития отдельных частей империи.

После XII съезда развернулась так называемая «коренизация» партийного, государственного, комсомольского и профсоюзного аппарата в «нерусских» республиках. Кадры из представителей местного населения широко привлекались в руководящую верхушку. Поощрялось использование местных языков, знание которых для государственных служащих являлось обязательным. На Украине осуществлялась «украинизация» – увеличение доли этнических украинцев в органах власти, культуры, просве

щения, внедрение украинского языка в официальное делопроизводство, образование, средства массовой информации. Проводниками этой политики были председатель республиканского правительства В.Я.Чубарь и руководители украинского наркомата просвещения. Аналогичная политика «белоруссизации» проводилась в Белоруссии. В Средней Азии было проведено «национально-государственное размежевание»: в нарушение исторических связей населения были учреждены республики по этническому принципу, и представители коренного населения заняли посты партийных и государственных руководителей.

Нередко «коренизация» приводила к существенному ущемлению прав национальных меньшинств в республиках. Если на Украине для них создавались «национальные районы», а в Белоруссии в качестве государственных языков были признаны также русский, идиш, польский и т.д., то в Абхазии, например, напротив, осуществлялась «грузинизация». Призывы к расширению прав автономных республик в РСФР (вплоть до прямого вступления в СССР), выдвинутые, в частности, на совещании «национальных» членов ЦИК СССР и ВЦИК в 1926 г., были категорически отвергнуты.

Иногда «центр» спохватывался и приходил к выводу, что «корениза– ция» зашла слишком далеко. Так, в 1925-1926 гг. Сталин подверг критике наркома просвещения Украины А.Я.Шумского, который потребовал не только усиления «украинизации» культуры, но и занятия руководящих постов в республике исключительно украинцами.

В ходе внутрипартийной борьбы нередко всплывали нотки русского национализма или антисемитизма. Выдвинув лозунг «строительства социализма в одной стране» в 1924 г., Сталин обвинил Троцкого в презрении к русскому народу и «неверии» в его силы и способности. «Оппозиция обвиняет нас в том, что мы с вами настоящая кацапня, дальше того, что есть в нашей стране, мы ничего не видим, что мировая революция и все прочее, этому-де мы с вами не верим, мы узкие националисты, ограниченные люди», – заявил С.М.Киров. В марте 1926 г., в разгар борьбы за власть «наверху», в Москве распространяли слухи о том, что это «жиды бунтуют». Официальное разъяснение о том, что борьба идет против Троцкого, Зиновьева и Каменева как оппозиционеров, а не евреев, лишь напомнило об их национальности. О том, какие настроения существовали в «низах» партии, свидетельствует например, заявление одного из участников заседания коммунистов и сочувствующих пос. Сохондо Читинского округа (сентябрь 1927 г.): «Троцкий не мог быть коммунистом... сама его национальность указывает, что ему нужна спекуляция». В 1926 г. сменовеховец Ключников, работавший в Наркомате иностранных дел, выступил в Московской консерватории с открытой апологией русского национализма и антисемитизма, обвинив евреев в задевании «национального чувства русской нации». «Русская нация проявила национальное самоограничение.

Создалось определенное несоответствие между количественным составом (евреев) в Союзе и теми местами, которые в городах евреи временно заняли... Мы здесь в своем городе, а к нам приезжают и стесняют нас... Страшно нарушена пропорция и в государственном строительстве, и в практической жизни, и в других областях между численным составом [евреев] и населением... Слишком много евреев в Москве». Отчет о выступлении был перепечатан в официальной газете «Рабочая Москва», что свидетельствовало о его поддержке «наверху»[259]259
  Цит.по: Агурский М.С. Идеология национал-большевизма. М, 2003. С.238,221.


[Закрыть].

В то же время, большевистские власти империи в период НЭПа пытались поддерживать известное равновесие между великодержавным централизмом и интересами местных элит. Они считали, что основой стабильности государства является русский народ, но еще не решались открыто провозглашать лозунги русского национализма. Официальный историк М.Н.Покровский беспощадно обличал традиции русского царизма, его войны, завоевательную и колониальную политику. Всякое отождествление с патриотическими героями прошлого (государственными деятелями, полководцами, военачальниками и т.д.) отвергалось.

   8. Сопротивление социально-экономической политике властей

Регулярные сводки политической полиции ВЧК-ОГПУ о положении в стране свидетельствовали о постоянном брожении и непрерывных выступлениях протеста. Массовое недовольство рабочих вызывали рост цен, закрытие предприятий, простои в работе из-за нехвати сырья и топлива, многомесячные и повсеместные задержки в выплате зарплаты и выдаче продовольственных пайков, плохие жилищные условия, высокие налоги и низкие заработки, которых не хватало на жизнь. Подлинную ненависть городским трудящимся внушали роскошь и преуспеяние новых богачей. Отчеты говорят о «растущем в рабочей массе крайнем озлоблении в отношении к спекулирующей буржуазии»[260]260
  «Совершенно секретно»... Т.1.4.1-2.1922-1923 гг. М., 2001. С.121.


[Закрыть], о протестах, связанных с передачей предприятий их бывшим владельцам. По мере утверждения и распространения НЭПа усиливаются и иные поводы для возмущения: произвол частных предпринимателей и администрации государственных предприятий, включая директоров – членов компартии. Хозяева нередко продлевали рабочий день, увольняли рабочих без ведома профсоюза, преследовали и изгоняли профсоюзных активистов, снижали им зарплату и т.д. «Красные» начальники избивали рабочих и угрожали им. Барство и роскошь начальства вызывали всеобщее раздражение.