Текст книги "Тайная война против революционной Кубы"

Автор книги: Вадим Листов

Соавторы: Владимир Жуков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Вслед за «Moa бэй» в наступление перешла и другая американская никелевая монополия – «Никаро ни-кел компани» – гигантское предприятие, начавшее работать в провинции Орьенте еще в годы второй мировой войны и субсидировавшееся американской фирмой «Фрипорт сальфур компани».

В конце апреля 1960 года «Никаро» погрузила на пароход партию никеля и концентратов, но отказалась уплатить введенный Революционным правительством новый налог на экспорт – 25 процентов стоимости руды на мировом рынке в день погрузки. Тем самым «Никаро никел компани» пыталась навязать Революционному правительству одну из тех грабительских операций, которые при диктатуре Батисты были обычным явлением. Ответ Революционного правительства был категорическим: судно с грузом не выйдет в море-Американскому персоналу компании пришлось, как и их коллегам из «Moa бэй», укладывать чемоданы...

Стараясь лишить Кубу источников поступления ва

люты, американские империалисты объявили острову Свободы «туристский бойкот». Газеты и телеграфные агентства США принялись распространять страшные небылицы о том, какая встреча ждет в Гаване американцев, «осмелившихся» посетить Кубу. Транспортные и туристские компании стали вдруг отговаривать путешественников от поездок на Кубу. Они напоминали об антиимпериализме кубинцев, намекали на возможные оскорбления и инциденты – словом, они не рекомендовали... В результате враждебной пропагандистской кампании туризм из США почти прекратился, и Куба лишилась источника, который ежегодно приносил ей 50—60 миллионов долларов дохода.

Так шаг за шагом, с методичностью паука, американские империалисты ткали паутину экономической блокады революционной Кубы.

Наконец, 27 июня 1960 года сельскохозяйственная комиссия палаты представителей конгресса США одобрила законопроект, уполномачивавший президента Эйзенхауэра сократить или даже совсем ликвидировать кубинскую сахарную квоту. Тремя днями позже законопроект утвердила палата представителей. Конгрессмены торопились – они хотели лишить Кубу возможности поставить Соединенным Штатам 740 тысяч тонн сахара в счет квоты 1960 года. От конгрессменов не отстал и сам президент Эйзенхауэр: уже 6 июля он объявил о первом значительном сокращении кубинской сахарной квоты – на 700 тысяч тонн.

– Я полагаю,– заявил президент,– что мы не выполнили бы своих обязанностей перед нашим народом, если бы не приняли мер, необходимых для того, чтобы в деле обеспечения его столь важным продуктом питания как можно меньше зависеть от страны, которая вступила на путь вражды к Соединенным Штатам...

Одновременно с сокращением сахарной квоты Вашингтон решил перерезать главную артерию, обеспечивавшую жизнедеятельность всей кубинской экономики,– он вознамерился оставить Кубу без горючего.

Уже в конце июня 1960 года американские нефтеперерабатывающие заводы, принадлежавшие компаниям «Тексако инкорпорейтед» и «Эссо Стандард ойл», начали сокращать завоз нефти на Кубу, а затем отказались перерабатывать нефть, купленную Кубой у Со-

Пароход «Ла Кубр» после взрыва.

ветского Союза. Согласно кубинским законам иностранные предприятия обязаны были перерабатывать нефть, принадлежащую государству. Но «Тексако инкорпо-рейтед» и «Эссо Стандард ойл», а заодно с ними и английская «Ройял датч шелл», имевшая нефтеперерабатывающий завод в Гаване, заупрямились. Это уже представляло собой открытое, наглое посягательство на суверенитет Кубы, и Революционному правительству не оставалось иного выхода, как пресечь экономическую агрессию американских монополий путем национализации их предприятий. 29 июля завод «Тексако» в Сантьяго-де-Куба, а через два дня два других завода в Гаване, принадлежавшие «Эссо Стандард ойл» и «Шелл», были национализированы.

«За несколько дней до этого события,– рассказывал нам Хуан Э. Гульен, начальник отдела труда и заработной платы завода имени братьев Диас (так теперь называется нефтеперегонный завод «Тексако»),– наша рабочая милиция сорвала попытку компании погрузить на пароход и вывезти на Ямайку ценную смесительную установку, стоившую более 25 миллионов долларов... 29 июля нам сообщили о решении Революционного правительства. Рабочие собрались у здания конторы, и американский флаг медленно пополз с флагштока вниз. С должным уважением к государственному флагу мы передали его американцам, и тотчас над конторой взвился национальный флаг Кубы. Невыразимая радость охватила всех. Только янки были настроены мрачно. Помню, как генеральный директор завода Роберт Картер, покидая заводскую территорию, бросил мне такую фразу:

– Не пройдет и 24 часов, как в ваших руках завод остановится...

Но он ошибся: мы не остановились и не остановимся!..»

Да, картеры, действительно, жестоко ошиблись. Ни сокращение и последовавшая за ним полная ликвидация кубинской сахарной квоты, ни нефтяной саботаж не увенчались успехом. Куба побила обе карты американского империализма, опираясь на руку помощи, протянутую ей социалистическим лагерем, и прежде всего Советским Союзом. 10 июля 1960 года правительство СССР заявило о своем решении приобрести у

12 В. Листов, Вл. Жуков

Кубы в 1960 году дополнительно1 700 тысяч тонн сахара, от которого отказались США. А вскоре была решена и «нефтяная проблема»: советские танкеры обеспечили Кубу необходимой нефтью, а кубинские трудящиеся – бесперебойную работу своих нефтеперегонных заводов.

Сладкие мечты американских монополистов об экономической блокаде Кубы обернулись для них горьким провалом...

Но тем не менее в последующие месяцы экономическая агрессия США не прекратилась. «Северный сосед» все более и более изощрялся в изобретении разного рода дискриминационных мер. В конце сентября 1960 года правительство Эйзенхауэра запретило гражданам США совершать поездки на Кубу. 19 октября было наложено эмбарго на экспорт американских товаров на остров Свободы. В тот же день управление торгового флота министерства торговли США объявило незаконными всякую передачу, продажу или сдачу в аренду правительству Кубы или кубинским гражданам морских судов, принадлежащих гражданам США. Вскоре был запрещен фрахт морских судов для перевозки товаров между Кубой и социалистическими странами. Затем последовал целый ряд демаршей американских дипломатов в странах Западной Европы и Азии с целью заставить союзников США по агрессивным блокам прекратить торговлю с Кубой. Механизм экономической блокады острова Свободы вступил в действие.

Такова была обстановка, которая сложилась к осени 1960 года на различных фронтах борьбы американского империализма против острова Свободы. Дипломатический нажим и экономическая агрессия, заговоры и мятежи, диверсии и провокации – все это сплеталось в единый клубок настоящей тотальной войны.

1 Несколько раньше, в феврале 1960 года, в Гаване было подписано соглашение между Кубинской республикой и Советским Союзом о продаже СССР 5 миллионов тонн кубинского сахара в 1960—1964 годах.

Миллионы сребреников

Майами по преимуществу город «одноэтажной Америки». Небольшие коттеджи, стоящие в окружении зелени садиков,– таков внешний вид этой жемчужины фешенебельного флоридского курорта. Исключение составляют лишь несколько крупных гостиниц и административных зданий, претендующих на звание небоскребов. Одно из них находится на бульваре Бискайн. Когда-то здесь размещалась редакция майамской газеты «Дейли ньюс», но с осени 1959 года это здание занял специальный так называемый «Центр помощи кубинским беженцам». Деятельность центра – важная составная часть тайной войны американского империализма против революционной Кубы. По мере того как американская разведка начала наводить порядок в среде эмигрантов, бизнесмены-янки стали раскрывать свои тугие кошельки и помогать кубинцам-эмигрантам. В апреле 1960 года «Юнайтед фрут компани» выделила на организацию и военную подготовку кубинских контрреволюционеров 8 миллионов долларов. В конце ноября 1960 года компания «Эссо Стандард ойл» создала специальный комитет по оказанию помощи кубинским «беженцам». Не прошло и двух недель, как другая нефтяная компания – «Тексако» преподнесла контрреволюционерам «дар» в сумме 100 тысяч долларов. Представитель президента Эйзенхауэра Трэси Вурхис, ведавший координацией помощи кубинским «беженцам», выразил надежду Белого дома, что и другие американские компании не останутся в стороне.

Вслед за этим, по существу официальным, призывом Вашингтона в финансирование кубинских контрреволюционеров включились и другие ведущие монополии Соединенных Штатов, в частности «Бонд энд Шэр», «Интернейшнл бизнес машинз» и т. д. О мотивах, побудивших американских капитанов «большого бизнеса» раскошелиться, довольно откровенно сказал тогдашний президент компании «Тексако» Джеймс Фоли: «У нас имеются большие капиталовложения на Кубе,– заявил он,– и мы рассчитываем когда-нибудь получить их обратно».

Активное участие в проведении кампании по сбору средств в фонд помощи кубинским «беженцам»

приняла и церковь. Кардинал Спеллман, сделавший «личный взнос» в этот фонд, обратился с пастырским посланием ко всем католикам США, призывая их жертвовать деньги на дело «кубинской свободы». Так же поступило и протестантское духовенство: устами пастора Стивенсона оно призвало американцев организовать помощь кубинским контрреволюционерам, засевшим в Майами.

Таким образом, правящие круги США, монополии и церковь – вот кто оплачивал деятельность кубинской контрреволюционной эмиграции в США, содержание десятков баз и тренировочных лагерей, где «гусанос» готовились для вооруженной борьбы против острова Свободы. При этом, разумеется, финансовыми щедротами осыпались только те контрреволюционные организации, которые целиком готовы были действовать в интересах монополистов США. Деньги, вкладываемые в «кубинское предприятие», должны были, по расчетам американских некоронованных королей, быстро принести дивиденды в виде свержения Революционного правительства.

Наконец 2 декабря 1960 года Вашингтон открыто провозгласил поддержку кубинских контрреволюционеров своим официальным курсом. В этот день правительство Дуайта Эйзенхауэра выделило на помощь кубинским «беженцам» миллион долларов. Любопытно, что миллион сребреников был ассигнован из сумм, ежегодно выделяемых конгрессом США на основе так называемой «поправки Керстена» к закону «О взаимном обеспечении безопасности».

Текст «поправки Керстена» предусматривает, как известно, финансирование «любых лиц, отобранных для сформирования из них подразделений вооруженных сил, поддерживающих организацию Североатлантического договора». Иными словами, американские империалисты открыто расписались в том, что их «филантропия» имела целью создать из «гусанос» ударный отряд для свержения Революционного правительства.

Глава VIII – В ПРЕДДВЕРИИ АГГЕССИИ

Взрыв у причалов Тальяпьвдры

Стрелки часов показывали 3 часа 10 минут пополудни, когда оглушительный взрыв потряс кубинскую столицу. Эхо его разнеслось на десятки километров. Рухнули здания в районе Тальяпьедры – той части Гаванского порта, где расположены основные причалы и складские помещения. Звон выбитых стекол прокатился по городу и стих на самых дальних его окраинах. Тотчас вслед за взрывом и грохотом обвалившихся стен поднялся ввысь темно-коричневый столб дыма. Через минуту он превратился в гигантский гриб, шляпка которого все больше расползалась по небу...

В мгновение ока деловая жизнь в кубинской столице остановилась. Рабочие промышленных предприятий и служащие учреждений, учащиеся и домохозяйки– все высыпали на улицы. Люди бросались к телефонным аппаратам, бежали к полицейским участкам и пожарным командам. Из уст в уста, словно огонек по бикфордову шнуру, бежал вопрос: «Что случилось? Где?..»

Уже через несколько минут сомнения рассеялись: радиостанции сообщили, что в порту на французском пароходе «Ла Кубр» произошел взрыв. Всего несколькими часами раньше этот пароход вошел в Гаванский порт и пришвартовался у причалов Тальяпьедры.

Не прошло и двадцати минут, как воздух потряс новый чудовищный взрыв. Число жертв теперь оказалось гораздо большим: были уничтожены спасательные

бригады, работавшие на судне, солдаты Повстанческой армии, полицейские, бойцы народной милиции, рабочие, прибежавшие к причалу с желанием оказать помощь тем, кто в ней еще нуждался. Позднее стало известно точное число жертв: 70 убитых кубинских рабочих и солдат и несколько французских матросов, более 200 искалеченных, раненых, получивших ожоги...

Диверсия в Гаванском порту произошла в пятницу 4 марта 1960 года. День этот стал для кубинского народа «черной пятницей».

Взрыв парохода «Ла Кубр» – одна из самых крупных диверсий, организованных Центральным разведывательным управлением США в его тайной войне против кубинской революции. Пароход был взорван в тот момент, когда на нем полным ходом шла разгрузка 75 тонн боеприпасов, закупленных Революционным правительством в Бельгии.

Что явилось причиной взрыва? Предположение, будто это – результат беспечности или несчастного случая, исключалось: пароход разгружали опытные грузчики, не раз в прошлом имевшие дело с подобными материалами. Осуществить саботаж в присутствии многих людей, большой группы солдат Повстанческой армии, да еще среди бела дня, просто немыслимо. Обращал на себя внимание и тот факт, что взрыв произошел, когда началась разгрузка ящиков с гранатами общим весом в 30 тонн. Пожара на судне не было; взорваться в результате небрежного обращения с ними гранаты тоже не могли. (Офицеры, специально выделенные Повстанческой армией, позднее произвели эксперимент: они подняли два уцелевших ящика с гранатами на самолете и сиросили их с 200-метровой высоты. Ящики врезались в землю на глубину более метра, но ни одна граната не взорвалась.) Стало совершенно очевидно: катастрофу вызвал какой-то взрывной механизм, сработавший после того, как были выгружены второй и третий ряды ящиков и рабочие принялись за четвертый...

Так, шаг за шагом тщательно исследуя обстоятельства взрыва, власти революционной Кубы пришли к заключению: диверсионный акт не мог быть подготовлен на Кубе, механизм, вызвавший взрыв, установили,

по всей вероятности, еще в Антверпенегде пароход грузился. В этой связи не лишено оснований предположение, что исполнителем диверсии могла быть террористическая организация французских «ультра» под названием «Красная рука»: метод «двойного взрыва» – излюбленный прием террористов из «Красной руки», а главное, ее главари были связаны с Центральным разведывательным управлением США...

В конце концов, не столь важно, где и когда установили взрывной механизм. Важно другое: кто был заинтересован в том, чтобы революционная Куба не получила закупленные ею боеприпасы? А на этот вопрос имеется только один ответ – Соединенные Штаты.

«Кто заинтересован в том, чтобы мы не получили оружие?..– спрашивал премьер-министр Революционного правительства.– Враги революции, ибо они не хотят, чтобы наша страна была в состоянии защищать свой суверенитет». К числу «заинтересованных» Фидель Кастро без обиняков отнес ответственных деятелей американского правительства.

Заявление Фиделя Кастро вызвало протест правительства США. Он был повторен затем в официальной ноте Вашингтона от 4 июня 1960 года. Однако оба документа не опровергали ни одного из обвинений, выдвинутых премьер-министром революционной Кубы. Да Вашингтон и не мог этого сделать: ведь на протяжении 14 месяцев империализм США добивался именно этой цели – обезоружить кубинскую революцию, оставить народ Кубы беззащитным, чтобы легче было снова надеть на него ярмо монополистического угнетения. Еще в первые недели после победы революции агентура империалистов из числа местных реакционеров твердила: поскольку, дескать, тирания свергнута, Повстанческая

1 Впоследствии, через три с половиной года, произошел случай, который подтвердил обоснованность предположения, что диверсия на «Ла Кубр» – дело рук агентов ЦРУ и подготовлена она в порту погрузки. В октябре 1963 года группа сотрудников кубинской службы безопасности предотвратила взрыв на пароходе «Лас-Вильяс», доставившем товары из Италии. Среди грузов была обнаружена мощная бомба, начиненная динамитом; механизм взрывателя сработал, но бомба почему-то не взорвалась. Поскольку бомба оказалась в трюме судна, не оставалось сомнений в том, что ее подложили в порту погрузки – в Генуе.

армия должна разоружиться, надо-де вернуться к «гражданским порядкам». Позже эти «защитники гражданственности» яростно выступали против создания народной милиции, против вооружения народа.

На все маневры врагов кубинцы отвечали сплочением своих рядов, всеобучем, сбором средств на покупку вооружения в целях укрепления обороноспособности страны. Одному из авторов книги посчастливилось побывать на Кубе в ноябре 1959 года и увидеть, как проходила «операция самолеты». Это была массовая кампания по сбору средств в фонд покупки самолетов, необходимых для того, чтобы отбить у прилетавших «с севера» воздушных пиратов охоту совершать бандитские «прогулки» в небе Кубинской республики.

Стремясь оставить кубинскую революцию без оружия, Соединенные Штаты всячески мешали поставкам вооружения на Кубу европейскими странами.

Еще осенью 1959 года Революционное правительство Кубы обратилось к Лондону с просьбой о продаже

15 реактивных истребителей типа «Хаукер-Хантер» в обмен на 15 устаревших английских винтовых истребителей типа «Сифьюри» (которые Англия, кстати сказать, годом раньше продала армии Батисты!). О переговорах стало известно государственному департаменту США.

16 октября 1959 года его представитель вручил английскому посольству в Вашингтоне ноту, в которой США резко возражали против продажи Кубе Англией реактивных истребителей. Они мотивировали это своей «озабоченностью» по поводу возраставшей «напряженности в бассейне Карибского моря». Корреспондент агентства Юнайтед Пресс Интернейшнл Хиншоу в этой связи передавал 17 октября из Вашингтона: «Соединенные Штаты и их западноевропейские союзники фактически неофициально наложили эмбарго на поставки оружия и снаряжения в район Карибского моря»...

Английское правительство уступило настояниям Вашингтона и 2 декабря официально объявило, что отвергает просьбу Кубы относительно продажи 15 новых реактивных истребителей до тех пор, «пока напряженность в районе Карибского моря не ослабеет»...

Аналогичное давление Вашингтон оказывал по дипломатическим каналам и на правительства других европейских стран, у которых Куба пыталась приобрести

столь необходимое ей вооружение. Соответствующие демарши американские дипломаты предпринимали во Франции, Италии и Швейцарии, и, как свидетельствуют факты, не безрезультатно...

Исключением в этом отношении явилась только Бельгия. Но и там консул и военный атташе Соединенных Штатов всячески пытались добиться в бельгийском министерстве иностранных дел и на заводе, который должен был поставить эти боеприпасы, аннулирования соответствующего бельгийско-кубинского соглашения. Их попытки оказались безуспешными: на сей раз сорвать отправку боеприпасов на Кубу из Бельгии не удалось.

Взрыв французского парохода «Ла Кубр» был таким образом своего рода заключительным аккордом кампании, направленной на то, чтобы помешать кубинскому народу вооружиться на случай агрессии извне. В свете этой диверсии еще более выпукло предстало перед всем миром лицемерие империалистов США, кричавших о своем «миролюбии» и стремлении «разрядить напряженность» в Карибском районе: ведь добиваясь разоружения кубинской революции, они другой рукой щедро вооружали ее врагов.

Оборотни Эснамбрая

На протяжении длительного времени ЦРУ поддерживало и поощряло вооруженный бандитизм, организованный бывшими батистовцами и контрреволюционерами на территории Кубы. Ареной разбойничьих действий заклятых врагов революции являлась то провинция Пинар-дель-Рио, то провинция Орьенте. Но к середине 1960 года центр тяжести на этом фронте тайной войны против кубинского народа переместился в провинцию Лас-Вильяс, в гористый район Эскамбрай. Здесь, неподалеку от города Тринидад, уже знакомого читателям по «трухильистскому заговору», в середине 1960 года агенты ЦРУ предприняли попытку организовать «массовое восстание» против Революционного правительства Кубы.

Летом 1960 года в районе Эскамбрай начали активизировать контрреволюционную деятельность подстре

каемые ЦРУ местные землевладельцы, недовольные углублением аграрных преобразований, проводимых Революционным правительством. Играя на патриархальных настроениях некоторых отсталых слоев местного населения, эта агентура американской разведки сумела обманом привлечь их на свою сторону. Деятельность заговорщиков облегчалась тем обстоятельством, что в покрытых густыми тропическими зарослями горах Эскамбрай скрывались вооруженные банды батис-товских преступников. Наконец, третьей составной частью планировавшегося выступления должны были стать «кадры ЦРУ», уцелевшие в рядах Повстанческой армии после провала заговора Уберта Матоса. Речь прежде всего шла о знакомом нам майоре Элое Гутьер-ресе Менойо, который в годы вооруженной борьбы против Батисты возглавлял второй фронт Эскамбрай.

После победы революции многие из командиров фронта были оставлены работать здесь же, в Эскамб-рае. Среди них оказались и те, кого Менойо в свое время вовлек в контрреволюционную деятельность. Эта публика, вместо того чтобы осуществлять программу Революционного правительства, заботилась только о собственной выгоде, чем в немалой степени способствовала росту скептических настроений крестьян в отношении революционной власти.

Так случилось, что именно в Эскамбрае создалась атмосфера, благоприятная для развертывания контрреволюционного восстания. Оборотни из второго фронта Эскамбрай продолжали носить форму Повстанческой армии и занимать ответственные посты в армии и в государственном аппарате. Воспользовавшись своим положением, они, по приказам ЦРУ, создали и вооружили летом 1960 года банды контрреволюционеров и батистовцев и начали вооруженную борьбу против революционной власти. Мятеж возглавил Элой Гутьеррес Менойо 1 и майор Умберто Сори Марин, занимавший

1 После разгрома банд в Эскамбрае Менойо бежал в Соединенные Штаты. В декабре 1964 года он во главе группы контрреволюционеров, прошедших специальную военную подготовку в одном из тренировочных лагерей на территории Доминиканской Республики, высадился на Кубе, но через несколько дней был схвачен органами государственной безопасности. Так бесславно закончилась карьера этого платного агента ЦРУ.

пост министра сельского хозяйства в первые месяцы после победы революции.

Бандиты были организованы в десять отрядов, во главе которых стояли, как правило, бывшие батистовские солдаты или офицеры. Тем не менее они имели наглость называть свои шайки «Армией национального освобождения». Эти «освободители» зверски расправлялись с населением. Они, например, садистски убили 18-летнего патриота, учителя-добровольца Конрадо Бе-нитеса !.

ЦРУ щедро снабжало «восставших» оружием, сбрасывая его с самолетов на парашютах, раскрашенных под цвет зарослей2. Но обычно оружие это попадало в руки... отрядов народной милиции. Вот, например, что находилось в одной из «воздушных посылок», перехваченной бойцами народной милиции: безоткатная пушка калибра 57 мм и к ней 16 снарядов; 3 базуки и к ним 45 снарядов; 2 миномета калибра 60 мм и к ним 60 мин; 60 винтовок «Спрингфильд», 6 ручных пулеметов «Томпсон», 5 автоматов «Браунинг», 72 ручные осколочные гранаты, 9100 патронов калибра 30 мм, 800 зажигательных патронов калибра 30 мм, 1500 патронов калибра 45 мм, 4 ящика со взрывчаткой, запалами и запальным шнуром, 4 портативные рации, 41 батарея к ним и 5 походных аптечек.

«Ассортимент», видимо, был «типовым». Приблизительно так же составлялись и другие «посылки». Так, из трех «посылок», захваченных частями народной милиции на протяжении десяти дней, только в одной содержалось 3 ящика с продуктами – рисом, фасолью и маслом. «Идейные руководители» вооруженного бандитизма считали, судя по всему, что пропитание бандиты должны добывать себе сами.

Организуя и вооружая «эскамбрайских оборотней», ЦРУ не ограничивалось помощью им оружием. Оно засылало на остров Свободы и своих наемников. Вот что

1 Именем Конрадо Бенитеса позднее назывались многие отряды учителей-добровольцев, ликвидировавших неграмотность на Кубе.

2 Как правило, это были самолеты типа ДС-4 без опознавательных знаков. Один из таких самолетов совершил 6 марта 1961 года вынужденную посадку в Монтего-Бей, на Ямайке: один мотор его был поврежден винтовочным огнем в районе Эскамбрай. Пилотировал самолет некий Хорхе Перес.

рассказывал впоследствии один из участников «партизанской войны» в Эскамбрае – канадский авантюрист Кевин Гриффин из Монреаля:

«Я согласился отправиться туда за плату в размере 800 долларов в месяц и воевал вместе с группой из 90 человек. В группе было еще по меньшей мере шесть иностранцев. Однажды мы устроили засаду, в которую попали 20 человек. Всех их мы убили. Через некоторое время я узнал, что мне ничего не заплатят до тех пор, пока не будет свергнут Кастро. А у меня не было никакой охоты ждать...»

Канадскому наемнику повезло: он сумел удрать с Кубы до того, как революционные войска и отряды народной милиции взяли мятежный район в стальное кольцо.

Спекулируя на отсталости местных крестьян, действуя методами запугивания и террора, бандиты сумели некоторых из них втянуть в свою преступную деятельность. Однако, вынужденные под страхом смерти как-то помогать мятежникам, такие крестьяне не представляли собой надежной опоры контрреволюции. Эскамб-райский крестьянин Рамон Гарсиа, покончивший жизнь самоубийством, в своем предсмертном письме писал: «Я убиваю себя не из-за трусости, а потому, что вынужден был дать оружие одному из восставших, и теперь страшно стыжусь этого. Прошу прощения у родины, у моих товарищей, у Фиделя... Да здравствуют Фидель и его товарищи! Рамон Гарсиа».

Письмо это подкупает своей простотой и искренностью. Вместе с тем оно весьма показательно: человек, вынужденный сотрудничать с контрреволюционерами, так и не смог примириться с мыслью, что он изменил родине, и в конце концов измене предпочел смерть.

О военных операциях в районе Эскамбрай в настоящем смысле этого слова говорить, разумеется, не приходится. Контрреволюция явно переоценила свои силы: даже в момент наибольшей активности бандитизма (а именно это слово точнее всего определяет смысл действий контрреволюционеров) там действовало не более пятисот вояк. Но выбить их из Эскамбрая было делом нелегким.

Уже в сентябре 1960 года Революционное правительство начало перебрасывать в Эскамбрай части Повстан

ческой армии и предпринимать решительные меры против вооруженных банд. В результате успешных операций, осуществленных совместно батальонами народной милиции и частями Повстанческой армии, из 500 бандитов, действовавших в различных районах Эс-камбрая, 39 было убито и 381 взят в плен; захвачены были также 6 из 10 главарей бандитских шаек. Остальные либо бежали за пределы Кубы, либо разбились на небольшие группы и пытались продолжать борьбу.

Но тщетно. 17 марта 1961 года в одном из гаванских предместий сотрудники кубинских органов безопасности оцепили двухэтажный особняк. Было уже далеко за полночь. Улицы обезлюдели. Однако массивные двери особняка время от времени открывались, пропуская внутрь гостей.

Внезапно в особняк вошла группа контрразведчиков. Это произошло столь молниеносно, что находившиеся в особняке не успели оказать ни малейшего сопротивления.

В руках кубинской контрразведки оказались практически все главари эскамбрайского мятежа – Умберто Сори Марин, Рохелис Гонсалес Корсо и другие – всего около двух десятков человек. К этому времени они уже представляли собой генералов без армии.

...Неделей позже в горах Эскамбрай в стороне от селений пробирались к морю 12 изможденных, потерявших человеческий облик людей. Это было все, что осталось от банд, орудовавших в Эскамбрае. Ночью они совершали изнурительные переходы, а днем ими овладевал страх. Страх перед треснувшей под ногами палкой, перед неожиданно вспорхнувшей птицей, перед отдаленным звуком человеческого голоса, страх перед всем, что называется Кубой. Те, кого американская пропаганда высокопарно именовала «борцами за свободу», теперь боролись с собственным страхом.

Одна мысль владела их помыслами – поскорее убраться с этой земли. Спасение было только там, на берегу, где в условленном месте их поджидали агенты Центрального разведывательного управления США. 23 марта тайно пробравшаяся к кубинским берегам американская шхуна забрала их на борт.

Так было покончено с последними эскамбрайскими мятежниками. Но, повторяем, основные контрреволю-

ционные банды были разгромлены еще в октябре 1960 года. Именно тогда кубинский народ нанес по своим врагам сокрушительный удар, от которого они уже не смогли оправиться.

Последующие события показали, что и попытки разоружить революцию, и восстание в Эскамбрае были не самоцелью, а лишь вспомогательными операциями в подготовке вооруженной агрессии против революционной Кубы. Менойо, Сори Марин и их шайка должны были создать плацдарм для последующей выброски в Эскамбрае банд вооруженных наемников, завербованных ЦРУ в США и странах Латинской Америки. Ликвидация этого мятежа еще в октябре 1960 года заставила руководителей ЦРУ внести существенные коррективы в планы агрессии. Империалисты США убедились, что им не придется рассчитывать на готовый плацдарм на кубинской территории – его нужно будет отвоевать самим «силам вторжения».

Антикубинская политика США стремительно приближалась к тому рубежу, за которым должны были заговорить пушки...

Ovvjb III

ПЛАЙ Я -ХИРОН

Глава IX – БЕЛЫЙ ДОМ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

«Рыба не замедлит появиться»

Ровный гул корабельной машины перешел на низкие тона: она сбавила обороты. Черный, без единого огонька, корабль начал мерно переваливаться с борта на борт. Впереди, километрах в двух, рассыпалась редкая цепочка огней. Это Плайя-Хирон, западный берег залива Кочинос, врезающегося в кубинскую провинцию Лас-Вильяс.

Лязгнула якорная цепь, и корабль сразу же ожил. Послышались приглушенные слова команд, по желез-, ной палубе затопали солдатские ботинки.

– Все в порядке, капитан,– произнес кто-то на английском языке возле правого борта.

– Что ж, Грей,– отозвался тот, к кому были обращены эти слова.– Пора начинать. На местах высадки, как условлено, зажигай белый и красный огни. До встречи на берегу...