Текст книги "Врача вызывали?"

Автор книги: Вадим Рубинчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Лотерейный билет по физике

Закончился первый курс, и Бродяга, успешно сдав летнюю сессию, приехал домой на побывку Примерно между второй и третьей рюмкой отец полюбопытствовал:

– Какие предметы сдавал?

Дело в том, что Валера учился в том же институте, который когда-то окончил отец, и ему было приятно вспомнить студенческие годы.

– Физику, аналитическую химию… – бодро начал перечислять Валерка.

– Ну и что ты получил по физике? – нетерпеливо перебил отец.

– Пять балов, как с куста! – гордо объявил сын.

Батька начал глубокое погружение в воспоминания. При этом он тут же озвучил их:

– Я тоже в своё время сдал физику на пять. Но у нас был профессор Горский. Серьёзный старик. Он ещё учебник написал… Так вот, пройти деда было крайне трудно, а уж сдать на «отлично» – и говорить нечего. Сидит, почти не слушает, иногда даже кажется – спит, потом вдруг задаст пару вопросов, что называется, «на засыпку»… И скажет: «ваша схэма заработает осенью…» Но я знал и любил физику… Пока папа предавался ностальгическим воспоминаниям, Валера быстро сбегал в спальню, принёс зачётку и, развернув, положил перед отцом. Там твёрдым крупным почерком было выведено «отлично» и рядом подпись: Горский. Отец с удивлением протянул:

– Жив ещё аксакал науки…

Потом ещё раз, словно не веря собственным глазам, внимательно изучил зачётную книжку. Убедившись, что это не оптическая иллюзия, он уважительно посмотрел на сына и пожал ему руку.

А было так… В отличие от отца, физику Бродяга не любил с детства. Механику, оптику – ещё терпел с горем пополам. А уж электричество, да поля магнитные – те сразу вызывали стойкий рвотный рефлекс и лёгкую головную боль. Преподавала физику Галина Борисовна Маковская. Милейшая женщина с великолепным чувством юмора. Симпатизируя Валере, она относилась к его пропускам занятий довольно лояльно и не мучила напрасными вопросами в течение учебного года. В результате к экзамену он подошёл со слабыми воспоминаниями о школьном курсе физике и не более того. Опыта сдачи экзаменов практически не было – за плечами всего-то одна зимняя сессия. Пришлось обратиться за консультацией к ребятам со старшего курса. Вариантов, надо сказать, было предложено немало. Но все они сводились к одному: придумать какую-нибудь слезоточивую историю, разжалобить строгого экзаменатора и выпросить троечку. Однако Бродяга только оканчивал первый курс и ещё нигде не подрабатывал, поэтому непременно хотелось получить стипендию. Опытные друзья-наставники дружно пожали плечами и, стыдясь собственных слов, предложили: может, попробуй учить. Не вариант – решил Валерка, поблагодарил за участие и пошёл к себе в комнату – думать дальше. Сел на подоконник, закурил и был уже действительно близок к мысли почитать физику. И вдруг: «Эврика!» Он вспомнил, что на кафедре работают молодые лаборантки. Вот кто должен протянуть ему руку помощи! А именно – подложить нужный билетик. Можно, конечно, и пролететь. Например, в последний момент лаборантка забоится и передумает. Или кто-то опередит и случайно вытянет заветный, счастливый билет. Может, в конце концов попадётся родственница Павла Морозова и просто заложит. Однако выучить только один-единственный билет и получить стипендию – неимоверно соблазнительно. Риск – благородное дело! – решил Бродяга.

И вот он, как бы случайно, оказался в тёмном коридоре на заветной кафедре как раз в конце рабочего дня. Узнал, что конкретно сидеть на экзамене и на билетах будет Лариска. Лаборанток он знал в лицо – всё-таки год отходил в этот строгий храм науки. Подошёл, представился, поведал о тяжкой студенческой доле. Милосердная девушка сразу прониклась важностью поставленной задачи и без колебаний согласилась. Договорились насчёт билета, а заодно и на девять вечера встретиться у кинотеатра «Октябрь», или, наоборот, на девять вечера, а заодно – и насчёт билета. Теперь, по прошествии стольких лет, трудно сказать, что интересовало Бродягу в первую очередь… Лариса деловито осведомилась, какой номер счастливого билетика предпочитает молодой человек, и удалилась. Валера уже засобирался в общагу, чтобы отрепетировать, как следует, свою новую роль. Всё-таки – премьера… Он искренне надеялся, что на бис не попросят. И тут увидел объявление: предэкзаменационная консультация по физике состоится в четыре часа. То есть только что началась. Влетел в лабораторию – никого. Пошёл в преподавательскую – там сидит Козлов, отличный мужик, лекции в течение двух семестров читал. Валера поздоровался и доложился: студент Слуцкий, дескать, на консультацию прибыл. Козлов встал со скоростью, немного превышающей падение тополиного пуха, и также медленно проследовал за студентом в лабораторию. Молча оглядел пустую комнату, перевёл рассеянный взгляд на Валеру и сфокусировался. Потом снова оглядел комнату и снова посмотрел на парня.

– А где студенты? – недоумённо спросил он.

– А-а… нету, – растерянно ответил Валерка.

Козлов облегчённо вздохнул и сказал:

– Ну, тогда консультация отменяется.

Дело принимало угрожающий поворот.

– Как!? – возмутился Бродяга. – Объявлено: консультация! Я вот и вопросы подготовил.

Козлов посмотрел на него как на тихо помешанного. Дело в том, что посещение консультаций по физике было делом совершенно необязательным, и никто на них никогда не ходил. Но делать нечего, и бедный наставник сказал обречённым голосом: «Прошу в кабинет…» – «Боится, что придёт ещё какой-нибудь идиот, и консультация затянется», – догадался Валера.

– «Ну, давай свои вопросы», – видно решив быстренько разделаться с настырным студентом, сказал наставник.

Вдруг Валерка почувствовал лёгкий запах алкоголя. Что-то наподобие совести проснулось в душе, потому что лично он, когда выпивал, даже немного, работать или учиться категорически отказывался. Было что-то садистское в просьбе проводить консультацию, когда человек, можно сказать, культурно отдыхает. Однако делать нечего, и сказав себе железным голосом: «Tertium non datur!»(Третьего не дано! – лат.), Валера зачитал первый вопрос. И процесс пошёл: заскрипели мозговые шестеренки, стараясь перемолоть ненавистные термины. В кабинете стояла неприятная рабочая атмосфера подготовки к сдаче экзамена. Первые два вопроса постепенно улеглись в голове практически без проблем. А вот третий – устройство и принцип действия синхрофазотрона (прибор для ускорения заряженных частиц) – неожиданно стал камнем преткновения.

Дело в том, что Козлов не смог выговорить это слово с первого раза. А также со второго и третьего. Нет, он не был пьян настолько, чтобы не суметь произнести его. Наоборот, если бы не запах, Валера бы в жизни не догадался, что преподаватель пил. Просто бывает так, один раз скажешь неверно, а потом начинаешь нервничать и ошибаешься раз за разом. Тем более что наставник наверняка опасался, что студент заметит сам факт выпивки. Разозлившись и покраснев, Козлов резко сказал:

– Этот вопрос вам не попадётся, давайте следующий!

– Попадётся, – мягко, но настойчиво сказал Валерка, – попадётся…

И наставнику пришлось уступить. Он обречённо вздохнул, набрал полную грудь воздуха, приготовившись сделать ещё одну попытку… И тут Валера вспомнил и сказал:

– Ускоритель заряженных частиц…

Преподаватель с уважением посмотрел на студента и уверенно продолжил:

– Ускоритель заряженных частиц предназначен для…

Короче, на экзамен Бродяга явился вооружённый очень глубокими знаниями, но по одному-единственному билету. Шансы, что он ответит на самый простой дополнительный вопрос, стремились к нулю, легко преодолевали его и пропадали в бесконечности отрицательных чисел. Любитель лотерейных экзаменационных билетов решил сдавать экзамен в числе первых, чтобы, томясь под дверью, не разрушать зря нервные клетки, а главное, не расплескать драгоценные знания. Подход – фиксация – отход! – как говорят штангисты. Ему повезло – Горский равнодушно выслушал ответ и отпустил без лишних бюрократических проволочек. Валера шёл в общагу и мечтал: вот если бы можно было сначала сессию сдать, а потом спокойно учиться. Ну, чтоб неприятные мысли о ней не отравляли существование. Он только что окончил первый курс и ещё не умел полностью отключиться и забыть о грядущей сессии. Но со временем это ценное качество выработалось само собой и позже очень пригодилось в жизни. Но это уже совсем другая история, а пока…

Валера сидел за кухонным столом напротив батьки, видел, как тот искренне гордится сыном, и подумал: может поведать ему истинную версию? Но вовремя сообразил, что отец оценит знание физики гораздо выше, чем смелую инициативу и находчивость, и решил не разрушать родительские иллюзии по поводу своих глубоких познаний… За окном сияло июньское солнце. Валера ждал от жизни чудесных приключений, и она щедро награждала его. Правда, он тоже приложил тут немало усилий, так как находился в перманентном поиске. Справедливости ради следует признать, что чудесными эти приключения можно назвать с большой натяжкой.

«Сватовство гусара», или Лекарство от простатита

Бойцы стройотряда студентов-медиков построены, знамя призывно трепещет на флагштоке, солнце медленно катится за горизонт. Командир, Юра Семёнов, важно ходит перед строем, заложив руки за широкую спину. Он долго и нудно объясняет, что бойцу стройотряда делать дозволено, а главное – что запрещено. Ребята прозвали его – Конь Троянский. Конём – за внушительные габариты, а Троянским за то, что, будучи готовым помочь всегда и во всём, он с лёгким сердцем, совершенно не сомневаясь в правильности пути, мог и заложить. Причём действовал Юра в обоих случаях искренне, без малейших угрызений совести, чисто по идеологическим соображениям. Он был действительно убежден, что идёт верным путём к победе коммунизма во всём мире. Однако представления о светлом будущем, а также о самой идее, за которую он был готов сражаться до последней капли пролетарской крови, довольно расплывчаты и противоречивы. И в результате поведение Коня было довольно непредсказуемым. Он вполне мог повторить подвиг Павла Морозова и при этом чувствовать себя настоящим героем.

К огромному сожалению бойцов, выяснилось, что кроме как работать практически ничего делать нельзя. Ни купаться в местной речке Переплюйке, ни распивать спиртные напитки, ни самовольно отлучаться из расположения лагеря. Особенно после отбоя! Разумеется, были реальные причины для таких серьёзных ограничений. За время работы стройотряда по Союзу набиралось достаточное количество несчастных случаев. Студенты действительно тонули, дрались по пьянке с местными аборигенами, падали с высоты, трогали оголенные провода под высоким напряжением и т. д. и т. п.

– Если вечером кого-нибудь замечу за пределами лагеря – пусть сразу собирает чемодан! Я за вас сидеть не собираюсь! – стращал Конь.

– Bruta fulmina (Пустые угрозы, лат.), – шепнул Бродяга Толяну.

Но тут командир словно почувствовал, что народ слабо верит его горячим обещаниям, и добавил:

– И чтоб никто не сомневался! Я позабочусь, чтоб в институт нарушители дисциплины не вернулись!

Потом, решив немного разрядить обстановку, пошутил:

– Нечего семенной фонд разбазаривать. Все свободны!

Конь Троянский в армии был прапорщиком. Отслужив, устроился на мясокомбинат и там однажды чисто случайно увидел санврача за работой. Опытный специалист сделал небольшой круг почёта по цеху готовой продукции. Лениво показал взглядом, чего не хватает ему для полного счастья, и ушёл с начальником цеха в кабинет. Юран лично видел, как туда понесли коньяк, всякие разносолы, ветчины и колбаски. А немного погодя – ароматный кофе. Через час с небольшим санврач медленно, с чувством собственного достоинства и глубокого морального удовлетворения вышел из кабинета. Лицо его приобрело выражение неземного блаженства, а ещё недавно тощий портфель раздулся, как удав после обеда. Неожиданно Юран понял, что это и есть его заветная мечта, что, сам того не осознавая, он стремился к ней всю жизнь. Цель была высока и труднодостижима, но игра стоила свеч. Естественно, дорога к ней была не простой – деньги, подготовительное отделение, снова деньги… Наконец, голубая мечта сбылась. И Юран, выплёвывая осколки зубов, грызёт гранит науки. Учиться в мединституте, мягко говоря, трудно. Одна латынь чего стоит. Потом анатомия, гистология, физиология, биохимия – это всё азбука. Её необходимо выучить, чтобы на следующем этапе суметь воспринять фармакологию, терапию, хирургию и прочее, прочее. Юре было труднее всех. Разница в возрасте с большинством студентов достигала лет восьми, а то и десяти. Он знал, как снять часового, как развести костёр в проливной дождь или списать две тонны только что полученной соляры. Но в учёбе по сравнению со вчерашними школьниками Юран был слаб и беспомощен, как майский жук, перевёрнутый на спину. Если ребята заваливали экзамен, то потому, что просто не открывали учебник. А Юра не сдавал, потому что не сумел выучить, не осилил. У Юрана сформировался стойкий комплекс неполноценности. В результате подойти к нормальной девушке и познакомиться – вдруг стало страшновато. В институте он в основном молчал. Придя в общагу, наскоро перекусывал и сразу садился за книги. Никакой личной жизни, никакого досуга…

Так в ожесточённых боях прошёл тяжёлый первый курс и наступили долгожданные каникулы. Как известно, летом студенты не отдыхают. В добровольно-принудительном порядке они должны ездить в стройотряд. Надо отдать должное, ребята добросовестно соблюдают эту традицию вместе с её загадочными ритуалами. Такими, как день остановки отряда, перечисление денег в Фонд мира, сбор лекарственных трав и прочая дребедень. Юран был самым старым на курсе, к тому же ещё в армии вступил в партию большевиков. Поэтому декан сразу и безапелляционно заявил: «Семёнов, поедешь командиром». Юран сначала испугался и растерянно сказал:

– Может, не надо…

Но декан строго возразил:

– Ещё как надо! Вы серьёзный человек, я уверен – легко справитесь с этими шалопаями.

Так Юра Семёнов нежданно-негаданно стал командиром студенческого санитарно-гигиенического анархического отряда.

Толян, Валера и Поручик лежали на траве и курили.

– Семенной фонд его заботит! – возмущался Толик. – Может, я только и мечтаю о том, чтоб его разбазарить. Говорила мне мать – давай тебе справку выпишу…

– Да не волнуйся ты так, – сказал Бродяга. – Будем за ним следить. Он – за ворота, и мы – за ним. А так как у него рыльце в пушку – будет молчать как миленький.

Но Валера жестоко ошибся. Командир на гульки не пошёл. Более того, ночью бдел, шастал по вагончикам и проверял, все ли бойцы находятся на месте. Да ещё комиссара заставил. Потому что хоть и здоров был Конь Троянский, а совсем не спать, естественно, не мог.

– Может, он голубой? – предположил Толян. – Раз он по бабам не ходит.

– Так он и по мужикам не особо… – возразил Бродяга.

– Импотент! – в один голос сказали друзья. – Это ж надо… молодой здоровый мужик…

– Да что вы хлопца отпеваете… Есть сорт такой, – вмешался Поручик, – называется «могу копать, а могу и не копать…» Ленивый самец – до упора. Короче, ждёт, чтоб женщина сама проявила инициативу и смекалку. Я сам немного такой… – неожиданно признался он.

– Два месяца воздержания… – задумчиво сказал Толян. – За что?! – голос был полон отчаяния и боли.

– Орёл! Ты посмотри на него! Полгода назад девственность потерял, а уже воздержание… – подколол Поручик. Вспомни невинные годы…

– Да иди ты, – обиделся Толик.

– Два месяца воздержания… – словно очнувшись ото сна, сказал Бродяга. – Воздержание, кстати, вредно, – размышлял он вслух, – потому что…

Друзья уже знали, что где-то близко витает если не готовое решение, то хотя бы идея и не мешали Валерке ловить её. И действительно, он затушил бычок, встал и, сказав: «Скоро буду», – скрылся…

…Докторша Света Гальцева, или, как прозвали её ребята, Галка, студентка четвёртого курса, держалась с первокурсниками, как старший товарищ, но не зазнавалась. Поэтому когда Бродяга поинтересовался симптомами и этиологией простатита, слегка удивилась, однако тут же с готовностью стала листать справочник практического врача. (Этиология – раздел медицины, изучающий причины болезней. В профессиональной медицинской среде термин этиология употребляется также как синоним «причины».) Девушка быстро нашла нужную статью и протянула Валерке. Он пробежал глазами:

– О! Факторы риска… тридцать – тридцать пять лет! Отлично! То, что нужно!

Он вскочил, схватил справочник, поцеловал Галку, и прежде чем она успела опомниться, ничего не объяснив, убежал…

– Как дела, командир? – громко спросил Бродяга.

Юран слегка напрягся. Он не то чтобы не любил Валерку, но видел в нём неофициального лидера и подсознательно чувствовал конкуренцию. Однако тот назвал его командиром при свидетелях, Юра подобрел и расслабился:

– Нормально дела. Что это за книжка у тебя?

– Да вот справочник практического врача, – охотно объяснил Бродяга.

Юран удивился и сказал:

– Ты что, самолечением занимаешься? У нас же доктор есть…

Валера сделал вид, что колеблется, оглянулся по сторонам и показал глазами на вагончик.

– Ну, заходи, – ничего не понимая, сказал Юран.

Валера сел и раскрыл книгу на заранее заложенной странице.

– Читай вслух. Вот отсюда… Воздержание приводит… – сказал он и стал ждать.

Юран нехотя читал, не особо вникая в смысл. Валера это тут же заметил, вырвал книгу и стал пересказывать близко к тексту:

– Вот смотри, чёрным по белому… Тебе сколько лет? Та-ак… тридцать с половиной… возраст – фактор риска – раз, сидячий образ жизни – два, стресс – три. Нерегулярная половая жизнь и нереализованные эрекции – четыре! Прямая дорога к хроническому застойному простатиту! А там до бесплодия и импотенции – рукой подать. Оно тебе надо?!

До Юрана наконец дошёл жуткий смысл научной статьи, и на озадаченном лице легко читалось, что такая перспектива его совершенно не устраивает, наоборот – он хочет иметь большой потенциал и плодоносить, как семенной бык.

На предыдущей странице, правда, было написано, что основной причиной простатита являются беспорядочные половые связи. Но Бродяга подверг статью жёсткой цензуре и предусмотрительно вырвал лист, чтоб избежать глупых вопросов и ненужных споров.

– Короче, если меч употреблять в тело, он затупится, а если нет – заржавеет, – подытожил Валера.

– Ладно, убедил, – проворчал командир. – Где ж мне меч мой затупить? Дыра дырой… все более-менее симпатичные селянки давно в город ускакали…

– Ты меня как командир спрашиваешь? – с невинным видом поинтересовался Бродяга.

Юран помялся. В институте они, конечно, однокурсники и друзья. А здесь он строго держал дистанцию «начальник-подчинённый». Однако выбора нет, и он нехотя выдавил: «Да нет, как друг…»

– Тогда наливай! – нагло сказал Бродяга.

Делать нечего. Командир достал бутылку водки из неприкосновенного запаса для «внезапных» комиссий из штаба ССО и замкнул дверь. Выпили по одной, закусили тёплым помидором с солью, и Юран спросил:

– Ну?

– Смотри, я тебе сейчас что-то расскажу, – интригующим голосом начал Бродяга. – Но если проболтаешься, я под пытками буду клясться, что ты сам всё выдумал.

Юран нетерпеливо закивал в знак согласия, и Валерка шёпотом, хотя в комнате кроме них никого не было, спросил:

– Что ты скажешь за Ольгу?

– Какую Ольгу? – не понял Юра.

– Ну, Мама Карло. Повариха наша! Совсем уже ничего не соображаешь! Она ж по тебе сохнет, можно сказать, мочится кипятком! – воскликнул Валерка. Ольгу прозвали Мама Карло за оригинальное хобби – резьбу по дереву.

– Иди ты! Мы с ней ругаемся по три раза в день: на завтрак, обед и ужин, – не поверил Юран.

– Она внимания твоего добивается, как ты не понимаешь! – горячо объяснил Валера. – И если ты не будешь идиотом, то добьётся. Смотри – ты три раза в день с ней общаешься. Если сейчас она вдруг станет нормально готовить, вы перестанете ругаться – тебе тут же скучно станет. Ну-у… будет просто не хватать как части привычного пейзажа. Точно тебе говорю! Так вот, бабы охмуряют нашего брата. Это у них в крови. Никто их этому не учит – рождаются и сразу знают, как мужика заарканить!

Юран недоверчиво покачал головой и налил ещё по одной.

– Она типа приучает меня, да? – осторожно предположил он.

– Нет! Она уже приручила! – воскликнул Бродяга.

– Что же делать? – заволновался Юран.

– Что делать? Что делать? – передразнил Валерка. – Нам всё на руку: ты ж хотел профилактикой простатита заняться.

Судя по всему, Юран уже давно забыл о коварном заболевании, потому что, вдруг спохватившись, озабоченно воскликнул:

– Ах, да!.. С чего начать-то? – Он был явно в растерянности. – Не могу же я сказать открытым текстом: видишь ли, дорогая Ольга, я тут статейку подчитал и за здоровье беспокоюсь…

– Значит, так! Берёшь банку водки – это сближает! Приходишь и говоришь: Ольга, мне сегодня не спалось… Всю ночь я думал за тебя, за наши взаимоотношения. Взглянул как бы со стороны, проанализировал и вижу – не правильно они развиваются, не хорошо…

– Погоди, я запишу… – перебил командир и пошёл за ручкой и бумагой.

– Ну, раз ты уж пишешь, вот тебе древняя латинская пословица: «Coitio ergo sum», что в переводе означает: «Совокупляюсь, следовательно, существую». Рене Декарт, между прочим, сказал. (Перифраз известного выражения «Cogito ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую», лат.).

– Что, так и сказал? – недоверчиво спросил Юран. – Мы такого вроде не проходили…

– Вы много чего не проходили, – нагло засмеялся Бродяга и направился к выходу. Жрать хотелось неимоверно, и он заспешил на кухню.

В целом Бродяга был доволен результатом своего неофициального дружеского визита, поэтому вышел из вагончика командира в приподнятом настроении – полдела сделано. Теперь – Мама Карло. Ну, с женщиной проще, подумал он. Не нужно никаких научных выкладок и доказательств. Ей главное цель обозначить, а дальше она сама этого коня стреножит…

Валера подёргал за дверную ручку – закрыто. Постучал, дверь щёлкнула ключом и приоткрылась ровно настолько, чтобы могла пролезть голова Ольги. Повариха подозрительно посмотрела на Валеру и спросила неласково:

– Чего надо, Бродяга?

– Дело есть… в твоих же интересах, кстати!

– Ну, говори, – сказала Мама Карло, стараясь угадать цель визита неожиданного гостя.

– Секретное дело, – с сильным нажимом на слове «секретное» сказал Валера.

Ольга удивлённо и недоверчиво посмотрела на Бродягу, без особого энтузиазма открыла дверь и впустила хлопца.

– Бла-а-гую весть тебе принёс! – начал он издалека и выразительно посмотрел на сковороду с мясом. Оля выбрала кусок поменьше и на вилке подала Валере. Он не спеша съел его и сказал: – Таки босс сохнет по тебе…

– Ты что, вообще дурной?.. Мы с ним как кошка с собакой. Да нет, не может быть… – недоверчиво возразила Ольга.

Но Валера перебил:

– Вот-вот! Quos diligat, castigat! – Кого любит, тех и наказывает! Или, как говорят у нас на хуторе, кто кого любит, тот того ичубит…

Мама Карло латыни не любила, но уважала. Поэтому задумалась минуты на две, переваривая поступившую информацию.

– Врёшь ты всё! – сказала Ольга на всякий случай, но прежняя уверенность исчезла, и видно было, что она и рада бы поверить, но нужны хоть небольшие, пусть косвенные доказательства этой сумасшедшей гипотезы. – Это он сам тебе сказал?

– Сам, только что скормил мне бутылку водки и открыл сердце. – Бродяга для убедительности шумно выдохнул Ольге прямо в лицо. Запах свежевыпитого алкоголя убедил её лучше любых слов и латинских выражений.

– За жизнь говорили, – продолжил Валера. – Он, кстати, нормальный мужик, с придурью маленько… в смысле, ответственный очень.

Ольга нежным движением взяла у Валеры вилку, выбрала самый большой кусок и заботливо подала уже на тарелочке, потом достала откуда-то крепкий малосольный огурец и кусок хлеба.

Бродяга, покончив с трапезой, авторитетно сказал:

– Значит так. Юран – конь не объезженный, не знает, как к тебе подойти. Может какую-нибудь глупость сморозить. Так ты не обращай внимания. Главное, запал он на тебя. И ты, я так понимаю, тоже, – Валера внимательно посмотрел на повариху и, подумав, что молчание – знак согласия, добавил: – Если что, обращайся, я рядом. Только учти: я тебе ничего не говорил. А то если узнает – взбычеет, ты ж его знаешь.

Ольга клятвенно заверила, что унесёт эту страшную тайну в могилу. Она была на голову выше Валеры, но умудрялась смотреть на него снизу вверх. В глазах сиял чистый огонь преданности и безграничной благодарности. Бродяга ещё раз оглядел повариху с ног до головы, почесал в затылке и сказал:

– Если бы ты в детстве не в баскетбол играла, а фигурным катанием занималась, я сам к тебе засватался бы.

Ольга довольно засмеялась и ответила:

– Лучше б ты в баскетбол играл, а не на коньках катался…

Вечером Бродяга посвятил своих друзей в подробности операции «Сватовство гусара».

– Теперь садимся и тупо смотрим в окно. Как только Юран выйдет на охоту, то и нам дорога открыта, – сказал Валера.

Часов в одиннадцать друзья могли лицезреть радующую усталый глаз картину. Погас наружный фонарь у вагончика, где жили командир и комиссар. Юран, втянув голову в плечи, на полусогнутых побежал в сторону вагончика Мамы Карло. В руках у него был свёрток.

– Водочка! А то некоторые придурки с цветами на свидания ходят, – объяснил Бродяга и выразительно посмотрел на Толяна. – Я научил, между прочим…

– Отличная работа, – сказал Поручик и похлопал Валерку по плечу.

– Ну что, вперёд, гардемарины! На деревню! – нетерпеливо воскликнул Толик и начал расчёсывать подстриженные коротко, как газон, волосы. Поручик тоже направился к двери. Тут друзья заметили, что Валерка сидит, не меняя позы, и, судя по выражению лица, никуда идти не собирается.

– Не понял? – удивился Поручик.

– Да я уже с докторшей подружился, – скромно, как бы нехотя сообщил Бродяга.

– А как же… – начал было Толян, но Валерка перебил его:

– Иди, иди… для вас, обормотов, старался, чтоб простатитом не страдали.

На следующий день Бродяга как бы случайно подошёл к Юрану и тактично поинтересовался:

– Ну?

После недолгой паузы командир, слегка смущаясь, ответил:

– Ты знаешь, нормально она готовит… Просто отряд большой – всем не угодишь…

– Я так и знал, рад за тебя, – засмеялся Валера и пошёл прочь.

Если бы он обернулся, то наверняка испугался бы, настолько разительны были перемены в физиономии Юрана. Таким его ещё никто не видел. Это было лицо счастливого и довольного жизнью человека. Наверное, впервые за год пребывания в институте.

Валера сидел на крыльце вагончика и задумчиво курил «примку». Несмотря на то, что денег в этой дыре заработать не удастся, настроение было приподнятое. Жизнь – классная штука, думал он. Только почему-то люди совершенно не замечают этого… И всё усложняют… усложняют… А зачем?..