Текст книги "Страсти Земные"

Автор книги: Вадим Крабов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

   – Это не я, акстись! – я натурально взвыл.

   Зина поморщилась.

   – Разумеется! Не такая я и дура, я про Славика. Вдруг его убили, а?

   – А что, хорошо бы. Не встречался и встречаться не хочу. Сергей много про него рассказал, сволочь он редкостная.

   – Господи, прости, что желаю смерти, но хоть бы его убили, хоть бы убили!

   – Включай местный канал, такую новость не игнорируют.

   – Выходной у них, радио надо слушать.

   И мы стали слушать местных диджеев. Только к одиннадцати вечера девушка – диджей разразилась новостью:

   – Не знаю, друзья, говорить вам или не стоит, но слухи упорные. Рискну. И пусть меня редактор уволит, но я больше не выдержу! В городе та-а-кое твориться, что просто жуть! Официальные власти, как всегда, молчат. Но мы молчать не будем, правда!? Заинтриговала? Сегодня в районе судоремонтного прошли крупные бандитские разборки, есть жертвы. Председатель нашего зак собра поехал их разнимать и... погиб от бандитской пули. Вот это новость, друзья! Скорбим. Зачем поехал, для этого милиция есть – загадка. Одна моя знакомая сказала, что его похитили. А если это только слухи, то прощайте, дорогие слушатели, я, Вера Зайцева, больше не выйду в эфир. Сегодня по-любому после работы напьюсь. Пока-пока, моя смена закончилась и дальше, для тех, кто не спит, играет робот. Вы извините, Игорь Михайлович, но композиции я поменяла на более грустные – все же люди погибли. Пока-пока, дорогие слушатели, надеюсь, услышимся.

   Сплетница, я бы уволил.

   – Эх, – зевая, сказала Зина, – опять слухи. Мне из больницы точнее девки рассказали, там троих оперировали. Жаль они без сознания. Пошла я спать. Завтра Сережка не отмажется, расскажет, а то даже жене ничего не рассказал! Развел тайны, – Зина по городскому аппарату долго болтала с женой Сергея.

   – Спокойной ночи.

   Перед уходом на работу Зина дала мне свою карту:

   – Пин-код простой: девять восемь семь шесть. Купи заодно продуктов, хорошо?

   – Я отдам, Зиночка.

   – Ну что ты как маленький! Все, я побежала.

   Город стоял на ушах. Его аура стала взвинченной, беспокойной, любопытно-тревожной. На улицах разговоры исключительно о разборках, где погиб районный спикер. Люди не хотели верить, что он мафиози и больше склонялись к версии о похищении. А он, оказывается, был популярен. Благотворительностью занимался, на приемах если обещал, то помогал. Зачастую из собственных средств. Робин гуд в натуре! Как в таком маленьком городе ему удавалось скрывать свой основной бизнес, ума не приложу. О Паровозике не жалели, его все знали как преступного авторитета.

   Купил тюнер, продуктов и сразу домой.

   Видео захватом я ни разу не занимался. Пришлось потратить часа три на чтение и изучение прог, поиск статей, наиболее подходящих дров и кодеков. Как не тяни, но пора начинать, разминка закончилась. Кусковой сахар-рафинад под рукой – приступим. Только настроился, зазвонил сотик.

   – Алло ты дома? – тихий голос Сергея.

   – Да. Что, надо куда подъехать?

   – Нет, сиди дома, пока без тебя попробую. Я в прокуратуре, жду вызова на допрос. Мы такую грязь взбаламутили, что даже я не ожидал. Дело у Мережко забрали, передали Фатхуллину. Он сто процентов у Паровоза кормился. Такой вопрос: ты в Ольге Андреевне уверен?

   – Уверен, – ответил с небольшой задержкой.

   Если честно, то не очень уверен при такой дочурке, ей грех не шантажировать. Ничего, недолго осталось. После появления роликов в сети и на ТВ дня два-три всего продержаться, а там не спрыгнут. Быстрее заливать надо!

   – Лишь бы у неё дело не забрали, – добавил я.

   – У них не так просто, это через коллегию делается. Три дня точно она будет решать, где находиться арестованным.

   – Все нормально, держись там, мы учитывали реакцию прокуратуры.

   – Не беспокойся. После допроса я к тебе. Это самое раннее часа через три, мне еще в отделение заезжать.

   – Тебя не арестуют? – я забеспокоился.

   – И что? Ты же меня вытащишь! Шучу. Нет, не должны. По крайней мере, немедленно. Слежку могут отправить. Но я всех оперов знаю, да и сам бывший опер, уйду.

   – Ничего не понимаю, ты каким боком можешь быть причастным?

   Сергей тихо усмехнулся:

   – А откуда я узнал о стрелке? Зачем заранее командира ОМОНа подговорил? Чем пахнет? Работой на одну из сторон или на третью неизвестную, но тоже жутко криминальную.

   – А чего раньше молчал!?

   – Тихо, не кричи. А что бы это изменило?

   Я посопел в трубу и неожиданно спросил:

   – А у вас ФСБ есть?

   – Да, целых пять человек, занимаются в основном заводом, но о них не слыхать. Все, жди меня, я и так в туалете слишком долго. Вызов сотру. Пока, – трубка запикала.

   Настроение испортилось, но откладывать не стал, просто выключил трубу. С богом!

   Закинул сахар в рот и понеслось. На удивленье без проблем, не считая кило сахара и голода, который утолил сразу, как закончил сбрасывать видео. Глотал колбасу, сыр, хлеб и сало почти нежеваными, запивал горячим чаем. Ничего себе, десять минут, а жрать захотелось, как неделю не ел! Потом спокойно обрезал, фильтровал, сжимал и так далее. Не заметил, как пролетело время – три часа без малого. Хорошо, монтировать не пришлось. Получилось сорок метров восьми минутного видео вполне приличного качества, даже неожиданно приличного. Это из-за изначально качественного материала, практически без шумов и других искажений. Чай, не электроника.

   Через два прокси зашел на ютьюб и встрял: скоростишка... точнее сказать отсутствие таковой. Делать нечего, два часа придется подождать. Может зря я так? Гугл наше подразделение "Р" вряд ли проверит, ну да ладно, раз начал, да и кто их знает? Потом к Зине вопросы появятся, а я хочу уйти "чистым".

   Щелкнул входной замок. Я поспешил встречать Сергея. Угадал, это был он.

   – Зинка сегодня дежурит, пьем, – передал мне пакет с водкой и закусью.

   – Да есть чем закусить!

   После второй стопки "за здравие", Сергей предложил "за упокой".

   – Чего это ты расчувствовался? Они все равно в аду, – сказал, так сказать, со знанием дела.

   – Та-а-к, а чего это ты зашифровался? Телефон выключил. Мне Зинка все уши прожужжала: мобильник не в сети, городской не берет. И телевизор и радио не смотрел?

   Я выключил звонок городского.

   – По нашему делу значит упокой, – догадался я.

   – Седого, оказывается, одна из ОПГ похитила, а вторая застрелила. Он был им как кость в горле, боролся с преступностью не покладая рук! Во как. Потом сами банды чего-то не поделили. Не удивлюсь, если тело нашего неподкупного спикера.

   Я расхохотался до слез. Вот это вывернули!

   – Смейся, смейся, я тоже сначала долго ржал. А потом появились показания братков из сизо, подтверждающих эту версию. Ни я, ни омоновцы, ничего не видели, – Сергей с силой треснул по столу.

   – Не переживай, значит они будут сидеть, – выдавил я, еле успокаиваясь, – не выпустят. Подумаешь, дадут поменьше! Главное Славика и главарей замочили, а это главное!

   – Понятно, ты только за этим и лез, но я-то здесь живу! Мне обидно, понимаешь, обидно! Если хочешь, то как гражданину обидно.

   Я не стал шутить. Этого большого человека не сломала жизнь, он до сих пор верит в справедливость. Несмотря ни на что. Я ему искренне позавидовал.

   – Пойдем, – неожиданно для себя я потащил Сергея в свою комнату.

   – Ты в отцовской спишь что ли? – констатировал он с приятным удивлением.

   – Смотри, видишь, на ютьюб файлик заливается, а теперь посмотри его.

   Спустя восемь минут он сидел на полу и его губы шептали: "Откуда!?". Через пять минут задал этот вопрос вслух. Его переполняли смешанные чувства от радости, до откровенного испуга.

   – Паровозу Славик камеру установил, Седому телохранитель, а на поле я сам. Все очень просто.

   – Действительно... просто. Когда ты рассказал... Ты кто? – узкие глаза совсем сузились.

   – Видишь ли, – начал я, медленно соображая. Разрешил себе опьянеть, расслабиться. Амнезией не отделаешься, – я не могу тебе всего рассказать. Есть некая немногочисленная группа людей, которая кое-что может, но не может себя афишировать. Здесь я оказался действительно случайно, неудачный эксперимент. Амнезия сначала была, только она прошла быстро. Большего рассказать не могу. Да ты знаешь остальное.

   – Э-э-э, нет, расскажешь... кто такие, что задумали, – Сергей грозно поднялся.

   – Успокойся! Никакие мы не масоны, – снова надолго задумался, – ты слышал о... магах?

   – Колдуны, что ли? – он усмехнулся, – теперь другого Ваньку валяешь?

   – Смотри, – над моим пальцем загорелся яркий светляк.

   Сердце застучало, на лбу выступила испарина, сильно захотелось сладкого, но я заставил огонек немного полетать. Всего четверть первого уровня, а у меня голова начинает кружиться.

   Сергей смотрел во все глаза.

   – Это типа шаровая молния? – наконец, хрипло выдавил он, когда я погасил светлячок.

   – Пойдем, поедим, – почти прохрипел я в ответ, быстро шагая на кухню.

   На кухне сразу накинулся на конфеты.

   Милиционер сидел на стуле не шевелясь, не обращая внимания на выпивку.

   Что он только не чувствовал! Фиона затруднилась с определением. Пожалуй, лучше подойдет слово "каша". Я уже насытился и жевал просто для удовольствия.

   – Хватит, Сергей, очнись. Все путем, это я, Егор. Давай выпьем! – мне порядком надоела эта ошарашенность.

   – Что? А, давай.

   Мы выпили. Потом еще и еще.

   – Так ты в самом деле Комес? – пьяно спросил Серега. Теперь я так его называл. Или Серым.

   – Да, только в базах меня нет.

   – Поня-я-тно... – выпили еще, – может, ты мне внушил, а фаербола никакого и не было?

   – Давай на видео снимем, убедишься. Кстати, я на секунду.

   Поменял ресурсы. Теперь, сменив прокси, начал загружать файл в "Мобильный репортер". Эти сервера оказались быстрее, всего час заливки. Неплохой инет в задрипаном городишке. Должны власти зачесаться после такого сюжета. Здесь, в маленьком Закутке, должны разрулить ситуацию. Очень надеюсь, за Сергея обидно.

   – А почему ты сказал фаербол? – спросил сразу, как вернулся.

   – Так грамоту знаю и в игрушки иногда играю, – ответил Сергей, слегка заплетаясь, и принял вызов, путаясь в кнопках. Играл рингтон "сестреночка моя".

   – Да! Выпил немного, сегодня могу себе позволить, от работы отстранили. С твоим благоверным и пью! У тебя дома. Благоверный, ты зачем телефон выключил? – я показал, что сплю, – извини, Зинуля, он ответить не в состоянии. Да потому что спит пьяный! Не стану я будить человека в таком состоянии, это опасно для здоровья. Обоих! Все, пока, завтра увидитесь.

   Не успел положить телефон – жена.

   – Да! Я у Зинки. Да, на дежурстве, я с её... Не пьяный я, с чего ты взяла!? Точно у неё, – закрыл микрофон, – почему городской молчит?

   – Звонок выключил.

   – Звонок сломался. Да пошла ты сама! Скоро буду. Все, пока, я все сказал! – с этими словами надавил отбой, – кого угодно достанет!

   – Они все такие, – я имел наглость подсмотреть одну ссору.

   Из-за пустяка, как это обычно бывает, который перерос в обвинения: "Ты целыми сутками на работе, дома не бываешь, денег нет" и так далее. В ответ стандартные: "Все деньги в дом, работа такая, всегда недосаливаешь, сама дура, я больше тебя устаю, имею право" и тому подобное. Про "надеть нечего", о тратах, о неубранной квартире в том споре речи не было.

   – Ты женат? – насторожился Сергей.

   – Да. Зина думает, я потерял память, поэтому...

   – Смотри, я тебя предупреждал, и предупреждение остается в силе! – не по-пьяному серьезно сказал Серега.

   – Я Зину никогда не обижу, – произнес я твердо чуть ли не по слогам, – обманывать её не хочу, но и рассказать о себе не могу. Надеюсь и на твое молчание.

   Сергей нахмурился, но неожиданно предложил:

   – Давай выпьем? – выпили, – знаешь, я тебе верю. Лежит к тебе душа. Но за Зинку – убью! Выпьем?

   Выпили, закусили. Он продолжил:

   – Никому не скажу, не переживай. И не потому что не поверят, а потому что уважаю. Ты меня уважаешь?

   Дальше рассказывать неинтересно. Домой Серега отправился на такси, выпив на посошок.

   Наутро в федеральных новостях сообщили об убийстве председателя законодательного собрания нашего района, о крупных бандитских разборках. Взяли интервью у прокурора, который выдвинул основную версию: похищение с целью убийства. Мотив – месть за борьбу с преступностью. Впрочем, все же добавил, что рассматриваются и другие версии, не уточняя какие. Мэр высказался о тяжелой утрате и два простых жителя скорбили. Хороший репортаж, я бы поверил.

   Заглянул в ютьюб – сто тысяч просмотров за несколько часов! Грянет буря, уверен. Полюбовался на длинное название:

   Реальное убийство на скрытую камеру! Спикер законодательного собрания Кутинского района ...ской области, он же криминальный авторитет Седой на разборках с другим авторитетом, вором в законе Семой-Паровозиком.

   Загружено пользователем Anonymous_111.

   Второй раз присвоил себе это "имя", сто одиннадцать, потому что не первый такой остроумный. Аналогичный комментарий оставил в "Мобильном репортере".

   Зазвонил городской. Я вчера прибавил громкость звонка, что бы услышать, как из такси перезвонят. А ведь здорово набрался, хоть и меньше Сергея.

   Звонила Зина.

   Сначала обвинения: почему недоступен, что она волновалась, хотела дежурство бросать, зачем Сережку споил, теперь ему от жены влетит, как здоровье (с ехидцей) и наконец, тихим голосом, почти шепотом:

   – Вот сволочи, Седой – борец с преступностью! Как язык у этих оборотней поворачивается! Одно хорошо – Славика больше нет. Что на него нашло?

   – Ты почему шепчешь, – прошептал я в ответ.

   – Не принято о таком говорить вслух.

   – Даже так? Наплюй. Главное – Славик.

   – Знаю. Но обидно! И надоело всего бояться.

   – Скоро перестанешь. Ты же знаешь, я волшебник.

   – Эх, твои бы слова, да богу в уши! Ты никуда не собираешься в районе пяти? – нормальным голосом.

   – Пока нет, а что?

   – Хочу после работы в ресторан. Ты как?

   – Если ты поведешь, то за!

   – Поведу. Заодно и опохмелишься, алкоголик. Пока терпи.

   – Я выдержу. Чего только не сделаешь ради красивой девушки! – сказал и прикусил язык. Обещал же себе!

   – Это явная лесть, но мне приятно. Пока.

   Не успел положить трубку, как снова звонок. Закон парных случаев! Или Зина забыла чего.

   – Привет, как здоровье, – глухой грустный голос Сергея.

   – Нормально, а ты как.

   – Хреново.

   – Приходи, полечу.

   – Нет, я не похмеляюсь. Переболею, все равно отдыхаю.

   – Ты не понял, забыл кто я?

   Серега долго сопел в трубку.

   – Ты это... так ты чего... серьезно, что ли...

   – А ты подумал, что спьяну померещилось или я фокусом тебя пьяного обманул, так что ли?

   – Примерно... – глухой ответ после паузы, – слушай, давай потом об этом, сейчас башка раскалывается, а тут и эти мысли. Не могу ничего сообразить. Я тебе чего звоню, – кашлянул и более звонким голосом продолжил, – посмотрел тот ролик в интернете – на первой строке идет! Уверен, президент откликнется. Спасибо тебе, Егор!

   – Не за что, давай выздоравливай. Пока.

   Наивный, справедливый, работящий, патриотичный и не дурак – зря лбом о стену не бьется, и наивный только в "большой политике". По большому счету на таких Россия и вылезает из болота, где постоянно вязнет, благодаря умным циникам. И власть таких наивных беззастенчиво использует, и не только в России. Все, срочно домой. Тьфу, совсем забыл – родители! Стыдно.

Глава 8

   Константин Григорьевич Груша, начальник экспертного отдела ФСБ, читал заключение экспертов об одном любопытном ролике из интернета. Читал и не верил глазам своим. Конечно, искать ловких «народных мстителей» или конкурирующую мафиозную структуру или агентов наших западных друзей или... да бог знает кого еще, предстоит не ему, но заключение о подлинности записи на нем. Казалось бы чего проще, его эксперты собаку на этом съели, но не тут-то было.

   Вчера позвонил лично директор. В коей веки.

   – Константин Григорьевич, не в службу, а в дружбу, проверьте вне очереди один ролик с ютуба, ссылка уже у вашего секретаря.

   – Товарищ директор, без ножа режете! У меня таких внеочередных – через одного.

   – Лично звонил. Понимаете, о ком я говорю?

   Если честно, то Груша в последнее время путался, о ком из двух идет речь. Уточнять не стал.

   – Приказ я выслал, вы просто со своей стороны начните немедленно. Хорошо?

   – Сделаю все, что смогу, немедленно поручу экспертам.

   – Прекрасно. К девятнадцати ноль-ноль сделаете? Там только подлинность подтвердить. На ковер вызывают, дело резонансное, чтоб ему.

   – Конечно, не переживайте, мои хакеры за пять минут расколют, не впервой. А длительность какая?

   – Восемь минут.

   – Два часа работы.

   – Не подведите, Константин Григорьевич. Если не монтаж, то головы полетят... не буду отвлекать.

   Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

   Если честно, то сюжет ролика не впечатлил. Он и не такого насмотрелся за двадцать лет службы начальником отдела. Поражало качество съемки. Вроде как скрытые камеры, но изображение и звук, практически студийные и это несмотря на высокую степень сжатия. Груша с нетерпением ждал доклада специалистов, а они молчали. Не выдержал, позвонил сам.

   – Чего тянешь, Семен Моисеевич!

   – Такое дело, Константин Григорьевич, Голливуд позавидует, – услышал взволнованный голос лучшего специалиста в электронной экспертизе, главного "хакера", Фельцмана.

   – В смысле? Монтаж?

   – Конечно монтаж. На любой киностудии им занимаются, и актеры играют очень убедительно, буквально живут в кадре.

   – Подделка, – разочарованно проговорил Груша. Ему почему-то захотелось, что бы запись оказалась подлинной.

   – Я этого не говорил. Я говорю кино в смысле качества съемок, оно прямо студийное, а сюжет очень похоже жизненный. Если о подлинности, таки да, обманного монтажа нет, просто склейка с трех камер.

   – Так чего ты мне голову морочишь! Чтобы к восемнадцати тридцати заключение о подлинности лежало у меня на столе, директор требует.

   – Директору от меня привет и устное заключение – ловите врагов Родины, пока они не расплодились, сюжет подлинный. Бумажку извините, придется подождать. Она, эта бумажка, чувствую, серьезной намечается. Кстати, мы с ребятами копию видео в мобильном репортере нарыли. Оно пока закрыто и не сконвертировано для потока, поэтому качество еще лучше. С ним и работаем.

   Начальник поморщился. Десять лет как офицер, а замашки так и остались хакерскими.

   Молодого талантливого программиста завербовали сразу с университетской скамьи. Судимостей не имел, родни за границей, что удивительно для еврея, тоже. По службе одни благодарности, но дисциплина, мягко говоря, хромала. Перевоспитывать даже и не пытались. ФСБ не армия и таких неформальных экспертов в хозяйстве Груши хватало. Он и сам был из гражданских.

   Большего от Фельцмана не добился, а тот вскоре сам положил трубку, нетерпеливо проговорив:

   – Извините, Константин Григорьевич, криминалисты подошли. Спасибо за ролик, очень интересная работа, прямо душа поет.

   Бумажка действительно оказалась очень серьезной. Из неё следовало: в Закутке действовала группа профессионалов высокого уровня с невозможной по характеристикам аппаратурой. Цели и задачи группы неизвестны, откуда заливалась информация тоже. Отследить айпи пока не далось, через два анонимных прокси-сервера работали, но из России – точно.

   Убийства абсолютно реальные, криминалисты подтвердили. Главное из-за чего хватались за голову эксперты и сам Груша – аппаратура. Совершенно невозможная. Судите сами: снято на аналоговую! профессиональную камеру. Как её можно скрыть? Ни у нас, ни у буржуев не было мини-камер такого качества. Появились? Тогда зачем аналог? На цифру снимать гораздо удобней, они и размерами меньше. Потом слабые видео шумы ролика – все исключительно в ходе оцифровки. Освещенность как в студии. Эксперты пытались найти следы программного улучшения качества – не нашли.

   Звук – отдельная песня. Стопроцентно "живой", не наложенный, а качество студийное. С громкостью непонятки: и далекие и близкие звуки почти одинаковой интенсивности, на улице – явно искусственно занижены, но как – неизвестно. Снова нет следов программной обработки. Это все было настолько невероятно, что не укладывалось в голове.

   Константин Григорьевич тупо смотрел на листки с заключением и ничего не понимал. Помотал головой, отгоняя наваждение, перевернул последний лист. На обратной стороне красовалась кривая карандашная надпись: "Хачу таку камеру!!! Плиз. ЗЫ магия!!!".

   В ресторан «Суши» мы выбрались только к восьми вечера. В плане похода в «культурное» учреждение, Зина не отличалась от остальных женщин: семнадцать ноль-ноль – заведомый, запланированный блеф.

   Несмотря на скромное меню, где из японских блюд только "суши", то есть собственно рыба в разных видах, Зина светилась. Я собирался было признаться, что женат, но... не захотел портить ей настроение. Потом признаюсь, успею еще, правда?

   В зале, да и в остальных частях города, витала атмосфера изумленного беспокойства, ожидание перемен. Соль и спички в магазинах не раскупали, но аура буквально звенела от напряжения. Мой ролик просмотрела, наверное, вся молодежь и в вечерних вестях, наконец-то, показали пару фрагментов без убийств. Самые слышимые выражения были: "Долгих лет тебе, Витя", типа пароль и отзыв: "И тебе не хворать, Семен". Одна Зина, казалось, этого не замечала. Мы, разумеется, выпили за упокой Вячеслава Игоревича, это и был формальный повод, и все. О последних событиях больше ни слова.

   – Слушай, а чем ты собираешься заняться? – как бы невзначай спросила Зина. Я без всякой Фионы увидел на её лице тщательно скрываемое беспокойство.

   – Пока документа нету, ничем. А что, есть предложение?

   – Да как тебе сказать, – немного помялась, – понимаешь, есть у меня подруга, у неё косметический салон... чего улыбаешься? Все, забудь.

   – Нет, нет, Зина, продолжай. Это я так, просто ума не приложу, каким боком там я пригожусь? За женщинами следить, чтобы не бурогозили? – снова улыбнулся.

   Зинаида явно забеспокоилась.

   – Смотри, пожалуйста, кто тебе не дает, может, девушку себе найдешь, – сказала с деланным безразличием и, пересилив себя, продолжила, – её салон называется "Спа". Да не смейся ты, самой смешно, она так решила. Я отговаривала. На самом деле солярий, парикмахерская и маникюр – педикюр. Слушай дальше, имей терпение! Она хочет развиваться, хочет... да много чего хочет, в том числе и чистку ауры, снятие порчи и всякая такая фигня.

   – В жизни не занимался! – и не соврал.

   А что, в принципе неплохо. Стабильный доход, возьмут, как понял без документов, и придумывать ничего не надо. Опять же, женщины вокруг. Стоп! Нет, валить надо отсюда, завтра же с родителями свяжусь и "прощай земля, в добрый путь". Затягивает, это не есть гуд.

   – Ничего, ты экстрасенс. Может, просто не помнишь. Вот скажи про меня, чем я болею?

   – Ничем, только аппендицит вырезан, – Зина действительно была на удивление здоровой, как и Сергей. Правда, у него имелись неправильно сросшиеся кости.

   – Вот видишь! – воскликнула победно, – я знала! Подсмотреть шрам ты никак не мог.

   Я чуть не поперхнулся вином.

   – Заодно и целителем будешь. Ты не против? Там главное, чтобы больной сам поверил в исцеление, у тебя получится, – отмахнулась от моего возмущения, – звонить Лизке?

   Это было уже чересчур. Я закашлялся.

   – Зина, чего-то у меня голова разболелась, пошли домой. Надоело мне здесь.

   – Пойдем, – встревожено ответила девушка, – я что-то не то сказала?

   Ночью мне приснилась Лиза. Она молчала. Долго смотрела на меня укоризненно, а потом неожиданно озорно подмигнула, с одобрением. Вот и понимай, как хочешь. Девочки молчали. И я не спрашивал.

   Зина осталась дежурить. Еле дождался вечера, когда отец с матерью наверняка дома. Мысленно плюнул через левое плечо и направил в скайпе запрос на контакт. Глупая паранойя, запросто могу со своего аккаунта выйти, все логины пароли помню, но... жду вот теперь. Бац, в сети! С богом! Видео не включил.

   С полчаса успокаивал маму, она не скрывала слез перед камерой. Как я по ней соскучился! Как раньше мог быть таким черствым? Раздражался, отмазывался от разговоров. Меня всегда бесило её вмешательство в мою "личную жизнь". Какой я был дурак! Полтора года разлуки со смутной надеждой на встречу сделали свое дело. Казалось, я стал жестче, а смотри-ка, еле сдерживаю слезы.

   Она постарела. Всего за месяц! Кажется или седина? По такому качеству не разберешь. Вроде глаза воспаленные. Ах, да, она плакала. А вот мешки под ними и эти морщинки явно новые. Похудела. Бедная моя мамочка, что ты только не передумала, как только не переживала и до сих пор переживаешь за непутевого сына. Прости. Ты простишь, я знаю.

   Отец стоит за спиной. Хмурится. Желваки играют. Это он всегда волнуется таким образом. Тоже переживаешь. Ты у меня мировой, я всегда с тобой откровенно беседовал. Сейчас успокаивающе поглаживаешь мать и наверняка ждешь серьезного разговора один на один. Слушаешь наш сбивчивый диалог, половине моих объяснений не веришь и правильно делаешь. Не совсем правильно – надо не верить полностью.

   Объясняю, что уехал в Бурятию к буддистам. Нет, не в секту, к самым натуральным монахам пережить болезненный развод. Отец одобряюще кивает. Не пил. Нет, попил с неделю – не помогло, вот, и сорвался с другом, настоящим буддистом. Милиция здесь совершенно ни при чем! Ну и что, что приходила? Я абсолютно ни в чем не виновен. Отец снова еле заметно кивает. Хоть завтра могу приехать к вам. Категорическое "не надо, уж лучше мы к тебе". Скрепя сердце назвал город Закуток, мол, вчера приехал погостить к новому знакомому, не смог отказать. Тут впервые вмешивается отец. "Это про который по всем каналам талдычат про повальную коррупцию?", пришлось подтвердить. Разговор, тем не менее, в сторону не ушел. Денег не надо – отказался в категоричной форме. Как я их получу? К сожалению, смогут приехать не раньше, чем через две недели: у мамы многие в отпусках и на ней три участка, отец тоже подменяет одного сменщика. А зачем горячку пороть? Слава богу, жив – здоров, мой телефон записали, теперь не потеряемся. Как им объяснишь, что у меня день за месяц идет! Не хочу я через полтора года возвращаться! А может статься и все два. Не объяснишь и пришлось соглашаться. Нет, уважаемые мама с папой, плюну я на всю конспирацию и приеду к вам гораздо раньше. Наконец, мать отходит от стола, уступая место отцу. Он отправляет маму на кухню собрать на стол, она, поворчав, уходит. Кричит оттуда: "Не вздумайте меня не дождаться!".

   – Времени мало, давай начистоту: тебя за дело ищут? – сказал, быстро включив наушники.

   – Да. Случайно получилось. Они напали, в драке один упал головой на каменный бордюр.

   – Ты подрался!?

   – Я же говорю, случайно! Меня грабили. У них девчонка подставная была, она наверняка показала, что это я напал! И на своем стоять будет, уверен.

   – Надо же, уверен он. Вот что. То, что сразу убежал – правильно, но всю жизнь не пробегаешь. Надеюсь, ты это понимаешь?

   – Естественно.

   – Я найду отличного адвоката, потом свяжусь с тобой, и ты все объяснишь ему очень подробно. Чистую правду, слышишь?

   – Я не вру. На счет адвоката ты верно решил, согласен, а на счет всю жизнь скрываться, ты немного не прав. Смотри, – включил камеру.

   Это было импульсивное решение, секунды назад я и не думал показывать себя отцу. Освещения в комнате оказалось вполне достаточно. Отец сначала удивленно поднял брови, потом резко откинулся на спинку стула и прошептал, чтобы не сорваться на крик:

   – Что с тобой сделали, сынок!? – опять заиграл желваками.

   Слава богу, узнал! Я больше всего боялся, что не узнает.

   – Да ничего со мной не сделали! Я действительно был бурятском монастыре. Деревянная пагода, статуэтки Будды, деревянные барабаны с молитвами и юрты вокруг. Какое-то святое место. Необычный обычай для послушников – не бриться, не стричься, принимают любой веры и не требуют отказа от прежней религии. Успокойся ты, вижу, думаешь мозги промыли.

   – А разве не так!? – прошептал со злостью.

   – Не так! Чтобы забыться, начал заниматься там боевым искусством с медитациями, что-то типа ушу, только на буддистский манер. Там мастер с Тибета жил. Помнишь, я одно время медитировал? – дождался согласного кивка. Скулы замедлили шевеление, – А поседел я при испытании. Не волнуйся, жизни не угрожало, просто... потом объясню, некогда. Мастер уехал по делам, ну а мы с другом сюда. С другим, с которым там познакомился, – я быстро отключил камеру, – мама из кухни вышла, потом дорасскажу.

   – Вы чего это секретничаете? – мама окончательно успокоилась и была в хорошем настроении.

   – Это наши мужские разговоры, тебя не касаются, – заявил отец. Он, похоже, сильно сомневался в моих словах.

   – Выключай эти бандуры, Миша, – показывая на наушники, – и дай мне с сыном теперь по-женски поговорить.

   Далее последовал разговор о наших с Ольгой отношениях. Какая она стерва и я тоже хорош, и тому подобное. Обычный воспитательный бред. Причем через меня она как бы и Ольгу отчитывала. Будто она рядом, а мать демонстративно её не замечает. Ольге хорошо, она не слышит, а мне пришлось получить по полной. Оказывается, я и по знаменитым маминым нравоучениям соскучился!

   Отец вдруг с досадой стукнул себя по голове и активно зажестикулировал. Я с трудом улавливал мысль. Он над самой материной головой, в опасной близости к прическе показывал пальцем прямо на меня. Другой рукой делал круги, губами медленно артикулировал... непонятно что. И мама отвлекает...

   – Да, то кино про буддистов было, – догадываюсь я. Палец не на меня, на компьютер, а круги рукой – круг инициации.

   – Какое кино? – переспрашивает мама, – не увиливай от ответа, Игорь!

   Отец облегченно вздыхает и, наконец-то, начинает улыбаться.

   С утра в город десантировалась огромная следственная бригада из генпрокуратуры, МВД и ФСБ. По всем федеральным средствам массовой информации только и слышно о Закутокской смычке власти с криминалом, об открытом воровстве на золото обогатительной фабрике, о нездоровой тенденции и так далее и тому подобное с многочисленными интервью. Скоро должны появиться ток-шоу. В Закутке стало тесно от столичных журналистов. Органы власти практически перестали работать. Самоустранились так сказать, до оргвыводов, которые, несомненно, последуют в ближайшее время.

   Нет худа без добра: из-за всей этой катавасии визит к психиатру прошел скомкано и сразу была назначена суд-мед комиссия по поводу моей амнезии. Через три дня – рекордно короткий срок. А с той справкой, с результатами следствия капитана Хрома, с моим воздействием на суд – два дня и паспорт в кармане. Городская неразбериха нам в этом только на пользу. Это все Сергей придумал, единолично. Сильно он меня зауважал.