Текст книги "Слямбу катамбу нок! или Прключения первобытного выдумщика"

Автор книги: Вадим Чирков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

РАССКАЗ ВОЖДЯ О ВЕЛИКОМ ЧИХАЛЕ И О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЧИХАСТИКОВ

– Наш шаман, – продолжал Вождь, – живет в полной темноте, но говорит, что ему там светлее, чем любому другому при ясном солнце. В свое время он только и делал, что чихал день и ночь – и вот результат. Идемте, идемте!

Здоровяк поднялся с камня и, переваливаясь, пошагал в сторону отдаленной пещеры, а гости двинулись за ним.

– Надо вам, пришельцам, знать, – повествовал он по дороге, – что наше Ущелье самое глубокое на земле. Нет ни одного, похожего на него. Все остальные – просто трещинки, царапинки, о них не стоит и говорить. А Дух нашего Ущелья, Чихала, – самый великий их всех духов, все прочие по сравнению с ним так же ничтожны, как тараканы, муравьи и прочие козявки, летающие и ползающие, рядом, к примеру, с медведем.

– Когда Чихала чихает, – пугал вождь гостей, – землю сотрясает Гром, блещут молнии, там и сям поражая неведомых нам, но уж ему-то видных негодников. Когда Чихале не спится и он ворочается, начинаются землетрясения. Когда он вздохнет, по земле проносится ветер или ураган…

Тут Чихан покосился на чужеземцев – те слушали внимательно.

– А чем мы, чихастики, отличаемся от других людей? Тем, что умнее их! Все думают, что чихание это признак простуды, а мы знаем, что чох дарован нам для процветания.

Послушайте, чужеземцы, что дает понимающим людям – а это мы! – простой как будто бы чох.

От чихания светлеют головы – это раз.

Подолгу чихая, мы избавляемся от многих болезней – мы их вычихиваем одну за другой. Это два.

Ища траву, которая вызывает чох, мы изучили полезные и вредные свойства остальных трав – это три.

Чихая, мы научились считать – это четыре.

А научившись считать, мы стали – заметьте это, чужеземцы! – стали реже вызывать врагов на бой: мы их сначала перечтем и, если их больше, заключим с ними мир. А если их меньше, нам ничего не остается, как… ну, вы сами понимаете… Это пять.

Живя же с соседями мирно, мы обмениваемся с ними товарами и мыслями – и все это происходит благодаря тому же чиханию, разве не так? Шесть.

И наконец, благодаря нашему непрестанному чиханию наше божество, Чихала, узнает нас – мало ли кто может вдруг чихнуть раз или два! – и чем-нибудь да вознаграждает. Вот вам семь польз от чихания!

То, что я вам сейчас рассказал, – продолжал вождь, – всего-навсего начало. О нас можно рассказывать бесконечно. Но остальное известно лишь нашему шаману. Да, да, только он знает ВСЕ! Скоро вы его увидите. К тому же узрите, как выглядит наше божество. У-у, какое оно! – не сдержал он своего восхищения и сделал круг огромными руками.

Шаман живет, – продолжал уже спокойнее вождь, – в полной темноте, но говорит, что ему там светлее, чем любому другому при ясном свете. Свет, говорит он, слепит глаза и затмевает ум. Наводит на него пелену. В свое время он только и делал, что чихал, и вот результат: теперь он знает все на свете!..

Четверо остановились у входа в пещеру. Дум оглянулся: позади был свет, впереди их ждала темнота.

Здоровяк снова набил свой вместительный нос зеленым порошком и, входя в пещеру, начал громко чихать, предупреждая, верно, шамана о своем приходе.

Вход в пещеру был темный, темны были первые «коридоры», но впереди мерцал, должно быть, какой-то огонь, потому что стены пещеры становились все розовее, все светлее. Скоро Дум, Хоть-Куда и Напролом, который шел на этот раз последним, увидели пламя Костра и человека возле него, что подкладывал в огонь дрова.

Вождь остановился у Костра и показал пришельцам на стену, переменчиво освещаемую пламенем. Трое глянули на нее – и отшатнулись. Перед ними открылась высеченная в камне огромная рожа человека, приготовившегося чихнуть. Она донельзя сморщилась, рот был открыт, язык высунут, глаза выпучены, рожа, чудилось, вот-вот чихнет да так, что обрушатся своды пещеры и похоронят всех, кто в ней. По спинам путешественников побежали мурашки.

– Вот он каков, наш Чихала! – шепотом сказал здоровяк. – Чтобы поприветствовать его, нужно чихнуть семь раз – в знак благодарности за семь польз, получаемых от чихания.

Прислуживающий у Костра подал гостям глиняное блюдо с горкой едко пахнущего порошка. Все взяли по щепотке, поднесли к носу и тут же стали дружно чихать. А здоровяк повел счет:

– Раз… два… три…

Они чихнули ровно по семь раз, со страхом взглядывая на рожу Чихалы, которая гримасничала в пляшущем свете Костра, будто бы угрожая ахнуть и сама, да так, что всем живым здесь не поздоровится.

И тут они услышали какой-то странный шум. Оглянулись – к ним шел-плелся из какого-то беспросветно темного коридора длинноволосый, худой – кожа да кости – старикашка в вытертой шкуре, она свисала лохмотьями ниже колен. При движении он издавал шорох и шелест – словно в пещеру вползала хозяйка ее, змея, либо в темноте над его головой махала крыльями стая летучих мышей. Но, может быть, просто шаркали по каменному "полу" пещеры сухие старикашкины подошвы, может, он шипел, приближаясь к ним, как змея? У наших путешественников снова мурашки побежали по коже, даже рожа Чихалы не казалась уже такой страшной, как вначале.

Вождь протянул руку по направлению к старикашке.

– Шелестун, Знающий-Все-На-Свете-В-Чем-Вы-Убедитесь-Если-Будете – Слушать-Его-Внимательно. Кроме этого – хранитель обычаев. Они с Чихалой беседуют по ночам. О чем, никто не знает. По утрам, правда, Шелестун кое-что нам рассказывает. То, говорит он, что доступно нашему уму. Ну, оставляю вас с ним. Мое дело – повелевать, его – шустрить, шептать, шелестеть. Короче – просветлять. У нас разделение обязанностей. – И Чихан направился к выходу из пещеры, но вместо него из темноты тут же появились пятеро молодцов с дубинками в руках. Они образовали молчаливый ряд, который перегородил выход.

Старикашка остановился в нескольких шагах от Костра и острыми лучиками из-под бровей стал ощупывать незнакомцев. По их шкурам он, конечно, сразу понял, что они из чужого племени, что они издалека. Путешественники поежились. И тут раздался сердитый его голос:

– Кто расколол землю так, что получилось это глубокое ущелье?

Напролом и Хоть-Куда испуганно переглянулись. А старикашкины глаза уже остановились на верзиле.

– Это не я! – Напролом даже выставил перед собой руку.

Хоть-Куда под взглядом злых Шелестуньих глаз хотел отсесть от него подальше, но сзади был Костер и он обжег руку. Отдернул, стал дуть на пальцы.

– И не я!!

Теперь отвечать должен был Дум. Дум прикинул так и этак, прежде чем сказать слово.

– Наверно, Чихала?

– Точно! – воскликнул шаман. – Как ты догадался?

– Больше ведь некому, – скромно ответил Дум.

– Да ты прямо чихастик! – восхитился Шелестун. И сразу одумался. – Ну, наполовину… Нет, это, знаешь ли, ни то, ни се. – Тут старикашка перешел на бормотание: – Тогда на треть… Или на четверть…

Напролом и Хоть-куда, слушая Шелестуна, разинули рты. А тот продолжал бормотать, шевелясь при этом и шурша шкурой, ерзая, суечась, словно по нем забегали блохи.

– Кто хоть на пятую часть чихастик, должен сделать и остальные шаги и стать им полностью. Главное – завязнуть. Настоящий же чихастик – кто ТАМ целиком, так сказать, с головой. Чтобы наверху не оставалось ни кончика волоса, ни ноготка. Все глубже и глубже. До конца. Полностью. Понятно?

Дум кивнул, хотя на этот раз ничего не понял.

– Где ТАМ? – только и спросил он.

– О-о-о! – протянул Шелестун, и Дум подумал, что его беззубый рот никогда уже не закроется, как пасть Чихалы. – Это долго объяснять. Да и ты еще не готов к этому. А твои товарищи – тем более. Глянь, как они таращатся на нас… Ну-ка сядьте ближе к Костру! – прикрикнул он на Хоть-Кудая и Напролома. – Я сейчас просею ваши мозги, вытрясу из них дурь, которой вы понабрались за свою жизнь и особенно в дороге, и вы сами поймете, что вам делать.

Значит, так, – обернулся он к Думу, – ты попадешь ТУДА последним.

– Куда? – Дум теперь таращился так же, как и его попутчики.

– Места ТАМ хватит всем. Чем больше, тем лучше.

– Где?!

– И все ТАМ будут, все!

– Когда?

– Время поджимает. Торопитесь. Скоро грянет Последний Чох. Поэтому все должны знать, как ВСЁ было. Без этого знания вам будет трудно сделать самые верные шаги.

– Что ВСЁ? Какие шаги?

– Сначала не было ничего, – так и не ответив ни на один вопрос Дума, приступил к чему-то важному в разговоре шаман. – Потом раздался ужасающей силы чох – и в тот же миг появился наш Чихала.

Гости, как по команде, повернулись к каменной роже, которая, показалось им, высунула язык еще больше.

– ЧИХАЛА БЫЛ ТАК МОГУЩЕСТВЕН, ЧТО ВЫЧИХНУЛ САМОГО СЕБЯ.

– Сам себя?! – Дум потряс головой. – Как это?

– Понять это невозможно и объяснить тоже. В это нужно поверить и тогда все остальное объяснится само собой. Все остальное – а дальше тоже будут всякие чудеса – покажется простым и понятным.

Верите вы во всемогущий чох? – крикнул он на всю пещеру.

– Пока нет, – признался Дум, – хотя… если подумать…

– Думать больше незачем. Это лишнее. ВСЕ УЖЕ ОБДУМАНО. Новое мнение только внесет сумятицу в светлые умы. – Мы тоже сперва кое в чем сомневались и долго спорили, например, о том, что было вначале – Чох или Чихала?

– И что же?

– Чох родил Чихалу, но без Чихалы не было бы Чоха, как без Чоха не было бы Чихалы.

– Так был Чихала в самом начале или не был?

– Чох и Чихала возникли одновременно, ибо они – одно: в Чохе таится Чихала, а в Чихале – Чох.

– Уф! – сказал Дум. – У меня в глазах потемнело.

– Наконец-то! – обрадовался Шелестун. – Это необходимое условие веры. Сперва темнота, зато потом свет, в котором все видится ясно, прозрачно, до конца. Чихастики не знают, благодаря Первоначальной Темноте сомнений. Хотите стать чихастиками?

– Ну… – Дум оглянулся на своих.

Хоть-Куда и Напролом переводили глаза с Шелестуна на Дума, с Дума на Шелестуна.

– Мы уже столько наслушались по дороге разных историй…

– История только одна, – отрезал шаман, – и она принадлежит нам! И нечего забивать себе голову всякой ерундой. Дорога не зря привела вас сюда. Здесь вы узнаете то единственное, во что можно верить, – а верить можно только в Чох. Все остальные заблуждаются.

А теперь вы должны выслушать, что сделал Чихала, возникнув из Чоха. Слушайте же…

БЕЗДНА ЧИХАСТИКОВ

– Итак, – начал Шелестун торжественно, – главное событие произошло – на свете появился Чихала. Появился – осмотрелся. Глянул налево, направо, вверх, вниз, оглянулся… НИКОГО И НИЧЕГО. Он был один-одинешенек.

– НУ И ДЕЛА, – сказал тогда Чихала (это были первые его слова), – ДА ТУТ ПОМРЕШЬ СО СКУКИ!

ВЫЧИХНУТЬ, ЧТО ЛИ, СОБЕСЕДНИКА? НЕТ, ГОВОРИТЬ-ТО ПОКА НЕ О ЧЕМ. ПУСТОТА ВОКРУГ. ЛАДНО… ПОСМОТРИМ, НА ЧТО ЕЩЕ ГОДИТСЯ ЧОХ.

Чихала поднатужился и чихнул. Прямо перед ним засияло Солнце. Это он его вычихнул.

– УЖЕ ЧТО-ТО… – сказал Чихала и чихнул чуть послабее, чем в первый раз.

Сзади снова что-то засветилось. Он обернулся и увидел Луну.

– НУ ВОТ, – сказал Чихала, – ТЕПЕРЬ ЕСТЬ, НА ЧТО ПОСМОТРЕТЬ. ДА ВЕДЬ СМОТРЕТЬ-ТО, КРОМЕ МЕНЯ, НЕКОМУ! НУЖНЫ ЗЕВАКИ. НУЖНЫ СВИДЕТЕЛИ…

И снова чихнул. Стала Земля. (А из брызг при чихании над ним засверкали звезды).

– НА ЭТОЙ ШТУКЕ, – молвило божество, осматривая Землю, – НИ ХОЛОДНО, НИ ЖАРКО. НО СЛИШКОМ УЖ ОНА РОВНАЯ И ГЛАДКАЯ. НА НЕЙ НИКТО НЕ УДЕРЖИТСЯ.

Он чихнул в четвертый раз, Земля где раскололась, а где и вздыбилась горами.

– ВОТ ТАК. А ТЕПЕРЬ…

И с помощью пятого чоха, особенно плодотворного, в Ущелье посыпались мы, чихастики.

– А ВОТ И РОТОЗЕИ!

Мы все были голые, глупые и голодные и бегали по дну, как муравьи, попавшие в незнакомое место. И когда мы начали покусывать друг друга – кто за руку, кто за плечо, а кто и за ляжку, Чихала произнес следующие слова:

– ЭТУ ПРОРВУ НАДО ЧЕМ-ТО КОРМИТЬ. – И, чихнув в шестой раз, он населил склоны Ущелья козами, медведями, оленями, барсами, птицами и змеями, чтобы мы, чихастики, осторожнее прыгали с камня на камень. Он пустил по дну Ущелья речку (а где вода, там и рыба), повсюду выросли деревья и кусты… И вот мы живем здесь, ежечасно и ежеминутно помня, чье мы порождение и беспрестанно поэтому чихая, а наш Чихала, понятно, слыша наши благодарственные чохи, благосклонно улыбается…

Все снова посмотрели на каменное божество, оно, показалось им в самом деле улыбнулось, но в то же мгновение улыбка сменилась жуткой гримасой, которую трудно было понять.

– Открой нам теперь, Шелестун, – подал несмелый голос Дум, – а как появились мы и другие племена – а их мы видели на Земле предостаточно.

– Чисто случайно, – уверенно ответил шаман. – Наш Чихала еще раз глянул на Солнце – достаточно ли ярко оно светит, – глаза его заслезились, в носу засвербело и он чихнул. Но не всерьез, не от души, как тогда, когда он вычихивал нас, а как бы между прочим, мимоходом, между делом, в общем, случайно, не желая того. Он даже не чихнул, если честно говорить, он прыснул. Поэтому вы все вышли мелкими, невзрачными, зеворотыми (глянь на своих товарищей!), суетливыми, призрачными, невсамделишными, недолговечными… Вы не чихастики, как мы, а… чихашки, чихешки, чихушки, чихенчики…

Напролом и Хоть-Куда поглядели друг на друга, будто впервые увиделись. Они словно примеряли к себе последние слова Шелестуна.

– Очень интересно, – сказал Дум, – а мы и не знали, что собой представляем. Ты в самом деле открыл нам глаза, Шелестун!

– Это что, – гордо ответил шаман, – моих знаний не счесть! Придет время, и все-все будут приходить к нам за истиной. А теперь пора ТУДА!

– Куда? – забеспокоился Дум.

– За остальными знаниями! Их даст вам сам Чихала!

С этими словами Шелестун пошарил у себя за спиной, словно снова почесался, и протянул к Костру наполненный чем-то кулак.

– Дым! – вдруг завизжал он, и в огонь посыпался бурый порошок. – Дым-дым-дым! – Костер окутался дымом, который не поднимался, однако, вверх, а расползался в стороны тяжелыми клубами.

Сам же Шелестун вдруг попятился, попятился, раздвинул спиной молодцов с дубинками, встал за ними но тут же выглянул.

Дум напрягся. Что-то сейчас должно произойти. Это дым так сладок. Слишком сладок, чтобы быть просто дымом. Дум задержал дыхание. Шаман выглядывал из-за спин воинов и не сводил глаз с чужаков, сидевших у Костра.

Хоть-Куда вдруг начал подниматься. Встал, качнулся… И направился, шатаясь и чуть не падая, прямо к страшенной роже Чихалы! А вслед за ним с трудом, кряхтя, встал на четвереньки Напролом. Постоял так, качаясь, как медведь после зимней спячки, выпрямился и, даже не глянув в сторону Дума, будто его позвали, пошагал, тоже шатаясь, к Чихале.

"Что происходит? Что еще сейчас должно случиться?" – Дум оглянулся на Шелестуна.

Молодцы стояли не шелохнувшись, словно уже много раз видели такие зрелища, шаман же, судорожно схватившись за плечи двоих, неотрывно следил за каждым движением пришельцев. В вытаращенных его глазах бился огонь Костра.

Густое облако дыма, медленно плывя к Чихале, у самого камня неожиданно сужалось и быстро втягивалось в его широко раскрытую пасть. По пояс в дыме безвольно тянулись вместе с ним – как кусочки коры в ручье – два внука Горы.

Мысли Дума скакали теперь, как вспугнутые львом или тигром длиннорогие косули: что происходит?! Что?!!

Сторонясь на всякий случай сладкого дыма, Дум отворачивал голову и хватал ртом воздух у себя за спиной.

А Хоть-Куда уже ухватился обеими руками за нижнюю губу Чихалы и зачем-то сунул голову в его широко распахнутый рот. Буркалы чудища скосились на него. Или это только померещилось Думу?

Дум еще раз обернулся – шаманьи глаза жадно следили за происходящим.

Хоть-Куда полез в пасть Чихалы, которой хватило бы, чтобы проглотить целого оленя.

"Опасность! – наконец-то понял Дум. – Да ведь нас просто-напросто приносят в жертву! Этот дым – дурман, отрава! Вот о чем все время говорил шаман: ТУДА, ТАМ… Вот ГДЕ мы должны узнать ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ – в бездонном брюхе каменного Чихалы! Вот что означало ПОЛНОСТЬЮ, ЦЕЛИКОМ! ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ – это смерть! Что делать?!

Позади была все та же стена молодцов с дубинками и – сумасшедшие от непонятного возбуждения глаза шамана.

Дым достиг и Дума, начал окутывать – сладкий, как кленовый сок и ядовитый, как змея.

Дум вскочил, сорвал с себя шкуру и стал бешено вращать ею, гоня тяжелый дым в сторону воинов. Стена их стала рушиться прямо на глазах – кто из молодцов закашлялся и согнулся, кто ступил назад, отмахиваясь от дыма, кто закрыл лицо руками. Не двинулся с места только Шелестун У него, видно, перехватило дыхание, он схватился за грудь длинными пальцами с черными острыми ногтями и еще больше выкатил глаза. А Дум продолжал гнать дым в их сторону.

Потом бросил шкуру и кинулся к Хоть-Кудаю – тот уже почти провалился в черную дыру рта, а Напролом и не пытался его удержать: он стоял опустив руки и ждал, должно быть, своей очереди лезть в рот Чихалы. Дум ухватился за ноги Хоть-Кудая и потащил к себе. А тот цеплялся за что-то в глотке чудища и не хотел вылезать. Бездна чихастиков, куда притянул, куда завлек его ядовитый дым, не хотела отпускать несчастного.

Через какое-то время три внука Горы вышли, шатаясь, из пещеры. Они остановились у входа и стали жадно глотать свежий воздух. Глаза их слезились, они кашляли и долго не могли отдышаться.

Они смотрели на синее небо над собой, на Солнце, на горы вокруг, на деревья и кусты у речки, на траву под ногами и цветы – и радовались всему этому, как дети радуются улыбке матери.

На камне неподалеку от входа в пещеру сидел Вождь.

– Вот уж не думал, что вы вернетесь, – сказал он, вставая и с любопытством оглядывая еле живых пришельцев. – На моей памяти только один избежал гостеприимства нашего божества. Шелестун объявил тогда, что Чихала не захотел с ним делиться ничем, он, мол, недотепа, недостоин глубоких знаний.

А шаман жив? Он всем говорит, что остальные знания, самые важные, ТАМ, а сам почему-то ТУДА не хочет, сколько я ему ни предлагал ТУДА слазить. Надо попробовать спихнуть Шелестуна в брюхо Чихалы…

– Но ведь он же не вернется, – еле нашел в себе силы произнести что-то Дум.

– Вернется! Он у нас такой такой проныра! А не вернется, значит, ТАМ ему и место!

Когда четверо подошли уже к "жилым" пещерам, Дум, отдышавшись, спросил:

– Скажи, о славный Чихан, как вознаграждает Чихала самых усердных чихастиков?

– Ежели тот, желая что-то получить от нашего божества, чихнет не менее ста раз, выкрикивая в промежутках просимое, тот ему непременно что-то отвалит. Жаль только, что не каждый после ста чохов остается в живых – самых усердных Чихала забирает к себе, награждая, должно быть, ТАМ, – вождь махнул рукой в сторону страшной пещеры.

– Еще один вопрос. Ты сказал, что обмениваетесь с соседями. Ты забрал у нас гуслю – что ты дашь взамен?

– Вот видишь, чихнув всего семь раз, ты уже немного поумнел. – Здоровяк одобрительно похлопал Дума по плечу. – Мы научим вас считать – согласны?

На этом разговор (и торговый договор) вождя чихастиков и внука Горы Дума закончился. Гостей покормили, а после еды стали учить считать.

В круг сели: старый ворчун-чихастик, который однажды дочихал до ста и остался жив, и трое учеников. Перед ними на земле стояло глиняное блюдо с зеленым порошком, гости нюхали его и чихали, повторяя за ворчуном:

– Апчхи! – раз, апчхи! – два, апчхи! – три… – Что делать, если 30 тысяч лет назад именно так учились считать!

Напролом оказался строптивым учеником. Он сказал, досчитав до семи:

– Мы считаем никому не нужные чохи. Уж лучше оленей или хотя бы зайцев.

Старик прикрикнул на него:

– Олени могут разбежаться, пока ты их считаешь, о зайцах я и не говорю. А чохи всегда при тебе. Набирай побольше порошка и считай!

Путешественники выучились считать за три дня. Дум – до 36-ти, Хоть-Куда – до 23-х, а Напролом – до 11-ти… Он сказал, что для обеспеченной жизни ему этого вполне достаточно. Кажется, он все-таки считал дичь, а не чохи.

Еще два дня Дум учил чихастиков играть на гусле – они, кстати, оказались способными учениками.

Вождь надеялся, что как следует начихавшись, гости поумнеют и раздумают идти к Краю Земли, но им учение, видать, не пошло впрок. Дум, когда те и другие уроки закончились, решил продолжить путь. Напролом поддержал его – воину смерть как надоели уроки.

Путешественники собрались в дорогу. Им вернули их копья, снабдили едой и питьем. И предложили по мешочку сухого зелья.

– Вот уж не думаю, – проворчал Напролом, – чтобы чихание когда-нибудь нам помогло.

– Мало ли с кем или с чем мы еще встретимся, – ответил на это Дум.

Порошок внуки Горы взяли – каждый по мешочку. Напоследок Дум посоветовал чихастикам:

– Гусля тем лучше, чем больше на ней струн. А всего лишь при одной палка может разогнуться и ударить музыканта в лоб.

Вот они и расстались – путешественники к Краю Земли и гостеприимные чихастики, впереди которых стоял толстоносый здоровяк Чихан-Чихан. Когда Дум, Хоть-Куда и Напролом стали удаляться, провожающие набили носы порошком и почихали им вслед, желая счастливого пути. А вождь на прощание так чихнул, так ахнул, что из речки выпрыгнуло с десяток рыб и с перепугу сел на землю старенький Чихо-Лихо.

встреча с листьями

Навстречу им шли три человека, шли опустив головы и шаркая по земле ногами.

– Привет! – крикнул им Дум.

Один из встречных, самый, кажется, унылый из трех, чуть поднял голову и ответил еле слышным голосом, буквально прошелестел:

– Привет… Откуда вас несет?

Дум привык уже ко всяким неожиданностям в пути и вопросу не удивился.

– Несет? – уточнил он на всякий случай.

– Да, откуда несет вас ветер? – еле шевеля языком, продолжал спрашивать встречный.

– Э-э…

– Вы ведь осенние листья, как и мы? – чуть помог ему разобраться в обстановке Унылый.

– Конечно, – ответил Дум и побыстрей соорудил на лице грустную гримасу. – Кем же еще мы можем быть!

Ему захотелось побольше узнать, чем дышат люди-листья.

– С какого вы дерева? – спросил он.

– Не все ли равно, – был такой же, еле слышный ответ. – Подуют ветры, и листья со всех деревьев будут сорваны вихрями и полетят кто дальше, кто ближе. Полетят, но все равно упадут. А дожди всех превратят в месиво. Впрочем, мы с клена. Ты так и не сказал, откуда вас принесло.

– Не все ли равно, – в тон встречному ответил Дум. – Впрочем, мы идем со стороны Захода солнца.

– Там, наверно, еще грустнее, чем здесь…

Они поговорили, но недолго: дунул ветерок, и встречные подчинились ему – поплелись дальше, всё так же опустив головы.