Текст книги "Слямбу катамбу нок! или Прключения первобытного выдумщика"

Автор книги: Вадим Чирков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Вот что я скажу. Дум доигрался. Его предупреждали, что он допрыгается, но этому парню хоть кол на голове теши. Он продолжал изобретать, хотя никто его об этом не просил. Я спрашиваю у вас: просили вы его изобретать?

– Не-е-е! – дружно завыло племя.

– Мы с Шито-Крыто посоветовались, я ему кое-что подсказал, он вам изложит то, что мы решили. В общем, сообщит обвинительное заключение. Давай, Шито!

Но только тот откашлялся, прежде чем сказать свое слово, как Сокрушай рявкнул:

– Нет, вы только посмотрите на этого мерзавца! Стоит как ни в чем ни бывало! Ты слышишь, Дум, ведь это все я о тебе говорил!

– Я слышал, о вождь, – смиренно ответил Дум. – Ты не видишь, как я скорблю, лишь оттого, что, как лицо обливается слезами, так мое сердце, скрытое ото всех и даже от тебя, обливается кровью!

– Умеет завернуть! – буркнул Сокрушай и подтолкнул Шамана в спину: – Начинай!

Шито-Крыто произнес уже знакомую нам формулу изгнания, начав ее со слов, подсказанных Думом, – "во избежание…", а кончил тем, что назвал страшную кару – Дум отправляется к Краю Земли, там он заглянет в Бездну и упадет в нее, чтобы… дальнейшее нам известно. Но самое страшное он припас напоследок.

– А пойдете вы, – повернулся он к троим, стоящим отдельно, – в направлении восхода Солнца, и Дум сверзится в Бездну, когда Светило будет подниматься! Он же будет, наоборот, падать и падать во все более холодную и черную пустоту! – и шаман вытянул тут руку, указывая путь.

Наверно, не скажи Шито-Крыто этого последнего, Дум не сделал бы того, что сделал. Выдумщик окинул взглядом всех и поднял голову к Горе, возвышавшейся над всеми.

– Дух Горы! – неожиданно крикнул он. – Ты ведь знаешь, что не так давно у нас пропало мясо оленя, которое мы, посолив, вялили на ветках дерева, запасаясь на зиму. Не скажешь ли нам, кем оно запрятано-зарыто?

Дух Тарарам откликнулся так же сразу, как если бы его спрашивал шаман:

– Шито-Крыто! – раздалось в ответ, – Шито-Крыто!

Толпа онемела, вождь замер, а шаман остолбенел.

– А знаешь, куда? – задал еще один вопрос Дум.

– Да! – ответил Дух.

Дум обратился к сородичам:

– Где спрятано вяленое мясо, спросите у Шито-Крыто сами. А я, прежде чем тронуться в путь, скажу вам несколько прощальных слов.

И он начал, повысив голос:

– Я, видимо, такой же преждевременный для вас, как Зонт, Колесо и Улыбка. Даже Рукопожатие – а что может быть естественнее его! – привилось вам с трудом. Вы чуть не передрались из-за него. А что, если бы я предложил вам пахать землю? Вы, наверно, зарыли бы меня в землю самого!

Я ухожу от вас, но вы даже не догадываетесь, куда. Знаете ли, чем на самом деле "наказал" меня Шито-Крыто? Простором! Далью! Путешествием! Я буду видеть другие земли, встречаться с другими племенами, узнавать от них, до чего они додумались – для человека нет большей радости! Вы спросите: а Край Земли? А Бездна?

Отвечу. Увидеть Край Земли входит в Программу моего Похода. Разве это не интересно – Край Земли? А заглянуть в Бездну? О-о-о! Что может быть страшнее и заманчивее! Я загляну в нее, но не исчезну в ней, не сгину, потому что кое-что предусмотрел. Двое моих попутчиков, – Дум положил руки на плечи Напролома и Хоть-Кудая, – станут держать меня за ноги, пока я буду любоваться Бездной. А уж я насмотрюсь всласть!..

Но что это я разболтался, как шаман. Пора в дорогу. Пошли, ребята! – и наш выдумщик сделал шаг в ту сторону, где всегда восходило Солнце.

Все же он оглянулся. Шито-Крыто, который с каждым Думовым словом приседал, словно его вбивали в землю колом, превратился чуть ли не карлика. Стоял, как каменный, Сокрушай, который тоже испугался, когда Гора ответила Думу. Молча, застыло таращилась толпа на простого смертного, что как равный разговаривал с Тарарамом. Так же, как все, смотрел на него его брат, Дом.

– Прощайте! – крикнул всем Дум. – Прощайте! Я не ведаю, вернусь ли сюда, вернусь ли к вам. Человек должен знать, нужен он тому, к кому возвращается, или нет. Я-то знаю, но известно ли это вам?

Племя не ответило Думу ни звуком. Помолчал, глядя на сородичей, и Дум.

– Меня не будет среди вас долго, – сказал он, – используйте это время, чтобы немножко поумнеть. И знайте, первый признак, по которому вы узнаете, что головы ваши посветлели, – это Улыбка. Второй – Смех. Третий – Хохот… Смотрите! – Дум неожиданно повернулся и показал пальцем на что-то – и все уставились туда, куда он уткнул палец.

Некогда и важный, и страшный шаман возвышался в этот момент над землей грудой лохм, а его косматая, вжавшаяся в плечи голова испуганно ворочалась во все стороны – Шито-Крыто боялся, что как только Дум уйдет, племя возьмется за него.

– Смотрите! – еще раз призвал Дум. – Разве это не смешно? – И он рассмеялся. И он захохотал, показывая все зубы. И хлопнул, хохоча, себя по коленям.

Робко, неуверенно, неумело растягивались губы детей Горы в улыбке.

– Смейтесь, смейтесь смелее! – не отставал Дум. – Не отчаивайтесь, если не получается. Вы ведь улыбаетесь в первый раз! После будет легче. Стоит только начать!

Надеюсь, – закончил он, – что когда я вернусь, вы будете уже смеяться, а не только улыбаться, и мы легко поймем друг друга…

Сказав эти слова, выдумщик решительно повернулся и пошел, а два его провожатых пошагали за ним.

Скоро тройка исчезла из глаз, оставив свое племя на площадке перед пещерами, чернеющими в подножии Горы.

РАЗГОВОР С ЛЕСОМ

Ну и вот отправились Дум, Напролом и Хоть-Куда в путешествие к Краю Земли…

Они уходили от бабушки Горы все дальше и дальше, и чем дальше оказывались, тем чаще оглядывались. Гора делалась все меньше, все ниже, все голубее, все прозрачнее. А то, что их окружало, становилось незнакомее, чужее, страшнее. Если бы они шли просто на охоту, незнакомая земля не была бы им страшна – ведь уцелевшие (тогда охотились на мамонтов) всегда возвращались домой. А наши путешественники знали, что если они и вернутся в эти края, то не скоро. И поэтому со все большей опаской смотрели они на Лес, который ждал их вдали, на горы за Лесом, даже на одинокое дерево впереди – им казалось, что за ним непременно кто-то прячется. И путешественники держали копья наготове.

Миновав дерево, все трое вздохнули и опустили копья. Теперь перед ними до самого Леса была высокотравая степь с какими-то кустами там и сям.

Скажи, Дум, – обратился к виновнику дальнего похода Хоть-Куда, – далеко ли Край Земли?

– Откуда мне знать! – ответил Дум беззаботно. – Может, далеко, может. близко. А вдруг он вон за тем кустом? А тебе что, уже захотелось назад?

Хоть-Куда оглянулся. Гора была еле видна.

– Разве тебе не хочется повидать другие земли? – не отставал Дум.

– Хочется, – ответил провожатый, но так уныло, что Думу стало смешно.

– А тебе, Напролом? Тебе хочется их повидать?

– Я бы лучше половил рыбу в нашей реке, – честно сказал второй провожатый. – Зачем мне другие земли? – Он немного помолчал. – Ты, по-моему, зря придумываешь всякие штуки, Дум. Из-за тебя мы и идем Бабай знает куда! Вот возьмем да и убьем тебя, чтобы вернуться домой. Давай убьем его, Хоть-Куда!

– А что вы скажете Сокрушаю и Шито-Крыто? – спросил Дум, нисколько не испугавшись угрозы.

– Что скажем Сокрушаю и Шито-Крыто? – повторил Напролом. – А разве нужно что-нибудь говорить?

– Конечно. Они обязательно спросят, куда вы меня подевали, не сбежал ли я от вас, – что вы ответите? Может, ты знаешь, что вы скажете им, Хоть-Куда?

Хоть-Куда помотал головой. А Напролом брякнул:

– Я скажу. Что ты не сбежал, а что мы прикончили тебя сами!

– Ну и получишь от Сокрушая по голове. Его тяжеленной дубинкой. Мне полагается казнь пострашнее, чем быть просто убитыми какими-то балбесами Напроломом и Хоть-Кудаем. Я должен исчезнуть в Бездне! – Эту последнюю фразу Дум произнес с гордостью. – А ваша задача – проследить до конца мое исчезновение и потом подробно рассказать о нем.

– Тогда, пожалуй, я ничего не буду говорить, – решил Напролом. – Просто приду, сяду у костра и буду молчать.

– В этом случае за тебя возьмется Шито-Крыто. Он будет поджаривать тебя на медленном огне, пока ты не скажешь, что вы со мной сделали.

Оба провожатых шагали, наморщив лбы.

– Может, не стоит его убивать, а, Напролом? – предложил Хоть-Куда.

– Убить можно, – возразил его товарищ, – если придумать какое-то оправдание этому. Но придумывать из нас троих умеет только Дум. Дум, ты не поможешь нам?

Дум расхохотался. Он хохотал так долго, что когда они подошли к Лесу, Лес стал отвечать Думову хохоту эхом. Когда Напролом и Хоть-Куда услышали хохот Леса, они остановились.

– Что это такое, Дум? – спросил испуганный Хоть-Куда. – Кажется, дух Леса не хочет, чтобы мы входили в Лес. Он, кажется, грозится нас съесть или наслать на нас зверей!

– Ты говоришь так, потому что не знаешь языка этого Леса.

– А ты знаешь?

– Знаю. Я сейчас поговорю с ним. – Дум остановился и закричал во все горло: – Лес, патру-митру-кажно-ожно?

– Можно! – ухнул Лес.

– Слыхали? – спросил Дум. – Можно!

После этого трое молодцов смело пошагали к Лесу, все же держа копья наизготовку.

– А скажи, Дум, – заговорил через некоторое время Напролом, – откуда ты знаешь язык этого Леса? Разве ты бывал уже в нем?

– У всех лесов один и тот же язык, – ответил Дум. – Посмотрите, – при этих словах путешественники поравнялись с первыми деревьями, – посмотрите – такие же листья, как у наших. Значит, и язык тот же.

Лес был высокий, густой, сумрачный. Путники, оказавшись среди толстых стволов, вжали головы в плечи, они шли, озираясь, останавливаясь, прислушиваясь, не хрустнет ли под чьей-то тяжелой лапой сухая ветка, не шелестнет ли куст. Лес это ведь чей-то Большой Дом, кто знает, как встретят тебя хозяева.

Но хозяева Леса пока не давали о себе знать. Путники слышали шуршание мелких зверьков в опавших листьях, встревоженно перекликались птицы, завидя чужих…

– А как выглядит дух Леса? – спросил Хоть-Куда. – Может, ты его видел когда-нибудь, Дум?

– Он каждый раз другой. То он маленький, то огромный. То он ползает, то летает. То он молчит, то рычит.

– А мы не заблудимся? – вспомнил об еще одной опасности Хоть-Куда. – Этот Лес такой большой!

Дум оглянулся. Вместе с ним оглянулись и его спутники.

– Пока Солнце видно сквозь листву, не заблудимся. Нужно следить, чтобы оно было сперва справа, потом над головой, а после – за спиной, вот и все.

Идти по Лесу было трудно. Они перелезали через толстые стволы упавших деревьев, преодолевали глубокие овраги, спотыкались уставшими ногами о сучья и падали. И все время были настороже, потому что в любой момент на их пути мог оказаться могучий зверь.

Дум поднимал голову к Солнцу, которое все труднее было разглядеть, – деревья становились все выше, все гуще. Вот оглянулся еще раз – и не увидел Солнца. Оно скрылось за листвой.

– Теперь пойдем от дерева к дереву, – сказал он. – Видите, впереди вон то, все в лианах? Держим направление к нему.

– А не пора ли нам чуть-чуть отдохнуть? – предложил Хоть-Куда. – Да я и проголодался.

– Еще немного, – возразил Дум, – ты ведь не мальчик, а воин и охотник.

– Да, я воин, – согласился Хоть-Куда.

– А я, – объявил Напролом, – самый лучший из вас воин! – И стал в доказательство сшибать копьем голубые цветы, росшие и тут, и там.

От дерева к дереву, от дерева к дереву – по прямой – путешественники шли, пока не стало темнеть. Вот тогда-то Дум, выбрав небольшую поляну, остановился.

– Здесь мы будем ночевать, – сказал он, – а завтра пойдем туда, куда показывает эта палка. – Он поднял длинную сухую ветку и уложил ее в траву тонким концом в том направлении, куда они шли. Объяснил: – За ночь мы можем забыть, где восход, а палка нам покажет.

Напролом собрал сухую траву, сложил ее кучкой, нарвал со стволов деревьев мха, достал из мешка два кремня и стал высекать искры. Дума и Хоть-Кудая он послал собирать сучья для Костра.

Скоро разгорелся Огонек, а тот превратился в Костер, от которого путникам стало и тепло, и нестрашно. От Костра повеяло домом. Они знали, что звери боятся Огня, знали, что можно даже стоять перед тигром или медведем, не боясь за свою жизнь, если в руке у тебя горящая ветка.

Топлива для Костра Дум и Хоть-Куда насобирали целую гору.

В кожаном мешке у каждого оказались съедобные зерна, вяленое мясо и глиняные сосуды с водой, заткнутые свежими зелеными листьями. Еды должно было хватить на два дня, на третий нужно было добывать пищу копьем.

Костер взялся хрумкать сучья так живо, будто, как и они, проделал большой путь и тоже проголодался – только успевай подбрасывать ему ветки.

Трое путешественников принялись за еду, и некоторое время в Лесу был слышен только Костер да, пожалуй, еще Напролом, что, добравшись до мяса, не мог сдержать рычания.

Но вот голод и жажда утолены. Напролом вытянул затекшие ноги и проговорил:

– Как, наверно, хорошо сейчас дома! Все поели, спать еще рано. Кто разговаривает, кто дерется, кто слушает бывалых охотников. В пещере тепло от костров…

Хоть-Куда подхватил:

– От Костра к Костру бросают головешки, дети затеяли игры, молодые охотники собрались вместе…

Вокруг стало совсем темно. Огонь Костра мотало из стороны в сторону – из темноты будто выскакивало к ним то одно дерево, то другое, заставляя людей вздрагивать. Лес, казалось им, был готов напасть на них.

– А знаете ли вы, – сказал Дум приунывшим товарищам, – что когда мы вернемся домой, то будем Самыми Бывалыми?

– Что ты сказал? – не поверил Напролом.

– Самыми Бывалыми, – повторил Дум. – И даже Сокрушай и Шито-Крыто будут слушать наши рассказы о путешествии к Краю Земли.

– Сокрушай и Шито-Крыто? – тоже не поверил Хоть-Куда.

– Конечно! Разве они хоть раз уходили от Горы так далеко? А сколько нам еще предстоит пройти! Сколько увидеть!

– Ты, наверно, прав, Дум, – медленно, но все же соглашаясь, сказал Напролом. – Я об этом – о том, что вернусь домой Самым Бывалым – не подумал. Вернусь, – размечтался он, – и все первое время буду молчать. А когда увижу, что возле меня собралось все племя, помолчу еще немного и лишь тогда заговорю.

– Я буду рассказывать вместе с тобой, – поспешил вставить Хоть-Куда, ты будешь рассказывать одно, я – другое.

– Хорошо, – не стал спорить Напролом, – только начинать буду я, а если что-нибудь забуду, говорить станешь ты. И пусть кто-то попробует перебить нас! – Напролом потряс кулаком.

– Нам пока не о чем рассказывать, – остановил обоих Дум, – с нами пока ничего не случилось.

– Я готов ко всему! – вскричал Напролом и схватился за копье. – Пусть случается что угодно, лишь бы было о чем потом рассказать!

Все трое завертели головами. Им почудилось, что после вызова Напролома опасность, если она где-то притаилась, стала к ним ближе. Но их окружала только плотная темнота. Костер, вволю пошумев, уже угасал. Они прислушались. Как и днем, Лес был полон шорохов, криков ночных птиц.

Спать, договорились, будут по очереди. Первым бодрствовал как виновник похода Дум.

Напролом и Хоть-Куда улеглись в обнимку с копьями. Поворочались, повздыхали и почти одновременно захрапели. Дум подбросил сучьев в Костер. Выдумщик был теперь в Лесу один.

Лес – и он.

Лес, Ночь – и он.

Лес и Ночь большие, а он, Дум, маленький. По сравнению с ними он просто кроха.

И к Лесу и Ночи прибавился еще Страх. Теперь против Дума было трое. Как тут быть?

Но ведь у него есть Огонь!

Дум набросал в Костер сучьев, пламя выросло, загудело. И вот их уже двое: Дум и Огонь.

Лес, Ночь, Страх – Дум и Огонь. А что есть еще у Дума?

Копье!

Лес, Ночь, Страх – Дум, Огонь и Копье. Силы равны.

И Страх тут поуменьшился. А скоро он совсем исчез. Вот как нужно бороться сразу с тремя!

Прошло какое-то время (по нашим подсчетам, часа три), и Дум разбудил Хоть-Кудая. Тот, позевав, сел напротив Костра, поставил копье перед собой, схватился за него обеими руками и застыл, глядя на Огонь. А Дум лег и сразу уснул.

ПЕРВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Дум и Хоть-Куда – его сменил на дежурстве Напролом – проснулись от утренней прохлады и птичьей переклички. Костер угас, в Лесу светало.

– Вставайте! Вставайте! – покрикивал Напролом и толкал обоих тупеем копья. – Вы, я вижу, хотите дойти до Края Земли во сне!

Надо ли говорить, что наши путешественники не делали зарядки, не чистили зубы, не умывались и не заваривали чай? Они вместо этого всего стали дружно зевать, потягиваться, растирать бока, онемевшие от твердой "постели" – из этих движений и родилась, верно, через много-много лет зарядка… Дум, однако, провел ладонью по мокрой от росы траве, протер глаза и поежился.

Трое позавтракали, и Дум встал, чтобы поискать палку, указывающую направление. Он обошел вокруг Костра – ее нигде не было.

– Что ты ищешь, Дум? – спросил Хоть-Куда.

– Помнишь, я положил где-то тут длинную палку, она была направлена на восход?

– А что, ее нет? Напролом, ты не брал ее?

– Палку? Зачем она мне? У меня есть копье.

– Кто-то из вас, должно быть, сжег ее ночью. И теперь я не знаю, куда идти. А Солнца в этом густом Лесу мы не увидим.

– Тогда, может, вернемся домой? – обрадовался Напролом. – Нам будет чем оправдаться – мы заблудились!

– Мы и домой не сможем вернуться, – сердито ответил Дум. – Кто из вас скажет, в каком направлении дом?

Напролом и Хоть-Куда посмотрели друг на друга и промолчали.

Дум осматривал Лес. Прошарил глазами траву вокруг Костра, задрал голову к верхушкам деревьев, образовавшим над ними густое зеленое небо. Еще раз обошел по кругу Костер. Лоб его был наморщен. Оба охотника следили за каждым его движением.

– А что если ты спросишь у Леса, где Восход? – предложил Хоть-Куда. – Вчера ведь ты легко с ним договорился.

– Побудьте здесь, – сказал Дум, – а я кое-что поищу. – И стал ходить, ширя круги, пока не исчез за деревьями.

– Это я сжег палку, – негромко, почти шепотом, проронил Напролом. – Уж очень мне не хочется идти к Краю Земли. Даже Самым Бывалым я быть не хочу. Меня и так все слушают.

– Ты не подумал, что палка показывала и обратный путь!

– Не подумал, – согласился Напролом. – Я вообще не люблю думать. Мне больше нравится действовать топором или копьем. Раз – и всё.

– Вот если Дум сейчас заблудится, мы пропали. Давай подадим ему голос.

– Давай.

– Ду-ум! – закричали оба. – Ты где-е?

– Я зде-есь! Иду-у!

Охотники повернулись на голос и скоро увидели Дума.

– Восход там, – он показал направление рукой.

– Как ты узнал об этом? Спросил у Леса?

– Я вспомнил, что ты, Напролом, сшибал по дороге цветы своим копьем, и поискал их. Они там, – Дум кивнул в сторону, откуда пришел, – вот и весь секрет. Ну, кто хочет вернуться домой Самым Бывалым? Вперед!

Все трое подхватили мешки с остатками съестного и двинулись в указанном Думом направлении. Первым шел Дум, вторым – Хоть-Куда, а третьим, оглядываясь, – Напролом.

ДАНЬ ХОЗЯИНУ ЛЕСА

…Перед ними стоял огромный медведь. Откуда он появился, где таился, услыхав их шаги, они не знали. Он вдруг встал на их пути – и люди остановились как вкопанные и даже сердца их, кажется, замерли от ужаса. Зверь был на две головы выше любого из них и в пять раз могучее. Медведь поднял лапы с длинными, с человеческий палец черными когтями и зарычал так страшно, что листья на деревьях, не говоря уже об охотниках, затряслись.

Трое подняли копья, но не сдвинулись с места. Они знали, что их оружие только ранит зверя и что рассвирепевший от боли хищник вмиг расправится с ними. Охотники знали еще, что если кинуться врассыпную, он все равно кого-то настигнет, и поэтому стояли не двигаясь и надеясь, что, может быть, медведь не захочет драться с тремя.

Они стояли неподвижно, а занесенные над головами руки готовы были метнуть копья.

Медведь зарычал громче, рявкнул – он тоже был охотник и опытный боец, он соразмерял силы и хотел победить малой кровью. Люди не дрогнули, только еще больше побелели пальцы, сжимавшие копья, но зверь, конечно, этого не заметил. Если бы хоть один из них струсил, это передалось бы остальным, они тогда бросились бы убегать, а он тут же догнал бы одного…

Долго так продолжаться не могло. Кто-то из противостоящих не выдержит страшного напряжения – сделает первое движение, за которым последуют удар и кровь.

Это первое движение сделал Дум. Он потихоньку стянул с левого плеча лямку кожаного мешка, она скользнула по руке и пальцы перехватили ее. Медведь перевел глаза на шевельнувшийся мешок и усилил рычание, которое то разгоралось, то притухало, как Огонь.

Дум качнул мешок раз, другой… И неожиданно швырнул его прямо в морду зверя! Тот схватил мешок обеими лапами, полоснул когтями, порвал, запах вяленого мяса ударил в чуткие ноздри. Он поднес мешок поближе к носу, не спуская при этом глаз с людей.

А те по незаметному сигналу Дума, так же незаметно для медвежьих глаз, попятились. Медведь сделал было шаг за ними, но Дум сорвал мешок со съестным с плеча Напролома, стоящего справа от него, и швырнул зверю. Страшилище поймало и его.

А люди удалялись, не опуская копий, не позволяя себе поспешных движений, они отходили, делая крохотные неслышные шажки.

Медведь опустил глаза к мешкам в его лапах, положил их на землю и стал разрывать когтями – лишь тогда люди повернулись и кинулись бежать так, как убегают в случае смертельной опасности.

– И об этом приключении мне нечего будет рассказать, – угрюмо пробурчал Напролом немного погодя, когда они более или менее спокойно шли по Лесу. – Дум не дает мне, охотнику, показать себя.

– Ты себя не показал, поэтому ты жив, – не очень понятно ответил ему Хоть-Куда.

Оставшееся в мешке Хоть-Кудая мясо разделили на три части и съели в тот же день; нужно было думать о пропитании.

Лес все не кончался, он был то густой, почти непроходимый, почти непролазный, то редел, встречались даже поляны. На одной из них путешественники увидели три незнакомых светлокорых дерева, усыпанных шипастыми зелеными плодами, и с необычными листьями – их было по семь на длинном черешке.

Хоть-Куда влез на дерево, сорвал несколько плодов. Их раскусили – шипы были еще мягкие, – сморщились, выплюнули.

А Дум в это время, заметив краем глаза чье-то движение в кустах неподалеку, швырнул туда палку, но не попал в шустрого, с пышным хвостом зверька. Зверек – внуки Горы звали их хвостатиками – в одно мгновение оказался на ближайшем дереве и скрылся в дупле. В дупле могли быть орехи, собранные хвостатиком. Хоть-Куда подозвал к себе верзилу Напролома, взобрался на его плечи и протянул руку к дуплу. Зверек выскочил и исчез в густой кроне дерева. Хоть-Куда запустил руку в дыру.

– Там орехи, – сказал он, – я набрал их целую горсть.

Скоро на земле возле дерева лежали коричневые, сухие, должно быть, прошлогодние орехи-кругляши, похоже, с того чудного светлокорого дерева. Съедобные? Напролом впился крепкими зубами в один из них, с трудом разгрыз. Попробовал разжевать. Твердо, невкусно. Выплюнул. Наверно, их нужно жарить в Костре. Все трое набрали кругляшей за пазуху и двинулись дальше.

И вот сквозь деревья путешественники увидели голубой и просторный свет! Лес кончился! Бесконечному Лесу, оказывается, есть предел! Наши трое не выдержали, побежали. И вскоре вырвались из лесного плена, где воздух был густ, как вода, – и очутились на просторе, где над ними открылось прозрачное и высокое небо, Солнце, а свежим ветерком хотелось дышать и дышать.

Внуки Горы показались из Леса так неожиданно, что взлетели, оглушительно хлопая крыльями, птицы с кустов, продолжающих Лес, и, наоборот, нырнула в них фигура человека, скорее всего охотника. Присели в высокую траву и они. Присели, снова сжав пальцы на копьях. Человек, спрятавшийся в куст, первым подал голос.