Текст книги "Четверка (СИ)"
Автор книги: Вад Капустин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– А страна ваша?
– А держава наша зовется Великоречьем.
Сашка усмехнулся. Названия вызывали в воображении образ толстого князя в доспехах, сидящего на престоле за огромным столом на берегу могучей реки. Стол был покрыт облезшей бархатной скатертью бабы Леры, а перед князем на блюде лежала, источая аппетитный парок, огромная жареная рыба.
Рот невольно наполнился слюной – время близилось к обеду. Хотелось верить, что в обещанном приюте их не забудут покормить. Хотя само слово пугало – сразу вспоминался фильм про Оливера Твиста.
А дальше – дальше парень от неожиданности присвистнул, обозрев ожидавшую их безлошадную телегу, на которую его осторожно сгрузил охотник.
– Ну ни фига себе, вездеход! – поддержал его подошедший Ходок.
– Обычная самоходка, – отозвалась девушка. – У нас в Светлоречье все на таких ездят. Уж извините, аэролетов вам не доставили. – Кажется, она даже немного обиделась. Наверное, ожидала более восторженных откликов.
Сашка извиняться не стал. Представшая перед ними телега с мотором болезненно напомнила самоходную тележку, которую собственными руками смастерил двоюродный брат Мишка и гордо продемонстрировал им с бабкой, когда дядя Вася, старший брат отца, пригласил их прошлым летом к себе на дачу в Черемыкино.
– Самоходная моторная тележка с мотоциклетным двигателем! Дифференциала между ведущими колесами пока нет, но его конструкцию я уже продумал,– заливался соловьем изобретатель. Он что-то еще вещал про цилиндр амортизатора и колонку рулевого вала, про поворотные рычаги, сделанные из велосипедных шатунов, об осях и колесах, но Сашка пропускал непонятицу мимо ушей – он просто отчаянно и глупо завидовал. Нет, техника его никогда не интересовала – в отличие от дядьки, у них с отцом обоих, по словам бабушки, руки росли не из того места. Черную зависть вызывало то, с какой откровенной гордостью смотрел на сына дядя Вася.
Как это отличалось от фальшивой радости, с которой выслушивал бабкины отчеты о невеликих Сашкиных успехах отец. Ну да, чему радоваться – в очередной раз закончил год без двоек, вот и молодец.
Тем временем Дамиан уселся за руль, самоходка попыхтела паром и повлекла телегу вперед – к неведомому будущему. Возле водителя уселся Видян. Касьян с девушкой устроились впереди и о чем-то шептались.
Дорога была совершенно пустынной, только вдалеке в полях, смтно угадывались какие-то механизмы и человеческие фигурки.
– Граница, – пояснил заметивший его удивление Касиан. – Не держится здесь народ. Опасно все – таки радом с Темнолесьем.
Сашка с умным видом кивнул. Темнолесье, так Темнолесье.
Какое-то оживление на тракте появилось примерно спустя полчаса неспешной езды. Однообразные, поднадоевшие уже березы к тому времени сменил смешанный лес, но не мрачный, как в Темнолесье, а светлый и какой-то добрый.
На дороге появились такие же, как у них, самоходки, обычные телеги, влекомые мощными битюгами, самые настоящие автомобили с открытым верхом, в которых сидели воинственного вида парни в блестящих доспехах, и даже всадники – на обычных лошадях и на страшноватых черных чешуйчатых зверюгах. Странный мир.
Они проехали какое-то село, которое девушка назвала Листвянкой, и где за самоходкой долго гнались две своры: собак и похожих на тонкохвостых ящериц зверьков, которые сначала сопровождали чужаков с лаем и шипением, а потом, отстав, схватились между собой.
Гусь вертел длинной шеей, восторженно оглядывая окрестности и время от времени дергая брата за рукав, а Сашка, устроившись поудобнее, спросил у сидевшего рядом Ходока:
– Как думаешь, мы попали в Игру или в параллельный мир?
– Больше похоже на параллельный мир. И, главное, не прихватили с собой ничего полезного, как по канону положено. У меня только рюкзак со сменкой – с тренировки шел. У Гуся вообще ничего. Думаешь, все-таки попали в Игру? – предположил портальщик, явно тоже не чуравшийся фэнтезюхи. – Меня, кстати, Витьком зовут. Снегиревы мы.
– Александр, но можешь просто Сашкой или Лечилой звать, – буркнул Сашка. – Знаешь, я полоску маны вижу, когда присмотрюсь, зеленую. Заполнилась уже на треть.
– А у меня ничего. И Силу не чувствую и ману не вижу, – признался портальщик. – Даже не знаю, какая она должна быть. В игре синяя была. Слышь, а может, мы во времени сместились?
– А самоходка откуда?
– Так ведь не в прошлое, в будущее. Которое после апокалипсиса наступит.
– Не похоже тут как-то на мир после ядерной войны. Чисто слишком, благополучно. И мана, как в игре. И к иномирцам относятся спокойно. Вроде, к ним тут каждый день кто-то попадает.
Портальщик прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, потом сожалеюще помотал головой: – Нет, ничего не выходит. И силы не чувствую.
– А ты еще потренируйся. Не попробуешь, не узнаешь, – Сашка впервые с ужасом подумал, что они отсюда могут и не выбраться. Все зависело только от Ходока.
– Думаешь, не пробовал? Да мы пока шли, я все время пытался силу вызвать. И ничего. Пару раз в конце только, вроде дернуло вперед немного. Да и то, может, показалось, – Витьку явно посетили схожие мысли. – Не знаю я, как у меня получилось сюда перенестись. И полоски маны нет.
– Может, еще появится, – разочарованно вздохнул целитель. – Приглядись!
– А то, – согласился Витька. – И помедитирую.
Он замолчал, видимо, снова пытаясь поймать невидимую полоску волшебства. А Сашка вытянулся на спине, уставившись в пронзительно синее небо, и даже, кажется, задремал, отложив на потом тоскливые мысли.
Разбудил его далекий шум голосов. Самоходка подъезжала к людному месту, и Сашка приподнялся, чтобы осмотреться.
Крупное поселение окружал высокий частокол, за которым виднелись двух-трех-этажные деревянные дома с нарядными разноцветными крышами. Терема, – вспомнилось подходящее слово, – были красивые, со ставнями и резными наличниками, зеркалами, вставленными в покрытые узорными дощечками стены, и придавали городку древнерусский вид.
Тяжелые деревянные ворота были распахнуты настежь. Над ними высилась сторожевая будка, но стражников парень не заметил. У ворот теснились такие же, как и у них самоходки, груженые тяжелыми мешками, за воротами мелькали людские фигуры, пока еще плохо различимые.
Зато в глаза бросались огромные расписные щиты, украшавшие наружные стены, похожие на обычные рекламные. Росписи изображали пышные караваи, разнообразную домашнюю утварь, румяных длиннокосых девиц в ярких сарафанах и могучих плечистых богатырей в кожанках, похожих на Касьяна и Дамиана. Среди них, светловолосых и синеглазых, резко выделялось повторяющееся изображение темноволосого темноглазого парня с длинной палкой в правой руке, похожей на жезл мага. Под картинкой виднелась яркая надпись.
Самоходка уже приблизилась настолько, чтобы можно было различить буквы, и Лечила испытал настоящий шок. Он не понимал ни единого слова. И не узнавал ни одной буквы. Надписи состояли из черточек, уголков, треугольников и квадратиков, не похожих ни на одну знакомую Сашке письменность. В первый раз у него мелькнула мысль, что все окружающее ему просто снится. Впрочем, это можно было сразу проверить.
– Это вот..., – растерянно обратился он к девушке, махнув рукой в сторону плаката. Сашка хотел спросить о чудных буквах, но МарьИванна явно поняла его неправильно. Лицо ее помрачнело, и мотнув головой, девушка процедила сквозь зубы:
– А это, целитель, княжич наш светлый Всемир, просим любить и почитать. Оженился на заморской королевне Ксении третьего дня, скоро к невестушке дорогой отбудет.
Речь, похоже, шла о темноволосом. Из слов училки Сашка понял, что Всемир, младший сын светлореченского князя, женился на заграничной принцессе заочно и отбывал в далекие края "в примаки", кем-то вроде заложника вечного мира.
Девушка, отвернувшись, сказала что-то сидевшему за рулем Касьяну, и телега резко свернула в сторону, не доезжая до ворот.
– Не надо нам сейчас в Светлый, – объяснила она мальчишкам. – Поедем прямо в приют.
Сашка даже не успел спросить, что же было написано на княжеских плакатах, да и вообще, что означала загадочная подпись. "Всемир – the best" или что-то еще? И еще его очень заинтересовала странная реакция девушки на безобидный, по сути, вопрос – княжич вызывал у нее слишком сильные чувства. И непохоже было, чтобы его просто "любили и почитали".
Двухэтажное деревянное здание приюта с многочисленными пристройками пряталось в небольшой березовой рощице. Самоходка подкатила к приоткрытой калитке, выраставшей прямо из колючей живой изгороди, и резко остановилась. Дамиан ловко соскочил на землю и устремился во двор – надо понимать, улаживать дела с местным начальством. Остальные выбрались из тележки, но внутрь училка никого не пустила. Мальчишки заинтересованно оглядывались. МарьИванна молча наблюдала за ними.
На первый взгляд интернат смотрелся неплохо – уютно. Среди березок мелькали полянки, где выделялись сделанные из пеньков столики и окружавшие их пеньки-сиденья. За невысоким забором на открытой площадке одетые в знакомые серые полотняные одежки пацаны шумно играли во дворе, избивая деревянными клюшками тряпичный мяч. Никто из них не выглядел голодным или изнуренным непосильным трудом.
На калитке висела блестящая табличка с нечитаемой надписью. В этот раз на незнакомые буквы обратил внимание не только Сашка.
–.... – выразил свое чувства Ходок.
– Что ты все время материшься? – Сашка мог сам при случае выразиться и покрепче, хотя бабка за каждое бранное слово била по губам. Но не при незнакомой же училке!
– Подумаешь, – не смутился Витек. – Папка всегда так говорит, когда выпьет.
– Сопьется он там совсем без нас, – неожиданно вмешался в разговор внимательно прислушивавшийся Гусь, снова захлюпав носом. – Вить, а Вить, а когда мы домой вернемся?
Ходок сердито зыркнул глазом на Сашку, как будто тот был во всем виноват.
– Ничего не сопьется, – уверенно ответил он брату. – С ним еще Люська осталась, не пропадет. А мы здесь еще немного побудем, вот и буквы новые выучим, – он кивнул на табличку. – А то непонятно совсем, что написано.
– "Княжеский сиротский приют для мальчиков", – сказала МарьИванна. – Это и написано. А вы, значит, совсем неграмотные?
– Выходит так, – безрадостно подтвердил Сашка, не опускаясь до оправданий.
– Ну да ничего, выучитесь, – успокоила девушка. – Школа у нас хорошая. Все воспитанникам легко дается: и буквы, и счет, и страноведение, и история. Чай не хуже других будете, тем более, что ты с Даром.
Тем временем из калитки вышел Дамиан в сопровождении осанистого бородатого мужика, одетого, в отличие от охотников, довольно пестро: в красно-коричневые узкие штаны, остроносые черные башмаки, длинную зеленую вышитую рубаху и теплую, не по сезону,богатую меховую безрукавку с металлическими прошивками. На шее у него висело несколько круглых амулетов. Пальцы обеих рук были в перстнях. Павлин.
Скуластое лицо с правильными чертами можно было бы назвать приятным, если бы не слишком большой широкогубый рот и кривоватый, как будто сломанный, нос. И вгляд, которым пестрый, оказавшийся школьным распорядителем Никодимом, смерил МарьИванну, показался Сашке слишком сальным. Впрочем, вопрос с заселением новичков он решил быстро и по-деловому.
– Заселить, конечно, заселим. В пристройку к бояричу. И так спальная там на десяток, а проживает один, непорядок. Боярич ведь возражать не будет? И на довольствие поставим. А в классы какие пойдем, постарше?
Вопрос о поселении был обращен к Видяну, который лишь равнодушно кивнул в ответ. Зато насчет школы отозвалась МарьИванна:
– Рано им в классы, неграмотные. Сама с ними поперву позанимаюсь.
– Ну вот и ладушки, – управляющий довольно потер ладони. – Думаю, новенькие пока сами устроятся, а у нас еще дела.
– Но ведь объяснить надо, поговорить, – заикнулась было учительница, но высказаться ей не дали.
– Успеется еще, – пестрый бросил на мальчишек острый взгляд. – Целитель из них кто? Этот? – он фальшиво улыбнулся Сашке, показав крепкие желтоватые зубы. – Вот пусть и освоится, отдохнет. Путь был неблизкий. А у нас свои разговоры есть, – он подхватил МарьИванну под руку, и в сопровождении охотников устремился во двор.
– Ну что, пойдем, – позвал мальчишек Видян. Сейчас он казался почти нормальным. – Со мной жить будете.
Пристройка располагалась слева, чуть позади основного здания, куда ушли училка с управителем. Это был отдельный деревянный домик с сенями и одной большой комнатой, где стояли десять деревянных топчанов, застеленных соломенными матрасами, одна трехногая табуретка и кран с рукомойником, вода из которого добывалась нажатием металлического стерженька. Будка сортира, двухместная, выкрашенная в веселенький синий цвет, стояла неподалеку во дворе, и туда сразу же устремился Игорек.
– Не утопни там, – крикнул ему вслед брат и хмуро добавил. – Сервис на грани фантастики.
– А ты что хотел? Пятизвездночный отель? – огрызнулся Сашка. – Зато стимул будет тебе для тренировок. Иначе застрянем здесь на всю оставшуюся жизнь.
Сейчас не стоило выяснять, кто прав, а кто виноват, но зато было совершенно ясно, что делать: как только Ходок сумеет вернуть себе силу, немедленно свалить из этого прекрасного мира домой, в привычную современную жизнь, к нормальному туалету, мобильнику и компьютеру.
– Поесть нам хоть сегодня дадут? – поинтересовался он у местного старожила, с отсутствующим выражением лица сидевшего на своем топчане.
– Отчего ж не дадут? – удивился Видян, оживляясь. – Со мной точно дадут. Сейчас в столовку пойдем, там и поедим.
– А почему с тобой, – неприязненно спросил Сашка. – От того, что боярич? Потому и живешь отдельно?
От вопроса тот неожиданно снова завис, потом пожал плечами: – Наверное, и поэтому тоже. Родовитый я, и со мной сила. Другие боятся. И тебя будут сторониться, когда поймут. А вот дворовых твоих могут задеть точно.
В дворовые он явно записал братьев Снегиревых, но Сашка спорить не стал – плевать. Они здесь ненадолго.
В общий дом мальчишки вошли через боковой вход. Столовая оказалась большим залом, в центре которого стоял длинный стол и ряды знакомых табуреток. В глубине зала виднелась большая стойка с тремя котлами, из которых торчали половники. Слева от котлов высилась горка металлических мисок, справа – такие же кружки. Вдоль левой стены тянулись умывальники, где приютские, поев, отмывали посуду начисто каким-то серым порошком и возвращали на место.
Самообслуживание, – мысленно одобрил Лечила. – Автосервис.
Сашка решительно подошел к раздаче и довольно принюхался – пахло неплохо. В первом котле оказалась незнакомая каша, во втором – мясная подливка, в третьем – компот. Сбоку стояла миска с печатными пряниками.
Обслуживали себя обедающие и вправду сами. А за порядком присматривала толстая тетка в цветастом платье, наверное, одна из поварих, сейчас с интересом разглядывавшая что-то за окном. В еде детей, похоже, не ограничивали – добавки можно было брать, сколько захочешь. Так что опоздавшим обычно оставалось только выскребать остатки.
Время обеда уже прошло, но за столом еще сидело несколько мальчишек, которые бросали на новичков любопытные взгляды, но заметив Видяна, поторопились уйти. Еда и вправду оказалась сытной и вкусной. Кашу Сашка так и не определил, компот оказался сладким, с легкой горчинкой. Пряники он и вовсе не стал брать, и, торопливо поев, подошел к окну – уж слишком заинтересованно уставилась туда столовская тетка. Со двора доносились голоса, один из которых принадлежал МарьИванне.
Окно выходило в засаженный цветами палисад в окружении вездесущих берез. Под одной из них училка общалась сейчас совсем не с управляющим, как предполагал Сашка. Рядом с ней стоял тот самый темноволосый княжич с давешнего плаката. Высокий, в темных узких брюках и ярко-белой атласной рубашке с какими-то воланами, увешанный блестящими амулетами, он, по мнению Сашки, был одет нелепо, как фигурист для танцев на льду. Рядом с ним МарьИванна казалась тем, чем и была на самом деле – серой мышью, училкой, упертой ботаничкой. Это, правда, не мешало ей держаться строго и уверенно, отрицательно мотая головой, в то время как парень в чем-то яростно ее убеждал.
–... мешает тебе поехать со мной?...даю три седьмицы..., – донеслись до Сашки обрывки слов.
– При деле я.... Учительствую... невместно, – МарьИванна явно отказывалась от предлагаемой авантюры.
– Вот ведь незадача! – вздохнула рядом цветастая повариха. – До чего ж неладно все сложилось. – Тетка смотрела на училку с явным сочувствием и не нуждалась в лишних расспросах, спеша поделиться обуревавшими ее чувствами.
– Она ведь приютская сама, из девичьего, от нас неподалеку, – объяснила она Сашке, заметив его интерес. – Из родовитых, да только бросили ее родичи, и дар слабый, полукровный. Да всегда училась усердно, послали ее аж в сам Престол, на курсы учительские. А как вернулась, взяли к нам в школу, с младшими детишками работать. Тут ее младший княжич и заметил, да и влюбился. Да только Марьюшка наша строга, себя блюдет. Думаешь, отчего у нас к обеду каша с мясом, да пряники печатные? – со всей сокрушительностью женской логики спросила она.
Сашка даже растерялся, пытаясь угадать пропущенную мысль, – неужто потому, что Марьюшка себя блюдет? – не зная, что сказать, но оказался совершенно прав. Тетка с удовлетворением ответила себе сама: – Да оттого, что отказала она княжичу наотрез, отвадила, не стала голову дурить, место свое знает. Князь и порадел денюжкой приюту. Вот нам и выгода. И княжич, вроде, сначала отстал, оженился даже. Да вот только, – сплетница понизила голос – Князь-то наш давеча занедужил сильно, к волхвам в Храм ушел, а Всемир, даром что женат, вольницу почуял – что ни день, то на порог. Все Марьюшку посулами щедрыми сманивает.
– Это еще что за Санта-Барбара? – раздался рядом голос Витьки, и Лечила досадливо поморщился, понимая, что откровениям конец.
Повариха, опомнившись, сообразила, с кем разболталась, и, махнув рукой, направилась к выходу. Тем более, что за окном все интересное уже закончилось. Заметив подглядывающих мальчишек, МарьИванна куда-то ушла, а княжич, не торопясь покинуть приют, о чем-то разговаривал во дворе с управляющим.
Мальчишки вышли, и, обратив на них внимание, Никодим мотнул головой, почему-то указывая на Сашку. Княжич бросил на него неприязненный взгляд, а Видян, решительно ухватив новичка за руку, поспешил увести мальчишек прочь, к спортивной площадке.
– Ну ты все понял? – с напором спросил он, и Сашка едва не схватился за голову. Ну что у них здесь за манера общения такая – угадай правильный ответ? Что он мог и должен был понять?
– Это ты сейчас вообще о чем? – понимая, что с психами не спорят, уточнил Лечила.
– Ну как, – удивленно вскинулся Видящий. – Понял, зачем тебя вообще призвали?
– Меня призвали? – тупо повторил Сашка. – Куда?
В глазах Видяна замерцали опасные огоньки, но тут в разговор вмешалась подошедшая МарьИванна, ласково положив руку на плечо прорицателю.
– Погоди, боярич, – успокаивающе сказала она. – Я ему сейчас все объясню. Только лучше отойдем подале, за оградку.
Глава вторая.
ХРАМ
Выйдя за калитку, учительница отвела мальчишек к купе берез, где, усевшись на пенек и опасливо оглядевшись, возобновила разговор.
– Призвали, тебя, целитель. Волхвы призвали, когда князь заболел. Поняли в Храме, что его непростая болезнь, порча это, и сама не уйдет, и лекарям нашим неподвластна. Великий Дар тут нужен – восстановление жизни. Твой дар.
– Ни за что не поверю, что у вас своих таких умельцев нет. Зачем тогда было призывать?
– Видишь ли..., – девушка ненадолго замолчала, подбирая слова. – Ну есть, конечно, целители-умельцы под Ярилой, как не быть, пусть и не много. И очень неплохие. Да только с полвека назад случилась у нас на Буяне беда – смута. Торговые кланы против княжеской власти пошли и Губителя магов призвали. В Светлоречье многих он загубил, да и не только здесь, почти везде, пока не приморозила его княгиня Изольда. И целителей тоже не пощадил. А теперь... многие говорят, что новый губитель явится скоро. Вот те маги, что остались в анклавах, и затаились, да и веры нынешней власти не имеют – прежнего князя во всем винят, что не уследил. Есть, конечно, знатные лекари и в Темнолесье, да только сам понимаешь...
– Не понимаю, – честно признался Сашка, выслушав историю местного Черного Властелина, с которым здесь покончили как-то уж слишком необычно. – Что с Темнолесьем не так?
– Так ведь темные колдуны там и ведьмы, – как несмышленышу, снисходительно объяснила училка. – Их допусти только до князя, сразу возьмут на поводок, фигуриною своею сделают. И будут его руками творить все, что захотят. Никому такой участи не пожелаешь. Вот и не осталось у нас иного пути, как иномирского лекаря призвать, тебя значит. Да и то вышло совсем не скоро. Две седьмицы волхвы всем Храмом Ярилу молили. Я уж и не поверила сперва, когда Видян утром сказал, что ты сегодня придешь, на опушке Темного леса ждать велел. Потому и опоздали.
– Это как же выходит, – обменявшись с Лечилой недоверчивыми взглядами, в беседу вмешался Ходок. – Это мы не сами сюда перенеслись, а нас призвали? Ну ладно, Лечила, а нас-то с братом зачем?
– Не ведаю, – честно призналась училка. – Да только верно, что призвали вас волхвы, и ночью сегодня мы к князюшке в Храм пойдем. Ты ведь уже восстановился, я не ошиблась? – она с надеждой посмотрела на Сашку, и он кивнул: манабар был полным, а после еды зеленая полоска дошла до максимума.
– И что, если Санька князя вашего подлечит, нас вернут обратно? – Ходок первым спросил о том, что волновало пришельцев больше всего. – Волхвы ваши сумеют?
– О том я не ведаю тоже, – МарьИванна была предельно честна. – Да только если и вернут, так не скоро. И не потому, что не верю я в силу вашу, а потому, что болезнь князя не проста, и неведомо, кто наслал ее. Потому-то и идти к нему надо сегодня, пока охотники наши всем твердят, что силушку лекарь всю истощил и копить новую еще не один день будет, и чтобы вороги не всполошились, прознав, что болезнь ушла. И потому прошу я вас всех ни с кем лишнего не пустословить, от остальных мальцов в стороне держаться, и никому кроме нас с Видяном не доверять. Ждите меня ввечеру – я вас проведу к Храму. А сейчас мне еще кое-что уладить надо, а вы возвращайтесь назад.
Мальчишки повиновались безропотно, и, не сговариваясь, отправились прямо в свою пристройку – им было о чем подумать и что обсудить.
– Понял, не я это виноват! – торжествующе заявил Сашке Ходок, когда они, наконец, вошли в комнату и расселись по топчанам. – Тебя призвали, а мы с Игорехой просто попали под горячую руку.
– Не виноват? Да не ерунди, – огрызнулся Сашка. – Сам слышал – две недели они своего Ярилу вызывали, и ничего. А тут вдруг получилось. Ничего странным не показалось?
– Ну, может, совпало что-то в тот момент – там положение планет, магический резонанс... – уже менее уверенно сказал портальщик, но Сашка только усмехнулся в ответ.
– Хватит уже решать, кто виноват, – сказал он. – Без тебя нам отсюда не выбраться. Не верю я этим волхвам. И если для князя ихнего Ярила хоть как-то расстарался, то возвращать нас домой и тратить такие силы им ни к чему.
– И что ты предлагаешь? Не лечить? – скептически спросил Витька.
– Отчего же не лечить, лечить. И сразу. Может, нас хоть из благодарности тут немного подержат, не прибьют. Буквам там научат, краеведению. Но! – он поднял вверх указательный палец, привлекая внимание. И все, включая отключившегося было Видяна, внимательно посмотрели на него, и Сашка повторил: – Но ты будешь тренировать свой скилл постоянно, и начнешь прямо сейчас. А ну изобрази, что ты там вытворял во дворе перед переносом!
Ходок, не говоря ни слова, попытался повторить злосчастную фигуру переноса под заинтересованными взглядами остальных. Первые четыре попытки были забракованы сразу же живыми свидетелями. Сашка с Гусем, оказавшимся неожиданно наблюдательным, ожесточенно спорили, вспоминая детали, уточняя жесты и позы до тех пор, пока уставший портальщик не осел кулем на топчан, не добившись видимых успехов. Потом его снова гоняли, пока не надоело, и Лечила устало сказал:
– Нет, дело не в мелочах. Мы упускаем что-то важное, принципиальное.
– Может, то, что у меня просто нет маны? – понуро сказал замученный экспериментатор. Больше трех десятков бесплодных попыток довели его до отчаяния. – Хреновый я портальщик, и все. А еще пятидесятый левел... Только напрасно болтал.
– Болтал, – осенило целителя. – Все верно. Ты ведь при этом еще что-то болтал. Что это было? А ну повтори! И цель, цель выбери точно!
– Да я просто повторил несколько раз "путь", "путь", как в Игре, ну а цель... Пусть подбросит к дверям, – и мальчишка изобразил уже обрыдший жест, указывая правой рукой в дверной проем. И в следующее мгновение уже сверзился у самого порога, едва не впечатавшись лицом в приоткрытую дверь.
– Ура! – тихо прошептал Гусь. – сработало! – Он подбежал к брату, и помог ему встать. – А домой переправить сможешь?
Ошеломленный Сашка, так до конца и не веривший в успех, сильно ткнул Видяна локтем в бок:
– Ты ведь это тоже видел, да? Мне не померещилось? И правда, ура?
Прорицатель, зашипев, молча отодвинулся, а окрыленный Ходок подбежал к Сашке и радостно потряс ему руку.
– Сработало! Вижу! Ману увидел! Полоска, оранжевая, – восторженно забормотал он. – Но пока домой никак – у меня до дверей еле маны хватило. Процентов пять всего осталось. Это же еще сколько теперь ждать, пока снова заполнится.
– А потом снова тренироваться, – подтвердил Лечила. – ты пока отдохни. А потом еще раз попробуй. Учти, что тебе не только себя переносить надо, а еще двоих. В следующий раз с Гусем переместишься.
Витек с сомнением оглядел брата, прикидывая, не тяжеловат ли, а Видян неожиданно поправил:
– Не двоих, а троих. А может, и четверых.
– Это тебя что ли? Тоже в наш мир хочешь попасть? А четвертый тогда кто? – удивился Сашка. Надо же, статуя заговорила!
– Ну третьим меня, да только в ваш мир мне не надо, – сказал провидец. – Ты ведь все равно тренироваться будешь, заодно меня неподалеку подбросишь. А мне в Темнолесье надо, в Темень, брата старшего искать. Брат у меня там, Святослав, еще до крушения пропал. Ведьма присушила. А четвертый – неужто не угадал?
– МарьИванна? – почти не сомневаясь, озвучил Сашка.
– Она, – подтвердил видящий. – Сказала, куда угодно, лишь бы подальше. Не даст ей покоя княжич. А там, глядишь, с братом познакомлю. Вдруг сладится у них.
– Мечтатель, – хмыкнул портальщик. Сейчас, после такого прорыва, ему все казалось простым и возможным. А Сашка почему-то подумал, что знает, какой у училки дар – это точно очарование. Ведь ни кожи, ни рожи, а кто бы ее ни увидел, сразу ни о ком другом помыслить не может. Зря ее Видян брату сватает, она сама, пожалуй, та еще ведьма.
За тренировками и болтовней за окнами совсем стемнело. Братья, утомленные тяжелым днем, прикорнули поспать, Видян завис, погрузившись в свои таинственные видения, а Сашка, кое-как устроившись на жестком топчане, все еще завороженно глядел на собственные руки, время от времени вызывая белое свечение, чтобы убедиться – вот она сила, никуда не ушла. Почему-то казалось, что если он сейчас заснет, то завтра снова проснется обычным мальчишкой, занудой и задротом без капли магии. За этим занятием его и застала МарьИванна. Училка пришла в темном плаще с капюшоном. В руках она держала еще две такие же накидки.
Они немного поспорили, стоит ли будить братьев и тащить с собой в Храм, но Сашка настоял. Его неожиданно поддержал Видян – приметы настойчиво твердили, что Снегиревы там будут нелишними, Ходок уж наверняка.
Портальщика удалось разбудить легко, а крепко заснувший Игорек долго упирался, но услышав, что его хотят оставить "на хозяйстве" одного, сразу взбодрился и вскочил.
Ушли они тихо и незаметно через небольшую прореху в живой изгороди, и минут пятнадцать молча брели, не таясь, по направлению к притихшему городу. Если в Листвянке и была бурная ночная жизнь, то точно не слишком шумная. Когда вдали уже виднелись городские огни, и всем показалось, что можно расслабиться, перед путешественниками, словно из ниоткуда выросли три огромных мужских фигуры. В свете городских огней можно было разглядеть звероватые рожи и торжествующие ухмылки бандитов. А зажатые в лапах ножи не оставляли сомнений в их намерениях.
Сашка ожидал сакраментального: "Кошелек или жизнь?", однако разбойники молча разглядывали будущих жертв, сосредоточившись на фигурке девушки.
Вот тебе и дивный новый мир, подумал Лечила, остро сожалея об отсутствии шокера или хотя бы самого завалящего ножа. В голову ничего не приходило, и он инстинктивно сделал единственное, на что был способен – поднял руки, немедленно окутавшиеся белым сиянием, в свете которого морды нападавших показались еще страшнее. Сашка на мгновение замер, пытаясь сообразить, как целительской магией можно убить или хотя бы проклясть, как вдруг все трое резко упали на колени, отбрасывая ножи и закрывая лица руками, словно пытаясь защититься от безжалостной угрозы.
– Помилуйте, господа маги! – неожиданно визгливым голосом взмолился средний, по-видимому, вожак. – Нечистый попутал. В темноте не разглядели господ! Пощадите! Ярилой поклянемся вовек больше зла не творить!
Маги? Лечила обернулся и заметил, что рядом, в темноте, руки Ходока тоже светятся – оранжевым, а из-под капюшона провидца пробивается зловещий мертвенный синий свет. Откуда? Он же пров, не некр! На мгновение Сашке показалось, что из-под капюшона Гуся тоже пробивается желтоватое сияние, но потом он с усмешкой заметил в руках мальца включенный мобильник.
Но Видян-то каков? Он бы и сам испугался, встреть ненароком подобное страшилище ночью в Питере. Неудивительно, что грабители сразу хвосты поджали. Сейчас их судьбу должна была решить МарьИванна.
К удивлению мальчишек, говорить училка ничего не стала. Она молча сняла с шеи амулет – плетеную веревку с тяжелой металлической бляхой – и передала видящему. Тот сжал бляху в руке, вытянул ее вперед, к стоящим на коленях разбойникам, которые резко попытались отползти подальше, и заговорил низким хриплым незнакомым голосом, лишенным интонаций и всякого пафоса, но которого нельзя было ослушаться. Казалось, что через него с миром общается иное существо, намного более страшное и опасное, чем можно было вообразить раньше.
– Беглые? – спросил этот новый Видян. И, не дожидаясь подтверждения, потребовал:
– Клянитесь! Ярилой клянитесь! Зла не сотворю...
Мужики торопливо повторяли слова клятвы, заикаясь от страха и путаясь в словах, Видян давал им последние инструкции:
