Текст книги "ГСП «Спасите Китеж» (СИ)"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Спасибо, Всеволод! Я тебя не забуду, – долетели до патрульного прощальные слова.

Наверное, посланник ГСП стал слишком неосторожен и утратил чувство опасности, а может, настоящей опасности и не было. Испытывая привычное чувство сожаления, «чувство потери несостоявшейся дружбы», – как-то слишком уж часто в последнее время ему приходилось терять новых друзей – Севастьян забрался во флайер и скомандовал Иску взлет. Но едва только серебристая машина оторвалась от земли, как сокрушительный удар сзади по голове отправил пилота в беспамятство.

Глава 2
Рокировка приоритетов

«Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра».

Ларошфуко

Очнувшись, Мясоедов не спешил открывать глаза, пытаясь сообразить, что произошло. События последних дней и часов смешались в помраченном сознании в единый клубок. Патрульный помнил задание Богодана, переход, тюленя-гуманиста, охотников на корабле Чужих, следы крови на белом снегу. И потом был еще анниглятор, он использовал один блок-заряд анниглятора! Неужели флайер попал под удар пространственной бури? Резкая боль в затылке вызвала непроизвольный стон и смутное воспоминание – кажется, его что-то ударило сзади по голове. Или кто-то? Ведь сейчас у него были связаны руки! Насмешливый окрик развеял все сомнения:

– Перестань притворяться! – сказал хрипловатый мужской голос. – Не пытайся обмануть интраморфа. Я чувствую, что ты пришел в сознание.

В отличие от тюленей, незнакомец говорил в акустике выразительно и красиво, и, вроде бы, даже по-русски. Мясоедову речь чужака показалась совершенно понятной и без автопереводчика. Он приоткрыл глаза и попытался приподняться на локтях.

Картина, представшая перед патрульным, была до того неожиданной, что он вновь зажмурился: ничего, ни снега, ни тюленей, ни флайера в пределах видимости не наблюдалось. Мясоедов лежал у костра на покрытой толстым слоем иголок земле в густом смешанном лесу под огромным деревом, похожим на сосну. От огня струилось тепло, и одуряющее пахло хвоей и грибной похлебкой, которую варил в небольшом котелке незнакомый парень. Спасенного от медведей интраморфа Севастьян узнал почти сразу, хотя разорванный рукав кожаной куртки был уже аккуратно зашит, а синяки и раны на лице парня исчезли. Так вот, значит, кто приложил его по голове. Надо понимать, из благодарности за спасение.

– Ненадежная все-таки вещь – людская благодарность, – подумал патрульный вслух. – Прав был шеф, добрые дела наказуемы. – Горькая истина о том, что от перемещаемых не стоит ждать благодарности и что добро всегда наказуемо, входила в обширный список любимых афоризмов Богодана Приходько. – А я, дурак, рассчитывал хотя бы на «спасибо».

– Спасибо за что? – с удивлением спросил интраморф. – Я дрался с двумя медверидами, потом появился твой птеран, а потом последовал ментальный удар, отключивший сознание. Не знаю, какое оружие ты использовал, но ты меня вырубил и похитил, и за это ответишь!

– Похитил? Да на хрена ты мне сдался? – удивился Мясоедов. – Я тебя вырубил случайно, парализатором, потому что не мог отделить от медведюг. Не приди мы на помощь, зубастые бы тобой пообедали.

– Случайно? Парализатором? – также искренне удивился интраморф. – Зачем? Я же побеждал.

– Ага, побеждал один такой. Потому и орал в ментале во весь голос, – хмуро подтвердил патрульный. – Ты и так еле держался один против двух зверюг, а им на помощь бежало еще пятеро.

– А ведь ты не врешь, – парень, наконец, отвлекся от приготовления похлебки и бросил внимательный взгляд на Мясоедова. Севастьян ощутил слабый внутренний холодок ментосканирования. Незнакомец легко считывал из чужого сознания воспоминания и образы. Пусть. Спасатель не стал активировать блоки. Ему скрывать нечего – любой экстрасенс легко опознает пришельца. И Мясоедов не только мысленно, но и вслух мог назвать спасенного неблагодарной свиньей. Не нужно было задействовать сенсинг, чтобы заметить на лице супернорма тень недоумения и смущения.

– Про остальных зверей я не знал. И ты, наверное, не в курсе – я ведь интраморф и мог просто обернуться и улететь, – с заминкой объяснил парень. – А то, что я звал на помощь, для этого были… э-э… другие причины. Но все равно, извини. И…мм… спасибо…

– Не за что, – с горьким удовлетворением ответил Мясоедов. – Другие причины, говоришь? Так значит, это была подстава? Ясненько. И кто же тебе такое подсказал? Руки хоть развяжи…

Легким движением ножа, которым только что чистил грибы, парень разрубил веревки, вернулся к костру и помешал кипящее варево, погрузившись в свои мысли и негромко бормоча сквозь зубы что-то ругательное.

– Так значит, она меня обманула! Вот б… – донеслось до Мясоедова. – Но как же она сумела?

– Это ты о ком? – недоумевающее переспросил Севастьян. Потом сообразил – за последние несколько часов слова «она» и «женщина» и даже кое-какие ругательства относились только к одной хорошо знакомой особе. «Я милую узнаю по походке!» – всплыла в подсознании полузнакомая фраза.

– Давай я сам догадаюсь. Симпатичная такая худощавая блондинка с короткой стрижкой? И у нее был флайер, такой же, как у меня. Угадал? И что она тебе наплела? – он не нуждался даже в подтверждающем кивке обманутого интраморфа, чтобы узнать почерк Ксении. Им уже случалось сталкиваться на заданиях, и в прошлый раз Мясоедову с трудом удалось избежать ловушки лучшего опера ГСС. Интересно, что за лапшу пронырливая девица навесила на уши наивному парню? В отличие от Севастьяна, Ксения была опытным агентом внедрения, и уж, конечно, ей не составило труда закрыться пси-барьером от сканирования аборигена. Наверняка, еще и эмпатическим внушением не погнушалась.

– Она сказала, что ты – убийца-наемник, геянский киллер, которого Хинайзийская община наняла, чтобы истреблять на Земле супернормов и кладоискателей, – смущенно объяснил интраморф. – И даже предложила нам помощь оружием для защиты от нормалов. Кстати, меня зовут Див, – он протянул патрульному руку.

– Всеволод, – привычно соврал Севастьян и без особого энтузиазма пожал руку, нанесшую ему удар. Боль в затылке все еще давала о себе знать. Див угадал его мысли:

– Болит? Давай полечу, – он провел вдоль раны ладонью, даже не прикасаясь к коже, и Мясоедов с облегчением почувствовал, как медленно уходит боль. Расслабившись, он едва не задремал, но неожиданное восклицание нового знакомого заставило его настороженно вскинуться:

– Вспомнил! Она же отправилась к интраморфам в Муромскую долину. У меня там родня. Их нужно предупредить!

– Может быть, сначала поедим? – предложил патрульный. Похлебка пахла очень аппетитно, и он почувствовал, что проголодался. И похлебка была грибная. После недавних тюленьих откровений, Севастьян вряд ли решился бы съесть на Земле-два что-то мясное, но грибы в Плоском мире вряд ли успели обзавестись разумом. – Там на меня хватит?

– Готовил на двоих, – ответил хмурый Див. Его откровенно задело то, как легко чужеземная девица обвела его вокруг пальца. – Думаешь, я не стал бы кормить пленного? – холодно спросил он, заметив удивление в Севкиных глазах.

– А то, – с иронией отозвался Мясоедов. Не слишком последовательный молодой супернорм почему-то вызывал такое же покровительственное отношение, как давешний тюлененок. – Хотел накормить грибочками наемника-убийцу, охотника на интраморфов, который собирался тебя похитить? Добренькие вы тут все, как я посмотрю!

К его удивлению, парень не стал спорить:

– Не так уж я ей и поверил. Много было нестыковок. Но она врала очень убедительно! Хотя сейчас, когда вспоминаю, не могу понять, почему так легко обманулся. Ну, в самом деле, зачем Хинайдзийской общине убивать россейских интраморфов? Они бы начали со своих…

– А может быть, они, наоборот, своих хотели сохранить. Чтобы потом как-то использовать? – предположил Севастьян. – Хотя о чем это я? Надеюсь, теперь ты веришь, что я не геянский убийца?

– А кто? – с нескрываемым любопытством спросил Див. – Я сканирую тебя очень легко, но то, что считывается, не лезет ни в какие ворота. Эта женщина – твоя соплеменница? Вы чем-то похожи. Откуда вы прилетели? Зачем?

Не мудрствуя лукаво, Мясоедов поведал заинтересованному слушателю байку про другой мир, рассказал о задании и в доказательство предъявил список вопросов. Интраморф молча выслушал путаный рассказ, глядя на усыпанную сосновыми иглами землю, потом перевел взгляд на яркое пламя костра и тихо вздохнул:

– Служба истории, говоришь, – грустно сказал он в тон каким-то собственным мыслям. – Трудно представить, что где-то есть другой, спокойный, благополучный мир. Звучит как прекрасная детская сказка. Но я тебе верю. И даже помогу с ответами, потом, после ужина.

Похлебка оказалась изумительно вкусной. Кроме грибов в густом вареве плавали незнакомые Севастьяну корешки, травы, и что-то вроде сладковатой картошки. Наевшись, Мясоедов почувствовал некоторое умиротворение. Сейчас он готов был простить и понять даже заразу Ксению. И страшно хотелось хотя бы на несколько часов отключиться и дать разрядку напряженным нервам. За неполную неделю на Земле-два патрульному ни разу не удалось толком выспаться.

Однако Див не собирался тратить время на отдых. Он быстро вымыл котелок в ручье, насухо вытерев пучком травы, и аккуратно уложил вещи в заплечный мешок.

Флайер обнаружился неподалеку, на опушке, так искусно скрытый иллюзией, что Севастьян не смог увидеть машину, пока не перешел на прямой сенс-скан. Управление он передал интраморфу, который на удивление легко освоился с машиной и с Иском. Вспомнив про задание, Мясоедов вытащил из внутреннего кармана куртки исчерканный бумажный список: прямая фиксация разговоров на коммуникатор, похоже, почему-то вызывала у здешних супернормов большее недоверие, чем откровенная запись на бумаге. Отвлекшись от управления, интраморф просмотрел список и начал быстро отвечать:

– Что вызвало Катастрофу, я точно не знаю – какое-то небесное тело. Тебя интересуют выжившие? Учитель говорил, что на Земле выжила только часть людей, объединившихся в стаи и племена. Зато вернулись на планету многие уцелевшие техники и космонавты, обслуживавшие технические сооружения землян в Солнечной системе, которые стали хранителями знаний. А потом начался процесс более крупного объединения, который привел к образованию общин. Ага, следующий вопрос как раз про общины… Сколько? Их всего семь: Россейская, Хинайзийская, потом еще Леймская, Индалийская, Аравийская, Англо-франкская и Африкаанс. Наша община называется Россейская с двумя долинами: Добрянской и Муромской и горным хребтом Урала. Столица общины – Красень. Всего у нас двадцать шесть деревень плюс сорок хуторов. Леймская находится на севере и Хинайзийская на западе. Самая большая Хинайзийская. Там проживает около миллиона человек, а всего на Земле – около двух миллионов.

– А сколько в Россейской? – Севастьян едва успевал записывать. Див рассказывал так подробно и уверенно, как будто читал лекцию. – Откуда ты все это знаешь?

– В Россейской – двести тысяч. Учился я хорошо, – с усмешкой объяснил парень и без перехода продолжил рассказ. – Самая большая деревня – Красень, ее население составляет больше тысячи человек. У нас в Добрянах всего четыреста человек, а в Муромске….– интраморф запнулся, не закончив рассказ. Севастьян оторвался от работы, чтобы увидеть, что его отвлекло, и заметил далеко внизу клубы черного дыма.

– Муромск горит, – неожиданно бесстрастным тоном сказал Див, пытаясь скрыть волнение. – Это кочевники. Твоя машина может лететь быстрее?

Они приземлились на окраине, и Див бросился искать родичей. Выяснилось, что можно было и не спешить. Кочевники напали неожиданно, но местные стражники знали свое дело. Мужчины в поселке успели поднять тревогу и дать бой врагам до подхода дружины. Когда подоспели дружинники и интраморфы, нападавшие в бессильной злобе забросали деревню горящими стрелами и обратились в бегство. Начавшиеся пожары удалось погасить, однако муромчане не слишком походили на людей, одержавших славную победу. Лица дружинников были хмурыми, и двоюродный брат Дива Гнат, которого тот отыскал в толпе, объяснил причину:

– Восемь девушек угнали. Настену нашу, двойняшек соседских, Любаву с Забавой, подружек ихних, и эту с ними, чужанку, – мрачно сказал Гнат. Оказалось, что незадолго до набега девушки ушли стирать на реку, и кочевники, рассчитывавшие на богатую добычу, но встретившие отпор, уходя, наткнулись на группу беззащитных поселянок, вместе с которыми была и двоюродная сестра Дива Настена, и недавно появившаяся в Муромске чужачка Ксения.

– Погоди, – Мясоедов, внимательно слушавший рассказ Гната, только сейчас сообразил, что произошло. – Ты хочешь сказать, что кочевники увезли Ксению? Не может быть! – Недоверие Мясоедова было совершенно искренним: опытный агент службы истории с пси-способностями и суперподготовкой стоил отряда спецназовцев. А Ксения Волчок была именно таким агентом. И он должен поверить, что какие-то дикие кочевники вот так запросто взяли ее в плен?!

– Почему бы нет? – попытался развеять его сомнения Див. – Если она была без оружия, в группе девушек, когда на них налетел конный отряд степняков, то никак не могла оказать сопротивления.

Севастьян не стал объяснять, что опера ГСС без оружия не ходят даже отлить, а уж Ксения, даже оказавшись безоружной, сумела бы воспользоваться не только приемами универсальной защиты в индивидуальной или групповой схватке, но и рассеять даже отряд солдат, вооруженных плазмоганами, с помощью элементарной ментальной атаки. По идее, степные дикари под воздействием ударной пси-волны должны были разбежаться от нее в ужасе и в панике. Почему же Ксения позволила себя захватить? Может быть, сыграла роль глупая случайность, как когда-то с Севастьяном, и кочевники сумели незаметно подкрасться и сразу оглушить ее неожиданным ударом? Так или иначе, они об этом пожалеют. Последние слова Мясоедов сказал вслух, но понял это, только увидев удивленные взгляды собеседников.

– Мы должны их догнать и спасти девчонок! – не колеблясь, заявил патрульный. Какой бы стервой ни была Ксения, он не мог допустить, чтобы девушка осталась в руках дикарей.

– Согласен, – кивнул Див. Он заметно нервничал. Похищение двоюродной сестры, кажется, задело молодого интраморфа сильнее, чем он хотел показать.

– Спасибо, – в голосе Гната прозвучало удивление и благодарность. – Мы с ребятами сейчас возьмем боевых леопардов и отправимся по следам Орды. Нас поведет Влас, он лучший в общине менталист, а вы на флайере можете последовать за нами.

– Нет, – возразил Севастьян. – Думаю, дело пойдет быстрее, если мы попытаемся отыскать Ксению сами. Я полечу вперед. Див, ты как – со мной или…?

– Я с тобой, – решительно сказал интраморф, и они направились к флайеру, не слушая слабых возражений муромчанина.

Див, удобно расположившись в кресле, отключился, перейдя в сенс-сканирование. Он быстро обнаружил в ментале пси-следы бежавшей орды и взмахом руки показал Мясоедову направление поиска, не выходя в акустику, чтобы не потерять концентрации. Севастьян задал Иску общие ориентиры и, передоверив компу управление флайером, тоже перешел в скан. Совместными усилиями корректируя курс, некоторое время они уверенно следовали за похитителями. Потом патрульный устал и сдался – не было смысла дублировать намного более сильного супернорма. Усталое сознание ватным облаком охватила тяжелая полудрема, давая возможность хоть немного отдохнуть. Реальность напомнила о себе резко спустя два часа, когда корабль все еще летел над бескрайней степью. Севастьян проснулся оттого, что интраморф слегка шевельнулся в кресле, выходя из сенсинга, и, утерев со лба выступившие от напряжения капли пота, мрачно сказал:

– Все, дальше я следить не смогу. Пересекается слишком много следов, и все они по ауре схожи – несколько отрядов кочевников прошли тут с небольшим интервалом времени. Я вижу, как минимум, три разных направления. Попробуй еще раз сам, может, с техникой у тебя получится точнее.

Севастьян молча кивнул и защелкал по клавишам комма, подбирая настройки. Он не стал искать сложных путей и задал прибору параметры поиска подобия в надежде засечь второй коммуникатор службы истории, но странные помехи, искажая восприятие, мешали уловить точный след.

Вечерело, и Мясоедов с отчаянием думал о том, что похищенным девушкам придется провести ночь в кочевой орде. Последствий патрульный старался не представлять. Судя по мрачному лицу интраморфа, его терзали такие же мысли. Однако стрелка прибора внезапно перестала дергаться в разные стороны и развернулась к северо-востоку, четко указывая направление, как будто получила чей-то мысленный приказ. Спасатель вопросительно взглянул на спутника, но тот только пожал плечами и ответил вслух:

– Мне тоже это кажется странным, но выбора у нас нет. Мы должны хотя бы попытаться. Я чувствую отряд Гната: они далеко позади и давно потеряли след.

Мясоедов задал Иску новый маршрут, а Див устало прикрыл глаза и вновь перешел в сенсинг, пытаясь просканировать ментальные следы на избранном направлении. Минут пятнадцать полет продолжался в полном молчании, потом, наконец, Див резко приподнялся и скомандовал:

– Стой! Это где-то здесь! Я засек пси-поле Настены. И она… – интраморф заколебался, помедлил и с удивлением закончил: – Вроде, в порядке… Она вовсе не чувствует себя несчастной…

– Не чувствует себя несчастной? У кочевников? – переспросил Севастьян. – Что ты хочешь этим сказать?

– Сам ничего не могу понять, – честно признался парень. – Но в ее ауре нет темных пятен. Я бы сказал, что фонит радость, любопытство и… не знаю, как назвать, ну, моральное удовлетворение, наверное…

– Дружка себе там нашла, – предположил Мясоедов. – Полчаса здорового секса и полное моральное удовлетворение.

– Не стоит так шутить, – бросив на напарника мрачный взгляд, с холодком в голосе сказал Див, продолжая высматривать в степи стойбище кочевников. По ментальным ощущениям, они должны были подлететь к укрытию очень близко.

– Ладно, извини, – отозвался Севастьян, не реагируя на угрозу. Он уже догадался, что интраморф неравнодушен к двоюродной сестрице, и раскаивался в грубоватой шутке, но, услышав слова «моральное удовлетворение», не смог удержаться – очень уж неуместно прозвучала знакомая фраза в дикой степи на чужой Земле.

Внизу мелькнули какие-то скалы, за которыми вдали высился смутно различимый в темноте небольшой курган. Мужчины медленно облетели «поселок» по кругу, внимательно всматриваясь в дикий пейзаж. Глаз то и дело выхватывал из хаоса скал и камней силуэты старых крепостей и замков, но интуиция молчала: все эти «развалины» представляли собой игру света и тени, грустную насмешку природы. На деле скалы не имели ничего, хотя бы отдаленно напоминающего искусственное сооружение. И все же они продолжали ярко светиться в ментальном поле, будто издеваясь над людьми, которые прилетели за похищенными девушками.

Одна из скал сразу привлекала внимание. С виду это был каменный останец диаметром метров в пятнадцать и высотой около шестидесяти метров – эдакая естественная крепость в форме острого клыка с каверной внутри, будто специально созданной для того, чтобы хранить что-то ценное. В такой скале могло укрыться все женское население большой общины вместе с детьми, а ее стены выдержали бы любой удар, даже выстрел из гранатомета. Впрочем, плазмоган легко разнес бы скалу вдребезги, но Севастьян не собирался рисковать – ведь внутри предположительно находились муромские девушки и Ксения. Да и не взял он с собой плазмогана. А для того, что положить дикарей слабеньким излучением, следовало подойти к ним поближе – никакой мощности парализатора не хватило бы, чтобы преодолеть каменную стену.

Смущало другое – никаких следов кочевников возле скал не чувствовалось. Вернее, как раз тольео следы-то были, и в ментале они воспринимались как недавние и очень слабые. Казалось, что не больше трех-четырех часов назад степняки пришли сюда для обычной ночевки, но, чем-то напуганные, сорвались с места и в панике унеслись прочь.

– Диких здесь нет, я тоже не чувствую, – подтвердил сосредоточенно вслушивавшийся в ментал Див.

– А девушки?

– А девушки точно здесь, наверное, где-то внутри скалы. И еще кто-то там есть, не могу определить точно: пси-фон очень слабый, как будто от бессознательных тел следы видны в скане.

Не найдя поблизости естественных укрытий, Севастьян посадил флайер на относительно ровную площадку в нескольких десятках метров от подозрительной скалы. Вход в каверну нашелся сразу. Патрульный, даже не чувствуя опасности, на всякий случай настроил парализатор на волновое излучение, охватывающее всю площадь пещеры, и первым протиснулся в укрытие сквозь узкую расселину.

Огромный камень– ловушка, рухнувший из выемки над входом, едва не размозжил Мясоедову голову – парень успел уклониться в сторону, и удар пришелся на левое плечо. Севастьян грубо выругался – после вечернего сумрака яркий свет слепил глаза, и он не сразу смог разглядеть сидевших у костра девушек. Четверо из них держали в руках бластеры, и оружие было сейчас направлено на незваного пришельца.

– Настена, девочки, это я, Див! Мы пришли вас спасти, – услышал он за спиной негромкий голос интраморфа. – Мы – друзья.

– Див, любимый, ты меня нашел! – одна из девушек отбросила оружие и бросилась в объятия к следовавшему за Мясоедовым интраморфу, случайно задев Севку. Патрульный непроизвольно отпрянул, поморщившись от боли в раненом плече. Однако его тоже узнали.

– Ты? – худощавая блондинка, в которой он, наконец, опознал Ксению, смерила китежанина насмешливым взглядом, обдавая холодком ментоскана. – Явился меня спасать? От диких степняков? – она звонко расхохоталась. – Мило. Не ожидала.

Повинуясь ее властному жесту, остальные девушки тоже опустили оружие. Мясоедов отвернулся, проклиная себя за излишнюю доверчивость и не вовремя проснувшееся джентльменство, однако Ксения, похоже, не собиралась и дальше осыпать неудачливого спасателя насмешками. Подойдя к патрульному, она коснулась ладонью раненого плеча, снимая боль и заживляя рану, потом заглянула в глаза, и ее рука поднялась выше, ласково погладив шею парня, потянулась к щеке.

Севастьян резко отстранился – не потому, что ему было неприятно, наоборот, но собственная реакция на неожиданное прикосновение, совершенно непонятно почему, показалась предательством другой, далекой женщины, с которой ему недавно пришлось расстаться не по своей воле. Ксения нехотя убрала руку и отошла, бросив на парня загадочный взгляд.

– Давненько меня никто не «спасал», – по губам блондинки скользнула легкая улыбка. – Ты меня даже растрогал. Считай, что я должна тебе несколько ответов. Я не ошиблась? Ты ведь хотел что-то спросить?

– Да, – Мясоедов подошел к костру, где счастливые девушки уже тормошили Дива, засыпая вопросами, и только сейчас заметил лежащие в дальнем углу пещеры неподвижные тела четырех мужчин в защитных комбинезонах. В ментале от тел исходил слабый фон, и китежанин, невольно шарахнувшийся в сторону от «трупов», с недоумением понял, что обездвиженные мужчины просто лежат без сознания. Меньше всего незнакомцы походили на диких степных кочевников. Геяне? Севастьян не успел ни задать вопрос, ни высказать догадку.

– Пираты! Космены с астероидов, торговцы живым товаром, – Див говорил не вопросительно, а утвердительно. Заметив брошенный на пленников вопросительный взгляд патрульного ГСП, интраморф не поленился ввести нового знакомого в курс дела. – Это они натравили степняков на Муромск: не знали, что туда пришла дружина из Красеня. Так вот почему… – Див не стал договаривать, красноречиво скользнув глазами в сторону Ксении.

Мясоедов пожал плечами в ответ. Теперь все стало ясно. Скорее всего, Ксения, заподозрив вмешательство пиратов – охотников в дела ценнейших для ГСС земных интраморфов, сознательно позволила себя захватить, чтобы разобраться с подстрекателями на месте.

«И как-то еще успела уговорить девчонок, зараза, и оружие прихватить», – с искренним восхищением подумал патрульный ГСП.

Возразить было нечего, только поинтересоваться дальнейшими планами конкурентки. В конце концов, Севастьян не получал приказа во что бы то ни стало препятствовать дарвинистке, а тем более мешать ей выручать земных интраморфов или расправляться с пиратами. В задачи Мясоедова как представителя галактической службы перемещения входило спасение слабейших, таких как люди-тюлени, беззащитные нормалы, может быть, еще какие-то племена аутсайдеров, но отнюдь не помощь бандитам и агрессивной высокотехнологичной цивилизации.

– Кстати, – Севастьян сообразил, что тревожило его в истории с похищением девушек. – Как думаешь, Див, это могут быть те же внеземляне, что охотятся на людей-тюленей?

– Вполне возможно. Скорее всего, у пиратов есть единый командный центр на астероидах, – согласился интраморф. Похоже, у них с Мясоедовым одновременно возникла одна и та же мысль. – На главной базе должно быть немало пленников, кочевники угнали для продажи многих девушек и из нашей общины.

– А что ты собиралась делать с пиратами дальше? – поинтересовался Севастьян, стараясь не встречаться с Ксенией взглядом.

– Отправлю обратно, – ответила Ксения, не скрывая усмешки. Похоже, Севкины опасения не остались для нее тайной. В службе истории Волчок заслуженно считалась мастером ментального программирования, чего и не скрывала, даже гордилась, надо признать, заслуженно. – Ребятки очнутся к утру, тогда же вызовут корабль и улетят домой. Придется нашим друзьям в этот раз вернуться без добычи.

– И ты их просто так отпустишь? – недоверчиво спросил Мясоедов.

– Почему бы нет? – удивилась Ксения. – Сейчас это мины замедленного действия. Память я им подчистила, кое-что еще подправила, задала программку. А после возвращения зомби на базу те, кто их послал на Землю, надолго забудут про интраморфов. Скоро пиратским боссам станет не до того. А ты, – блондинка хищно улыбнулась Мясоедову, – можешь не бояться. Я же сказала, за мной должок.

Сам по себе план Ксении был неплох. Отсроченная ментальная программа начинала действовать через некоторое время после гипнотического воздействия. Зомбированные пираты, вернувшись на базу, сначала ничем не выдадут заложенной в них пси-бомбы. Затем, при активации программы, оказавшись рядом с теми, кто отдает приказы, зомби превратятся в нерассуждающих убийц. При этом никто не сможет обвинить сотрудников ГСС в грубом нарушении устава службы истории – так же, как и в службе перемещения, прямое убийство в ходе силовых акций дарвинистам разрешалось лишь в исключительных обстоятельствах – при спасении ценных подопечных.

Однако Мясоедова не устраивали в этом плане несколько «но»: во-первых, убийство пиратских главарей не предусматривало освобождения пленников, и тут Севастьян был солидарен с Дивом – землянок нельзя было оставлять в руках рабовладельцев, да и в ходе разборок ни в чем не повинные люди могли пострадать. Во-вторых, устранение нескольких, пусть даже и высокопоставленных боссов охотников, не гарантировало полной ликвидации базы, а значит, сохранялась угроза жизням гоминоидов, которые как раз и относились к ведению ГСП, полноправным представителем которой на Земле – два уже начал чувствовать себя Мясоедов.

– А почему бы нам просто не штурмануть базу? – спросил патрульный. Он уже почувствовал знакомый азарт хорошей драки и готов был рискнуть. Однако хотелось избежать неожиданных осложнений. Участие двух опытных интраморфов здорово повысило бы шансы на успех спасательной операции. Да и план ему казался довольно простым. – Положим пиратов парализаторами, освободим пленных и подорвем корабли. Без транспорта пиратские вылазки возобновятся нескоро, а может, и вообще никогда.

Как и ожидалось, Див согласился сразу.

– Я с тобой, – стереотипно ответил интраморф. И с теплой ноткой в голосе добавил: – И если нам удастся спасти россейских пленниц, любой ценой, я помогу тебе со списком, а может быть, даже поделюсь учебниками, – он был в курсе Севкиных проблем.

– А как же Настена, девушки? – Мясоедов принял согласие добрянца как должное, но хотел заранее обговорить детали. – И флайер надо как-то спрятать.

– Флайер оставим в пещере, – Ксения дала понять, что тоже готова принять участие в штурме базы. – Думаю, кочевники больше сюда не придут – это милое местечко им будет долго сниться в кошмарах.

– А девушек заберет с собой Гнат, – вмешался Див. – Я уже подал ему сигнал, муромский отряд через два часа будет здесь, на леопардах они вместе с девчонками успеют уйти еще до рассвета.

– Мы должны все успеть за четыре дня, – сказал Мясоедов. Ровно четыре дня оставалось до конца назначенного техотделом срока операции. Севастьян загнал в глубину подсознания мысль о том, как будет объяснять в отчете решение об активном вмешательстве. Еще ведь придется отвечать за анниглятор, да и добрая треть ответов для Богодана пока не найдена. Но и не возиться же с дурацким списком сейчас, когда появилась прекрасная возможность хотя бы на время покончить с пиратством, освободить пленных и обеспечить безопасность не только гоминоидов, но и земных интраморфов! Севастьян тихо порадовался тому, что Богодан Приходько не может сейчас прочитать его мыслей.

– Мы успеем обезвредить базу гораздо раньше, – успокоила Ксения. – Я не собираюсь сидеть здесь до последней минуты, а потом упустить закрывшийся пробой из-за глупой случайности. Полетим на моем флайере? Он модифицирован под межпланетные перелеты.

– А пленники? Их может оказаться довольно много, – возразил Див. – Нужно захватить корабль косменов. Тогда легко будет вернуться с пленными после уничтожения пиратского флота.

– Без проблем, – усмехнулась Ксения. – Экипаж я беру на себя.

На корабль, прилетевший утром по вызову очнувшихся охотников, штурмовая группа проникла вместе с зомбированными косменами, взяв экипаж под ментальный контроль.

Через двенадцать часов корабль доставил трех диверсантов на покрытый ледяной коркой планетоид. Застывшие во льду огромные каменные валуны, диаметром от десяти до двадцати метров, абсолютно не вписывались в пейзаж. Вероятно, это были осколки катастрофы, превратившей Землю-два в плоский мир. Силикатно-ледяной астероид был буквально изборожден трещинами и разломами. Складывалось впечатление, что в глубине малой планеты скрывается источник тепловой энергии, достаточно мощный, чтобы частично растопить сковывающий планетоид ледяной панцирь и сформировать под его поверхностью собственное внутреннее пространство, пригодное для жизни.