Текст книги "Мечта"

Автор книги: В. Виджани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 27
ЧП

По лобовому стеклу рассыпались мелкие капли дождя, и он поежился. Звонок с работы выдернул его из полудремы. Неожиданно в свете фар возникли два нетрезвых парня, выписывающих кренделя по центру проезжей части. У одного из них в руках болталась грязная кроссовка на длинном шнурке. Парень обернулся и, увидев автомобиль, поднял руку в гитлеровском приветствии. Андрей сбавил скорость, не собираясь останавливаться. Пьяный со всей дури запустил кроссовку вслед удаляющемуся автомобилю и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на четвереньки. Что ж, каждый развлекается, как умеет.

По радио звучала грустная мелодия, и Андрей сразу подумал о Еве. Каждый раз после их общения в голове рождались вопросы, на которые не находилось толковых ответов. Например, он не понимал, от чего она пытается убежать, имея прекрасное образование и внешность? Она постоянно давала ему понять, что всей душой предана своей профессии, твердила, что не представляет себя вне искусства… Тогда что она ищет в виртуальности? К чему этот маскарад? Иногда ему казалось, что мифическая Марго давит на нее, ломая на две составляющие: хорошую Еву и плохую. Но зачем усложнять себе жизнь, когда все так просто? Напряжение между ними нарастало. Их расставания все чаще растягивались, хотя еще месяц назад они не могли прожить друг без друга и нескольких часов. Определенно пора что-то решать или… оставить все как есть.

@

Комната охраны вмещала два стола, на одном из которых стояли включенные мониторы. Они показывали внутренние помещения и довольно приличный фрагмент улицы, прилегающей к зданию. Его внимание привлекли предметы, разложенные на втором столе, – нож, ломик, скомканная пачка сигарет с зажигалкой внутри, две пары медицинских перчаток и флешка. Он перевел взгляд на другого охранника, Макса, стоявшего возле окна. Рослый квадратный детина с широким красным лицом держал одну руку в кармане, а второй пытался застегнуть форменную рубашку. На полу в углу сидели двое – взрослый хмурый мужик, бритый, в синих спортивных штанах с красно-белыми лампасами и кожанке, застегнутой доверху, а рядом – напуганный до смерти, худющий, с цыплячьими глазками парень в штопаном-перештопаном свитере. Ни дать ни взять сюжет плохонького телевизионного детектива. Остается надеяться, что он не превратиться длинную криминальную сагу с плохим концом.

Да уж, засиделись мужики… Давно они со Стасом учений не проводили, и вот результат.

Иван ткнул пятерней в сторону задержанных:

– Вообще наркоманы обнаглели! На дозу не хватило, Андрей Владимыч! Хотели пару компов вынести.

– Это они тебе сказали? – уточнил Андрей.

– Ну да, – кивнул Иван и покосился в сторону напарника, ища поддержки.

– Идиоты, чё с них взять! – возмущенно гаркнул здоровяк и утер вспотевший лоб. – Тут же охрана.

– А почему освещение аварийное?

– Не выяснили еще. На подстанции сказали, что они нас не отключали, – захлопал глазами Иван. – Свет вдруг погас, а потом эти вломились.

Андрей попросил показать фрагмент записи наружной камеры. Не вынимая правую руку из кармана, Макс пощелкал кнопками клавиатуры и повернул один из мониторов к Андрею. На экране появилось изображение двух мужчин, прогуливающихся вдоль здания. Худой посмотрел на часы, затем оба ускорили шаг. Дальше запись обрывалась.

– Они проникли через окно в туалете? – на всякий случай спросил Андрей, хотя и так было понятно.

Иван кивнул, а Макс добавил:

– Пока я бегал генератор включать, эти уже две камеры из строя вывели – в коридоре и кабинете охраны труда. Я на все про все пятнадцать секунд потратил!

Андрей молчал.

– Я не вру. – В глазах охранника появился испуг.

– Что с рукой? – Андрей кивнул на руку, засунутую в карман.

– А, так… – беспечно ответил здоровяк. – Зацепило малек.

– Так все и было, Андрей Владимыч, – горячо заговорил Иван. – Да я бы за это время и ногу на подоконник не закинул бы, а они успели комп скоммуниздить. То есть почти успели…

– Почему на пульт охраны не сообщили? – нахмурился Андрей.

– Мы сначала подумали, что камеры из-за электричества сгорели. Пошли проверить. Все по инструкции.

Иван не успел закончить, как его перебил второй охранник:

– Заходим, а они уже комп прихватили и окно открывают. Тощий этот сразу под стол спрятался, а второй ножичком размахивать начал. Вот, зацепил меня малость. – Он наконец вытащил руку и продемонстрировал перевязанную кисть. – А Ванька как треснет его креслом по хребту, аж колесики поотлетали… Ну, у кресла, вы ж понимаете.

Андрей оглядел комнату, подошел к окну и опустил жалюзи. Затем повернулся к сидящим на полу взломщикам:

– Зачем приходили?

Худой, похожий на засохшего мотылька, сидел молча, второй нагло улыбнулся:

– Они тебе все рассказали. – У мужика оказался неожиданно высокий голос, почти тенор, не вязавшийся с его обликом.

– А я, может, тебя послушать хочу, – усмехнулся Андрей.

– Да пошел ты, фраерок, – огрызнулся мужик. – Вызывай полицию. Мы все подпишем.

– Ага, разбежался. – Андрей наклонился и закатал рукав мужика – по вздутым темным венам бежали следы уколов. – Правдоподобно, ничего не скажешь… – Он пододвинул стул и сел, закинув ногу на ногу. – Я тебе не верю.

Худой вздрогнул и опустил голову.

– Слишком много нелогичных телодвижений. – Андрей широко улыбнулся. – Вы вполне могли вскрыть квартиру или сорвать с кого-нибудь цепочку, но почему-то полезли на охраняемый объект.

– Коломбо, бля! – Мужик сплюнул на пол и нервно заржал.

К нему тут же подскочил Иван и от души засадил в бок.

– Ответишь, сука бешеная, – просипел мужик. – Если бы ты, падла, сзади не подкрался, я бы тебе кишки выпустил! – Он хотел сказать еще что-то, но у Андрея зазвонил сотовый, и мужик замолчал.

Звонила Ева. Андрей поднялся и подошел к окну. Несмотря на ситуацию, он был рад ей. Ему захотелось, чтобы она сказала что-нибудь будничное: «Я волнуюсь» или «Хочу тебя», но… Отогнав дурацкие мысли, он сухо поздоровался и выжидательно замолчал.

– Андрюша, скажи честно, ты представлял меня другой? Скажи, ты разочарован? Я не обидчивая, ты знаешь, – не ответив на приветствие, почти прошептала она.

– Я всегда говорю честно… или не говорю… что ты имеешь в виду?

– Я, наверное, вела себя слишком развязно…

Похоже, она готова была расплакаться. Он представил, как дрожат ее губы. С ней что-то происходило, что-то нехорошее, темное, дурное, но у него не было времени разбираться.

– Да что с тобой? – как можно дружелюбнее спросил он. – Где ты пропадала?

Она вздохнула.

– Хорошо, – не стал давить на нее Андрей. – Я сейчас занят, Ева. Перезвоню позже.

– Раньше ты был для меня свободен… получается, ты такой же, как все, – разочарованно произнесла она.

– Такой же. Я тебе говорил об этом с самого начала нашего знакомства… – Он взглянул на часы. Стас задерживался, нужно было как можно скорее принять решение, и тут, как назло, она. – Давай отложим этот разговор до утра, Ева. – Ему не хотелось обижать ее, но получилось сухо и неэмоционально. Он отключил телефон и вздохнул.

– Извини, Адам, давай по-мужски разберемся, – заржал мужик, захлебываясь слюной. – Только ты и я. Тебе же неслабо, да, Адам?

С деланым удивлением Андрей уточнил:

– Только ты и я, говоришь? Здесь и сейчас?

– Ну да, а чё тянуть-то? Только руки развяжи.

– Ах, руки… Ну да… руки.

Андрей ударил его, затем еще раз, вложил в удар все свое раздражение. Мужик икнул и завалился на бок, но Андрей уже не мог остановиться – месил и месил этого гада.

– Оттащите это говно в подвал, – наконец приказал он. – Начнется ломка, сам все расскажет.

Ошарашенные охранники подхватили мужика под руки и выволокли в коридор. Андрей уставился на худого. Парень вроде как умер.

– Теперь побеседуем с тобой, цыпа. Ты тоже наркоман? Худой отрицательно качнул головой и умоляюще прошептал:

– Отпустите нас. Я вам все возмещу. Честно!

– Ух ты! Честно… – протянул Андрей. – На свете так мало честных людей. Ну и что вам здесь нужно было?

– Он же сказал – компы хотели стырить. – Парень старательно отводил глаза.

– А ну подними голову! – рявкнул Андрей. – Вы действительно шли вдвоем, это зафиксировала камера. Ты посмотрел на часы. Значит, вы точно знали, подчеркиваю – точно! – в котором часу нас обесточат. Понятно, что это сделали не вы, а кто-то другой, и этот другой знал, что единственное уязвимое место в питании конторы – кабель в колодце, в ста метрах отсюда. Можно и с подстанции, но тогда без света останется весь квартал. Ну, что скажешь?

Парня трясло мелкой дрожью. Он пытался не смотреть на Андрея, но не смотреть не было никакой возможности. Прозрачный холодный взгляд буравил насквозь.

Не выдержав, он быстро, заикаясь, заговорил:

– Мы п-просто шли. Просто! Как ходят п-по улице люди, понимаете? И вдруг в здании погас свет. Мы, не сговариваясь, влезли в п-первое п-попавшееся окно… Парень часто заморгал короткими белесыми ресницами, по щеке поползла слеза, но Андрей не сомневался, что он врет.

– Может, прессануть его, Андрей Владимыч? – спросил Иван, вернувшийся в кабинет; за ним ввалился Стас.

Оценив обстановку Стас подскочил к парню, нагнулся и в самое ухо весело прокричал:

– Ну чё, дурила, рассказать тебе, как мы прессовать умеем? Прикинь, у одного рука в пресс не поместилась. Торчит из механизма и пальцем нам грозит: «Надо быть добрее!»

Стас постучал указательным пальцем по лбу парня, и тот зарыдал в голос.

– А кореш его где? Грохнули, что ли? – Состроив недовольную мину, Стас повернулся к Андрею.

Андрей пожал плечами:

– Пока в подвале сидит.

– Ай, ай, там же крысы! – театрально воскликнул Стас, всплеснув руками. – Это бесчеловечно, Андрей Владимирович! Давай их просто утопим? Что-то я в последнее время подобрел.

– Ты прав, – кивнул Андрей, – не стоит с ними возиться. Заказчика не узнаем, но возможных кандидатов на самом деле не так много. Те, что за офисом следят, – к бабке не ходи. Увидят, как скинем этих в реку, больше не сунутся.

Стас довольно потер руки:

– Вань, скажи, чтобы Макс приготовил два прочных пластиковых мешка и несколько кирпичей, а сам подгони «газель» к черному входу. И давай, пошевеливайтесь.

– Слушаюсь! – Охранник как ошпаренный выскочил за дверь.

Парень неожиданно ловко для связанного человека вскочил на ноги и заверещал, срываясь на фальцет:

– Не убивайте меня!

Стас приоткрыл дверь и крикнул вслед Ивану:

– Номера не забудь поменять на левые.

Андрей вдруг подумал о Еве. Он ведь мог прямо спросить ее, что происходит. Но не сделал этого, потому что чувствовал: она не готова к откровенному разговору. Раздражение нарастало. Бросив взгляд на руки, он вытащил носовой платок и тщательно стер кровь. Ева… Ее буйная фантазия загоняла его в угол. Она должна понять, что он обычный мужик со своими тараканами.

– Я программист, – вернул его к реальности крик парня. – Понимаете вы, я не хотел! Я все расскажу. Да дайте же мне сказать! Я прогер… слышите? Вы ничего не понимаете! Вы ничего не понимаете! Ничего!

– Куда уж нам… Так что на флешке? – Андрей поморщился. Злосчастный программист мешал сосредоточиться.

Парень побледнел и, сделав круглые глаза, сбивчиво зашептал:

– Троян… Я и мой брат… мы не знаем, кто заказчики. Честно! На нас вышли через Интернет. Заплатили и дали инструкции.

– Ты запустил вирус в наш компьютер? – изумился Андрей.

– Да…

– Цель?

– Он скинет инфу заказчику.

– Какую именно?

– Всю… – с ужасом признался парень.

– Допустим. Но как?

– Ваш комп подключен к локальной сети… Утром, когда сотрудники придут на работу, он начнет качать все файлы подряд и пересылать заказчику.

– Разбежался. Система безопасности сразу вычислит, – сказал Андрей.

– Уже вычислила, – подтвердил программист, – но я сумел убедить ее, что это обычная «утилита».

– Прямо злой маленький гений, – присвистнул Стас.

– Я могу удалить трояна, а вы нас отпустите, – умоляюще воскликнул программист.

– Смотри, Владимыч, труп ставит нам условия! – рассмеялся Стас. – Он просто еще не понял, во что вляпался. Геймер хренов. Небось в игрушки играет. Там тоже убивают, только виртуально и не больно. – Стас составил из двух пальцев «пистолетик» и прицелился в голову парня: – Бах!.. Попал. Всё, нет тебя. Ты хоть понимаешь, какие тут деньги замешаны?

– Я не знаю заказчика. Правда. Но они дали мне свой постоянный IP-адрес. – Парень все время оглядывался на дверь, словно их кто-то мог подслушать. – Я проверил. У них 3G, и точного месторасположения без соответствующей аппаратуры не определить. Хотя… – Он запнулся.

– Договаривай! – приказал Андрей.

– Когда троян начнет передавать файлы, комп заказчика будет уязвим. Им придется на время отключить свою систему безопасности. Если вы позволите загрузить в ваше железо еще пару программ, я смогу во время передачи качнуть их файлы.

– Может, тебе и ключи от квартиры дать? – недобро усмехнулся Стас.

Парень замер и, закатив глаза, тоненько заскулил.

– Стас, побеседуй пока с ним, мне подумать нужно. – Андрей вышел в коридор и направился в сторону своего кабинета.

@

Андрей курил в открытую форточку, но дым возвращался назад. Огонек сигареты отражался в темном стекле двумя безымянными звездочками. С недавних пор у него появились поэтические сравнения… Понятно откуда. Он усмехнулся. Сообщений от нее не было, и это его кольнуло. Обиделась? Но на что? Позвонила некстати, понесла околесицу…

Чертыхнувшись, он набрал ее номер. «Вне зоны доступа», – равнодушно ответила трубка. Тогда он отправил короткое сообщение и, поразмыслив, еще одно.

@

…Идти ему помогал Марк. Вообще-то он просил оставить его, уверял Марка, что одному будет проще добраться до своих, что он, Андрей, дождется его, а пока поспит. Ему очень хотелось спать. Он никогда еще не хотел так спать.

Марк упрямо качал головой:

– Если они выдвинутся, ты окажешься у них за спиной. А потом тебя найдут. Мы достаточно наследили. Так что пойдем вместе.

Андрей вяло заметил, что там, впереди, река.

– Да помню, Андрюх. Не боись, мы по ней сплавимся и заодно ополоснемся.

– Ты со мной не сможешь, – хрипел Андрей. – Мне хреново, ты же видишь!

– Смотри. – Марк достал из нагрудного кармана пачку презервативов и покрутил у него перед носом. – Я их надую и запихну тебе под куртку, будешь непотопляемый, как айсберг. – Рассмеявшись своей шутке, он добавил: – Нет, скорее как жаба, надутая через соломинку…

Он стоял прижавшись лбом к холодному оконному стеклу. Неожиданно пришло решение.

ГЛАВА 28
Просто как в раю

Любовь – чувство, свойственное человеку, глубокая, самоотверженная привязанность к другому человеку или объекту под действием эндорфинов.

(Wiki/Любовь)

Воскресный центр вяло встречал сумерки вечерним трафиком и редкими прохожими. Я бесцельно блуждала по арбатским переулкам. Фрагменты наших диалогов, виртуальные свидания, переписка в чатах, реальная, почти неземная любовь путались между собой, создавая картину хаоса и безвременья.

Зачем нужно было звонить ему? Чтобы услышать голос, в котором явно проскальзывали нотки раздражения и усталости, или чтобы еще раз удостовериться в собственной беспомощности? Нет ответа – мое альтер эго молчало. И хорошо, что молчало, иначе наш диалог вылился бы в полемику, как заставить мужчину сделать первый шаг. Марго наверняка настаивала бы на радикальных мерах – например, на немедленном прекращении всяких отношений, – объясняя его холодность слишком долгим общением и расстоянием, и, возможно, была бы права. Но разум в таких случаях не всегда прислушивается к сердцу – мужчины, как правило, не в состоянии откликнуться на чувства так открыто, как женщины, и принять любовь для них – все равно что прилюдно раздеться догола и танцевать павану под музыку Генделя. Я устала думать об одном и том же – нельзя бесконечно жалеть о том, что грезится. Я должна быть благодарна ему хотя бы за то, что рядом с ним не чувствовала страха и все, что было раньше, теперь не имеет никакого значения. Две черные пирамиды в мусорных мешках можно теперь сжечь.

В глаза бросилась крохотная вывеска, больше похожая на мемориальную доску. «Апостериори» – почти традиционное название арт-студий или галерей в мегаполисах; черный квадрат и готический шрифт – обычно это все, на что способно воображение устроителей. Просто и… непонятно.

Я вошла внутрь, нисколько не сомневаясь, что увижу небольшую экспозицию, принадлежащую кисти одного художника. Так и оказалось. Главным принципом этого автора, вероятно, был известный постулат Малевича «Цвет – сущность живописи». Лирические абстракции, почти галлюцинации, уводили в другие миры, полные тьмы и света, философии поиска и неожиданных находок. Полотна напоминали комиксы, в лучшем значении этого жанра. Главный герой являл собой образ Велиала – ангела небытия и разврата… Сюжетная линия превращала беса в праведника, и от этих трансформаций становилось жутко. В конце экспозиции заключенный в грубо сколоченную клетку Велиал порывался вырваться наружу. Увлекшись, я не заметила, как очутилась в небольшой комнатке, где висели всего лишь две картины – финальный аккорд экспозиции. Это был диптих, изображающий двух ангелов у открытых врат. Между картинами был небольшой интервал, в котором на невидимых лесках болталась деревянная табличка с название «Свобода». Вероятно, Велиал сумел обмануть адептов, и, обретя долгожданную свободу, зло восторжествовало. Картины несколько отличались от предыдущих. Одна из них была полна света. Впиваясь острыми шипами в зрачки, свет проникал внутрь, выжигая и истощая. Бес разрушения, перевоплотившись в мощную энергию, теперь убивал. Я стояла пораженная. В комнатку вошел пожилой мужчина, похожий на цыгана, с окладистой седой бородой и воловьими глазами. Он что-то пробормотал, обращаясь ко мне, и я на всякий случай кивнула в знак согласия. Потоптавшись несколько минут, бородач неохотно удалился, а я погрузилась в сюжет второго полотна диптиха. В нем сосуществовали два ангела. Случайно оказавшись в одном пространстве, они вынужденно терпели друг друга. Их объединял лишь свет, делая объемными и предельно реальными. На первом плане строгий седой юноша протягивал сломанные окровавленные крылья. Вне сомнения, это Прагматик; а другой – добрый бескрылый старик нищий, определенно Романтик, – просил подаяния у каменной стены храма. В пучке света, исходящего от первого полотна, летело темное покрывало. Казалось, как только траурная материя падет на голову старика, мир погрузится во тьму.

В здании погас свет, тихонько умерли звуки, и я осталась наедине со странными существами, которых нарекла демиургами.

Равнодушный арбатский фонарь, торчащий в оконном проеме, освещал мягким сиреневым светом аскетичный лик седого юноши, создавая некую фантасмагорию.

@

У нас не было и не могло быть обязательств друг перед другом. Да мы и не нуждались в обязательствах. Просто были… как в раю. Существовали каждый в своем реале, со своими проблемами, чувствами, переживаниями. Жили одной наполненной чашей, стараясь не расплескать содержимое. Но живое нельзя мумифицировать. Я хотела доказать ему, что уже существую в его жизни… что меня нельзя уложить в коробку и убрать на полку до лучших времен.

Я сделала его несвободным. Никто не может отнять право быть свободным в виртуальности. Это основное, зачем приходят сюда люди. А я втащила его в свой лабиринт. Зачем? Разве я что-то потеряла в вирте? Но прежде чем потерять, нужно приобрести! И что получала я? Ежедневный выброс допамина, вещества, которое определяет способность наслаждаться жизнью. Не более! У меня был длительный период дефицита этого вещества. Наше общение подняло отметку этого гормона выше нормы… и, может быть, именно этот факт заставил меня вспомнить, что я художник… Или я просто давно не рисовала и соскучилась?.. Конечно же соскучилась! И поэтому именно ТАК и с ТАКИМ желанием я написала образ своей Мечты. Соскучилась!.. Будь он изображением, наверное, это было бы лучшее, что я создавала до сих пор!

А может быть, я разочаровалась?.. Но в ком?.. Мне вдруг до чертиков захотелось поверить, что он болеет мною. И к этому «болеет» еще десяток вопросов… на которые нет ни одного ответа.

Я всего лишь умею читать! Складываю слова в предложения и читаю… Но все слова состоят из букв, а буквы одинаковы для всех. Эмоциональны лишь звуки. А я перестала слышать звуки. Утвердив себя в положении заложницы собственных иллюзий, я надарила воз ненужных «подарков» незнакомому человеку. Он оказался вежлив и принял этот дар, наверняка закинув его подальше… Это я во всем виновата. Глупая бедная Ева… Я убедила себя в существовании серьезных отношений в несуществующем мире!.. Какая непростительная ошибка. И это я подарила пустую красивую коробку, расписанную и упакованную в обертку hand make.

В каком храме отпоют мой грех?..

Выключив дребезжащий телефон, я обернулась к седому аскету. Он продолжал печалиться, по-прежнему предлагая принять свой дар. Какая-то сила дернула меня заговорить:

– Послушай! – Мой голос зазвенел в тишине, отдаваясь эхом в пустой комнате. Представив себя ведьмой, я расхохоталась. – Ты так и собираешься там торчать? Чего ты ждешь? Куда приятнее, имея крылья, летать.

Он пристально рассматривал меня, чуть склонив голову. Господи, как же все знакомо.

– А знаешь, – продолжила я терроризировать несчастное изображение, так неудачно оказавшееся в поле моего зрения, – у меня тоже были крылья! Не поверишь, настоящие.

– Знаю! И еще у тебя была Мечта. А теперь у тебя ничего не осталось. Ты потеряла крылья и перестала верить… Я знаю все, – ангел равнодушно пожал плечами, – не такая уж и запутанная у тебя ситуация.

Он плавно переместился на подоконник оставляя за собой едва заметный след. Нужно было, хотя бы ради приличия, испугаться, но страха не было. Наоборот, меня тянуло к нему.

– А ты можешь вернуть мои крылья?

– Конечно! – Ангел отрешенно уставился в окно. – Крылья – это свобода, а у тебя другая проблема: все дело в твоем лабиринте, созданном тобой собственноручно. И теперь, запутавшись, ты прячешь голову в песок.

– Я, кажется, знаю, что делать. Нужно вернуть свободу Андрею и перестать думать о нем. Он мне никто. И я ему – аналогично.

– Уверена? – Ангел улыбнулся глазами.

– Я не могу больше терять. И я слишком многого хочу от человека, который ко мне равнодушен.

– Глупости! Ты сама-то веришь в свои слова? – Он рассуждал о моей трагедии настолько обыденно, как будто речь шла о погоде. – Ты не наделяла его «свободой», чтобы лишать!.. И уж если быть откровенным до конца, сначала не мешало бы спросить у него, хочет ли он получить эту «свободу». А может быть, он сам тебе ее подарит?

– Я уже все для себя решила! – упрямо заявила я.

– Все решила… – задумчиво повторил ангел. – Она все для себя решила… – Кажется, он издевался. – А хочешь, я подарю тебе свободу? Лови! – Он резко швырнул свои крылья к моим ногам.

От неожиданности я шагнула назад, в темноту, испуганно хватая ртом воздух.

– Бери, бери! Я же от всей души. Пользуйся на здоровье. Лети, куда хочешь! Все просто как в раю! – Его лицо исказилось гримасой боли и отчаяния.

– Но… мне не нужны чужие крылья! – прошептала я. – Мне не нужен такой рай!

– А это пока все, что ты заслужила. Забавно, но ты даже не знаешь, что именно тебе нужно. Смешная…

– Не хочу быть сильной. – Я беспомощно оглянулась.

– Ну тогда определись, что тебе нужно!

– Хочу быть просто женщиной, хочу любить и быть любимой каждый день, каждую ночь, каждую минуту – ЭТО мой рай!!! – Я заплакала.

– Фи, как примитивно. – Ангел был откровенно разочарован.

Спрыгнув с подоконника на пол, он буднично подобрал свои крылья и небрежно стряхнул с них невидимую пыль.

Взгляд невольно упал на старика романтика. Тот расстроенно качал головой.

– Мне с тобой скучно, – зевнул седовласый, и я перестала узнавать его. – Разбирайся сама. – Теперь от него исходил холодный свет. – Ты действительно думаешь, что, немного пострадав, можешь посмотреть на часы и решить – пора бы моей Мечте сбыться? Захотела, и Мечта у тебя в долгу. А может быть, попробовать ее разжалобить, ну, чтобы побыстрее исполнилась? – Его лицо превратилось в размазанную маску. – Очень интересная позиция. А может, ты испугалась своего влечения к другому мужчине?

– Это неправда!

– Да ну? В Пекине это выглядело вполне реально.

– Я не была в Пекине.

– Ну какая разница? Пекин это или Марсель.

– Я никогда не была в Пекине. Это важно.

– Ах, ну да… Прости… Как раз это совсем не важно, где ты была. Важно то, что тебя влекло к другому, и ты, испугавшись, сбежала оттуда… впрочем, ты всегда так делаешь. Только сейчас этот номер не пройдет. Прими или откажись… все просто… выход налево и прямо по коридору.

Маска исчезла. Седовласый снова взирал на меня с картины, так же протягивая зрителю сломанные крылья. Всем, кроме меня. Нищий старик с лучистыми глазами безучастно смотрел в сторону. Врата за ними закрылись. Под диптихом теперь висела золоченая табличка с названием «Выход».

Почувствовав, что все случится именно так, как предсказал юный адепт, я провалилась в пустоту…

@

– Вы все еще здесь? – Передо мной растерянно переминался с ноги на ногу бородач. – Пойдемте со мной. Я выведу вас через черный ход.

Пробурчав что-то еще, он направился в глубь галереи. Я безучастно поплелась за ним. Бородач открыл старую массивную дверь и нерешительно спросил:

– Вам понравились мои «Врата»?

– Врата?

– Ну да! Я переписывал эти работы несколько раз. – Он заговорил быстро, словно боясь упустить какие-то важные детали в своей истории: – В первом варианте сделал жанровую картину, но все было не то… Не было целостности. А потом решил закончить и остановился на диптихе. Две противоположности в одном пространстве. Так ведь бывает, чтобы в одном характере сразу два?..

– Романтик и Прагматик, не так ли? – перебила я.

Он удивленно кивнул.

Оттолкнув его, я выскочила в ночь, чувствуя себя мертвой.