Текст книги "...И до 1990 года"
Автор книги: В. Федченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Слагаемые успеха (Академик ВАСХНИЛ Фадеев Ю.)
«Хлеб – всему голова», – гласит народная мудрость. И вряд ли кто в ней усомнится. Потому что и самый заоблачный поиск имеет истоки земные. В прямом смысле слова понятие «хлеб насущный» остается сегодня таким же актуальным, как и столетия назад. Хотя наши с вами необычайно возросшие потребности настолько трансформировали смысл этого понятия, что, говоря «хлеб», подразумеваем мы, как правило, бутерброд. С маслом, с сыром, колбасой... Их же, как известно, без устойчивой, прочной кормовой базы в животноводстве не получишь. А она, кормовая база, всегда находилась в прямой зависимости от наличия в закромах хлеба, от успехов земледелия. Согласно «Основным направлениям», утвержденным XXVI съездом КПСС, среднегодовое производство зерна в 1981—1985 годах намечено довести до 238—243 миллионов тонн. Если вспомнить, что две предыдущие пятилетки обеспечили прирост в производстве зерна в 37 миллионов тонн, то станет ясно, какую нелегкую задачу предстоит решить земледельцам. Они должны достигнуть той же величины не за две, а за одну пятилетку. А все среднегодовое производство сельскохозяйственной продукции увеличить на 12—14 процентов. Гигантская задача?
Рассказывает академик ВАСХНИЛ Юрий Николаевич Фадеев
Безусловно. Но возможности для успешного ее решения имеются. Равно как и для выполнения всех долгосрочных программ, предусматривающих производство одной тонны зерна на человека в 1990 году.
Вряд ли стоит объяснять, что такого количества хлеба (приплюсуйте сюда припек, который дает пекарю хорошая клейковина, определяющая подъемную силу муки) ни одному любителю хлебобулочных изделий при всем желании за год не осилить. За этой цифрой кроется проблема куда более серьезная, чем простое удовлетворение наших с вами потребностей в хлебной выпечке.
Проблема обеспечения населения продовольственным зерном в стране давно и успешно решена. И, планируя теперь его производство в расчете «одна тонна на человека», партия и государство прежде всего заботятся о стабильности кормовой базы в животноводстве, без которой уже созданный в том же Нечерноземье генетический потенциал продуктивности животных – 3000—3500 килограммов молока от коровы – не может стать реальностью. А продовольственная программа, над разработкой которой сейчас трудятся в соответствии с решениями XXVI съезда КПСС ученые и работники Госплана, предусматривает получение к 1990 году такого количества зерна, мяса, молока, которое позволило бы от политики удовлетворения потребностей населения в необходимых продуктах питания перейти к политике создания их изобилия.
Но почему вооруженное всеми достижениями современной науки советское сельское хозяйство все еще не в состоянии на сегодняшний день решить данной проблемы?
По нескольким причинам.
Во-первых, народонаселение страны (и мира) растет гораздо быстрее, чем производство сельскохозяйственных продуктов.
Во-вторых, потребности современного человека в них приблизительно в пять раз больше, чем у наших не столь отдаленных предков. По крайней мере, именно во столько раз меньше расходовали прадеды мяса, молока, шерсти, льна и т. д. еще в прошлом веке.
В-третьих, говоря об отечественном сельском хозяйстве, нельзя забывать тот огромный материальный ущерб, что нанесли ему немецко-фашистские захватчики. Не перечисляя всех гигантских потерь и разрушений, пришедшихся на долю наших деревень и сел, скажу, что уровень сельскохозяйственного производства в 1945 году был на 14 процентов ниже уровня 1913 года и на 40 процентов – 1940 года.
В-четвертых, сложные почвенно-климатические условия всегда были особенностью нашего сельского хозяйства. Более половины территории страны лежит в зоне низких температур и вечной мерзлоты, где возделывание многих сельскохозяйственных культур в открытом грунте оказывается невозможным, а две трети пахотных земель приходится на зону недостаточного увлажнения.
Статистика констатирует: биологические потенциальные возможности природных условий сельскохозяйственной территории СССР в 2,4 раза ниже, чем в США, в 2,25 раза – чем во Франции, в 1,7 раза – чем в ФРГ, в 1,5 раза – чем в Англии. А между тем наше сельское хозяйство не только не снижает темпов роста, а наращивает их из года в год. Урожайность зерновых в среднем по стране стала в 1976—1980 годах примерно в 1,6 раза выше по сравнению с 1961—1965 годами. За тот же период удой молока на корову в общественном секторе возрос более чем в 1,3 раза, а производство сельскохозяйственной продукции в расчете на 100 гектаров сельскохозяйственных угодий увеличилось в 1,6 раза.
На последнее обстоятельство мне хотелось бы обратить особое внимание читателя. Дело в том, что современное сельское хозяйство развивается во всем мире (я имею в виду высокоразвитые страны) по двум основным направлениям.
Bo-первых, поскольку все более или менее пригодные к землепашеству территории давно освоены, в севооборот включаются так называемые неудобные земли, плодородие которым возвращают при избытке влаги мелиорация, а при отсутствии таковой – ирригация. Во-вторых, человек стремится на тех же землях, что исправно служили ему долгие годы, собирать урожаи в два-три раза выше прежних. Он стремится умножить силу гектара. И это главное направление в интенсификации аграрного производства.
Тому, кто хоть немного следит за успехами отечественного сельского хозяйства, хорошо известно, как стабильно из года в год наращивает оно свои темпы, как растет урожайность его полей. До войны стопудовый урожай (всего лишь 16 центнеров с гектара) считался рекордом. Сегодня целые районы, не говоря уже об отдельных хозяйствах, даже в неблагоприятные по климатическим условиям годы собирают в среднем на круг зерновых вдвое-втрое больше. А в хорошие для земледельца годы урожай 50, 70, а то и 100 центнеров с гектара без полива не редкость.
Но вырастить высокий урожай еще недостаточно. Нужно получить высококачественный хлеб, в зерне которого удачно сочетались бы, и в большом количестве, легкоперевариваемые белки и углеводы. А как нелегко повысить содержание белка в сорте, известно только селекционеру. Повышение белка в зерне всего на один процент – сенсация в науке и аграрном производстве. В сочетании же с высокой урожайностью такие высокобелковые сорта способны многократно умножить возможности каждого гектара. У нас в стране, например, широко известны сорта озимой пшеницы, созданные выдающимся селекционером В. Ремесло. В Советском Союзе и далеко за его пределами они сегодня занимают миллионы гектаров.
Подсчитано, что возделывание этих сортов позволило повысить прирост зернового производства в целом по стране на огромную сумму – 1 миллиард 600 миллионов рублей. Недаром, планируя урожай 1990 года, мы рассчитываем его увеличение за счет создания и внедрения в производство новых высокопродуктивных сортов зерновых культур, хлопка, сахарной свеклы, подсолнечника. Чрезвычайно важно по-хозяйски распорядиться этими сортами и получить максимальную прибавку урожая.
Большую отдачу принесет земледельцу дальнейшее совершенствование технологии возделывания сельскохозяйственных культур, резко возрастет экономическая отдача капиталовложений на развитие сельскохозяйственной науки. Она и сегодня достаточно высока: приблизительно 5—9 рублей на один рубль затрат. По отдельным же отраслям науки экономический эффект от внедрения ее достижений в земледельческую практику уже достиг уровня, планируемого на конец текущего пятилетия. Например, в области селекции он составляет сегодня от 7 до 8 рублей, в механизации и электрификации – до 7 рублей, почвоведении и агрохимии – до 4,7, ветеринарии – 4,9. Но самый высокий эффект современному отечественному земледелию дает защита растений: 11 рублей на каждый вложенный на ее развитие и совершенствование рубль. Именно поэтому мне и хотелось остановиться более подробно на ее проблемах и достижениях.
Рассказывают, будто однажды к Ч. Дарвину пришли местные фермеры. Их очень тревожило, что урожаи красного клевера, совсем недавно бывшие обильными, начали падать. Не поможет ли он советом?
Тот задумался... «Заведите побольше кошек, – сказал он серьезно. – Будут кошки – возрастут урожаи».
Наверное, и современные земледельцы, не говоря уже о тех далеких фермерах, взяли б такой ответ под сомнение. Между тем ученый был прав. Цепь его рассуждений слагалась из следующих звеньев: естествоиспытатель хорошо знал, что красный клевер (как и симпатичные цветочки анютины глазки) опыляется только шмелями. Нектарники у цветков клевера спрятаны глубоко, и пчелам до них не добраться. В те времена, о которых идет речь, в Англии наблюдалась вспышка размножения полевых мышей. А для них шмелиные соты – лакомство, достать которое можно, лишь уничтожив само гнездо. Значит, чтобы восстановить численность шмелей, необходимо было «найти управу» на мышей. Как это сделать? Очень просто – завести в каждом доме кошку...
Не о такой ли тесной взаимозависимости всего живого писал гениальный исследователь в своем бессмертном труде. «Происхождение видов путем естественного отбора»: «Известно много случаев, показывающих, как сложны и неожиданны препятствия и взаимные отношения между органическими существами, борющимися за жизнь в одной и той же стране... как растения и животные, расположенные на далеко отстоящих ступенях органической лестницы, бывают тесно оплетены сетью сложных взаимных отношений».
Отечественная служба защиты растений всегда основывалась на изучении соотношения сил в природе, тех изменениях, что постоянно вносит в нее человек своей хозяйственной деятельностью. Еще пионеры нашей отечественной науки о защите растений Н. Кулагин и Н. Курдюмов впервые в мире выдвинули предложение положить в качестве основы всех фитопатологических (то есть связанных с патологией растений) и энтомологических (связанных с насекомыми) исследований принципы и методы экологии и биоценологии.
Биоценоз – содружество организмов, живущих в каких-то одних общих условиях. Скажем, болото – родной биоценоз и для растительности определенного вида, и для насекомых, обитающих здесь, и для животных, живущих традиционно в данной среде. Стоит человеку вмешаться в это содружество организмов – и рушатся связи, создававшиеся веками.
Когда-то человек вторгся в природу столь решительно, что она и поныне не может восполнить урон. Случилось это с возникновением земледелия. Именно первый пахарь подменил естественный биоценоз искусственно созданным – агробиоценозом. А в нем сформировались свои связи. В каждом отдельном случае отличные от всех иных. И насекомые-вредители, и болезни обрели собственную специализацию. Общеизвестно, что одни из них предпочитают кукурузу, другие – пшеницу, третьи – подсолнечник и т. п. Значит, чтобы правильно строить прогнозирование, определяющее предвидение вредности того или иного вида и расы вредителей, необходимо знать существо изменений, происходящих в агробиоценозах. А уже потом множить эти изменения на климатические, метеорологические, почвенные, водно-режимные состояния и т. д.
Взять хотя бы большие мелиоративные работы, проводимые в наших Прибалтийских республиках. Они привели к колоссальным перестройкам во всех агробиоценозах. Почему?
Да потому, что, во-первых, стала иной агротехника возделывания полей, обработка почвы. А это значит, что жизненно важные фазы развития традиционных сельскохозяйственных вредителей в этих регионах перестали совпадать с земледельческими циклами. Такой разрыв внес дисгармонию в традиционное «стыкование» периода развития насекомых и растений.
Во-вторых, резко изменились почвенные, климатические условия. Они тоже стали весьма и весьма непростыми для основных видов вредителей.
В-третьих, смена технологии возделывания культур, иной характер микроклимата в агробиоценозах сделали и сами агробиоценозы другими. Растения в них стали сильнее, появилась возможность культивирования более выносливых, жизнеспособных сортов. На многих полях вообще произошла сортосмена. В результате традиционные враги полей оказались без привычной кормовой базы. Или она настолько трансформировалась, что стала для всех, кого прежде и кормила и поила, неприемлемой.
Следствием таких изменений явилось практически полное исчезновение вредителей, испокон веков считавшихся аборигенами прибалтийской нивы. Означает ли все вышесказанное, будто поля Советских Прибалтийских республик не нуждаются больше в надежной защите от вредителей? Отнюдь. Нуждаются. Только, прежде чем ее осуществить, необходимо изучить виды насекомых, пришедших на смену исчезнувшим, выявить их связи внутри агробиоценозов и т. д. И рассчитывать на то, что однажды вследствие каких-то «супермер» защиты наши поля окажутся стерильно чистыми от насекомых-вредителей и болезней, было бы нелепо... Поэтому строить, формировать долгосрочное прогнозирование без учета всех происходящих изменений нельзя. А если суммировать все задачи, стоящие перед службой «Зеленого креста», как все чаще называют службу защиты растений, в одну, то суть ее можно выразить следующими словами: мы должны научиться не уничтожать вредных насекомых, а регулировать их численность.
Задача эта большая, сложная. Решить ее непросто. Поэтому, наверное, всю проблему в комплексе следовало бы рассматривать как программу-максимум в деле защиты и сохранения урожая. А те непосредственные меры, что принимаются ежедневно для ее претворения в жизнь, можно считать осуществлением ее минимальной части. И конечно же, решение такой гигантской проблемы без координации всех профилактических и защитных мер, всех исследований и поисков в данной области немыслимо. Эта работа возложена на ВИЗР – Всесоюзный институт защиты растений.
О результатах его исследований можно судить хотя бы по таким цифрам: только за один год на основе разработок института установлены экономические пороги вредности 59 видов насекомых, 6 видов грызунов и 5 видов нематод. Использование этих порогов позволит примерно на 30 процентов уменьшить расход пестицидов (очень эффективных средств борьбы с вредителями растений). Проведены государственные испытания 246 новых пестицидов для применения на посевах риса, кукурузы и других культур в разнообразных почвенно-климатических условиях различных регионов, курируемых республиканскими НИИ защиты растений и отраслевыми институтами.
Почти в каждой союзной республике есть свой научно-исследовательский институт защиты растений. Именно он на основе хорошо изученных почвенно-климатических особенностей республики разрабатывает и внедряет через станции защиты (они есть во. всех областях и крупных сельскохозяйственных районах) те мероприятия, что составляют ядро всей системы защиты урожая в данном регионе.
Большой вклад в охрану растений вносят отраслевые институты. Скажем, институт, который не входит в систему ВАСХНИЛ, а работает в подчинении той же химической промышленности, не сможет обойти стороной и чисто аграрные нужды. Если он, к примеру, разрабатывает систему химической защиты полей, то непременно должен знать, как влияют последние на агробиоценоз, какие последствия может вызвать их массовое применение. А поскольку таких институтов в стране много, то все их исследования, как ручьи, вливаются в реку координируемых исследований, проводимых под руководством отделения защиты ВАСХНИЛ и главного научного координатора проблемы – ВИЗРа.
Существует постоянная обратная связь между хозяйствами, на которые работает служба защиты растений, и научными центрами этой службы. Допустим, ученые ВИЗРа, отраслевых и республиканских институтов на основе опытов и экспедиционных наблюдений приходят к заключению, что в таком-то регионе в такое-то время может наблюдаться массовое размножение такого-то вредителя. Разрабатывается специальный комплекс защитных мер, который должен быть осуществлен на местах в строго указанные сроки. Если опоздать с обработкой полей перед началом массового появления грызунов, то можно остаться с результатом, прямо скажем, плачевным. И такие случаи, к сожалению, приходилось наблюдать. Правда, грызуны погибнут и после поздней обработки, но от посевов уже ничего не останется.
Строгая координация действий колхозов и совхозов с научными учреждениями, разрабатывающими методы и конкретные мероприятия защиты растений, – основа работы всей службы «Зеленого креста». Чем четче слаженность их работы, тем лучше практический результат. Наглядным доказательством того может служить бурное развитие в последнее время биологического метода защиты растений. Это самый щадящий метод, не разрушающий экологических природных систем. Основан он на использовании хищных и паразитических насекомых (энтомофагов), клещей, микроорганизмов, нематод, птиц и млекопитающих для подавления или снижения численности вредных организмов. Современный арсенал биологического метода довольно велик. Но особые заслуги в уничтожении вредителей принадлежат хорошо всем знакомой божьей коровке, поедающей тлю, и трихограмме – крохотному насекомому-яйцееду.
Интенсивному внедрению биологического метода уделено особое внимание в документах партийных съездов. И он набирает силу из года в год. В минувшем сельскохозяйственном году биологическим методом было защищено около 20 миллионов гектаров полей. В том числе с помощью трихограммы почти половина. Но трихограмма только начинает «завоевывать» поля. Она сама нуждается в помощи и защите. Сейчас идет выявление самых жизнестойких ее видов, успешно проводится работа по созданию искусственной питательной среды для ее разведения, создан опытный образец камеры для длительного хранения насекомых, почти во всех зонах страны идут испытания малых летательных аппаратов (МЛА) по расселению трихограммы. С помощью специально созданного устройства насекомых «расселяют» и серийным самолетным опрыскивателем, причем жизнеспособность трихограммы нисколько не страдает.
Конечно, первоочередность решаемых задач определяется злободневностью проблем земледелия. Так, химизация сельского хозяйства, ведущая к резкому повышению урожайности, имеет и свои отрицательные стороны, нередко столь негативного свойства, что они способны значительно снизить результативность самой химизации. И здесь перед учеными возникают проблемы настолько неотложные и серьезные, что решение их требует совместных усилий представителей самых разных профессий.
Скажем, создание пестицидов со щадящими для культурных растений свойствами – дело, безусловно, химиков. Но и биологов тоже. Ведь именно они, а не химики знают особенности развития растений, их строение. И значит, в какой-то степени могут предугадать воздействие пестицидов на корневую систему, листья, вегетацию и т. д.
Отсюда вывод: получить результативный и относительно безвредный пестицид можно, только объединив поиск двух, казалось бы, совершенно разных научных направлений.
Я употребил сейчас слово «относительно» и задумался. Очень уж оно настораживает, это маленькое словечко. Но ничего не поделаешь – в нем характеристика химической защиты. Абсолютно безвредных препаратов не бывает. И,4убивая, к примеру, вредных насекомых, они не щадят и верных помощников земледельца – энтомофагов. Но полностью отказаться сегодня от химического метода защиты растений было бы преждевременно. Значит, нужно создавать такие вещества, которые полезным человеку насекомым наносили б меньший урон, чем вредителям полей. Это во-первых. А во-вторых, обрабатывать ядохимикатами посевы следует в сроки, безопасные для энтомофагов.
Все эти проблемы успешно решаются и в ВИЗРе, и в Украинской сельскохозяйственной академии, и в ташкентском НИИЗРе, и в других институтах.
Очень интересные работы ведут защитники растений по выявлению возбудителей заболеваний главнейших сельскохозяйственных вредителей. Дело это чрезвычайно перспективное и сулит фантастические возможности. Уже сегодня широко используются в защите растений эффективнейшие биологические препараты. В дальнейшем же земледелец практически одним биологическим методом сможет спасать поля от вредителей. А поскольку проблема биологической защиты – одна из важнейших в борьбе за эффективность сельскохозяйственного производства, в ней не может быть каких-то второстепенных деталей, мелочей. Взять хотя бы технологию обработки полей биопрепаратами. Как это происходит на практике? Ими опрыскивают поля с помощью специальных приборов или рассеивают их с самолета. Но после такой обработки может начаться дождь, который смоет с растения биопрепарат, или поднимется сильный ветер и сдует его с листьев и стебля. Эффективность защиты резко снизится. Вот почему еще совсем недавно земледельцы страны мечтали о специальном прилипателе, на который биологический препарат садился бы плотно, прилипал бы, как муха к клейкой бумаге. Сейчас такой препарат создан и успешно внедряется в производство. Его применение на четверть повысило эффективность обработки биопрепаратами полей и садов. А ведь биопрепараты воздействуют на вредителей почти так же активно, как и химические средства обработки, но для окружающей среды они абсолютно безвредны.
Новую страницу в истории защиты урожая от вредителей открыло применение феромонов и гормональных препаратов. С их помощью борются с непарным шелкопрядом, различными видами совок, плодожорок, с кукурузным и луговым мотыльками.
Феромоны выделяются насекомыми в ничтожно малых количествах. Столь малых, что оценивают их в монограммах. А каждый монограмм – стомиллионная доля грамма. И такое ничтожное количество вещества, выделенное бабочкой-самкой, воспринимается самцом за 25 километров. Современная химия синтезирует сегодня для нужд «Зеленого креста» до 60 видов феромонов. Для практического земледелия это означает, что 60 видов насекомых-вредителей могут быть элементарно отловлены с помощью феромонных ловушек.
Удивительные перспективы открывают перед учеными и тружениками сельского хозяйства регуляторы роста и развития насекомых. Полевые испытания этих веществ, проведенные в СССР, США и ЧССР, показали, что многие из результатов дают возможность победить таких вредителей, перед которыми все иные способы защиты оказываются бессильными. Но особые надежды мы связываем с селекцией. С введением сортов растений, устойчивых к традиционным вредителям.
Здесь я позволю себе обратить внимание читателей на один примечательный факт: ни в одной науке не чувствует себя ученый в столь тесном родстве с теми, для кого он работает, как в науке аграрной.
В самом деле, спасая тысячи больных, медик и не думает ставить себя самого на место больного. Заботясь о качестве плавки, химик не мыслит себя металлургом. Кибернетик и математик не имеют порой даже четкого представления о той отрасли промышленности, для которой определяют в данный момент программы, отыскивая оптимальные варианты для ЭВМ.
Другое дело сельскохозяйственный ученый... Каких бы высот он ни достиг, какими бы лаврами ни был увенчан, он всегда остается хлеборобом. А отсюда и совершенно иное, чем в других науках, отношение к тем, кто ждет от него практических рекомендаций. Сельскохозяйственный ученый прежде всего старается взглянуть на волнующую его проблему с позиции скорейшего внедрения ее в производство с целью повышения его эффективности.
И потому, приступив впервые в мировой науке к созданию системы мероприятий по защите растений на основе углубленного понимания взаимоотношения вредителя с поврежденным растением, ученые ВИЗРа руководствовались самыми злободневными нуждами аграрного производства. Краеугольным камнем этой системы стало создание сортов, наиболее устойчивых к самым агрессивным видам вредителей. А они бесконечно разнообразны. Удивительно ли, что разработка теорий пищевой специализации насекомых и природа иммунитета растений слились в одну общую проблему, решить которую – значит увеличить урожайность наших полей почти на треть.
...Великий советский селекционер В. Пустовойт создал и широко внедрил в практику сорта подсолнечника, устойчивые к подсолнечной огневке и заразихе. Экономия на пестицидах при их выращивании за 38 лет дала стране более 300 миллионов рублей дохода.
Секрет же такой удивительной устойчивости сорта, как и многих сортов других сельскохозяйственных культур, был разгадан защитниками растений.
Если рассмотреть фотоснимки продольно разрезанных зерен разных сортов пшеницы, сделанные под микроскопом, то станет очевидно: структура их строения различна. Зерно одного сорта состоит из великого множества мелких гранул, а зерно другого – из крупных.
Мелкие гранулы легко усваиваются пищеварительными органами насекомых, крупные оказываются им не по зубам. Среди изобилия начинается голодание. Обессиленные насекомые уже не способны дать полноценное потомство, а если таковое и появится, то ему по генетической эстафете передадут родители сигнал опасности: «Сорт нужно обходить стороной».
Что же дают стране такие относительно устойчивые к вредителям сорта? Только одна устойчивая к гессенской мухе пшеница, расселившаяся на шестимиллионной ниве, гарантирует получение дополнительно почти миллиона тонн зерна.
Сейчас можно и нужно совмещать при создании высокопродуктивных сортов сельскохозяйственных культур сразу две задачи: получение высокой урожайности, хорошего качества продукции и создание устойчивости к вредителям. Расход химических препаратов сократится при этом в 5—6 раз. А защита садов, овощных плантаций, виноградников, рисовых полей?
Если все хлопковые поля страны засеять устойчивыми сортами, то экономия только от полива составит цифру гигантскую – 12 миллионов кубических километров воды в год! Ровно половину того, что может дать уставшей от жажды земле повернутая вспять Обь! Стоит ли столь грубо вторгаться в жизнь природы? Может, легче разумно и рационально использовать то, чем мы уже владеем? Аральское море, катастрофически мелеющее, может найти приток пресных вод из источников, лежащих гораздо ближе к нему, чем реки Сибири. Стоит только заселить среднеазиатскую ниву сортами сельскохозяйственных культур, относительно защищенных от вредителей, – и потребление воды растениями резко сократится. Естественные насосы будут качать ее в гораздо меньших размерах: ведь им не потребуется сверх меры тянуть эликсир жизни для восстановления сил и органов (клеток, листьев, стеблей), утраченных в борьбе с врагом.
Мы – хозяева нашей земли. И к богатствам ее должны относиться бережно, рационально, толково, не разбазаривая их. Этому учит нас партия. «...Стержнем экономической политики, – сказал Л. И. Брежнев в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии, – становится дело, казалось бы, простое и очень будничное – хозяйское отношение к общественному добру, умение полностью, целесообразно использовать все, что у нас есть. На это должны быть нацелены инициатива трудовых коллективов, партийно-массовая работа. На это должны быть нацелены и техническая политика, и политика капиталовложений, и система плановых, отчетных показателей...
Экономика должна быть экономной – таково требование времени». Именно с этих позиций пересматривает сейчас свои возможности и наука аграрная.
ВИЗР недавно завершил работу по созданию методики по оценке сортов на комплексную устойчивость. И она сразу нашла широкое применение в селекционной практике. Только за один год с помощью этой методики было оценено 89 сортов картофеля и 23 сорта яровой пшеницы. А в результате были выявлены сорта пшеницы, практически не подверженные заболеваниям бурой ржавчиной, и сорта картофеля, не боящиеся традиционных врагов – фитофтороза и рака. Теперь в районах и областях, где вредоносность именно этих заболеваний очевидна, нужно культивировать только выявленные устойчивые сорта. Им не понадобится даже поддержка химической защиты для того, чтобы победить возбудителей заболеваний.
Защита растений – удивительная служба. Но если красный крест на машине олицетворяет для людей помощь незамедлительную, самую необходимую, то зеленый крест – это и скорая, и профилактическая, и стационарная помощь одновременно. Она для урожая все равно, что для человека вся система здравоохранения в целом, то есть система комплексная и очень подвижная. Она готова, как и медицинская служба, в силу необходимости отдать приказ регионам незамедлительного действия и службам длительной защиты. Но основа основ ее – профилактика, опирающаяся на мощный фундамент прогнозирования.
Недалеко то время, когда в защите растений будет широко применена, как это делается во многих отраслях народного хозяйства, АСУ. Уже сегодня прогнозированию служат электронно-вычислительная техника, автоматизированные и дистанционные методы оценки фитосанитарного состояния посевов и насаждений. Десятки электронно-вычислительных машин типа «Минск» и ЕС работают на охрану урожая. И это не мода на технические новинки, а необходимость. Потому что в период оперативных работ каждая районная и межрайонная станция еженедельно получает от колхозов и совхозов, метеостанций и других учреждений до 25 письменных сообщений. Всего же на станциях сосредоточено до 1,5 миллиона сообщений, несущих почти 450 миллионов цифровых знаков.
Рентабельность современной службы защиты высока. Все ныне применяемые средства защиты позволяют предотвратить ежегодные потери урожая в довольно, внушительных размерах: зерна – 16—17 миллионов тонн, сахарной свеклы – 12—13, хлопка-сырца – 1,6. А все вместе они дают изрядный «довесок» к всесоюзному урожаю – около 12 процентов всей собираемой в стране продукции растениеводства.
Выступая в 1913 году на первом съезде русских энтомологов в Киеве, различая задачи, которые предстоит решать «чистому» и «прикладному» энтомологу, Н. Курдюмов сказал, что последний, хочет он того или нет, всю жизнь должен «сидеть на двух стульях»: хорошо знать насекомых и отлично понимать растение. Только тогда можно проникнуть в тончайший механизм их взаимодействия.
– Вы энтомолог? – недавно спросили меня на одном международном совещании американские коллеги.
– Нет.
– Фитопатолог?
– Не угадали. Я специалист по защите растений, а значит, и энтомология, и фитопатология, и еще с десяток других специальностей входят в мой профессиональный багаж.
– Разумно, – согласились коллеги. – Только знание проблемы в комплексе способно подсказать ее радикальное решение. У нас в Штатах таких специалистов лишь начинают готовить.
В СССР комплексная подготовка специалистов по защите растений, а теперь и по интегрированной защите ведется почти 60 лет. Данные, полученные ими за эти годы, во многом определяют параметры сортов 1990 года по урожайности, качеству зерна, устойчивости к полеганию, болезням и вредителям, зимостойкости и засухоустойчивости. Над созданием этих сортов трудились и трудятся селекционеры, генетики, технологи, биохимики, специалисты по вычислительной технике и кибернетике. Благодаря их объединенным усилиям урожай 1990 года уже сегодня обрел реальные черты.
