Текст книги "Крутой сюжет 1994, № 02"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Юрий Гаврюченков,Ришар Сафир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

– Он уже в палате? – спросил человек с желтым лицом, сидящий за столом со стеклянным верхом, на котором стоял компьютер.

– Нет, я оставил умирать его на газоне. Так мы сможем завершить работу палача, – пробормотал Мак Клири. Он был измотан и опустошен напряжением.

Это напряжение продолжалось уже четыре месяца с тех пор, как он убил того негра на улице Неварка. И теперь его шеф, Гарольд Смит, второй человек в Фолкрафте, который знал, на кого они действительно работали, этот сукин сын со своими бумажками и компьютером, спрашивал его, побеспокоился ли он о Ремо Уильямсе.

– Не надо так нервничать, Мак Клири. Мы все на пределе, – сказал Смит. – Но еще ничего не кончилось. Мы даже не знаем, согласится ли наш новый гость работать на нас. Он означает для нас совершенно новую тактику.

Смит имел дурную привычку подробно объяснять то, что было очевидно. Он делал это с таким старанием и искренностью, что Мак Клири хотелось вырвать внутренности компьютера крюком и размазать их по седой голове Смита. Тем не менее, Мак Клири только кивнул и сказал:

– Должен ли я сказать ему, что это будет продолжаться только пять лет?

Пять лет. Такова была договоренность. Никаких других дел в течение пяти лет. Так сказал ему Смит пять лет назад, когда они были переведены из ЦРУ.

Смит и тогда носил этот проклятый серый костюм. Он запомнился ему еще тогда, когда они завтракали вдвоем в ресторане по дороге в Аннаполис.

– Через пять лет мы свернемся, – сказал Смит. – Это нужно для безопасности нации. Если все будет успешно, нация никогда не узнает, что мы существовали, и конституционное правительство будет в безопасности. Я не знаю, имеет ли к этому отношение президент. Я контактирую только с теми, кому положено знать. Ты будешь контактировать со мной. Больше ни с кем. Ко всем остальным ты глух, нем и слеп.

– Ближе к делу, – сказал Мак Клири. Он никогда не видел Смита таким возбужденным.

– Я выбрал тебя потому, что тебя ничто не связывает с обществом. Ты разведен. У тебя нет семьи. Нет и видов на ближайшую женитьбу, кроме того, несмотря на скверный характер, ты довольно компетентный агент.

– Хватит ходить вокруг да около. Что нужно делать?

Смит посмотрел на волны океана, простирающегося за окном.

– Эта страна в опасности, – сказал он.

– Мы всегда в какой-нибудь опасности, – произнес Мак Клири.

Смит проигнорировал его слова.

– Мы не можем сдержать рост преступности. Это нетрудно понять. Если мы будем действовать в рамках конституции, мы потерпим поражение в противоборстве с преступностью, по крайней мере, с организованной. Закон бессилен. Подонки одерживают верх над ним.

– При чем здесь мы?

– Мы должны остановить этих подонков. В другом случае нас ждет либо полицейский террор, либо полный крах. Мы с тобой – единственная надежда Америки.

Мы с тобой вступаем в организацию «Кью» – «Лекарство против зла», которая действует под прикрытием психологических исследований. Мы будем действовать вне закона, чтобы остановить организованную преступность. Мы будем выполнять для этого все нужные операции, А потом организация прекратит свое существование.

– Пять лет? – спросил Мак Клири.

– Пять.

* * *

Прошло больше пяти лет. «Кью» обнаружил, что преступный мир гораздо сильнее и организованнее, чем могли предположить в Вашингтоне.

Целые промышленные отрасли, профсоюзы, полицейские департаменты и даже законодательные власти штатов контролировались преступными синдикатами. Политические компании стоили денег и преступность платила их. Сверху пришло указание: «Кью» продолжать работу.

Фолкрафт подготовил сотни агентов, каждый из которых знал только свою работу, не зная о целях. Они работали по всей стране. В качестве агентов ФБР, агентов или инспекторов из департамента налогов они собирали необходимую информацию.

Специальное подразделение организовало сеть агентов, которые подслушивали случайные слова, произнесенные в баре или ресторанчике, где собирались представители преступного мира. Агенты использовали пятидолларовые банкноты и большие взятки. Шулеры, сводники, проститутки и служащие баров работали на «Кью», получая небольшие подачки от какого-нибудь случайного парня или представительной дамы. Несколько слов за несколько долларов.

Букинист из Канзаса думал, что имеет дело с соперничающим синдикатом, когда продал за тридцать тысяч долларов своих боссов.

Торговец наркотиками из Сан-Диего, который никогда не попадал в суд, несмотря на многочисленные аресты, всегда носил с собой полный карман мелочи для уличных телефонных разговоров из телефонных автоматов.

Блестящий молодой адвокат, купленный профсоюзом Нью-Орлеана, постоянно выигрывал дела, пока однажды ФБР не получило таинственный рапорт на трехстах страницах, который давал возможность Департаменту Верховного Судьи арестовать всех лидеров профсоюза. Блестящий молодой адвокат вдруг стал очень неуклюжим в суде. У осужденных преступников из профсоюза не было шансов на помилование. В конце концов молодой адвокат покинул штат и исчез.

Высокий полицейский чиновник из Бостона занялся слежкой. Один богатый фермер одолжил ему сорок тысяч долларов. Этот фермер хотел знать, на кого работает такой-то полицейский.

И за всем этим стоял «Кью». Информация, в том числе бесполезная, стекалась в Фолкрафт. Она была предназначена для людей, которых нигде не было, для организации, которая не существовала на бумаге, для агентов правительства, которые не имели к правительству никакого отношения.

В Фолкрафте целая армия служащих, большинство которых считало, что работает на Внутренний Департамент Налогов и Сборов, обрабатывала информацию, связанную с налогами, мошенничеством, наркотиками и всем, что касалось преступной деятельности, Дальше информация поступала в компьютерную сеть, занимавшую большую часть Фолкрафта. Компьютеры делали то, чего не могли сделать люди. Они разделяли информацию на полезную и бесполезную, рисуя в целом картину преступности в Америке. Дальше принимались не санкционированные законом меры.

ФБР, Департамент Налогов и даже ЦРУ получали специальные рапорты и доклады. «Кью» действовал там, где закон был бессилен. Король преступного мира из Тускалусы вдруг получал документальные доказательства того, что его коллега в Алабаме собирается выдать его властям. В свою очередь король из Алабамы получал таинственное донесение о том, что его собираются убрать. В итоге обе группировки затевали между собой войну, которая вела их к обоюдному уничтожению.

Нечистый на руку политический деятель из Нью-Джерси вдруг терял огромные деньги, потраченные на предвыборную компанию, когда его соперникам становились известны щепетильные подробности его карьеры. В результате ему приходилось бежать на Ямайку.

Но в целом операция проходила медленно, чудовищно медленно. «Кью» наносило удары по гигантским синдикатам, но они снова поднимались и тянули свои щупальца по всей Америке. Внедрение агентов в определенные сферы – особенно в районы Нью-Йорка, где Коза Ностра действовала более гладко и эффективно, чем другие синдикаты, – было похоже на ныряние в бассейн, полный акул. Информаторы исчезали. Глава специального подразделения информаторов был убит. Его тело так и не нашли.

– Ты тратишь кучу денег, – говорил Смит, – у тебя достаточно людей и оборудования. Мы тратим больше магнитофонных лент, чем армия – патронов. А твои новобранцы так и не могут сделать свою работу.

Мак Клири обычно отвечал:

– Наши руки связаны. Мы не можем использовать силу.

Смит упорствовал.

– В Европе, где, как ты помнишь, мы удачно выступили против Германии, мы тоже не использовали силу. ЦРУ тоже не использует силу против России, однако делает все успешно. Тебе же подавай пушки против хулиганов.

– Вы очень хорошо знаете, сэр, что мы имеем дело не с хулиганами. – Мак Клири начал кипятиться. – И вы знаете, черт возьми, что в Европе за нами стояли целые армии, а за действиями ЦРУ стоит весь военный арсенал Америки. Нам же приходится воевать только этими компьютерами.

Смит выпрямился за столом и почти закричал:

– В хороших руках компьютеры тоже оружие!

Потом он подал рапорт наверх, что одних компьютеров недостаточно.

Глава 5

На протяжении пяти лет все продолжалось по-старому до одного весеннего дня, когда Мак Клири решил вздремнуть, а Смит постучал в его дверь в своем обычном сером костюме.

– Меня нет, – закричал Мак Клири, – кто бы ты ни был.

Дверь медленно открылась, и чья-то рука потянулась к выключателю. Мак Клири сидел в шортах на большой розовой подушке, держа между ног бутылку.

– А, это ты, – сказал он Смиту, который оделся словно на парад, в белую рубашку, полосатый галстук и серый костюм.

– Сколько у тебя серых костюмов, Смит?

– Семь. Просыпайся, это важно.

– Для тебя все важно. Всякие бумажки, отчеты, счета. – Он посмотрел на Смита, который переводил взгляд с порнографических фотографий на стене на буфет, заставленный бутылками, потом на подушки, валяющиеся на полу и, наконец, на оранжевые шорты Мак Клири.

– Как ты знаешь, у нас есть проблемы в Нью-Йорке. Мы потеряли семерых, но не обнаружили ни одного тела. Как ты знаешь, у нас есть проблема с человеком по имени Максвелл, к которому у нас нет даже выхода.

– Разве?

– Мы приостановили деятельность в Нью-Йорке, пока не подготовим новую единицу.

– Очередное пушечное мясо.

– На этот раз нет. – Смит закрыл за собой дверь. – Мы получили разрешение, очень скользкое, но все же разрешение на использование силы. Мы получили лицензию на убийство.

Мак Клири выпрямился. Он поставил бутылку на стол.

– Давно пора. Всего пять человек. Это все, что мне надо. Сначала мы найдем этого Максвелла, а потом разберемся по всей стране.

– Это будет только один человек. Ты найдешь его за эту неделю и организуешь его подготовку за тридцать дней.

– Ты выжил из ума. – Мак Клири вскочил с подушки и заходил по комнате. – Ты выжил из своего вонючего ума, – кричал он. – Один человек?

– Да.

– Как ты на это согласился?

– Ты знаешь, что у нас никогда не было подобного человека. Наверху боятся. Но они считают, что один человек не сможет нанести большого вреда, а в случае чего его легко убрать.

– Они правы, что он не сможет нанести много вреда. Но он не сможет сделать и много хорошего. Ему не прожить долго. А что будем делать, когда его убьют?

– Найдешь другого.

– Ты знаешь, что из пятидесяти человек едва найдешь одного более-менее компетентного агента для такой работы? Одного из пятидесяти! А я должен найти только одного из одного.

– Уверен, что ты найдешь лучшего, – спокойно ответил Смит.

– Лучшего? О, он должен быть лучшим. Он должен быть жемчужиной.

– Ты должен как следует подготовить его. Твой бюджет не ограничен. Ты можешь привлечь к этому пять… шесть инструкторов.

Мак Клири плюхнулся в кресло.

– Понадобится не меньше двадцати.

– Десять.

– Одиннадцать, – настаивал Мак Клири. – Борьба, движения, замки, вооружение, окружающая среда, шифры, язык, психология. Понадобится по крайней мере одиннадцать инструкторов и шесть месяцев.

– Одиннадцать инструкторов и три месяца.

– Пять месяцев.

– Хорошо, одиннадцать инструкторов и пять месяцев, – согласился Смит. – Ты знаешь подходящего агента? Может, кто-нибудь из ЦРУ?

– Среди них нет суперменов.

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы найти его?

– Может, я вообще не смогу найти его, – сказал Мак Клири, звеня бутылками в баре. – Убийцами не становятся, ими рождаются.

– Чепуха. Даже клерки и лавочники становились убийцами во время войны.

– Они не становились убийцами, Смит. Они только узнавали, что были убийцами. Они такими родились. Раньше они не знали этого потому, что не носили оружия. Иногда лучшие из них испытывают неприязнь к насилию. Они избегают его. В своих сердцах они знают, кто они, как знает алкоголик, держа в руках бутылку. Он знает, что будет, если он выпьет. То же самое с убийством.

Мак Клири растянулся на кушетке и начал открывать новую бутылку. Он махнул ею Смиту, как будто хотел успокоить его.

– Ладно, я постараюсь.

На следующее утро Смит запивал третью таблетку аспирина, когда в кабинет вошел Мак Клири, Он подошел к окну и посмотрел наружу.

– Что ты хочешь? – проворчал Смит.

– Кажется, я найду нашего человека.

– Кто он? Чем занимается?

– Я не знаю. Я видел его только раз во Вьетнаме.

– Найди его, – сказал Смит. – И убирайся отсюда, – добавил он, бросая в рот очередную таблетку аспирина. Он небрежно бросил вслед Мак Клири, который направился к двери: – Да, кстати. Наверху хотят еще кое-что от нашего человека. Он не должен существовать.

Усмешка Мак Клири превратилась в удивление.

– Он не должен существовать, – повторил Смит. – Он не должен оставлять следов. Он не должен существовать, как не существует его работа, как не существует наша организация.

Он поднял глаза.

– Есть вопросы?

Мак Клири хотел сказать что-то, но передумал, развернулся и вышел из кабинета.

На это ушло четыре месяца. И теперь у «Кью» был человек, который не существовал. Он умер на электрическом стуле.

Глава 6

Первое, что увидел Ремо Уильямс, было ухмыляющееся лицо монаха, которое смотрело на него. Над лицом горел яркий белый свет. Ремо заморгал. Лицо осталось на месте и по-прежнему ухмылялось..

– Похоже, наш малыш проснулся, – сказало лицо монаха.

Ремо застонал. Его тело онемело, словно он проспал тысячу лет. Его запястья и лодыжки пылали от боли там, где электрические зажимы обожгли плоть. Во рту пересохло, язык стал словно губка. Тошнота поднималась из живота и окутывала мозг. Ему казалось, что его голова была прибита к столу, и он только что вырвал часть черепа. Он медленно повернул голову в первоначальное положение. Что-то кричало в его мозгу. Виски готовы были взорваться.

Бум. Бум. Бум. Он закрыл глаза и застонал. Он дышал. Он был жив.

– Мы дадим ему успокаивающее, чтобы ослабить эффект, – раздался голос. – Он будет как новенький через несколько дней.

– А если без успокаивающего? – спросил монах.

– Через пять-шесть часов. Но тогда у него будет агония. С успокаивающим он сможет…

– Никакого успокаивающего.

Сильная боль терзала его голову, словно острыми когтями. Гремели барабаны. Бум. Бум. Бум. Казалось, это продолжалось годы. Но сиделка сказала ему, что прошло всего шесть часов, как он пришел в сознание. Его дыхание было спокойным. В руках и ногах он чувствовал тепло. Боль в висках, запястьях и лодыжках стала тупой. Он лежал на мягкой кровати в белой комнате. Полуденное солнце светило через большое окно справа. Снаружи легкий бриз качал деревья с желто-красной осенней листвой. Ремо был голоден. Он был жив, и он был голоден.

Он потер свои запястья, повернулся к неподвижной сиделке, сидящей на стуле в ногах кровати, и сказал:

– Я могу поесть?

– Только через сорок пять минут.

Сиделке было около сорока с небольшим лет. Ее лицо было грубым, словно вырезанным из камня. На ее почти мужских руках не было обручального кольца. Ее ноги, согнутые в коленях, могли принадлежать шестидесятилетней.

Ремо застегнул свою белую пижаму и сел на кровати. Он пошевелил плечами. Это была обычная больничная палата с кроватью, сиделкой, тумбочкой и окном. Только на сиделке не было шапочки с названием госпиталя, а второе стекло в окне было испещрено стальными прожилками. Он протянул правую руку за спину и задрал пижаму через голову. На ней не было никаких надписей. Он снова лег в постель и стал ждать еды. Он закрыл глаза. Как хорошо быть живым. Быть живым, слышать, дышать, чувствовать, видеть. В жизни была только одна цель: жить.

Его разбудил шум голосов. В палате находились монах с крюком вместо руки, сиделка и два доктора.

– Я снимаю с себя ответственность за здоровье этого человека, если он не будет питаться в течение двух дней умеренной пищей, – сказал один из докторов. Другой врач и сиделка кивнули в знак согласия с коллегой.

На монахе уже не было сутаны. На нем был свитер персикового цвета и коричневые брюки. Он положил свой крюк на металлическую спинку кровати.

– А я и не прошу вас отвечать за него. Я отвечаю. Он будет есть все, что ест нормальный человек.

– В таком случае я отправляюсь к начальнику, доктору Смиту, – сказал первый врач.

– Я пойду с ним, – сказал второй.

Монах сказал:

– Хорошо, идите. Прямо сейчас. – Он показал им на дверь. – Передайте Смиту мой привет.

Когда они ушли, он запер дверь. Потом подкатил сервировочный столик к кровати. Он сел на стул сиделки и снял крышку с одной из серебряных посудин на подносе. В ней были устрицы с маслом и красным перцем.

– Меня зовут Кони Мак Клири, – представился он, положив устриц на тарелку и и протянув их Ремо.

Ремо сел на кровати и взял тарелку. Он подцепил большой кусок белого мяса и проглотил его не разжевывая. Он запил мясо глотком золотистого пива из стакана, тут же протянутого ему. Потом снова начал поглощать устриц.

– Вероятно, вы удивлены тем, что находитесь здесь? – услышал Ремо голос Мак Клири.

Ремо подцепил очередной кусок мяса вилкой и отправил его в рот. Пылающий от перца рот он заливал золотистым тягучим пивом. Он кивнул Мак Клири, потом поднял вилку и отправил мясо моллюска в рот.

Мак Клири начал говорить. Он говорил, пока Ремо ел устриц и пил пиво, он продолжал говорить, когда поднос опустел, а солнце в окне опустилось за горизонт и пришлось включить свет.

Он рассказывал о Вьетнаме, где молодой морской пехотинец ворвался в штаб вьетконговцев и убил пятерых. Он говорил о жизни и смерти. Он говорил о какой-то «Кью».

– Я не могу сказать тебе, кто этим руководит, – сказал Мак Клири.

Ремо сделал глоток бренди. Он предпочитал менее крепкое спиртное.

– Но я твой босс. Ты не сможешь по-настоящему любить, но в твоем распоряжении будет много женщин. Деньги? Нет вопросов. Только одна опасность: если ты проговоришься, ты не сможешь выйти из игры. Но если ты будешь следить за своим языком, неприятностей не будет. Ты будешь жить в достатке до конца своей жизни.

Мак Клири подался вперед.

– Ты получишь даже пенсию, – сказал он, глядя на Ремо, который изучал поднос в поисках еще какой-нибудь еды.

– Кофе? – спросил Ремо.

– Мак Клири открыл высокий термос с горячим кофе.

– Но я должен предупредить тебя, что это грязная и вонючая работа, – сказал Мак Клири, наливая кофе в чашку. – Настоящая опасность в том, что эта работа будет уничтожать тебя изнутри. Если у тебя будет бессонная ночь, твой мозг будет разрываться от мыслей. О’кей… байки про пенсию это все чепуха. Никому из нас не надо беспокоиться о старости, потому что нам не суждено до нее дожить.

Он посмотрел в серые холодные глаза Ремо и сказал:

– Я обещаю тебе ужас за завтраком, озноб в обед, напряжение за ужином и ухудшение перед сном. Каждые две минуты тебе придется оглядываться через плечо, чтобы убедиться, что никто не стоит за спиной. У тебя не будет и пяти минут, чтобы ты не думал о том, как убить кого-то, или как не быть убитым самому.

Но я тебе обещаю… – Мак Клири понизил голос. Он встал и потер свой крюк. – Я обещаю, что однажды Америке не понадобится «Кью», благодаря тому, что мы сделаем. Может, настанет день, когда дети смогут появляться на любой улице в любое время, не боясь подонков. Однажды Нью-Йорк не будет переполнен четырнадцатилетними хулиганами, мечтающими об игле, и несовершеннолетними девчонками, которых гоняют, как скот, из одного публичного дома в другой.

И может быть, честные судьи будут вести уголовные дела, не беря взяток от мошенников и аферистов. Мы будем бороться с тем, с чем не хотят бороться американцы, которые, может быть, даже не хотят выиграть в этой войне.

Мак Клири отвернулся от Ремо и подошел к окну.

– Если ты проживешь шесть месяцев, это будет удивительно. Если ты будешь жить через год, это будет фантастика. Это все, что я могу тебе предложить.

Ремо налил в кофе молоко, сделав его светлым.

– Да, конечно, конечно, – сказал Ремо, глотая кофе. – Ты можешь рассчитывать на меня.

Кажется, этот ответ удовлетворил Мак Клири.

– Это вы подставили меня? – спросил Ремо.

– Да, – ответил Мак Клири без эмоций.

– Ты убил этого парня?

– Да.

– Хорошая работа, – сказал Ремо. А потом он спокойно спросил Мак Клири, как ему понравится электрический стул, на который он может отправиться однажды, лишившись всех друзей.

Глава 7

– Что теперь? – спросил Ремо безразличным голосом. Он прислонился к брусьям в большом, светлом гимнастическом зале. На нем было белое кимоно с белым поясом. Он играл концами пояса и смотрел на Мак Клири, который стоял у открытой двери в дальнем конце гимнастического зала. Полицейский револьвер 38-го калибра висел на его крюке.

– Еще одна минута, – крикнул Мак Клири.

– Я не могу ждать, – пробормотал Ремо, послав свой плетеный сандаль по отполированному полу. С шуршанием он прокатился по полу, оставив царапину.

Ремо тихо засвистел и уставился на высокий широкий потолок с массивными металлическими балками. Что будет сейчас? Опять тренировка в стрельбе? За две недели инструкторы показали ему все, от ружей Маузера до духовых. Его обучали разбирать их, смазывать и настраивать. Потом его обучали позициям для стрельбы. Его учили быстро хватать оружие и стрелять. Прикидываться неподвижным и не выдавать себя движениями тела. Это было болезненно. Каждый раз ему приходилось напрягаться, чтобы правильно выполнить последующие действия.

– Это полезное занятие, – говорил, улыбаясь, инструктор. – Ты пока не можешь контролировать свои мышцы, а мы научим тебя этому. Твои мышцы научатся этому, даже если ты сам не научишься.

И мышцы научились.

Потом приветствие. Целыми часами его обучали обычному приветствию, а потом стрельбе из пистолета, когда инструктор протягивал ему руку для пожатия.

Снова и снова те же слова:

– Подпусти ближе. Ближе, ты, идиот, ближе! Ты не телеграмму посылаешь. Двигай рукой, как будто собираешься ответить на приветствие. Нет, нет! Так заметен револьвер. Ты должен выстрелить трижды, пока поймут, что ты враг. Попытайся еще раз. Нет. С улыбкой. Еще раз. Отведи глаза от своей руки. Да, хорошо. Еще.

Он становился автоматом. Однажды он попробовал это на Мак Клири в классе. Ремо вошел с приветствием, но когда он поднял пистолет, его глаза ослепила вспышка. Он не понимал, что случилось, пока Мак Клири, смеясь, не поднял его с пола.

– Ты научишься, – сказал Мак Клири.

– Может быть. Как ты заметил?

– Это не я, а мои мышцы. Ты научишься этому. Твои рефлексы будут быстрее твоего мозга.

– Да, – сказал Ремо. – Я не могу ждать. – Он протер свои глаза. – Чем ты меня ударил?

– Пальцами.

– Чем?

– Пальцами. – Он вытянул свою руку. – Видишь, я…

– Неважно, – сказал Ремо, и они приступили к занятию. Когда оно было закончено, Мак Клири спросил:

– Тебе одиноко?

– Нет, это похоже на бал, – усмехнулся Ремо. – В классе все время только я и инструктор. Я отправляюсь спать, охранник будит меня утром. Я встаю, мне приносят завтрак. Они не разговаривают со мной. Я ем один. Сплю один. Живу один. Иногда мне кажется, что «стул» был бы лучше.

– Ты жесток к себе. Ты уже побывал раз на электрическом стуле. Тебе понравилось?

– Нет. Как вы меня вытащили?

– Это было просто. Пилюля содержала наркотик, который заставил выглядеть тебя мертвым. Мы вмешались в электрическую систему. Один из наших парней снизил напряжение до безопасного уровня. Когда мы ушли, электрическая система снова была приведена в порядок, и следов не осталось. Это было легко.

– Да, легко для вас, но не для меня.

– Все позади, – улыбка Мак Клири исчезла. – Но, может быть, ты прав. Может быть, «стул» был лучше. По крайней мере, тебе не было бы одиноко.

– Это точно, – засмеялся Ремо. – Послушай, мне же когда-то придется выйти на задание. Почему бы мне не прогуляться в город сегодня?

– Потому что, если ты выйдешь за ворота, ты никогда не вернешься.

– Это не объяснение.

– Тебя не должны видеть поблизости. Ты знаешь, что мы вынуждены будем сделать.

Ремо пожалел о том, что пистолет в его руке не был настоящим. Только одна ночь в городе, несколько глотков виски. У каждого свои слабости. Что они сделают ему? Убьют? Они слишком много вложили в него. Но кто знает, на что они способны?

Сейчас он хотел наконец получить задание. Нет, его не привлекала работа. Он просто хотел выйти из Фолкрафта, выйти из этой маленькой тюрьмы.

Он пустил по полу второй сандаль.

– Ну так что? – крикнул он Мак Клири.

– Одну минуту. Вот он идет.

Когда Ремо поднял глаза, то чуть не рассмеялся. Но фигура вошедшего в зал была слишком трогательной, чтобы смеяться над ней. Он был не выше 160 см. Белое кимоно с красным поясом болталось на его щуплых плечах. Несколько седых клочков волос свисали над тощим восточным лицом. Морщинистая кожа была похожа на старый желтый пергамент.

На нем были такие же шлепанцы, а под мышкой он держал две толстые доски.

Мак Клири почтительно поклонился вошедшему старику. Они подошли к Ремо.

– Чжиун, это Ремо Уильямс, твой новый ученик.