Текст книги "Праксис"

Автор книги: Уолтер Йон Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Открыть письмо, господин? – судя по запыхавшемуся голосу Алихана, трудно было предположить, что он не прибежал издалека, а просто сделал несколько шагов через люк.

– Обязательно.

Глядя на экраны, Мартинес не видел ни единого следа сопротивления захватчикам со стороны даймонгов. Целая тяжелая эскадра сдалась наксидам без единого выстрела.

Камера над люком показывала крупным планом Ондакаала, разбирающегося с Дитрихом и Хонгом. Мартинес приказал дисплею транслировать звук.

– Вы же видите сами! – гневно рычал Ондакаал. – На «Перигее» уже пустили инспекторов на борт. И вам достаточно отойти в сторону и дать нам пройти.

– Боюсь, что так не выйдет, милорд. – Мартинесу захотелось зааплодировать, не столько словам Дитриха, сколько его гордой, широкоплечей осанке, в которой не было ни следа виноватости или готовности уступить требованиям наксида.

– У меня есть очень четкий приказ никому не позволять подняться на борт без дозволения дежурного офицера, – объяснял тем временем Дитрих.

– Как вы смеете не подчиняться приказам командующей флотом! – воскликнул Ондакаал. Он взмахнул рукой, указывая часовому на соседний корабль. – Вы же сами видите, что и «Непоколебимый» пустил на борт особую инспекцию!

По другому каналу Алихан зачитывал приказ Фанагии. Видимо, это действительно было подлинное письмо.

– Достаточно, – прервал Алихана Мартинес. – Дожидайтесь «Бьена Висты».

Ондакаал продолжал запугивать охранников. Мартинес решил, что лучше вмешаться раньше, чем Дитрих и Хонг сдадутся, и нажал кнопку трансляции звука.

– Что там происходит? – требовательно спросил он. – Кто вы, черт подери, такой, лейтенант, и какого черта вы беспокоите моих людей?

При звуках начальственного голоса Ондакаал автоматически принял почтительную позу.

– Я лейтенант Ондакаал, милорд, – ответил он. – Я назначен госпожой командующей флотом Фанагией…

– Можете вы мне объяснить, что происходит? – вопросил его Мартинес. – Все коммуникации испорчены. У меня отказала даже линия прямой связи!

– Милорд, я не в курсе, что именно…

– Единственное сообщение, которое я получил, – прервал его Мартинес, – это «приготовиться к Бьена Висте». Вы можете мне объяснить, что это значит: «Приготовиться к Бьена Висте?»

Удивленный Ондакаал не заметил ни напряженного взгляда, которым при этих словах обменялись Хонг и Дитрих, ни того, что теперь они стояли, готовые одним прыжком ринуться к люку.

– Милорд, боюсь, я не знаю, что означают эти слова, – ответил Ондакаал. – Но если вы пропустите наших инспекторов на борт, то я постараюсь…

– Бьена Виста! – закричал Мартинес. – Бьена Виста! – и услышал через наручный переговорник, как вслед за ним те же слова выкрикивает Алихан.

Дитрих и Хонг отскочили назад и исчезли из кадра. Ондакаал сообразил, что происходит, но слишком поздно: он рванулся вперед, сопровождаемый своими подчиненными но, видимо, Алихан вовремя запер люк, потому что вскоре Ондакаал появился в поле зрения камеры, а двух терранских констеблей рядом с ним уже не было.

Мартинес решил перейти в наступление. Пока он заговаривает зубы Ондакаалу, наксиды не станут предпринимать ничего решительного.

– Какого дьявола, а вот это что значило? – потребовал он ответа. – Объяснитесь, лейтенант!

Мартинес неожиданно осознал, что ему чем-то нравится эта ситуация.

Наконец-то он не был провинциалом среди важных и привилегированных особ, младшим лейтенантом, покорным своим начальникам. Да, он играл роль, но эту роль никто ему не навязывал, он придумал ее сам. На сотни световых лет вокруг он единственный понимал, что происходит, и мог спокойно валять дурака перед Ондакаалом.

И пока Ондакаал бушевал и разорялся по поводу сбежавших часовых, Мартинес убрал звук с внешней связи и переключился на личный канал связи с Алиханом.

– Алихан, где вы? У вас все в порядке?

– Мы целы, господин, все трое. Мы заперли обе шлюзовые двери и спускаемся по эскалатору причального тубуса.

– Отлично. Как только подниметесь на борт, закрывайте шлюзовые двери «Короны». Дитрих и Хонг пусть сдадут тебе оружие, демонтируют эскалатор в центральном проходе и отправляются по своим местам. Когда оружие окажется у тебя, займись особым делом, которое я поручил тебе раньше.

То есть взломом сейфа в каюте первого лейтенанта. Задание, о котором, пожалуй, не стоит говорить громко, по крайней мере пока.

– Слушаюсь, господин, – ответил Алихан.

Мартинес повернулся к Мабумбе, глядевшему на него со смесью подозрительности и благоговения. Этот взгляд потешил тщеславие Мартинеса.

– Двигатели, – сказал он, – начать отсчет времени.

Мабумба вздрогнул, поняв, что обращаются к нему, но тут же собрался и обернулся к своему пульту.

– Отсчет времени начат, – отозвался он.

Мартинес обратился к пилоту второго класса Эрукену:

– Как только люки «Короны» будут задраены, приготовьте причальный тубус к разгерметизации и втягиванию.

Эрукен склонился над своим столом.

– Есть приготовиться к разгерметизации и втягиванию причального тубуса.

Мартинес снова включил звук на внешней камере, как раз чтобы услышать, как Ондакаал вновь взывает к авторитету командующей флотом и требует впустить его на борт.

– Лорд лейтенант! – обратился к нему Мартинес. – Объяснитесь! Почему вы пытались прорваться через шлюз на «Корону»!

– Вы отозвали своих охранников! – вопил Ондакаал, – Что за самоуправство?

– Подача воды и воздуха отключена, – доложил Мабумба вполголоса, чтобы Ондакаал не смог расслышать, – Внешние клапаны запечатаны.

– Я отозвал охранников из-за ваших угроз и оскорбительного поведения, – ответил Ондакаалу Мартинес. – Об этом я собираюсь доложить вашему начальству.

– Командующая флотом Фанагия приказала произвести инспекцию на вашем судне.

– Ерунда! – ответил Мартинес. – Я ничего не слышал ни о какой инспекции.

– Но это неожиданная инспекция, – говорил Ондакаал. – Я уже пытался объяснить это вашему старшему оружейнику…

– Внешний шлюз закрыт, – чуть ли не шепотом доложил Эрукен, подражая Мабумбе. Мартинес прикрыл микрофон рукой, чтобы Ондакаалу не было слышно.

– Разгерметизируйте и уберите посадочный тубус. Предупредите команду, что скоро мы окажемся в невесомости.

– Слушаюсь, лорд лейтенант.

– Все маневренные двигатели активизированы, – доложил Мабумба. – Давление на головках двигателей номинальное. – Внезапно пронзительно взвыл предостерегающий гудок и тут же стих. – Сигнал перехода к невесомости подан.

– Если ваш старший оружейник показал вам приказ командующей флотом… – продолжал Ондакаал. Мартинес убрал руку с микрофона.

– Оружейник Алихан только что принес мне приказ, – проговорил Мартинес. – Сейчас я прочту его, и уверен, что после этого никаких проблем не останется. Пожалуйста, подождите.

Ондакаал умолк, недоуменно опустив руки. Видимо, он решил принять на веру, что приказ Фанагии сможет открыть люки «Короны», но по его позе было видно, что в этой вере он не очень тверд.

– Посадочный тубус убран, – доложил Эрукен. – Судно в полной ходовой готовности. Электрические соединения отключены. Внешние разъемы запечатаны.

Мартинес поглядел на дисплеи. У дверей даймонгских кораблей уже стояли наксидские стражники – значит, даймонгские охранники арестованы или отозваны. Экраны уже не могли сказать ему ничего такого, чего он не знал бы сам.

Он принялся готовить свои дисплеи к старту и маневрам.

– Электронные соединения отключены, – сообщил Эрукен. – Внешние порты опечатаны.

Мартинес заметил, что Ондакаал вздрогнул и начал энергично что-то говорить в свое переговорное устройство. Затем он удивленно уставился в камеру, висящую над люком.

– Вы отсоединили подачу воды и воздуха на ваше судно! – проговорил он. – Что это значит?

Мартинес позволил себе легкую усмешку.

– Я отъединяюсь от станции вплоть до выяснения некоторых вопросов.

– Вы не имеете права! – разъярился Ондакаал. – Вы обязаны открыть люки инспекторам!

– Пожалуйста, объясните мне, – попросил Мартинес, – зачем вы хотите провести ко мне на судно вооруженных солдат? Ведь чтобы произвести инспекцию, не нужно оружие, лейтенант.

– По приказу командующей флотом! Вы должны без вопросов подчиняться ее приказам!

– Ходовой двигатель активизирован, – доложил Мабумба. – Проверка готовности проведена успешно. – И почти сразу же: – десятисекундная готовность.

– Отчаливаем, – приказал Мартинес.

– Отчаливаем? – повторил Ондакаал. – Что значит «отчаливаем»?

Мартинес выключил звук с внешней камеры.

– Двигатели готовы к запуску, – доложил Мабумба.

– Зажимы отсоединены, – сказал Эрукен. – Магнитные присоски отключены.

Корона была пришвартована носом к внешнему краю внешнего кольца ускорителя Магарии, которое вращалось со скоростью, в девять раз превышающей планетарную. Вращение кольца создавало центробежную силу, обеспечивающую ощущение нормального тяготения на судах. Чтобы отчалить от кольца, судну не требовалось включать маневренные двигатели: достаточно было просто отсоединиться от кольца и позволить центробежной силе швырнуть судно в пространство.

При этом действие силы тяжести на судне прекращалось. Мартинес понял, что «Корона» отсоединилась от станции, ощутив, что парит над своим креслом, и поняв, что пренебрег собственным распоряжением и забыл пристегнуться. Он поспешно застегнул привязные ремни.

Защитные клетки тихонько поскрипывали на своих подвесах, освободившись от привычного веса.

– Корабль отсоединился от кольца, – доложил Эрукен. – Миновали «Перигей». – Суда стояли на причале в шахматном порядке и могли отшвартовываться, не опасаясь задеть друг друга, и тем не менее теперь, когда маневр прошел успешно, все почувствовали облегчение.

– Пилот, погасите остаточную инерцию, – приказал Мартинес.

Ему не хотелось, чтобы «Корона» парила над кольцом, представляя собой превосходную медленно движущуюся мишень для обстрела. Он надеялся, что наксиды не станут сейчас использовать ракеты с антиматерией, ведь анигиляционные боеголовки могут обратить в пар не только «Корону», но и доки, и причаленные поблизости суда вместе с изрядным куском кольца в придачу. Но оборонные лазеры, установленные на боевых судах, они вполне могут пустить в ход, равно как и антипротонные излучатели, установленные на самых крупных кораблях. Наверное, энергии лазеров не хватит на то, чтобы уничтожить фрегат, а вот за антипротонное излучение ручаться не стоит, а в сложившейся ситуации любое повреждение может оказаться фатальным для планов Мартинеса.

Единственным средством против антипротонного излучения было сильное магнитное поле, применяемое в обычных условиях для защиты от радиации. Мартинес распорядился включить его, хотя, конечно, оно бы не защитило корабль от прямого удара излучателей вражеского корабля.

Мартинес ощутил, как привязные ремни слегка напряглись, а потом сила тяжести опять исчезла. Эрукен погасил остаточную инерцию «Короны», и она теперь зависла над кольцом, вращающимся у нее прямо по курсу.

– Пилот, включайте маневренные двигатели, – сказал он. – Курс на юг от кольца.

Опять легкое натяжение ремней.

– Двигаемся на юг, милорд.

Мартинес пробежался пальцами по клавишам.

– Штурман, посылаю вам проект курса к четвертому тоннелю. Введите его, пожалуйста, в ваш компьютер.

– Как… да, милорд. – Дием растерянно уставился на свои экраны, и Мартинесу пришлось вспомнить, что он имеет дело со стажером, еще не получившим даже сертификата навигатора второго класса.

Целых два неопытных штурмана в одной рубке, если считать самого Мартинеса. Не слишком удачный расклад по сложившимся обстоятельствам.

Сзади послышался голос Вондерхейдте, и Мартинес даже подпрыгнул: он забыл, что за его спиной еще кто-то есть.

– Милорд, к вам с жалобой обращается кок капитана, – доложил он. – Торжественный обед уничтожен невесомостью. Он говорит, что соус по-английски размазался по потолку.

– Связист, передайте коку, чтобы он задраил все кастрюли и ложился на амортизатор. Сейчас начнется перегрузка. – Он обернулся к Эрукену: – Пилот, дайте команде сигнал приготовиться к ускорению.

Зазвучал раздирающий уши сигнал тревоги. Перегрузка может оказаться смертельной для тех, кто не успел улечься на амортизатор, а Мартинес не хотел сейчас угробить кого-нибудь из своих подчиненных.

Наконец сигнал стих, оставив ощущение гнетущей тишины. Дием со все возрастающим отчаянием глядел на штурманский пульт, а Эрукен грыз губы, рассматривая пульт управления. Мабумба бросал через плечо отчаянные взгляды на Мартинеса, точнее говоря, на пистолет, невесомо парящий над его бедром.

Да ведь никто из них, вспомнил Мартинес, не понимает, что происходит. Вообще никто на корабле ничего не понимает.

– Коммутатор, общекорабельное объявление, – приказал он и, начав говорить, услышал, как эхо общей трансляции разносит его голос по всему кораблю.

– Говорит лейтенант Мартинес из рубки управления, – начал он. – К сожалению, должен сообщить вам, что несколько минут назад на кольцевой станции Магарии произошло восстание. Повстанцы воспользовались тем, что большинство офицеров со своими командами собраны на спортивном фестивале, и захватили большую часть кораблей, находящихся на станции. – Мартинес облизнул губы. – Может быть, все суда, кроме нашего. Теперь нашей обязанностью является вернуть «Корону» на Заншаа, чтобы предупредить флот и правительство об опасности, которую представляют собой мятежники, и принять участие в освобождении захваченных судов.

Отлично, подумал он, фактически все так и есть. Но он чувствовал, что говорит не то что нужно. Настоящий лидер, думалось ему, произнес бы сейчас зажигательную речь, поднял бы команду на отчаянную борьбу, заслужив своим красноречием немеркнущую любовь подчиненных. Интересно, может ли он, Гарет Мартинес, стать таким вожаком.

Какого черта, подумал он. Сейчас все и выяснится.

– И еще вот что, – добавил он. – Поскольку мятежники овладели кольцевой станцией, они в состоянии теперь обрушиться превосходящей силой на планету. Нам придется считать, что капитан Тарафа и остальные члены команды потеряны для нас, и только надеяться, что захватчики станут достойно обращаться с ними.

Вот так зажигательная речь, подумал он, прислушиваясь к наступившей тишине. Стоило бы слегка обнадежить их, а не то они все дружно покончат с собой или немедленно перейдут на сторону мятежников.

– На судне нас осталось немного, – сказал Мартинес. – Нам предстоят немалые опасности. Нам придется работать не покладая рук весь месяц, который займет дорога до Заншаа, но я хотел бы, чтобы вы помнили: капитан и все попавшие с ним в плен пожелали бы нам успеха. Потому что мы теперь представляем «Корону» – мы команда «Короны». Нам придется потрудиться и забить решающий гол. Конец сообщения.

Ему хотелось съежиться в своем кресле и не показывать глаз наружу, щеки отчаянно горели. Кто дергал его за язык заканчивать речь этой дурацкой спортивной метафорой? Какое тут красноречие – просто избитый, отвратительный шаблон, «горбушкам» на смех. Надо было просто сообщить про мятеж и заткнуться.

Но окинув взглядом рубку он увидел, что все не так плохо. Мабумба решительно уставился на свои дисплеи и больше не пялился на пистолет Мартинеса. Эрукен выпрямился в своем кресле и решительно взялся за рычаги управления двигателями. Даже Трэйси и Клер, которым пока нечего было делать, разве что глазеть на пустые экраны радаров, казались теперь поглощенными своим делом, а Келли, офицер-оружейник, казалась вполне вдохновленной его речью.

Один только Дием ничуть не приободрился, но он, похоже, не расслышал ни слова, охваченный ужасом при виде переданного ему проекта курса.

Может быть, команда была не столь изощрена в ораторском искусстве, как профессор риторики в старой академии, которую закончил Мартинес.

Зазвенел нарукавный дисплей и раздался голос:

– Это Алихан, милорд. Я выполнил то небольшое поручение, которое вы мне дали.

На дисплее появилось изображение, но не Алихана, а сейфа Козловского. Дверца с него была отодрана напрочь.

– Ну и как, Алихан? – спросил Мартинес.

– Никак, господин. Ничего нет.

Похоже, настала пора удариться в панику. Во флоте все было устроено мудро, и младший лейтенант вроде него просто не мог по своей воле пустить в ход ужасное оружие, которым была оснащена «Корона». Достаточно было кодового ключа капитана или одного из лейтенантов, чтобы получить доступ к оружию, но чтобы пустить его в ход, требовалось задействовать как минимум три из четырех ключей одновременно.

Даже оборонительное оружие, вроде защитных лазеров, нельзя активировать без трех ключей. А ведь очень скоро, можно не сомневаться, наксидские суда начнут палить в него.

– А в других местах посмотрел? – быстро спросил Мартинес. – В комоде? Под матрасом?

– Да, господин. Нигде нет. Я могу перейти в капитанскую каюту и поискать там.

– Нет, сейчас начнется ускорение.

– Дайте мне хотя бы пару минут, тогда я смогу перенести туда инструменты. Когда начнется ускорение, я прыгну на капитанскую койку. Там не так комфортно, как на настоящем амортизаторе, но кое-как сойдет.

Сойдет на пару часов, которые нам остались, подумал Мартинес.

– Отлично, – сказал он вслух. – У тебя есть две минуты. – И оборвал связь.

– Мы отошли от кольца, – доложил Эрукен.

– Пилот, погасите остаточную инерцию.

– Есть погасить остаточную инерцию, милорд.

– Две минуты до ускорения. Пускайте отсчет.

– Есть две минуты до ускорения, – отозвался Мабумба, но тут поднял руку Дием, словно школьник, который хочет попросить разрешения выйти из класса.

– Вы позволите, милорд? – начал он. – Я проглядел ваш курс и… – Он сморщился, словно опасаясь, что его стукнут по голове за наглость возражать старшему. – Это против правил, – выдохнул он. – Вы… мы… пролетим ближе к кольцу, чем положено по правилам безопасности.

Мартинес поглядел на него, пытаясь сделать невозмутимое лицо.

– И что, есть шанс, что мы действительно во что-то врежемся?

– Ну… – Дием смущенно уставился на экран перед собой. – Нет… этого не должно случиться. Столкновений не будет. Просто проблемы… излишней близости.

– В таком случае, Дием, будем придерживаться уже принятого плана, – Он развернулся к пульту механика: – Мабумба, объявите команде минутную готовность.

– Слушаюсь, милорд. – Опять завыла сирена, а голос Мабумбы, раскатываясь по коридорам, проревел:

– Одна минута до перегрузок. Одна минута.

Через минуту, подумал Мартинес, я стану или величайшим героем, или величайшим преступником за всю историю флота со времен Таггарта с «Верности».

– Всем принять лекарства.

Он потянулся за шприцем, лежащим в нише подлокотника его кресла, и ввел в сонную артерию препарат, поддерживающий на нормальном уровне давление крови при сильных перегрузках. Все остальные в рубке сделали то же самое.

– Эрукен, убрать радарные отражатели.

– Радарные отражатели убраны.

Сам по себе полимерный корпус «Короны» не отражал радиоволн, и для облегчения навигационного и диспетчерского контроля на его корпусе были размещены специальные отражатели. Мартинес решил, что не стоит сейчас облегчать жизнь тем, кто видит в его корабле только мишень для прицельной стрельбы.

– Двадцать секунд до пуска двигателей, – доложил Мабумба.

– Ходовой отсек, зажигайте запальник двигателя, – приказал Мартинес.

– Запальник зажжен, милорд.

– Пилот, произвести десятисекундное предупреждение.

И снова звук сирены разнесся по всему кораблю. Бешено застучало сердце.

– Между прочим, штурман, – заорал он, перекрикивая сигнал тревоги, – теперь сигнализацию опасной близости к внешним объектам можно и отключить.

И тут словно огромный сапог с размаху ударил его по спине, сообщая о том, что двигатели запущены, и «Корона» отправилась в путь.

Глава 9

При каких обстоятельствах офицер может казнить подчиненного на месте?

– По рекомендации официально назначенной следственной комиссии.

– Когда подчиненный восстает с оружием в руках против законного правительства.

– Когда офицер располагает сведениями, что подчиненный повинен в преступлении, наказуемом смертной казнью.

– При любых обстоятельствах.

Сула дотронулась стилом до четвертого, верного ответа и нажала на иконку, вызывающую на экран следующий вопрос. Пускай военный закон и не был самым сильным ее местом, но, на удачу, он был настолько жесток, что ошибиться или даже усомниться в ответе было трудно.

Правда, на практике военный закон был не столь суров, как в теории. Немногие капитаны отваживались запросто сносить головы своим подчиненным, поскольку теоретически каждый гражданин империи имел патроном какого-нибудь пэра, основная обязанность которого – следить за благополучием своих подчиненных. Хотя Суле по опыту было известно, что многие пэры никогда не заботятся о таких мелочах, тем не менее существовала вероятность того, что пэр, узнав об учиненной над его клиентом несправедливости, станет наводить справки и устроит неприятности, вплоть до гражданского дела, которое может растянуться на десятилетия. Капитан, желающий основательно наказать своего подчиненного, может прикрыть свои тылы, назначив следственную комиссию, и хотя исполнение рекомендаций комиссии не было обязательным, все старались исполнять их во избежание дальнейших осложнений.

Сула быстро расправилась с несколькими следующими вопросами, чувствуя, что отлично справляется с экзаменом. Военный закон был самым слабым ее местом, кроме, конечно, трактовки праксиса, но пока что вопросы попадались несложные.

Похоже, что первое место у нее в кармане.

Она постукивала тупым концом стила по экрану, размышляя над очередным вопросом, касающимся юрисдикции различных военных и околовоенных организаций на кольцевых станциях, и тут дверь экзаменационной комнаты с треском распахнулась.

– Смиррр-на!

Спасибо годам тренировок: Сула могла думать над вопросом, даже вскочив на ноги и задрав подбородок по стойке «смирно».

– Что случилось, милорд? – даймонгская надзирающая была изумлена не меньше, чем кадеты. – Почему вы…

Вошедший был терранцем в форме полного капитана.

– Чрезвычайная ситуация, – объявил он. – Экзамены отменяются. Всем служащим флота явиться по своим местам. Тем, кто на данный момент не имеет постоянного места службы, явиться с докладом в штаб кольца, сектор персонала.

– Но, милорд… – попыталась протестовать надзирающая.

– Живее, вы! – эти слова капитана были обращены уже к кадетам, а не к ней.

Кадеты поднялись со своих мест и направились к выходу. Проблема юрисдикции на кольцевых станциях постепенно отступила на второй план, и ошеломленная Сула попыталась понять, что происходит.

Надзирающая за экзаменами явно не знала, что делать. Она пыталась связаться с кем-то через свой настольный аппарат, но похоже, ей это не удавалось.

Чрезвычайная ситуация, подумала Сула и побежала в гардероб за своей одеждой. По инерции она продолжала мыслить в рамках экзаменационных вопросов.

Экзамены на чин лейтенанта, размышляла она, могут быть прерваны по следующим причинам:

– По прихоти вышестоящего офицера.

– Потому что потому.

– Экзамены на чин лейтенанта никогда не прерываются.

Верным был, конечно, третий ответ.

Экзамены на чин лейтенанта никогда не прерываются. А раз их все-таки прервали – значит, случилось что-то действительно серьезное.

«Корона» мчалась вдоль южного края кольца Магарии – неясный контур, сопровождаемый сияющим хвостом аннигилируемой материи. Перегрузка все глубже вдавливала Мартинеса в амортизационное кресло, словно кусок воска в форму. Отяжелевший пистолет больно врезался в правое бедро.

Когда перегрузка достигла десяти g, Мартинес ненадолго потерял сознание, но это длилось недолго, просто «Короне» нужно было набрать скорость отрыва и выйти на курс, ведущий ко входу в четвертый межпространственный тоннель системы Магарии.

Мартинес до последнего старался оставаться вблизи кольца, понимая, что, пока держится в его тени, наксиды не станут стрелять в него, опасаясь повредить кольцо. А когда «Корона» наконец вышла из укрытия и ринулась к тоннелю, между ней и эскадрой наксидов встала плоскость кольца.

Теперь «Корона» двигалась с ускорением в шесть g, что было особенно мучительно для команды, поскольку все в полном сознании переживали вместе с судном мучительную тяжесть форсажа.

На восемнадцатой минуте полета наконец прорезались наксиды.

– Экстренное сообщение по связному лазеру, милорд, – прорезался в наушниках Мартинеса голос Вондерхейдте. – Из штаба кольца.

Только лазерный луч мог пробиться сейчас через хвост горячей плазмы, оставляемый «Короной».

– Скажи, чтобы подождали, я сам поговорю с ними.

– Слушаюсь, милорд.

– Каналы локальной радиосвязи между судами еще забиты этим мусором?

– Нет, милорд. Каналы очистились две минуты назад, на тот момент «Корона» выигрывала при счете три к одному.

Мартинес улыбнулся, но его улыбка погасла, когда он сообразил, что это означает. Операция захвата завершена, и больше нет нужды перекрывать каналы, по которым можно было бы передать сигнал тревоги.

Теперь «Корона» осталась совсем одна во вражеском лагере.

Выждав две минуты – еще две минуты в тщетной попытке оттянуть неминуемое, – он велел Вондерхейдте вывести канал связи со штабом на свой дисплей и, дождавшись, пока замерцает красный огонек, сигнализирующий, что ведется запись, ответил.

– Говорит Мартинес, – сказал он.

На его дисплее появился наксид в форме старшего капитана. Запаздывание сигналов еще почти не замедляло их разговора.

– Лорд лейтенант Мартинес, – произнес наксид, – я старший капитан Дегбал, командующий кольцом Магарии. Вы без разрешения покинули кольцо и совершаете бессмысленные маневры, угрожающие безопасности вашего судна и кольцевой станции. Вам надлежит немедленно вернуться.

– Мне казалось, что кольцом командует капитан Ан-Чэр, – ответил Мартинес.

– Капитан Ан-Чэр временно отсутствует, – последовал после небольшой запинки ответ. – Сейчас кольцом командую я. И я приказываю вам вернуться.

– Можете ли вы заверить меня, что лорд лейтенант Ондакаал находится сейчас под арестом? – спросил Мартинес. – Он открыл стрельбу по охранникам, стоящим на страже нашего входного люка, и ранил одного из них. Он сказал, что наше судно нужно захватить, а нас всех убить на месте.

Беспардонная ложь Мартинеса застала Дегбала врасплох, тот даже слегка растерялся.

Что угодно, лишь бы смутить наксидов и насолить Ондакаалу, думал Мартинес. А самое главное – выиграть время. Время. Оно стало теперь его основной заботой.

– Теперь все под контролем, – наконец выдавил из себя Дегбал. – У вас нет оснований тревожиться. Вы можете спокойно вернуть «Корону» на место.

Преодолевая навалившийся на грудь свинец, Мартинес сделал глубокий вдох.

– Лорд старкап, мой капитан не велел мне пускать кого-либо на борт судна без его специального приказа. Не могли бы вы предъявить мне этот приказ?

Голос Дегбала наполнился гневом.

– Обойдетесь без приказов вашего капитана! Достаточно и моего!

Мартинес сделал вид, что всерьез обдумывает услышанное, и жалобно посмотрел в камеру.

– Но, лорд старкап, – печально произнес он, – мне действительно необходим приказ моего капитана, чтобы подчиниться вам.

– Я ваш старший офицер! Вы обязаны подчиняться моим приказам. А если вы откажетесь это делать, последствия для вас и вашего судна могут оказаться весьма неприятны!

Мартинес подумал, осмеливался ли кто-нибудь до сих пор отказаться выполнять приказы Дегбала. Наверное, нет. Может быть, стоит сыграть на отсутствии у него привычки к неповиновению и прикинуться дурачком. Он изобразил на лице тупую, упрямую решимость.

– Мне нужен приказ капитана Тарафы, – сказал он. – Пусть он скажет, что мне делать. – Взгляд на камеру: – Конец связи.

Не доиграться бы, озабоченно думал он, представляя себе разъяренного Дегбала, сыплющего проклятиями при виде появившегося на экране оранжевого знака «окончание связи». Если он переборщил, то Дегбал может со злости отдать приказ обстреливать «Корону» ракетами, пока фрегат не будет уничтожен.

Поглядев на Трэйси и Клер, сидящих перед экранами наблюдения, он велел:

– Если увидите ракеты, сообщите мне об этом сразу.

Расширив глаза, они поглядели на него, прижатые перегрузкой к амортизаторам, – одинаково темноволосые и широкоплечие, девушки были очень похожи друг на друга, хотя и не состояли, по его сведениям, в родстве, – и молча повернулись к своим экранам.

Мартинес связался с Алиханом, использовав для этого корабельную систему связи – это давало ему возможность пользоваться головным микрофоном, а не нагибаться к ручному переговорнику. На экране появился потолок каюты Тарафы – больше ничего не было видно, ведь сам Алихан лежал на капитанской койке, придавленный силой тяжести в семь раз большей, чем стандартная.

– Удалось что-нибудь найти?

Алихан с трудом выдавливал слова.

– Я перенес инструменты в капитанскую каюту, господин. Но времени хватило только на то, чтобы осмотреть стол – там ничего не оказалось.

– Как ты полагаешь, если я уменьшу ускорение до двух g, ты сможешь удержать в руках… инструменты?

– Думаю, что смогу, господин.

– Отлично. Конец связи. – Он возвысил голос, чтобы привлечь внимание Эрукена. – Ходовая часть. Снизить ускорение до двух g.

– Слушаюсь, милорд. – В голосе Эрукена слышалось явственное облегчение. Невыносимая тяжесть перестала давить на грудь, остов «Короны» застонал, стряхивая с себя напряжение.

– Милорд? – в наушниках Мартинеса раздался голос Вондерхейдте. – Разрешите мне выйти в туалет? Я пил кофе, когда проверял корреспонденцию, и…

Мартинес усмехнулся. Бытовые мелочи вечно губят всю романтику.

– Разрешаю, – ответил он. – На время отсутствия переключи каналы связи на мой пульт. Да иди поаккуратнее.

Двигаться при удвоенной тяжести – все равно что ходить, таская на плечах еще одного человека, – возможно, но стоит соблюдать осторожность. В такой обстановке растяжения связок и переломы – обычное дело, а в сложившихся обстоятельствах все члены экипажа нужны были Мартинесу целыми и невредимыми. Доктор «Короны» — на самом деле всего лишь фармацевт второго класса – был заодно и доктором футбольной команды, и он остался вместе с футболистами на Магарии.

Но не вести же корабль с описавшимся экипажем.

– Кому еще нужно в туалет? – почти все подняли руки. Сильные перегрузки всегда плохо сказываются на мочевых пузырях.

Начав думать на эту тему, Мартинес пришел к выводу, что и ему не мешало бы дойти до туалета. Он сделал общекорабельное объявление, что наступившую передышку стоит использовать, чтобы оправиться, опять-таки соблюдая особую осторожность.

Если «Короне» суждено уцелеть в ближайшие часы, он оденет всю команду в скафандры со встроенными санитарными принадлежностями.

Уже четыре члена экипажа успели по очереди посетить туалет, когда пришел сигнал от Алихана.