Текст книги "Повседневная жизнь британского парламента"
Автор книги: Уна Макдональд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Сегодня обязанности пристава по-прежнему связаны с ранней историей этой должности. Как мы помним, он отвечал за исполнение постановлений парламента, за охрану парламентариев и за жезл, который он и сегодня носит по торжественным случаям. Если член парламента отказывается покинуть палату после того, как был удален спикером, пристав сопровождает его к выходу. Вне палаты его сменяет помощник пристава: он просит дежурного полицейского инспектора сопроводить депутата в его кабинет, чтобы тот забрал бумаги или вещи, которые хочет унести домой. Депутата не пускают за ограду палаты общин, пока не истечет срок его временного отстранения от заседаний. Как только он покинет здание, пристав отчитывается перед спикером в исполнении распоряжения.
Однако ему редко доводится выполнять подобные поручения. В основном в его обязанности входит поддержание порядка в здании. Если посетители устраивают скандал в галерее для публики, крича или швыряя чем-нибудь в депутатов – от листовок до коровьего навоза (как-то раз было и такое), помощники пристава быстро выведут их оттуда. Разнузданных посетителей могут взять под стражу и продержать всю ночь в комнате полиции рядом со служебным входом для депутатов. Спикеру бывает трудно принять такое решение, как признался виконт Тонипанди – бывший спикер Джордж Томас. Однажды, когда он был спикером палаты общин, несколько женщин и детей из женского лагеря мира Гринэм-Коммон отвели в комнату полиции из-за их поведения на галерее для публики, поскольку Томас считал, что не нужно разлучать детей с матерями на ночь. По традиции пристав – бывший военный, отвечающий за безопасность парламента и его членов: эта задача становится все сложнее из-за постоянной угрозы терактов. Теперь посетителей обыскивают и подвергают проверкам в целях безопасности; депутаты и пристав борются друг с другом, чтобы найти золотую середину между безопасностью и открытым доступом к народным избранникам.
В отделении пристава служат около 190 человек, включая швейцаров и рассыльных в визитках, которые ходят с розовыми листками (телефонограммами) или зелеными карточками (запросами посетителей, желающих увидеть своего депутата) по всему Вестминстерскому дворцу, разыскивая нужного им человека. Прочие сотрудники незаметны. Отделение отвечает за текущий ремонт палаты, за содержание и распределение 18 рабочих помещений для комитетов, 14 переговорных и конференц-залов, примерно 400 кабинетов депутатов, помещений их личных секретарей и помощников, галереи для прессы и прочих помещений – телевизионной, гардеробной, парикмахерской (только для мужчин), комнаты, где можно переодеться, и туалетов. Ради удобства депутатов и их помощников пристав со своей командой, можно сказать, сворачиваются из кулька в рогожку, поскольку в здании (даже вместе с отдельными корпусами, например, Норман Шоу Норз и домом 3 на Динс-Ярд) катастрофически не хватает помещений для парламентариев.
Проблемы пристава усугубляются из-за скупости министерства финансов, которое не раз и не два задерживало ассигнования на рабочие помещения для депутатов и их помощников. Последним приходится работать в коридорах, крытых галереях, в набитых битком шумных офисах, иногда даже без окон. Во дворце очень мало переговорных комнат, где депутаты могут встретиться с избирателями, чтобы обсудить их проблемы в более уединенной обстановке, чем в Центральном зале, Верхнем зале ожидания или кафетерии для публики. Все эти проблемы сказываются на качестве работы депутатов с избирателями, однако в перспективе их обещают обеспечить новыми офисами на Бридж-стрит и Парламент-стрит.
Пристав также наблюдает за порядком и безопасностью в Вестминстерском дворце. По согласованию с комитетом по обслуживанию он составляет правила изготовления удостоверений и выдачи их депутатам, парламентским обозревателям, журналистам, секретарям, помощникам и прочему персоналу. Вместе с этим комитетом он отвечает также за подземную парковку и обеспечение палаты общин канцтоварами. Швейцары смотрят за порядком на галерее для публики, тогда как за безопасность во всем здании отвечают полиция и служба безопасности, подчиненные комиссару столичной полиции.
Выполняя все эти обязанности, пристав и его управление действуют сообща со специальным комитетом по обслуживанию палаты общин, учрежденным в 1965 году для «консультирования господина спикера по вопросам удобств и услуг в части Вестминстерского дворца в пределах ограждения», то есть в той части, что используется палатой общин. Возглавляет комитет лидер палаты, а состоит он из 19 депутатов, назначенных палатой. В нем есть четыре подкомитета: бытовых удобств и управления, снабжения, компьютерный и библиотечный.
У пристава имеются также церемониальные обязанности, восходящие, вероятно, к царствованию Генриха VIII, когда он должен был «прислуживать спикеру», и уж наверняка к правлению Елизаветы I, когда ему приходилось нести булаву во время процессий. Он и сегодня участвует в церемониалах – в процессии спикера и во время присутствия в палате. Пристав или один из его заместителей, в черном придворном костюме XVIII века и при шпаге, должен находиться в палате все время заседаний, и депутаты время от времени подходят к нему, сидящему в углу зала, чтобы получить пропуска для посетителей в галерею для публики. В целом, обязанности пристава мало изменились за века: он по-прежнему отвечает за безопасность членов парламента и снабжение их всем необходимым.
Библиотека палаты общин
Честь основания библиотеки, скорее всего, принадлежит Джону Сеймуру, впервые начавшему вести протоколы заседаний в 1547 году, или Джодреллу, искавшему помещение для всех этих протоколов. Но разумнее приписать ее спикеру Чарльзу Эбботу, принявшему в 1802 году решение о том, чтобы свести воедино уставы, книги, трактаты, брошюры, рукописные и печатные документы, изданные палатой; именно он составил «собрание Эббота» – свод парламентских документов XVIII века. Его преемник, спикер Мэннерс-Саттон, выделил в 1817 году помещение для этого собрания, а в 1818 году был назначен первый библиотекарь – Бенджамин Спиллер.
Библиотека занимает анфиладу комнат на главном этаже и выходит на Темзу. В ней очень уютно: толстые зеленые ковры на полу, глубокие кресла, обтянутые коричневой кожей, и высокие резные стеллажи. Здесь сохранились некоторые архаичные штрихи: серебряные и латунные подставки для бумаг, перо и чернила на каждом столе и таблички, запрещающие громко разговаривать (хотя табличек, запрещающих курение, нет). В погожий день с раннего утра помещение заливает солнечный свет; в былые времена здесь целый день было полно депутатов, окутанных клубами табачного дыма и старательно писавших письма своим избирателям. Теперь конечно же у них есть свои кабинеты и секретари, и библиотека потихоньку заполняется на протяжении утра, когда депутаты приходят сюда почитать газеты или поработать над будущей речью.
До конца Второй мировой войны Библиотека сильно напоминала книжное собрание сельского дворянина – классические труды в красивых кожаных переплетах, философские и научные сочинения, книги о путешествиях, но очень мало работ по экономике и статистике. Однако затем новые парламентарии захотели получать больше информации и современных книг и газет. В 1945 году был учрежден специальный комитет, который выступил в 1946 году перед палатой с отчетом и рекомендацией о том, чтобы превратить библиотеку из простого хранилища книг и парламентских документов в единственное в своем роде учреждение. В отчете также предлагалось учредить при библиотеке научно-исследовательскую службу и привести собрание книг, газет и документов в соответствие с требованиями сегодняшнего дня. Сегодня в библиотеке хранятся газетные вырезки; она предоставляет компьютерную систему поиска по всем дебатам, вопросам, проектам резолюций и т. д.; при ней имеются электронная система поиска, отдел статистики и большая аналитическая служба. Ее сотрудники подбирают аналитические данные по главным законопроектам и другим вопросам, рассматриваемым палатой, обрабатывая ежегодно более восьми тысяч запросов от депутатов. Их консультации совершенно объективны и не затронуты влиянием той или иной партии.
Персонал работает долгими часами, делая все средства библиотеки доступными, когда бы ни заседала палата. Библиотека предоставляет превосходное обслуживание, которое можно оценить по-настоящему только тогда, когда перестаешь быть депутатом. Она закрыта для посторонних, и даже с экскурсией попасть туда нельзя.
Управление питания
До 1773 года депутаты не могли купить еды в здании парламента. Несомненно, этим объясняется, почему членов парламента в XVII и XVIII веках описывали поедающими апельсины и жующими пироги прямо на заседаниях; им приходилось перекусывать в харчевнях и кофейнях, расположенных вокруг Вестминстерского дворца, или полагаться на торговлю вразнос. Только в 1773 году Джон Беллами, назначенный заместителем эконома, взялся обеспечивать депутатов едой. За 5 шиллингов 6 пенсов члены парламента могли получить «стейк, пирог с телятиной, бараньи котлеты с пирожными, салатами, маринадами, копченым сыром и т. д.». Ресторан семейства Беллами погиб в пожаре 1834 года, а когда дворец был отстроен заново, его снабдили кухнями и столовыми.
Сегодня управление питания заведует девятью барами при палате общин; это служебный бар при парламентской столовой, бар для публики, зал Аркура, зал Пьюджина, курительная, бар для прессы, бар для персонала, летний павильон и бар «Энни». Обеды подают в четырех столовых: в зале Аркура, столовой для публики (куда депутаты могут приводить гостей), столовой для прессы и на летней террасе. Есть еще четыре банкетных зала, которые могут заказывать частные лица, четыре кафетерия и чайный салон для депутатов. [3]3
В настоящее время в ведении управления питания находятся в общей сложности 28 пунктов питания и три пункта розничной торговли сувенирной продукцией.
[Закрыть]Их обслуживают примерно 300 человек, подающие в день в среднем 3,5 тысячи блюд – от чашки чая до банкета по случаю официального приема. Разумеется, их съедают не одни только члены парламента, а еще и несколько тысяч людей, работающих в палате общин, а также посетители.
В следующих четырех главах мы расскажем о происхождении и функциях главных действующих лиц парламента: спикера и премьер-министра, а также членов кабинета, младших министров, рядовых депутатов и членов палаты лордов.
Глава вторая
К порядку! К порядку!
Так звучат знакомые многим слова спикера, призывающие палату к порядку в начале каждодневной работы. Каждый спикер, впервые заступающий на свой пост, должен сознавать, что за его плечами – многовековая история. Бернард Ветерилл, избранный 15 июня 1983 года, стал 154-м спикером палаты общин. [4]4
С 2000 года спикером палаты общин является лейборист Майкл Мартин.
[Закрыть]
Первое упоминание о выборах палатой общин одного из членов в качестве своего представителя относится к 1376 году: тогда депутаты избрали сэра Питера де ла Мара, рыцаря из графства Херефордшир. Это произошло во времена «Доброго парламента», который попытался пресечь чудачества стареющего короля Эдуарда III и его влиятельной любовницы Алисы Перрерс. Но титулом «спикера» первым был наделен сэр Питер Хангерфорд, рыцарь из графства Уилтшир, когда его избрали представителем «Злого парламента» 1377 года, отменившего все решения «Доброго парламента». Поскольку сэр Питер Хангерфорд стал первым человеком, носившим титул «спикера», историю этого поста обычно ведут с 1377 года.
Средневековым спикерам не хватало независимости от монарха и правительства, присущей современным спикерам. Сэр Джеймс Пикеринг, спикер парламента, который собрался в Глостере 20 октября 1378 года, показал, в какой степени и спикер, и парламент были в те времена подвластны монарху. В своей вступительной речи, как отмечено в одном из старых протоколов палаты общин, он сказал: «Прежде всего, если он скажет что-либо во вред, ущерб или поношение королю или короне, или умалит почет или имущество знатных лордов, король не станет обращать на это внимания, а лорды должны вести себя так, будто ничего и не было сказано, поелику палата общин желает сохранить почет и владения короля и права короны, а также оберегать почтение к лордам, полагающееся им во всем».
Палата общин собиралась только по повелению монарха и с XIV по XVIII век вела исключительно закрытые дебаты. Обязанностью спикера было доводить мнение палаты до сведения короля. Напряженность, связанная с этой двойной ролью, проскальзывает в следующих записанных словах сэра Джеймса: «Что касается до него лично, он заявил, что ежели по неосмотрительности скажет что-либо, что будет признано ошибочным по общему согласию его собратьев, членов парламента, им следует поправить его сразу или потом». С самого начала палата общин относилась к спикеру как ее представителю, назначенному по ее же выбору. Тем не менее многие спикеры были прямо или косвенно назначены в палату правящим монархом. Для короны это была несложная задача, поскольку многие члены парламента занимали свое место благодаря покровительству короля. Спикер избирался палатой общин, однако обычно был назначенцем монарха.
Сегодня спикеры по-прежнему избираются в начале работы нового парламента (после всеобщих выборов) в ходе традиционной церемонии, которая сильно отличается от церемонии официального открытия парламента в начале новой сессии. Члены обеих палат собираются в своих залах. В палате лордов лорд-канцлер сообщает, что королева не может присутствовать на церемонии. Сидя вместе с пятью лордами-уполномоченными в мантиях на скамье между троном и «мешком шерсти», он приказывает «Черному жезлу» отправиться в палату общин и пригласить депутатов выслушать поручение королевы, касающееся работы нового парламента. После этого депутаты возвращаются в свою палату, чтобы избрать нового спикера. Председательствует во время этой процедуры «отец палаты» – депутат с наибольшей выслугой лет, сидящий за столом на месте клерка. Это изменение было введено в 1972 году, а до того выборами спикера на протяжении трех веков руководил секретарь палаты общин. Два депутата-«заднескамеечника», обычно выбранных из обеих частей палаты, выдвигают и отстаивают кандидатуру нового спикера, после чего палата приступает к голосованию.
Сегодня спикер уже не является королевским выдвиженцем, однако с 1940 года он всегда был членом правящей партии, если избирался на свой пост впервые. Он не должен назначаться «переднескамеечниками» (наиболее влиятельными депутатами) или партией большинства, поскольку является представителем не правительства, а палаты общин, поэтому избранию спикера предшествуют консультации между правительственной и оппозиционной партиями, в том числе «заднескамеечниками». Стороны должны прийти к согласию по кандидатуре спикера, даже если она оставляет желать лучшего. Спикер Ветерилл честно признался, что занял этот пост только потому, что два других кандидата, Хэмфри Эткинс и Фрэнсис Пим, от него отказались.
Иногда консультации оказываются сорванными, как в 1951 году, когда правительство и «переднескамеечники» предложили кандидатуру Уильяма Шепарда Моррисона, но на собрании фракции лейбористов взбунтовались «заднескамеечники», и кандидатом выдвинули Мейджора Джеймса Милнера, председателя бюджетной комиссии и заместителя спикера в парламенте предыдущего созыва. В результате прошли альтернативные выборы: консерваторы предложили Моррисона, а лейбористы – Милнера. Избрали Моррисона – 318 голосами против 251. Таким образом, даже в XX веке выборы спикера не всегда проходили гладко.
Второй подобный случай произошел в 1971 году, когда спикер Горацио Кинг ушел в отставку. Победившие на выборах 1970 года консерваторы представили на рассмотрение лидерам лейбористов две кандидатуры: Джона Бойда Карпентера и Селвина Ллойда. Лейбористы отдали предпочтение Селвину Ллойду, и Уильям Уайтлоу, бывший тогда парламентским заместителем министра труда и занятости, сообщил журналистам, что обе фракции пришли к согласию по кандидатуре спикера. В день выборов, 12 января 1971 года, в палате раздались протесты. Кандидатуру Селвина Ллойда представляли старшие «заднескамеечники» от лейбористов и консерваторов; начались дебаты. Первым с возражениями выступил Джон Пардоу от либеральных демократов. Его поддержал Роберт Максвелл-Хайслоп от консерваторов, который утверждал, что дебаты нельзя проводить, если выдвинут только один кандидат, и осудил влияние партийного руководства на выбор спикера. Затем он предложил сэра Джеффри де Фрейтаса, «заднескамеечника» от лейбористов, к великому замешательству последнего, и только для того, чтобы внести раскол. Сэр Джеффри тотчас заявил о своей поддержке Селвина Ллойда, и тот был избран 294 голосами против 55.
После этого процедурный комитет внес кое-какие изменения в вековые правила избрания спикера. Они были приняты в январе 1972 года и допускали проведение голосования даже по единственной кандидатуре. Однако выборы без «сюрпризов» возможны только при условии полного согласия. Даже если голосование проходит спокойно, ни один спикер не может считать, что избрание ему гарантировано, и Селвин Ллойд тоже не мог, особенно при таких обстоятельствах. Поэтому первые несколько дней своего спикерства он промучился в одеянии Горацио Кинга (штаны предшественника не сходились на нем, и приходилось прикрываться перевязью), пока для него не сшили костюм по размеру.
По традиции спикеры выходят из «заднескамеечников», не имеющих опыта работы в правительстве, однако исполнение должности председателя бюджетной комиссии (заместителя спикера) учитывается при назначении кандидатуры – в XX веке этот пост занимали семь спикеров. Тем не менее это не гарантия повышения. В 1972 году процедурный комитет постановил, что исполнение должности председателя бюджетной комиссии или его заместителя не является основанием для автоматического выдвижения кандидатуры на пост спикера.
По меньшей мере шесть спикеров имели опыт работы в правительстве, а три из них входили в кабинет. Бернард Ветерилл в 1970–1973 годах был правительственным «хлыстом» (парламентским организатором правительственной партии), а в 1973–1974 годах – заместителем «главного хлыста» в парламенте. Селвин Ллойд побывал министром иностранных дел и министром финансов. Его правительственная карьера не складывалась гладко, но в бытность его лидером палаты (см. главу шестую) во время премьерства сэра Алека Дуглас-Хьюма он снискал популярность среди «заднескамеечников», поскольку заботился об улучшении положения депутатов. В прошлом правительственный опыт засчитывался потенциальным спикерам в минус, однако теперь это допустимо, лишь бы спикер не вышел непосредственно «с правительственной скамьи».
В церемонии вступления в должность нового спикера есть один необычный момент: его силком тащат к креслу. Первым спикером, не желавшим занимать свое место, был сэр Ричард Уолдегрейв в 1381 году: он предчувствовал спор между королем и палатой общин, который поставит его в затруднительное положение. Тем не менее ему пришлось сделаться спикером. С тех пор спикеры всячески делают вид, будто не хотят принимать свои обязанности, и, возможно, не без причины.
Не менее девяти спикеров палаты общин казнили, хотя и не в связи с исполнением их должности. Первым стал сэр Джон Бюсси: его казнил в 1399 году Генри Болингброк (будущий Генрих IV) за поддержку Ричарда II. Следующие пять – Уильям Трешэм, его сын Томас Трешэм, Томас Торп, сэр Джон Венлок и Уильям Кейтсби, спикер единственного парламента при Ричарде III, – были обезглавлены как сторонники Йорков или Ланкастеров во время Войны Алой и Белой розы.
За ними последовали сэр Ричард Эмпсон, бывший спикером парламента в 1491 году, и Эдмунд Дадли, спикер в 1504 году, которого Генрих VIII казнил в 1510 году по подложному обвинению в измене. Сэр Томас Мор был спикером непродолжительное время в 1523 году. После своего избрания он подал королю обычную петицию о привилегиях, утверждая, что свобода слова необходима, раз в палате общин проводятся дебаты. Впервые спикер попросил монарха предоставить членам парламента право «свободно облегчать свою душу». Его ходатайство было тотчас удовлетворено, однако его решимость вскоре подверглась испытанию, когда лорд-канцлер кардинал Уолси явился в палату общин, чтобы запросить крупную сумму денег на войну с Францией, которую Мор считал ошибкой. Палата общин отказалась удовлетворить эту просьбу, встретив Уолси «упорным молчанием», и сэр Томас отстаивал ее право так поступать, ссылаясь на «старинные вольности палаты». Это был первый шаг к обретению спикером независимости от короны.
Мора судили в Вестминстер-холле в 1535 году – не за его деятельность в качестве спикера, а за то, что он не желал признать действительным развод Генриха VIII и его полномочия в качества верховного главы англиканской церкви. По иронии судьбы, обвинение в измене против Томаса Мора было основано на лжесвидетельстве сэра Ричарда Рича, бывшего тогда спикером палаты. Мор стал последним казненным спикером.
Сегодня спикеры не зависят ни от правительства, ни от монарха. Мор первым потребовал свободных дебатов, однако и Генрих VIII, и Елизавета I держали палату общин под контролем, хоть Генрих VIII и счел уместным заявить папе римскому, что дебаты в парламенте ведутся свободно и без ограничений. Елизавета I ясно дала понять, насколько должна простираться свобода слова, в своем ответе на ходатайство спикера о предоставлении парламенту обычных привилегий. От ее лица выступал лорд-хранитель печати, который заявил, что свобода слова в палате общин не сводится к тому, чтобы говорить обо всем, что в голову взбредет, или учреждать от праздности ума особую религию или правительство. Ни один уважающий себя король не потерпит подобной нелепицы.
На протяжении XVII века парламент шел к победе в борьбе за свою свободу и независимость. Когда Яков I написал в 1621 году спикеру, требуя, чтобы члены парламента не вмешивались в дела, касающиеся правительства или важных государственных вопросов, палата общин ответила знаменитым протестом, заявив, что все эти вопросы подлежат рассмотрению и обсуждению в парламенте, и «каждый член парламента может и должен иметь право свободно высказываться в ходе обсуждения, споров и принятия решений». Король вспылил и вырвал оскорбительную страницу из журнала протоколов палаты.
Один из самых знаменитых спикеров, Уильям Ленталл, снискал известность во времена Долгого парламента, впервые собравшегося 3 ноября 1640 года. Он впервые ввел различные процедурные правила, включая необходимый кворум из 40 депутатов, без которых многие дебаты в том парламенте обратились бы в хаос. Его час пробил, когда Карл I вступил в палату общин 4 января 1642 года с твердым намерением приструнить парламентариев, публично обличивших его противозаконные поступки в «Великой ремонстрации». Накануне спикер получил послание с требованием выдать пятерых членов парламента – Пима, Хэмпдена, Холлиса, Хезелриджа и Строуда – для заключения под стражу по обвинению в государственной измене. Все пятеро получили позволение палаты покинуть ее до прибытия короля.
Карл I явился в парламент с вооруженной свитой. Он прошел за барьер (сегодня это просто белая линия на полу, пересекать которую могут только члены парламента и обслуживающий персонал), что до него и после него не делал ни один монарх, и уселся в кресло спикера. Он хотел узнать, где находятся пятеро опальных членов парламента, однако наткнулся на каменное молчание. Тогда спикер Ленталл сказал: «У меня нет глаз, чтобы смотреть, и языка, чтобы говорить в этом месте, если только палате, слугой которой я являюсь, не будет угодно меня направить; и я смиренно прошу у Вашего Величества прощения за то, что не могу дать ответа на вопрос, который Вашему Величеству было угодно мне задать». Карл I ушел из палаты под крики «Привилегий!», еще долго звучавшие у него в ушах. Пятеро членов парламента вернулись туда 11 января, а в августе разразилась гражданская война.
После «Славной революции» 1688 года привилегии парламентариев – свобода от ареста и свобода слова – были подтверждены королем. В Билле о правах 1689 года говорилось, что «свобода слова и дебатов в ходе работы парламента не должна пресекаться или ставиться под вопрос ни в одном суде или месте вне парламента». Парламент – а значит, и спикер – получили независимость от короны.
С тех пор роль спикера постепенно превратилась в ту, какую он играет сейчас – роль независимого председателя палаты. Артур Онслоу – возможно, величайший спикер, когда-либо избиравшийся палатой общин, – предпринял первые шаги в этом направлении. Он был спикером с 1728 по 1761 год; дольше него на этом посту не пробыл никто. В 36 лет он был избран членом парламента от вигов графства Суррей и получил известность своей неподкупностью в те времена, когда подкуп и коррупция воспринимались как должное. Он ушел с поста секретаря военно-морского департамента (хорошо оплачиваемая должность) и жил на доходы от законопроектов в отношении частных лиц (см. главу десятую).
Главным нововведением Артура Онслоу стала строгая и беспристрастная дисциплина в палате общин. Он попытался установить более точное расписание работы (дневные заседания должны были начинаться между 13 и 15 часами) и бороться с поздними заседаниями, в которых винил правительство; дебаты часто продолжались до полуночи и даже позже. Онслоу полагал, что палата должна заседать по субботам, чтобы эффективно делать свое дело, и сетовал на привычку отдыхать по этим дням, введенную сэром Робертом Уолполом, чтобы тот имел возможность уезжать на охоту. Он также хотел увериться в том, что протоколы заседаний ведутся как должно. До 1742 года журнал протоколов вел секретарь палаты общин, порой делавший это не вполне аккуратно. Спикер Онслоу велел, печатать протоколы, а не писать их от руки. Кстати, это были единственные отчеты о заседаниях палаты, которые он соглашался терпеть, будучи неумолимым противником публикации парламентских документов в прессе.
Онслоу не был совершенно независим в политическом плане. Спикера по-прежнему назначал глава правительства: эта практика сохранялась до 1789 года, когда секретарь палаты посоветовал Уильяму Питту не назначать спикером Адцингтона на том основании, что кандидатура спикера должна быть предложена палатой. Онслоу не принимал участия в дебатах и голосовании, за исключением случаев, когда голоса разделялись поровну, хотя в те времена спикеры могли входить в комитеты и выражать свои политические взгляды на заседаниях, что они и делали. На протяжении XVIII века палата постепенно начала осознавать, что это неприемлемо, но даже в 1832 году противники Билля о реформе еще собирались в доме спикера Мэннерс-Саттона, чтобы обсудить план кампании против этого законопроекта. Когда парламент был снова созван в 1835 году, Мэннерс-Саттона не переизбрали спикером – возможно, потому, что спикер первого парламента после принятия закона о реформе должен был быть вне политики. В этом духе выдержано замечание сэра Роберта Пиля о том, что «должность спикера не должна находиться в центре партийных пристрастий», хотя он и поддерживал Мэннерс-Саттона. Было еще только два случая, когда спикеры выразили свои политические взгляды или участвовали в обычном голосовании. Последний имел место в 1870 году, когда спикер Денисон проголосовал по время дебатов по бюджету против предложения обязать фермеров получать разрешение на лошадей, используемых для ремонта проселочных дорог, считая его несправедливым. С тех пор спикеры должны быть совершенно беспристрастными и только руководить деятельностью парламента.
Лишь во второй половине XIX века правила изменились, и спикер получил возможность действенно исполнять роль председателя палаты. Начиная с 1877 года Чарльз Парнелл и депутаты от Ирландской националистической партии повели борьбу за затягивание рассмотрения и создание препятствий на пути правительственных законопроектов, используя все доступные им средства процедуры. Они выдвигали множество поправок к законопроектам, а потом прибегали к «флибустьерству» (обструкции), специально внося на рассмотрение проекты резолюций «о прекращении прений» или об оставлении председателем своего кресла. Палата быстро изменила правила, чтобы подобные проекты можно было выдвинуть только раз, но этого оказалось недостаточно, чтобы унять ирландских националистов. Они растянули дебаты по проекту о защите личности и собственности (ирландский билль) на пять дней (в общей сложности 41 час), пока спикер Бранд не положил этому конец, отказавшись предоставлять слово любому депутату. Тогда палата общин приняла новый регламент, и правительство взяло под свой контроль работу палаты. Впервые спикер получил полномочия довести выполнение повестки дня до конца, не объявляя перерыва. Тогда окончание работы было назначено на 1 час ночи; сегодня – на 22.30.
Итак, за последние сто лет спикер окончательно утвердился в роли председателя палаты, обязанного быть совершенно беспристрастным. После своего избрания он исполняет обязанности до тех пор, пока является членом палаты общин. В случае всеобщих выборов он должен участвовать в них, как все прочие депутаты, но не как член политической партии. Он выступает как «господин спикер, добивающийся переизбрания»; даже на его предвыборных афишах не должно быть цветов никакой определенной партии, поэтому спикер Ветерилл, представляющий Кройдон, выбрал зеленый цвет.
До сих пор спикер еще не терпел поражения, даже если на его место находился другой претендент. Сложилась целая традиция, по которой у спикеров не было соперников на всеобщих выборах, и она соблюдалась во время первых десяти всеобщих выборов XX века. Только в 1935 году лейбористы выдвинули своего кандидата в Давентри, избирательном округе спикера Фицроя. Это решение осудили не только журналисты и консерваторы: письмо протеста подписали, среди прочих, лейбористы Рамсей Макдональд, Стэнли Болдуин и Дэвид Ллойд Джордж. Джордж Лэнслери, депутат-лейборист от Поплара, отстаивал решение насчет Давентри, говоря, что Лейбористская партия возражает против принципа, по которому спикер представляет какой-либо избирательный округ, как любой другой депутат. Этому правилу пытались найти альтернативу, но в 1938 году специальный комитет отверг все рассмотренные варианты. Было заявлено, что любая попытка лишить электорат округа права избрать собственного представителя в парламенте будет серьезным нарушением демократических принципов. Даже идея о создании особого мандата для спикера, выдвинутая в 1963 году, не пришлась по душе многим председателям палаты. У спикера не возникает трудностей с решением проблем своего округа: он занимается такими делами преимущественно через частную переписку, тогда как прочие депутаты часто поднимают вопросы округа публично.
