Текст книги "Повседневная жизнь британского парламента"

Автор книги: Уна Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

В пятницу утром депутаты получают срочной почтой повестку. Вот образец лейбористской повестки на 4 и 5 июля 1988 года:

ЛИЧНО И КОНФИДЕНЦИАЛЬНО ПАРЛАМЕНТСКАЯ ФРАКЦИЯ ЛЕЙБОРИСТСКОЙ ПАРТИИ

ПОНЕДЕЛЬНИК 4 июля 1988 Заседание палаты в 14.30

1. Проблемы энергетики применительно к Уэльсу

2. Проект Закона о доказательстве по гражданскому делу (из палаты лордов): дослушивание. (Дональд Дьюар) ВАШЕ ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

3. ПРОЕКТ ЗАКОНА ОБ ЭЛЕКТРИЧЕСТВЕ КОМИТЕТ И ДОСЛУШИВАНИЕ (ФИНАНСОВЫЙ АСПЕКТ)

(ШОТЛАНДИЯ)

(Дональд Дьюар и Джон Макстон)

ВАШЕ ПОСТОЯННОЕ ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

4. ПРОЕКТ ЗАКОНА О ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ ДОСЛУШИВАНИЕ (ИЗ ПАЛАТЫ ЛОРДОВ)

(Джон Фрейзер)

ВАШЕ ПОСТОЯННОЕ ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

5. Предложение о принятии к сведению документов ЕС об ограничении выбросов загрязняющих агентов крупными мусоросжигающими заводами. Подробности приводятся в официальном сообщении.

(Алан Робертс)

ВАШЕ ПОСТОЯННОЕ ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

6. Частные законопроекты 19–00

Проект Закона о грузовом терминале Норт-Киллингхольм

(Тони Ллойд)

ВТОРНИК 5 июля Начало заседания палаты

в 14.30

1. Полемика по занятости К министерству образова

ния и науки

2. Десятиминутная дискуссия по законопроекту Запрет на повышение договорной цены – д-р Мартин

3. День оппозиции 16-й выделенный день Дебаты об УГРОЗЕ ВСЕОБЩЕЙ БЕСПЛАТНОЙ СИСТЕМЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ по предложению оппозиции. (Робин Кук и Гарриет Харман)

СОСТОИТСЯ ГОЛОСОВАНИЕ.

ВАШЕ ПРИСУТСТВИЕ К 21.00 КРАЙНЕ НЕОБХОДИМО

4. Предложение по поправкам к Положению об образовании (субсидированные места) (Дерек Фатчетт). ВАШЕ ПОСТОЯННОЕ ПРИСУТСТВИЕ НЕОБХОДИМО

5. Предложение о режиме дискриминации по половому признаку (Северная Ирландия)(May Молам).

ВАШЕ ПОСТОЯННОЕ ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

В повестке сообщаются программа на каждый день, предполагаемое время голосования и то, насколько оно важно. Обычно в ней подтверждаются время и степень необходимости присутствия, о чем депутатам уже сообщалось на собрании фракции в четверг вечером. Одинарное подчеркивание означает, что присутствие депутата попросту желательно, двойное подчеркивание показывает, что депутату лучше бы прийти, тройное – что его отсутствие может оправдать только серьезная болезнь или отлучка по парламентским делам с разрешения «хлыстов». Депутаты от правительства и оппозиции могут образовывать «пары», то есть уговориться о том, что никто из них не станет голосовать в эти два дня, чтобы они могли отлучиться из палаты, и их отсутствие не сказалось бы на результате голосования. Обычно «спаривание» возможно, если повестка ограничивается двойным подчеркиванием. Это давно укоренившаяся практика, однако время от времени лидеры той или иной политической партии приостанавливают ее применение. Например, Маргарет Тэтчер, будучи лидером оппозиции, не позволяла «спаривания» даже по причине болезни. Лейбористам, когда их правительство оставалось в меньшинстве, приходилось привозить депутатов в каретах «скорой помощи», как бы они ни были больны, лишь бы они могли «кивнуть» в сторону нужного помещения при голосовании.

Их голоса записывали, даже если они не могли пройти своими ногами в комнату для голосования.

Происхождение повесток и вообще всей этой системы неясно. Если определить повестку как письмо, разосланное «друзьям», чтобы заполнить палату и обеспечить исход голосования, то самые первые повестки, подчеркнутые аж шестью линиями, были посланы «друзьям короля» в палате общин в 1621 году. В XVII веке рассылка таких писем была обычным делом; правящий монарх посылал их ограниченному числу своих «друзей», однако члены парламента, не поддерживавшие короля, считали их незаконными. 27 октября 1675 года в палате общин прошли дебаты, завершившиеся принятием решения о том, что «членов сей палаты следует призывать послужить палате только воззванием», – иначе говоря, всех депутатов следует вызывать в парламент только таким образом.

Повестка в ее сегодняшнем виде развилась из «циркулярных писем» XVIII века, когда каждому члену одной политической фракции рассылались одинаковые письма. Политических партий в современном понимании тогда не было, хотя существовали четыре основные фракции: графства, виги, тори и двор, в которых не было ничего, напоминающего привычную нам современную партийную организацию. От «друзей» администрации ожидали лишь общей поддержки, тогда как по другим вопросам им предоставлялась значительная независимость, но лишь пока правительство не оказывалось под угрозой свержения. Во время королевской речи члены парламента выстраивались в ряды, указывающие, кто из них к какой фракции принадлежит. Такое распределение в начале сессии имело решающее значение, потому-то и рассылали циркулярные письма, требуя присутствия «друзей». Каждый член фракции соглашался придерживаться ее линии, определяемой на неофициальных собраниях.

Например, при Роберте Уолполе «друзей» администрации пригласили встретиться с лидером палаты в «Кокпите» – пабе или клубе в Уайтхолле – вечером перед открытием сессии. Его преемники продолжили традицию таких собраний, типичное описание одного из которых приводится в «Джентльмене мэгэзин» за ноябрь 1742 года: «Понедельник, 15-го числа. В «Кокпите» собрались 178 членов палаты общин, которым была зачитана речь Его Величества, встреченная с одобрением». Циркулярные письма XVIII века выглядят верхом учтивости по сравнению с непререкаемыми повестками, которые теперь получают депутаты. Вот это, например, было прислано Уильяму Мюру 23 октября 1753 года:

«Сэр,

Поскольку на 15-е число следующего месяца назначено заседание парламента, на котором предполагается обсудить государственные дела, я беру на себя смелость известить Вас о том, что Ваше присутствие с самого начала заседания доставит удовольствие Вашим друзьям и в особенности Вашему покорному и смиренному слуге.

Г. Пелэм».

Генри Пелэм был тогда лидером палаты. Рассылка подобных писем получила широкое распространение в XVIII веке, а в середине столетия их, вероятно, сменили извещения, напоминавшие современные повестки.

Слово «хлыст» (whip) связано с охотой: таким хлыстом был вооружен выжлятник, который должен был присматривать за собаками, чтобы свора не разбегалась по полю. Первое упоминание о появлении «хлыстов» в палате общин восходит к дебатам в 1769 году, когда Эдмунд Бёрк, депутат от Бристоля, заявил, что правительство послало за своими друзьями «на Север и в Париж, собирая их в кучу – лучшего слова не подберешь». В конце века Джордж Бинг стал «первым постоянным «хлыстом» от оппозиции». После реформы избирательной системы в 1832 году число правительственных «хлыстов» увеличилось с двух до пяти-шести: главного «хлыста», который обычно, но не всегда, был министром финансов, и четыре-пять младших «хлыстов» – лордов-уполномоченных; им повестки рассылались с тройным подчеркиванием. К концу XIX века конторы «хлыстов» и у консерваторов, и у либералов стали хорошо отлаженными механизмами, а троекратное подчеркивание уже казалось недостаточным: стали рассылать повестки, подчеркнутые четырьмя, а то и пятью линиями.

«Хлыстов» обычно описывают как членов партии, поддерживающих дисциплину среди депутатов, но на самом деле они играют административную роль. У каждой партии в Вестминстере есть свои «хлысты». В настоящий момент у консерваторов их 14, у лейбористов – 11, у социал-демократов, социалистов и либеральных демократов – по одному. Все правительственные «хлысты» являются министрами короны и получают министерскую зарплату; три старших «хлыста» оппозиции тоже получают особую зарплату – единственные из членов оппозиции, не считая ее лидера. Работа главных «хлыстов» и их заместителей отнимает много сил. Им приходится проводить большую часть времени в парламенте, но не выступать ни в палате, ни в комитете: они должны занимать беспристрастную позицию в отношении разных фракций внутри их собственной партии. Один «хлыст» от каждой главной партии всегда должен присутствовать на заседании палаты и постоянного комитета.

Вместе с лидером палаты правительственные «хлысты» несут ответственность за ведение дел в палате общин и за контакты с «хлыстами» оппозиции. Правительству и оппозиции приходится сотрудничать, поскольку парламенту надо управиться со всеми делами, намеченными на сессию, а этого можно достичь лишь путем переговоров, соглашений и компромиссов между правительственными и оппозиционными «хлыстами». Рядовые депутаты партии большинства и оппозиции часто с подозрением относятся к этим соглашениям, напоминающим сговор, но без них не обойтись, если правительство хочет получить шанс провести свои законы через парламент, а оппозиция – шанс их не пропустить. Такие соглашения заключают, зная, что после выборов положение может измениться с точностью до наоборот, и тогда партия большинства вновь попросит оппозицию о сотрудничестве. Малые партии часто жалуются на такие сговоры, к участию в которых их не приглашают, и могут напомнить о своем присутствии, отказавшись сотрудничать.

«Хлысты» также отвечают за общение внутри своей партии. Один из лучших главных «хлыстов» парламентской фракции лейбористов, Джон Силкин, так описал свою работу: это «канал сообщения между «заднескамеечниками» и «переднескамеечниками», возможность сообщить в задние ряды, чего от них хотят передние, и известить передние ряды о том, что, по мнению задних, должно быть сделано. Когда я был главным «хлыстом», я видел, что мнение каждого отдельного депутата-лейбориста по каждому отдельному политическому вопросу принимается во внимание. Я мог представить кабинету подробный отчет о том, как относятся к его политике члены парламентской фракции лейбористов».

Качества, которыми должен обладать главный «хлыст», описал Дизраэли: это «любезная гибкость, мастерское самообладание и совершенное знание людей». Главный парламентский координатор и его команда побуждают членов своей партии голосовать согласно партийной линии и информируют партийных лидеров о взглядах и настроениях во фракции. Они должны предупреждать партийное руководство о любых проблемах: возникли ли у какого-нибудь депутата семейные или финансовые неурядицы, трудности в местной партийной ячейке или в избирательном округе. «Хлысты» многое знают о депутатах от своей партии, поэтому они должны уметь хранить тайну. В парламенте они играют роль администрации и отдела кадров и проводят в палате долгие часы, не имея даже возможности выступить в прениях.

Чтобы управлять сегодняшней парламентской фракцией, «хлыст» (женщин на этой должности еще не было) конечно же должен обладать некоторыми из качеств, перечисленных Дизраэли, хотя главные парламентские организаторы теперь уже не могут применить почти никаких реальных санкций. Они могут «стимулировать» депутатов (запрет на загранпоездки) или пригрозить им продолжительным постоянным комитетом или неназначением на министерские посты (они уполномочены давать рекомендации отборочному комитету). Депутаты могут оказаться к этому нечувствительны. Джаспер Мор, координатор тори в 1965 году, сделал для себя это открытие, когда отчитывал одного из депутатов, Эрика Херрингтона, за пропуски голосований. «Не отнимайте у меня время, – завопил депутат, – вы не можете дать мне ничего, что мне нужно!» В прошлом правительственные «хлысты» могли пригрозить упорным депутатам роспуском парламента – серьезная угроза, поскольку многим депутатам до послевоенного времени приходилось самим оплачивать расходы на выборы. Главный «хлыст» может распределять награды, и до 1886 года он располагал «секретным фондом» в 10 тысяч фунтов золотом, который мог тратить по своему усмотрению. Казалось бы, что с увеличением числа «профессиональных» депутатов власть «хлыстов» должна возрасти, но на самом деле депутаты теперь гораздо чаще восстают против собственной партии, даже если та находится у власти, чем в 1950–1960-е годы. Один депутат от консерваторов назвал парламент 1987 года «парламентом заднескамеечников».

Тем не менее депутаты обычно строго придерживаются линии своей партии в голосовании по вопросам, подчеркнутым тройной чертой, – не потому что «хлысты» могут в противном случае применить к ним серьезные санкции, а потому, что они стремятся поддерживать политику партии в общем и целом. Разумеется, иногда они не подчиняются такой повестке. Существенное число депутатов-консерваторов проголосовало против собственного правительства по проекту Закона о защите официальной информации, предложенному Ричардом Шепардом, а также по поправке к проекту Закона о финансировании местных органов власти (О подушном налоге) в сессию 1987/88 года. Столь серьезные неудачи свидетельствуют о том, что либо «хлысты» не сообщили правительству о настроениях рядовых депутатов, либо правительство не приняло это к сведению. С другой стороны, если депутат не желает поддержать свою партию в момент важного голосования, он должен пойти и объяснить свою позицию парламентскому координатору, и депутаты, постоянно расходящиеся во мнении с «хлыстом», рискуют навлечь на себя неприятности в местном отделении партии. Консервативная партия никогда не «изымала повестку» ни у одного депутата: это подразумевает исключение из парламентской фракции, депутат не допускается на партийные собрания и не получает повесток. Лейбористы отказались от этой практики, когда главным «хлыстом» стал в 1966 году Джон Силкин, депутат от Дептфорда, однако парламентская фракция решила временно исключить из партии на три месяца Рона Брауна за то, что тот в апреле 1988 года швырнул на пол булаву и повредил ее. [27]27
  Обе палаты могут проводить свои заседания на законном основании, только если на столе клерков лежит булава – символ королевской власти. В 1930 году лейборист Джон Бекетт был отстранен от заседаний палаты общин, когда попытался выбежать из зала, схватив булаву – в знак протеста против удаления другого депутата. Булаву у него с трудом отобрали в дверях. В 1976 году консерватор Майкл Хезлтайн во время жарких дебатов схватил булаву и стал грозить ей своим противникам-лейбористам. Лейборист Рон Браун швырнул булаву на пол во время дискуссий по поводу введения подушного налога.


[Закрыть]

В парламентских фракциях лейбористов и консерваторов «хлысты» организованы по региональному и тематическому принципу. Например, в каждой партии есть «хлыст» по финансовым вопросам и «хлыст» по Юго-Западной Англии. Финансовый координатор присутствует в палате во время всех основных дебатов по экономическим вопросам, прений по бюджету и Государственному фонду, а также на заседаниях постоянного комитета по Государственному фонду. Финансовые «хлысты» от правительства и оппозиции обсуждают между собой подробности относительно того, сколько времени отвести на рассмотрение Государственного фонда в комитете, а важные переговоры о том, какие положения вынести на обсуждение в палате, а какие – выше, в комитет, проводятся «переднескамеечниками» правительства и оппозиции в присутствии обоих координаторов. «Хлысты» также должны определить настроения в парламентских фракциях по теме или географическому региону, за который они отвечают. Они сообщают руководству о любом проявлении недовольства на задних рядах. Если они этого не сделают, вина падет на них; например, когда координаторы консервативной фракции оказались не в курсе, что неповиновение в рядах рядовых тори приняло большой размах, и правительство в апреле 1986 года не смогло провести через второе чтение проект Закона о магазинах, имевший целью отменить фиксированные часы работы магазинов.

«Хлысты» одновременно информируют и дезориентируют депутатов своей же партии. Повестки теперь рассылают раз в неделю, хотя в XIX веке их посылали каждый день, и они должны были быть доставлены депутату на дом к половине десятого утра. В 1890 году главный координатор оппозиции написал повестку уже после окончания заседания палаты, затянув свою работу до абсурда: повестки тогда размножали путем литографии, а подчеркивания делались от руки. Эту систему описал сэр Джордж Ливсон-Гоуэр в книге, красноречиво названной «Годы напряженных усилий». «Хлыстам» до сих пор приходится выбиваться из сил, чтобы удержать депутатов в палате, если предстоит позднее голосование, используя такую уловку: «Да, голосование будет – через полчасика». Опытные депутаты никогда не спрашивают у координаторов, как долго продлится заседание палаты или когда парламент распустят на летние каникулы. Полицейские или рассыльные – гораздо более надежный источник информации.

Раньше в обязанности главного «хлыста» входили управление партией в масштабе страны и забота о том, чтобы местные партийные отделения находились в хорошей форме перед следующими выборами. Правительственный координатор мог помочь некоторым кандидатам покрыть расходы на выборы, и даже в премьерство Кэмпбелла-Баннермана в начале XX века в круг обязанностей «хлыста» входили «выдвижение и представление кандидатов в избирательных округах». На рубеже XIX и XX веков консерваторы опирались на поддержку Центрального бюро Консервативной партии, а либералы – на Центральный союз Либеральной партии; в Лейбористской партии отдел парламентских координаторов никогда не играл подобной роли, да и создан он был только в 1918 году. Парламентские обязанности «хлыстов» стали чересчур обширны, чтобы позволить им играть реальную роль в партийном строительстве в масштабе страны. К 1899 году «хлыстов» использовали при почти всех голосованиях, а к началу XX века влияние правительства на регламент работы парламента стало безраздельным. Работа парламентских координаторов от каждой политической партии ныне ограничена рамками парламента, который в последние годы становится всё более неуправляемым, и отнимает у них все время и силы.

День в палате общин

«Господин спикер!», «Посторонние, шляпы долой!» – разносится эхом по коридорам палаты общин каждый день в 14.30 с понедельника по четверг и в 9–30 по пятницам. Спикер медленно, с чувством собственного достоинства шествует из своей резиденции в Вестминстерском дворце по Библиотечному коридору через Верхний зал ожидания в Центральный зал, обычно заполненный посетителями, оттуда в зал для депутатов и наконец входит в палату. Когда спикер проходит через зал для депутатов, рассыльные выстраиваются в шеренги по обе стороны от процессии, а депутаты стоят тихо, пока спикер не войдет в палату. Как только раздается восклицание: «Спикер на молитве!», жужжание голосов в зале депутатов возобновляется.

В процессию спикера входят привратник, носящий нагрудный знак королевского гонца 1755 года, парламентский пристав, несущий булаву, сам спикер, паж, несущий шлейф, священник и секретарь. Спикер одет в черный придворный костюм с льняной отделкой, а поверх него надевает черную шелковую мантию со шлейфом; на голове у него длинный серый завитой парик и треуголка. Этот костюм, как однажды выразился виконт Тонипанди, бывший спикер Томас, «Джон Уэсли [28]28
  Основатель секты методистов.


[Закрыть]признал бы сразу». По его мнению, придворный костюм сам по себе дисциплинирует.

По торжественным случаям, например на церемонии открытия парламента, спикер надевает мантию из черного атласа, шитую золотом, с золотым галуном на вороте и рукавах. Заместители спикера одеты в смокинги, за исключением, разумеется, женщин – никто не позаботился о том, чтобы придумать для них особый дисциплинирующий костюм! Джин Харви Андерсон, бывшая заместителем председателя бюджетной комиссии с 1970 по 1973 год, однажды сказала в интервью «Таймс», что носила «исполнительную» одежду. Бетти Бутройд, первая лейбористка, назначенная заместителем спикера в июле 1987 года, тоже носит обычный строгий костюм. Вскоре после ее назначения один озадаченный депутат спросил ее, как к ней обращаться. Та поднялась с кресла спикера и твердо ответила: «Называйте меня «мадам»».

В зале заседаний булаву кладут на стол против кресла спикера. Спикер и священник занимают свои места, последний говорит: «Помолимся», и оба становятся на колени на скамеечки для молитвы; депутаты остаются стоять, но расходятся по своим местам. Обычно эта церемония проводится со строжайшим соблюдением ритуала, однако 11 января 1988 года она была прервана из-за протеста одного депутата. Депутат Джон Хьюз вмешался, настаивая на срочном рассмотрении дела одного младенца из Ковентри, ожидающего операции на сердце. Его слова прозвучали на фоне всеобщей обеспокоенности по поводу недостаточного финансирования государственной системы здравоохранения и, следовательно, откладывания операций. Спикер «указал» на него за такое беспрецедентное поведение, и палата поддержала его решение 152 голосами против 23-Хьюза удалили из парламента на пять дней.

Молитвы стали частью рабочего дня еще в XVI веке. Сэр Уиллоби д’Юз записал в своем «Дневнике палаты общин» о решении, принятом по предложению спикера Кристофера Рэя 4 апреля 1571 года, о том, что «в палате каждый день следует читать литанию во весь срок этого парламента, как было принято в предыдущем, а также читаемую господином спикером молитву, которую он сочтет подходящей для момента, начиная каждый день в восемь часов утра». Любой депутат, пришедший в палату после чтения молитв, должен уплатить «четыре пенса в виде пожертвований для бедных». Сегодня за прогул молитв нет установленного штрафа, однако неясно, когда от него отказались и сколько денег всего было пожертвовано «в пользу бедных».

После молитв спикер садится в кресло и призывает палату: «К порядку!» Обе команды с передних скамей, которые обычно дожидаются за дверью за креслом спикера, входят шеренгой и занимают свои места. Гражданские служащие усаживаются в отведенном для них месте. Посетители заполняют галерею для публики. Ежедневное сражение между правительством и оппозицией скоро начнется. Но прежде спикер или, при определенных обстоятельствах, один из главных парламентских координаторов сделает несколько официальных объявлений. Такие объявления – необычное дело, но если их нужно сделать, то до начала «правительственного часа».

Речь может идти о смерти какого-нибудь депутата или, что бывает реже, о его отставке. Если депутатское кресло освобождается по одной из этих двух причин, главный парламентский координатор партии, к которой принадлежал данный депутат, выдвигает предложение о проведении довыборов. Обычно депутатское место не пустует больше трех-четырех месяцев – это в большей степени обычай, чем закон. Иногда постановление о довыборах может быть предложено рядовым депутатом и поставлено на обсуждение, поскольку оно принадлежит к «обсуждаемым» вопросам. Самым необычным постановлением было то, что предложил сэр Питер Эмери, председатель специального комитета по процедуре – о проведении 15 довыборов в связи с отставкой депутатов от Ольстера в январе 1986 года. По этому вопросу можно было бы провести 15 отдельных дебатов, однако его приняли целиком.

Деннис Скиннер внес 7 июня 1985 года проект постановления о довыборах в валлийских округах Брекон и Рэднор. Ему удалось назначить прения по постановлению на пятницу – день частных законопроектов, – договорившись со спикером о том, что этот вопрос будет стоять первым на повестке дня. В связи с этим Энок Пауэлл, на чей законопроект о запрете исследований на человеческих эмбрионах (Закон о защите нерожденных детей) не хватило времени, подбил Эндрю Боудена, которому выпало по жребию выступать в этот день, вновь внести этот законопроект. Однако стойкие депутаты с легкостью могут проговорить о довыборах с 9–30 до 14.30, так что от законопроекта Энока Пауэлла на эту сессию избавились. Как выразился Деннис Скиннер, результатом стала «прогулка парламента по прекрасным местам Среднего Уэльса».

Спикер также может попросить клерка зачитать названия частных законопроектов (см. главу десятую), назначенных к рассмотрению в этот день. Частные законопроекты могут к тому времени уже пройти через все необходимые стадии рассмотрения в разные дни, если они не вызывают споров. Если какой-нибудь депутат крикнет «Возражаю», законопроект отложат до следующего дня. Частные законопроекты можно долго откладывать таким способом, которым часто намеренно пользуются депутаты, чтобы вопросы, поднимаемые в законопроекте, действительно обсуждались.

Все это занимает 2–3 минуты; согласно регламенту, устные вопросы должны начаться не позднее 14–45. «Правительственный час» продолжается до 15–30 и может затянуться до 15.50–16.00 из-за частных замечаний (см. главу седьмую).

После «правительственного часа»

Когда все вопросы заданы, правительство может сделать заявление. Некоторые такие заявления связаны с участием министров, включая премьера, в международных встречах или саммитах, например в совещании Европейского совета министров, встречах министров стран НАТО или Британского содружества и т. д. Правительство может выдвинуть политическую инициативу, например, о помощи бедным городским районам или об изменениях в системе социального страхования, об ответных мерах после теракта или о важном международном событии, например американской бомбардировке Ливии.

О решении выступить с заявлением депутатам сообщается в 13.00 того же дня. Депутаты могут узнать о предстоящем заявлении, только увидев объявление на экранах внутреннего телевидения, расставленных во всех помещениях и многих коридорах палаты. Некоторые заявления, например по кризисным ситуациям типа терактов, вполне ожидаемы, так что оппозиция успевает подготовиться. Иногда оппозиция может побудить правительство сделать заявление по необычным каналам утром того дня, когда состоится выступление. Бывает, что заявления делают неожиданно. «Переднескамеечники» от оппозиции собираются тогда около 15.00 и ждут копию заявления, которую правительство обычно предоставляет в распоряжение лидеров обеих партий примерно через полчаса после того, как заявление было зачитано. Представители «переднескамеечников» из палаты лордов присоединяются к своим коллегам из палаты общин, чтобы согласовать линию поведения. Заявления делают одновременно в обеих палатах уполномоченные министры или премьер-министр, так что перед этим им важно посовещаться. Ответ на заявление сначала поступает от представителя оппозиции, задающего ряд вопросов, а затем другие депутаты задают дополнительные вопросы. Рядовые парламентарии не могут иметь перед глазами текст заявления, и им приходится реагировать на зачастую длинные и сложные фразы, услышанные из уст министра. К вящей своей досаде, они видят, как копии заявления распространяют на галерее для прессы. При таких условиях, конечно, нелегко задавать дельные вопросы.

За последние годы количество заявлений увеличилось. Иногда в один день делают несколько заявлений, что может быть расценено оппозицией как нечто подозрительное, если в этот день правительству предстоят непростые дебаты. Каждое заявление занимает примерно полчаса (зачитывание и ответы на вопросы – прений не проводится), а то и больше, и если оно имеет исключительную важность, начало дебатов могут отложить до 17.00. Принимая решение о том, сколько времени отвести на вопросы по заявлению, спикер учитывает важность намеченных дебатов и количество депутатов, пожелавших принять в них участие. С другой стороны, если правительство ожидает осложнений в связи со своим заявлением, его можно сделать в пятницу, когда многие депутаты уезжают в свои округа, или незадолго до закрытия заседания.

Для того чтобы сделать заявление, не требуется разрешения спикера, однако правительство обычно извещает спикера о своем намерении. Спикер не может настаивать на том, чтобы правительство сделало заявление по тому или иному вопросу, хотя разочарованные депутаты от оппозиции могут порой его к этому подталкивать. Если вопрос в самом деле непростой, правительство может избежать устных заявлений, дав письменный ответ на парламентский запрос, составленный одним из депутатов правительственной фракции, предпочтительно в четверг, чтобы ответ появился в «Официальном отчете о заседаниях» не раньше пятницы. В зал для прессы иногда просачивается слушок о том, что письменный ответ уже готов, и журналисты могут «слить» эту информацию депутатам от оппозиции, которые тогда сумеют раздобыть копию ответа в парламентской библиотеке уже в 18.00 в четверг и раскритиковать его в СМИ.

После заявлений может состояться представление палате нового депутата, получившего свой мандат в результате довыборов. У новых депутатов есть два «поручителя» из числа действующих членов парламента; стоя между поручителями, они должны выйти на середину зала, к столу и встать там, после чего присягнуть на Библии в верности королеве (неверующие делают торжественное заявление), подписать свиток (его подписывают все новые депутаты) и пожать руку спикера. Результаты довыборов часто оказываются неожиданными и неприятными и для правительства, и для официальной оппозиции. Прибытие нового депутата может доставить большое неудобство одной половине палаты и великое наслаждение другой, так что прием может оказаться шумным: депутаты размахивают листками с повесткой дня.

Когда я вошла в палату общин 19 июля 1976 года, победив на довыборах в Тарроке, депутаты-лейбористы встретили меня восторженно, но лишь потому, что, заменив Хью Деларджи, депутата-лейбориста от Таррока с 1945 года, который умер в мае того же года, я восстановила правительственное большинство с перевесом в один голос. Теперь можно было приступать к рассмотрению поправок палаты лордов ко многим законопроектам и подавать их на утверждение королеве. Неудивительно, что Эрик Хеффер, депутат-лейборист от Ливерпуля, сказал, что мое появление в палате – все равно что снятие осады Мафекинга! [29]29
  Небольшая британская крепость Мафекинг на юге Африки была осаждена восставшими бурами с самого начала Англо-бурской войны. Осада продолжалась семь месяцев и закончилась в мае 1900 года с приходом британских подкреплений.


[Закрыть]

Не раз победители на довыборах потрясли палату, поскольку их появление неожиданно изменяло расклад сил, лишив соперничающую партию, казалось бы, гарантированного большинства. Представление новых депутатов случается не слишком часто за срок полномочий одного парламента; если не считать 15 довыборов, вызванных массовой отставкой ольстерских юнионистов в знак протеста против англо-ирландского соглашения, в 1983–1987 годах было всего 16 довыборов.

Депутатам иногда предоставляется возможность объявить срочные дебаты, согласно пункту 20 регламента. И депутаты, и спикер знают, что большинство подобных требований не будут удовлетворены: в 1987 году было принято только 6 заявок из 39. Депутат должен подать письменную заявку в офис спикера до полудня. Иногда спикер не дает своего позволения, если дело кажется ему не слишком срочным, или если депутат слишком поздно спохватился, или если нет ясных указаний на важность или значительность вопроса. Спикер дает разрешение на срочные дебаты только тогда, если вопрос одновременно «важный и подлежит безотлагательному решению», выражаясь словами Эрскина Мэя. У депутатов есть примерно три минуты, чтобы доказать членам палаты, что поднятый ими вопрос отвечает этим критериям. Это удается далеко не всем, но если удается, спикер принимает формулировку предложения и спрашивает, дает ли палата свое разрешение этому депутату; если не менее сорока депутатов поднимаются со своих мест, значит, палата дала «добро» на проведение дебатов. Если встают меньше сорока, но больше десяти, проводится голосование; если встают менее десяти, то нет ни голосования, ни дебатов. Сами прения всегда проводятся на следующий день после принятия решения.