Текст книги "Дурочка (СИ)"

Автор книги: Ульяна Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Может, и от Зайцевой будет толк… когда-нибудь. Если ее жестко контролировать, конечно – размышлял он. Но кому хочется заниматься чужим ребенком так честно и бескорыстно? Отец не справляется, школа тем более. Выгнать проще.

Или не обращать внимание.

В результате появится такой целитель в больнице и приведет в ужас весь персонал. А толку-то? Разумеется, статус красотка не получит, есть уже таких парочка и у них. Только обидно, что дар потихоньку тускнеет, пропадает. Как там говорили в старину: «…раб ленивый и лукавый, зарыл свой талант в землю».

А теперь Савельева, посторонний человек, тратит свое драгоценное время, контролируя и воспитывая подружку.

Чем дальше, тем больше это не нравилось целителю.

И перенаправить внимание Зайцевой на смежную, например, деятельность, не получалось, потому как непонятно, в чем от нее все же будет толк. Если будет…

– Иван Андреевич?

– А? Да, слушаю.

– Что-то вы задумались… поужинайте с нами, сегодня мы не пошли в столовую, сами готовили. – Савельева улыбнулась, – вы совсем себя загнали. Подберите на ярмарку хотя бы администратора.

Под крышкой выставленного на стол блюда оказался гусь в гречневом кафтанчике.

– Ого, – не сдержался целитель, – не откажусь от праздничного обеда. Какая красота, а запах! А не день ли рождения у кого-то из вас, барышни?

Зайцева злодейски захохотала, ткнув пальцем в подругу.

– Вероятно, у вас так дома принято отмечать, да? – целитель с видимым удовольствием впился в ножку, доел и откинулся на спинку стула. Гусь всегда праздник, и вкусно-то как у барышень получилось! Не белоручки.

– Примерно так, да, – улыбнулась Савельева, – а когда вам удобнее отпустить меня съездить домой? Директор приказ выпустил, но необходимо время с вами согласовать. После ярмарки как раз День магического равновесия и далее три недели до экзаменов. Надеюсь, к ним успею вернуться.

– Съездить у вас не получится, Алексия.

– Нет?

– Нет. А вот слетать – очень вероятно. И Петр Алексеевич как раз собирается в ту же сторону, после ярмарки и полетите. Зайцева, а вам могу сказать, что ваша подруга, пожалуй, опять права. Будете у меня на посылках, как администратор с целительским уклоном. Хорошая мысль, даже отличная. Завтра, после занятий, никуда не убегайте, за вами подойдут. Будем решать, где устроим аукцион по продажи скелетиков. С ведущими Андрей Андреевич уже договорился.

***

Великая Сибирская ярмарка по традиции открывалась в полдень, после благословления Протодиакона от белого духовенства и Иеромонаха от черного духовенства. Зрелище само по себе красиво и благостно, понятно, что ученики, получив свободный день, пойдут посмотреть на открытие.

Петр Алексеевич, персональный тренер Савельевой, тоже рассчитывал на выходной. Но получил срочный приказ – присматривать за обеими барышнями.

Плохо то, что за барышнями потянулись второклассники, а затем и первый класс пристроился.

Бедный тренер загрустил, почувствовав себя классной дамой, обучающей бестолковых деток иностранным языкам. Говоришь им – налево! Пятеро старших останавливаются и озадаченно хлопают глазами, в том числе барышни. А весь первый курс убегает направо, потому что там у загона такие маленькие-маленькие лошадки с большими гривами. «Классная дама» решила: лошадкам она не конкурентка, куда ей. Пусть детки бегут, на них приказа не было, а увольнительные он сам подписывал первому курсу.

Но вот барышень пришлось придержать:

– Предлагаю остаться здесь до официального открытия. Шаг налево и мы на лучшем месте.

– Откуда вы знаете, – фыркнула Зайцева, – вы новичок в городе.

– Выяснил, – спокойно заметил тренер. Очень спокойно, а хотелось подхватить дрын и врезать по попе на редкость противной девчонки. – Здесь оканчивается центральный проход. Обратите внимание, на помосте уже готовятся святые отцы. Служба короткая, примерно двадцать минут. Священники пройдут, благословляя паству с нашей стороны, и вернутся к часовне, благословляя тех, кто расположился со своим товаром напротив.

– Спасибо, Петр Алексеевич, мы с вами останемся, – чуть улыбнулась Савельева, оглядевшись.

Правильно стояли: между двумя каменными постройками, соединёнными каменным же переходом. Спина прикрыта.

Зайцева хотела что-то возразить, но посмотрела на подружку и сдулась.

А Савельева добавила:

– Благословление считается официальным открытием? А сама ярмарка закрывает сезон до Пасхи?

– Да.

Тренер тихонько выдохнул – дал же Господь ее родителям толковую дочь.

Протодиакон запел и все замерли.

***

Я помню, сдавала: протодиакон – самый главный дьякон при соборе или церкви. Стоит посмотреть на его облачение, если на нем надет орарь со словами «Свят! Свят! Свят!», значит, перед нами именно он. Эти люди обязательно имеют красивый певческий голос, поют на разных церковных богослужениях.

Огляделась – все слушают, многие закрыли глаза, и я ушла в себя, наслаждаясь богатым баритоном. Иеромонах вторил басом. И его «Аминь» пробирал до дрожи, а ведь я совсем не религиозна. Талантливые люди.

Двадцать минут пролетели быстро, даже ясновидящие потрясенно молчали.

– …кадило Тебе приносим, Христе Боже наш…

Началось каждение.

– …как дым легко возносится вверх, так и наша молитва устремляется к Богу, воздавая ему честь, – внушительно подхватил иеромонах.

Оба священнослужителя спустились с помоста и пошли по центральному проходу, помахивая кадилом, как раз направляясь в нашу сторону. Тренер правильно рассчитал. Дым благовоний окутывал ряды, все, как и должно быть.

А я почему-то насторожилась.

Менталом пользоваться не могу, но какое-то чувство целителя посылает сигнал «внимание!».

Зайчик? Нет… Петр Алексеевич – нет, спокойно стоит, смотрит… напротив ряд… нет…

«Нашла! Протодиакон!»

Я только скользнула взглядом – точно, и сразу развернулась к тренеру:

– Договоритесь с лавкой справа от нас, зайдем к ним, как поравняются с нами святые отцы. Диакону совсем плохо.

Тренер только кивнул, ничего не уточняя, и сразу исчез. Это вам не Зайчик, целитель вообще-то, и внимательно при этом слушающий, но сейчас задаст тридцать три вопроса.

– Варя, срочно и незаметно к Ивану Андреевичу! Запомнила, где мы? Будем в этой лавке.

– А что случилось? Почему в лавку? Иван Андреевич в больничном пункте у главного входа на ярмарку, можно поискать, кто сбегает.

Иеромонах уже почти тащил бледного протодиакона, они рядом, а я все уговаривала Зайчика. Да если монах увидит свою бестолковую целительницу, еще и с ним придется объясняться.

– Варя! Быстро ушла за Иваном Андреевичем! – жестко скомандовала ей.

Как я сразу сама не увидела? Протодиакон светился, как новогодняя елка в парке перед диспансером. Даже пот, стекающий на лицо, блестел и переливался.

– Готовьтесь, Петр Алексеевич, перехватите, я с ними объяснюсь.

– Готов. Пора?

– Пора!

Тренер, молодец какой, не выскочил вперед, а быстро поддержал почти падающего больного и незаметно завел в лавку.

– Продолжайте, отче, дежурные целители уже позвали Ивана Андреевича, – обратилась я к монаху. Он облегченно выдохнул – долг превыше всего, и пошел назад к помосту по ряду напротив.

Фимиам удачно прикрыл помощь протодиакону.

Я метнулась в лавку.

Спасибо, посторонних не было вообще. Сам хозяин лавки, спокойный дядька лет сорока, мальчишка – его помощник, и мой тренер. На прилавке уже лежал священник. Пульс частил, вид бледный, лоб в испарине. Как он выдержал и до конца ряда махал ладанкой – остается только удивляться. Прикрыла глаза и перешла на магическое зрение. У-уу… сгустков-то сколько… кровоток затруднен… плохо как…

Ладно, что сможем, уберем… растворим… посмотрим.

Глава 14

Целителям на Ярмарке отвели довольно большую и светлую комнату, но Иван Андреевич Мойский забился в единственный темный угол между полками для трав и настоек, мрачно оценивая развесистые плоды своего вмешательства за последний месяц.

Сначала все было благостно: прибежал по просьбе ученицы и помог далеко не рядовому служителю Святой церкви. Как оказалось – наследнику какого-то известного рода. Кто бы знал, что столь значимый человек отправлен протодиаконом всего лишь в Тобольск. Вовремя девочки ведущего целителя Мойского позвали! А инсульт, слава Богу, ишемический, все равно не фунт изюма – морду лица знатно перекосил. Возились до самого позднего вечера, спасибо, лавочник и слова против не сказал. Народ заглядывал и молча исчезал, а потом уж и пара служителей подоспели к входу, объяснялись за дверью.

Протодиакону помогли, оклемался, бедный, и его перевезли тихонько в целительскую уже совсем ночью.

Братец признался:

– Молодец, Ванька, и девчонок правильно учишь.

Радостный и гордый целитель приступил к выполнению своего плана. Ярмарка длится всего двадцать дней, две десятины, а событий много, успеть бы все.

Но публичная диагностика, задуманная им как экзамен для получения статуса «новичка» скромной школьнице, покатилась куда-то не туда.

Ибо выяснилось: привезенные больные имеют примерно одинаковую клинику.

И как раньше никто не заметил, не сопоставил? Да, смотрели в разное время, то он сам выезжал, то дежурные целители, то медикусы, но все же…

А тут все двенадцать больных оказались в одно время в соседних палатах одной лечебницы. Девчонки сразу и заметила – скорее всего, заразное что-то. Надо бы проверить, где они могли пересечься.

В результате объединенными силами целителей и медикусов найдены неизвестные ранее науки паразиты в кишечнике у всех двенадцати привезенных больных! С трудом найдены, ибо налицо самый настоящий симбиоз – паразиты, окаянные, прикрываются эндорфинами, метко названными школьницей «гормонами счастья», и больные, практически умирая от истощения всех сил, неплохо себя чувствуют.

Пока ярмарка длилась – свои и приезжие целители и медикусы искали способы борьбы с паразитами. И нашли! Кстати, Савельева и задала мимоходом какой-то вопрос о конкретных травах. Пригласили несколько травниц, общими усилиями подобрали подходящий состав, а Зайцев его усилил магией. Сами не ожидали такого скорого излечения, на ноги больных поставили, некоторые из них даже успели побывать на ярмарке.

Далее возник закономерный вопрос: где они поймали паразитов? И примерно в одно время, как показали ответы. Необходимо найти это место, обследовать, а всех предупредить.

Тут и сунула свой нос еще раз та самая парочка из патентного бюро. Угу, что не мешает им сотрудничать с сыскарями. Хотя неизвестно, что первично…

При этом явились они поближе к окончанию ярмарки с одним из целителей императорской семьи, решившим поприсутствовать на аукционе, где выставлялись по плану Мойского и скелеты.

Разумеется, придворного целителя тут же радостно известили о найденном способе излечения. Потому что по слухам младшая Высочество имеет те же симптомы. Или похожие?

Придворный целитель прежде всего придворный, а потом уж целитель. Внимательно ознакомился с предложенным лечением, выводами и встал на дыбы, чисто медведь – Ее Высочество никак не могла пересечься с теми больными. Никак. Особенно не могла встретиться с сыновьями барона Кошкина. Противными кошаками с напрочь испорченной репутацией!

Господа Патентного бюро и придворный лекарь пригласили всех причастных к открытию и доступным языком со всевозможным тщанием объяснили всю невозможность такой встречи.

Причем объяснялись за закрытой дверью.

А Мойскому велели собрать образцы предложенных настоек и быть готовым к отлету после официального закрытия ярмарки. Решили сразу и денежки забрать в Тверь, и чересчур расторопного местного целителя прихватить.

После аукциона ярмарка закроется, все разъедутся, лечебницы, можно сказать, опустеют. Или войдут в обычный свой ритм. Ведь так? Несколько дней его отсутствия пройдут незаметно, а он, рядовой целитель, побывает во дворце. Вот ведь какое везенье!

А там уж императорская семья сама решат, что с ним делать, хе-хе.

Главный целитель почему-то расстроился.

Ехать во дворец ему совершенно не хотелось, но отказаться не посмел.

За все приходится платить, за новое знание тоже. Не щадя живота своего в прямом смысле. Может, повезет. Или скелетики зачтутся.

Но беды на этом не закончились.

Самое отвратительное случилось три дня назад.

Барышня Савельева выглядела счастливой недолго.

Андрей Андреевич помог снять запрошенную сумму. Сначала двадцать рублей, а когда она увидела, сколько на счету денег… недоверчиво попросила огласить вслух… и попросила снять еще тридцать. Обошла все ряды в сопровождении своего тренера, он не возражал, купила два больших чемодана и методично их набивала. Очень быстро, твердо зная, что необходимо взять именно на ярмарке Тобольска. Тренер остановился у костюмов, в которых удобно заниматься атлетикой, но нет, она отговорила:

– У нас в Березайке такие костюмы можно купить почти на рубль дешевле.

Чемоданы загрузила быстро, как будто ей кто диктовал. Успела забежать в два балагана, особенно пристально почему-то смотрела, как ходят по проволоке.

Пришла домой, поужинала в компании Зайцевых, присела… и потеряла сознание.

Третьи сутки в коме.

Что мы имеем с гуся в результате, – судорожно думал целитель, кое-как втиснувшись за испачканный травами столик. Немножко живот мешал.

Расстегнул две пуговки на форменном сюртуке, смахнул пот со лба и выдохнул. Посмотрел на свою ладонь, окончательно расстроился и хлопнул изо всей силы по столу.

– Ванька, не бузи!

Аж сердце зашлось с перепугу у бедного целителя.

– Да я это, я…

Старший братец кое-как примостился напротив, подтащив кушеточку.

– Едва тебя нашел. Успокоился?

– Нет. Я подлец, Андрюша!

– Почему?

– Потому что возомнил. Понимаешь? Я возомнил!

– Акх-м… а по порядку?

– Я, когда понял, что она сама видит лучше новомодного рентгена… решил, что барышня – моя миссия. Объяснять она не может, нет таких знаний, и я, наставник и мастер, должен ей помочь. Целители, в отличии от всех прочих магов, никогда не таят своих открытий. Никогда.

– Это всем известно.

– Подожди, я пытаюсь себе объяснить, не сбивай. Помнишь первую встречу? Про мой обмен веществ, твое давление и позвоночник Александра Дмитриевича мы и так знали. С язвой тоже… хотя мы считали – гастрит, и лечили его. А вот про дефект почки – как поняла?! Врожденный? Мы неделю потом изводили бедного историка. Нет таких техник в магии! И знаний, соответственно, нет. У нас. А у ней – есть. При обычных способностях. Значит, мы должны понять, каким образом она делает такие выводы. Но понимать мы друг друга обязаны. И я ее завалил учебой. Раз не умеем говорить на ее языке, то поможем ей овладеть нашим. Ты не представляешь, Андрей, какая прелесть эти глисты!

– Акх-м…

– Я тебе больше скажу!

– Не надо…

– Андрей, – перешел на едва слышный шепот целитель, – мы начали лечить чахотку! Успешно, представляешь?! А ты знаешь, что у нас невозможно найти свежий труп? Вытаскиваем всех. Только сыск и выручает. Когда убьют кого-нибудь. О, за три месяца мы подняли уровень и целителей, и медикусов. У нас записей больше, чем в иной Академии. Приезжих целителей селить негде, строят на горе новую гостиницу. Европцы запросы шлют! Да что там, мы уже не только практики, но и теоретики, – задохнулся и откинулся на спинку стула, глаза поблескивали. – Единогласно ей дали «новичка», хотя вопросами замучали. Более того, огласили и подписали «Ученика». К весне дадим официально. Через ранг перескочить невозможно, а то получила бы сразу. Она такая счастливая была. Ну и деньгам тоже порадовалась, успев побегать по ярмарке. Накупила всем подарков. Разложила, надписала. Понимаешь? Как будто предчувствовала, да? Успела подарить тренеру повязку на лоб, чтобы тот гривой свой не тряс. И братьям своим такие купила. Да много всего. Поужинали с Зайцевой. Сказала ей – полежу пять минуточек и расскажешь, почему ты ошиблась с монахом. Прилегла на кровать и потеряла сознание.

– Не надо, я знаю…

– А я – нет. Почему, Андрей?! Что послужило причиной? Перебрали все, получается, мы перестарались с учебой. А она ни разу не пожаловалась. Спокойная. Взрослая. Понимаешь? Потому что я возомнил!

– Ванька, посмотри на меня.

– Смотрю.

– Она. Очнулась. Пришла в себя.

– Врешь!

– Где ваши манеры, господин целитель?

– Андрей! Правда?!

– Правда. Я догадался, что ты прячешься. Ты и в детстве прятался.

– Бежим!

– Сядь! И послушай. Открыла глаза и сразу спросила, где я. Позвали, пришел. Помогли подсадить на подушки. Она глаз с меня не сводит и спрашивает:

– Вам действительно нужен преподаватель по манерам и этикету?

– Конечно.

– Я могу предложить баронессу Савельеву.

– Э-ээ… себя?

– Нет, что вы. Конечно, нет. Мою мать. А мой отец работает помощником надзирателя. Пригодится?

– Вне всяких сомнений.

– Сестра старше меня всего на год, ей необходимо самой учиться, но практику она могла бы проходить у нас в школе, помогая бытовикам. Ее вышивки значительно лучше всех, что я видела на ярмарке. Интересно?

– Безусловно. Я правильно понимаю, что вы хотите соединиться с вашей семьей и помочь им устроиться?

– Да. При условии вашей помощи в свою очередь.

– Акх-м… вы просто не знаете… дело в том, что наши возможности крайне скудны… иначе бы, сами понимаете, у нас не было бы проблем с поиском наставников. Во-первых, наши сотрудники обязаны проживать именно в школе, это обязательное требование. Во-вторых, у нас крайне мало само жалование, вычитается за питание и комнаты…

– Господин директор. Благодаря вам и Ивану Андреевичу, пока я учусь – моя семья не будет нуждаться. Более того, сможем, не торопясь, привести в порядок наш дом, прикупить немного земли и разбить парк, мы давно об этом мечтаем. У нас трое слуг, Лукерья – отличная стряпуха, ее отец – садовник, ее муж – конюх и плотник. Имеет смысл их забирать?

– Да! Если они согласятся на наши скромные условия.

– Мама разберется. Моим братьям по девять лет. Их можно устроить в приличную школу?

– Дети моих сотрудников учатся бесплатно в гимназии.

– Это больше, на что я могла рассчитывать. Дело за малым – убедить мама. Думаю, я справлюсь. Спасибо, Андрей Андреевич. Простите. А на меня и впредь можно рассчитывать. Иван Андреевич будет рад некоторым предложениям, черновики у меня в столе…

Закрыла глаза и уснула. Сразу, как по команде. Как тебе нравится наш разговор?

– Очень нравится, очень!

– Так что езжай спокойно к Высочествам, а через несколько дней и я отправлю барышню за семьей. Не волнуйся, братец.

Младший братец подошел к умывальне, плеснул себе в лицо, тщательно вытерся. И заметно окрепшим голосом пожаловался старшему брату:

– Все дали тверским: лекарство, лечение, прописали возможные осложнения… может, еще отбрыкаюсь? Черт бы побрал этот дворец!

Но черт дворец не побрал, и злого Мойского усадили в дирижабль на следующий день.

Глава 15

У деда я чувствовала себя счастливой всегда. Просто так. Потому что он был рядом, потому что светило солнышко, а мир был важен и прекрасен каждый день. Кроме последнего моего часа.

Здесь иначе.

Здесь кое-что зависело от меня.

И мне повезло, я смогла стать полезной, обладая определенными знаниями. Не ленилась на пересылке, не ленилась дома. И, тем более, в школе. Уставала страшно, до такой степени, что не было сил говорить даже с моими наставницами, по сути, семьей.

Дневной сон давно непозволительная роскошь. Прилегла всего на пять минуточек. Неожиданно мою голову как будто развернули, заставляя посмотреть в чьи-то глаза, которые меняли цвет с нежно-голубого на теплый карий.

«Мы успокоились, Наденька, и уходим. У тебя все отлично. Будь счастлива!

«Все лучше, чем ожидалось, Надюша. Гораздо лучше. Будь здорова и любима…»

Мое сердце перестало биться не сразу.

Но терпеть эту мучительно терзающую боль невозможно. Даже мне после опыта воскрешений.

Мир завыл, разрываясь. Далеко-далеко пропел хор высокими голосами.

Крошечный блестящий осколок соборной души полетел вверх, и небеса ощутимо дрогнули.

Я жалела только об одном – не успела поговорить с родителями Алексы.

Не успела. А им при школе было бы лучше.

И я стала сопротивляться оставшейся половинкой … чего? Тела. Или не тела.

Но сердце стукнуло еще раз. И еще.

***

Андрей Андреевич Замойский стоял во дворе школы и довольно щурился: наконец-то ставили забор! Да какой – основание из камня, кованные решетки.

Бытовики второго класса крутились, убирая мусор. Первый класс в полном составе приводил в порядок дорожку, ведущую к крыльцу.

Солидно смотримся, солидно. Дожили и мы!

Отличный набор года получился, одна Савельева сколько полезного привнесла в учебный процесс, да и с финансами теперь полегче. Кто бы знал… а ведь как неприятно о барышне отзывался штабс-капитан…

– Андрей Андреевич!

– Да, слушаю, Петр Алексеевич, случилось что?

– Не получится у нас принять участие в зимних играх. Савельева не может.

– Отказалась?

– Нет. Сам вижу. Утром на тренировке даже в мишень не сразу попала.

– А как ты хотел? Переболела тяжело. Восстановится.

Тренер мрачно кивнул и побрел к себе в кабинет.

Кабинет – громко сказано. Скорее, склад и маленькая комната отдыха. И то сделали пристрой к гимназическому залу. Кстати, придумали все благодаря той же Савельевой. Ну и Зайцевым, конечно, спасибо. И братику Ванечке, глазастому и сообразительному. Замойский зашел следом и хмыкнул – дежа вю.

Петр Алексеевич сидел точно так же, совершенно несчастный, как несколько дней назад Ванечка, в самом темном и неудобном углу.

Замойский вздохнул и решительно распорядился:

– Завтра возьмем билеты на дирижабль. Готовься. Иван Андреевич телефонировал – полет ему понравился. С барышней сам поговорю, а вы оба отвлечетесь. И привезете ее семью.

***

В дирижабле Петр Алексеевич галантно уступил своей подопечной месте у окошка. Пассажиров немного, рейс оказался специальным, в общем расписании не значился. И летел дирижабль с огромной скоростью – аж сто верст в час. Десять часов полета, потом смена экипажа у причальной мачты и еще десять часов в пути, зато ночью. Все равно спать, а кресла большие и удобные. Утром опустятся к городку Березайка, там рядом и Савельево, но куда дальше направлялся дирижабль… им не сказали. Ну и ладно, не наше дело. Хорошо, что багажа практически нет, полетели на несколько дней, барышня и подарки домашним не взяла. Как знала, что рейс особенный, на посторонний багаж не рассчитан.

Все было замечательно около часа. Девочка с удовольствием смотрела вниз, да и наставник поглядывал. Правда, с опаской. Непривычно все видеть с такой высоты, но как интересно. Все такое игрушечное и чистенькое! А затем подул неправильный ветер, дирижабль задергался во все стороны, верх и вниз. Служащие забегали по салону, предлагая специальные мешки тем, кто испытывал тошноту. Петр Алексеевич взял сразу два, но барышня спокойно отказалась. Еще через час наставник отсел подальше от невозмутимой подопечной, оба мешка пригодились ему самому. Как дожил до первой посадки – не понял, но только на земле пришел в себя. Девочка спокойно спала. Мысленно пообещал, что придется крутиться на турнике и вообще заняться всем, что умеет барышня. Мало ли у дворян родовых ухваток.

Умылся в уборной, оценил свой зеленый вид в зеркале, вздохнул и пошел назад.

***

Ее Высочество наследница смотрела на уважаемый всеми Совет министров империи без малейшего уважения:

– Господа, мне надоели ваши бесконечные и бессмысленные споры, Ее Величество утром примет у меня отчет.

– Утром? Уже завтра?!

– Именно! – Ее Высочество внимательно осмотрела членов Совета и хмыкнула, – что деньги распределены по существующим проектам – знаю не хуже вас, можете не перечислять. А что у нас в резерве, господин премьер-министр?

– Ничего. Латание дыр, – состроил жуткую гримасу на диво маленький человечек, на вид сказочный гномик с вечно недовольным личиком.

– Господин главнокомандующий, мы можем сократить расходы на военно-воздушный флот?

– Ни в коем случае, Ваше Высочество, ни в коем случае! Дирижабли нас обеспечивают наиболее точными разведданными, а вот без пассажирского транспорта вполне можно обойтись. И передать цеппелины армии!

– Что?! – окончательно перекосило премьера, – давайте перекроем еще один ручеек в казну во славу победоносной армии. Ваши пропойцы походят в обносках формы и обойдутся без мяса в котлах? А почему бы и нет, кстати? С большим уважением начнут относится к тем, кто в поте лица добывает хлеб насущный!

– Какие пропойцы, не понял? – заморгал здоровущий командующий, отступая от наскоков мелкого премьера.

– Обыкновенные, всему миру известные! Стопочка за обедом, чарочка за ужином, посошок на дорожку. Как они еще целиться не разучились, вот что достойно удивления. А как жалуются и рыдают! Бедные сиротки на паперти позавидуют. И сравнивают ваши пропойцы себя с европцами, которых в десятки раз меньше, а толку в сотни больше!

– Хва-тит! – скомандовала наследница, жестко придавив менталом, родовым даром царской семьи.

Все замерли. Тишина.

– Ваше Высочество, есть и хорошие известия, – поспешил прервать паузу министр образования, высокий благообразный джентльмен. – Совершенно неожиданно казна получила ровно тысячу рублей! Ее Величество будет приятно удивлена.

– Вы серьезно считаете, что я с такой мелочью пойду к Ее Величеству?

– Ваше Высочество, позвольте продолжить. Дело не в сумме, а в идее, которая при должном усердии принесет нам, как минимум, уважение европцев и даже своих соотечественников! Позвольте вам доложить о предложении Тобольской школы третьего разряда. И кое-что продемонстрировать.

– Позволяю. Надеюсь, вы меня действительно удивите.

– Не сомневайтесь, Ваше Высочество. Пригласите их целителя… э-ээ, кажется, Ивана Андреевича Майского.

– Мойского, – шепотом поправил дежурный офицер.

– Да-да…

Но перед Мойским расторопные служители закатили на колесах предметы, похожие на манекены, обмотанные тканью.

– Неплохая идея… но вряд ли передвижные манекены принесут серьезные деньги.

– Открываем? – уточнил министр образования.

Ее Высочество усмехнулась нетерпению обычно невозмутимого министра и кивнула. И охрана имела чересчур серьезные лица. Значит, действительно что-то интересное, как минимум – неожиданное.

– Прошу, господин Мойский, – велел министр, – покажите ваши чудеса.

Приглашенный целитель опасливо покосился на Ее Высочество и забегал вокруг привезенных манекенов, разматывая ткань. Представители Совета старались не улыбаться, потому что Ее Высочество пристально разглядывала Мойского. Он побегал вокруг первого предмета, второго и одновременно с обоих сдернул последние накидки.

Улыбки мгновенно пропали.

То, что плоть человека держится на скелете – знали, конечно, все.

Но вот так, воочию, не видел никто из Совета.

Зрелище оказалось убийственным. И чрезмерным. Смотрели с ужасом или с неприязнью. Кто и что подумал, неизвестно. Даже главнокомандующий, не раз видавший поле боя с истерзанными телами, и тот нахмурился и сжал губы.

Особенно впечатлял явно женский скелет.

А приезжий целитель смотрел на всех с видом победителя:

– Ваше высочество, господа министры. Перед вами пособие, предлагаемое Тобольской школой третьего разряда для обучения целителей и медикусов!

– Учебное пособие, – подхватил министр образования, – интерес к которому проявили школы и академии не только нашей империи. Я не удержался и заказал эту пару скелетов. И у нас, и в казначействе стопкой лежат заказы на приобретение пособий и даже патентов от европцев! Заметим, это уже совсем другие деньги. Слухи об интересных новинках разносятся быстро, а образцы скелетов Тобольская школа представила на ярмарке, закрывающей сезон. Но очень уж не хочется отдавать патент, качественного дерева у нас вполне достаточно!

– Э-ээ… вы хотите сказать, что эти… пособия имеют искусственное происхождение? Они созданы из дерева? – приятно удивился премьер-министр, подошел и провел по ребрам скелета покрупнее.

– А вы о чем подумали?! – искренне изумился провинциальный целитель.

Премьер хмыкнул, снисходительно и в упор взглянув на тоболяка – надо же, какой непосредственный человек. Даже приятно с таким встретиться во дворце.

Выручил заалевшего целителя министр образования, человек воспитанный, настоящий джентльмен:

– А теперь вообразим, Ваше Высочество, что каждое учебное заведение представит нашему вниманию свою идею. Объявим общее состязание… или еще как-нибудь назовем. Лет пять-шесть назад погодники Московской Академии нам дарили магические карты Уральских гор. И что вы думаете? Карты не подпитывали, сами придумщики разбрелись кто куда. Не сохранились ни идеи, ни карты! А семейные игры кто помнит? На столе раскладывали карту, бросали кубики, и воины разных армий маршировали по всему миру, а дети не только правильно воспитывались, но заодно изучали географию. И что мы имеем в результате для семейного досуга, кроме бирюлек? Покупаем у европцев игры, потому что передали забавы для решения армейским чинам. Они до сих пор думают, при этом патенты уже давно оформлены. Но не нами! А сколько мы еще не знаем, Ваше Высочество? Прошу разрешить нашему министерству объявить состязание среди школ, лицеев и Академий на игры и пособия, необходимые для развития и обучения отроков и отроковиц империи!

И министр молодцевато тряхнул седой гривой.

Высочество, оценив эффектную позу благородного бунтаря, подавила усмешку, но задумалась.

Мойский тем временем тихонько разглядывал министров.

Дома потребуют рассказа, основанного на личных впечатлениях, и целитель сравнивал с известными портретами всех присутствующих.

Явно их видит первый и последний раз.

Сразу после прилета, не подумав устроить и минимальной экскурсии по дворцу, его разместили в гостевых апартаментах, непонятно где расположенных. Скромных, но чистых, состоящих из кабинета и спальни.

Беда в том, что в книжных шкафах не было ни одной книги. Настоящая беда!

И целители не приглашали его для контроля излечения младшей Высочества. И вообще никто никуда не приглашал. Только высокомерные лакеи велели занести обед, судя по всему, из дешевого трактира, а на ужин повели в небольшой флигель, где накрыли столы для прачек, конюхов и младших лакеев. Еда был простая, но сытная, а Мойский непривередлив. Но когда он вернулся в свой кабинет, радуясь, что смог запомнить дорогу с тремя поворотами, выяснилось, что там уже проживает какой-то офицер. У входа стоял гвардеец и просто не обращал внимания на вопросы целителя.

Мойский потоптался и нашел самостоятельно канцелярию, где ему равнодушно ответили:

– Приходите завтра, что-нибудь вам подберем.

– А я могу уехать домой?

– А кто вам позволил пренебрегать приказом Ее Высочества-наследницы?

– И где я должен ночевать?

– Завтра подберем место, не мешайте работать.

Мойский кивнул, развернулся и отправился к флигелю. Не зря везде дорожку запоминал!