Текст книги "Преумножающий дары (СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

Часть 30. Ослепляющий

– Мы не воины, Миштар, – отвечает мне тот из старейшин, что стоит ближе всего, мы взаимодействуем с силами, что спрятаны в предметах. Энергия разрушения неприемлема для нас.

– Вы мыслите слишком узко, Кириит, – говорю, уже не чувствуя гнева или неприятия – я понимаю их опасения, – навыки разрушения и созидания, хотя и являются противоположными, но несут в себе множество общих черт, – я переношу свое ментальное видение матрицы, где спектры созидания и разрушения стоят противоположно. Точка перехода к ним – отсутствие энергии. Я демонстрирую на своем состоянии, как это должно происходить.

Пониженный выход энергии сначала ослабляет, делает процессы сомы и оболочки мучительно неподъемными, но, уже перейдя в другой спектр, вдруг запускаются с новой силой. Я чувствую, как моя сома проступает через оболочку, но теперь не алой плазмой, а сиянием, ослепляющим своей белизной.

Старейшина, невольно падает на колени: – «Миштар, анакаир», – говорит он. «Ослепляющая» – вот как он назвал меня, следом и другие вторят ему. Пораженный реакции эфелинов, я даю соме проступить ярче. Не отрывают от меня глаз лишь старейшины, остальные, представители кланов, склоняют головы, не в сила вынести сияние.

Когда я возвращаю свою энергию в привычный спектр, то понимаю, что смотревшие на меня старшие эфелины слепы. Энергия отлила от их глаз и теперь не может вернуться туда.

Я подхожу к Кирииту, кладя ладонь на его плечо.

– Не печалься об утрате. Я дам тебе замену во сто крат превосходящую то, что ты потерял, – нажимая на его плечо, я прошу слепого эфелина нагнуться ко мне, касаюсь губами его лба. В этот момент изменяю его каналы восприятия, внедряя часть своей энергии. То, что было его глазами, теперь станет глазами функционала-нормализатора, видящего всю энергию этого мира.

Когда он распрямляется и осматривает мир новым зрением, по его телу пробегает трепет.

– Теперь, ты видишь суть всего, Кириит, – говорю ему.

Вздох то ли страха, то ли восхищения переполняет грудь эфелина.

– Благодарю вас за дар, Анакаир, – говорит он, едва справляясь с голосом, – теперь я понимаю, что это раньше я был слеп.

Все двенадцать старейшин получают от меня в возмещение энергетическое зрение.

Кланы же без сопротивления отдают мне по два своих представителя для обучения.

– Виилес, – обращаюсь я к мастеру-эфелину по окончании церемонии, – готов ли изолирующий контур?

– Вполне, Ослепляющая Миштар, – говорит он, несколько пораженный моим перевоплощением.

– Тогда покажи мне его, – для меня такое сильное смещение спектра сомы не осталось бесследным и было необходимо проверить способ устранения дисгармонии.

Часть 31. Испытание

За ним я иду в свой храм, спускаясь в отдельное крыло, находящееся под землей. Дверь, одинарная, но укрепленная энергетическим клапаном впускает в покои, по восьми углам которых выставленны излучающие сферы. Центр же украшает столб потока энергии, сияющий золотым светом. Я проверяю, поражаясь, как надежно устроено изолирующее поле.

– Знаешь, зачем мне нужно это? – обращаюсь я к создателю изолятора – он с почтением высказывает отрицание, – Я слуга своих господ. Более сильных. Более властных. Я их собственность. Но ответственность на мне не меньшая, – подхожу к нему, касаясь середины груди, посылая в тело нужные импульсы. Эфелин вздрагивает, переполняясь энергией – теперь, я для него не божество, а объект контакта, – и у меня есть потребности, которые я должен удовлетворять. Зачем мне еще это нужно? – я начинаю размыкать крепления его одежды, к своему неудовольствию понимая, что эфелин колеблется, – Что бы лучше узнать вас. Чтобы стать вами ненадолго. Подумай сам, – пытаюсь сломить его сомнение поясняя, – это не такая большая плата за подобное достижение.

Верх его тела я уже практически освободил от одеяния. Тогда он поддается, приподнимая ладонями мою голову, касается своими губами моих, склоняясь. Он выше меня на много, пусть и не так, как оросы. Но, тем не менее, моя оболочка слишком мала для него.

Правда, для меня это не препятствие.

На сколько мне удалось узнать, все энергоформы в поле действия механизма-заслонки созданы на основе строения демов, людей. Эфелины лишь отличаются высоким ростом и более тонкими формами. Тем не менее, моя оболочка с ними совместима.

С помощью Виилеса я снимаю свое платье быстрее, чем если бы я делал это сам. На мне остаются только легкие одеяния на ногах, закрывающие их чуть выше колена. Их эфелин не трогает, теперь с моего позволения, он сам руководит процессом подготовки.

– Миштар, простите мне незнание, – говорит он, становясь на колени и удерживая руками меня за талию, – мне не известны тайны тел людей, я знал только подобных себе…

– Не беспокойтесь, Виилес, – касаюсь губами его лба, – мы все мало отличимы. Но я рад, что смогу расширить ваши познания.

Его ладони ложатся на грудь оболочки, осторожно касаясь ее так, что я чувствую нужное смещение в ауре. Затем, по его просьбе я ложусь, тут же оказываясь сжат в низу туловища, направляемый его рукой, развожу колени. Часть его тела, предназначенная для контакта по величине не уступает оросам, но не острая, не снабжена броней. Он наклоняется надо мной, касаясь своей плотью входа в мое тело. Я радуюсь тому, что в нем не осталось сомнения, но для этого мне пришлось применить на столько сильный импульс эйфории, что он себя едва контролировал. Одним сильным движением он погружается в мою оболочку. Я не ставил блокировку, потому тело резко выгнулось в болевом спазме. Я понимаю, что он вошел в меня до предела, но при том сам оказался погружен не полностью. Если тела оросов разрывали мою плоть, позволяя им полностью замкнуть контакт, то здесь этого не происходило. Спустя несколько попыток, я сам предлагаю эфелину другой путь взаимодействия.

О, бедные дети природы созидания. Им оказался знаком лишь продуктивный способ взаимодействия их тел, предусмотренный природой. Я же не хотел навредить или отвратить эфелина от иного способа контакта, потому усиливаю воздействие на его матрицу, смещая почти к пику эйфории. Дальше даю инстинкту найти выход, предав своей оболочке, подходящее для соответствующего проникновения положение.

– Не бойся, – говорю ему, – взаимодействие имеет разные формы, и далеко не только созданные для приумножения рода.

Слегка поддавшись вперед, я сам направляю его тело в свое, ощутив сильное давление и растяжение тканей. Он проникает в меня так глубоко, как я еще не ощущал. Это заставляет оболочку содрогнуться, судорога проходит и по телу эфелина. Из-за моих воздействий на его матрицу, он почти достиг пика, но я задерживаю его, чтобы и самому получить необходимое.

Он слишком потрясен, слишком дезориентирован таким способом взаимодействия, он пока не готов проявить самостоятельность, потому я сам делаю первые движения. Наконец, он начинает осознавать алгоритм действий – он тот же, но при гораздо более сильных ощущениях. Виилес почти опрокидывает меня вперед, сам же, становясь надо мной теперь входит в меня, с силой погружая свое тело в мое. Добившись правильной позиции, он начинает делать это все быстрее. Я понимаю, что достигаю нужного смещения слишком быстро, отпускаю его матрицу, дав ощутить волну экстаза.

Его тело погружается в мое полностью, замирает и начинает дрожать. Я же из последних сил удерживаю себя от перераспределения энергии, собираясь прервать контакт прежде, чтобы не навредить эфелину. Но вдруг понимаю, что мой предел переполнен и я не могу больше сдерживать себя. Оболочку выгибает судорога, руки больше не держат, я падаю грудью на каменный пол, тело же эфелина так и осталось во мне, он сам удерживает контакт сомкнутым.

Волна экстаза сходит, размывая скопившуюся энергию равномерно по всему телу. Я поднимаюсь и оборачиваюсь, ожидая увидеть уничтоженного эфелина, но Виилес все еще жив, все еще со мной. И во мне. Он до сих пор пребывает в состоянии экстаза, замерев, стоя на коленях.

Я отпускаю его показатели, высвобождаясь из его захвата. Я проверяю его состояние, но понимаю, что не навредил и не истощил его. Мы остались нейтральны друг к другу. Хотя и взаимодействовали. В полную силу.

Встав на ноги подхожу к так и стоящему на коленях Виилесу. В таком положении он лишь слегка ниже меня. Кладу руки ему на плечи и касаюсь губами лба, он все еще отходит от экстаза.

– Я могу дать вам самые разные знания, Виилес. Главное, чтобы вы хотели принять их. А принявшие их и приумножат.

К своей радости, неприятия в нем я не чувствую. Испытание им пройдено, он готов принять знание. Значит, этого можно добиться и от других.

Часть 32. Суть разрушения

Энергетическая суть каждого оружия своя.

Секира, боевой топор – суть его сила и траектория движения. Его защитные свойства ограничены маневренностью.

Меч – орудие уже не опирающееся только на силу, а на тактику и скорость. Приемов владения им гораздо больше, но и обучиться им сложнее. Он противоположен секире.

Копье – суть этого орудия маневренность, легкость, быстрота. Оно доступно и в ближнем и в дальнем бою.

Булава или молот – чистая сила, но и скорость, изощренность приемов могут быть применены к этому оружию.

Лук и стрелы, арбалеты – их суть в меткости, годны лишь для дальнего боя. Боящиеся соприкосновением с энергией распада эфелины предпочитали именно последний вид орудий разрушения.

Я рассказывал о своем искусстве существам, далеким от энергии разрушения, причиняемой оружием, но они должны были освоить мое искусство. Я переходил в функцию созидания, глядя на эти предметы их глазами, зная то, что должен знать исполнитель, я становился двуликим ради них. И они ответили. В их ауре наметился и след энергии разрушения, пусть и слабый, но делающий их энергоформу такой, какая она нужна Уровням – не стабильной, но самовосстановимой. Они учились у меня, сражались так, как позволяла им их форма энергии. Они становились сильными воинами. Но не сильнее оросов. Вот только те, кто смогли крепко вплести энергию разрушения в свою ауру, становились невероятно умелы. Их оружием становилась энергия.

К сожалению, после обучения, я так сильно дисбалансировал свои эненргосистемы, что требовал немедленного посещения изолятора. Я обязывал быть с собой всех эфелинов, которых обучал. Старался донести до них саму суть контакта, как процесса взаимовыгодного взаимодействия. Мое тело было для них слишком мало, единственный доступный в полной мере доступ в него был мне недостаточен. Я предлагал им возможность нарушения целостности моей оболочки ради построения дополнительного канала. Но сам факт разрушения был им противен.

Ради эксперимента, мной были выбраны самые способные в освоении разрушительной энергии эфелины. Используя изолятор, я провел сильное воздействие на их матрицы, максимально усилив действие этого спектра. Результат меня поразил. От предельного излучения маленький росток темной разрушительной энергии пророс в их матрицу так густо, что почти скрыл остальное. Я даже стал опасаться безумия моих подопечных, но выяснилось, что разум и способности работать с энергией у них сохранны. Вот только энергия разрушения вплелась в них хаотично и я не знал, как она себя проявит. Я первым испытал на себе их силу. В бою они были свирепы и беспощадны, в процессе контакта давали мне все, что было так необходимо.

Я выбрал сначала одного из них, дал понять, что мне нужно. Он выполнил с четкостью и чистотой. Тонкий как игла клинок пошел мне в брюшную полость, туда же мой измененный эфелин направил свое тело. Благодаря изоляции, боли я не почувствовал, зато почти сразу ощутил смещение моих показателей к экстатическим, он же продвинулся в меня так глубоко, что слегка задел пищевод и легкие. Кровь оболочки стала вырываться из рта, заливая верх туловища. Это привело его в ярость, уложив меня на камни пола, он практически вывернул все органы брюшной полости наружу своими сильными, неудержимыми действиями. Мне даже не нужно было направлять его – он чувствовал, как поступить правильно. Но, когда я достиг момента перераспределения, то понял, что практически выжег его взращенную ветвь разрушения. Он выжил, но ослаб. Стал калекой.

Впредь я был осторожен. И выбирая себе двоих или троих усовершенствованных эфелин, брал и одного без изменений, и именно с последним завершал процесс. Его я просил использовать естественный канал моей оболочки, тогда как другие проделывали их себе сами. Если измененных было трое, местами входа часто становилась зона подреберья с боков и брюшная полость. Больше всего среди измененных мной энергоформ эфелинов мне нравился Авлит – высокий, темноволосый, хорошо владеющий мечем и метательными ножами. Он был гораздо более сильным, чем другие. Он лучше всего чувствовал меня и, иногда, находил необычные пути для соединения. Мне почти не приходилось влиять на его матрицу, чтобы управлять процессом контакта. Чаще всего он использовал основной канал моей оболочки, просто удлиняя его с помощью клинка, введенного предварительно внутрь. Чаще всего он и другой, не измененный эфелин составляли мне общество в изоляторе. Но Авлит, даже отстраненный от меня в момент пика, все же, подобострастно, старался завершить одновременно со мной.

К сожалению, измененные оказались слишком жестоки в обычной своей жизни. Они без жалости уничтожали своих сородичей, творения своего народа. Потому, мной было решено отправить их на обучение оросам. Лишь Авлит был оставлен мной при себе. Его я почти постоянно держал в изоляторе, используя в основном для контакта.

Факт же создания мной эфелин-разрушителей и отвратил от меня некоторые кланы окончательно. Меня это уже мало беспокоило, поскольку я добился хороших результатов от большинства.

Были кланы более способные к боевым искусствам, были те, что славились как мастера. Обучение у гро тоже принесло свои плоды.

Часть 33. Плоды учений

– Мы уже почти закончили, Миштар, – Виилес как и прежде остается моим главным помощником, теперь ведет меня в ту часть их территорий, которая была отдана под испытания, – наши мастера создали невероятные вещи, вы сами убедитесь в том.

– Я вам доверяю, – говорю ему, понимая, что рад он искренне.

Передо мной действительно предстает зрелище, достойное Уровней. Башни в десятки ярусов высились, протянув над собой тяжелые нити металлических жгутов.

– Энергия течет по металлу, как по проводнику, – говорит Виилес, – указывая на наблюдаемый мной предмет, – благодаря этому мы можем направлять ее, регулировать силу, переносить на большие расстояния. И накапливать.

– Сказалась помощь мастеров-гро? – я прослеживаю взглядом одну из нитей, понимая, что от главной башен она уходит к неким предметам внизу.

– Вы правы. Свойства материй и способность их к взаимодействию с энергией – наука гро. Мы рады, что нам стали доступны эти знания.

Я предвидел этот результат.

– Чего еще вам удалось добиться? – в нижней части полигона я видел сооружения и механизмы, несущие в себе огромный заряд энергии.

– Машины, наземные и воздушные, – в доказательство своих слов Виилес делает знак, по которому одна из тяжеловесных установок поднимается, отрываясь от земли. Еще некоторое время она поддерживается канатами с энергией, парит невысоко, но потом, как по команде, стальные жгуты отсоединяются, опадая на землю, слегка вытянутое, оперенное щитами и механизмами тело аппарата поднимается, зависая почти над последним ярусом башни. Оно плавно проходит круг, опускаясь на прежнее место.

– Пока, время независимого полета ограничено, но мы ищем пути улучшения в частности, накопительных установок, – Виилес указывает в другую сторону полигона, – но более маневренные, малые аппараты можно уже использовать.

Я вижу изящные конструкции, позволяющие разместиться на них одному седоку, по форме, они напоминают капсулы, только более округлые. Кроме этого под руководством Виилеса были созданы наземные передвижные устройства – движущиеся как независимо, благодаря накопителю, так и по непрерывной нити-треку, подключенной к источнику энергии.

Мастер эфелин так же говорил и о возможности создать передачу и для знаний, просто переложив его на код, способной переноситься энергией. Это заинтересовало меня еще больше.

Знания и информация всегда ценились мной не меньше, чем владение разрушительной энергией. Функция накопителя все же была внедрена мне наравне с анигилятором. Эту сферу работы я просил развивать не менее усердно. А затем, разослал учителей этой технологии всем другим расам.

Знания были восприняты по-разному.

Если от гро и оросов пришли вести с принятием, дара, то ораклы прислали отказ.

– Что значит, они не приняли знаний? – спрашиваю того, кто должен был быть учителем ораклов.

– Миштар, я лишь передаю их слова, – эефелин-мастер стоит в легком поклоне предо мной, – вы нарушаете информационную ткань поля, создавая несвойственны ей каналы. Таков был их ответ.

– Мне странно слышать это, – отвечаю ему, – можешь быть свободен. Я сам отправлюсь в их владения.

Вопреки последовательности, выбранной Храмом вечности, я решил перейти к обучению Ораклов, выслав извещение об этом гро. Последние, пока, не вызывали моих опасений и беспокойств.

Часть 34. Печали вычислителей

Владение ораклов было похоже на человеческое поселение. И по структуре и по сути. И по оборудованию. На сколько мне стало ясно, они не воспользовались ни одним из изобретением других рас. Мое прибытие, как незапланированное, было ограничено лишь ознакомительной встречей с главами основных семей.

Общение среди них происходило в основном на ментальном и категориальном уровнях.

После краткого изучения особенностей, мне стали ясны затруднения, возникшие перед ними. Но не известны пути их решения.

Мне снова был нужен совет функционалов Уровней.

Я возвращаюсь к храму, оставляя запрос к своему Куратору. Ответ приходит спустя пару малых циклов и следуя ему, я сразу перехожу к Капищу.

– В чем заключаются твои трудности, Алури? – Патрон стоит передо мной в своем истинном теле, созданного из черного раскаленного металла, созданго в своем совершенстве и гармонии. Глаза в прорезях заостренной маски слегка отливают белым. Я так давно не видел его, так давно не ощущал его воздействий, что с трудом могу сдержать активацию функции наложника, сработавшую рефлекторно при виде хозяина.

– Мне нужен совет вычислителя по вопросу взаимодействия с родственными им энергоформами.

– Мне понятно твое требование, – говорит он, подходя ко мне, – но мои возможности ограничены лишь связями с Высшими. Это будет требовать некоторых затрат.

– Я готов отдать часть своего потенциала, Куратор. Но мне не справиться с этим вопросом самостоятельно, – я понимаю, что связь с другими Высшими для Куратора не желательна, потому решаю перевести ответственность взаимодействия с функционалами на себя.

– Я хотел бы помочь тебе, но большего сделать не могу, – говорит Патрон, передавая мне контейнер, – даю тебе разрешение самому связаться с сектором вычислителей. Плата же будет изъята из этого накопления.

Такая возможность меня вполне устраивает.

Направившись к регулятору, я оставляю запрос. Но дождаться ответа в Уровнях я не могу, потому, возвращаюсь через переход в Храм Вечности.

– Энгах Алури, Высший Вычислитель ждет встречи с вами, – сообщает мне функционал. Ждал я лишь четверть малого цикла, поэтому такая поспешность ответа меня беспокоит.

Тем не менее, я отвечаю на приглашение… оказываясь в дальней параллели. Переход открывается в изолированный зал, но я понимаю, что это нейтральный уровень. На информационной сфере в зале выведены параметры среды снаружи. Моей оболочке без определенной изоляции их не выдержать – низкая температура и присутствие в воздухе ядов заставили меня поставить максимальную защиту.

– Энгах, – обращается ко мне существо, казалось полностью сложенное из подогнанных элементов некоего гладкого и очень прочного материала. Синие вены переплетали их, перегоняя газ, охлажденный до жидкости, – следуйте за мной. Высший, Каракат ожидает вас.

Я иду за странным, невероятно пластичным существом. Уровни стремятся выращивать для урожая сходные образцы, но это в срединных, более насыщенных параллелях. Удаленные же отмечены более тяжелой для освоения средой и менее продуктивными эноргоформами. В той, что ведет меня по асбестово-белым, точеным коридорам, энергии так мало, что ее приходится постоянно впитывать из среды. Наконец, мы приходим к высоким дверям, сложенных из прозрачных труб сложенных в странный орнамент. Провожатый прикладывает узкую белоснежную ладонь и от этого сплетение распадается, пропуская внутрь.

– Алури, я рад, что ты ответил на мое приглашение, – Вычислитель Каракат стоит у информационной сферы, расставляя знаки-руны, – мне так хотелось увидеть драгоценного энгаха Патронатариана снова.

Он оборачивается, подходя ко мне. Я знаю, что служил этому. Это было условием прощения долга моему Куратору. Память об условиях взаимодействия с Вычислителем мне была сохранена. Ее я не боялся бы потерять.

– Слышал, у тебя возникли трудности с экспериментальными энергоформами?

Я подтверждаю.

– Что ж, я готов помочь тебе, энгах. Но для соблюдения правил, тебе будет необходимо приготовить плату.

– Я готов заплатить столько, сколько нужно, – предъявляю Высшему капсулу с почтительным поклоном.

Он берет мою ладонь в свою, зажимая в моей капсулу.

– Нет, это ты оставишь себе, – я не понимаю этого, смотрю на Караката в ожидании объяснений, – я хочу получить иную плату, Алури. Послужи мне в своей функции наложника.

Просьба не выполнима. Я не имею ни права ни возможностей выполнить ее. Только в условиях Дезирты. Только с разрешения Куратора.

– Нет, все гораздо проще, – отвечает он, прослеживая ход моих мыслей, – здесь хороший замкнутый контур, – обводит он ладонью с заостренными пальцами комнату, – находясь здесь ты не потеряешь времени в своей экспериментальной зоне, след же контакта я скрою сам, – он снова касается моей ладони, сжавшей контейнер, – а запас лучше сохрани. Он тебе еще пригодится, поверь мне.

Я колеблюсь. С одной стороны я предаю своего Хозяина, с другой, иной помощи мне придется ждать долго. Слишком выгодно становится для меня идти против правил. Слишком тяжело предать Хозяина. Но я соглашаюсь.

Облик Высшего открывается мне довольным переливом ауры. Сам же Вычислитель – беловолосый и крепкий мужчина делает жест, так и стоящему за мной провожатому.

– Арит, можешь идти, – я же, прослеживая связь, понимаю, что это миитир, помощник Вычислителя. В наборе его функций есть и назначение наложника, потому, несколько неприятный цвет в его спектре я вижу четко. Арит, имеющая женскую оболочку крайне недовольна моим появлением, тем не менее, послушно уходит, – Ну, думаю, начнем, – возвращает к себе мое внимание Каракат, – давай обратимся к твоей проблеме, – он открывает информационную сферу, растянутую в плоскость и проектирующее изображение на величину в два моих роста. Снова я вижу знакомую матрицу расположения энергии, – для вычислителей информация материальна, Алури, – говорит он, заходя мне за спину. Тут же изоляция с моей оболочки пропадает, но дискомфорта или признаков разрушения я не чувствую, – любые вмешательства в ее ход воспринимаются физически. Так, внедрение инородного элемента, чуждой энергии или несоответствующей информации могут восприниматься как боль, опасность, – его острые для моей хрупкой оболочки пальцы осторожно снимают верх моего облачения, – воздействие же на чужеродную силу и знания – вызывают экстаз, – его острые линии лица касаются моего уха, слегка ранят. Я, не защищен теперь от боли, потому чувствую все. Но, он не стремится причинить мучения, только продолжает осторожно снимать мою одежду. За курткой следует тонкая рубаха, после чего он так же бережно размыкает пояс нижней одежды, давая ей упасть, а меня остаться обнаженным. Я вижу на экране не смещение матрице, как было с функцией созидания, а искажение, при котором сектор исполнителей прогибается, приближается своей плоскостью к сектору вычислителей.

– Как мне этого добиться? – спрашиваю, когда чувствую острие его пальцев на груди.

– Преломление, – говорит он больно сжав их, но не ранив, – не уподобление, а, скорее приближение своих возможностей, передача своих функций через вычисление.

Я все еще не понимаю, но Вычислитель так же осторожно спускает руки по моему животу, замирая у входа в мое тело. Мне пока не больно.

– Я покажу, – говорит он, неожиданно отпуская меня, обходит и становится напротив.

Одна рука Вычислителя ложится мне на голову, другая удерживает за плечо, что бы я не мог отстраниться. На мгновение моя матрица вспыхивает, отражаясь в пределах общей, шестисекторной модели, затем, опираясь на функцию накопителя, побочную для вычислителей, направляет энергию через нее, тем самым утяжеляясь в нужном направлении.

Когда связь его сознания с моим исчезает, я смотрю на Высшего, чувствуя благодарность.

На костно-белом лице Вычислителя складывается улыбка.

– А теперь, поговорим о твоей плате, – острые пальцы заходят под мой подбородок, заставляя смотреть на него прямо, – форма твоей оболочки с моей мало совместима, особенно в условии этой параллели, – рука спускается ниже, проходит между грудей и замирает внизу живота, – значит, сильных повреждений тебе не избежать. Но я не хочу мучить тебя, Алури, – он все так же осторожно проводит пальцами по чувствительной зоне между ног, – мне и самому это не нравится, – я помню условия взаимодействия с Вычислителем – мое удовольствие усиливает и его экстаз, – потому, я буду контролировать твою матрицу, отключив чувствительность в определенных зонах оболочки. Твою сому, я трогать не буду. Твое разрушение будет сильным, поэтому я дам тебе возможность восстановится.

Мне это понятно. Взаимодействие с Патроном меня научило терпеть многое.

– Тогда, начинаем, – он снова кладет руку на мое плечо, затем, перемещает на затылок, придвигает к себе, – ты не представляешь, Алури, как невероятно нежна твоя оболочка, как она лишает четкости мыслей смешением желания и инстинктов, – он кладет одну руку в нижнюю часть спины, переводит на одну ногу, заставляя приподнять ее. Места, где нога смыкается с туловищем касается что-то острое и колкое. Мгновение и я чувствую значительную потерю, когда обращаю взгляд вниз, то понимаю, что моя нога полностью отсечена. Но нет ни боли, ни потери крови. Рана запеклась серебристым покрытием. В этот момент, Вычислитель приподнимает меня и вводит часть своего тела в мое, он оказывается слишком большим для меня, потому низ моего туловища растягивается на столько, что через живот проступают очертания этой части тела. Но чувствую я только слабый отголосок боли, тонущий в нарастающем удовольствии. Острогранная рука на моей талии, приподнимает мое тело, высвобождаясь из моей плоти, затем, опускает, пройдя внутрь снова. Я чувствую поток крови льющийся по моей оставшейся ноге, стараюсь удержаться за его плечо, но тут же теряю точку опоры. Вместе с рукой. Снова рана запечатана и боли нет. Вторая нога и вторая рука так же отсекаются следом. Оставленный торс просто насажен на его орган контакта.

– О, сладкая плоть и ее процессы, – говорит он почти у самого уха, прижав то, что от меня осталось к себе спиной, – я уже стал забывать о ней, здесь, где только холод и камень. Алури, ты мой нежный цветок.

Он со всей силы опускает меня на себя, так, что я слышу хруст и почти теряю ориентацию от удовольствия. Мое тело разорвано, смято, все еще продолжает насаживаться на острогранный, изогнутый инструмент контакта Высшего, я же продолжаю быть удерживаемый им на пике экстаза. Но самым невероятным оказывается то, что он позволяет мне распределить энергию, а затем, заканчивает процесс и сам.

– Почему вы не можете вернуться в ближние параллели? – решаюсь на вопрос, когда восстановление тела практически завершается.

– Потому что я один из не многих, кто может работать здесь, Алури, – отвечает Вычислитель, наклоняясь ко мне и прижимая острие своих губ к моим, но он даже не оставляет ран, – я исполнял свою функцию в срединных параллелях, но подобных мне оставалось все меньше, – говорит он, дав завершить восстановление, – потому у Древних не было иного выбора, чем определить меня сюда. Но не думай об этом, – он снова осторожно проводит по моему телу, – печаль – только минутная слабость. Теперь я о ней еще долго не вспомню.

Через прикосновение я получаю сигнал, что могу возвращаться.

– Мне еще придется работать с твоим Куратором, – говорит он, уходя, – поэтому не выдай нашей тайны.

Я проверяю свою ауру и понимаю, что в ней нет и следа контакта. Только факт получения информации.

Теперь, сообщить о случившимся мог только я сам. Добровольно. Либо под пытками.