Текст книги "Преумножающий дары (СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

Часть 59. Отпусти грехи мои

Размышления об этом так захватили меня, что шаги по каменному полу купален я слышу только при приближении.

– Приветствую вас, лекарь, – говорю, не поворачиваясь к водящему. Его ауру я всегда узнаю.

– Вижу наслаждаешься новыми ощущениями? – говорит он, став позади меня, – Действительно, анигилятор на службе Высшего может себе такое позволить.

– Можете проклинать меня. Я готов к этому, – говорю ему, – я и сам не рад тому, как все сложилось.

За спиной слышу вздох.

– Глупый маленький энгах, да у тебя есть кроме основной есть и второстепенные функции, но потакать им ты не обязан, – он обходит ванную, садясь на скамью сбоку от меня, – чем тебя так разозлили, что ты превратил целое поле в могильник? Да еще обрек сотни энергоформ на мучительную смерть?

Откуда Варду известно и о сотворенном мной памятнике и о разрешении на аннигиляцию эфелинов, мне не известно. Но я и не удивлен услышать обвинение.

– Светлые продолжают искать способ забрать меня себе, – говорю, вдруг вспомнив, что я в купальне не просто так и начинаю тереть себя губкой, – кроме прочего, они нашли способ влиять на меня и проникать в мою память. Судя по всему, поверхностно, но все же…

Вард неожиданно перехватывает мою руку с губкой, проводя сканирование.

– Нет, не память, – говорит он, отпуская меня, – они стали видеть твои переживания. Их хорошо видно из-за возросшей связи с оболочкой.

Это меня успокаивает, но не сильно.

– Что же мне делать, Вард, как защититься от них?

Лекарь в ответ смеется, чем вводит меня в недоумение. Ведь я просил о помощи, а не шутил.

– Спрашиваешь меня? Это не я самый опытный функционал взаимодействующий со светлыми, – но встретив мой взгляд, становится серьезнее, – понижай связь с оболочкой. Так твои чувства не будут им видны.

Я благодарю за совет.

– Вард, я не хочу аннигилировать отступников, – говорю ему, вспоминая о другом источнике беспокойства, но Патрон дал мне разрешение испытать на них мою функцию.

– Разрешение, это не обязательство, Алури, – говорит он, вставая, – решать тебе, я уже сказал об этом.

Вард уходит, я же заканчиваю омовение, но стоит мне начать одеваться, как входит младший функционал.

– Хозяин просил передать вам, – с положенным поклоном обращается он ко мне.

Я принимаю принесенное, понимая, что это одежда. Более легкая, чем та, что была на мне прежде. Я благодарю младшего, одевая новое облачение. Тонкая ткань обтягивает ноги выше колена и руки до плеч. Легкая накидка-платье прикрывает тело. Слишком изысканный наряд. Возможно, Милидар сегодня займет мое тело. Именно так я был одет, когда она должна была явиться к Патрону через меня.

Несколько опечаленный такими догадками, я иду к покоям Высшего и дожидаюсь его почти до наступления вечера. Если мою функцию будут использовать без моего контроля, то я не узнаю всех ее возможностей.

– Ты снова беспокоишься, Алури, – Куратор заходит, когда небесный свет уже иссякает, – в чем причина?

Я сижу на ложе, но вздрагиваю, когда Патрон входит.

– Возможно, я не подготовлен, Куратор. Милидар должна прийти?

– Почему ты так решил?

Я невольно осматриваю себя, потом уже понимаю, что в ауре Патрона появляется отсвет печали. Я не хотел расстроить своего Хозяина и Куратора. Потому сразу же встаю, прося извинений.

– Здесь нет твоей вины, – прерывает меня Высший, – я сам сказал тебе всего. Нет, никого ждать не стоит, Алури. Мне нужна твоя функция в твоем исполнении.

Я подтверждаю, что понял и жду следующих указаний. К своему сожалению не вижу ни одного оружия в пределах доступности.

– Повреждений не понадобятся, – разрешает мои сомнения Хозяин, – твое восприятие изменилось, поэтому тебе нужно прежде привыкнуть к нему.

Патрон обхватывает меня за талию, приподнимая и ставя ногами на ложе. Я оказываюсь немного выше его. Осторожным движением Патрон спускает с моих плеч накидку, которая соскальзывает, обнажая тело. Губы Хозяина моей функции прикасаются к груди, сжимая ее чувствительный участок. От этого и от неожиданности я вздрагиваю, не успев подавить вздох. Оболочка начинает дрожать от такого воздействия, передавая в матрицу смещение к состоянию экстаза. От такого резкого воздействия я забываю подключиться к матрице Высшего, чтобы контролировать процесс. Но когда я делаю попытку сделать это, Патрон закрывает ее от меня.

Я не знаю, почему это происходит, потому принимаю за свою оплошность. Но Хозяин останавливает и вторую мою попытку.

– Не бойся, Алури, – говорит он, укладывая меня на ложе, – сейчас я буду контролировать контакт.

Это несколько настораживает, но ничего, кроме как принять решение хозяина я не могу сделать. Тем не менее, меня ограничивают не только в энергетической, но и физической активности. Платье было сброшено еще сначала, но одеяния на руках и ногах остались. И мне стало понятно зачем. Ткань защищала кожу моей оболочки от повреждений. Тонкие ремни прикрепили мои руки к изголовью ложа, ноги же, оставленные свободными, однако, тоже были оплетены ремнями в щиколотках.

Мне это что-то напомнило.

– Мне не стоило поступать так со светлым, Патрон? – спрашиваю его, когда мой Хозяин закончил приготовления, собираясь начать контакт. Я ясно послал ему образ связанного между стоек тела эмиссара, чтобы уточнить свой вопрос.

– Это странное решение, Алури, – говорит он, вставая надо мной, осторожно проводя по животу моей оболочки, – но, довольно интересное. Пожалуй, будет любопытно оценить их возможность к проявлению эмоций. Пусть это тоже будет небольшим экспериментом. Что касается тебя, – его рука останавливается у входа в мое тело, осторожно касаясь чувствительной зоны, – я бы хотел показать тебе способы взаимодействия без причинения сильных повреждений.

Я благодарю Высшего за объяснение, но тут же получаю ответ, что официальные фразы не нужны наедине. Я киваю, боясь теперь вообще сказать что-либо. Скоро и мои ноги закрепляются на стойках кровати, так, что оболочка оказывается растянута и распята, как это происходит во время контакта с моим истинным телом в Уровнях. Но только оболочка переносит это гораздо тяжелее. Я не закрыл изоляцию от боли, поэтому стал ощущать, как от постоянного натяжения начинают болеть суставы. Патрон же осторожно натягивает их еще больше. Когда я уже начинаю дрожать от боли, он начинает контакт.

Одним движение тело Хозяина проходит в меня, заставляя слабо вскрикнуть. Но эту оплошность мне прощают, или скорее поощряют, прикоснувшись губами к моим. Дальнейшие действия, сначала медленные и осторожные, становятся все грубее и быстрее и все это время губы Патрона примыкают к моим. Мне кажется, что Хозяин просто сдерживает мой крик таким образом. Потом становится легче, на много. Даже от самых сильных и резких выпадов. Я почти теряю ориентацию от подступающего экстаза. Тогда, я чувствую, как мои руки и ноги освобождаются от натяжения. Патрон, прервав контакт, развязал ремни, но на этом процесс не завершен. Одну мою руку, уже потерявшую чувствительность, соединяют с ногой, потом это действие повторяется и с другой стороны. Тело от этого оказывается выгнуто, продолжая опираться на плечи и ступни. Положение оказывается гораздо более неудобным, чем предыдущее.

– Не беспокойся, – говорит Патрон, проводя рукой по моему лбу, – сейчас будет легче.

Опора в этот раз менее надежная, но я стараюсь удержаться, держась руками за собственные щиколотки, к которым они и привязаны. Нижняя часть тела оказывается слегка приподнятой, давая Хозяину соединить наши тела в более удобной для него позиции. Мне же приходиться ощущать и боль от непривычного поражения тела и от резких проникающих воздействий. Но и эта боль проходит, становясь частью экстаза. Пользуясь моей беспомощностью, Хозяин управляет положением моего тела, раскрывая его максимально. Колени оказываются сильно разведены в стороны, а грудная клетка выгнута. Я начинаю лучше чувствовать движения внутри, болезненнее и приятнее одновременно. Но пытка этой позиции прерывается. Одну руку отцепляют от ноги, переворачивая меня набок. Я только успеваю опереться свободной рукой о ложе, нога же оказывается перехвачена Патроном и распрямлена, вытянута вверх. Дальнейшие движения Хозяина становятся размеренными и медленными, я же все же проваливаюсь в эйфорические вибрации. Прихожу в себя уже освобожденный, на ложе Патрона. Оставленный один.

Ресурсы распределились по всем внутренним системам. Дисбаланс был устранен. Я чувствовал, что мне чего-то не хватает. Одеваясь я осматриваю покои Патрона. Все же я нахожу несколько ножей, стилетов и кинжалов. Беру самый тонкий и короткий из них. И всаживаю себе под грудину. Вместе с болью я получаю еще одну волну экстаза.

Часть 60. Суд

На следующий день я отправляюсь на территорию обитания энергоформ. С решением вопроса относительно отступников я не хотел затягивать. Но перед исполнением наказания все же решил навестить старейшин эфелинов.

Путь к ним занял у меня немного больше, чем если бы я был на Пирит, потому прибыл я в нужное мне место только спустя десять малых циклов.

Старейшины, стабилизация которых продлила им жизнь в десятки раз, выбрали не здание, как Фагир, а естественные условия экспериментальной зоны. Благодаря энергетическому зрению, они могли видеть места, где можно избежать опасности. Они лишь слегка преобразовали пространство вокруг себя. Мое приближение они увидели сразу.

– Миштар, мы ждали вас, – выходит навстречу один из них, – мы с нетерпением ждали решения нашей судьбы. Чего нам ждать, Ослепляющая?

– Мои новости и порадуют и огорчат вас, – говорю, как только вхожу в их обитель. Сплетенная из ветвей, трав и цветов, она не уступает по красоте каменным храмам, – вам приготовят мир в котором вы сможете жить беспрепятственно. Но есть те, кто противился этому всеми силами и они числа эфелинов.

Мне не стоит объяснять, они знают об этом.

– Как вы намерены поступить, Миштар? – склоняется передо мной другой старейшина, – пришли ли вы сюда ради совета или только донести весть?

– Мне нужен совет, – говорю ему, – как лучше поступить с отступниками? Я хочу знать ваши пожелания, потому как в дальнейшем это будет бременем вашего народа.

– Вы хотите проявить к ним милосердие, Миштар? – спрашивают они. Я подтверждаю. Удивлены ли они или просто не ожидали этого, но я вижу некоторое смятение в их аурах. Тем не менее, они приступают к совещанию. Их бессловная беседа длится долго, я не вмешиваюсь в ее ход. Они должны решить сами.

– Мы вынесли решение, Миштар, – наконец отзываются они, – если вы хотите оставить им жизнь, но при этом наказать за отступничество, уподобьте их ауры их созданиям и обяжите вести контроль за химерами.

Я удивлен такому решению, но понимаю, что старейшины правы.

Уже через три дня я оказываюсь в местах заточения отступников. Орфалины, то их поколение, которое родилось после моего ухода, встречали меня в темницах, территории оросов. Места эти изменились с моего ухода. Но не изоляторы. Здесь все осталось как прежде.

Грандиозные залы с двойными дверями в десяток моих ростов и освещенные огнем, что бьет из земли делали их незабываемыми. Родными мне, как Уровни.

– Имивар, готов ли ты к суду над тобой? – главный из отступников по моей просьбе закован в отдельном зале. Я вхожу к нему в сопровождении одного орфалина.

– Суд или казнь, Черная хозяйка? – спрашивает он. Я вижу, что его тело истощено, повреждено множественными пытками. Но дух и уверенность в своей правоте не сломлены, – Ты снова победила, но это только одна битва. Война с тобой еще будет идти. Пусть даже не мы ее продолжим.

Мне тяжело слышать это, но я справляюсь со своими чувствами.

– Мне понятно твое возмущение, Имивар, – говорю ему, видя некоторое удивление в нем, – я был слишком жесток к твоим предкам, слишком неосмотрителен. Слишком не смел. Нет в мирах полу мер. Есть лишь решительность сильных. Таких как ты, Имивар. Я должен был либо простить, либо стереть всех вас. Теперь же я пожинаю свои плоды. Что касается войны – знай, для меня она идет с момента моего восхождения. И продолжится до моей смерти. Я живу, никогда ее не оканчивая. Мне жаль, что ее жернова перемололи и ваши судьбы.

Он смотрит на меня с удивлением. Я же понимаю, что впервые исповедался.

– Так вот, Имивар, я хочу предложить тебе выбор – стать столпом вашей расы и нового мира, либо уйти в небытие, – говорю, вставая перед ним. Связанным и истерзанным, я, Миштар, божество этого мира, прошу выбрать у отступника, предателя. Но того, кто может определить судьбу нового мира. Я так решил.

– Какова же цена?

– Цена чего?

– Чтобы стать столпом, – кажется ли мне, но его насмешка исчезла.

– Стать тем, что вы сотворили, – отвечаю я не прямо, но он понимает, что речь идет о химерах, – стать стражем, привратником. Быть заслоном того, что впустил в этот мир.

– Быть посланником?

– Связующей нитью.

– Быть воином?

– Быть вратами, – смотрю на его загорающиеся глаза, – тем, кто соединяет не соединимое. Измениться ради сохранения сущности подобных тебе.

Он смотрит на меня, осознавая, что должен пойти против себя ради других. Должен сломить себя, чтобы выстоять.

– Я согласен.

– Я не сомневался в тебе.

Часть 61. Отпущение грехов

Я чувствую невероятную радость, почти эйфорию. Подхожу к скованному, изувеченному эфелину. Обхватываю его за шею, приникаю губами к губам. Перестраиваю матрицу, делая ее восприимчивой к другим формам энергии. Заставляю почувствовать сильное желание контакта к любой из сущности. Нет, я не собирался делать его судьбу героической, вожделенной для подражания. Трагичной, тяжелой – да. Но не героической. Предатели не достойны подобного.

Когда я отпускаю его, он еще осознает себя, в отчаянии смотрит на меня, с ненавистью выкрикивает проклятия.

– Не будь столь наивен, Имивар, героями не становятся без позора, – говорю я отходя и отдавая приказ привести химер, – ты же сам напитал свою матрицу ненавистью. Смирись, прими судьбу и поверни все тягости в свою пользу. Тогда ты поймешь, в чем заключается эта война. Та, которую ты объявил мне, Имивар. Так ты поймешь меня, отступник. Если ты справишься, то добьешься успеха, если нет, то в том только твоя вина.

Я добавляю в его матрицу сильные восстановительные способности, оставляю на полу изолятора несколько кинжалов и ножей.

– Вот он ваш бог, вожделенный идол, – говорю я вошедшим химерам, – возьмите его, сделайте подобным вам, чтобы он без страха вел вас вперед. Любите его как не любили никого.

Даю им импульс желания контакта. Легкие к воздействию структуры откликаются сразу.

– Помни о своей клятве, – оборачиваюсь я к эфелину, – пусть твои намерения не омрачат никакие испытания, – те химеры, которые смогли лучше осознать свои потребности уже взяли орудия пыток, подошли к распятому телу, – я прошел через то же ради своей силы. Крепись, – говорю ему, уже ступая за двери.

Ухожу из изолятора, слыша сдавленный крик эфелина. Дальше разносится полузвериный рев химер. Никому не прощается намерение опорочить служителя Уровней, энгаха, воина, аннигилятора, наложника, хранителя знаний. Чем больше функций, тем тяжелее и многограннее наказание.

Я не убил, Вард. Цени это. Я остался верен себе, Патранаториан. Верь в меня. Я остался собой. Главное не сомневаться в этом.

Следующий изолятор полон другими воинами-отступниками. Горящее копье ложится в мою руку. Они погибнут, только половина. Другие будут нести в себе их силу, опыт. Продолжат их жизнь. Только уже зная ее цену. – Выберете из вашего числа тех, кто пожертвует собой ради жизни других, – объявляю я приговоренным. Сома проступает через оболочку, окутывая ее призрачным пламенем. Им оказана большая честь. Не многим суждено лицезреть бога. Деманона воплоти. Пусть они знают милость и гнев Уровней в моем лице.

Когда экзекуция была закончена, оставшиеся в живых энергоформы и химеры были отданы на восстановление эфелинам. Мне же нужно было вернуться к Патрону с отчетом. Но только я прибываю на место мне сообщают, что некий посланник хочет видеть меня в изолированном зале.

Часть 62. Посланник

– Кто это? – пытаюсь я уточнить у функционала, принесшего весть.

– Не известно. Его аура полностью скрыта. Он сказал, что будет говорить лишь с вами, энгах, – слышу я его ответ.

Предельно обеспокоенный я подхожу к дверям зала-изолятора. Внутри, к моей радости, меня ждут Вард, Патрон и Хорг. Четвертый действительно не проявляет себя, его оболочка так же скрыта. Он одет в подобие серой накидки, закутан в нее с ног до головы. Лицо срывает глухая маска из неизвестного мне материала.

– Приветствую вас, энгах, – говорит Хорг, первым склоняясь в простом поклоне. Я приветствую его как старшего. Вард не реагирует на мое появление, Патрон же отдает ментальный сигнал подойти к нему. Я становлюсь рядом с ним, напротив серой фигуры.

– Аваларион, – слышу обращение от него, сразу чувствуя, как холод прорастает в тело, будто вымораживая раскаленную сому, – я пришел говорить с тобой как с великим воином и мудрым управителем. Выслушай меня.

Светлый. Высший. Не может быть иначе. Я застываю, не зная как поступить дальше.

– Мы говорили о том договоре, который был предложен на совете Старшего Хорга, – говорит Вард, – сейчас встает вопрос об устройстве испытательной зоны иного характера. Одну из ведущих ролей в ее организации хотят доверить тебе.

Я стою, понимая, что нужно дать ответ, однако мои вычисления словно заморожены, удалены из тела.

– Алури, – Вард выводит меня из остолбенения.

– Я готов выслушать ваши предложения, – отвечаю, понимая, что голос оболочки звучит несколько глуше обычного..

– Соглашение Хорга мы решили распространить на новые территории, – сообщает Патрон, – те самые, которые были рассчитаны на переселение энергоформ.

Я удивлен. На такое быстрое решение я даже не рассчитывал, Вард же лишь ухмыльнулся, ментально передав «Не благодари».

– Каковы же условия? – спрашиваю я, обращаясь как к своим, так и пришельцу.

– Их мы и должны обсудить, – отвечает мне старший исполнитель.

– Наши изначальные условия – ограниченная зона с доступом к ресурсам и энергии мира. Контролируемый обмен и преобразование, – напоминаю я нашему небольшому собранию.

– Мы принимаем это, Аваларион, – говорит серая фигура, – но просим лишь о большей свободе. О возможности взаимодействовать с представителями вашей истинной энергии.

– Это пока слишком сложный вопрос, – слышу слова Патрона, – но если он будет рассмотрен на собрании Уровней, то при поддержке созидателей и лекарей можно будет разработать методы взаимодействия.

Фигура кивает.

– Позвольте обратиться к вам с еще одной просьбой, – обращается посланник ко мне. Теперь я не впадаю в оцепенение, киваю в знак согласия.

– Наш воин был правомерно наказан вами, – я понимаю, о ком он говорит, – но мы хотели бы просить вас освободить его. Мы же обязуемся прекратить любые попытки захвата подвластных вам миров. Нарушитель же будет наказан по нашим законам.

Я задумываюсь над этим предложением. Доверять только потому, что они сами признали свою вину и пошли на уступки. Но пока это лишь слова. Дела покажут их правдивость.

– Я готов пойти вам на встречу, – говорю, чувствуя неоднородный отклик от всех троих. От удивления до осуждения, – но лишь спустя достаточный срок. Сто полных циклов, при соблюдении договоренностей станут гарантией его освобождения.

– Хорошо, Аваларион, – говорит светлый, снова склоняясь, – мы принимаем ваше решение.

Он соглашается так быстро, что я думаю, не выбрал ли слишком простые условия для него.

Когда совещание решено окончить, я подхожу к серой фигуре.

– Почему вы обращаетесь ко мне иначе, светлый.

– Потому что так звучит ваши имя на нашем истинном языке.

– А что было с прошлым именем?

– Оно взято из наречия вашей другой параллели, – отвечает он, я же окончательно теряю логическую цепь его размышлений, – там есть такой же, подобный вам служитель Уровней, – поясняет он наконец.

– Почему же вы не обратились со своей просьбой к нему.

– От был более категоричен в своем отказе, – говорит мне скрытый под маской. Без дальнейших пояснений поворачивается и уходит.

Я провожаю его взглядом, пока на плечо с силой не опускается рука лекаря.

– Стратег, – высказывает он свое одобрение. Я же продолжаю слышать слова светлого. Есть подобный мне, более сильный. Тот, кому мое существование не безразлично, иначе не назвал бы моего имени так, что светлые приняли его наравне с моим истинным.