Текст книги "Последний дар. Книга вторая(СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Его тело погружается в мое полностью, замирает и начинает дрожать. Я из последних сил удерживаю себя от перераспределения энергии, собираясь прервать контакт прежде, чтобы не навредить эфелину. Но вдруг понимаю, что мой предел переполнен и я не могу больше сдерживать себя. Оболочку выгибает судорога, руки больше не держат, я падаю грудью на каменный пол, тело же эфелина так и осталось во мне, он как-будто сам удерживает контакт сомкнутым.

Волна экстаза сходит, размывая скопившуюся энергию равномерно по всему телу. Я поднимаюсь и оборачиваюсь, ожидая увидеть уничтоженного эфелина, но Виилес все еще жив, все еще со мной. И во мне. Он до сих пор пребывает в состоянии экстаза, замерев, стоя на коленях.

Я отпускаю его показатели, высвобождаясь из его захвата. Я проверяю его состояние, но понимаю, что не навредил и не истощил его. Мы остались нейтральны друг к другу. Хотя и взаимодействовали. В полную силу. Встав на ноги подхожу к так и стоящему на коленях Виилесу. В таком положении он лишь слегка ниже меня, стоящего. Кладу руки ему на плечи и касаюсь губами лба, все еще отходящего от экстаза эфелина.

– Я могу дать вам самые разные знания, Виилес. Главное, чтобы вы хотели принять их. А принявшие их и приумножат.

К своей радости, неприятия в нем я не чувствую. Испытание им пройдено, он готов принять знание. Значит, этого можно добиться и от других.

Часть 32. Суть разрушения.

Энергетическая суть каждого оружия своя.

Секира, боевой топор – суть его сила и траектория движения. Его защитные свойства ограничены маневренностью.

Меч – орудие уже не опирающееся только на силу, а на тактику и скорость. Приемов владения им гораздо больше, но и обучиться им сложнее. Он противоположен секире.

Копье – суть этого орудия маневренность, легкость, быстрота. Оно доступно и в ближнем и в дальнем бою.

Булава или молот – чистая сила, но и скорость, изощренность приемов могут быть применены к этому оружию.

Лук и стрелы, арбалеты – их суть в меткости, годны лишь для дальнего боя.

Боящиеся соприкосновением с энергией распада эфелины предпочитали именно последний вид орудий разрушения.

Я рассказывал о своем искусстве существам, далеким от энергии разрушения, причиняемой оружием, но они должны были освоить мое искусство. Я переходил в функцию созидания, глядя на эти предметы их глазами, зная то, что должен знать исполнитель, я становился двуликим ради них. И они ответили. В их ауре наметился и след энергии разрушения, пусть и слабый, но делающий их энергоформу такой, какая она нужна Уровням – не стабильной, но самовосстановимой. Они учились у меня, сражались так, как позволяла им их форма энергии. Они становились сильными воинами. Но не сильнее оросов. Вот только те, кто смогли крепко вплести энергию разрушения в свою ауру, становились невероятно умелы. Их оружием становилась энергия.

К сожалению, после обучения, я так сильно дисбалансировал свои эненргосистемы, что требовал немедленного посещения изолятора. Я обязывал быть с собой всех эфелинов, которых обучал. Старался донести до них саму суть контакта, как процесса взаимовыгодного взаимодействия. Мое тело было для них слишком мало, единственный доступный в полной мере доступ в него был мне недостаточен. Я предлагал им возможность нарушения целостности моей оболочки ради построения дополнительного канала. Но сам факт разрушения был им противен.

Ради эксперимента, мной были выбраны самые способные в освоении разрушительной энергии эфелины. Используя изолятор, я провел сильное воздействие на их матрицы, максимально усилив действие этого спектра. Результат меня поразил. От предельного излучения маленький росток темной разрушительной энергии пророс в их матрицу так густо, что почти скрыл остальное. Я даже стал опасаться безумия моих подопечный, но выяснилось, что разум и способности работать с энергией у них сохранны. Вот только энергия разрушения вплелась в них хаотично и я не знал, как она себя проявит. Я первым испытал на себе их силу. В бою они были свирепы и беспощадны, в процессе контакта давали мне все, что было так необходимо.

Я выбрал сначала одного из них, дал понять что мне нужно. Он выполнил с четкостью и чистотой. Тонкий как игла клинок пошел мне в брюшную полость, туда же мой измененный эфелин направил свое тело. Благодаря изоляции, боли я не почувствовал, зато почти сразу ощутил смещение моих показателей к экстатическим, он же продвинулся в меня так глубоко, что слегка задел пищевод и легкие. Кровь оболочки стала вырываться из рта, заливая верх туловища. Это привело его в ярость, уложив меня на камни пола, он практически вывернул все органы брюшной полости наружу своими сильными, неудержимыми действиями. Мне даже не нужно было направлять его – он чувствовал, как поступить правильно. Но, когда я достиг момента перераспределения, то понял, что практически выжег его взращенную ветвь разрушения. Он выжил, но ослаб. Стал калекой.

Впредь я был осторожен. И выбирая себе двоих или троих усовершенствованных эфелин, брал и одного без изменений, и именно с последним завершал процесс. Его я просил использовать естественный канал моей оболочки, тогда как другие проделывали их себе сами. Если измененных было трое, местами входа часто становилась зона подреберья с боков и брюшная полость. Больше всего среди измененных мной энергоформ эфелинов мне нравился Авлит – высокий, темноволосый, хорошо владеющий мечем и метательными ножами. Он был гораздо более сильный чем другие. Он лучше всего чувствовал меня и, иногда, находил необычные пути для соединения. Мне почти не приходилось влиять на его матрицу, чтобы управлять процессом контакта. Чаще всего он использовал основной канал моей оболочки, просто удлиняя его с помощью клинка, введенного предварительно внутрь. Чаще всего он и другой, не измененный эфелин составляли мне общество в изоляторе. Но Авлит, даже отстраненный от меня в момент пика, все же, подобострастно, старался завершить одновременно со мной.

К сожалению, измененные оказались слишком жестоки в обычной своей жизни. Они без жалости уничтожали своих сородичей, творения своего народа. Потому, мной было решено отправить их на обучение оросам. Лишь Авлит был оставлен мной при себе. Его я почти постоянно держал в изоляторе, используя в основном для контакта.

Факт же создания мной эфелин-разрушителей и отвратил от меня некоторые краны окончательно. Меня это уже мало беспокоило, поскольку я добился хороших результатов от большинства.

Были кланы более способные к боевым искусствам, были те, что славились как мастера. Обучение у гро тоже принесло свои плоды.

Часть 33. Плоды учений.

– Мы уже почти закончили, Миштар, – Виилес как и прежде остается моим главным помощником, теперь ведет меня в ту часть их территорий, которая была отдана под испытания, – наши мастера создали невероятные вещи, вы сами убедитесь в том.

– Я вам доверяю, – говорю ему, понимая, что рад он искренне.

Передо мной действительно предстает зрелище, достойное Уровней. Башни в десятки ярусов высились, протянув над собой тяжелые нити металлических жгутов.

– Энергия течет по металлу, как по проводнику, – говорит Виилес, – указывая на наблюдаемый мной предмет, – благодаря этому мы можем направлять ее, регулировать силу, переносить на большие расстояния. И накапливать.

– Сказалась помощь мастеров-гро? – я прослеживаю взглядом одну из нитей, понимая, что от главной башен она уходит к неким предметам внизу.

– Вы правы. Свойства материй и способность их к взаимодействию с энергией – наука гро. Мы рады, что нам стали доступны эти знания.

Я предвидел этот результат.

– Чего еще вам удалось добиться? – в нижней части полигона я видел сооружения и механизмы, несущие в себе огромный заряд энергии.

– Переносящие установки, двигатели, воздушные, пространственные перемещатели, – в доказательство своих слов Виилес делает знак, по которому одна из тяжеловесных установок поднимается, отрываясь от земли. Еще некоторое время она поддерживается канатами с энергией, парит невысоко, но потом, как по команде, стальные жгуты отсоединяются, опадая на землю, слегка вытянутое, оперенное щитами и механизмами тело аппарата поднимается, зависая почти над последним ярусом башни. Оно плавно проходит круг, опускаясь на прежнее место.

– Пока, время независимого полета ограничено, но мы ищем пути улучшения в частности, накопительных установок, – Виилес указывает в другую сторону полигона, – но более маневренные, малые аппараты можно уже использовать.

Я вижу изящные конструкции, позволяющие разместиться на них одному седоку, по форме, они напоминают капсулы, только более округлые. Кроме этого под руководством Виилеса были созданы наземные передвижные устройства – движущиеся как независимо, благодаря накопителю, так и по непрерывной нити-треку, подключенной к источнику энергии.

Мастер эфелин так же говорил и о возможности создать передачу и для знаний, просто переложив его на код, способной переноситься энергией. Это заинтересовало меня еще больше.

Знания и информация всегда ценились мной не меньше, чем владение разрушительной энергией. Функция накопителя все же была внедрена мне наравне с анигилятором. Эту сферу работы я просил развивать не менее усердно. А затем, разослал учителей этой технологии всем другим расам.

Знания были восприняты по-разному.

Если от гро и оросов пришли вести с принятием, дара, то ораклы прислали отказ.

– Что значит, они не приняли знаний? – спрашиваю того, кто должен был быть учителем ораклов.

– Миштар, я лишь передаю их слова, – эефелин-мастер стоит в легком поклоне предо мной, – вы нарушаете информационную ткань поля, создавая несвойственны ей каналы. Таков был их ответ.

– Мне странно слышать это, – отвечаю ему, – можешь быть свободен. Я сам отправлюсь в их владения.

Вопреки последовательности, выбранной Храмом вечности, я решил перейти к обучению Ораклов, выслав извещение об этом гро. Последние, пока, не вызывали моих опасений и беспокойств.

Часть 34. Печали провидцев.

Владение ораклов было похоже на человеческое поселение. И по структуре и по сути. И по оборудованию. На сколько мне стало ясно, они не воспользовались ни одним из изобретением других рас. Мое прибытие, как незапланированное, было ограничено лишь ознакомительной встречей с главами основных семей.

Общение среди них происходило в основном на ментальном и категориальном уровнях.

После краткого изучения особенностей, мне стали ясны затруднения, возникшие перед ними. Но не известны пути их решения.

Мне снова был нужен совет функционалов уровней.

Я возвращаюсь к храму, оставляя запрос к своему Куратору. Ответ приходит спустя пару малых циклов и следуя ему, я сразу перехожу к Капищу.

– В чем заключаются твои трудности, Алури? – Патрон стоит передо мной в свой активной форме. Тело словно переплетено из полос металла, создано в своем совершенстве из четко подогнанных элементов. Глаза в прорезях заостренной маски слегка отливают белым. Я так давно не видел его, так давно не ощущал его воздействий, что с трудом могу сдержать активацию функции наложника, сработавшую рефлекторно при виде хозяина.

– Мне нужен совет вычислителя по вопросу взаимодействия с родственными им энергоформами.

– Мне понятно твое требование, – говорит он, подходя ко мне, – но мои возможности ограничены лишь связями с Высшими. Это будет требовать некоторых затрат.

– Я готов отдать часть своего потенциала, Куратор. Но мне не справиться с этим вопросом самостоятельно, – я понимаю, что связь с другими Высшими для Куратора не желательна, потому решаю перевести ответственность взаимодействия с функционалами на себя.

– Я хотел бы поступить иначе, – говорит Патрон, передавая мне контейнер, – даю тебе разрешение самому связаться с сектором вычислителей. Плата же будет изъята из этого накопления.

Такая возможность меня вполне устраивает.

Направившись к регулятору, я оставляю запрос. Но дождаться ответа в Уровнях я не могу, потому, возвращаюсь через переход в Храм Вечности.

– Энгах Алури, Высший Вычислитель ждет встречи с вами, – сообщает мне функционал. Ждал я лишь четверть малого цикла, поэтому такая поспешность ответа меня беспокоит.

Тем не менее, я отвечаю на приглашение... оказываясь в дальней параллели. Переход открывается в изолированный зал, но я понимаю, что это нейтральный уровень. На информационной сфере в зале выведены параметры среды снаружи. Моей оболочке без определенной изоляции их не выдержать – низкая температура и присутствие в воздухе ядов заставили меня поставить максимальную защиту.

– Энгах, – обращается ко мне существо, казалось полностью сложенное из подогнанных элементов некоего гладкого и очень прочного материала. Синие вены переплетали их, перегоняя газ, охлажденный до жидкости, – следуйте за мной. Высший, Каракат ожидает вас.

Я иду за странным, невероятно пластичным существом. Уровни стремятся выращивать для урожая сходные образцы, но это в срединных, более насыщенных параллелях. Удаленные же отмечены более тяжелой для освоения средой и менее продуктивными эноргоформами. В той, что ведет меня по асбестово-белым, точеным коридорам, энергии так мало, что ее приходится постоянно впитывать из среды. Наконец, мы приходим к высоким дверям, сложенных из прозрачных труб, переплетенных между собой и сложенных в странный орнамент. Провожатый прикладывает узкую белоснежную ладонь и от этого сплетение распадается, пропуская внутрь.

– Алури, я рад, что ты ответил на мое приглашение, – Вычислитель Каракат стоит у деформированной сферы, расставляя знаки-руны, – мне так хотелось увидеть драгоценного энгаха Патронатариана снова.

Он оборачивается, подходя ко мне. Я знаю, что служил этому Высшему объектом контакта. Это было условием прощения долга моему Куратору. Память об условиях взаимодействия с Вычислителем мне была сохранена. Ее я не боялся бы потерять.

– Слышал, у тебя возникли трудности с экспериментальными энергоформами?

Я подтверждаю.

– Что ж, я готов помочь тебе, энгах. Но для соблюдения правил, тебе будет необходимо приготовить плату.

–Я готов заплатить столько, сколько нужно, – предъявляю Высшему капсулу с почтительным поклоном.

Он берет мою ладонь в свою, зажимая в моей капсулу.

– Нет, это ты оставишь себе, – я не понимаю этого, смотрю на Караката в ожидании объяснений, – я хочу получить иную плату, Алури. Послужи мне в своей функции наложника.

Просьба не выполнима. Я не имею ни права ни возможностей выполнить ее. Только в условиях Дезирты. Только с разрешения Куратора.

–Нет, все гораздо проще, – отвечает он, прослеживая ход моих мыслей, – здесь хороший замкнутый контур, – обводит он ладонью с заостренными пальцами комнату, – находясь здесь ты не потеряешь времени в своей экспериментальной зоне, след же контакта я скрою сам, – он снова касается моей ладони, сжавшей контейнер, – а запас лучше сохрани. Он тебе еще пригодится, поверь мне.

Я колеблюсь. С одной стороны я предаю своего Куратора, с другой, иной помощи мне придется ждать долго. Слишком выгодно становится для меня идти против правил. Но я соглашаюсь.

Облик Высшего открывается мне довольным переливом ауры. Сам же Вычислитель – беловолосый и крепкий мужчина делает жест, так и стоящему за мной провожатому.

– Арит, можешь идти, – я же, прослеживая связь, понимаю, что это миитрин, помощник Вычислителя. В наборе его функций есть и назначение наложника, потому, несколько неприятный цвет в его спектре я вижу четко. Арит, имеющая женскую оболочку крайне недовольна моим появлением, тем не менее, послушно уходит, – Ну, думаю, начнем, – возвращает к себе мое внимание Каракат, – давай обратимся к твоей проблеме, – он открывает информационную сферу, растянутую в плоскость и проектирующее изображение на величину в два моих роста. Снова я вижу знакомую матрицу расположения энергии, – для вычислителей информация материальна, Алури, – говорит он, заходя мне за спину. Тут же изоляция с моей оболочки пропадает, но дискомфорта или признаков разрушения я не чувствую, – любые вмешательства в ее ход воспринимаются физически. Так, внедрение инородного элемента, чуждой энергии или несоответствующей информации могут восприниматься как боль, опасность, – его острые для моей хрупкой оболочки пальцы осторожно снимают верх моего облачения, – воздействие же на чужеродную силу и знания – вызывают экстаз, – его острые линии лица касаются моего уха, слегка ранят. Я не защищен теперь от боли, потому чувствую все. Но, он не стремится причинить боль, только продолжает осторожно снимать мою одежду. За курткой следует тонкая рубаха, после чего он так же бережно размыкает пояс нижней одежды, давая ей упасть, а меня остаться обнаженным. Я вижу на матрице смещение, как было с функцией созидания, а искажение, при котором сектор исполнителей прогибается, приближается своей плоскостью к сектору вычислителей.

– Как мне этого добиться? – спрашиваю, когда чувствую острие его пальцев на чувствительных участках груди.

– Преломление, – говорит он больно сжав их, но не ранив, – не уподобление, а, скорее приближение своих возможностей, передача своих функций через вычисление.

Я все еще не понимаю, но Вычислитель так же осторожно спускает руки по моему животу, замирая у входа в мое тело. Мне пока не больно.

– Я покажу, – говорит он, отпуская меня, обходит и становится напротив.

Одна рука Вычислителя ложится мне на голову, другая удерживает за плечо, что бы я не мог отстраниться. На мгновение моя матрица вспыхивает, отражаясь в пределах общей, шестисекторной модели, затем, опираясь на функцию накопителя, побочную для вычислителей, направляет энергию через нее, тем самым утяжеляясь в нужном направлении.

Когда связь его сознания с моим исчезает, я смотрю на Высшего, чувствуя благодарность.

На костно-белом лице Вычислителя складывается улыбка.

– А теперь, поговорим о твоей плате, – острые пальцы заходят под мой подбородок, заставляя смотреть на него прямо, – форма твоей оболочки с моей мало совместима, особенно в условии этой параллели, – рука спускается ниже, проходит между грудей и замирает внизу живота, – значит, сильных повреждений тебе не избежать. Но я не хочу мучить тебя, Алури, – он все так же осторожно проводит пальцами по чувствительной зоне между ног, – мне и самому это не нравится, – я помню условия взаимодействия с Вычислителем – мое удовольствие усиливает и его экстаз, – потому, я буду контролировать твою матрицу, отключив чувствительность в определенных зонах оболочки. Твою сому, – он грустно смотрит в сторону, затем возвращается взглядом ко мне, – я трогать не буду. Твое разрушение будет сильным, поэтому я дам тебе возможность восстановится, но в процессе контакта все увечья будут сохранны.

Мне это понятно. Взаимодействие с Патроном меня научило терпеть многое.

– Тогда, начинаем, – он снова кладет руку на мое плечо, затем, перемещает на затылок, придвигает к себе, – ты не представляешь, Алури, как невероятно нежна твоя оболочка, как она лишает четкости вычисления смешением желания и инстинктов, – он кладет одну руку в нижнюю часть спины, переводит на одну ногу, заставляя приподнять ее. Места, где нога смыкается с туловищем касается что-то острое и колкое. Мгновение и я чувствую значительную потерю, когда обращаю взгляд вниз, то понимаю, что моя нога полностью отсечена. Но нет ни боли, ни потери крови. Рана запеклась серебристым покрытием. В этот момент, Вычислитель вводит в мое тело часть своего, предназначенную для контакта, слишком большую для меня. Низ моего туловища растягивается на столько, что через живот проступают очертания этого элемента. Но чувствую я только слабый отголосок боли, тонущий в нарастающем удовольствии. Острогранная рука на моей талии, приподнимает мое тело, высвобождаясь из моей плоти, затем, опускает, пройдя внутрь снова. Я чувствую поток крови льющийся по моей оставшейся ноге, стараюсь удержаться за его плечо, но тут же теряю точку опоры. Вместе с рукой. Снова рана запечатана и боли нет. Вторая нога и вторая рука так же отсекаются следом. Оставленный торс просто насажен на его орган контакта.

– О, сладкая плоть и ее процессы, – говорит он почти у самого уха, прижав то, что от меня осталось к себе спиной, – я уже стал забывать о ней, здесь, где только холод и камень. Алури, ты мой нежный цветок. С самой Дезирты я мечтал попробовать твой вкус снова.

Он со всей силы опускает меня на себя, так, что я слышу хруст и почти теряю ориентацию от удовольствия. Мое тело разорвано, смято, все еще продолжает насаживаться на острогранный, изогнутый инструмент контакта высшего, я же продолжаю быть удерживаемый им на пике экстаза. Но самым невероятным оказывается то, что он позволяет мне распределить энергию, а затем, заканчивает процесс и сам. Только но не покидает меня, продолжая оставаться внутри, даже разрешив мне начать восстановление. Уложив меня на пол, он продолжает двигается осторожно, сжимает грудь оболочки. Я же восстанавливаю доступное мне восприятие.

– Почему вы не можете вернуться в ближние параллели? – решаюсь на вопрос, когда восстановление тела практически завершается.

– Потому что я один из не многих, кто может работать здесь, Алури, – отвечает Вычислитель, наклоняясь ко мне и прижимая острие своих губ к моим, но даже не оставляет ран, – я исполнял свою функцию в срединных параллелях, но подобных мне оставалось все меньше, – говорит он, покидая мое тело и дав завершить восстановление, – потому у Древних не было иного выбора, чем определить меня сюда. Но не думай об этом, – он снова осторожно проводит по моему телу рукой, – печаль – только минутная слабость. Теперь я о ней еще долго не вспомню.

Через прикосновение я получаю сигнал, что могу возвращаться.

– Мне еще придется работать с твоим Куратором, – говорит он, уходя, – поэтому не выдай нашей тайны.

Я проверяю свою ауру и понимаю, что в ней нет и следа контакта. Только факт получения информации.

Теперь, сообщить о случившимся мог только я сам. Добровольно. Либо под пытками.

Часть 35. Цена информации.

Приведя оболочку в порядок, я выходу, накинув изоляцию. Тонкое тело Митрина стоит, прислонившись к белоснежной стене. Я дохожу до нее, поворачиваясь.

– Прости меня, я не хотел вмешиваться в вашу связь. Для меня это цена за необходимую информацию, – говорю, даже не пытаясь осмотреть ее ауру.

– Энгах, – говорит Арит, даже не меняя своей напряженной позы, – я служу своему куратора в функциях, которые известны и тебе. Но я никогда не отдаю их в обмен на информацию. Какой бы ценной она не была.

Митрин поворачивается и уходит, скрываясь за стеклянной стеной, разошедшейся перед ней. Похоже, я обрел недоброжелателя в еще одном сильном функционале.

Вернувшись в Храм Вечности, больше не задерживаюсь там, отправляясь в сектор ораклов. Сразу созывая совет глав. Все являются без промедления.

Категориальное общение гораздо более быстрое и эффективное, не смотря на отнесение в основном к низшим формам передачи информации. Я открываю смою матрицу для вычислителей, переливая все данные, что им необходимы в функцию накопления. Моя матрица преломляется, тяжелеет в нужном направлении, становится отрытой им. И их реликты откликаются, протянув ко мне тысячи каналов, вбирая информацию, усваивая знания, которые я им несу. Выпивая мою сущность.

Сколько это длится – я не знаю, только чувствую, что впервые за многое время я истощен. Я опустошен и энергия все отливает. Но вот последняя капля информации выпита, я освобожден от бремени и, едва набирая достаточно сил, возвращаю матрицу к прежнему состоянию.

Мой свет гаснет – я перевоплотился, был лишь сгустком энергии, теперь де вернулся к своей соме, а затем, и к оболочке. Время для меня замерло, тогда как для них оно шло. Два их поколения сменилось, я же оставался статичен. Многое им удалось достичь, я же пребывал в неведении. Экстаз дарения слил мое время в единую точку, не дав проконтролировать процесс. Я провел двадцать циклов, пропуская через свое тело информацию. Но своего я добился – они приняли достижения иных рас.

Вот только внутри механизма стали происходить перемены. Сначала я их не замечал, считал это дефектом своего истощенного восприятия. Но признаки вмешательства стали все более явными.

После освобождения своей матрицы от обучения ораклов, я отправился к Храму Вечности, что бы проследить изменения всех секторов разом.

– Что произошло на дальних окраинах – на общей схеме механизма я вижу бездействие отдельных элементов самого крайнего круга. Два кристалла-реликта словно погасли, не высвечиваясь на проекционной сфере.

– Мы отправили трех функционалов для выяснения, – говорит мне старший созидатель, – но от них пока не было известий.

– Как давно они ушли?

– Два малых цикла назад.

Срок не очень большой, но странное беспокойство не дает мне сосредоточиться. Я успеваю выяснить лишь то, что во время моего пребывания среди ораклов, внутри испытательного контура была налажена общая сеть, передающая энергию и информацию. Обмен знаниями шел между всеми четырьмя расами. Первые конфликты, наметившиеся на спорных территориях находили пока согласованное решение. Тем не менее, жертвы были. Я лишь выяснил причину. В остальном, такие явления не были неожиданными и запретными для моего понимания.

– Хочу сам убедиться в том, что это не представляет опасности, – говорю, созидателю, собираясь отправиться к проблемному участку немедленно.

– Не могу вам запретить, но прежде доведу до вас, что представители оросов и эфелин хотели встретиться с вами.

Отказаться от этой встречи я не могу.

Часть 36. Тревожные известия.

– Миштар, разрешите говорить с вами, – орос, потомок Фагира, предстает с поклоном. По нему я вижу, как внешность и энергоструктура этой расы изменилась: более пластичная как у демов матрица, проросла элементами созидания и вычисления, но тем не менее, осталась верна энергии разрушения.

– Ты потомок великого ороса. Я слушаю тебя, – говорю, понимая, на сколько соскучился по Фагиру.

– Наши территории все чаше стали подвергаться нападениям. Те из нас, кто хорошо распознает энергию, отмечали присутствие эфелин среди нападавших. Однако ни кто из их представителей не подтвердил подобного факта.

– Какой урон был вам нанесен?

– Искажены и испорчены установки передачи энергии и информации. Мы предполагали желание нападавших проникнуть в изоляторы.

Это действительно звучало тревожно. Еще меньше мне понравилось сообщение эфелина, говорящего о странных, не распознаваемых следах в энергополе.

– Соберите совет старейшин, – говорю я последнему, – пусть будут готовы к моему появлению. И готовьтесь встретить гостей других секторов.

Странности, отмеченные эфелинами наводили на мысль об инородном вмешательстве. Здесь была необходимость привлечь все расы.

Известий об ушедших функционалов так и не поступило.

Уже через четыре малых цикла я стоял в храме эфелинов в окружении их старейшин. Прибыли так же несколько глав семейств ораклов и держателей власти оросов. Фагир, к моей радости, откликнулся на мой призыв так же.

– Я хочу обратиться к тем, кто имеет дар зрения сущности этого мира, – старейшины, принявшие от меня энергетическое зрение, получили и частичную стабилизацию, мало изменились с последней нашей встречи, – видите ли вы что-то странное, не свойственное этому миру.

– Видим, – отзывается большинство из них, – это свет. Но он не греет, а как будто заставляет застыть.

– Он прекрасен, но слишком чужд, – отзываются другие.

– Нечто стремится к нам, но его природа слишком далека от нас.

Затем, отзываются и не наделенные даром видеть энергию.

– Мы видим воинственное вмешательство, то что хочет стереть нас, уничтожить, – говорит посланник оросов.

– Они меняют материю вещей, делают их бесполезными, – гро, хоть и не знакомы мне, но смело выходят вперед.

– Нечто ищет встречи с вами, Миштар, – говорит глава ораклов. Он один из старейших, Фивар, что был среди тех, что встретил меня.

Последнее высказывание беспокоит меня больше всего.

– Почему ему нужна встреча со мной, Фивар, что он хочет?

– Я скажу вам, Миштар, но только если вы дадите мне быть с вами наедине, – его поклон и мой ответ – согласие.

Когда собрание расходится, я веду оракла в изолятор эфелинов. Замкнув контур я обращаюсь к нему за пояснением.

– Я не могу объяснить словами, – говорит он, – могу лишь передать вам то, что явилось мне в сплетении линий энергий.

– Если этот способ для вас будет удобен, то препятствий я не вижу, – отвечаю, открывая ему матрицу, перевожу при этом энергию в функцию накопления. Чувствуя его энергию, сам выдвигаюсь навстречу, но замираю. Последний шаг должен быть за ораклом. Он колеблется, будто боясь этой информации, но, тем не менее, присоединяет свой канал.

Образы. Вспыхивают и проносятся перед моим энергетическим зрением – белые существа, прямые, холодные, чужые, падают под натиском острой и горячей силы, сминаются, рассыпаясь пеплом. Но это не из конец. Тот, что сокрушил, увязает в телах и прахе побежденных, марает себя их жизнью. Он поглощает их столько, что не в силах удержать, перерождает свою плоть в их. Обращается. Меркнет. И зажигается вновь уже холодным светом.

Мгновение, и образ гаснет. Я же не могу отойти от ужаса, что узрел, не могу справиться с шоком оболочки и перенасыщением сомы. Я едва не падаю, потеряв ориентацию.

– Благодарю тебя, Фивар, – свою я как только возвращаю контроль над телом, – мне радостно знать, что в твоем народе я вижу поддержу. Можешь быть свободен и сообщи всему племени провидцев, что бы были готовы. Нас ждут непростые испытания. Энергия начинает менять свое русло. Следите за ее направлением.

Он уходит. Я же на столько обеспокоенный посланием, что не могу принять должного решения. С одной стороны видение оракла может быть предупреждением – не искать встречи со странным источником. С другой – запугиванием. Я не исключаю тот факт, что образы Фивару были навязаны.

Но больше всего меня начинает переполнять другое чувство – тоска, невероятная и глубокая. Я брошен здесь один, а нечто неведомое стремится поработить меня. Уничтожить плоды моих трудов. Жизни моих подопечных.

Часть 37. Цена дара.

Контур изолятора разомкнут, а кристалл связи сжат в руке.

– Фагир, я так давно не говорил с тобой, – шепчу на языке оросов, надеясь что мне ответят как можно быстрее.

– Миштар? – орос-мастер не кланяется мне как другие – его память слишком полна взаимодействием со мной как с равным. Я приветствую его, радостно обняв, доставая только до низа торса.

– Я рад видеть тебя, друг мой. Я так давно лишь знаменатель действия, а никак не цельное существо. Прошу, поговори со мной, как если бы мы не имели отличий.