Текст книги "Последний дар. Книга вторая(СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Десять. Их всего десять. Отличимые оттенком кожи, цветом волос и глаз. Платья, простые но из тонкой ткани, подобранны в соответствии с особенностями оболочки. Нин среди них. Темноволосая, с бледной кожей, одета в темно-синее.

– Кто из них? – Вард непреклонен. Я смотрю на застывшие фигуры. В лицах ни намека на страх, беспокойство или непонимание. Только застывший покой. Они под ментальным контролем.

Я тоже не выдам ее причастности, очищаю показатели матрицы до непроглядно-серого безразличия.

– Здесь ее нет, – отвечаю, поворачиваясь к Варду.

Тот смотрит оценивающе, переводя взгляд с меня на ряд застывших фигур. Дает сигнал приведшему их функционалу. За спиной я слышу испуганный вздох.

– Одна из вас совершила нарушение, – объявляет лекарь, глядя мимо меня. Я теперь понимаю, что обернуться не смогу, – недопустимый контакт. В наказание функционала ждет ликвидация с изъятием половины потенциала, – испуганный шепот, почти мольба являются ответом на это, – но, я готов облегчить наказание той, что сама признается в нарушении – ликвидация с возможностью восстановления.

За спиной тишина, но не жду, когда она прервется чьим-либо признанием.

– Ее здесь нет, – отвечаю уже с нажимом. В сером оттенке ауры я проращиваю алый злости, уже с большей твердостью оборачиваюсь, пробегая безразличным взглядом по напуганным лицам, – я взаимодействовал с другим функционалом.

Возвращаюсь к Варду. Он продолжает испытывающе смотреть на меня.

– Что ж, я пытался тебе помочь, Алури, – говорит он, давая сигнал увести напуганных наложников. Когда шаги за моей спиной затихают, продолжает, – теперь исправлять свое положение будешь сам. До прихода Патрона восполни потерю потенциала и ликвидируй того несчастного, с которым взаимодействовал. На все тебе один малый цикл.

– А если я не сделаю этого?

– Сделаешь. И мне не важно каким способом, – выносит мне приговор лекарь, оставляя одного в комнате.

Отчаяние накрывает ауру непроглядной чернотой. Но из этого мрака встает осознание – я убийца, тварь, чья жизнь определяется лишь ценой. А самая главная ценность – безжалостность и жестокость. Какое мне дело до жизни младших функционалов, когда я уничтожал и более сильных не задумываясь.

– Отведите меня в покои наложников, – говорю функционалу, ждущего внизу.

Часть 12. Исправление ошибок.

Башню покидать не приходится. Мы спускаемся ниже, переходя в зал, одна сторона которого ограждена. За дверью оказывается просторное и светлое помещение, уставленное мягкими сиденьями и ложами, устланным обилием ткани. По команде моего провожатого все кто там находятся встают. Нин выходит вперед в моем направлении, но я не обращаю на нее внимания, прохожу мимо. Открываю показатели всех присутствующих. Ищу самого сильного.

Вот она. Почти первый ранг. И потенциал не меньше семи уровней. Передо мной испуганная девушка со светлой кожей и золотистыми волосами. Внешность в отличие от многих более выражена, очень гармонична и привлекательна. Тело более развито, чем у той же Нин. Но тем не менее, она хрупка и изящна.

– Не бойся, – говорю, видя нарастание в ней страха, – иди за мной.

Она не может ослушаться, потому я поворачиваюсь, идя к двери. Поравнявшись с Нин, отдаю ей ментальный сигнал уйти или заглушить свою ауру завтра. Большего я сделать не мог.

Я жесток. Но что-то во мне противится, не дает поступить должным образом. Что? Жалость? Страх?

Благодарность?

Еще ниже, в подвале башни есть изолированное помещение, как в катакомбах. Место, предназначенное для работы анигилятора. Когда мы спускаемся вниз, я рад, что наложник находится под ментальным контролем. Место столь привычное для такого как я, вызвало бы страх у хрупкого существа. Подготовив все, что необходимо, выбрав легкий топор с длиной изогнутой рукоятью и ровным лезвием, все же отключаю ментальный контроль функционала.

Поняв, где находится, она вскрикивает, прижав ладони к лицу, закрыв ими себя от реальности.

– Нет, прошу, не надо, – ее мольба не тревожит меня, но заставляет проявить должное сочувствие.

– Успокойся, – беру ее за руки, отнимаю их от лица, прося смотреть на меня, – слушай внимательно: я полностью сохраню твои ресурсы, компенсирую потерю. Ты восстановишься и сможешь вернуться, – видя слезы в глазах, я все же продолжаю, – я проведу ликвидацию быстро, ты не почувствуешь ничего.

Тем не менее, ее начинает бить дрожь. Тогда, я обнимаю ее, прижимая к себе, наложник пытается высвободиться, боится, я не думая дальше слегка ослабляю хватку, но тут же своими губами прижимаюсь к ее, полураскрытым. Тепло ее тела просачивается в мое, она замирает от неожиданности. Я же пользуюсь тем, что она успокоилась, погружаю функционала в слабый анабиоз, позволяющий телу быть подконтрольным мне, а восприятие наложника заблокировав от любых раздражителей. Осторожно опустив ее на колени, я укладываю наложника головой на подготовленную деревянную плаху. Волосы, укрывшие ее плечи аккуратно собираю, завязав в узел на затылке. Я не хотел причинять сильных повреждений ее оболочке. Но более быстрым и верным был именно такой способ ликвидации.

Глубоко вдохнув, я подавляю свое волнение, придаю твердость рукам и корпусу. Встаю крепко, чтобы не сместить намеченный удар. Топор замирает, поднятый в верхней точке и падает, завершая дугу, воткнувшись в дерево плахи, легко, без какого-либо сопротивления пройдя через плоть оболочки. Кровь, жизненная жидкость нейтрального тела, заливает пол у моих ног. Голова, теперь бездушный предмет откатилась в сторону. Я же внутренне рад тому, что ее укрывают волосы золотистые, а не темные, подобные моим.

Зафиксировав ликвидацию для отчета, я жду момента, когда тело распадается, не оставляя и следа. Затем, возвращаюсь в свой покой, желая только уединения.

Но, как бы не было тяжело испытание, я не прошел его до конца. Нужно было еще восполнить резерв. Со всеми потерями мне было необходимо почти два уровня. Где найти такое количество в закрытом пространстве форта, оставалось только гадать. Но у меня было два варианта. Один из них – участие в боях, но в нем я не был уверен. Другой – виденное мной гнездо в нижнем уровне катакомб.

Именно последний вариант я рассматриваю как основной. Не дожидаясь ночи, я выхожу через ворота форта и спускаюсь к подножию холма, где находилась пещера. Отыскав ее только благодаря проникающему зрению, иду дорогой, что ранее вывела меня на поверхность. Гнездо создает зашумление при сканировании, поэтому я нахожу его не сразу.

Теперь приблизясь к нему, понимаю, что сущностей там не так и много. Кладка их зародыше, заключенных в округлые капсулы, насчитывала не больше семи. Активные же, но еще не взрослые особи насчитывали в своем количестве пятерых. Они совершенно не боялись моего присутствия, легко отзывались на прикосновения. Взрослый же червь был в отдалении, возможно, искал слабые энергоростки для пропитания потомства. Я извлек копье, собираясь собрать их энергию для себя. Как принадлежащая красному спектру она бы усвоилась мной мгновенно. Но стоило мне приблизить его острие к ближайшей сущности, как оно, совершенно не осознавая опасности, начало проявлять ласку на легкое касание. Я застыл, созерцая этот контраст намерений – моего уничтожить жизнь и его дарить ее радость всему, что окружает.

Я иду прочь от гнезда, поспешно, словно убегая от собственных мыслей. Тороплюсь, будто боюсь, что некая моя вторая суть догонит и заставит осознать, пожалеть о содеянном. Я бегу от себя самого. Гнездо так и оставлено нетронутым. Червь-родитель обнаружит там пять детских особей и семь не вылупившихся зародышей, всех невредимыми. Я оставил им немного своей энергии в корм. Теперь же припоминал все возможные слова диалекта параллели, отразившие бы мою сознательность.

Что-то после ликвидации неповинного функционала раскололо мое понимание, внесло сомнение. Так ли правильно я себя осознаю. И правильно ли поступаю, что иду на поводу обстоятельств? Почему не могу быть равнодушным, когда от меня этого и ждут? Почему не могу быть жестоким, когда это диктуют даже мои функции? Благодарность? Жалость? Что еще я о себе не знаю? Что еще способен испытывать бесчувственный по определению?

Впереди был подъем на верхний ярус катакомб. И попытка отыграть потерю потенциала.

Уже знакомой дорогой поднимаюсь в верхние ярусы, после недолгого перехода попадаю в зал с закрытыми нишами. Пока здесь никого, но далее туннель ведет к месту, где я встретил Нин. Бои, вероятно уже начались и этот за не пустовал тоже. Как я не старался, мое появление не осталось незамеченным. Те наложники, что были в зале, при виде меня вжались в стену. Но, к моему несчастью, это было не самым неприятным. Функционалы исполнители, так же находящиеся здесь проявили менее сдержанную реакцию.

– А ну стой! – слышу я оклик позади. Не останавливаюсь, наоборот, надеюсь затеряться в зале боев. Но они окликнувшие оказываются быстрее меня.

Тяжелая ладонь, опущенная на мое плечо заставляет не просто остановиться, а едва не упасть. Затем, резкое движение назад с силой прикладывает меня спиной к камню стены.

– Энгах, я ведь не ошибся? – передо мной функционал-исполнитель, стоящий на границе второго ранга. Он несколько ниже ростом чем большинство подобных ему, но выше меня, имеет отличия во внешности. И яркий цвет ярости в ауре. Подтверждения от меня он не ждет, – Что ты сделал с Мити? – он сразу переходит к вопросу.

– Мити? – я догадываюсь о ком он, но догадка мне крайне не нравится.

– Не делай вид, что не знаешь, энгах, – давление на мое плечо возрастает, – свободный функционал, наложник. Ты увел ее и она больше не вернулась.

Я чувствую, как угнетение моей ауры отражается тяжестью в груди оболочки.

– Послушай, – говорю ему спокойно, как только могу, – я расскажу, но только наедине.

– Не ставь мне условия, – его мое спокойствие только злит и он с силой снова прикладывает меня о камень стены, – какое ты имел право...

– Я объясню, – стараюсь снова его успокоить, – просто выслушай.

– Говори, – он отвечает сквозь сжатые зубы.

– Не здесь, – настаиваю я. Мне бы не хотелось, чтобы были свидетели нашего предстоящего разговора.

– Ладно, – соглашается он, продолжая удерживать меня за плечо, увлекает в тупиковое ответвление зала.

Дойдя до конца прохода, я сбрасываю его захват, становясь перед функционалом.

– Прошу, выслушай до конца, что я скажу, – я виноват, я знаю об этом и теперь чувство собственной беспомощности давит с новой силой, – мне пришлось провести ее ликвидацию.

Говорю это, ожидая любой исход, кроме того, что следует. Функционал застывает, не сразу осознавая того, что я сказал.

– Почему? – в нем теперь преобладает не агрессия. Шок не дает пробиться ничему, кроме разрастающемуся чувству отчаяния. – За что?

– Стой, дослушай, – пытаюсь опередить его следующую реакцию, разъясняя, – ей компенсируют потери. После восстановления оболочки ей разрешат вернуться.

– Вернуться? – он словно пробуждается, – но когда? Почему с ней так поступили? Отвечай!

Я собираюсь с силами перед ответом, он же возвращает своей ауре агрессивный отсвет. Подогретый фоном отчаяния.

– Меня обязали ликвидировать одного из наложников. Она была самой сильной, я был уверен, что она выдержит процедуру. Вся ответственность за это на мне, я возмещу ей потери из своего потенциала как только смогу. Я поставил ей сильную изоляцию, она ничего не почувствовала.

Он выслушивает и, возможно именно это помогает мне избежать травмы – он вьет кулаком с силой своей сомы. Его рука врезается в камень над моим плечом.

– Если бы я знал, что у нее заключен союз или есть партнер, то выбрал бы другого, – пытаюсь оправдаться, хотя понимаю, что свою вину так не искупить.

– Не союз, еще нет, – говорит он, уже снова переходя в состояние отчаяния, – но теперь и не сможем.

– Я бы помог...

– Нет, – он теперь прямо смотрит на меня, – это твоя вина, ведь верно?

–Да, – не делаю больше этого скрывать, – моя ошибка. Я так поступил, чтобы...

– Спасти кого-то другого? – я не выдерживаю больше его взгляда, опускаю голову.

Если он сейчас решит отомстить мне, я не стану сопротивляться. Главное, чтобы только мне.

– Иди, – говорит мне он, – вперед, и не думай бежать.

Я и не собираюсь.

Мы выходим из тупика.

– Иди к арене, – слышу я за спиной. Я ожидал, что мы направимся туда, где никто нас не увидит, но видимо планы функционала иные.

– Что вы хотите сделать? – решаюсь я на вопрос.

– Тебе ведь понадобится потенциал, чтобы обеспечить ее восстановление? И чем быстрее, тем лучше? – он подходит к арене, делая ставку, – я дам тебе столько, сколько для этого нужно.

Звучит это крайне неожиданно, что я не сразу понимаю, что обозначают эти слова. Но когда в моих руках оказывается копье, наконец, осознаю план функционала.

На первый его выпад я отвечаю, едва преодолевая остолбенение оболочки, вызванное шоком. Но понимание обрушивается вместе со следующим же его ударом. Я должен победить, ради того, чтобы исправить ошибки.

Но я рад этому. Если исполнитель не боится пожертвовать своей силой ради младшего функционала, наложника, то возможно, и для меня еще не все потерянно.

Часть 13. Долг

– Энгах Алуриафарнгорот, Высший Исполнитель ожидает вас в главной башне форта.

Такое сообщение я получаю с наступлением следующего дня. По галерее я проделываю тот же путь, что и на кануне. Но только спуститься мне приходится в нижнюю часть. Память об этом месте отзывается неприятной тяжестью.

Патрон, его я узнаю по открытой ауре, стоит в центре этого зала. Его нейтральная оболочка мужского пола, сильного телосложения. Волосы темные, скручены на подобие канатов, но не кос стянуты кожаной лентой. Доспех так же с усиленными вставками отражает цвет его Дома – угольно черный.

– Мне сообщили о результатах твоей подготовки, – говорит он, не глядя на меня – они оказались приемлемыми для дальнейшей работы в нейтральном уровне, но меня обеспокоило, что показатели не стабильны.

Наконец, он делает шаг в сторону, затем поворачивается ко мне. Прямые, даже резкие черты лица подчеркивают уверенную ауру Высшего. В моей памяти не сохранилось воспоминаний о внешности Куратора в нейтральном уровне, поэтому я стараюсь рассмотреть их, прежде, чем опустить голову.

– Прежде, чем прийти к своему личному решению о допуске, я хотел бы узнать причину такой неустойчивости.

– Мне были не ясны ограничения, – говорю честно, по возможности придерживаясь почтительного тона. Но фраза все равно звучит вызывающе.

– Какие из них? – Патрон подходит ближе, останавливаясь на расстоянии, чтобы удалось протянуть руку и приподнять мою голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– В выборе оружия, – говорю, едва подавляя желание снова опустить голову.

– И это все? – я ничего не добавляю, – Что ж, я поясню. Дело в том, что свое прошлое пребывание в нейтральном уровне ты совершил нарушение именно с помощью копья. В связи с этим пользование им тебе было решено ограничить.

Он убирает руку, но я продолжаю смотреть на него прямо, пораженный этим ответом. Это откровение стоило очень дорого, скажи это простой функционал. Но для меня это было равносильно дару.

– Но, на сколько мне довелось узнать, выбором оружия твои нарушения не ограничились, – он отходит мне за спину, я же не нахожу в себе сил даже пошевелиться.

– Куратор, я исправил оплошность, искупил вину...

– Вину? – Слышу голос над правым своим плечом, – В чем же она заключалась?

– Я... взаимодействовал с функционалом недолжным образом, – говорю, максимально обобщая формулировку.

– В чем была причина такого поступка?

– Я являюсь функционалом, но не знаю как исполнять свое назначение в нейтральном...

– Отвечай кратко, – рука ложится на мое плечо, сжимая крепко, но не причиняя боли.

– Любопытство, Куратор. И желание служить вам...

Договорить я не успеваю, поскольку сознание на мгновение меркнет от боли. Справившись с ощущениями оболочки, я понимаю, что тонкий клинок прошел сквозь грудную клетку со спины и вышел под правой грудью. Острие показалось больше чем на ладонь.

– Случить чем? – слышу невозмутимый голос своего хозяина и Куратора.

– В... каждой... своей... функции..., – говорю, преодолевая спазмы нейтрального тела.

Меня снова пронзает боль, но теперь я готов к ней. Тщательно закрываю блокировку. Второе острие пронзает оболочку чуть ниже первого.

Куратор становится передо мной. Я же стараюсь смотреть на него прямо, не выдавая страданий, которые доставляет даже изолированные ощущения от поврежденной оболочки

– Если действительно хочешь служить, то избегай нарушений, – говорит он, поворачиваясь и выходя из камеры.

Я пытаюсь сделать шаг за ним, но понимаю, что кинжалы в моем теле прикреплены к цепям, которые не дают мне отойти и на шаг. Я так и остаюсь, пригвожденный, словно низший зверь посаженный на цепь.

Я опускаюсь на колени, единственное, что позволяет сделать длина моих оков. Нахожусь я там вплоть до того момента, пока не приходит Вард.

– Я тебя предупреждал, Алури – ладонь на моей голове усиливает изоляцию так, что извлеченных кинжалов я не чувствую, – тебе еще повезло, отделаешься только этим, – он показательно звенит извлеченным из меня металлом, – завтра отправишься на исполнение вместе с Патроном.

Я рад это слышать, но мне нужно завершить начатое.

– Могу я закончить дела здесь? Я обещал, – говорю, справляясь с последними спазмами при заживлении.

– Наглости тебе не брать взаймы, – говорит он вздыхая, – ладно, но помни мою доброту. Отвечает он, заставляя меня подняться на ноги, – если слепок есть – найдешь.

Дважды мне повторять не нужно.

Я возвращаюсь в уровни. Проследить путь функционала по энергетическому слепку довольно просто. Регулятор выдает мне его местонахождение. Я сохраняю свою оболочку, поскольку нужный мне функционал находится на втором Уровне.

Место, где формируют и обучают наложников мне открыто. Тот, кого я ищу является по моему вызову.

– Я пришел сдержать обещание, – существо передо мной словно соткано из золотого вещества, я легко узнаю ее, помня нейтральную оболочку, – этого хватит для заключения долгосрочного союза. А если повезет и постоянного.

Я не жду благодарности. Этот дар я был обязан вручить. Больше ради себя. Ради надежды, что я еще я.

Часть 14. Снова помощник.

Мононгохорн является едва ли не главным поселением для представителей Уровней в этой локации. Мой Куратор несет функцию исполнителя, а значит обеспечивает охрану, защиту, а так же уничтожает помехи и тех, кто их создает. Энгах для исполнителя – его главный помощник – дублирует, дополняет возможности своего Куратора. В случае необходимости Высший может использовать мое тело для удаленного присутствия, нести свою функцию через меня. Но я имею и дополнительные назначения или обязанности перед своим хозяином. Как накопитель, я храню информацию, как анигилятор, уничтожаю неугодных в его пользу. Как наложник помогаю в перераспределении энергии. И если первые две функции не были редкими для помощников Исполнителей, то последняя была обязательной именно для энгаха Патронатариана. Почему, мне пока было не ясно.

Мое нейтральное тело слабо, как оказалось, практически для всех из моих назначений, но, благодаря моему статусу, имело высокую стабилизацию. Меня было легко смять, но трудно уничтожить. Так же, из-за малого коэффициента тела я быстрее восстанавливался.

Это мне объяснил Вард, когда я спросил о своем несоответствии носителям таких же, как у меня функций. У обращенных нет выбора в определении нейтрального тела.

– Конечно, Высший может заменить тебе внешнюю оболочку, – говорит лекарь, показывая дорогу в мои покои, – но видимо его и так все устраивает, последняя фраза произносится слегка ироническим тоном, будто Вард передает мне чьи-то слова. А их автор явно не очень проницателен.

Тем не менее, сказанное я принимаю за правду и больше не оспариваю.

Спустя малый цикл по прибытии, я был представлен составу исполнителей Патрона. Все ограничилось лишь общей информацией обо мне и придание мне статуса новичка. Далее я был поставлен в график тренировок, но пока без партнеров. От несения вахты и обходов я тоже был освобожден. Большую же часть времени я проводил в зале с информационной сферой, изучая данные о локации и готовясь в скором времени принять назначение представителя Высшего в отдаленной, но неспокойной точке. Никого кроме Варда я практически не видел.

Сам Высший тоже словно избегал взаимодействия со мной, что не могло не беспокоить.

– Патрон разочарован во мне? – спрашиваю я лекаря, когда он в очередной раз приходит ко мне.

– Почему ты так решил?

– Я нахожусь в его расположении, но практически не вижу его. Мои функции бездействуют, а тренировки я провожу в одиночестве, – я уже не скрываю своего беспокойства в ауре, говоря с лекарем, на что он отвечает очень спокойно.

– Нет, это не из-за доверия, – Вард, не привычно серьезно и без издевок говоря со мной, – просто ты еще не готов к несению некоторых из них. Патрон не хочет навредить тебе или исказить предстоящую настройку.

– Если я все же готов? – меня уже не пугают способы и методы настройки моих функций. Гораздо больше меня угнетает своя бесполезность и беспомощность, – ранее я ведь уже проходил настройку. Значит и сейчас смогу справиться. Или чтобы мне снова добиться внимания Куратора нужно нарушить правила? – последнее говорю уже на волне отчаяния, вдруг пришедшее на место спокойствие.

Вард немного удивленно смотрит на меня, потом, неожиданно подхватывает меня на руки, приподнимая и делая стремительный разворот по комнате, где мы находимся.

– Глупый, маленький энгах, как же я скучал по твоим едким высказываниям и необдуманным поступкам, – я не совсем понимаю, о чем смеясь говорит лекарь, стараюсь только удержаться на его руках, схватив того за одежду. Он все же опускает меня на ноги, поясняя свое неожиданное поведение, – я так боялся, что после стирания ты станешь бесчувственной головешкой, способной лишь выполнять программу. Но нет, видимо наивность и наглость в тебе заложены куда глубже любых других способностей, – видя мое окончательное замешательство, он добавляет, – ладно, я передам Патрону, что ты хочешь ускорить свою настройку.

Как бы все произошедшее не выглядело странным, я чувствовал только положительный настрой. Какие-либо перемены не могли не радовать.

Меня действительно скоро просят явится к созидателям крепости. Под руководством их старшего представителя, Митира, мне подбирают одежду – несколько видов боевого облачения и простой одежды. В основном это прочные легкие доспехи из обработанной ткани или легкие одеяния, явно предназначенные не для тренировок. Ко всему прочему, мне выводят животное, предназначенное для передвижения. На мои опасения, созидатель поясняет.

– Они слегка изменены и отличаются от обычных, тех, что обитают в этой параллели. – передо мной действительно оказывается подобие лошади, но с явны энергетическим фоном, – данный образец будет адаптироваться к вам, ко всему прочему, сможет выдержать воздействие вашей сомы.

Это действительно вызывает удивление и его спешат удовлетворить демонстрацией.

Мы заходим в энергоизолированное помещение, где я не без опасений, принимаю форму своего истинного тела. Животное сначала замирает, притерпиваясь к идущему от меня жару, потом, само словно наливается пламенем, словно загорается. Но не сгорает. Скоро передо мной стоит грациозное воплощение плазмы. К моему касанию оно тянется, принимая во мне хозяина.

Я на столько поражен, что не отказываю в немедленной синхронизации с животным. Провожу его, естественно, в оболочке. Действительно, послушное моим движениям, оно скоро становится словно продолжением моих мыслей, повинуется, словно предугадывая мои желания. Это восхищает. Прежде мне не приходилось ездить верхом, теперь же понимаю, как это пробуждает и усиливает инстинкты как скрытые в оболочке, так и заложенные а соме.

– Это дар вам от нашего Высшего Созидателя, – говорит по окончани испытаний Митир.

Я же прошу передать благодарность дарителю. Видимо, это еще одна связь с моей прошлой жизнью. Вероятно, я оказал Созидателю услугу, которую он ценит и по сей день. Ее имя Милидар.

Часть 15. Принятие.

Теперь, кроме физической и информационной подготовки я провожу время, тренируясь в езде. Территория, выделенная для этого находится на небольшом искусственно созданном плато, но мне давали возможность спуститься к подножию гор, осваивая пространство недалеко от города. В ночное время, когда свидетеле почти нет, я пробую выполнить перевоплощение вместе с животным, научившись делать это на полном скаку. К сожалению, это действие сильно расходовало энергию, потому прибегаю я к нему не часто.

В одну из ночей, когда я только спускался к окрестностям Мононгохорна, я понял, что кто-то из крепости следует за мной. Когда следующий за мной начинает меня нагонять, я понимаю, что аура всадника скрыта. Значит, этот функционал сильнее меня и не хочет быть узнанным. Но беспокойства я не испытываю, продолжая спуск на прежней скорости. Правда животное, уловив мое напряжение начинает проявлять неустойчивость, сбивает шаг, встряхивает головой, будто ощущая зашумление восприятия.

Когда всадник равняется со мной на дороге, , я вижу только темный силуэт. Его способности позволяют скрыть личность от любого моего распознавателя – от визуального до энергетического. Но ментальное обращение я слышу – мне предложено соревнование в мастерстве наездника. Я соглашаюсь, не видя причины отказать. Он тут же подгоняет свое животное галопом вниз. Я, понимая это как первый вызов, спешу не отстать. Лошадь под моей негласной командой сначала нерешительно, а затем уверенно берет свою максимальную скорость. Я пригибаюсь, почти ложась на ее гриву, чтобы снизить сопротивление воздуху и усилить тем самым скоростные способности животного. Я почти сливаюсь с движением ее мышц, перетекаю балансирую вместе с ней. Мгновение и сома на краткий миг показала себя, дав и преобразованному существу не на долго вспыхнуть, умножив свои способности в нейтральной среде в разы. Я настигаю и обгоняю бросившего мне вызов. У подножия горы, на склоне поросшем негустым лесом, я дожидаюсь его. Спешившись, я вижу, как темная фигура функционала появляется из-за крайней гряды деревьев.

И тут же склоняюсь в надлежащем приветствии. Патрон, мой Куратор и хозяин, становится передо мной, открывая свою ауру.

– Та хорошо освоился с преобразованным, Алури, – слышу его твердый и властный тон. Себя же ругаю за очередную глупость. Как я мог бросить вызов тому, кто сильнее меня?

– Не беспокойся, – следует ответ, – я доволен тем как быстро ты адаптируешься и осваиваешь новые навыки.

Патрон сам спускается на землю, отпустив свое животное пастись. Я же держусь за узду как за единственный источник устойчивости. На столько меня поразило появление Высшего.

– Я слышал, ты готов ускорить свою настройку, – продолжает он, отходя от меня и снова поворачиваясь. Теперь я вижу, что за спиной у Патрона закреплены два удлиненных предмета, – нам действительно стоит поторопится, Алури, – говорит он, доставая из заплечного крепления два копья, – скоро ты получишь свое первое назначение в качестве моего представителя и я должен подготовить тебя к этому.

– Я рад принять любое назначение и любые обязанности от вас, – единственное, что я могу сказать, еще осознавая слова Куратора.

– Знаю, Алури. Ты не боишься ответственности, но я хочу, чтобы ты больше не подвергал себя неоправданному риску, – одно копье переброшено мне. Я ловлю его, наконец выпустив узду из рук, – мне нужен сильный помощник, и ты им станешь.

Я удивлен выбором оружия Высшего, но не более, чем следующими словами.

– Если все сложится благополучно, я смогу добиться возвращения части твоего опыта.

– Куратор, я...

– Будь тверд, Алури, – говорит он, вставая на изготовку, отведя чуть назад опущенное острие копья, – ни что не должно поколебать твоей решимости.

Моя атака в этой схватке становится первой. Я не собираюсь отступать. Я не стану упускать шанс.

Часть 16. Посредник.

Я не получаю ни одного ранения, но в крепость возвращаюсь совершенно уставший. Следуя за Патроном, чувствую, что все возвращается на свои места, хотя странная пустота теснит грудь оболочки. Сома же вполне определенно указывала на неактивную функцию.

– Куратор, я не могу вас просить, но все же поясните, – решаюсь на мучающий меня вопрос, – почему вы откладываете мою настройку?

– Не беспокойся об этом, – слышу его ответ, он говорит спокойно, но не снисходительно, – ты пройдешь всю необходимую настройку до назначения. Сейчас важно, чтобы ты был готов к предстоящей работе.

– В чем она будет заключаться? – мне довелось узнать только общую информацию о локации, но о моих обязанностях не говорилось ничего.

Патрон останавливается, разворачивая своего коня. Я останавливаюсь, надеясь, что не переусердствовал с любопытством.

–Еще ранее было замечено, что ты хорошо адаптируешься к разным формам энергии. Лошадь, – он подходит ближе на столько, чтобы положить ладонь на голову моего животного, – только испытательный образец. Но именно взаимодействие с ней показало, что степень твоей синхронизации была довольно высокая, – он берет узду из моих рук, ведя лошадь почти вровень со своей, – причины пока установить не торопились, но Вард признался, что дал тебе отдельный код на повышение уровня обучаемости, а он оказался не стабильный и слился с твоим телом. Вероятно, это и сыграло свою роль. Хотя, это может быть и влияние светлой энергии, которую ты вживил себе, восстанавливая тело.

При упоминании последнего, холод проходит по спине, отражая беспокойство а ауре.

– Исходя из этого было решено привлечь тебя к взаимодействию с новыми энергоформами, которые созидатели решили внедрить в этой параллели. Нужно будет выявить их эффективность и продуктивность, а на основе этих наблюдений будут внесены коррективы в развитие параллели, – он поворачивается с улыбкой, которую я прежде не видел на его лице, – на тебя многие возлагают большие надежды, Алури.

Меня это успокаивает. Значит, мной не пренебрегали, а берегли. Готовили к важной работе.

В крепость мы прибывает уже с рассветом. На утро мне сообщается, что с этого дня я начинаю парные тренировки, что меня сильно радует. Теперь, партнеров подбирают мне исходя из уровня силы и я теперь не чувствую собственной ущербности или слабости, просто с упоением отдаюсь во власть функции исполнителя.

Через три дня мне сообщается, что прибывший в крепость Высший Созидатель хочет видеть меня. Разрешение Патрона явиться к ней было приложено.

Произошло это в конце дневного цикла и обоих Высших я застаю на террасе, которая выходит с площади Лебедя. Фигура Милидар, созидателя, светлым пятном выделяется на фоне темного неба, Патрон же в черных одеяниях почти не отличим от тьмы. Созидатель первой делает шаг в моем направлении протягивая руку в приветственно-покровительственном жесте.