Текст книги "Последний дар. Книга вторая(СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Я благодарю их, сложив дарение на колени, возвратившись на свое место рядом с Патроном.

– Прекрасные ножны, – говорю я, обращаясь к своему Куратору, – но у меня нет копья в постоянном пользовании.

– Это символ того, что от тебя ждут мирных намерений, – поясняет Милидар.

– Странные ожидания от боевого функционала, – несоответствие заставляет снять напряжение вдохом. Патрон кладет свою ладонь на мою, сжимая.

– Ты поймешь, как соблюсти баланс, не беспокойся, – слова Куратора возвращают мне долю уверенности.

Церемония оканчивается, и я возвращаюсь в обитель, уже следующим днем собираясь перейти в локацию своего назначения. Вард отправлен сопровождать меня, тогда как Высшие еще присутствуют при отбытии царствующих демов через специальный переход. Мононгохорн оборудован специальным, более доступным демам порталом.

– Все же это странный подарок, – говорю я, все еще держа при себе изящные ножны. Примерив их на себя, я обнаружил, что два ремня крепятся на плечах, скрещиваясь на спине, где и установленна полу-сомкнатая трубка для удержания древка.

– Не столь странный, поверь мне, Алури, – говорит Вард, следуя со мной вровень, – у смертных много традиций, нам не понятных, но уважать их нужно. Чем крепче взаимосвязь, тем больше вероятность собрать богатый урожай. Запомни – подобные мелочи – это нити, связующие демов и деманонов. К тому же, да простят мне уровни этот раскрытый секрет, копье для столь замечательной вещицы у тебя есть.

Есть? Откуда? Я смотрю на лекаря, пытаюсь уловить хоть тень насмешки, но на довольном лице седоволосого старца только улыбка. Он говорит правду.

Но выяснить подробности я не могу. Не имею права. Все, что касается моего прошлого, для меня запретно.

С моим возвращением в Крепость начинается суета. До отправления, оговоренного как с Уровнями, так и с демами локации осталось лишь четверть малого цикла, а успеть нужно много – были сложены предметы моего облачения – от легких платьев и накидок до тяжелых, полновесных доспехов. Вся необходимая информация была внедрена в мои информационные каналы, кроме прочего, оболочка была приведена в приемлемое состояние – снова омыта, натерта ароматными составами. От украшений я отказываюсь, поскольку и не носил их сколько себя помню. В качестве одеяния выбираю легкий, украшенный вышивкой и камнями мягкий доспех. Иного применения, кроме торжественного выхода я ему не вижу. К моей радости, лошадь оставляют мне в безраздельное пользование. Отправиться я буду должен так же с ней.

– Вы дали ей имя? – младший функционал-созидатель помогает мне одеть на животное узду.

– Это необходимо?

– Нет, но будет гораздо лучше, если вы будете как-то обращаться к ней изменены животные быстро привыкают к именам. Так вам будет проще ее найти или позвать.

Я понимаю, что функционал имеет в виду. Мгновенно в голове возникает созвучие– руна. Я знаю, как назвать лошадь.

– Пирит, думаю, оно подойдет.

– Огнеликая, – переводит младший имя на диалект параллели, – вполне.

Уже стоя у активного перехода, чувствую, что волнение начинает пересиливать другие чувства.

– Алури! – меня окликают и я вижу Варда, спешащего по мосту перед переходом.

Я оборачиваюсь, делая шаг ему на встречу и тут же оказываюсь подхваченным на руки.

– Вард, я не понимаю, что-то не так? – такое поведение лекаря хотя и проявляло себя, но как и прежде оставалось неожиданной.

– Все так, – он целует меня в лоб, еще больше заставляя волноваться, – буду скучать по тебе, энгах-недомерок. Береги себя в этот раз, – он опускает меня на землю и протягивает капсулу.

– Что там?

– Откроешь когда придет время.

– Когда?

– Сам поймешь, но не торопись.

– Вы говорите загадками, – отвечаю на это, убирая капсулу в карман облачения, – дайте мне хотя бы малую подсказку.

Вард вздыхает, будто с усталостью глядя на меня.

– Используй момент максимального скачка потенциала. Любое потрясение, говоря терминами диалекта, Вард, затем крепко сжимает мое плечо, – иди.

Я благодарю его, затем ступаю в переход.

Часть 21. Смертельный механизм.

Ранее утро одной точки локации сменяется уже разгорающимся днем другой. Верхом на Пирит я ступаю по камням обширной площади. Когда глаза оболочки свыкаются с сиянием солнца, я понимаю, что стою окруженный тысячами демов, собравшихся здесь. Первый круг приветственно организован из функционалов. Они единовременно, становятся на одно колено, приветствуя посланника Высших. Смертные за их спинами вторят им.

Я знаю, что от меня ждут слов, потому, не спускаясь с Пирит, даю истинному облику проступить сквозь оболочку.

– Да будет благодатна сия земля, – говорю, понимая, что мой голос разносится над тишиной площади, – да воздастся нам за труды и старания, и будут приумножены наши богатства. Только в наших силах возвеличить себя и свои дела. Я же готов встать во главе со щитом или копьем за ваше право жить в благодати.

– Миштар! – слышится в ответ, – Приветствуем!

Функционалы, стоящие первым кругом расступаются, давая мне пройти вперед. Толпа так же расступается. Я скрыл истинный облик под оболочкой. Памяти первого перевоплощения будет достаточно, что бы не обмануться ее хрупкостью.

Мой путь лежит к главному зданию, не крепости, скорее дворцу. Он не столь величественен как в Мононгохорн, но достаточно впечатляющий. Семь шпилей поднимаются в небо на два десятка человеческих роста. Нижние, самые меньшие, достигают восьми. Главные ворота открываются мне на встречу и два функционала – исполнителя выходят на встречу, один, чтобы принять узду животного, другой, чтобы сопроводить внутрь.

Кариидар, царь, один из тех троих, что преподнесли мне дар, ждет в главном зале.

– Наконец, наши ожидания окончены. Миштар, Алури, – говорит он с поклоном, повторяя мое имя на языке Уровней, – теперь мы можем не сомневаться – наша работа не будет напрасной.

Первый день пребывания в главном городе этого региона прошел за ознакомлением и обсуждением основных особенностей данных мест. Я знал, что Сарасат расположен на перекрестке нескольких торговых путей. Как наземных, так и водных. Чуть южнее был большой порт. Город был центральным во многих назначениях, поэтому место моего прибытия было выбрано именно здесь.

Отсюда поступали основные ресурсы для работы функционалов. В качестве платы же, демы получали результаты работы. Задерживаться здесь я не могу, поэтому, спустя два малых цикла отправляюсь в обитель уровней. Для этого используется тот же переход, который служил мне при появлении. Никаких торжеств о этому поводу уже не устраивается. Я и сопровождающие меня функционалы отправляемся в полночь.

Тишина момента перехода сменяется гулом.

– Мы в машинном отделении, уважаемый энгах, – сообщает мне созидатель, который сопровождает меня, – эта наша обитель имеет очень сложное устройство. По сути своей – это огромнейший механизм в этой параллели. Расположен от полностью под землей и охватывает более тысячи ходов в диаметре, – я пораженно осматриваю место где мы оказались – гигантские шестерни сплелись в многоуровневые соединения, сцепились рычагами и, напрягаемые пружинами, совершали свою работу, – мы сейчас в самом его сердце, энгах Алури, – говорит созидатель, указывая на главный стержень глубоко за сплетением механизмов. Он огромен. В своей толще стержень мог бы уместить город, подобный Серену.

Я ознакомился с информацией о месте своего пребывания, но лицезреть его лично оказывается невероятно для осознания. Это грандиозное сооружение создано для того, чтобы поддерживать необходимое энергетическое поле на огромной территории. По своим свойствам она была похожа на первый и второй уровни. Функционалы могли находиться здесь в своем истинном теле, не теряя потенциала на поддержку состояния. Это же поле позволяло обучить новые энергоформы владением искусствами уровней.

Ведя под узду Пирит я, вместе с сопровождением поднимаюсь по лестнице, винтом ведущей вверх. Подъем долог, но меня он не утомляет и не наскучивает мне. Находясь в центре колоссального хаоса движений, я пытаюсь уловить его суть и принцип, пытаюсь постичь работу созидателей. Несколько кристаллов-ядер светятся у самой вершины.

– Что это? – спрашиваю у идущего рядом со мной созидателя.

– Реликты, – отвечает тот, – жертвенная энергия.

– Чьи жертвы положены в основу накопителей? – мне известна практика, когда реликт изымают, чтобы создать источники энергии. Это – альтернатива источникам, пусть и не столь мощная, зато передвижная, устанавливаемая там, где это необходимо.

– Высший созидатель, – указывает на самый большой кристалл, находящийся у центрального стержня, – остальные принадлежали Старшим – исполнители, созидатели, вычислители. На крайних цепях и последних кругах механизма еще несколько сотен сплавленных реликтов смертных. В общем количестве здесь вложенна энергия больше миллиона реликтов.

– Это очень большое число, – я удивлен. Порой, это население целой параллели.

– Энергия смертных быстро взращивается, энгах, они восстанавливают свою численность за пару-тройку сотенных циклов.

Тем не менее, этот механизм был крайне ценным. Такая жертва приносилась довольно редко. Значит, испытание энергоформ стоило того. Я все больше стал осознавать, какая на мне ответственность.

Когда подъем завершается, мы оказываемся по среди зала, отмеченного рунами – именами.

– Место собрания, – поясняют мне, – здесь будут проводиться сборы ответственных за выполнение работы по этому проекту.

Я выискиваю свою, но не нахожу ее. Возможно, угадав мои сомнения, функционал указывает на место, где я стою.

– Ваша руна, энгах Алури, центральная, – действительно, пронзенные белые крылья едва мерцают под моими ногами, – Сегодня, с наступлением ночи, мы начнем церемонию приветствия. Будут собраны все рассы-энергоформы. Это произойдет снаружи, на площади перед Храмом вечности, как мы называем это место. Позвольте показать вам ваши покои.

Пирит остается в нижней части храма, там, где хранятся другие вспомогательные элементы работы функционалов. Меня же ведут вверх. С пяти сторон центрального зала поднимаются лестницы. Мой путь по ним идет к самой вершине. Покой, огромный, не меньше того что принадлежал Высшим в цитадели, отведен в безраздельное мое пользование. Я же останавливаюсь у окна-балкона – пространство, залитое восходящим солнцем необозримо, великолепно.

Мир под моими ногами разделен на сектора-зоны. Для каждой расы есть своя территория. Каждая из них осваивается по-своему. Но скоро, они смешаются. Чем это будет – войной или мирным соглашением по ассимиляции, предстоит решить мне. Я же собираюсь следовать той тактике, что принесет большую продуктивность.

Еще ни что не решено для этих созданий.

– Встречаем ночь, приветствуем день. Склоняемся принимая благие вести, восстаем против опасности и следуем указаниям ведущих нас, – четверо представителей энергоформ стоят перед пьедесталом, где установлен мой трон. Расшитый доспех блестит в свете огней.

Я приветствую их, спустившись со ступеней своего места, прошу подняться.

– Сейчас, я обращаюсь к вам как равным, как разделяющим одну цель.

Все четверо отличны друг от друга, но не менее величественны. Посланник Орос, Вактан, воплощение мощи. Сама его кожа броня, рефлексы жестокого хищника переполняют напряженные энергетические каналы. Даже стоя передо мной, он в готовности напасть. Резкие, острые черты дополняют его ауру. Эзиор, посланик-эфелин, высок и тонок, его тело настроено на распознание, прочтение энергии сути вещей, стремится распознать и способно изменить его. Прин, посланник расы Гро крепок, но не так как Орос, восприимчив к энергии, но не столь глубоко, как Эфелин. Мастер, преобразователь формы, вот кто он. Подобный вычислителям, Варус, мало отличим от дема, но сила, исходящая от него воспринимается явно. Он ощущает и распознает потоки энергии, прослеживает и рассчитывает ее развитие.

– Каждый из народов, который вы представляете на время станет моей вотчиной. Примет учение из моих рук, – они подтверждают, что поняли мои слова. Каждый на своем языке-диалекте, – мы определим последовательность, решим кто станет первым, а кто последующим, установим очередность. Для этого мы отдадимся во власть случаю, – справа от меня находится урна, изолированная от энергетического проникновения, – каждый из вас возьмет по одному камню-реликту. В последствии он станет символом вашего народа. Затем, Храм Вечности объявит нам, чье время принять знание будет первым.

Условия этой процедуры было оговорено заранее. Созидатели и вычислители сделали последние приготовления уже в моем присутствии. Я лишь должен был подвести посланников к выполнению ритуала.

Все четверо опустили руки в урну.Все четверо вытянули свой жребий, раскрыв ладони, предъявили символ собравшимся на площади: Орос -оникс, Гро – агат, турмалин у Эфелина и аметист у Оракла. Оглашение результата, и принятие символа гулом разнеслось по площади.И вот настало время жребия. Каждый из четырех камней легли в заготовленное колесо– измеритель. Оно на мгновение опустилось вглубь механизма, поддавшись хаосу в его недрах и, вскоре, показалось снова. Все еще вращаясь, оно стало замедляться и, наконец, на самой его вершине засиял по-ночному черный оникс. Вслед за ним, выстроились турмалин и агат. Аметист стал последним.

– Выбор сделан. Орос, носитель знака оникса, станут первыми в принятии знаний, что я несу в дар от имени властителей Уровней.

Моя роль на этом завершена. Уже следующим днем, я прибуду в пределы обитания Орос, впервые становясь наставником.

Часть 22. Орос.

Путь мой значительно был сокращен тем, что передвигался я в своем истинном обличии. Огнеликая подо мной чутко реагировала, предугадывая мои побуждения, ловко преодолевая препятствия. Я лишь упивался тем, как моя энергия сливается с другой, переливается в функциях и силе.

Но, наконец, я вижу приближение территории Оросов. Каменистые равнины пролегают на огромные расстояния. Перемежаются скальными выступами и впадинами. Архитектура их жилищ высечена прямо в камнях и невероятно напоминают мне Капище.

Место назначенной встречи уже сияет огнями. Я появляюсь в блеске собственного пламени.

– Приветствуем тебя, Миштар, – из собравшихся на встречу выходит один орос, самый старший.

Я спешиваюсь, возвращаю себе нейтральную оболочку.

– Приветствую вас, Калигар. Вы будете моим проводником в ваши владения?

– Мне оказали такую честь, – кланяется старший орос, не смотря на больший возраст, все так же сохранившем свое тело сильным. Благодаря его помощи, я скоро узнал об этой расе.

Довольно долго я изучал их быт и традиции, уклад и устройство общества. Созданные с ведущим типом энергии разрушения, вся их жизнь была посвящена ей. Среди рожденных оставляли только самых сильных, среди подрастающих могли выжить только самые приспособленные. Жизнь ценилась ими только в тех случаях, когда отвечала их представлениям о мощи и способности сражаться. Пропитание они себе находили в охоте. Или поедании сраженных собратьев.

Это было так близко доя меня, что я быстро свыкся с их традициями и укладом. Даже слишком.

Как исполнитель я обучал их боевым навыкам. Сражения и бои с сильными в этом энергоформы я проводил едва ли не в истинном своем воплощении – так высока была их сила и мастерство. Чем лучше я осознавал их суть, тем сильнее желал большего.

– Бой. Трое. Копье, секира, булава, – я перевоплощаюсь в свою сому, оставляя максимальную изоляцию. Трое сильных орос выходят с названным мной оружием. В моих руках горит копье, то, что является частью моего тела. Замах одного, блокирован тупым концом древка, выпад другого уходит в пустоту, поскольку я уклонился. Булава изменяет траекторию, вбиваясь в камень, благодаря древку, сместившему держащие его руки. Я читаю их тела, они учатся тому же. Я силен, но они не отступают. Он учатся. Слишком хорошо.

Мой разум опьянен таким успехом. Энергия, переполняющая мое тело не находит выхода, не распределяется. Но мне и нет возможности сделать это без взаимодействия с куратором.

Нельзя сделать явно.

Среди числа орос, были и те, что помимо функции уничтожения, имели вторичную созидания. К ним и были обращены мои надежды ослабить страдания моего тела.

Фагир, мастер среди воинов-убийц был выбран мной, как наиболее искусный и преданный своему делу. Он и сам искал моего внимания.

– Я преклоняюсь вашей связи с энергией огня, Миштар, – так он обратился ко мне, едва увидев, – огонь истина этого мира, единственное, что подобно нам дышит, питается. И умирает.

– И возрождается, – продолжаю я его мысль.

Сам Фагир напоминал мне лекарей уровней. Его глаза прикрывали приспособления из прозрачных линз, позволяющие увеличивать видимое. Одной руки нет – вместо нее устроено сложное приспособление – подобие протеза, что носил и я. Все тело ороса покрыто ожогами от множественных самозабвенных экспериментам с огнем его разрушительными ипостасями. Волосы, практически все опаленные, оставленны только узкой полосой от вершины головы до затылка и убраны кожаной перевязью.

– Хочешь ли ты служить мне, орос, – обращаюсь я к нему.

– Я готов отдать вам свою жизнь, Миштар, – следует ответ с низким поклоном почтения, – служить же вам является моей заветной мечтой.

– Тогда она воплотится в реальность, – обещаю я ему, – если ты сможешь построить нечто подобное.

Я даю ему чертежи изолированного зала. Это место могло бы хранить, не выпускать из своих стен энергию. Орос-созидатель долго изучает их, прежде чем ответить.

– Попробую, прекраснейшая Миштар, – дает он ответ, – течения энергии для меня не открыто полностью, но возможности взаимодействовать с ней мне знакомы.

– Я буду ждать результатов, – ощущая прилив некоторого количества энергии второстепенной функции, подхожу к оросу, прижимаясь своими губами оболочки к его, обожженным, давая слабый импульс удовольствия в его тело.

Он замирает, чувствуя это воздействие, затем, отвечает.

– Ждать я вас не заставлю.

Часть 23. Плоды трудов.

Я действительно не ждал долго. Изувеченный орос скоро просил со мной встречи через ту мою прислугу, что была выделена мне. Я не медлил встретиться с ним.

– Я сделал все, что вы просили, Миштар, – склоняется он, подведя меня к двери в нижних, подземных этажах главного обиталища. Я сам занимал верхние залы по данной мне привилегии, – мне удалось замкнуть энергетический контур на вход, так, что его действие обтекает это помещение, не давая выйти в общую среду.

Принцип действия изолятора я объяснил ему сам. Но была необходима проверка, поскольку даже лучший из мастеров оросов не мог в точности видеть потоки и действовал лишь интуитивно.

– Ты проделал огромную работу, Фагир, – говорю я, отмечая действительно находящийся за дверью вакуум энергии, – поэтому честь испытать его ты разделишь со мной.

Радость охватившая мастера-ороса, наверно, не омрачила бы даже то, если бы я сообщил, что намерен обернуться в свое истинное тело, заживо испепелив его. На столько он был предан и подобострастен. Но у меня были другие планы на его счет.

Закрыв дверь, я оглядываю большой просторный зал, ставший по моей просьбе рукотворным изолятором. Орос, зашедший следом застыл в поклоне. Темный камень и острые элементы украшений, вырезанных в толще камня будили во мне все возрастающую тоску по Капищу. И по Патрону. Напоминали о функции, так давно не имевшей выхода. Анигилятора.

И наложника.

Контур действительно был замкнут. Минимальные бреши были несущественными, не смогли бы впитать сильный поток энергии, что я хотел высвободить.

Я обращаю внимание на так и стоящего у двери Фагира.

– Подойди, – он выполняет, так и не подняв головы. Моя оболочка для них еще более хрупкая и слабая, чем была среди демов. Чтобы дотянуться до его головы мне приходится вытянуть руку. Я прошу его смотреть на меня, проявляя часть своего истинного облика, прикрытого максимальной изоляцией. Тем самым пытаясь отблагодарить его. Орос открывает глаза, жадно ловя призрачные всполохи.

– Не бойся, – говорю я, перехватывая его целую ладонь, затем прикладываю ее к своей груди. Мое облачение не закреплено, а тело под ним скрыто только тонкой рубахой, потому он беспрепятственно касается плоти оболочки.

Мне известно, что их строение схоже со строением демов, отличие только в инстинктах и более прочных покровах. Интересующая меня способность у них тоже имеет мало отличий. Поэтому, когда я опускаю руки по прочной броне мышц и жесткой коже живота, я нахожу часть тела, предназначенную для контакта. Поражаюсь тому, как он своим строением напоминает Патрона.

Мое присутствие для него, видимо, уже было достаточным стимулом, потому, мне остается только усилить эффект физическим касанием. Мне приходится приложить усилия истинного тела, чтобы сделать прикосновение к бронированной плоти ощутимыми для него.

Он вздрагивает, сдавленно рыча сквозь сжатые зубы, но не сопротивляется, наоборот с явной осторожностью отвечает лаской к моей оболочке. Почти спущенные с одного плеча верхнее облачение и рубаха обнажили грудь. Жесткая ладонь бережно, понимая разницу в нашем строении, касаются ее.

Я кладу ладонь на его плечо, заставляя опуститься. Он встает на одно колено и его израненное в ожогах лицо становится на одном уровне с моим. Открыв матрицу ороса, намечаю путь к нужному смещению. Я приникаю к его губам начиная энергетическое воздействие, одновременно сопровождая его физическим, уже более усиленно и крепко сжимая похожую на острый коготь часть тела. Когда пик его показателя приближается, он сильно напрягается, словно каменея, острый металлический протез вжимается мне в спину, а ладонь сжимает обе груди едва не разрывая плоть оболочки. Я сам удерживаю его, не давая вырваться или отстраниться. Орос вздрагивает, замирая на пике, почти кричит, не отрывая своих губ от моих. Я и сам от понимания, что добился необходимого ощущаю слабый разряд экстаза, горячей волной проходящий по телу. Затем, когда его дрожь ослабевает, я отстраняюсь, не удерживаемый больше.

С некоторым удивлением понимаю, что мое тело освобождено от одежды и в нижней части, потому, поспешно приведя свое облачение в порядок, проверяю целостность изолятора на утечку. На мне не осталось следов активации функции, поскольку взаимодействие было поверхностным, а орос же отмечен только минимальным не дифференцированным вмешательством в матрице. Потом я понимаю, в чем слабое место изолятора.

– Пока это все, Фагир, но, когда будет устроен клапан, можно будет позволить и больше, – я оборачиваюсь к нему, заставая таким же коленопреклонным, – поднимись, чего ты ждешь?

Он с удивлением поднимает на меня глаза.

– Я поступил недостойно перед Миштар, я не достоин...

– Достоин вполне, – понимая, куда ведет его размышление прерываю, – я доволен твоей работой и хочу чтобы ты продолжил ее и улучшил. Я дам тебе разрешение обучиться у эфелинов и гро работе с энергией. Через десять циклов изолятор должен быть завершен, – говорю ему, направляясь к выходу.

В дальнейшем, я собирался обустроить и не один такой.

Для несения своей основной функции у меня не должно было быть помех. И я сам должен создать условия, чтобы избавиться от тех, сто возникают.

Часть 24. Хороший ученик.

Спустя пять циклов Фагир вернулся, тут же приступив к работе. Я не вмешивался и не контролировал выполнение собственного заказа, поскольку был занят возросшим темпом обучения. Я был увлечен. И это увлечение приводило нарастающую нестабильность к критическому показателю. Потому, я был крайне рад узнать, что работа над изолятором завершена.

Спускаясь в подземелья, нахожу Фагира в самом изоляторе. Место действительно преобразилось, это я отмечаю с явным восхищением. В одной части стены выбито отверстие, пропускающее внутрь поток воды. В полу устроен небольшой резервуар, вода в котором собирается, затем, частично вытекая в отверстие где-то на глубине. Вход теперь не одинарный. Двери две, одна за другой. Клапан, простой, не энергетический. Вероятно, подсказка гро. Но вода...

– Ты проделал большую работу, – Фагир стоит спиной ко мне, наблюдая стекающий источник, вздрагивает, когда я заговариваю с ним, – расскажи, чего тебе удалось добиться.

– Прекрасная Миштар, – оборачивается он ко мне, тогда я вижу, что в его внешности что-то изменилось – с лица исчезли ожоги и раны, прозрачные элементы защитных приспособлений стали чище, обновлены, – работы здесь на самом деле совсем не много, лишь дополнительные элементы. Источник же просто изменил свое русло, перенесен в этот зал из межстенного желоба, – отвечает он в поклоне.

– Вижу, визит к мастерам эфелинов и гро не прошли даром, – говорю, подходя ближе, – расскажите о своих нововведениях.

– Как пожелаете – он протягивает руку-протез, указывая на рукотворный водопад я же замечаю новые элементы в механической руке ороса, – вода является заслонкой, поток энергии сквозь нее проходит, но не вбирает почти ничего из этого пространства. Зато подпитывает, – он смотрит на меня, я киваю ему, прося продолжать, – это техника гро и мастера эфелина Виилеса.

– Только одного мастера? – странно, что я слышу имя, я надеялся, будет только обмен общими знаниями.

– Госпожа Миштар, простите, но мастера эфелинов отказались делиться знаниями. Откликнулся лишь один. Зато мастера-гро охотно поделились умениями. Двойные двери и проточный резервуар – их методика.

Неприятная тяжесть наваливается на меня, когда я слышу об эфелинах.

– Прискорбно слышать это. Чем же они объяснили свой отказ?

– Не гневайтесь, – склоняется он, – мне было отказанно по причине сохранить чистоту испытаний. Этим они обозначили важность вашей работы здесь.

Не могу сказать, что меня начинает переполнять радость и гордость от этих слов. Скорее раздражение, а потом понимание глупости и высокомерности отказавших в помощи.

–Забавно, – говорю, обходя резервуар и тем самым становясь напротив ороса, – Скажите, Фагир, а вы довели до их сведения кто вас послал?

– Это первое, что я сообщил им, – говорит уже ожидающий наказания орос.

Я не сдерживаю смех.

– Благодарю вас, Фагир, – говорю это скидывая верх облачения, – ваша работа будет оценена по-достоинству.

Снимаю остатки одежды, опускаясь в резервуар, ступая по его дну, подхожу к той стороне, где стоит Фагир.

– Прошу вас присоединиться и испытать прочность вашего творения, – проявляю свою сому сквозь оболочку, выходя на берег перед оросом, – вы заслужили это право. А те, кто не услышали моей просьбы сами проявили себя глупцами.

Я беру обе руки столь близкой мне по сути своей энергоформы, притягиваю к себе. Металл одной и грубая плоть другой смыкаются на моей спине. Я же сам готовлю его тело к соединению, теперь прилагая усилие, что бы заостренная его часть стала достаточно твердой. После этого, Фагир сам перехватывает меня, так же охваченного иллюзорным огнем проявленной сомы, приподнимает и опускает так, что острый коготь прорезает плоть оболочки. На мгновение сознание меркнет от боли, но потом, энергетическая составляющая реагирует давно забытым ощущение легкости и тепла. Оболочка повреждается от несвойственных ей воздействий, но матрица моей сомы получает долгожданный сдвиг к состоянию экстаза.

Орос, держащий меня, сам не ожидает такого, замирает, глядя на меня. Я же в знак одобрения, кладу ладонь на его плечо, пуская импульс для усиления удовольствия. Этого становится достаточно, поскольку меня снова приподнимают, насаживая на инструмент контакта, разрывая и раня изнутри.

Боль, разрушение оболочки – все это воспринимается мной как напоминание контакта с Патроном. Но теперь оно приносит не только мучение, а забвение. На волне оглушения от сильных и множественных ранений, когда тело ороса прорывается а мое, я чувствую все возрастающую горячую волну. Она бьется о берега чувствительности оболочки и, наконец, на достаточной амплитуде, переливается через них, захватывает чувства сомы, топит последние отголоски боли. Орос уже без страха, поддаваясь своему инстинкту, крепко перехватывает слабое тело, врезаясь в него, разрывая собой. Подобно моему хозяину, орос на последних этапах делает особенно сильные движения, наконец, разрывая меня от самого входа в мое тело до середины живота . Я сразу запускаю восстановительные процессы, самостоятельно, оттолкнув мощное тело, отдаляю свою оболочку от ороса. Иначе же, я невольно заберу его энергию.

Пламя истинного тела гаснет, иссякает оно и в отражениях окуляров Фагира. Теперь, в его глазах я снова воплощение Миштар, а не его вожделенный бог огня. Привычным жестом, склоняясь передо мной, он ждет моего решения. Я же оглядываю место изолятора, понимая, что след на моей и его ауре никуда не делся.

– Источник, Фагир, – снова оборачиваюсь к нему, – он для очищения ауры, ведь верно?

– Я не столь искусен в терминах, Миштар, но гро упоминали такую возможность.

Я подхожу к нему, помогаю снять одежду, вместе с собой завожу в искусственное озеро.

Действительно, пропущенная сквозь энергетический заслон, вода выносит в себе часть заряда. След в ауре медленно вымывается, растворяясь в не дифференцированном потоке. Это происходит как с моим, так и со следом ороса. Его тело я удерживаю своим, подкрепленным силой сомы.

– Фагир, – говорю ему, прижимая за плечи, – мне будет нужно еще пять таких изолятора, – его страх отступает, он понимает, что я не намерен уничтожать носителя знания, – только источник там будет не обязателен.

Часть 25. Плоть бога.

В последующие дни я заканчиваю обучающие бои тем, что выбираю сильнейших, уводя с собой в изолятор. Именно так мне удается снизить накопленный дисбаланс энергии.

Слабое тело оболочки не раз было разорванно воздействием порой не одного ороса сразу. За процессом перераспределения и мощным экстазом, я почти не чувствую боли от разрушения. Это радует, потому как учит и меня, как следует взаимодействовать со своим хозяином.

– Варг, Орс, Магд, – я называю имена троих оросов, которые лучше всего проявили себя в обучающем бою. Следом за мной они спускаются в предназначенный для этого изолятор.

Все трое не проявляют страха, просто идут за мной. Их не нужно привлекать призраком моей сомы. Я мало похожу на их род, но общие черты есть, поэтому обнаженная оболочка вызывает у них вполне соответствующие потребности. Я лишь слегка направляю их, позволяя затем поддаться инстинктам их тел.

Первым действием, после замыкания контура изоляции, я снимаю с себя облачение. Полностью обнаженный вхожу в поток стекающей воды, только потом требую того же от тех, кого привел с собой. Трое, не самое большее число оросов, с которыми я взаимодействовал одновременно, но предпочитаемое мной. Тогда длительность и формы контакта позволяют быстро перераспределить энергию.